Молодинская битва 1572 ГОДА

Сражение русского войска под началом князей Воротынского и Хворостинина с войском крымского хана Девлет Гирея под Серпуховом

Документальная хроника XVI века

 

"И того лета крымский царь и царевичи приходили к Серпухову и было ему дело на Молодех у Воскресения с государевыми воеводами, и с тех мест и назад пошол."
Разрядная Книга

 

"И солнце на западе последними своими лучами освящало храбрые подвиги сражающихся войск, а при восхождении своем те же начинающиеся подвиги зрило."
М.М. Щербатов История российская

 

"Сей день принадлежит к числу великих дней нашей воинской славы."
Н.М. Карамзин

К читателю.

XVI век для России был веком кровопролитной борьбы русского народа, отстоявшего свою государственную независимость в ходе многочисленных войн. В течение XVI века Россия семь раз воевала с Ливонией, Польшей и Литвой, трижды со Швецией, - каждый второй год столетия был военный.

Основные проблемы, вставшие перед Россией в XVI веке, были проблема балтийская, польско-литовская, проблема Турция, Казани, Астрахани и Крыма. Решение этих проблем требовало денег, сильного войска, развитых ремесел. Именно в этот период была создана русская регулярная армия, отлажена ее организация, стратегия и тактика, создано новое вооружение. Основными стратегическими задачами русского войска были активная оборона границ страны от вражеских нападений, обеспечение возврата исконно русских земель, захваченных Литвой, Ливонией и Швецией, завоевание выходов к берегам Балтийского и Каспийского морей. России пришлось отстаивать и свое политическое существование. Решение этих проблем было закончено во время царствования Екатерины II. Но начало было положено именно тогда, когда Московское государство смогло отстоять свою независимость от объединенного удара Польши, Литвы, Швеции, Турции и татарских ханств.

Профессор Московского университета Н.А. Смирнов писал в книге "Россия и Турция в XVI-XVII веках", изданной в Москве в 1946 году:

"Все документы единогласно говорят о том, что в XVI веке имела место длительная и упорная борьба русского народа с турецким нашествием на русскую землю, с нашествием, которое шло со стороны Черного и Азовского морей.

Турецкое наступление на Русское государство в XVI-XVII веках проходило по трем основным направлениям: через Молдавию и Валахию на украинскую землю, через Крым, в лице крымского хана, на центральные районы государства, и через Черное море, устье Дона и Азов на Поволжье и юго-восточные окраины государства."

После набега-нашествия и сожжения Москвы 1571 года, ставшего самым удачным для Крымского ханства в 'XVI веке, Девлет Гирей запоздало решил стать вторым Батыем. Вместе с турецким султаном он надеялся захватить и отделить от Московского царства среднее и нижнее Поволжье - бывшие Казанские и Астраханские ханства - и восстановить зависимость Москвы от татар, теперь уже крымских - турецких вассалов. 30 июля 1572 года у селения Молоди под Серпуховом, в 60 километрах от Москвы, началось пятидневное сражение, ставшее в один ряд с Куликовской и Полтавской битвами. Бородинским сражением. Московское царство, практически раздавленное властью правнука Мамая царя Ивана Грозного, в случае поражения опять могло потерять свою независимость завоеванную в тяжелейшей многолетней борьбе.

Что ждало впереди Россию - потеря государственности или сохранение независимости?

Ответ дали русские воины.

Исторические документы о сражении у Молодей.

Новгородская вторая летопись.

 Год 7080 (1572 год). Да того же месяца августа 6 в среду, государю радость, привезли в Новгород Крымскаго лукы два да дви сабли да и садачкы стрелами, Алексей Григорьев Давыдова да князь Данила Андреевич Ногтева, Назарьевских князей Суздальских, сеунча; а приехал царь Крымской к Москве, а с ним силы его 100 тысяч и двадцать, да сын его царевич, да внук его, да дядя его, да воевода Дивий мурза - и пособи бог нашим воеводам Московским над Крымского силою царя, князю Михаилу Ивановичю Воротынскому и иным воеводам Московским государевым, и Крымской царь побежал от них невирно, не путми не дорогами, в мале дружине; а наши воеводы силы у Крымского царя убили 100 тысяч: на Рожай на речкы, под Воскресеньем в Молодех, на Лопаете, в Хотинском уезде, было дело князю Михаилу Ивановичю Воротынскому с Крымским царем и с его воеводами, "с царьми с Ко-шинскыми безбожного Крымскаго", а было дело от Москвы за пятдесят верст. И того же дни в Новигоро-ди звонили по всим церквам весь день в колоколы, и до полуночи звонили, и молебны пели по церквам и по монастырем всю ночь. Да того месяца в 7, архиепископ Новгороцкый Леонид бил молебны в Софии Премудрости Божий, и приходили того же дни свя-щенницы с соборы своими, со кресты и с иконами, и царь православный и с царевичи был у молебнов; и того же дни царю государю радость: побили Крымского людей наши воеводы, и государь воевод жаловал добре; и звонили в колоколы того дни у Софии Премудрости Божий много. Да того же лета царь православной многих своих детей боярских метал в Волхову реку с камением, топил. Да того же месяца 9 в субботу, мурзу Дивиа привезли в Новгород ко государю жива; и государь мурзу приказал ко князю Борису Давыдовичю Тулупова, на бреженье, на улицу на Рогатицю.

ПСРЛ, т.III,СПБ,1841.

Пискаревский летописец. 1571-1572 годы.

О приходе Цареве на Молоди. Лета 7080-го виде царь крымский гнев божий над Русскою землею попущением божиим за грехи наша. И прииде царь с великими похвалами и с многими силами на Русскую землю и росписав всю Русскую землю комуждо что дати, как при Батые. И прииде преже на Тулу и посады пожег. И от Тулы к берегу, а на берегу в Серпухове стоят воеводы изо всех полков: князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи. И тут царя через Оку не перепустили. И пошел Дивей вверх по Оке и против Дракина перелез реку и пришел на воевод с Тулы от города. И воеводы бився с ним, и пошли к Москве розными дорогами юи с обозом и пришли за три часы до царева приходу и с обозом со всех дорог, смотрением божиим, вдруг на Молоди и обоз поставили и ров выкопали и травитися стали. И тут, божиим милосердием, многих людей у него побили и поймали и Дивея взяли, и Ширинских князей и царевича астраханскова и многих побили. А Дивея взяли в сторожевом полку у князя Ивана Шуйсково. И царь стоял два дни и пошел назад. А в полкех учал быта голод людем и лоша-дем великой. Аще бы не бог смилосердовался, не пошел царь вскоре назад, быть было великой беде. А князь велики в ту пору был в Новегороде в Великом со всем, а на Москве оставил князя Юрья Токмакова с товарищи. А, как царь стоял на Молодех, и князь Юрья, умысля, послал гонца к воеводам з грамотами в обоз, чтобы сидели безстрашно: а идет рать науго-родцкая многая, и царь того гонца взял и пытал и казнил, а сам пошел тотчас назад. А Дивея послали в Новгород к государю и тамо скончася.

Материалы по истории СССР. Вып. 2. М, 1955.

Краткий летописец времен опричнины. 1571-1572 годы

. Лета 7079-го. Крымской царь Сагин Гирей пришед к Москве посады пожже на Вознесениев день, а на завтрее и прочь поиде, и грех ради наших в городе вся изгореша. Лета 7080-го. Тот же царь Крымской пришед с похвалою, хотя грады разоряти и христианство погубляти, и реку Оку в трех местах перелез со многим воинством и божею невидимою помощию государя нашего воеводы на людей его приходили во многих местех и лучшего его воеводу Дивий мурзу поймали и многих людей его побили и самого царя про-гнаша, а князь великий в ту время в Новегороде в Великом был.

Исторические записки, т. 10, М, 1940.

Письмо папского легата в Польше к кардиналу епископу Комскому, об одержанной Московским войском победе над татарами.

All Jlimo t Rmo Signor Cardinal di Como.

An 1572. Dopo quello, che scrissi ieri e venuto dviso da Vilna, chei Tartari avendo gia vinto la battaglia con i Moscoviti, nel dividere la preda sono stati assaltati daun altro esercito del Mosco, et tagliati tutti a pezzi. Sara con questa un poco di Cifra Eta. V.S. Jllma bacio riverente mente le mani.

Di V.S. Jllma e Rma

Di Suleovia 3. Octobre 1572.

Umilissimo Servitore

Jl Card. Commendone.

(Господину кардиналу в Комо. Октябрь 1572. Свидетельствую о противостоянии татарских и московитских войск, в результате которого московиты разгромили татар.

Целую руки.)

 

Пограничные города Московского государства, в которых в XVI веке стояли русские полки, охранявшие южную границу.

КОЛОМНА, город в 113 километрах к юго-востоку от Москвы. Расположен при слиянии рек Коломенка, Москва и Ока. Впервые упоминается в Лаврен-тьевской летописи в 1177 году как пограничный город Рязанского княжества и торгово-ремесленный центр. В 1301 году присоединен к Московскому княжеству. В 1359 году Коломна перешла к Дмитрию Донскому, который в 1380 году собирал здесь войско перед битвой на Куликовом поле. В 1552 году в Коломне Иван Грозный формировал полки перед походом на Казань. Стратегическое значение Коломны возросло после сооружения в 1523-1531 году по повелению великого князя Василия III мощного каменного кремля. Стратегическое значение Коломенского кремля возросло-благодаря укреплению монастырей-пригородов - Ста-роголутвина монастыря при впадении р. Москва в Оку (основан в 1374 году Сергием Радонежским) и Бобренева монастыря на левом берегу р. Москва (основан в 1381 году).

ТАРУСА, город в 70 километрах к северо-востоку от Калуги. Расположен на р. Ока, при впадении в нее р. Таруса. Впервые упоминается в 1246 году как центр удельного владения тарусского князя Юрия, сына Черниговского князя Михаила Всеволодовича. Известна как крупный опорный пункт на Оке. С конца XIV века - в Московском княжестве. Неоднократно подвергалась нападениям крымских татар (1521,1591 и другие годы). В XVI-XVII веках Таруса - важный укрепленный пункт "береговой" защиты (по Оке) на южных подступах к Москве (в 1571 году под Тарусой произошло ожесточенное сражение русских полков с войсками крымского хана Девлет Гирея).

КАЛУГА, город в 188 километрах к юго-западу от Москвы. Расположен на р. Ока. Основан в середине XIV века, при московском князе Симеоне Гордом, как пограничная крепость (деревянная, с земляными валами) на юго-западных рубежах Московского княжества. Впервые упоминается в письменных источниках за 1371 год (в грамоте Литовского князя Ольгер-да), позднее - в 1389 году, в завещании московского князя Дмитрия Донского, по которому Калуга отошла его сыну и вошла в состав удельного можайского княжества. В XIV-XVI веках важная военная крепость, входила в систему береговой обороны Московского княжества по рекам Ока и Угра, именовавшуюся Пояс Богородицы. Обороной Калуги руководили воеводы, назначаемые великим князем Московским. В 1505-1518 году самостоятельное удельное княжество. В 1512 году, после отражения набега крымских татар, крепость перенесена на новое, стратегически более выгодное место - высокую площадку между обрывистыми берегами Оки, Березуйского оврага и речки Городенки. В XVI веке известна как торговый пункт (в Москву, а также в Литву и другие соседние государства вывозилась деревянная посуда), процветает искусство иконописи.

КАШИРА, город в 115 километрах к югу от Москвы. Расположен на высоком правом берегу р. Ока. Впервые упоминается как село Кашира в духовной грамоте московского князя Ивана II Красного в 1356 году. С конца XV века неоднократно жаловалась "в кормление" бывшим казанским царям Магмет-Амину, Абдулу, Летифу, Шигалею. В 1531 году на береговом холме у устья р. Каширки была возведена мощная деревянно-земляная крепость для защиты южных подступов к Москве и переправ через Оку. После нашествия Девлет Гирея и эпидемии чумы 1571 года Кашира запустела.

ЛОПАСНЯ - ЧЕХОВ, город в 77 километрах к югу от Москвы. Расположен на р. Лопасня (левый приток Оки).

СЕРПУХОВ, город в 99 километрах к югу от Москвы. Расположен на реке Нара, вблизи впадения ее в р. Ока. Впервые упоминается в 1328 году в завещании московского князя Ивана Калиты. В 1341-1456 годах - центр Серпуховского удельного княжества, затем - в составе Московского государства. Во второй половине XIV века на подступах к Серпухову были сооружены основанный митрополитом Алексием Владычный (1360 год) и основанный Сергием Радонежским Высоцкий (1374 год) форпосты-монастыри, заложен деревянный кремль. В 1380 году серпуховский князь Владимир Андреевич с дружиной участвовал в Куликовской битве и получил прозвище Храбрый. Серпухов неоднократно подвергался нападениям и осаде (войсками Тохтамыша в 1382 году, Едигея в 1408 году, Свидригайло в 1410 году). Около 1556 года по указу Ивана Грозного на месте деревянного был построен каменный кремль, в 1618 году выдержавший осаду войск украинского гетмана П.К. Сагаидачного. С XVI века в Серпухове были развиты добыча и обработка металла ("серпуховское" железо продавалось в Москве, Вологде, Туле и Сибири).

Древнее ядро Серпухова - кремлевский холм, высокий мыс на левом берегу Нары, при впадении в нее р. Серпейка. От треугольного в плане белокаменного кремля (5 башен, 3 полубашни, высота стен 6,5-<8,5 м) сохранились небольшие фрагменты восточного участка стены.

Города России. Энциклопедия. М, 1994.

Глава 1.
Россия, Турция, Казанское, Астраханское и Крымское ханства. XV век.

Русское централизованное государство, получившее название "Великая Русь" почти полностью сложилось во второй половине XV века, при великом московском князе Иване III Васильевиче, и включало в себя земли Владимиро-Суздальской, Новгородской, Смоленской и Рязанской земли. Почти тогда же - в первой половине XV века - прекратила свое существование и распалась на отдельные полусамостоятельные ханства, в которых утвердились свои ханские династии, Золотая Орда - ханство, созданное в 1242 году внуком Чингизхана Батыем и более двухсот лет включавшее в себя урало-каспийские степи, земли Хорезмийского султаната, Руси и половецкие степи. В междуречье Иртыша и Тобола образовалось Сибирское ханство. Самым большим государственным образованием стала Большая Орда, занявшая степи между Волгой и Днепром. Там же, в приволжских степях в 1437 году было образовано Казанское, а немного позднее - Астраханское ханства. Тогда же от Большой орды отделились ногайские племена, кочевавшие по берегам Азовского и Черного морей, и Крымский улус, выделившийся в отдельное ханство. Официальное освобождение в 1480 году Руси от монголо-татар-ского ига - Иван III растоптал портрет хана Большой Орды - басму - и выиграл последующее знаменитое "стояние на Угре" - не означало полной и окончательной ликвидации угрозы завоевания молодого московского государства со стороны новых государств, возникших на развалинах Золотой Орды. Благодаря дальновидной внешней политике, проводимой Иваном Ш Васильевичем, совместными усилиями Москвы и Крымского ханства, находившихся тогда в военном союзе, в 1502 году была разбита и прекратила свое существование Большая Орда. Однако спокойствие не пришло на русскую землю - роль Золотой Орды по отношению к Москве попыталась исполнить Турецкая империя - Оттоманская Порта, к концу XV века контролировавшая всю Малую Азию и Балканы, асе 1475 года - Крымский полуостров и значительную часть Северного Причерноморья. Именно тогда турецкий султан Мехмед П стал вмешиваться в дела восточноевропейских государств, в частности Молдавии и Валахии, в дела Казанского, Астраханского и Крымского ханств, которые должны были стать исполнителями его воли в Юго-Восточной Европе.

Глава 2.
 Россия: власть и войско. XVI век.

Власть: государственный строи, управление, территория.

Государственный строй и система управления Московского царства в XVI веке были построены с учетом вековых традиций Киевской Руси и Владимиро-Суздальского княжества.

