10—13 апреля по Первому каналу прошел 4-серийный фильм «Битва за космос» — художественная интерпретация исторический событий 1945—1969 гг. — истории становления отечественной и американской ракетно-космической техники. Создатели картины постарались на славу — представленный «материал» содержит такое количество невероятных ошибок, странных нелепостей, грубых натяжек, откровенного подлога и лжи, что остается только руками развести или вот... попробовать представить их далеко не полный «перечень» на суд читателей.

Главное, чтобы костюмчик сидел...

Фильм рекламировали солидно — полосы-плакаты центральных газет и еженедельников.
В программе «Время» продюсер Первого канала О.Вольнов обещал зрителю «максимально яркое, максимально честное и максимально емкое» зрелище.
Космонавт Леонов уверял, что «...материал сделан по документам, все тщательно проверено...»
Вступительные титры гласили: «Фильм основан на реальных событиях, подтвержденных архивными документами».
Преамбула картины: в истории человечества полет в космос казался несбыточной мечтой, но двое ученых, два блестящих ума начали борьбу за воплощение этой мечты в жизнь, и их соперничество, столкнув две сверхдержавы в битве за космос, творило и изменило историю.
Кто же эти двое? Гениальный Королев, в 1933 году создавший вместе с группой инженеров первый ЖРД, освобожден из сталинских лагерей, чтобы вывести Советский Союз в космос. И его соперник фон Браун — гений с нацистским прошлым, с детства мечтавший о космосе, оцененный нацистами за инженерный талант, согласился за большие деньги работать на командования ракетных войск, с 1938 года штурмбанфюрер СС (кадр — в мундире).
Стоп. Известно же начитанному русскому инженеру, что Королев первый советский ЖРД не создавал, мечты о пилотируемых полетах на ракете на Луну в 1934 году называл «чересчур оптимистичными».
Фон Браун за большие деньги на ракетные войска работать не соглашался, т.к. ни первых, ни вторых еще не было. Он очень энергично работал над первой в мире баллистической ракетой, и именно как над военной, но изменение политического режима Германии никогда не приветствовал, в своем кругу всегда называл фюрера полоумным идиотом. У всех конструкторов оружия и в СССР, и в Германии в заложниках режима были семьи и собственные свобода и жизнь. Фон Браун не Эйнштейн и не Марлен Дитрих и уже с 1933-го — как обладатель военных секретов, из Германии никуда бы не сбежал, капкан захлопнулся.
В 1938 году чин СС он не принимал, воинское звание было записью в пропуске на охраняемую секретную территорию. О том, что он штурмбанфюрер СС, узнал «по почте», в мундире никогда не фотографировался, так как самого мундира не существовало.
Однако авторы, закусив удила, развивают обозначенную легенду в масштабное полотно:
Стартует Фау-2 — убитые дети Лондона... Американцы ищут руководителя ракетной базы, обогнавшего всех на 25 лет, чтобы оснастить его ракету атомной бомбой... Концлагерь, рабы-пленные, которых фон Браун лично отбирал, 6000 трупов, 25000 погибших... Альпы, фанатики эсэсовцы кинулись ликвидировать ракетчиков и фон Брауна...
Память автоматически выдает пулеметные очереди слов.
При первых же атаках Фау на Лондон из города и предместий были эвакуированы миллионы мирных жителей, в том числе все дети. Б.Черток в своей книге «Ракеты и люди» (М., 1999) вспоминает, как один из военных представителей ГК на испытаниях Р-1 смеялся над лондонским обстрелом: «Немцы изготовили и выпустили тысячи ракет. А кто это почувствовал? Я в Берлине встречался и с англичанами, и с американцами. Они прямо говорили, что им от ракет особого урона не было. А вот если бы немцы вместо тысячи Фау бросили на фронт тысячу танков или самолетов! Вот это мы бы еще как почувствовали!»
Баллистические ракеты отнимали столько средств у фашистов, что по итогу войны фон Брауна можно считать нашим невольным союзником. Неслучайно «Британское межпланетное общество» в 1961 году наградило его золотой медалью «за выдающиеся достижения в развитии ракетной техники»...
Фон Браун, как технический (гражданский) директор «Центра развития ракет — Куммерсдорф-Пеенемюнде-Восток», неоднократно настаивал на изменении каторжного режима лагерей военнопленных, обеспечивающих ракетный проект. В лагеря, размещенные в Пеенемюнде, заключенные из других мест заключения стремились, потому что здесь можно было выжить.
Требовал он изменений и в «Доре», но здесь столкнулся с прямыми угрозами Каммлера в свой адрес, в связи с чем отчасти последовал его арест гестапо в марте 1944-го и весьма непростое освобождение по личному ходатайству Шпеера перед самим Гитлером.
Кстати, весь путь (бегство) в Альпы группу Брауна сопровождал, а в Альпах «стерег» всего один эсесовец, в связи с чем ракетчики шутили: «неизвестно, кто кого охраняет».
В общем, до первой рекламно-пивной паузы, узнаешь «столько нового»! Словно за минувшие 60 лет не было 19 судебных разбирательств по концлагерю «Доре». Не издано и за рубежом, и у нас сотен исследований по истории разработки и использования Фау-1, Фау-2 и бомбардировки ими Лондона. Не опубликовано за рубежом десятков подробнейших монографий, освещающих биографию фон Брауна в мельчайших деталях, особенно ее германский период...
Совершенно обалдевший внутренний голос вдруг громко и ясно произносит: «Мужики, кажется, кто-то точно сошел с ума?..» Но после паузы фильм начинает рассказывать вещи уже совершенно фантастические.

То, чего не может быть...

В кадре: цех, разобраная Фау-2.
Появляются Серов, Гайдуков, Глушко.
СЕРОВ. Ну и в чем эти фашисты обогнали наших инженеров?..
ГЛУШКО. Их ракета может закинуть трактор на высоту 100 км, а наша — пакет сахара на половину этой дистанции.
Действие, видимо, происходит в местечке Близна, район Дебице, Польша, примерно в апреле—мае 1945 г.
Но были ли там действующие лица в это время и вообще?
Например, Серов? Б.Черток в своей книге пишет: «Сразу... после освобождения в район предполагаемого полигона была направлена первая экспедиция в составе военной разведки, подчиненной генералу И.А.Серову».
У Голованова («Королев». М., 1994): «В Польше работали организованные Шахуриным бригады МАП и РНИИ: Петрова (Смирнов, Чистяков, Черток и др.), Соколова (Победоносцев, Рязанский, Богуславский, Бармин, Тюлин и др.), Абрамовича (Исаев, Райков и др.)».
А по свидетельству непосредственного участника той первой «экспедиции» Г.Дядина (Г.Д.Дядин, Д.Н.Филиппов. «Памятные старты», 2001) события (кратко) выглядели так: «По приказу командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта В.И.Казакова и начальника разведки генерал-майора Н.М.Трусова нас, легко раненых и контуженых, в сопровождении фельдшера на двух машинах «Додж-3/4» и «Студебекер» направили на сбор обломков, разбросанных на территории ракетного полигона. Но после взрывов ракет от них оставались лишь куски искореженного металла. Мы встретились с поляками... камеру сгорания и корпус ракеты партизаны закопали на болотистом берегу Буга. Загрузив остатки Фау-2 в автомобили, мы доставили их в расположение частей 1-го Белорусского фронта.
Собранные нами части Фау-2 улетели в Москву, прямо в НИИ-3 СНК СССР, где их давно уже ждали наши специалисты-ракетчики. Если камера сгорания выглядела каким-то циклопическим сооружением, то какой же должна быть сама ракета? Отечественные двигатели имели критическое сечение сопла — кулак не пролезет, в Фау-2 — я мог свободно забраться внутрь камеры...
Позже были на полигоне и работники МАП (Федотов, Победоносцев, Тихонравов, Чернышев, Шехтман, Сорокин, но с 04.08.45)».
Итак, у первого заместителя МВД в это время, скорее всего, были дела.
Член ВС ГАУ Гайдуков приступил к работе по трофейной технике в Германии примерно в июне1945-го.
Командировка Глушко в Германию началась 27.07.1945. И Фау-2 (со слов киношного Глушко) не может трактор на 100 км закинуть, боевая часть весила тонну.
В общем, сочинили сценаристы сценку или мы чего-то не знаем, но эти вводные придумки только цветочки...
Действие продолжилосьв здании советской военной администрации в Германии.
СЕРОВ (спрашивает Глушко). Кто может возглавить это дело?..
ГЛУШКО. Есть такой специалист, вас наверно это удивит, он был приговорен к сроку и сидит как враг народа — Королев...
В кадре: каторга... яма... труп...
Диктор (за кадром). Человек, рекомендованный Глушко, провел в заключении 6 лет, работал вместе с Глушко, их разработки обещали Советскому Союзу ведущую роль в исследовании космоса, но мечту Королева разрушили. На допросах в НКВД у Глушко и еще нескольких инженеров выбили на него показания, приведшие к приговору — 10 лет.
Королева освобождают, и он появляется в советской военной
администрации в Германии с «очень пристальным взглядом» на Глушко.
ГАЙДУКОВ. Глушко вы знаете, будете работать вместе над ракетным двигателем. Вы, Сергей Павлович, будете главным инженером. Мы создаем здесь, в Германии, конструкторское бюро, поручаем вам тщательно разузнать все об этих ракетах.
КОРОЛЕВ (смотрит не на документы и чертежи, а на Глушко, который прячет глаза, и наконец переводит взгляд на снимок фон Брауна в мундире). Кто это?
Так, в полном соответствии с каноном «классического треугольника» в действие фильма постепенно введены его главные герои: фон Браун — «соперник» Королева (по рекламной преамбуле), почему, кстати?.. Когда камеру сгорания той самой Фау-2 из Польши привезли в Москву в ННИ-1(3), и постепенно подключаемые к теме специалисты Пилюгин, Мишин, Болховитинов и другие стали ее изучать, Исаев залез по пояс в камеру сгорания и, выбравшись, на вопрос Чертока: «Что это?» ответил: «Это то, чего не может быть!». Глушко, которому по сценарию, видимо, уготована роль тайного соперника, третьего лишнего, из которого и еще нескольких инженеров на допросах в НКВД выбили показания. И наконец сам Сергей Павлович, причем почти прямо с Колымы?!
Здесь я просто должен сделать небольшое отступление от «нетленного творения» Первого канала. Невежество ленты так потрясало, что я никак не мог понять, почему кинодеятели Эрнст и Вольнов лепят новую историю, вещая на страну, где все книги, журналы, газеты, ленты документальных фильмов давно, по-геббельсовски изъяты и сожжены или не появлялись вовсе. Нет больше Лея, Чертока, Каманина, Королевой, Мишина, Глушко, Губанова, Раушенбаха, Феоктистова, Ветрова, Губарева, Голованова и многих других. О зарубежных уж молчу.
Что искал, я нашел: интервью с О.Вольновым на «Эхо Москвы» 16 апреля.
Контекст вкратце: однажды я сказал, ребята давайте снимем документальное кино. Поехали в ВВС, ВВС сказало: «О’кей, космос — что надо»; к каждой странице сценария было 10(!) страниц замечаний. Фильм обслуживала группа консультантов и космонавтов во главе с А.А.Леоновым. Мы массовый канал и делаем «общеупотребительный продукт», если кто хочет по науке почитать, то пусть возьмет какую-нибудь статью. Эта премьера знаковая для отечественного и мирового телевидения. Впереди большие планы, и с американцами в том числе...
А вот и ответ Вольнова по поводу «зловещей роли» Глушко: «Могу вам сказать, что совершенно конкретно существует, во-первых, письмо Королева, датированное 1940 годом, на имя Сталина, где он пишет, что оговорен Глушко и еще двумя, конкретных называет людей. Во-вторых, есть постановление по следственному делу 38-го года. Номер, если мне память не изменяет, 19908, где совершенно четко написано, что на основании показаний Глушко и еще двух человек, которые расстреляны, не буду упоминать здесь их фамилии, признать антисоветскую деятельность и т.д. и.т.п. Есть еще записка Кабулова, где совершенно четко говорится о том, что на основании признательных показаний Глушко и прочего, Королев был осужден. Это никоим образом не умаляет достижений Глушко и моего отношения... и т.д.».
Ну вот, есть хоть что-то для понимания интриги, попробуем разобраться.