Во времена Киевской Руси государством руководили великий князь, высшие дружинники, княжеские и земские бояре. Земское боярство существовало в днепровских и ильменских славянских племенах уже в VII-VIII веках, а возможно и ранее. Звание боярина имели крупные землевладельцы и известные воины - "сильнейшие люди страны". Земские бояре назывались по именам городов - черниговские, ростовские, суздальские. В войне и военных походах участвовали княжеская дружина, отряды княжеских и земских бояр и ополчение, состоявшее из жителей городов и сел. Внутреннее управление государством осуществлял великий князь, избранные советники и старейшая дружина. Старшие дружинники - "передние, лешиие мужи" - назывались княжескими боярами. Основную постоянную военную силу князя составляли "отроки" или "детские" младшей дружины. Высшие места в дворцовом и местном управлении Киевским государством занимали старшие дружинники - думцы князя. Они же назначались княжескими тиунами, конюшими, подъездными, посадниками, наместниками, тысяцкими и воеводами земских полков. Некоторые должности передавались по наследству. Старшие дружинники имели свои собственные военные отряды "отроков", подчинявшиеися только им. Младшие дружинники служили при княжеском дворе ключниками, конюхами и управляющими небольшими волостями. Лучшие "отроки", отличившиеся на военной и гражданской службе, переходили в старшую дружину. Княжеским воином в то время мог стать любой, даже иностранец, и из младших дружинников дослужиться до звания княжеского мужи или боярина. Княжеские бояре получали в награду за службу земли и сближались с земскими. Земские бояре старейших родов постепенно утрачивали свою независимость и обособленное положение, поступали на княжескую службу и в свою очередь сближались с княжеским двором. Бояре-землевладельцы в XIII-XIV веках пользовались большими привилегиями, практически освобождавшими их вотчины от подчиненности князю и подтверждавшимися особыми княжескими жалованными грамотами. Бояре-вотчинники имели право суда и сбора налогов. В военное время по приказу князя бояре обязаны были со своими дружинами участвовать в боевых действиях. Боярская служба была вольной, обязательной она стала только при Иване Васильевиче III. Бояре времен уделов назывались вольными слугами князей и в любое время могли отказаться от службы и перейти к другому князю. Такие условия постоянно обеспечивались особыми статьями княжеских договоров: "а боярам и слугам межи нас вольным воля."

В соответствии с общим правилом, действовавшим до XVI века, при переходе к другому князю бояре сохраняли все права на свои вотчины. В договоре великого князя Дмитрия Ивановича Донского и великого князя Михаила Александровича Тверского было указано: " А кто бояр и слуг отъехал от нас к тебе или от тебя к нам, а села их в нашей вотчине в Великом княжении, или в твоей вотчине в Твери, в те села нам и тебе не вступатися.". При перемене службы боярские вотчины входили в состав земель нового князя. Однако с конца XIV века ситуация изменилась. В княжеских договорах стало указываться, что вотчина отъехавшего боярина остается у старого князя, при сохранении боярином своих прав частной собственности на землю. Боярин мог служить другому князю, но уже не вместе со своими землями.

В удельные времена появились особые княжеские слуги - слуги под дворским - подчиненные дворецкому и владевшие имениями, пожалованными им из дворцовых земель князя. Имения-поместья давались не в собственность, а при условии княжеской службы и отбирались при уходе от князя. Поместье представляло собой деревню или несколько деревень с селом в центре, с пашенной землей, лугами и лесом.

Тогда же появились и дворные люди или дворяне, отличавшиеся от дворных слуг - наименование слуга было более почетным, чем наименование человек какого-то князя или боярина. Дворные люди или дворяне были, как правило, несвободными зависимыми дворовыми людьми, жившими при княжеском дворе для выполнения особых княжеских поручений или личных услуг. Слово "дворянин" впервые встречается в суздальской летописи в рассказе об убиении великого князя Андрея Боголюбского в 1175 году. Во времена уделов дворянами стали называть княжеских холопов и часть младших дружинников, живших во дворе князя. Они служили ключниками, тиунами, казначеями, посольскими - сельскими приказчиками, исполняли многочисленные обязанности по управлению княжеским двором. Во время войны или военных походов дворяне вместе с дворными слугами составляли особый княжеский полк. Главной службой княжеских слуг и дворян была служба военная.

В мирное время бояре и княжеские слуги служили наместниками и волостелями. Высший разряд княжеских слуг - введенные бояре - введенные во дворец для постоянной помощи князю в управлении государством - были советниками князя и составляли княжескую думу, служили тысяцкими, дворецкими, казначеями, окольничими.

Во главе княжеской службы стоял тысяцкий -предводитель земских полков и городского и сельского ополчения.

Главный дворский или дворецкий ведал двором и дворцом князя в стольном городе, всеми княжескими землями, контролировал владельцев этих земель, вел все княжеское хозяйство. Ему подчинялись княжеские слуги, дворяне и все дворские, ведавшие дворами и дворцами князя в других городах княжества.

Следующей по рангу была чисто придворная должность окольничего. Окольничие сопровождали великого князя во всех их походах и поездках. Позднее окольничие всегда ездили впереди княжеского поезда, оборудовали стоянки и назначали дворы для княжеской свиты, ведали состоянием дорог и мостов.

Дворцовое хозяйство делилось на составные части - пути, что дословно означало "прок, выгода, доход". Существовал Сокольничий путь, ведавший княжеской птичьей охотой, Конюший путь, занимавшийся конюхами, лошадьми и государственными лугами. Известны Ловчий, Чашничий и Стольничий пути, имевшие слободы по производству воска, сбору меда, ловли рыбы и пушного зверя. Кормления и пути жаловались боярам за службу в качестве вознаграждения. Часть доходов шла в пользу должностных лиц.

Казначей ведал княжеской казной, куда кроме денег входило и все ценное дворцовое имущество - золотые сосуды, цепи, кресты, драгоценные камни и меха. Казначей ведал и таможенными доходами. Боярину-казначею подчинялись все остальные казначеи и тиуны, ведавшие княжеским имуществом, хранившимся в других городах.

В конце XV века в службу Ивану Васильевичу III перешли князья западно-русских областей, принадлежавших тогда Польше и Литве - Черниговские, Воротынские, Белевские, Вяземские, Одоевские, Но-восильские, Новгород-Северские. Вместе с ними, в результате долгих войн Московского государства с Польшей и Литвой, к России вернулись девятнадцать городов и семьдесят волостей. При переходе к Ивану Ш западно-русские князья не становились подданными Великого князя всея Руси, а получали специальное звание "служилых князей", сохранявших владетельные права на свои уделы и не имевших никакого московского чина. Однако через некоторое время после присоединения западно-русских уделов к Москве черниговские и смоленские князья получили чины бояр. Только Иван Воротынский получил почетный титул "слуги".

В течение XV и XVI веков служилые князья, а также бояре и княжеские слуги вместе с землями с помощью укрепленных записей постепенно были закреплены за государством, а служилые князья утратили свои уделы. Взамен своих уделов служилые князья получали вотчины в других абластях государства. Так, Иван Воротынский вместо Воротынска получил Одоев, а уже него сын Михаил владел только третью города, да и то по личному пожалованию. Во время правления Ивана III Васильевича бояре и княжеские слуги уже практически не пользовались правом отьез-да, а в 1534 году в Московском государстве было принято новое правило о неотьезде служилых людей.

В архивах сохранилось сообщение о России, продиктованное в 1486 году в канцелярии Сфорца московским послом к герцогу Миланскому Д. Галеацо греком Георгом Перкамотой:

"Когда этого посла спросили о делах страны Российской и о ее славнейшем государе, он говорил и утверждал, что земля России вся плоская, имеет в длину не менее двух тысяч миль и немногим меньше в ширину, и что она обильно населена и имеет множество больших городов, сел и деревень, и что он проехал верхом более тысячи двухсот миль по заселенным местам; направляясь в Италию, и что при других случаях он обьехал верхом более тысячи пятьсот миль, и всюду она населена настолько, что одно село или деревня так близко расположены от другого, что ходят за огнем из одного в другое. Он говорил, что в России есть большие города; среди прочих Володимир, город весьма населенный и имеющий около 60 тысяч очагов, он назвал и другие, имеющие каждый около 30 тысяч очагов, а именно: Новгород, Псков и Москва. Он сказал, что там есть много других городов, числом более 60, имеющих от 4 до 6, 8 и 10 тысяч очагов в каждом. Деревень и сел количество бесконечное, но все дома в этих краях сделаны из дерева, за исключением немногих.

Границы России на востоке распространяются до Татарии и Кавказа, с юга и частично с запада она граничит с Литвой, которая находится между Россией, Богемией и Польшей; на север от России простирается, по его словам, большая пустынная равнина и море-океан.".

В письмах Альберта Кампензе к папе Клименту VII, написанных в первой половине XVI века так написано о России того времени:

"Московия, лежащая в дальнем от нас расстоянии, по направлению к востоку, занимает в длину и ширину огромное пространство. Протяжение ее от запада на восток составляет более 600 немецких миль или 3 тысячи миль итальянских. В ширину, то есть с юга на север, Московия простирается от земли руссов и Литвы вплоть до Океанов Скифского и Северного. С запада она граничит с Ливонией, Балтийским морем и Лапландией, а с востока не замыкается общими пределами Евроры, но простирается до Танаиса (Дона), составляющего границу Европы и Азии, и далее за Ра (Волгу), величайшую из рек Азиатской Сарматии, вплоть до Гиперборейской Скифии, лежащей на северо-восточном краю Азии.

Государство Московское, объемлющее значительное пространство в длину и ширину, заключает в себе множество обширных областей и княжеств, из коих главнейшие будут ниже сего перечислены мною.

На север от Литвы прежде всего встречается княжество Псковское, имеющее до 330 итал! лнских миль и целою третью более в ширину. Столица сего княжества есть Псков (Плесков), обширный и укрепленный город на реке Двине. За несколько лет пред сим Василий, нынешний государь Московский, завоевал это княжество со всеми принадлежащими к нему землями, причем взял более 30 крепостей, хорошо снабженных и укрепленных, которыми Псков владел в Литве и в остальной части Московии. Коренных жителей перевел в свои владения, а Псков населил москвитянами.

На восток от оного находится княжество Смоленское, которое по пространству своему обширнее, нежели Псковское. Главный город его есть Смоленск при реке Борисфене (Днепре). Василий недавно отнял это княжество у короля Польского и у литовцев и присоединил к своим владениям.

С севера и северо-востока Смоленское княжество граничит с Можайским княжеством, имеющим 350 итальянских миль в длину и столько же в ширину, Предшественник Василия Иоанн III отнял его силою оружия у Александра, предшественника ныне царствующего короля Польского Сигизмунда.

К северу от Можайского княжества лежит княжество Новгородское, в котором находится знаменитейший и богатейший из всех северных городов - Новгород. Он обширностью своей более Рима, зато строения в нем почти все деревянные. В Новгороде встречается столько богатых и великолепных монастырей и столько храмов, изящно и пышно разукрашенных, что для описания одной церкви святого Николая, весьма уважаемого москвитянами, потребуется не менее целого года.

Вот четыре обширные княжества, которыми в последние сорок лет значительно увеличилось государство Московское.

Собственно так называемая Московия, снабжающая великого князя, по требованию его, нужным количеством воинов, и где, сверх того, добровольно вписываются в воинскую службу многие благородные всадники, именуемые боярами и всегда готовые на брань по первому призыву государя своего, разделена на множество обширных княжеств и областей.

В Московском княжестве считается до 30 тысяч бояр или дворян, вписанных всадниками в воинскую службу и всегда готовых к бою по воле великого князя. Сверх того государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать 60 и 70 тысяч пехоты из молодых людей, мужественных и уже совсем вооруженных."

Территория России к 1533 году составляла 280000 квадратных километров, а к концу XVI века - 5400000 квадратных километров. Население России в середине XVI века составляло 6 миллионов человек. В состав Московского государства к концу XVI века входили:

• "Царственный" город Москва с ближайшими подмосковными землями; город защищали манастыри Данилов, Симонов, Новодевичий, Андроников и Донской монастыри, образованные до начала XVI века;
• Московский край с городами Можайском, Волоколамском, Серпуховом, Каширой, Коломной, Звенигородом, Рузой, Вереей, Боровском, Дмитровом, Кир-жачем; в крае находились монастыри-крепости Трои-це-Сергиевский, Пафнутиев-Боровский, Иосифо-Во-локоламский, Саввино-Сторожевский и Благовещенский;
• Замоскворецкий край с городами Суздалем, Владимиром, Ростовом, Переяславлем-Залесским, Александровой слободой и Юрьевом-Польским;
• Тверская земля с городами Тверью, Торжком, Каши-ным. Старицей, Микулиным, Бежецким верхом, Ржевом, Осташковым и Макариевым Калязиным монастырем;
• Заволжье с городами Угличем, Ярославлем, Костромой, Галичем, Чухломой и крупнейшим ремесленным центром по производству всевозможных изделий из металла, включая холодное и огнестрельное оружие - Устюжной Железопольской;
• Север России - Поморье, включавшее в себя Двинские земли, Белозерский край, Печерский край, Пермскую землю, Заонежье и Кольский полуостров с городами Холмогорами, Белоозером, Вологдой, Тотьмой, Великим Устюгом, Архангельском, основанным в 1583 году, Пинегой, Пустозерском, Яренском, Усть Выпью, Усть-Сысольском, Сольвычегодском, Каргополем, Кемью, Сумью, Колой и Соловецким монастырем;
• Новгородский край с городами Новгородом, Вышним Волочком, Новой и Старой Русой, Повен-цем, Ладогой, Орешком, Ямом, Копорьем, Ивангородом, Корелой и Порховом;
• Псковская земля с городами Псковом, Псково-Печерским Успенским монастырем, Изборском, Островом, Опочкой, Великими Луками, Себежем и Велижем;
• Смоленская земля с городами Смоленском, То-ропцом, Вязьмой, Дорогобужем и Рославлем;
• Заокские земли с городами Брянском и Калугой;
• Тульские земли с городами Тулой, Дедиловом и Донковом;
• Рязанские земли с городами Переяславлем-Ря-занским, Пронском, Зарайском, Ряжском, Михайло-вом и Муромом;
• Северские земли с городами Путивлем, Новго-родом-Северским, Рыльском и Стародубом;
• часть "Дикого поля" с городами Орлом, Ливна-ми, Воронежем, Ельцом, Белгородом, Осколом, Ва-луйками, Кромами и Курском;
• Нижнее Поволжье и часть Закамья с городами Нижним Новгородом, Балахной, Павловом, Арзамасом, Темниковом и Шацком;
• Вятская земля с городами Хлыновом-Вяткой, Слободском и Шестаковом;
• Закамские земли с городами Чердынью, Орлом-Каргеданом, Соликамском, Кийгородом и Пыскор-ским монастырем;
• горная сторона Волги и чувашские земли с городами Свияжском, Чебоксарами и Васильсурском;
• Казанская земля с городами Казанью, Лаише-вом и Тетюшевом;
• Астраханская земля с городами Астраханью, Самарой, Саратовом и Царициным;
• Башкирские земли;
• Часть земель Северного Кавказа - Кабарда.

Полный титул царя Федора Иоанновича при короновании на царство в 1584 году выглядел так:

"Божиею милостию Царь и Великий князь, Федор Иоаннович, всея Руси самодержец. Владимирский, Московский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Государь Псковский и Великий князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных Государь и Великий князь Новгорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Лифляндский, Удорский, Обдорский, Кондинский, и всеа Сибирския земли и северные страны повелитель и иных многих Государств Государь и обладатель."

В начале XVI века В Московском государстве были великокняжеские владения, крупные удельные княжества, земли служилых князей и бояр, монастырские земли, вотчины и поместья детей боярских и дворян. Земли делились на уезды, волости, станы и вотчины знати, сложившиеся в соответствии с удельными владениями, существовавшими на Руси. Уезды делились на волости, волости на станы, а станы на села, деревни и починки. Села, как правило, являлись центрами крупного землевладения. В селе XVI века было обычно полтора десятка дворов, в деревне - пять или шесть, в починке - четыре.

С середины XVI века старую систему государственного управления - введенных и путных бояр и "Казенный двор" - сменила приказная система.

В середине XV века управление государством осуществляли бояре и дьяки - неродовитые грамотные чиновники, исполнявшие нерегулярные поручения царя. Постепенно эти поручения - "приказы" царя стали постоянными. Появились, должности казначея, печатника, разрядных и ямских дьяков. С увеличением объема работы в начале XVI века дьякам для письма придавались чиновники поменьше - подьячие, работавшие в особом помещении - "избе" - канцелярии. С середины XVI века "избы-канцелярии" были преобразованы в постоянно действующие государственные учреждения - приказы. Самым старым приказом, впервые упоминаемым в 1512 году, был Казенный приказ, возглавляемый казначеем и печатником -хранителем "большой государственной печати". Казенный приказ ведал дипломатическими отношениями государства, поместными, ямскими и холопьими делами. В начале XVI века у казначея и печатника появились помощники - поместный, ямской и посольский дьяки. В Боярской Думе была создана Посольская изба. Позднее, с увеличением объема работ, были образованы Поместный, Ямской и Холопий приказы. В 1533 году начал работать Приказ большого прихода, ведавший сбором налогов и таможенных пошлин. В 1549 году Посольская изба была преобразована в Посольский приказ. Тогда же для контроля за деятельностью всех остальных приказов был создан Приказ тайных дел, в штате которого в течение всего XVI века был тайный дьяк и не более 6-7 подьячих. Местное управление в царстве осуществляли наместники и тиуны.