Хлопнут нас всех, братцы, без некролога

(Любимое выражение Королева в «шараге»)
Обратимся к книге дочери С.П.Королева (Н.Королева, «Отец». М., Наука, 2002) как к наиболее полному сборнику документов по делу Сергея Павловича, где эти документы опубликованы дословно, только рассмотрим их хронологически.
1. Вольнов: «Постановление по следственному делу 38-го года... №19908»
Дело: «Постановление о продлении срока следствия...» (от 03.12.1939 г. Т.2, С.82). Я следователь Быков, рассмотрев дело № 19908, по обвинению... НАШЕЛ...»
Вольнов: «...на основании показаний Глушко и еще двух человек... признать антисоветскую деятельность...»
Дело: «...Королев показаниями Лангемарка, Клейменова и Глушко... изобличается как участник вредительской организации... Пленум Верховного суда, пересмотрев дело, нашел, что... не исследован ряд обстоятельств... вынес решение передать дело на новое расследование».
А между тем продюсер без дрожи сомнения в голосе, видимо, в трезвом уме и памяти, цитирует документ, составленный и подписанный тем самым бывшим сержантом, сейчас уже лейтенантом Быковым, который с «коллегой» Шестаковым ломал Королеву челюсть, вышибая из него совершенно четко написанные показания и признания. На что сам Королев прямо указывает в следующем, упомянутом продюсером, документе.
2. Вольнов: «...письмо Королева на имя Сталина, датированное 1940 годом...»
Дело:«Иосифу Виссарионовичу Сталину. Заявление Королева Сергея Павловича» (Бутырская тюрьма. 13.07.1940 г. Т 2, С. 114).
Вольнов: «...он пишет, что я оговорен Глушко и еще двумя...»
Дело: «...Я лично и мои работы подвергались систематической и ожесточенной травле. Клейменов, Лангемарк, Костиков, Душкин... распускали обо мне слухи и клевету... исключили из сочувствующих ВКП(б), вывели из совета ОСО... ввели в заблуждение органы НКВД, и 27 апреля 1938 года я был арестован. Клейменов, Лангемарк и Глушко дали клеветнические показания о моей якобы принадлежности к антисоветской организации. Это гнусная ложь... Клейменов, Лангемарк... ссылаются на то, что... один слышал от другого... Костиков, Душкин... представили лживый акт... В 1938 г. следователи Шестаков и Быков подвергли меня физическим репрессиям и издевательствам, добиваясь от меня признаний. Военная коллегия осудила меня. Приговор отменен... опороченные эксперты Душкин, Дедов, Калянова используются как свидетели...
В документе Королев называет девять человек (а не двух, по Вольнову), имеющих не просто свидетельское отношение к обвинительному приговору, восемь из девяти еще выполняли действия: распускали, клеветали, вводили в заблуждение, представляли лживые акты, и только лишь один человек (и именно Глушко) «дал клеветнические показания».
Я специально делаю акцент на том, что в данном документе и во всех документах дела Глушко со стороны следствия фигурирует всегда в одном контексте — «дал показания».
Отношение же Королева к этим «показаниям» (а именно на этом строится главная интрига картины) меняется в полном соответствии с трагическим ходом событий: с момента ареста (27.06.1938 г.) до 29.10.1938 г. Сергей Павлович в письмах и заявлениях «показания» Глушко почти игнорирует, зная им цену. С Новочеркасска — 10.11.1938 г., до — 15.10.1939 г. — приводит эту «цитату» обвинительного заключения почти дословно, но всегда увязывая с жалобой на Быкова и Шестакова; и только именно с 15.10.1939-го начинает давать «показаниям» эмоциональную оценку: подлая клевета, ложь и клевета, гнусная ложь... Почему?
Октябрь на Колыме — критический месяц для Сергея Павловича, во-первых, по ряду свидетельств, серьезно заболев, он реально был на краю гибели; во-вторых, он по «лагерной почте», видимо, узнал, что Глушко уже два месяца как осужден и, характеризуя признания, ему уже не навредишь...
Так что только глубоко несведущий или циничный человек может в реальной, практически предсмертной солидарности узника узреть, и вложить в кинематографический образ «затаенную обиду и праведный гнев».
3. Однако наш продюсер вооружен до зубов. Обвинительную легенду своего фильма он окончательно закрепляет еще и «запиской Кабулова».
Вообще-то это не записка, а Утверждение (от 13.09.1940 г. Т. 2, С. 127) «Заключения на заявлении С.П.Королева с просьбой об использовании по специальности...»
Вольнов: «...где совершенно четко говорится о том, что... на основании признательных показаний Глушко и прочее... Королев был осужден...»
Дело: «Королев... арестован как участник троцкистско-вредительской организации... привлечен Лангемарком... (от показаний отказался). Изобличается косвенными показаниями Лангемарка (показания подтвердил) и Клейменова (от показаний отказался)...изобличается показаниями Глушко (от показаний отказался)...13.06.1939 г. Пленум ВС СССР пересмотрел дело... приговор отменил. Следствие было передано на новое рассмотрение... вредительская работа была частично подтверждена показаниями... девяти свидетелей... и повторным актом экспертно-технической комиссии 28.07.1940 г. Особое Совещание приговорило С.П.Королева — 8 лет ИТЛ... осужденного, как специалиста, подавшего заявление с предложением об использовании, перевести в Особое техническое бюро...»
Итак, три названные Вольновым документа, на которые продюсер фильма опирает его художественно-документальную легенду: первый — постановление является следственным фальсификатом; второй — письмо дезавуирует показания Глушко, свидетельством физических репрессий; третий — записка: Глушко юридически «оформлен» «отказавшимся от показаний» в деле, обвинительный приговор по которому отменен.

...ненавижу золото...

Копии «дел» Королева и Глушко имеются сегодня у родственников Сергея Павловича и Валентина Петровича, и исполнители телевизионных «художеств» просто обязаны были с ними внимательно ознакомиться, но, видимо, некогда, руки заняты, считали злато-серебро...
А вот Сергей Павлович, по свидетельству его дочери, до конца жизни не любил и не раз повторял: «Ненавижу золото!». Так тягостны были ему колымские воспоминания.
Кстати, если уж господа телевизионщики устроили, по сути, некое «судилище», то обязаны были в столь непростой ситуации дать слово и другой стороне, но, видимо, это им — не по сценарию. Придется сделать за них.
Вот краткая хронология дат и выдержек из документов дел подследственных Глушко и Королева, опубликованных в следующих источниках: книга о В.П.Глушко «Однажды и навсегда» (М., 1998), Я.Голованов, «Королев». (М., 1994), Н.Королева, «Отец» (М., Наука. 2002).
11.06.1937 г. Тухачевский... Эйдеман расстреляны (11—12.06). (Сегодня известны «списки» МВД 1937 года, в них есть и С.П.Королев, расписанный по первой категории, это означает МВН.) 11.06. Королева освобождают от работы в Осовиахиме за связь с Эйдеманом. Июль. Клейменов отозвал рекомендацию в партию Королева. 20.08. Королева исключают из рядов сочувствующих. 16.09. Королева исключают из Осовиахима. 02.11. Арест Клейменова. 03.11. Арест Лангемарка. 01.01.1938 г. Королева сняли с руководителя отделом и понизили до ведущего инженера 11.01. Клейменов и Лангемарк расстреляны (11—12.01). Февраль. Королеву дают крайне отрицательную характеристику. 23.03. Арестован Глушко. 19.04. Королеву отказано в восстановлении в сочувствующих. 27.06. Королев арестован. 28.06. Королев (допрос) сознался. 04.08. Королев (допрос) признал... вовлечен Лангемарком... состояли Клейменов и Глушко. 16.09. Глушко — Вышинскому: «...в результате физического насилия со стороны следователя и его помощников я был вынужден подписать протокол допроса, не отвечающий действительности...» 27.09. Приговор Королеву... показания отрицает. 28.09. Глушко — Ежову: «...применяют физическое и моральное насилие, в результате чего от меня получены показания, не отвечающие действительности...» 21.10. Глушко — Сталину: «...форма допроса, которому я подвергся, носила характер морального и физического принуждения, в результате чего мною были даны показания, не отвечающие действительности...» 10.11. Королев — Председателю ВС: «...в данных мною под давлением... все переврано...» 29.11. Королев — Верховному прокурору: «...просил показать показания на меня других, но получал отказ и соответствующее «внушение», чтобы сам писал такие показания...» 07.12. Глушко — Берии: «...в результате насилия я был вынужден подписать протокол, содержание которого является вздором, вымыслом...» 24.01.1939 г. Глушко (третий допрос за год!): «...от показаний отказываюсь... показания Королева голословны... на очной ставке... я мог уличить его в клевете...» 17.03. Обвинительное заключение Глушко, от своих показаний отказался. 01.06. Королев — на этапе на Колыму. 13.06. Дело Королева пересмотрено и отменено. 03.08. Королев доставлен на прииск Мальдяк. 15.08. Глушко приговорен к 8 годам ИТЛ. 15.10. Королев (заявление Верховному прокурору): «...Я осужден на основании подлой клеветы Клейменова, Лангемарка, Глушко...» Ноябрь. Королева отправляют из Мальдяка в Москву. 03.12. Постановления о продлении срока следствия Королеву (дело №19908): ...Королев изобличается показаниями Лангемарка, Клейменова и Глушко... 28.02.1940 г. Королев снова в Бутырской тюрьме в Москве. 28.05. Королев (допрос): «Показания Клейменова, Лангемарка и Глушко в отношении меня являются ложью и клеветой...» 29.05. Обвинительное заключение: «...изобличается показаниями осужденных Клейменова, Лангемарка, Глушко, показаниями свидетелей и актами комиссий». 10.07. Новый приговор Королеву — 8 лет ИТЛ. «Севжелдорлаг». 13.07. Письмо Королева Сталину. 30.08. Резолюция Берии на ходатайство Громова Кобулову пересмотреть. 13.09. Утверждение Кобулова... заявления Королева с просьбой. 18.09. ЦКБ-29.

Из ада Колымы

Глушко арестован за 3 месяца до Королева, от показаний, выбитых следствием, отказался не после приговора, как Королев, а еще на стадии предварительного следствия? И это понятно трезвому историку: у Королева (как и у фон Брауна) в заложниках была семья.
Глушко был один, и из Сергея Павловича на него выбили «точно такие же» показания: 11.08.1956 г. в военную коллегию ВС Королевым подан протест: «Глушко от всех показаний отказался как от ложных, виноватым себя не признал. 18.04.1957 г. Верховный суд СССР определил: Не могут являться доказательством по делу показания арестованных... Лангемарка, Клейменова и Глушко, так как Клейменов и Лангемарк реабилитированы, а Глушко отказался от ранее данных показаний. Дело прекратить за отсутствием состава преступления.
Фальсификат, по которому Королев и Глушко были незаконно репрессированы, еще долгие годы будет изучаться профессиональными историками и юристами, и делать по его поводу подлый киношный лубок мерзко, отвратительно и преступно.
Однако подытожим: Королев после 12 месяцев лубянской и новочеркасской тюрем, на Колыме был 4 месяца и столько же на этапе туда—обратно (а у наших затейников — все 6 лет таскал трупы в ямы на Колыме, а Глушко — стыдливый подполковник, ходит где-то рядом с Серовым...). В конце 1942 года, чудом выбравшись из ада Колымы, через «шараги» в ЦКБ-29 и Омске, оказался в казанской «шараге» в прямом смысле «по крылом» как раз того самого Глушко, который сделал его своим заместителем по испытаниям самолетных ускорителей. 27.07.1944 г. — Королев и Глушко одновременно были освобождены со снятием судимости. Королев был зэком 6 лет; Глушко — 6 лет и 3 месяца, что Сталин хорошо помнил, вычеркивая его из наградных списков со словами «мало сидел». Уже освобожденный Королев еще больше года (07.1944—08.1945 гг.) работал у Глушко в Казани, т.к. вернись он в Москву с двумя судимостями по 58-й, то по пустяшному навету любого прохожего получил бы третий срок и исчез навсегда. Во второй половине 1945 года оба направляются в Германию исследовать Фау-2.