В январе 1547 года Иван Грозный изменил титул великого князя на царя и установил в России новую форму правления - самодержавную. Московское княжество стало царством. Управление страной осуществляли царь и Боярская Дума - высший законодательный орган, - утвердившая в 1550 году Судебник. Боярской Думе подчинялись все приказы и все местное управление царства, она руководила армией, вела все земельные дела, проводила переговоры с иностранными послами. После принятия Иваном Грозным титула царя в Боярской Думе появилась "комната"-"ближняя дума", состоявшая из нескольких наиболее верных царю людей, вместе с царем решавших важнейшие государственные дела. Тогда же стала действовать "Избранная рада" – неофициальный царский совет, состоявший из А. Адашева, А. Сильвестра, князей Курбского и Курлятева. Периодически созывались "земские соборы" - всероссийские собрания, состоявшие из Боярской Думы, элиты духовенства, представителей дворянства и посадского населения, принимавших решения по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики государства.

Бывший посол Англии в России при царе Федоре Иоанновиче Джильс Флетчер в своей книге "О государстве Русском", изданной в 1591 году в Лондоне, писал:

"Что касается до главных пунктов или статей, входящих в состав самодержавного правления (как-то издания и уничтожения законов, определения правительственных лиц, права объявлять войну и заключать союзы с иностранными державами, и права казнить и миловать, с правом изменять решения по делам гражданским и уголовным, то все они так безусловно принадлежат царю и состоящей под ним Думе, что его можно назвать как верховным правителем, так и самим исполнителем в отношении ко всем исчисленньм предметам... Принадлежащие к собственному и тайному совету Царя (имено те, которые ежедневно находятся при нем для совещания по делам государства) носят прибавочный титул думных и называются думными боярами, а собрание их, или заседание, Боярской Думой.

Во-вторых, что касается до общественных и правительственных должностей в государстве, то здесь нет ни одного наследственного звания, как бы ни было оно высоко или низко, и напротив, определение к той или другой должности зависит непосредственно от самого царя, так что даже дьяки в каждом главном городе большею частью назначаются им самим."

Великий русский историк В.О. Ключевский в своей работе "Сказания иностранцев о Московском государстве" писал:

"Во главе управления стоял государь со своей Думой. Думу составляли думные бояре, отличавшиеся этим от промтых бояр, которые хотя также назывались советниками государя, но получали это звание больше, как почетный титул, ибо на общий совет их приглашали редко или совсем не приглашали. Кроме думных бояр в Думе присутствовали думные дьяки или государственные секретари. Как те, так и другие, получали свое звание по воле государя. Дума была высшим законодательньм, административным и судебным местом. Отсюда исходил всякий новый закон или государственное постановление. Здесь с утверждения государя определялись известные лица на правительственные должности и решались важнейшие судебные дела.

Под Думой, как высшим правительственным местом, стояли приказы, ведавшие отдельные отрасли государственного управления.

По известиям XVI века, дела по этому управлению распределялись между 4 главными приказами, или четями. Эти приказы были: Посольский, Разрядный, Поместный и Казанский... Вообще трудно составить себе не только по иностранным, но и по отечественным известиям ясное понятие об устройстве и ходе управления посредством приказов именно по тому, что ведомства не были точно разграничены и определены по известным началам; чем далее, тем более будут эти приказы размножаться и обообляться вследствие усложнения правительственного дела и вместе с тем вследствие того же более и более будет оказываться несостоятельность служилых людей в деле управления, более и более будет чувствоваться нужда в людях иного рода, которые умели бы владеть не мечем, а пером, и сначала XVI века одновременно с известиями о приказах встречаем известия об усиления значения дьяков. Они имели важное значение в Думе государя, они заправляли ходом дел в приказах, они же отправлялись вместе с наместниками по областям и заведовали там всеми государственными делами, были представителями государственного начала в областях, потому что наместники, служилые люди, оказались теперь непригодны и непривычны к правительственному делу при его новом значении, при новых чисто государственных потребностях, и этим наместникам предоставили ведать только свои частные интересы кормления.

Для управления областями назначались царем известные лица, по одному или по два в каждую область, которые должны были во всех делах обращаться к управляющему той чети, в которой числилась известная область. Наместник отправлялся в назначенную ему область с одним или двумя дьяками, которые заведовали всеми приказными делами по управлении областью. Областные правители и дьяки назначались по царскому указу, и через год обыкновенно сменялись."

Служебные отношения внутри правящей элиты Московского государства регулировал местнический порядок военной и административной службы. Термин "местничество" произошел от древнего обычая "считаться местами" как во время великокняжеских пиров, так и на государевой службе. "Место" при московском правителе, занимаемое князем или боярином, зависело от его происхождения, родословной и должностей его предков и его самого при великокняжеском дворе. Сама Боярская дума состояла из думных бояр и думных окольничих, людей, находящихся около царя, приближенных к царю.

В середине XVI века местнические взаимоотношения воевод начали регулироваться "Приговором царя и Боярской думы" 1550 года, Разрядной книгой и "Государевым родословцем". Московским царством управляли чины думные, чины московские, чины городовые и уездные.

Непосредственно управление страной в XVI веке осуществляли дьяки, особенно усилившие свое влияние во время царствования Ивана Грозного, создавшего кроме дьяческого и широкий слой поместного дворянства, служивших ему противовесом родословному боярству.

В.Н. Татищев писал в примечаниях к найденному им "Судебнику царя Ивана Васильевича", изданному в 1786 году:

"Дьяк, греческое диаконос, служитель церкви, и как сначала кроме церковников мало письма умеющих было, то их для письма в канцеляриях употребили, и были равно как ныне писари. Потом учинили подьячих, а дьяки стали быть яко ныне ассесоры и так сильны при сем государе были, что бояре без согласия их ничего делать не могли. Сей же государь учинил Думных Дьяков, которые в Сенате яко обер-секретари докладывали и все определения подписывали. Сначала их было два, потом до семи умножено, и сидели с бояры в разных приказах, иногда и самими главными."

В Западной Европе должность клерка была образована также как и должность дьяка, от слова clericus - церковник. Поначалу клерки были секретарями европейских королей, а затем по их имени клерками стали называть всех государственных чиновников.

При Иване Грозном вольные бояре и княжеские слуги с их вотчинами сменились невольными служилыми людьми, владевшими землей в основном на поместном праве. Служилые люди образовались из потомков княжеских слуг времен уделов и из обедневших потомков старинных земских бояр. В Древней Руси существовал обычай делить имение и земли между всеми сыновьями-наследниками, и многие дети бояр не могли достигнуть того общественного положения, которое занимали их родители. Обедневшие дети бояр были известны в качестве сыновей знатных отцов боярских детей. Название детей боярских получали все мужчины обедневших родов, и со времени княжения Василия Темного это наименование получило широкое распространение. В первое время это звание получали, в основном, потомки бояр, а позднее оно распространилось на всех слуг второго разряда - служилых людей. Дети боярские обязаны были постоянно служить и не имели права отьезда, земля принадлежала им на условиях поместного владения.

В состав детей боярских, имевших поместья при Иване III Васильевиче, вошли дворные люди -дворяне, составлявшие двор великого князя и дворы всех удельных князей, чьи земли входили в состав Московского государства.

Войско: организация и состав, приказы. оружие и снаряжение. Палевые войска, крепости, пограничная служба. Воеводы и управление войсками. Войско: организация и состав, приказы.

В XV веке русское войско состояло из иррегулярной дворянской конницы - поместного ополчения дворян и детей боярских, являвшегося главной частью вооруженных сил, отрядов вооруженной челяди служилых князей и бояр, служилых казаков, пищальников, пушкарей - "наряда" и посошной рати - ополчения из крестьян и горожан. Исследователь конца XIX века С.М. Середонин в книге "Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI века", изданной в Санкт-Петербурге в 1891 году писал, что "численный состав Московского войска около 75000 конницы дворян, детей боярских и их слуг; затем не больше 10000 татар, 20000 стрельцов и казаков, и наконец 4000 иностранцев, всего около 110000 человек". Общее количество войск могло составлять до 200000 человек.

Поместное ополчение, состоявшее из московских и городовых дворян и жильцов, собиралось только в военное время. Войско было устроено по полкам. В "малый разряд" входили большой, передовой и сторожевой полки, "большой разряд" состоял из большого и передового полков, полка правой и левой руки, сторожевого полка. Тогда же в составе войск появился конный ертаульный полк, как правило находившийся впереди передового полка и выполнявший разведывательные и охранные функции. Ертаульный полк впервые упоминается под 1524 годом. В середине XVI века к этим полкам добавился особый "государев полк", состоящий из служилых людей "московского чина" - стольников, стряпчих, московских дворян и жильцов с их людьми. Государев полк - царская лейб-гвардия - в мирное время охранял великого князя и царя, участвовал во всех придворных церемониях и сопровождал царя во всех походах, принимая участие в боевых действиях только вместе с царем. В 1550 году царь учредил конный отряд - "Избранную тысячу", которая являлись личной охраной царя. Набор "Избранной тысячи" означал появление новой группы дворянства - "выборного."

В середине XVI века в России появился новый род войска - стрельцы - пехотинцы, вооруженные огнестрельным оружием и жившие в особых городских слободах. Впервые стрельцы упоминаются в летописях за 1546 год, в казанском походе. "Выборные" стрелецкие отряды были образованы в 1550 году. В "Русском хронографе за 7058 год от сотворения мира записано: "учинил у себя царь... выборных стрельцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жита в Воробьевой слободе". Из московских стрельцов был образован трехтысячный Стремянной полк, также являвшийся лейб-гвардией царя и охранявший "при стремени" жизнь Ивана Грозного вместе с Государевым полком. Для управления стрельцами был образован Стрелецкий приказ, впервые упоминаемый в 1571 году-

Постоянное конное и пешее стрелецкое войско разделялось на московских и городовых стрельцов. Численность стрельцов в середине XVI века достигала 12000 воинов, из которых 5000 постоянно находились в Москве, а остальные служили в приграничных городах. Стрельцы служили в полках или приказах, во главе которых стоял голова, назначаемый Стрелецким приказом обязательно из дворян. Стрельцы служили пожизненно, служба передавалась по наследству. Жалованье стрельца составляло 4 рубля в год. Стрельцы получали за службу не земельное, а денежное, иногда натуральное (хлебное) жалованье. Стрельцы жили в особых слободах, в которых каждый стрелец получал участок земли и денежное пособие для строительства дома. Стрельцы не платили налогов и пользовались льготами и привилегиями при торговле, особенно своим товаром, производимым в слободах.

В середине XVI века русские войска разделялись на нескольких родов. Конница состояла из поместного ополчения детей боярских и дворян, казаков, служилых татар и "царского полка". Артиллерия состояла из полевого "наряда", "крепостного наряда", в который входили "затинщики"и "воротники", обслуживаемые кузнецами и плотниками, и передвижной деревянной крепости - "гуляй-города". Пехота состояла из пеших городовых казаков, московских пеших и стремянных стрельцов и конных и пеших "даточных людей".

По данным русского военного историка Е. Разина в середине XVI века русское войско состояло из семидесяти тысяч человек - поместной конницы из 35000 всадников, 12000 стрельцов, 6000 городовых казаков, 10000 служилых татар, 4000 наемных иностранцев и наряда из 3000 человек. В военный поход обычно выступала половина этого войска. Войска состояли из большого полка, полков правой и левой руки, передового, сторожевого и "ертаульного" полков, "наряда" и "гуляй-города".

Главным родом войск было дворянская конница, а главным противником в XVI веке были татары, вооруженные в основном холодным оружием.

Русское войско проходило до 30 километров в сутки. В зимнее время войска пользовались в походах лыжами и санями. Войска часто перевозили на стругах, дощаниках, ладьях, каюках, учанах, паузках, ушкуях. Английский путешественник Дженкинсон писал: "Суда, называемые насадами, очень длинны и широки, крыты сверху и плоскодонны; они сидят в воде не более, как на 4 фута, на них нет никаких железных частей, но все сделано из дерева, при попутном ветре они могут плыть под парусами. В противном случае из многочисленных имеющихся на насадах людей, иные тянут их, обвязав вокруг себя длинные тонкие веревки, прикрепленные к насаду, иные же отталкиваются длинными шестами. В 1552 году под Казань шло двенадцать воевод "с великою силою двема реками, в лодиях и стругах, Волгою и Камою... с кормлею и со всяким запасом ратным и с большим стенобитным нарядом и огненным". Число судов могло достигать нескольких сотен.

Речные суда сыграли большую роль при присоединении к России Астраханского ханства. В 1556 году отряд воевод Д. Чулкова и И. Мальцева прошел на судах по Дону под Азов и разбил крымско-татарское войско. Успешно воевали на кораблях отряды Дьяка Ржевского и Данилы Адашева.

Русскими войсками с начала XVI века руководили Разрядный и Поместный приказы, Оружейная палата. В середине XVI столетия появились Стрелецкий, Пушкарный, Оружейный, Бронный, Аптекарский приказы, приказ Каменных дел. Ямской приказ.

Разрядный приказ был образован при дьяке с "разрядом" - войсковой росписью ратных людей, в которой указывались занимаемые ими должности. Впервые Разрядный дьяк упоминается в росписи походных воевод московского войска на Новгород 1478 года. В одной из разрядных книг сохранилась запись о том, что "в лето 7039 (1531 года) князь великий положил опалу свою на князя Ивана Воротынскова и велел их с Тулы дьяку Афанасию Курицину привести к Москве в Разряд." Разрядный приказ вел книги по учету всех служилых людей российского войска, с указанием их поместного и денежного жалованья, осуществлял его комплектование, учет, следил за денежными и поместными окладами. Разрядный приказ периодически проводил особые смотры детей боярских и дворян для определения их способности к воинской службе. "Новика" - нового служилого человека -на смотре "верстали" на военную службу, указывая размер его земельного и денежного жалованья При верстании новика определяли в "статью", которых было от 6 до 25. Номер статьи зависел от происхождения, рода и опыта предыдущей службы. Служилый человек, поверстанный по высшей статье, получал 350 четей земли и 12 рублей жалованья в год, по самой низшей -100 четей земли и 5 рублей жалованья в год. При "разборе" и "верстании" составлялись списки детей дворянских и дворян, называвшиеся "десятнями"- "быта ему на службе на коне, в пансыре; в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле, да за ним три человеки на конех, в пансырех, в шапках железных, в саадацех, в саблях, один с конем простым (запасным), два с копьи, да человек на мерине с юком." Разрядный приказ руководил военными походами, ведал содержанием войска, руководил постройкой крепостей и пограничных городов, ведал их населением и землями, организовывал пограничную службу. Дети боярские и дворяне, получившие поместья, обязаны были ходить в походы, на войну и присутствовать на смотрах на своих лошадях, со своим оружием и в зависимости от количества полученной земли выставлять вооруженных слуг или холопов. Первое время количество вооруженных слуг не регламентировалось. В 1556 году царем и Боярской Думой было принято "Уложение о службе", регламентирующее военно-поместную систему. Размер службы, определявшийся до этого самими служилыми людьми, теперь становился законом. Служилые люди выставляли "со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе в полном, а в дальний поход в дву конь. А служат они с тех своих деревень мою, цареву и великого князя, службу сами своими головами. И хто послужит по земли, и государь их жалует своим жалованием, кормлением, и на уложеные люди дает денежное жалованье". Одна четь или четверть земли в XVI веке считалась равной половине десятины ("в длину 80 сажен, а поперек 30 сажен"). В 1556 году была введена официальная разрядная книга с 1475 года, регулировавшая службу и местнические отношения. В соответствии с заслугами или промахами Разрядный приказ повышал или понижал в чине служилых людей, увеличивал или уменьшал их жалованье. За неявку в поход или на смотр - "нетство" - Разрядный приказ мог отобрать данные "в оклад" земли. Разрядный приказ назначал наместников, волостелей, воевод, послов, судей приказов, проводил суд над нерадивыми чиновниками, не оправдавшими доверия, разбирал местнические дела. В середине XVI века Разрядный приказ стал вожнейшим органом управления государства. К концу столетия ему подчинялись все областные разряды, включая Новгородский, Смоленский и Рязанский.