«Пускач»

В истории списков специалистов, отправляемых в Германию для исследования трофейной техники, и сегодня есть белые пятна: как Королев и Глушко отправились в командировки по разным ведомствам и с разными задачами.
Глушко улетел в Германию по списку МАП (07.1945 г.) — ЖДР. По тому же списку, но во вторую очередь должен был прибыть и Королев, но он, как заместитель Глушко, задержался в Москве для подготовки техники к авиационному параду.
Этот вот короткий (18.08—10.09) период до сих пор разгадывается историками как ребус: как к 07.09 Сергей Павлович «переместился» из маповского (глушковского) списка (их отношения уже не ладились) в гайдуковскую команду?
Голованов и Черток предполагают, что при участии Тихонравова и Победоносцева (Победоносцев и Козлов дали рекомендацию Королеву в партию в 1953 г.), который после «катюши» искал себе новую задачу и формировал под нее коллектив. Так, в начале 1946-го в НИИ-88 и сложилась иерархия: директор — Гонор, главный инженер — Победоносцев, заместитель главного инженера — Черток, начальник отдела — Королев.
Сергей Павлович не прорисовывался тогда никаким «руководителем ракетной программы» (по фильму), а был влит в новую структуру со своей группой «Выстрел» как ответственный за сборку и испытания трофейных Фау. Другое дело, что тогда никто не понимал и не видел, что, казалось бы, неблагодарная задача «пускача», на которую никто особенно не рвался по причине опасности в любой миг стать «крайним», для Королева была «пальцем, за который притягивают руку».
Все гениальное просто. Не знаю, подсказал ли кто Сергею Павловичу или он сам первый почувствовал, что не успело дойти до других: в нашей системе «пускач» — самая выгодная позиция. Во-первых, всегда на виду, во-вторых, пускаешь «сборное изделие», и виновника аварии не сразу определишь в толпе смежников, подрядчиков, разработчиков и пр.
С момента ареста Эйдемана Королев был обречен и только благодаря подвигу матери — почти фантастическому выходу на Гризодубову, Громова и уже их хлопотам — был перемещен судьбой из списков ВМН, в категорию ИТЛ («Севвостлаг — Севжелдорлаг»). И никакие показания Глушко или кого-либо другого из арестованных не играли в его участи никакой роли. Просто случилось чудо...
Бог любит троицу. Пуск брауновской Фау для Королева был его третьим, настоящим рождением, потому что первое у него забрала Колыма, а второе еще висело на волоске.
И вот наконец судьба предоставляет шанс настоящего взлета, и он его не упустил, воспользовался не на 100, а на 10 000%.
Что касается версии приема у Сталина. В этой картине она нарисована уже не так смело, как в «Укрощении огня», но с изюминкой — с символично ожидающим под лестницей Глушко.
Легенда приема у вождя Королева и Глушко (и вместе, и по отдельности) пока подтверждается только высказываниями самого Королева, причем очень нечеткими (Я.Голованов, Н.Королева), а также родственниками и соратниками Глушко, и нуждается в документальном подтверждении.
Уверенности в их факте не добавляют «возможности перемещения» в системе, в которую они были накрепко ввинчены. Между конструкторами, главными инженерами, а уж тем более начальниками отделов и Сталиным были Гонор, Гайдуков, Устинов, Яковлев, Серов, Берия, Маленков. И еще сто других начальников. И ни один из них не пустит из своего ведомства наверх не то что самого докладчика с неизвестно какими бумажками и словами, а даже сведение или слух, что таковой может быть в природе, пространстве и времени.
Однако хозяин любил «шутить»... Интрига фильма развивается со скоростью летящей по шоссе машины скорой помощи, на ходу реанимирующей бывшего «безвинного сидельца» Королева, сопровождаемая стыдливым взглядом «виноватого» из-под кремлевской лестницы.
Худо-бедно, под капающей крышей склепали Фау-2. И вот день пуска и неудача...
В кадре:
СЕРОВ. Хочу знать, кто виноват? Слушаю вас, Глушко.
ГЛУШКО. За реле отвечает Гинзбург...
КОРОЛЕВ (прячет за спину Гинзбурга). Его здесь нет...
СЕРОВ. Тогда ответите вы, Королев...
Сильная сцена и, главное, почти полностью списана с воспоминаний Чертока. Только фамилии Королева и Глушко почему-то поменялись местами, «кивнул» тогда Королев на Пилюгина, а уж Пилюгин на Гинзбурга, и Пилюгин же и прячет своего работника за свою же спину.
Упоминает эту сцену и Голованов в своей монографии, но у него вместо Серова Яковлев, а кто «заложил» Гинзбурга, вообще не названо.
Какая, однако, внимательная работа с материалом.
Но если придерживаться не легенд, а заглянуть просто в список участников первого старта русской Фау-2 — Р-1 (Г.Д.Дядин, Д.Н.Филиппов, «Памятные старты». ЦИПК, 2001) (что вообще-то должны были сделать авторы кино), то из него извлекается следующее (сокращено):
Члены ГК: 1. Яковлев Н.Д. — начальник ГАУ, председатель. 2. Устинов И.А., министр вооружения (МВ). 3. Серов И.А., первый заместитель председателя, первый заместитель МВД СССР.
Техническое руководство: Королев С.П. — тех. рук. испытаний, гл. конст. НИИ-88 МВ. Глушко В.П. — зам. тех. рук. исп., гл. конст. завода №456 МАП.
Электроотделение №1: Пилюгин Н.А. — нач. отд. НИИ-885, МСС. Гинзбург А.М. — пом. нач.отд. НИИ-885, МСС.
Огневое отделение: Воскресенский Л.А. — нач. отд. НИИ-88, МВ. ЧертокБ.Е. — оператор НИИ-88, МВ. Пилюгин Н.А. — нач. отд. НИИ-885, МСС.
«Кто виноват?» — могли спросить все первые. Отвечать за субординацию обязан технический руководитель — Королев. Он и ответил, показав на тех, у кого «не сработало», исключив «нехорошие» вопросы к своим огневикам (сунув таким образом за спину Гинзбурга Воскресенского с Чертоком). В этом весь Сергей Павлович.
А в перестановке фамилий — все кино...