Поместный приказ в исторических документах впервые упоминается в 1577 году. В ведение этого приказа находились государственные земли, раздаваемые в качестве земельного жалованья - поместья служилым людям. При поступлении на государственную военную службу служилый воин подавал в Разрядный приказ челобитную, в которой просил выделить ему земельное поместье. Разрядный приказ наводил о новом служащем справки и затем отправлял в Поместный приказ отписку или указ об отмежевании ему определенного количества земли. Землю - пожалованье - официально давали от имени царя и Боярской Думы. Резолюция царя, записанная думным дьяком, или списки на верстание были основанием для выдачи жалованной грамоты служилому человеку и наделения его землей - "поместьем" - "по месту службы". Служилый человек владел поместьем до тех пор, пока нес службу. Поместный приказ выдавал акты на право владения землей, жалованные вводные, отказные грамоты, решал земельные споры, вел "даточные книги" с указанием размеров всех поместий. Поместная усадьба имела специальную сторожевую оборонительную башню - повалушу. Башня была срубной, имела от двух до четырех этажей. Нижние этажи использовались как жилые и хозяйственные помещения, верхние этажи, соединявшиеся с нижними через люки-западни, были приспособлены для обороны. Верхний этаж имел несколько бойниц и был немного больше, чем нижний, он делался с выступами и нависал над нижними, что способствовало обороне. Кроме повалуши усадьба имела сени больших размеров, в них принимали гостей и устраивали пиры. Жилое помещение называлась горницей, стоявшей на подклете. Дворня жила в избах, в усадьбе были мыльни, погреба и ледники. Дома в основном строились из сосны, реже использовались дуб, береза и осина.

Основной пищей в XVI веке был ржаной и пшеничный хлеб. Из муки делали лапшу, оладьи и блины, провиантом для войска были сухари. Из сдобного теста делали пироги с маком, медом, кашей, репой, капустой, грибами и мясом. Ели овсяную, гречневую, ячменную и пшенную кашу, пили гороховый о овсяный кисель, квас и пиво. На огородах сажали капусту, огурцы, лук, чеснок, свеклу, морковь, репу, редьку, хрен, мак, горох, дыни. В садах росли яблони, вишни, сливы, груши, собирали чернику, малину, смородину, землянику, клюкву, бруснику, вместо сахара использовали мед.

Оружейная палата - арсенал Русского государства - была создана в конце XV века. Палата ведала изготовлением и хранением оружия. Чин или должность оружничего, возглавлявшего Оружейную палату, известен с 1511 года. Для заведования палатой был образован Оружейный приказ.

В 1573 году был создан Бронный приказ, руководивший изготовлением ручного холодного, огнестрельного оружия и защитного вооружения. В России было широко развито изготовление пищалей, мушкетов, саблей, копий, шлемов, броней и панцирей. Появились профессии сабельников, бронников, кольчужников, зелейников, пушечные исамопальные мастера.

Известно о существовании с 1577 года Пушкарского приказа, ведавшего также, кроме огнестрельного наряда - артиллерии, строительством пограничных городов и укреплений. Впоследствии строительством занимался Приказ каменных дел, организованный в 1583 году. Главным арсеналом русского войска была Москва. Пушки лили и во Владимире, Устюжне, Великом Новгороде и Пскове. Общее число пушек в Московском царстве в конце XVI века, по свидетельствам иностранцев, превышало 2000 штук.

Ямской приказ обеспечивал военные сообщения, содержал на дорогах "ямы" с большим штатом "ямских охотников" или просто "ямщиков". В больших городах были организованы "ямские слободы" с казенными лошадьми, санями и телегами. В середине XVI века было более трехсот "ямов".

По указу 1550 года был образован новый разряд отборных служилых людей - подмосковных помещиков. Эта тысяча была набрана из служилых людей 47 городов Московского государства - Боровска, Бежецкого Верха, Белой, Белоозера, Владимира, Волока, Воротынска, Вязьмы, Галича, Дмитрова, Дорогобу-жа, Зубцова, Калуги, Кашина, Каширы, Клина, Ко-зельска, Коломны, Костромы, Великих Лук, Медыни, Мещевска, Можайска, Мосальска, Мурома, Новгорода, Оболенска, Переяславля, Пскова, Ржева, Ростова, Рузы, Рязани, Серпухова, Старицы, Стародуба, Суздаля, Тарусы, Твери, Торжка, Торопца, Тулы, Углича, Ярославца, Ярославля, Юрьева. Тогда же был составлен поименный список этой тысячи, получивший наименование "Тысячной книги". В этот список вошли, в частности, Андрей Курбский, и из князей Ярославских - Иван Михайлович Хворостинин.

Октябрьский указ 1550 года:

"Лета 7059 октября в 3 день Цари и Великий князь Иван Васильевич всеа Руси приговорил с бояры учинить в Московском уезде да в половине Дмитрова да в Рузе да в Звенигороде да в Числяках и в Ординцах да в Бортниках и в перевесных деревнях и в тетеревничих и в оброчных деревнях, от Москвы верст за шестьдесят и за семьдесят, помещиков детей боярских лутших слуг 1000 человек, а которым бояром и окольничим быть готовым в посылки, а поместий и вотчин в Московском уезде у них не будет, и бояром и окольничим дать поместья в Московском уезде по 200 четей, а детям боярским в первой статье дать поместья по 200 ж четей, а другой статье детем боярским дать поместья по 150 четей, а третьей статье дать поместья детем боярским по 100 четей, а сена им давать по столку копен, на колько кому дано четвертные пашни, оприч крестьянского сена, а крестьянам дать на выть по 30 копен. А который по грехом из тое тысячи вымрет, а сын его не пригодится к той службе и в то место прибрати иного. А за которым бояры и за детьми боярскими вотчины в Московском уезде или в ином городе близ Москвы верст за пятдесят или за шестьдесят и тем поместья не дать."

В мирное время этих тясячников рассылали в качестве городовых воевод или осадных голов по пограничным городам Московского государства, где требовалось постоянное присутствие военной силы для наблюдения за неприятелем и для отражения внезапных нападений, а также командирами полков, расположенных в пограничных городах и в наиболее удобных для намступления неприятеля местностях.

В 1564 году Иван Грозный начал создавать особые войска - опричников, нужных ему для борьбы с боярами. Первый опричный отряд насчитывал 1000 дворян и детей боярских, немного позднее он был увеличен до 6000 человек. Опричниками управлял особый опричный Разрядный приказ, позже переименованный в Дворовый Разряд. Основной обязанностью опричников являлась защита царской власти. Опричное войско было увеличено до нескольких больших полков и просуществовало до 1572 года.

Войско: оружие и снаряжение.

Успехи русских войск в войнах второй половины XVI века зависели, в большой степени, от боевых действий "огненных стрельцов" и "наряда".

Пушечно-литейное производство в Московском государстве возникло при Иване III. Под 1475 годом в Москве впервые упоминается "пушечная губа", в 1547 году переименованная в пушечный литейный двор. В 1494 году в Москве был построен Пороховой двор, в котором работало более 200 человек. Порох называли зельем и кроме Москвы изготавливали в Новгороде, Воронеже, Казани, Острове, Коломне, Серпухове, Муроме, Боровске, Туле. В летописях зафиксировано сообщение, датируемое 1531 годом: "загореся внезапу зелье пушечное на Москве... на Алевизовском дворе; делаше бо его на том дворе градские люди, и сгореша делателей тех от зелья того в один час более двухсот человек." Порох широко применялся при подкопах, использовался в качестве ручных гранат - защитники Пскова кидали во врага "кувшины с зельем".

Наличие в русском войске огнестрельного "наряда" - пушек, тюфяков и пищалей - было зафиксировано русскими летописями в 1485 году, во время тверского похода. Пушками называли крупнокалиберные орудия, входившие в состав стенобитного наряда, стрелявшие навесным огнем каменными ядрами. Пищали делились на ручное оружие, стрелявшее пулями и "затинные пищали", использовавшиеся в крепостях. Затинные пищали изготавливали на вертлюгах, обеспечивавших вертикальный и горизонтальный поворот орудия во время стрельбы. Тюфяки стреляли картечью - "дробом". Пищальники и пушкари впервые упоминаются в 1510 году - в летописях записано, что великий князь Василий III прислал из Москвы под Псков 1000 пищальников.

"Наряд" большого войска состоял из 50-150 орудий, обоза с ядрами, порохом и различных артиллерийских приспособлений. "Наряд" обслуживала "посоха" - крестьяне и горожане, устанавливавшие орудия и выполнявшие необходимые дорожные и мостовые работы. С начала XVI века "наряд" принимал участие во всех походах и военных действиях русских войск. Почти тогда же появилась полевая артиллерия на конной тяге. "Наряд" разделялся на большой и легкоорудийный.

В конце XVI века пушки уже отливали без швов, в цельной форме. У крупных пушек отливали цапфы для закрепления их в станинах. Тогда же появились двухколесные лафеты, а вместо каменных - свинцовые и железные ядра. В штате Пушечного приказа этого периода находились 37 мастеров с учениками и подмастерьями. Известны пушки Кузьмы Первыша, Семена Медведева, Андрея Чехова. Изготавливали и тяжелые орудия весом в несколько тонн. В 1552 году Казань обстреливали ядрами диаметром "в колено человеку и в пояс". Это были стенобитные орудия, как правило, имевшие названия - Онагр, Медведь, Лев, Троил, Аспид, Скоропея. Одну такую пушку тащило около тысячи человек.

Ручное огнестрельное оружие появилось в России во второй половине XVI века. В русских летописях есть запись за 1480 год о том, что в бою с татарами "наши стрелами и пищалями многих побиша". Ручной пищалью - "рушницей" - русское войско было вооружено до конца XVII века. В отличие от затинной пищали - орудия, она называлась "завесной" - для ношения за спиной. Стволы первых рушниц или самопалов были кованные, а значит их могли делать в любой кузнице. Ручные пищали состояли из железного ствола с деревянным ложем и широким прикладом. Отверствие для воспламенения пороха было сделано на боковой стороне ствола, под ним приваривалась полка для затравочного пороха. До XVI века на вооружении были фитильные пищали - курок с зажатым в нем тлеющим фитилем, пропитанным селитрой, от нажима на спуск падал на полку и зажигал там порох, потом возвращался назад. Фитиль медленно тлел и хранился в специальных "фитильных трубках", изготавливаемых из жести или железа. Порох держали в костяных или деревянных "порошницах". В XVI веке пищали стали кремниевыми - порох воспламенялся искрой, высекаемой от кремня, вставленного в курок. Ручными пищалями были вооружены все стрельцы, большая часть городовых казаков и часть конницы. Ивана Грозного и Бориса Годунова в походах сопровождали отряды дворян из нескольких сотен человек "с самопалы", которые возглавляли особые головы.

Русское войско также использовало и холодное оружие - мечи, сабли, тесаки, ножи, кинжалы, копья, сулицы, рогатины, кистени, топоры, чеканы, делавшиеся в виде железного молота с рукоятью до 60 сантиметров, шестоперы, булавы, лук со стрелами, бердыши - топоры с лезвием-полумесяцем, которые посредством обуха прикреплялись к длинному, в рост человека древку и являлись колющим и рубящим оружием. На нижний конец древка насаживалось железное копьецо для втыкания бердыша в землю при стрельбе из ружья, для которого он служил подсошком. Бердыши изготовлялись только в России.

В это время уже не использовались щиты, распространились булатные доспехи, шеломы, железные шапки с "наушами и бармицами"-кольчужными сетками, закрывавшими лоб, щеки и затылок воина, железные кольчуги, весом до двенадцати килограмм. Панцири были в два раза тяжелее кольчуги, использовались зерцала, железные наколенники и наручи. Основная масса дворянской конницы была одета в тягиляи - стеганные кафтаны с высоким воротником и рукавами по локоть, с металлическими прокладками.

Войско: полевые войска, крепости, пограничная служба.

"Городом" в XVI веке в отличие от посада называли крепости, которых было около 200. Подступы к столице также охраняли 7 дальних и 14 подмосковных монастырей. В XVI веке вокруг Кремля был выкопан и обложен камнем глубокий ров. В 1535-1538-годах на месте деревянного Китай-города была возведена кирпичная стена высотой в 3 сажени с четырьмя воротами - вторая каменная крепость Москвы, приспособленная "для огневого боя".

Место под строительство города выбиралось Разрядным приказом, опрашивавшим местных жителей, знающих территорию. После этого составлялся чертеж и роспись будущего города, делалась смета строительства. Города-крепости строились в основном из дерева и довольно быстро, были достаточно дешевы и легко ремонтировались. Строительным материалом были дубовые и сосновые бревна, песок, галька, глина. Обычно город располагался на месте впадения одной реки в другую, на берегах обеих рек. На мысу строилась крепость - центр города, обязательно имеющая тайные выходы к воде, около нее образовывался посад и слободы. На берегах строились и храмы.

В полевых сражениях и при осаде крепостей русские войска часто использовали подвижную деревянную крепость - "гуляй-город", который перевозили за войском во время походов. Гуляй-город состоял из двух деревянных стен, защищавших воинов спереди и сзади. В стенах были сделаны бойницы, в которые выставляли стволы пищалей и орудий. При передвижении войск эти деревянные стены разбирали на составные части и перевозили на подводах. Впервые гуляй-город упоминается в летописи за 1522 год, сообщавшей о сшибке русского войска с татарами у Оки. В исторических источниках говорится и о том, что гуляй-город мог состоять и из нескольких отдельных передвижных крепостей, взаимодействующих между собой. Гуляй-город мог и наступать. Подробное описание гуляй-города оставлено английским посланником при дворе царя Федора Иоанновича Джильсом Флетчером, издавшим в 1591 году в Лондоне книгу "О государстве Русском":

"В войне оборонительной, или в случае сильного нападения татар на русскую границу, войско сажают в походную или подвижную крепость (называемую Вежа или Гуляй-город), которая возится при нем под начальством воеводы гулевого. Эта походная или подвижная крепость так устроена, что (смотря по надобности) может быть растянута в длину на одну, две, три, четыре, пять, шесть или семь миль, именно на сколько ее станет. Она заключается в двойной деревянной стене, защищающей солдат с обеих сторон, как с тылу, так и спереди, с пространством около трех ярдов между той и другой стеной, где они могут не только помещаться, но также имеют довольно места, чтоб заряжать свои огнестрельные орудия и производить из них пальбу, равно как и действовать всяким другим оружием. Стены крепости смыкаются на обоих концах и снабжены с каждой стороны отверстиями, в которые выставляется дуло ружья, или какое-либо другое оружие. Ее возят вслед за войском, куда бы оно не отправлялось, разобрав на составные части и разложив их на телеги, привязанные одна к другой и запряженные лошадьми, коих, однако, не видно, потому что они закрыты поклажей, как бы навесом. Когда привезут ее на место, где она должна быть поставлена (которое заранее избирает и назначает гулевой воевода), то раскидывают, по мере надобности, иногда на одну, иногда на две, а иногда и на три мили и более. Ставят ее очень скоро, не нуждаясь притом ни в плотнике, ни в каком-либо инструменте, ибо отдельные доски так сделаны, чтобы прилаживать их одну к другой.

Эта крепость представляет стреляющим хорошую защиту против неприятеля, особенно против татар, которые не берут с собой в поле ни пушек, ни других орудий, кроме меча, лука и стрел. Внутри крепости ставят даже несколько полевых пушек, из коих стреляют, смотря по надобности. Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как Русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые".

Описание Гуляй-города в первой половине XVII века оставил и дьяк Иван Тимофеев:

"В простой речи глаголемый обоз, древним же званием - гуляй. Его же существо зримо, яко град, бяше, подобаю, древоестесвен, тончайшими дцками соделан, щитоподобно им сограждение градозабралним устроением в защищение верным. Меру же долготы каяждо часть забрал тех имяху трилакотну, ли вяшше что мало, широты же на высоту сажень едина; друга друзей соткмени составы тех, яко члены некий животных плотяными жилами, между себе сосвязаеми бы-ваху железных вериг укреплениями. От места же на место преход по движением пошественным состроен: егда ему постулата, идет, и егда стояти, стоит. Колес-нично же его прохождение бысть: внутрь всеа кругло-сти его в колесница многи впряжение мсков, поступающих тех силою движения на иже место архиначальника воем и строитися ратем повелить двинута или стати слово; животные в нем вся отнюдь незримы внешних очесы. Обоимательство же таково того величество о себе имать, яко и велию рать всю с потребами всеми, вмещая в себе, ему затворяти, и оружества многи, елико довлети. К сражению же в прямного противления ратных исхождение наших полководвижнех сил свободно бе в коеяждо страны ему, противу бо потребе своя отверзая забрало, егда в меру сопротив-ных навет будет. Твердость же телесного того основания толика: токмо лукопущенех стрел устремление в себе удержати весть, возбраняет суровство тех единех в себе и притупевает удобь, разве прочих и мельчайших огнепальных стремлений громоподобне рыкание произносных страшне гласов. Сих к себе яростнаго приближение летящих невидимо воздухом стенобитвенных железокалемосердец того тончайшая телеса не стерпевают о всем, и множае величайших, оного состроение тонкости удобне, яко же сткленичное ес-твество, разсупуют, ли паче реши, песочное".

В мирное время конструкции "гуляй-города" бережно сохраняли. Так, в 1577 году "дворы сторожевого города-гуляя" находились в Коломне.

За вторую половину XVI века на Московское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар. Набеги совершались не только ханом, но и крымскими беками и мурзами по собственной инициативе. Древнейшим путем из Крыма вглубь русских земель являлся Муравский шлях, тянувшийся от Перекопа по гребню водораздела Днепра и Дона, через Ворсклу, Северный Донец, Быструю Сосну, Упу и заканчивавшийся у Тулы.

После того, как набеги по этой дороге были закрыты русскими заставами, татарские набеги на Москву проходили по боковым веткам Муравского шляха - по Калмиускому шляху через Воронеж, по Изюмскому шляху, отходившему от Муравского у истоков реки Орели и по Крымскому или Чумацкому шляху, проходившему от Перекопа по запорожским степям вдоль левого берега Днепра и у реки Волчьи Воды соединявшемуся с Муравским шляхом. Существовала еще одна дорога, по которой савершали набеги ногайские татары - на Рязань, через притоки реки Воронежа, Козлов, Ряжск и Шацк. Грабить польские земли татары ходили по Черному шляху, проходившему по рекам Бугу, Ташлыку, Выси, Ольшанки, Синюхи, через Умань, Львов и Люблин до Варшавы. Существовали также Крюковский, Переволочанский, Микитинский, Кизикерменский, Коржев, Саксаганский, Гардовый и Сичовый шляхи. Нападения происходили обычно дважды в год - в начале лета и поздней осенью (по замерзавшим рекам). Основными направлениями движения орд Крымского ханства на Москву в XVI веке были рязанские земли, Тула, Заокско-Брянский край и Северская земля.

Московское государство защищалось от крымско-татарских и ногайских набегов укрепленными линиями, образованными цепочками больших и малых городов-крепостей - "засечными чертами". Обычно это были стометровые полосы поваленных верхушками на юг деревьев, укрепленных валами. По всей черте находились дозорные вышки и укрепленные пункты-остроги. В начале XVI века после присоединения к Московскому царству Северской земли пограничными городами стали Чернигов, Путивль, Рыльск, Новосиль, Мценск, Одоев и Новгород-Северский. Граница Московского княжества в первой трети XVI века проходила по рекам Десне, Сейму, Оке, Зуши, Сосны, Верхнего Дона, Воронежа, Упы, Мокши и Нижней Суры. Были построены пограничные крепости Мокшанск, Алатырь, Шацк, Орел, Чернь, Кра-пивна. Самой ранней была пятисоткилометровая "Большая засечная черта", созданная в середине XVI века от Рязани до Тулы - по реке Оке, от Белева и Пе-ремышля через Одоев, Крапивну, Тулу и Венев до Переяславля- Рязанского и от Скопина через Ряжск и Сапожок до Шацка. В опасных местах укрепленные крепости были построены в несколько линий - между Тулой и Веневом, между Белевом и Лихвином, между Белевои и Перемышлем. Укрепления были обращены на восток, юг и запад.

Эти пограничные крепости с военными поселениями детей боярских, переведенных туда из центральных областей страны, стали опорными пунктами при борьбе с татарскими набегами. Постепенно города-крепости становились промышленными и земледельческими центрами, вокруг которых расселялось русское население, приходящее из центральных областей России. Не имея возможности уничтожить Крымское ханство, московское правительство, организуя все новые и новые пограничные линии, значительно сокращало районы татарских набегов и, занимая южные степи, подготавливало окончательное покорение Крыма. В 60-х годах XVI века создававшаяся десятилетиями "засечная черта" сомкнулась, образовав связную и сплошную пограничную охранную линию, содержавшуюся практически всем населением Московского государства, с которого стали брать особые засечные деньги, собиравшиеся на расходы по поддержанию и укреплению черты. В "украинных" городах появились особые служилые воинские люди -городовые казаки, следившие в сторожах за передвижениями татар в "Диком поле", постоянно осматривавшие основные степные дороги-шляхи и появившиеся сакмы, захватывавшие "языков" и доставлявшие полученные сведения воеводам и в Москву. Первый раз городовые казаки упоминаются в русских летописях в 1444 году. Городовые казаки были учреждены московском правительством и полностью зависели от него. При набегах татар они защищали пограничные города-крепости до прихода русского полевого войска. Городовыми казаками становились вольные люди из всех сословий. За свою службу городовые казаки получали пеместья - земли, в соответствии со статьей, по которой были поверстаны в государеву службу, вместе со своими семьями освобождались от всех налогов и податей, иногда получали денежное жалованье. Оружием и лошадями городовые казаки обзаводились сами, за свой счет. Русские пограничные полки стояли в Калуге, Серпухове, Тарусе, Коломне, Кашире. При необходимости они выдвигались к Дону и Днепру до рек Быстрая и Тихая Сосны. В середине XVI века городовые казаки находились в подчинении Стрелецкого приказа и вместе со стрельцами являлись особым разрядом русского войска. Ратные служилые люди в городах не платили оброка и не несли тягло, по своему составу были близки к "черным людям" и в большинстве своем набирались, как это видно по их фамилиям, из пришлых или из местного черного населения. В большинстве городов первое место по численности занимали стрельцы, потом шли казаки, затинщики, пушкари, воротники. Пограничную службу на черте возглавляли засечные приказчики, головы и сторожа. В больших городах ратные люди разделялись на приказы, или на приборы. Приборы подчинялись головам, командование осуществляли сотники, пятидесятники и сотники. Людей в приборы набирали головы и сотники. Ратные люди получали за службу земельные участки, денежное и хлебное жалованье давалось лишь на первое время, пока не была распахана земля.

Интересно "Рассуждение о делах Московии" 1560 годов венецианского посла Франческо Тьеполо:

"В мирное время он (Иван Грозный - авт.) держит конницу в Астрахани, Казани и Вятке для защиты границ от татар, ногаев и других соседей его государства с этой стороны, а равным образом в Колуге, для предотвращения набегов крымских татар. Конницы этой бывает то больше, то меньше, в зависимости от необходимости, но в общем число ее не превышает 15 или самое большее 20 тысяч.

На охрану крепостей этот государь тратит очень мало, потому что некоторые из них охраняются колонистами, другие своими жителями и лишь немногие, за исключением военного времени, его солдатами; нет надобности в большой охране и на границах татар, потому что этот народ не имеет пехоты, ни артиллерии, а только легковооруженную конницу. Отсюда и происходит то, что татары негодны к взятию крепостей приступом и, даже если бы пришлось охранять их все на свой счет, то это было бы нетрудно, поскольку крепостей немного."

В январе 1571 года Иван Грозный назначил начальником сторожевой и станичной службы князя Михаила Ивановича Воротынского. Помощниками Воротынского стали князь Михаил Тюфякин, Дьяк Ржевский и Юрий Булгаков. В этом же году в Москве на совете собравшихся с южных российских рубежей "детей боярских" во главе с князем М.И. Воротынским был создан первый известный в России военный устав, определявший структуру и функции пограничной службы "Общее уложение сторожевой и станичной службы." Первый главный начальник сторожевой и пограничной службы Михаил Иванович Воротынский 30 лет прослужил на южной границе Московского царства, был наместником и воеводой в Беляеве, Калуге, Коломне, Одоеве, Рязани, Туле, Дедилове и Серпухове. В царском архиве сохранился "Царский приказ о назначении князя Михаила Ивановича Воротынского ведать станицы и сторожи, и о созыве в Москву станичных голов, вожей и сторожей для распроса.

Лета 7079 генваря в 1 день приказал государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси боярину своему князю Михаилу Ивановичу Воротынскому ведати станицы и сторожи и всякие свои государевы полские службы. И по государевым, царевым и великого князя грамотам из всех украинных городов дети боярские, станичники и сторожи и вожи в ген-варе, а иные в феврале к Москве все съехались. И по государеву приказу боярин князь Михаиле Иванович Воротынский с товарищи о станицах и о сторожах и о всех польских службах сидел и распрашивал, как бы государеву станичному делу было прибыльней, а распрося их, приговор велел написать.

Боярский приговор о станичной и сторожевой службе.

Лета 7079 февраля в 16 день по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси приказу, боярин и князь Михаил Иванович Воротынский приговорил с детми боярскими, с станичными головами и с станичники о путивльских, и о тульских, и о рязанских, и о мещерских станицах и о всех украинных о дальних и о ближних и о месячных сторожах и о сторожах из которого города к которому урочищу станичником податнее и прибыльнее ездити, и на которых сторожах и из которых городов и по колеку человек сторожей на которой стороже ставити, которые б сторожи были усторожливы от крымские и от ногайские стороны, где б было государеву делу прибыльнее и государевым украинам было бережнее, чтоб воинские люди на государевы украины войною безвестно не приходили, а станичником бы к своим урочищам ездити и сторожам на сторожах стояти в тех местах, которые б места были усторожливы, где б им воинских людей можно устеречь,"

Главный начальник сторожевой и станичной службы, подчинявшийся Разрядному приказу, командовал воеводами и наместниками. Воеводам подчинялись станичные головы, станичные отряды, станицы и сторожа. Наместники командовали стоялыми головами, станичными и дозорными отрядами.

В Диком поле была создана постоянная сторожевая служба с центрами в Путивле и Рыльске, действовавшая с весны до зимы. Русские полевые разъезды по разработанным воеводами маршрутам одновременно находились вдоль всей южной границы России. Отдельные сторожи уходили для разведки далеко в степь. Пограничная реорганизация была в самом разгаре, и в 1571 году Девлет Гирей с войсками сумел прорваться к Москве и сжечь столицу царства. Однако следующий поход 1572 года для "крымских людей" кончился плачевно. Русские войска встретили и достойно проводили разгромленные войска крымского хана до самого "дикого поля". После этого Иван Грозный и Боярская дума в октябре 1572 года приказали Воротынскому послать людей из Мещеры, Донкова, Дедилова, Крапивны, Новосиля, Мценска, Орла, Рыльска и Путивля выжечь пограничные степи для предупреждения будущих татарских набегов. До нашего времени сохранился "Боярский приговор о пожеже полей, с расписанием: из каких городов станицам какие поля жечь:

 Лета 7080 октября по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси указу боярин князь Михаил Иванович Воротынский с товарищи приговорили из которых украинных городов и о кое поры и по которым местом и к которым урочищам и до коих мест и скольким из которого города станицам и по скольку человек в станице на поле ездити и поле жечи и росписали украинные города и из тех городов станицы польские урочища подлинно порознь, а жечи поле в осенинах в октябре или ноябре по заморозом как гораздо на поле трава посохнет, а снегов не дожидаясь, а дождався ведренные и сухие поры чтоб ветр был от государевых украинных городов на польскую сторону или как будет пригожь, а блиско государевых украинных городов, лесов и лесных засек и всяких крепостей, которые в которых местех крепости учинено от приходу воинских людей однолично беречи их от огня накрепко и блиско их огня не припускати и не обжигати. Из Мещеры поле жечи, из Донкова, из Новосили, из Мценска, из Орла, из Рыльска, из Путивля.".

 Уже в 1572 году границу Московского государства охраняли 73 сторожи: 7 донецких, 7 путивльских, 2 рыльские, 14 сторож по рекам Сосне, Мечи и Дону, епифанская сторожа по Непрядве, 5 дедиловских, 11 новосиль-ских, 4 мценских, 13 орловских и карачевских сторож, 4 мещерские, 2 шацкие и 3 ряжские сторожи. Передовую линию крепостей составляли Алатырь, Темников, Кадома, Шацк, Ряжск, Донков, Епифань, Пронск, Михайлов, Дедилов, Новосиль, Мценск, Орел, Нов-город-Северский, Рыльск и Путивль. Перед пограничными городами-крепостями были сделаны засеки, рвы, забои на реках. Внутреннюю линию составляли Нижний Новгород, Муром, Мещера, Касимов, Рязань, Кашира, Тула, Серпухов и Звенигород. С 1580 по 1590 год были построены города Воронеж, Елец, Ливны, Оскол, Лебедянь, Курск, Белгород, Валуйки, Кромы, Царев-Борисов. В этих городах постоянно находились свои воеводы и осадные головы с отрядами служилы людей - боярских детей, казаков и стрельцов. Пограничные полки стали базироваться у Мценска, Орла и Новосиля. Ока стала глубоким тылом.

В "Описании царского архива 1575 года" сказано, что в архиве был ящик 144, в котором хранились списки и чертежи пограничных городов Московского государства. В списках перечислялись все городские укрепления и количество войск. Все донесения пограничников о движении крымских татар сверялись со списками и картами. После этого принималось решение о войсковом подкреплении наиболее опасных для татарского прорыва пограничных городов.

Москва внимательно следила за своими границами. Сохранился документ 1622 года, в котором Разрядный приказ выговаривал своим пограничным воеводам, при татарском набеге уклонившимся от сшибки и затворившихся в крепости, оставив на разграбление и произвол приграничное население:

"А вы своею дуростью и нераденьем над такими над малыми людьми и в таких ближних местех поиску никакого учинити не умели и православных крестьян в полон выдали поганцом. А вам было и без вестей пригоже быта со всеми людми наготове, потому что вы воеводы походные, и кой час про Татар весть учинитца, и вам было того же часу на Татар наспех идти и воевать им не дать. Да и то вы сделали простотою и глупостью: пришод к Татарским станом близко, потому и ничего не сделали: на станах их и в суволокех не «застали, и от станов за Татары подъездов и голов с людьми не послали, а сами по сакме не пошли, и отворотных воинских людей нисколько не ожидали и устеречь их не умели".

Войско: воеводы и управление. М.И. Воротынский и Д.И. Хворостинин.

Все русские войска назывались ратями, действовавшими каждая на своем направлении. Рать составляли от трех до семи полков разной численности. Полки делились на сотни, пятидесятки и десятки. Во главе рати стоял "большой воевода", имевший несколько заместителей -"товарищей". Ему подчинялись полковые воеводы, воеводы у "наряда", гулевой и ертаульный воевода, головы, сотники, пятидесятники и десятники. Для управления войсками воеводы имели при себе небольшие медные барабаны, привязанные к седлам. "Большой воевода" имел большой барабан - "набат", в который били сразу восемь человек. При воеводах находились дьяки и подьячие, писавшие приказы, "ведавшие государеву казну" и ведшие журналы боевых действий. Для "срочных посылок" использовались специальные отряды. В царском полку было 10 "дворовых воевод для посылок", а воеводам на рассылку было назначено 60 человек выборных и городовых дворян. Воеводы все свои действия должны были согласовывать с инструкциями Разрядного приказа, а потом писать туда подробные отчеты о состоянии войск и укреплений, количестве военных запасов и продовольствия.

Традиционный боевой порядок русских войск в полевом сражении выглядел следующим образом: в центре на удобной позиции выстраивалась пехота, прикрытая "гуляй-городом", на флангах и впереди пехоты находилась конница, первой вступавшая в бой, артиллерия - "наряд" - находился или в "гуляй-городе", или в боевых порядках пехоты. Большой отряд всегда находился или в засаде или в резерве. От монголо-татар русские переняли и активно использовали прием заманивая противника ложным отступлением в бою в засаду.

В XVI веке не существовало раздельной военной и гражданской службы, воеводой мог стать приказный дьяк - служащий. Руководителем Разрядного приказа всегда был думный дьяк, являвшийся, по сути, организатором всего русского войска и, как правило, имевший мало военной практики. Перед военным походом воеводы получали подробные приказы и инструкции о порядке движения и ведении боевых действий из Разрядного приказа - гражданского органа.

Полки вместе сбора ратных людей формировались по росписям или "разрядам", от слова "разряжать", распределять, расписывать. Разряды всегда составлялись заранее и в письменной форме. В них указывалось, из скольких и каких именно полков должно было быть сформировано войско, определялись города и служилые люди, входившие в какой-то полк, назначались поименно полковые воеводы и их товарищи - заместители, указывался маршрут движения войска. С помощью разрядов обеспечивалось единое командование и управление войск.

Все полки русского войска имели знамена с изображением Спаса или Святого Георгия. Знамя и знаменосцев охраняли особые воеводы и головы, входившие в состав свиты царя и больших воевод в походах. Развертывание боевых знамен служило сигналом для начала полевого сражения или осады вражеской крепости. Для подачи команд и сигналов, а также для воодушевления войск использовались трубы, сурны, гобои, барабаны, бубны и набаты.

Отличившихся за боевые заслуги награждал царь особыми личными знаками отличия - "золотыми". Джильс Флетчер писал: "Тому, кто отличится храбростию перед другими или окажет какую-либо особенную услугу, царь посылает золотой, с изображением святого Георгия на коне, который носят на рукавах или шапке, и это почитается самою большою почестью, какую только можно получить за какую бы то ни было услугу."