Натянули...

Но приходит время межконтинентального ракетоносителя Р-7. И черты характеров героев кино становятся еще выпуклее.
Диктор (за кадром): Беспокоясь прежде всего о выполнении задачи, Королев сам предложил кандидатуру Валентина Глушко для разработки ЖРД новой ракеты. Королев и Мишин едут к Глушко с идеей сборки ЖРД в группу, для достижения нужной тяги.
ГЛУШКО (Королеву). Ну ты вылитый Жюль-Верн.
КОРОЛЕВ. Берешься? Задача неподъемная, за пределами существующих технологий, но за этим будущее. Нужно шире мыслить, Валентин, а не топтаться на месте. Если мы объединим силы, то вместе войдем в историю.
Ну, во-первых, Королев предложить кандидатуру Валентина Глушко для разработки ЖРД новой ракеты не мог, кооперацию по ядерному межконтинентальному ракетоносителю определяло военно-техническое и политическое руководство страны. Королев получал указания Устинова, Неделина, Яковлева, Булганина, Маленкова и делал «под козырек».
Во-вторых, Глушко Королева Жюль-Верном не называл, Булганин называл, но Глушко и еще в 1947 году.
В-третьих, у Королева и выбора никакого не было, ЖРД большой мощности в СССР в то время занимался только Глушко.
И в-четвертых, идею «сборки» ЖРД выдвинул не Королев, а предложили еще немцы на ракете А-9/10. А принцип многокамерности ЖРД «родили» наших двигателисты еще в 1953 году из-за невозможности преодолеть неустойчивое горение.
Новый 4-камерный ЖРД Глушко поразил Королева не меньше, чем сама Фау-2.
Что касается фотоспутника-шпиона, о котором киношный Королев, словно первоклашке, рассказывает Неделину, то идея нова и не Сергея Павловича, и маршал о ней знает не меньше (если не больше), получая информацию не только из открытых источников.
И фон Браун еще с 1952 г. («Марс-Проект») рекламирует спутники, военные станции и полет к Луне в работе с Диснеем и телевидением, а 28.07.1955 года Белый дом заявил, что США собираются произвести запуск спутника в программе «Геофизического года».
Да, Королев хочет быть первым, глупо не использовать уникальный шанс Р-7. Но не ракетный щит СССР, фоторазверка и прорыв в космос его главные цели. Главное — войти в историю, сбросить с неба трон фон Брауна, как сбросил Господь Люцифера.
Мне рассказывали старики ракетчики, что если на совещаниях кто-то нечаянно упоминал фон Брауна, Сергей Палыч мгновенно приходил в неистовство и иногда даже резко прекращал идущее собрание. Еще в Германии, Королев, добравшись до Фау, говорил: «Мы этому браунишке глаз натянем...»
Эта болезненная ревность и привела в итоге к главной ошибке всей нашей космонавтики 60-х годов — ракете Н-1 (Королев упоминает «Марс-Проект» в ее эскизном проекте).
И тут уже наши авторы с командой консультантов решили к реальной истории подтянуть за уши собственные измышления, но, по закону жанра, если трагедию перетрагедить, действо превратится в фарс:
Глушко истерично «стучит» на Королева Неделину.
Неделин грозит Королеву забрать ракету и отдать другому (Глушко, вестимо).
Здесь совершенно необходимо заметить, что никогда Глушко, до 1974 года, не претендовал ни на место Королева, ни на чье-нибудь еще, ему это просто не было нужно. А в 1974 году, соглашаясь на предложение Устинова возглавить головное предприятие Королева, оставил за собой все работы по созданию ЖРД, сформировав объединение «НПО-Энергия».
Кино летит дальше. Браун не знает, с кем он вступил в схватку.
Р-7 пошла! По чайнику спирта каждому на площадке!
ХРУЩЕВ (Королеву). Ну чего бы еще к праздничку?..
КОРОЛЕВ. Собаку...
И «по традиции Королева» после дружного «окрещения» ракеты стартовой командой (чего в жизни никогда(!!!) не было) отправляются в космос следующие собачки и сразу на ракетоносителе «Союз» (ну неохота продюсерам в хронике рыться).
В кадре ЦУП.
МИШИН. Пролетают мимо американского спутника...
НЕДЕЛИН. Советские песики...
КОРОЛЕВ. Пусть пописают на него...
Вообще авторам фильма нравится «мочевая» тема, раз обращаются к ней три раза (еще с Шеппаром будет).
Именно во время первых неудачных пусков Р-7 (1957—59 г.) конфликт Королев—Глушко приобретает фатальный, неизлечимый исход.
Королевский «пусковой» — общий, но не его — принцип ответственности за неудачи испытаний за 10 лет начал давать сбои. Председатель комиссии Рябиков так и заметил: «Хитрый вы человек, Сергей Павлович! Все причины палочкой расковыриваете, чтобы в нос не ударило, а на свое говно одеколона не жалеете...»

...раз вы отказываетесь...