Рюриковичи князья Воротынские происходили от великого князя киевского и черниговского святого Михаила Всеволодовича, замученного в Золотой Орде в 1246 году. Его третий сын Семен образовал самостоятельный удел из городов Новосиля и Глухова с прилегающими к ним землями. Во второй половине XIV века Новосиль был разрушен татарами и удельное княжество прекратило самостоятельное существование. Удельный князь Роман Семенович переехал в Одоев и образовал там новый удел. В 1407 году Одоевское удельное княжество было захвачено Литвой, но князь остался прежний - Юрий Романович. В середине XV века его второй сын Федор, женатый на дочери Корибута Ольгердовича Марии, получил в удел город Воротынск с землями, известный с 1155 года, а с середины XIII века ставший наследственным владением черниговского князя Святослава Ольговича, и стал первым князем Воротынским - родоначальником династии. В 1484 году его сын Михаил Федорович приехал служить в Московское княжество, где получил высокое звание не просто боярина а "государева слуги". В 1489 году к нему присоединился его брат Дмитрий, а в 1492 году - брат Семен. Все трое стали боярами великого московского князя Ивана III Васильевича.

После ряда войн по договору 1508 года великого князя Василия III с королем польским и великим князем литовским Сигизмундом I Воротынск вошел в состав земель Московского государства.

Сын Михаила Федоровича - Иван Михайлович Воротынский при дворе Василия III занимал высокое положение "слуги" и активно участвовал в русско- литовским войнах первой трети XVI века. Летом 1507 года он отражал набег татар под Одоевом. В сентябре 1507 года был вторым воеводой передового полка, в 1510-1511 года возглавлял на Туле Большой полк. В летнем походе на Угру 1512 года Иван Воротынский -воевода передового полка. В конце года при походе на Смоленск Иван Воротынский - третий в русской армии в передовом полку, после князей B.C. Можайского и В.В. Шуйского. С.М. Соловьев писал: "Летом 1517 года 20000 татар явилось в тульских окрестностях. Князья Одоевский и Воротынский распорядились очень удачно: пешие ратники обошли татар и засекли им дороги в лесах, где много их побили, а конные стали преследовать разбойников по дорогам, по бродам, потопили много их в реках, много взяли в плен, так что из 20000 очень мало их возвратилось в Крым, и те пришли пеши, босы и наги."

17 января 1522 года Иван Воротынский попал в первую опалу. В 1525 году он был прощен Василием III и дал запись в верности. В 1534 году Иван Воротынский - четвертый воевода Большого полка во время похода Елены Глинской в Коломну. Был женат на Анастасии Ивановне Захарьиной, умершей в 1522 году, затем на Анне Васильевне Велико-Гагиной, дочери В.В. Шестунова.

В связи с бегством в 1534 году С.Ф. Бельского в Литву был арестован правительством Елены Глинской и сослан на Белоозеро, где и умер 21 июля 1534 года. Его удел перешел к трем сыновьям - Владимиру, Александпру и Михаилу. Владимир ставший боярином в 1550 году, был членом Избранной Рады, участвовал в казанских походах 1545-1552 годов и умер бездетным в 1553 году. Второй сын Александр в 1558 году был первым воеводой в Казани, боярином с 1560 года. Третий сын, родившийся в 1510 году, Михаил, стал полководцем. Он был женат на княжне Стефаниде Ивановне, имел сына и дочь. В 1551 году Михаил Иванович Воротынский получил почетный титул "царского слуги", при взятии Казани руководил Большим полком, за Казанский поход стал боярином, в течение многих лет командовал русскими войсками на южной границе. В ноябре 1562 года братья Александр и Михаил попали в опалу с конфискацией удела и вместе с женами и детьми были сосланы. Воротынск перешел к Ивану Грозному. В 1564 году Александр был прощен, но вскоре умер. В 1566 году был прощен и Михаил, находившийся в Белоозере, ему был возвращен удел и чин боярина. В конце 1560-х годов вместо Воротынска он получил земли в Стародубе-Ряполовском. Нижнем Новгороде и Муроме. Михаил Воротынский руководил сторожевой службой и "засечными чертами".

В 1573 году по ложному доносу в посягательстве на жизнь царя он был обвинен в "крамоле" и замучен лично Иваном Грозным. 13 июня Михаил Иванович Воротынский умер по дороге в ссылку в нескольких километрах от Москвы. Воротынский удел был ликвидирован. Сын Михаила Ивановича - Иван Михайлович возглавлял подавление восстания казанских татар и черемисов в 1583 году, в 1586-1587 году был воеводой в Нижнем Новгороде, участвовал в борьбе против Бориса Годунова, был сослан, в 1605 году возвращен в Москву и получил чин боярина, руководил подавлением восстания Болотникова в 1606-1607 годах, член "Семибоярщины" в Смутное время, в октябре 1610 года арестован поляками, в 1612 году был освобожден, участвовал в Земском соборе 1613 года. Он был свояком царя Василия Шуйского по жене княжне Марии Буйносовой-Ростовской. Умер сын молодинского героя 8 января 1627 года. Его сын - Алексей Иванович Воротынский, начал службу стольником, потом - боярин, был женат на Марии Лукьяновне Стрешневой, сестре царицы Евдокии, жены царя Михаила Федоровича Романова. Умер на воеводстве в Туле 19 июня 1642 года. Его сын Иван Алексеевич служил воеводой и.послом, получил боярство, был женат на княжне Наталье Федоровне Куракиной. В 1679 году род Воротынских пресекся смертью его сына Михаила Ивановича, женатого на дочери Льва Тимофеевича Измайлова.

Князья Хворостинины по отцовской линии происходили от яросласких, по материнской - от ростовских князей.

Город Ярославль был основан в начале XI века Ярославом Мудрым на месте торгово-ремесленного поселения, существовавшего с VIII века. С середины XI века Ярославль вошел в состав Ростовского княжества. Первым ярославским удельным князем стал внук Всеволода Большое Гнездо - Всеволод Константинович, погибший в марте 1238 года на реке Сити в битве с монголо-татарами.

Около 1260 года внучка Всеволода Ярославича, сына Константина Всеволодовича Ростовского, Мария Васильевна Ярославская вышла замуж за можайского князя Федора Ростиславича Черного, сына Ростислава Мстиславича Смоленского, соединившего земли Ярославского княжества со смоленскими. Ярославские князья стали носить титул "великие", но к середине XV века Ярославское княжество практически распалось на Моложский, Заозерско-Кубенский, Сицкий, Прозоровский, Шуморовский, Новленский, Курбский, Пошехонский и Ухорский уделы. Ухорский удел получил название по реке Ухре, являвшейся притоком реки Шексны. Единственным удельным князем был Василий - второй сын ярославского князя Даниила Романовича. Сам Даниил Романович был сыном Романа Васильевича, внука Федора Ростиславича Черного. Пятый сын Василия Даниловича - Михаил Хворостина - и был родоначальником князей Хворостининых. В Истории родов русского дворянства, вышедшей в Петербурге в 1886 году, сказано о Хворостининых:

"Род их тянулся на шесть поколений от родоначальника - князя Михаила Васильевича Хворостинина - и в первых трех коленах был очень влиятельным, благодаря талантам представителей.

У князя Михаила Васильевича Хворостины было два сына: старший Иван Михайлович, окольничий при Грозном, продолжатель рода, и младший Михаил Михайлович - бездетный. У окольничего князя Ивана Михайловича, умершего в монашестве (1571 год) с именем Иосифа, было четыре сына: два старшие - бояре, два младшие - окольничие. Старший из этих четырех братьев был князь Дмитрий Иванович, боярин (1584 год) из окольничих (с 1571 года бывший в этом чине), умер в монашестве с именем Дионисия 7 августа 1590 года. От брака с Евдокией Никитишной оставил он сыновей: Григория Дмитриевича, Ивана Дмитриевича, окольничего при царе Борисе, и Юрия Дмитриевича. У него был сын Федор, пожалованный незадолго до смерти в бояре из окольничих (12 января 1653 года). Он был женат на Елене Борисовне (княжне Татевой) и имел двух сыновей Семена Федоровича и Ивана Федоровича, стольника. С их смертью угасла знаменитая фамилия князей Хворостининых, по числу представителей заключающая необыкновенно большой процент замечательных деятелей, оставивших имя в истории.

Второй брат боярина Дмитрия Ивановича, боярин же князь Федор Иванович, окончил жизнь монахом 17 сентября 1608 года. Третий брат предыдущих был князь Андрей Иванович, знаменитый воевода, защитник Пскова от Батория при Грозном, при Федоре разоритель владения Шамхала, взявший Тарки в бытность терским воеводою (1589 год), строитель от Курска и Орла засек (1594 год) для защиты от набегов крымцев. Умер 24 апреля 1604 года. Четвертый брат предыдущих был окольничий Петр Иванович, умерший еще в царствование Грозного".

Глава 3.
Московское царство, Крымское ханство и Турция: хронология событий. XVI век.

Прямые русско-турецкие контакты были установлены в 1497 году во время ответного (после неудачного турецкого 1493 года - султанский посол к Ивану III был задержан литовцами в Клеве) посольства в Стамбул стольника Михаила Плещеева. Основным официальным предметом переговоров была регламентация торговых отношений между двумя странами, которые в начале XVI века были достаточно интенсивными. Россия и Турция регулярно обменивались посольствами и грамотами "о здоровье, дружбе и любви", постоянно обсуждались торговые проблемы. Однако так было только внешне. Основной задачей турецкой дипломатии в Восточной Европе была организация захвата Казанского и Астраханского ханства - Турция стремилась господствовать над землями, прилегающими с юга к Московскому государству, овладеть бассейном Дона и Поволжья и использовать эти территории в своей борьбе с Западной Европой - с последующим ее захватом. Осуществлять свои экспансионистские желания Оттоманская Порта обязала своего вассала - Крымское ханство.

Крымское ханство считало себя наследником Золотой Орды и почти без изменений сохранило ордынские военные традиции. Население было организовано по военно-родовому принципу. Войско возглавлялось ханом - главой государства, каждый род был должен выставлять во время набегов и боевых действий определенное количество снаряженных воинов. Понятие воинской дисциплины было почти священным, действовал принцип единоначалия. Регулярной армии в ханстве не было, в поход татары выходили по воле их бея или мурзы. В набегах принимали участие почти все мужчины, способные носить оружие. А так как носили они его с двенадцати лет, то недооценивать мощь орды было по меньшей мере странно. Именно XVI и XVII века были периодом наибольшего расцвета Крымского ханства.

Турецкий путешественник и исследователь второй половины XVII века Эвлия Челеби в своей книге "Сейахатнаме" - "Книге путешествий" - писал:

"О правилах крымских:

Полуостров Крымский - это земля, окружность которой около семисот семидесяти шести миль составляет. На этом столь большом пространстве полуострова находятся двадцать четыре казалыка. Назначение и освобождение от должности всех кади находится в руках хана - кроме четырех в эйалете каффенском, которые находятся под властью султана османского.

Находятся в Крыму также сорок бейликов. Наиизвестнейшим и наипочтеннейшим из всех беев является бей пограничного замка Ор, обладающий собственным барабаном и знаменем. За ним, согласно закону, следует бей ширинов. Он властвует над двадцатью тысячами татар, ездящих на короткошерстых конях. Бей ширинов происходят от дочерей ханских, вследствие чего и они принадлежат к славному роду чингизидов. Бей ширинские были владетелями Крыма еще ранее ханов, ибо, прежде чем Джучи покорение Крыма начал, первым, кто ворвался в Крым и мечом им завладел, был предок этих самых беев ширинских. Следующие по порядку бей - начальники рода - это бей седжеут, третьи же - это бей дайр. Оные ведут с собой десять тысяч юношей на конях и вместе с беем ширинов выступают на войну вместе с калга-султаном. Бей, которые идут на войну слева от хана, с нуреддин-султаном, - это бей из рода Мансура. Обладает он двадцатью тысячами отважных смельчаков.

На этом полуострове Крымском находится тысяча шестьсот деревень и шесть тысяч усадеб. Деревни эти поставляют сто и еще двадцать шесть тысяч солдат. На войну идет, однако, сорок тысяч, но по желанию ханов на войну восемьдесят тысяч солдат татарских поехать может, остальные же в Крыму остаются.

Кроме упомянутых восьмидесяти тысяч войска татарского, хан имеет всегда при себе три тысячи капыкулов, которые в Бахчисарае и в окрестных деревнях проживают. Это вооруженное мушкетами войско прислал хану Менгли Гирею султан Баезид Святой из слуг Порога Блаженства. В те времена капыкулов было ровно двенадцать тысяч, однако с течением времени в отрядах этих наступило разложение и осталось от них не более трех тысяч. Теперь они состоят на службе у ханов, однако они не татары, но потомки абхазов, черкесов и грузин.

Все ханы получают деньги для своей казны из таможни в Каффе, а ее начальник, согласно правилам падишахов османских, через своих дефтердара и казначея совершает надзор над расходами ханских Врат Блаженства.

Ханы получили также право обладания двумя бунчуками, двумя хоругвями и знаменами. Ханы обладают войском, которым воистину гордиться можно. Нет в нем вьючных лошадей, обоза, кухни, повозок, верблюдов, караванов, пушек, мушкетов, шатров или снарядов. Есть там только восемьдесят тысяч солдат -всадников, рвущихся в бой, с сагайдаками в руке, а также шести или семикратно по сто тысяч лошадей и жеребцов, разделенных на коши и связанных друг с другом хвостами. В каждом коше на расстоянии ста шагов находится котел, называемый хошчи, притороченный ремнями к одному коню, а также пара коней, везущих завернутые в кожи овечьи и козьи "фальшивые грудинки", то есть жареное пшено и сыр сушеный. Иные же запасы пищи им неизвестны.

Эта толпа татар, быстрых, как ветер, ловцов неприятеля, имеет обычай дорогу в десять постоев преодолевать за один день. Что удивительно, не имеют с собой при этом ни фуража, ни какого-либо иного корма для коней. Ибо когда они только с коней сходят, тотчас отпускают их под присмотром своих юношей в поле, те же, набегавшись, налягавшись и напрыгавшись, начинают пастись. Если поход зимой происходит, кони выгребают из-под снега траву или же подбирают и сьедают высохшую траву прошедшего лета. Коней своих татары ячменем не кормят, но когда в поход военный собираются, то в течение сорока или пятидесяти дней не дают им ни соломы, ни сена, лишь на весь день и всю ночь сумы, ячменем наполненные, предоставляют.

Во время суровых зим, которые в тех местах бывают, татары шатрами не пользуются. Связывают они ремнем верхушки четырех жердей, толстые концы оных в землю втыкая, а потом на этих жердях раскатывают снятые с плеч войлочные ямурлахи свои. Содеяв таким образом нечто подобное шатру, стелют они на снегу чепрак с коня, а под голову себе седло подкладывают. Потом отвязывают свои сабли с ножнами и сагайдак и даже снимают рубахи, а разослав их на кожухе, укладываются спать абсолютно нагие. Утром надевают свои полотняные рубахи, красные и небесно-голубые.  Когда же они встают, тотчас этот ямурлах, сверу как шатер подвешенный, на конском хребте вместо чепрака стелют, а потом коню седло высокое надевают и в двух местах двумя ремнями прикрепляют. После чего в мгновение ока коней оседлывают, а уж сидя верхом саблю и сагайдак цепляют на себя. Конь, пару раз нагайкой огретый, в галоп пускается, вследствие чего на таком морозе и конь и сам всадник разогреваются и так в дорогу выступают.

Словом, народ этот Аллахом намеренно для войн сотворен был. Однако хан, калга, нуреддин и ши-рин-бей имеют небольшие войлочные шатры. Сверх того, хан обладает шатром из одного полотна с восемью отделениями. И это все."

Постоянные набеги крымских татар на Московское государство начались с 1507 года, после смерти московского великого князя Ивана III Васильевича, когда татары совершили набег на русские города Белев и и Козельск. После разгрома Большой Орды, основного противника Крымского ханства в Северном Причерноморье, русско-крымский союз распался. Основной деятельностью крымских ханов стали набеги и походы на литовско-польские и украинско-русские земли для их грабежа, сбора дани и захвата пленников для продажи и получения выкупа. Самые опасные и страшные набеги на московские земли происходили в 1516,1537, 1555,1570,1572,1589,1593,1640, 1666, 1667, 1671, 1688 годах. Одних только пленных татары уводили за один набег от пяти до пятидесяти тысяч человек. Пленные продавались в Каффе, Карасубазаре, Бахчисарае и Гезлеве. По указанию турецких политиков Крымское ханство обязано было проводить внешнюю политику, враждебную Московскому государству, однако татарские ханы часто выступали на русской стороне во время войн Москвы с Литвой и Польшей, не желая чрезмерного усиления ни того, ни другого государства.