Но Королев «виноватого» нашел и открыто ищет замену Глушко. А Глушко нашли сами, ракеты Янгеля и Челомея обещают не меньшие космические перспективы.
О РН Протон наше кино вообще молчит, хотя кинокосмонавты, готовясь облетать Луну с помощью ракеты Челомея—Глушко, кажется, даже не знают о его существовании.
И вину за страшную аварию янгелевской Р-16 с гибелью людей, авторы перекладывают, конечно же, на бредущего по пепелищу, раздавленного Глушко. Вообще манера изложения реальных фактов истории и сегодняшней действительности жизни нашими киноэпопейщиками потрясает, такое впечатление, что все ракеты мира сегодня летают только на «безвредных» кислороде-керосине, за которые «уж так боролся...» Сергей Павлович. Хоть бы в справочник какой заглянула группа консультантов. Королев тем временем готовился к самому решительному шагу — полету человека в космос, важнее всего у него должна быть широкая улыбка. Вот с этой улыбкой и взбирается киношный Гагарин по лесенке не к своему кораблю, а к ракетоносителю «Союз».
А что же Браун? Печально наблюдает по TВ за русским триумфом, упуская приоритет...
Подобное упрощение истории хорошо для кинолубка, в жизни же все было в сто раз интереснее. СССР начал великую «космическую гонку» в полной уверенности, что ее выиграет. В «мышеловке страстей» в качестве сыра был маленький искусственный спутник Земли, но когда она захлопнулась, «добычей» оказалась сама Луна!
01.07.1960 г. Фон Браун — директор космического центра им. Дж.Маршала, ответственный за создание ракетоносителей гражданского космического ведомства NASA.
25.05.1961 г. Новый президент США Джон Кеннеди принимает новую национальную задачу — «американцы должны первыми достичь Луны».
Черток в своей книге вспоминает: «Даже Королев как-то обмолвился, что, мол, неплохо было бы слетать за океан, посмотреть, как это они собираются сделать».
27.10.1961 г. Первый испытательный пуск нового большого ракетоносителя Брауна (Saturn-1), в перспективе способного вывести на орбиту Земли полезную нагрузку от 10 до 20 тонн.
1962—63 г. Проектная разработка ракетоносителя Saturn-5.
То, что фон Браун соглашается собирать свою ракету с рискованными ЖРД, — глупость.
Программа создания двигателя F-1 разработана в 1958 году. 01.1959г. NASA выдало контракт на разработку. 10.1960 г. Первое испытание. 04.1961г. Достигнута рекордная тяга. 05.1962 г. Достигнуто необходимое время работы (150 сек). 09.1962 г. Контракт на производство 55 двигателей. 11.1962 г. Начато строительство испытательных стендов на военной базе Эдвардс для испытания уже готовых ЖРД.
В 1964 году за F-1 фон Браун был за ЖРД спокоен, в его ракете они работали минимум четвертым поджигом: первый — на заводе, второй-третий — на стенде и в собранной ступени, четвертый — в стартующей ступени. Кузнецовские же двигатели для Н-1 поджигались «статистически» — испытывались два из партии в шесть одноразовых ЖРД, остальные шли в ступень «холодными» (Королев: «Прекрасная конструкция, представляю, как Глушко будет плеваться»).
А что над двигателями F-1 было еще почти 3000 т конструкций, узлов и агрегатов, 13 миллионов деталей, работающих совместно в безумном напряжении, и что главной опасностью РН Сатурн были возникающие колебания в огромных баковых конструкциях и топливных трубопроводах, это продюсерам неведомо, скорее всего.
1964 г. КОРОЛЕВ (смотрит зарубежную пленку — проект «Аполлон», «Сатурн-5»). Их завалили деньгами, а у нас даже план не могут утвердить, не говоря уже о средствах. Они ждут, что мы достанем Н-1 из мешка, как подарок на елку. Без ракеты, равной по мощности Сатурну, мы проиграем. Этот фон Браун везунчик, сперва пахал на Гитлера, а теперь на американцев.
Диктор (за кадром). Королеву не удается добиться достаточного финансирования лунного проекта... Над советской лунной программой работает не только конструкторское бюро Королева, и политбюро не собирается никому отдавать предпочтение. Королеву нужна помощь ведущего советского ракетного конструктора, но тот давно ревностно относится к успехам Королева.
Королев с женой едет (на дачу) к Глушко.
Сцена короткая, упреки в давней зависти, роспуске слухов,интригах перед Хрущевым и Брежневым, стремлении помешать.
ГЛУШКО. Пошел вон...
КОРОЛЕВ. С радостью, Валентин Петрович, раз вы отказываетесь, без вас справлюсь. Увы, сей драматический диалог с банальным мелодраматическим набором (упреки, подозрения и т.п.) вместо печали вызывает смех. Но люди, не знающие истории отечественного ракетостроения, примут эту наивную придумку за правду.
Последний «человеческий» разговор между этими двумя людьми произошел, по свидетельству разных очевидцев в 1960—61 годах. И не Королев приехал да дачу (которой у Валентина Петровича не было), а Глушко поехал на фирму Королева.
А в 1964 году Глушко уже давно и успешно работал с военными, а конфликт с Королевым превратился в полный разрыв, вплоть до исключения дружеских личных встреч, а часто и возвращения из Химок служебной корреспонденции даже не распечатанной.
Обсуждать всуе историю, «как поссорились Сергей Павлович с Валентином Петровичем из-за двигателей к ракете Н-1» невозможно. Эта тема с начала 90-х активно исследуется историками ракетостроения.
Ракетоноситель Н-1 был 4-ступенчатым, первые четыре аварии были на первой ступени, три следующие не зажигались, в заделе оставалось 5 из 9 носителей, а количество вопросов и замечаний по исполнению изделий исчислялось тысячами. Так что, видимо, можно повторить и сегодня: «Не известно...»
Кратко можно сказать лишь следующее: от проектирования ЖРД для Н-1 Глушко никогда не отказывался. А на всех совещаниях и докладах твердо отстаивал не авантюристическую, а реальную программу по модификациям ЖРД и кислородным, и кислотным. И давал обоснованные сроки невозможности их разработки до 1968-го — срока летных испытаний советского лунного ракетно-космического комплекса. Именно этим Королев мотивировал выбор для Н-1 ЖРД Кузнецова, что ему и удалось в итоге в 1961—62 годах протащить у руководства ВПК и КГОТ. Герр оберст, шнель хозе век...
Однако к концу «киноопупеи» (основное ее наименование в Интернете) у киношников и глаз совсем замылился, и рука устала. И фильм полетел галопом по европам: «Джемини», Apollo-1, первый пилотируемый пуск «Сатурна-5»—Apollo-8... красота, глаз не оторвать.
А в жизни? И Королев, и все наши специалисты, политики, функционеры, «космические маршалы» не верили!!! Да никто вообще не верил, что эта фантастическая ракетища полетит без аварий!
Именно Apollo-8 перечеркивал все наши заделы по ракетоносителю и кораблю, обогнать США в облете Луны мы могли только ценой жизни космонавтов или... астронавтов.
Да, и боялись думать и надеялись, и отгоняли мысли и ждали, что что-то у них не получится...
Но надежды рухнули, последняя трагическая сцена падения Н-1, символизирующая в картине «полный крах» нашей космонавтики, смотрится со странным чувством: кино кончилось, что «в осадке»?
Да, мы проиграли пилотируемую Луну, и пусть несоразмерно, но достойно ответили на Apollo (11 и 17) — «Лунами — 16, 17, 20, 21, 24» Бабакина (грунт и луноходы), ушедшими к Селене на «Протоне» Глушко—Челомея.
Но авторы фильма нечаянно так забыли сказать, что следующие за крахом Н-1, 25 лучших лет (1974—1989 гг.) В.П.Глушко играл ведущую роль в нашей пилотируемой космонавтике.
И ее великие шаги: «Космос», «Салют», «Мир», «Зенит», «Энергия—Буран», «Звезда—МКС», «Циклон», «Сатана» — неразрывно связаны с его именем.
Конечно, руководители такого ранга, как Королев и Глушко, не ангелы, и конкуренция в ВПК была, есть и будет иногда жестче, чем в акульем косяке. Но даже будучи исследователем и популяризатором великой лунной «Программы Apollo», я всегда считал и сейчас считаю, что история нашей космонавтики по крайней мере не менее интересна, чем германская и американская, вместе взятые. Мы стартовали на всех «беговых дорожках» НТР почти с нуля, за рубежом всегда был задел.
В книге «Памятные старты» есть хорошо объясняющий многие вещи эпизод (сокращенно). Г.Дядин: «Поле выполнения задания по сбору деталей и агрегатов Фау-2, шутливо названного нами «трудотерапия», мы, оправившиеся от ранений гвардейцы-минометчики, возвратились в часть и приняли участие в боях за освобождение города-крепости Познань.
Взрывом меня слегка оглушило, осколки распороли галифе, солдат дивизиона раздобыл для меня обновку, но это были клетчатые со шнуровкой жокейские брюки — помните кинофильм «Свадьба в Малиновке» — ни дать ни взять адъютант горе-атамана...
Тут наши разведчики привели «языка» — полковника-танкиста, на котором были отличные брюки темно-стального цвета из хорошего габардина. Увидев такое «богатство», я приказал пленному по-немецки: «Герр оберст, шнель хозе век» (Господин полковник, быстро снимайте штаны.) Он побледнел и, не зная, что будет дальше, стал медленно снимать...
Взяв его брюки, я предложил ему замену. Данке шон, данке шон — как за награду, с нескрываемой радостью благодарил он уже за простые солдатские штаны...
Ну а я в брюках немецкого полковника дошел до Берлина. Даже после войны, на полигоне Капустин Яр, мне приходилось надевать их, так как выдаваемая нам форма приходила в негодность за один сезон».
Вот эти простые советские ребята с наших улиц, из тесных коммуналок, задушенных автобусов, с вечной нехваткой до зарплаты, лейтенанты, капитаны, «профсоюзные подполковники», инженеры и техники, в трофейных галифе, с нашивками за ранения, орденами Великой Отечественной фашистам врезали! И в драку ввязались с самой Америкой! И, без ложного пафоса и самоуничижения, схватились с величайшим ракетчиком нашего времени, а может, и всех времен и народов Вернером фон Брауном и два первых раунда, Спутник и Гагарина — у него взяли, и страну защитили мощным ракетно-ядерным щитом!
Это вам, господа продюсеры, не пошлой рекламой из ящика с утра до ночи орать, не дебило-попсу разводить, да тень на плетень наводить!