Первая попытка Турции вмешаться в дела Казанского ханства произошла в 1513 году - турецкий султан в своей грамоте московскому великому князю Василию Ивановичу от 1 августа просит отпустить в Крым к хану находящегося в Москве казанского хана Абдул-Латифа. Одновременно с этим турецкий посол в Москве Камал пожаловался на азовских казаков:

"Да от азовских казаков великого князя украинам много лиха чинится, и государь о том к салтану мне ли велит от себя говорити, или прикажет с своим послом?" Одновременно с этим по приказу турецкого султана также начинает проявлять большой интерес к казанским делам и крымский хан Мухаммед Гирей. Начинается борьба Турции и Крыма за влияние в Казанском и Астраханском ханствах.

В 1519 году Турция также попыталась укрепиться на Дону, прислав в Азов три корабля - каюка - с десантом и пищалями, якобы для охраны русских послов от набегов астраханцев и ногайцев - нарождающееся донское казачество не позволило этого сделать.

В 1521 году брат крымского хана Сахиб Гирей захватил Казань и объявил себя ханом. В том же году объединенное войско Мухаммед Гирея и Сахиб Гирея через Нижний Новгород и Владимир дошло до Москвы, вынудив великого московского князя Василия Ивановича уйти в Волоколамск собирать войска для отражения набега. Мухаммед Гирей набрал пленных, пограбил деревни и ушел в Крым, где в 1523 году в междоусобной войне был убит князьями Ногайской Орды. Совместный поход Казани и Крыма на Москву был осуществлен под руководством турецкого султана Сулеймана - династия Гиреев укреплялась в Казанском ханстве, а вокруг Москвы создавалось неприятельское кольцо. Василий III попытался ослабить ту-рецко-татарское давление на Московское государство и в 1523 году недалеко от Казани построил крепость Васильсурск, однако напряженность на южных границах не исчезла. Весной 1524 года казанский хан Сахиб Гирей заключил с султаном Сулейманом мирный договор - Казань стала вассалом Оттоманской Порты. Турция впервые открыто вмешалась в дела Восточной Европы, руководя действиями татарских ханств. Летом 1524 года русские войска пошли на Казань. Тут же в Москву прибыл посол турецкого султана Скин-дер с требованием признать Казанское ханство "юр-том" султана. Московский дипломат Шигон Поджогин ответил, что Казань "изначала юрт государя нашего Василия Ивановича." Сахиб Гирей ушел в Крым - новым Казанским ханом стал Сафа Гирей.

В 1533 году великий московский князь Василий III умер. Правление страной было поручено "немногим боярам" - младшему брату великого князя Андрею, М. Юрьеву, В. Шуйскому, И. Шуйскому, М. Воронцову, М. Глинскому и М. Тучкову. Однако вскоре правительницей государства на пятилетний срок стала жена Василия III Елена Глинская, по приказу которой в течение 1534-1538 годов московский посад - "китай-город" - был защищен каменной стеной с двенадцатью башнями.

В 1534 году из Москвы в Литву бежал князь Се-. мен Федорович Бельский. С литовской помощью он хотел вновь создать на российской земле Рязанское княжество, а позднее организовывал совместный поход польско-литовских и крымских войск на Москву. Из Литвы он ушел в Крым и в 1536 году участвовал в набеге крымских отрядов на земли Москвы. В 1537 году Семен Бельский получил грамоту от турецкого султана, в которой султан предлагал оказывать Бель-скому содействие не только крымскому хану Сахиб Гирею, но и польскому королю Сигизмунду. При участии Семена Вольского между Польско-литовским государством и Крымским ханством был подписан союзный договор, направленный против Москвы. Одновременно Сахиб Гирей давал клятву Москве:

"Ярлык или шертная грамота Крымского царя Сагип Гирея царю Иоанну Васильевичу: о бытии ему с государем в дружбе и согласии на тех условиях, которыми обязывались предшественники его, утвержденная приложением золотой печати пред Российским в Крыму посланником Иваном Федцовым по списку изготовленному в Москве царевым бакшеем (писцом) пред послом Сулеш Мурзою, с которым присланная от Крымского шертная грамота не принята была Государем по причине помещенных двух предосудительных статей касательно урочной присылки подарков и включения в союз казанского царя Сафа Гирея."

В 1540 году главой русского правительства при семилетнем Иване IV стал Иван Федорович Бельский, амнистировавший своего брата Семена. В 1541 году по приказу турецкого султана начался большой поход стотысячного войска крымского хана Сахиб Гирея на Москву, с трудом остановленный у Оки русскими войсками. Сахиб Гирей, возглавлявший поход писал малолетнему Ивану IV: "Прииду на тя, и стану под Москвою в твоем селе Воробьеве, и распущу войско свое, и пленю землю твою. Мы намерены, разграбив твои земли, схватить тебя самого, запрячь в соху и заставить сеять золу." Крымский хан вел на Москву кроме своих воинов турецких янычар, вооруженных пушками и пищалями, ногайцев и астраханцев. Русские войска под командованием князя Д. Бельского встретили Сахиб Гирея у Коломны и не дали перейти Оку. 31 июля крымский хан повернул своих воинов в Крым. В январе 1542 года Иван Бельский был отстранен от власти в Москве. Период боярского правления в Московском государстве продолжался до 1547 года. Иван Грозный в 1564 году писал Андрею Курбскому об этом периоде русской истории: "Со всех сторон на нас двинулись войной иноплеменные народы - литовцы, поляки, крымские татары, Надчитархан, нагаи, казанцы, а вы, изменники, тем временем начали причинять нам многие беды. Бояре, изменники, получили царство без правителя, бросились добывать богатство и славу и напали при этом друг на друга".

16 января 1547 года Иван Грозный венчался на царство. В марте 1549 года умер казанский хан Сафа Гирей - представитель крымской династии. Начались походы русских войск для овладения Казанским ханством - 1547-1548 и 1549-1550 годы. Серьезных результатов они не принесли. В 1551 году прямо напротив Казани была построена русская крепость Свияжск, ставшая военной базой русских войск.

В 1551 году в междоусобной борьбе была уничтожена вся семья Сахиб Гирея с ханом во главе. Крымским ханом стал Девлет Гирей II, правивший до 1577 года. Новый хан Девлет Гирей в 1552 году организовал свой первый набег на Москву. Вместе с татарскими войсками шел большой отряд турецких янычар Казим-мирзы с артиллерией. В июне крымские отряды подошли к Туле и попытались взять город приступом. Тульский гарнизон воеводы князя Григория Темкина отбил приступ, а в тот же день к городу подошли основные русские войска, которые догнали и основательно потрепали отступивших татар, отбив почти всю артиллерию и захватив много пленных и верблюдов, считавшихся тогда в России очень дорогой и экзотической-добычей.

Набег Девлет Гирея вглубь русских земель преследовал своей целью захват центральных территорий Московского царства в тот момент, когда основные русские войска будут отвлечены на Казань. Тем самым крымский хан планировал и срыв русского похода на Казанское ханство - войска должны были защищать свои границы от очередного крупного набега крымских татар. Однако этого не произошло.

Русское правительство, своевременно предупрежденное о набеге Девлет Гирея, развернуло свои войска так, чтобы они могли прикрывать одновременно южные и юго-восточные границы - часть войск была сосредоточена в Коломне и Кашире, часть - в Муроме. Артиллерия - "наряд" и большие запасы продовольствия заранее были доставлены в Свияжск. Разгромив к 25 июня 1552 года войска Девлет Гирея, русская армия двумя дорогами - через Владимир, Муром, Рязань и Мещеру пошло на Казань. В середине августа войска подошли к Свияжску, пройдя 850 километров за 40 дней. 20 августа русские войска подошли к столице Казанского ханства. Казань имела двойные дубовые стены толщиной 9 метров при высоте 8 метров, пространство между которыми было засыпано камнем и глинистым илом, что делало почти невозможным пролом их артиллерийским огнем. Перед стенами был вырыт глубокий ров. Внутри находился 30-тысячный гарнизон. В короткий срок вокруг Казани русскими войсками были построены две линии из туров с позициями для артиллерии, расположенные в 200 метрах от крепостных стен. Одновременно под стены были прорыты минные подкопы. Царский опричник немец Г. Штаден оставил свидетельство очевидца о том,

"Как великий князь завоевал и добыл Казань и Астрахань.

Великий князь приказал срубить город с деревянными стенами, башнями, воротами, как настоящий город; а балки и бревна переметить все сверху донизу. Затем этот город был разобран, сложен на плоты и сплавлен вниз по Волге, вместе с воинскими людьми и крупной артиллерией, когда он подошел под Казань, он приказал возвести этот город и заполнить все укрепления землей; сам он возвратился на Москву, а город этот занял русскими людьми и артиллерией и назвал его Свияжском. Так казанцы лишились свободного пути и постоянно должны были биться и сражаться с русскими.

Великий князь вновь собрал великую силу и подошел опять к Казани; вел подкопы и взорвал их. Так взял он город, а казанского хана-царя Едигея взял в плен и отдал воинским людям город, как добычу."

После серии минных взрывов и артиллерийского обстрела города с туров начался кровопролитный штурм Казани. Один из героев взятия Казани князь Андрей Курбский впоследствии писал: "пока мы были далеко от стен, никто не стрелял из ручниц или стрел, а когда мы подошли близко, тогда впервые на нас был пущен огненный бой со стен и башен; тогда стрелы летели густо, наподобие частого дождя; тогда летело бесчисленное множество камней, так что и воздуха не видно было, когда же с великим трудом и бедою подошли мы ближе к стенам, тогда начали на нас поливать кипящим варом и бросать целыми бревнами."

В полдень 2 октября 1552 года Казань была взята русскими войсками.

Завоевав Казанское ханство. Московское государство получило восточные рынки и торговые пути, плодородные земли и богатые рыбные промыслы. Подобное усиление Русского государства обеспокоило не только Турцию и Крымское ханство, но и Польшу, Литву, Ливонию, Швецию, Рим и империю Габсбургов. Попытки русского правительства создать анти крымско-турецкую коалицию ни к чему не привели.

Следующий крымский набег на русские земли произошел летом 1555 года. В июне шестидесятитысячное татарское войско дошло до Тулы. 3 июля 1555 года произошла кровопролитная битва у урочища Судьбищи (позднее село Новосильское Тульской области), после которой татарское войско, десятикратно превышавшее по численности русскую рать И.В. Шереметева, повернуло назад, в Крым.

Новым видным торговым центром стала Астрахань. В 1554 году московская партия поставила астраханским ханом Дербыша, однако он был замечен в тесных отношениях с Крымским ханством. Тогда и было решено присоединить Астраханское ханство к России. Москва воспользовалась обращением татарской знати к русскому царю "чтобы русский государь оборонил их от Дербыша и учинил в Астрахани своих людей как и в Казани". В марте 1556 года к Астрахани подошли стрельцы под командованием Черемисова и Тетерина и казаки атамана Колулаева. Татарские отряды были разгромлены, хан Дербыш бежал к туркам в Азов. В 1556 году Астрахань была присоединена к Москве.

По свидетельству венецианского посла Франческо Тьеполо "при взятии Казани и Астрахани было, кроме конницы, какую Иван IV держал против перекопских или крымских татар и в других местах, более 100 тысяч конных, он мог бы выставить и 200 тысяч конных, и немалое число пеших." Ливонский летописец XVI века Рюссов писал: "Когда великий князь Московский покорил все княжества в России и оба упомянутые татарские царства, то с ним не мог. уже справиться не только ливонский магистр, но и король."

После присоединения Казани и Астрахани Московское государство получило возможность прямой торговли с ханствами Средней Азии, Азербайджаном, Ираном, Ногайской Ордой, Турцией и Крымом. Это значительно увеличило и торговые обороты и доходы казны. Достаточно сказать, что до середины XVI века годовой оборот торговли России и Крымского ханства составлял 400 рублей - почти ничего. Основными торговыми городами были Москва, Казань, Астрахань, Новгород, Тара и Тобольск. Центром торговли Московского государства с Турцией и Крымским ханством был Путивль. В другие русские города доступ иностранцев был ограничен. Из России на Восток везли меха, кожи, железные, деревянные и текстильные изделия, воск, мед. Большое количество соли доставлялось из Соловков, что очень не устраивало и мешало Крымскому ханству, традиционному поставщику этого товара. Были и "заповедные товары", в частности оружие, торговать которыми могла только казна. В обмен шли шелковые ткани, бархат, текстиль, ковры, одежда, сафьян, пряности, бакалея, краски, драгоценные камни, оружие и конское снаряжение. Торговля с Турцией проходила по Дону и Черному морю, или через Крымский полуостов. Кроме традиционных мехов и кожи, Оттоманская Порта и Крымское ханство получали от Москвы ловчих птиц и моржовую кость, в Россию отправляли шелк-сырец, хлопок, шелковые, хлопчатобумажные и шерстяные ткани, кожу, сафьян, кафтаны, кушаки, ковры, бакалейные и москательные товары, монеты, изделия из золота и серебра, оружие и конское снаряжение. Крымское ханство поставляло также много скота.

После разгрома Казанского и Астраханского ханства появилась возможность населению Московского царства через Поволжье начать освоение Урала и Сибири, значительно расширить торговые связи со странами Азии и Кавказа. Во второй половине XVI века на новых землях были построены новые города -Самара, Саратов, Царицынка, Уфа, Чебоксары, Цивильск, Козьмодемьянск, Кокшайск, Сунгурск, Лаишев, Тетюшев, а немного позднее - Симбирск, Сызрань, Пенза, Тамбов.

Однако укрепиться на присоединенных территориях России удалось не сразу. В 1554 году на территорию России вторглись шведские войска короля Густава Вазы. После месячной неудачной осады шведами крепости Орешек русские войска воеводы Петра Щенятева отбросило шведские отряды от города и пошли на Выборг. В десяти километрах от Выборга – при озере Латецком - русские войска разгромили шведов. Густав Ваза попросил мира, который был подписан в 1557 году. Через год началась двадцатипятилетняя война с Ливонией, а точнее дележ наследства распавшегося Ливонского ордена европейскими державами.

"Главной целью русского правительства стало присоединение Прибалтики и получение удобного выхода к Балтийскому морю, от чего зависело развитие русской экономики. Войну ускорило заключение военного агрессивного союза Ордена с королем польским и великим князем литовским Сигизмундом II Августом в сентябре 1557 года. Поводом к Ливонской войне послужил отказ Ливонского ордена от уплаты России "юрьевской дани", установленной договором между Иваном III и Орденом за владение городом Юрьевом (Дерпт, Тарту). Благодаря внезапности нападения русским удалось в течение полугода занять Нарву, Дерпт, восточные эстонские земли, выйти к Ревелю. В Латвии русское войско достигло Риги, а затем дошло до границ Литвы. После 6-месячного перемирия военные действия возобновились и были поначалу успешными для России: в 1560 году захвачены крепости Мариенбург и Феллин, магистр Ливонского ордена попал в плен. Орден, по существу, распался. Однако во время упомянутого перемирия ливонские власти успели заключить соглашение с польским королем при посредничестве датского короля. На втором этапе войны России предстояло иметь дело уже с тремя сильными противниками: Великим княжеством Литовским, объединенным унией с Польшей, Швецией, захватившей Северную Эстонию, и Данией, получившей остров Эзель (Сааремаа).

В феврале 1563 года русские войска взяли Полоцк, открыы дорогу к Вильне - столице Литовского княжества. В январе 1564 года под Оршей русские были разбиты. Ливонская война приняла затяжной характер. В годы опричнины военные действия шли с переменным успехом; земский собор 1566 года отверг предложение польского короля о перемирии и принял решение продолжать войну. С 1569 года России противостояло уже единое государство - Речь Посполи-тая. Однако польское "бескоролевье" начала 1570-х годов дало возможность Ивану IV предпринять еще одно наступление на Ливонию. Было создано вассальное Ливонское королевство во главе с братом датского короля Фредерика П Магнусом, замуж за которого Иван IV выдал- свою племянницу - Марию Старицкую. Русские войска взяли несколько ливонских городов, осадили Ревель (август 1570 - март 1571 года), добились перемирия со Швецией, ведшей кратковременную войну с Россией. Союз с Магнусом в ходе войны распался.

В 1575 году польско-литовским королем стал Стефан Баторий, сторонник решительных антирусских действий. Хотя русскому войску удалось к 1577 году занять большую часть Ливонии, но в 1578 году Стефан Баторий перешел в наступление и отвоевал города в Ливонии, овладел в 1579 году Полоцком и в 1581 году взял Великие Луки и осадил Псков. К этому времени перешла к активным действиям и Швеция, занявшая в 1581 году Нарву, Ивангород, Ям и Копорье. Выхода к Балтийскому морю у России больше не было. Лишь героическая оборона Пскова предотвратила дальнейшее наступление на русские земли. Ям-Запольское перемирие с Речью Посполитой (1582) и Плюсское - со Швецией (1583) завершили Ливонскую войну, продолжавшуюся четверть века и окончившуюся поражением для России."