Скелет в шкафу...

Однако как далеко может зайти некомпетентность? И какие мы уже имеем и еще получим «итоги»? Если в свое время «Ледокол» Резуна-Суворова пробивал дорогу альтернативной военной беллетристике, то эта явно провокационная, чудовищно неграмотная, откровенно тенденциозная ТВ-поделка — действительно явление (по Вольнову) «знаковое».
А если учесть, что у шайки первоканальских гаденышей еще большие планы, то признак полного тупика официальной документально-художественной ТВ-публицистики уже не маячит, он здесь.
Каждый генерал сам старательно укладывает в шкаф скелет, своего повешенного вестового. Что для господ «ТВ-маршалов» Вольнова и Эрнста какой-то бывший ракетчик: «Как фамилия? Герой, блин, Соцтруда? Да, дегтем его и на фонарь!»
Старая истина «не стреляйте в прошлое из пистолета, оно выстрелит в вас из пушки» для продюсеров главного национального канала — пустой звук.
Они живут вне времени, вне своего народа, который в их понимании — серая масса, ничего не хотящая, кроме пива, ТВ-ящика, водки и снова пива.
Но никакие ничтожные или даже самые искусные фальсификаты никогда не меняют историю, а только догоняют своих творцов, становясь их частью — вторым я. Никуда не деться теперь господам продюсерам от наглого танца на гробах, шабаша на могилах.
...Да что фамилие? Фамилие у меня неизвестное... Нас были миллионы, мы строили страну и верили слову. Но пришли негодяи, дети пыточных мастеров Быковых, Шестаковых, Харитоненковых, хорошо жравшие в тылу, кругломордые говоруны-хохмачи, и предали великую мертвую армию. Кто продолжил бывшее мастерство, кто в банкиры, кто в холуйскую партию, кто в кино- и теледеятели подались.
Но пройдет время, и где-то в халявных рублевских хоромах или в Константинополе... забормочут и Вольнов-Быков, и Эрнст-Шестаков, словами булгаковского Хлудова сходя с ума, при виде призрака своего «вестового»: «...Ловец! В какую даль проник за мной, и вот... поймал меня в мешок!» И услышат ответ: «...Стервятиной питаетесь, господа... Храбры вы только славу русскую марать, да слесарей спаивать».

ОБ АВТОРЕ. МАРКОВ Александр, писатель-историк, автор цикла статей (1999—2004 гг.) по программе «Аполло» и биграфии Вернера фон Брауна в журналах: «Новости космонавтики», «Авиация и космонавтика», «Земля и Вселенная», «Парадокс», «Знание-сила», «Эхо планеты» и др; разделов Apollo, Skylab энциклопедии «Мировая пилотируемая космонавтика» (Национальная премия «Книга года-2005», литературная — Беляевская премия-2006).

 

Александр МАРКОВ, писатель-историк

Источник: "Советская Россия"№ 53(12827)