Русский историк С. Ф. Платонов так писал о Ливонской войне:'

"С 1558 года шла у Грозного упорная борьба за балтийский берег. За преобладание на Балтике спорили многие прибалтийские государства, и старание Москвы стать на морском берегу твердой ногой поднимало против "московитов" и Швецию и Польшу и Германию. В два года (1558-1560) Ливония была разгромлена московскими войсками и распалась. Чтобы не отдаваться ненавистным московитам, Ливония по частям поддалась другим соседям: Лифляндия была присоединена к Литве, Эстляндия - к Швеции, о. Эзель - к Дании, а Курляндия была секуляризирована в ленной зависимости от польского короля. Литва и Швеция потребовали от Грозного, чтобы он очистил их новые владения. Грозный не пожелал, и, таким образом, война Ливонская с 1560 года переходит в войну Литовскую и Шведскую.Эта война затянулась надолго. Вначале Грозный имел большой успех в Литве: в 1563 году он взял Полоцк, и его войска доходили до самой Вильны. В 1565-1566 годах Литва готова была на почетный для Грозного мир и уступала Москве все ее приобретения. Но земский собор 1566 года высказался за продолжение войны с целью дальнейших земельных приобретений: желали всей Ливонии и Полоцкого повета к г. Полоцку. Война продолжалась вяло. С появлением Батория картина войны изменилась. Литва из обороны перешла в наступление. Баторий взял у Грозного Полоцк (1579), затем Великие Луки (1580) и, внеся войну в пределы Московского государства, осадил Псков (1581). Неудача Батория под Псковом, который геройски защищался, дозволила Грозному, при посредстве папского посла иезуита Поссевина, начать переговоры о мире. В 1582 году был заключен мир (точнее, перемирие на 10 лет) с Баторием, которому Грозный уступил все свои завоевания в Лифляндии и Литве, а в 1583 году Грозный помирился и со Швецией на том, что уступил ей Эстлян-дию и сверх того свои земли от Наровы до Ладожского озера по берегу Финского залива (Иван-город, Ям, Копорье, Орешек, Корелу). Таким образом, борьба, тянувшаяся четверть века, окончилась полной неудачей."

Русское государство в течение многих лет вело борьбу на два, а то и на три фронта, В течение 25 летней Ливонской войны татарские орда 21 раз совершали набеги на русские земли, 12 из которых возглавлялись непосредственно Девлет Гиреем или его сыновьями. Серьезное выступление против Турции и Крымского ханства было практически невозможно, но защищать южные границы России было необходимо.

Московское правительство было прекрасно осведомлено о внутренних делах Крымского ханства, о зависимости хана от знатных беков, и поддерживало отношения не только с ханом, но и с его родственниками и крымской знатью. Посылались гонцы, везли подарки. "Росписи поминков" - подарков хранились в Москве у казначеев. Основными "доброхотами" Москвы в Крыму были яшлавские беки Сулешевы, они возглавляли "московскую партию" в ханстве. Такие же "московские партии" были созданы в начале XVI века и в Казанском и Астраханском ханствах, в Ногайской Орде.

В марте 1556 года военный отряд, составленный из путивльских казаков и возглавляемый воеводой -Дьяком Ржевским, соединившись на Днепре с черкасскими и каневскими казаками, прошел к татарской крепости Исламкермен, но не стал ее брать. Русские осадили и взяли Очаков, побив турецко-татарское войско и освободив много славянских пленных, и стали возвращаться назад. За ними в погоню пошли турки из гарнизонов Очакова и Тягина с татарской ордой, догнали, в днепровских камышах попали в казацкую засаду и вернулись назад ни с чем. После этого отряд Ржевского у Исламкермена догнало крымско-татарское войско во главе с калгой, осадило казаков на днепровском острове, шесть дней пыталось разбить их, не смогло и тоже вернулось назад. Казацкий отряд благополучно вернулся в Путивль. Не получая никакой помощи от Польско-Литовского государства, Вишневецкий приехал в Москву, где принял присягу вечной службы московскому царю, получил в вотчину город Белев с округой и большое денежное жалованье.

Иван Грозный послал грамоту и послов польскому королю с известием о том, что Москва прервала все отношения с Крымом и предложил союз Польше и Литве против Крымского ханства, не выдвигая никаких территориальных претензий. Он сообщил, что собрано большое московское войско во главе с Виш-невецким для похода на Крым. Однако польский король Сигизмунт-Август после длительных переговоров вместо союза с Московским государством возобновил союз с Крымом, направленный против Москвы. Объединенного удара по Крымскому ханству не получилось, хотя наиболее удобного случая разгромить Орду, ослабленную засухой, голодом и мором и представиться не могло. Вишневский пошел в поход на Крым с небольшим отрядом. Основные московские силы были заняты на Балтике, разгоралась Ливонская война. Вишневский прошел к Перекопу, где его ждало войско крымского хана. Сил не хватало, Вишневский подождал встречи с отрядом Ржевского и пошел в Исламкермен. Он планировал обойти Перекопскую крепость и захватить Гезлев-Евпаторию, единственный морской порт Крымского ханства, но неожиданно был отозван в Москву. Летом 1559 года план Вишневецкого был исполнен: восьмитысячное московское войско во главе с воеводой Данилой Адашевым на стругах от Кременчуга спустилось по Днепру и вошло в Черное море. Захватив два турецких корабля, русский отряд высадился на западном побережье Крыма. Разбив татарский заслон, отряд Адашева две недели опустошал крымское побережье и, "нагнав великого страху", благополучно вернулся домой.

Франческо Тьеполо писал: "Послав войска против прекопитов и нанеся им ряд поражений между Доном и Днепром, Иван IV принудил их отступить на их полуостров, где они при помощи турок и рва, отделяющего их от материка, нашли защиту от московитов, не дав им войти в Крым. Тут эти последние, появившись внезапно на множестве вооруженных судов и лодок из устьев Дона и Днепра, захватили в Черном море и Азовском три больших турецких корабля и много малых судов, а после этого безуспешно пытались взять город Азов, но были отозваны царем."

 После серии этих походов крымский хан прислал посла к московскому царю с предложением мира, с чем Иван IV согласился, предупредив хана, что "русские люди узнали дорогу в Крым и полем и морем". Но мир был недолгим.

Русским историком А.А. Новосельским составлен "Перечень татарских нападений на Московское государство с 1558 года до конца XVI века.

В 1558 году 17 января русские войска перешли границу Ливонии. В январе же на Хортицу на Днепр был послан с ратными людьми князь Д. Вишневецкий. 21 января в Москве было получено сообщение о том, что крымский царь Девлет Гирей, узнав о походе русских войск в Ливонию и "умысля злое христианству", послал на Русь сына своего Магмет Гирея, князей и мурз крымских, с ними же отпустил мурзу Дивея с братьями и мурз, пришедших к нему из Большой Ногайской орды (мурзу Аису Уразлыева, двух сыновей кн. Исмаила - Тинбая и Кулбая). Всех татар было, по летописи, 100 тысяч. Татары перешли реку Донец "низко к Дону" и намеревались напасть на Рязань, Каширу и Тулу. Дойдя до реки Мечи и получив известие о сборе войск на Оке, татары ушли обратно, не осуществив своего плана. Русские ратные люди тркемя полками ходили за татарами вплоть до реки Оскола. Посланные к Донцу головы с сотнями татар не настигли.

В 1559 году меры, принятые в самом начале года, представляют собой попытку предупредить новое нападение татар. В феврале на Донец был послан князь Д. Вишневецкий для нападения на Керчь и другие крымские улусы, а на Днепр был отпущен Д. Ада-шев "для промыслу" над Крымом с другой стороны. Этим не ограничивались меры предосторожности. 11 марта Иван IV с братьями и боярами обсуждали вопрос о том, как против Девлет Гирея "стоять" и украйну оберегать. На украйну было послано пять полков, а стоять им было "на поле, прошед Тулу" или, как говорят разрядные записи, "на поле за Дедиловом на Шивороне". Для подкрепления действий князя Д. Вишневского был послан на Дон И. Вешняков. Дев-лет Гирей, усилившись за счет ногаев, имел серьезное намерение совершить на Русь поход. Вероятно, сосредоточение крупных сил на московской украйне, а также активные операции со стороны Дона и Днепра помешали походу. Уже в апреле князь Д. Вишневецкий сообщил, что на реке Айдаре он нанес поражение крымцам, пытавшимся проникнуть в казанские места. В июле Д. Адашев доносил об удачных действиях против Крыма со стороны Очакова. И. Вешняков со своей стороны перехватил шедших под Крым мурз Больших ногаев и нанес им поражение. В августе с Дедилова на Тихую Сосну был послан воевода И. Федцов с ратными людьми, "а стоять ему было в Серболовом лесу", следовательно, он должен был охранять Калмиуский шлях. На Дедилове и по украинным городам был произведен смотр войскам. 23 августа большой воевода князь И.Д. Бельский был отпущен со службы. Очевидно, правительство считало опасность татарской войны миновавшей. Несмотря на все принятые меры, имеются сообщения о двух приходах татар. Татары приходили под Пронск, где были разбиты В.Бутурлиным. В ноябре татары (3000 человек) во главе с Дивеем мурзой и мурзами Ширинскими "безвестно" пришли на тульские места и воевали в ростовской волости. Воевода князь Ф.И. Татев не мог их преследовать, потому что ратные люди не собрались к нему во время. Очевидно, к тому времени ратные люди были уже распущены.

В 1560 году меры по обороне украйны заключались в следующем: пять полков стояло на Туле, затем три полка во главе с князем А.И. Воротынским были выдвинуты на Быструю Сосну, "а стоять им на поле на Ливне". После отпуска больших воевод было получено сообщение о приходе Дивея мурзы с 30000 татар на рыльские места. Воеводы с Тулы ходили за татарами и Дивея "дошли, а дела с ним не поставили". Были вести о сосредоточении крупных татарских сил на реке Удах (до 20-ти тысяч) во главе с царевичами. Из переписки Девлет Гирея с королем Сигизмундом мы узнаем, что Девлет Гирей действительно посылал в поход сына своего Магмет Гирея, но поход не состоялся вследствие непредусмотрительности татар. В том же году, "по вестям" о намерении татар напасть на темниковские места, туда был послан воевода князь Темкин, Состоялось вновь назначение в Тулу воевод.

От 1561 года мы не имеем сведений о нападении татар, кроме действий белгородских татар зимой 1561-1562 годов в Северской земле. В Ливонии весь год прошел в опустошительных походах. О состоянии обороны южных границ сведений нет.

В 1562 году шли приготовления к открытию боевых действий против польского короля, срок перемирия с которым истекал. Король Сигизмунд-Август проявил особенную энергию, "подымая царя (Девлет Гирея) на государевы и великого князя украйны". Сношения эти стали известны в Москве, и "на берегу" "от поля" были поставлены полки. В Серпухов были назначены князь Владимир Андреевич и князья Михаил и Александр Воротынские. 21 мая сам царь двинулся в поход в Можайск а 28 мая князь Андрей Курбский взял Витебск. 6 мая Девлет Гирей с царевичами приходил к Мценску, стоял под городом 2 дня, сжег часть посада и воевал уезд. Летописец сообщает, что Девлет Гирей привел с собой мало людей (до 15 тысяч). Узнав, что царь в Можайске, а в Серпухове собраны войска, Девлет Гирей спешно покинул пределы московской украйны. Отступая, Дивей мурза и другие князья и мурзы "войну распустили к Волхову и Беле-ву". Воевода В. Бутурлин не дал татарам опустошить болховских мест. Князья М. и А. Воротынские ходили за татарами до Коломака и Мерчика, но не настигли их. Летопись, надо думать, смягчает картину татарского набега, потому что в грамоте королю Сигизмун-ду Девлет Гирей говорит о большом полоне и разорении, называет несколько городов (Мценск, Одоев, Новосиль, Волхов, Белев и Чернь), подвергшихся войне. Но король не был удовлетворен этим и настаивал на новом походе зимой в Северскую землю, где в то же время действовали белгородские татары. В сентябре царь вернулся из Можайска в Москву. В это время были наложены опалы на князей М. и А. Воротынских и князя Курлятева. В ноябре началась ссылка с польским королем о заключении мира. Одновременно Девлет Гирею было сделано предложение о возобновлении мира. Царь Иван IV двинулся под Полоцк в декабре; 15 февраля 1563 года Полоцк был взят.

В 1563 году между 4 апреля и 12 мая, в то время как царь Иван IV совершал объезд городов Пере-мышля, Одоева и Белова, татары во главе с царевичами Магмет Гиреем и Алды Гиреем, мурзой Дивеем, князем Азием Ширинским, Алеем мурзой Ширин-ским, Мурат мурзой Сулешевым и другими в числе до 10 тысяч человек приходили к Михайлову. Польский король поздравлял Девлет Гирея с удачным походом, с "фортуной".

В 1564 году новый поход русских в Литовскую землю сопровождался поражениями. В августе Иван ГУ согласился в перемирной грамоте с шведским королем на отказ от Колывани и Пернова, потому что с польским королем "всчалось большое дело". Разрядные книги указывают, что с апреля полки были поставлены "от поля" в Калуге, то есть они не столько защищали украйну от татар, сколько были выставлены против поляков. Полагаясь на договор о мире и дружбе с Девлет Гиреем, Иван IV "воевод больших с людьми в украинных городах от крымской стороны не держал"; оставлены были только "легкие воеводы с малыми людьми". Воспользовавшись этим, Девлет Гирей в первых числах октября с значительными силами, определяемыми русскими источниками в 60 тысяч человек, напал на рязанскую землю. Выбор момента для нападения был, очевидно, согласован с походом короля под Полоцк (16 сентября - 4 октября). При выборе места для нападения Девлет Гирей принял во внимание расположение русских вооруженных сил, сосредоточенных под Калугой, то есть далеко от места действия татар. Девлет Гирей стал под Рязанью, сжег посады и распустил людей в войну. Для сохранения втайне своего нападения Девлет Гирей взял "за сторожи" московских послов в Крыму Афанасия Нагого и Федора Писемского. Сама Рязань и вся рязанская земля была беззащитна. "Град ветх вельми бя-ше". Служилых людей в городе не было, были в нем лишь его постоянные жители и селяне, успевшие скрыться в город. Жителей, бежавших к Оке, татары забирали на перевозах, успевших переправиться татары преследовали и забирали на другой стороне Оки. Лишь 17 октября состоялся указ о посылке "на берег" воеводы И.П. Яковлева с теми немногими служилыми людьми, которые в то время оказались в Москве. Войска эти, прибыв к Оке, уже не застали там татар, кроме последних их отрядов. 3 декабря Иван IV "оставил свое государство", положил опалу на бояр, духовенство, служилых и приказных людей. Бояр и воевод царь обвинил в том, что они "от Крымского и от Литовского, и от немец не хотят крестьянства обороняти".

В течение 1565 года на главных театрах войны не происходило крупных операций; шли мирные ссылки с польскими и шведскими королями и Девлет Гире-ем. Военные силы были сосредоточены главным образом на юге. С весны "для Крымского неправды, что со царем и великим князем гонцы будто ссылается, и на государевы украйны приходил, и для береженья государь воеводам по берегу и украйным городам стоя-ти велел; нечто царь и царевичи пойдут на царевы и великого князя украйны, и к государю с тою вестью часа того послати, а бояром и воеводам князю И.Д. Бельскому и князю И.Ф. Мстиславскому и иным бояром и воеводам тотчас велел итти на берег и дела го-сударского и земского беречи". Роспись полков "на берегу" была такова: на Коломне - полки большой и левой руки, на Кашире - правой руки, в Серпухове - сторожевой, в Калуге - передовой. 19 мая были получены довольно неопределенные сообщения о движении татар "вверх Мерла по Муравскому шляху". Этого сообщения было достаточно, чтобы вся береговая служба была приведена в действие: воеводы были спешно отправлены по местам, составлена роспись "схода" воевод из украинных городов. Тревога оказалась необоснованной. Осенью (15 сентября) была составлена новая роспись полков (трех) о постановке их на Туле во главе с князем Владимиром Андреевичем. Но, как видно из последующего, эта расстановка полков осуществлена не была, и почти одновременно была составлена роспись постановки полков "на берегу". Вскоре же после этого поступило известие (21 сентября) о сосредоточении татар на Каменном броде и у верховий Тора и движении их в течение 2 дней через Савинский перевоз на Донце по Изюмскому шляху. В начале октября сам Девлет Гирей приходил к Волхову. С "берега" и из украинных городов против него "поспешили" воеводы с войсками, и Девлет Гирей, не распустив татар в войну, спешно ушел. По летописи, Девлет Гирей пришел к Волхову 7 октября, а ушел 19-го в полночь. Возможно ли, чтобы за такой срок татары не производили опустошений? По разрядным записям, Девлет Гирей пришел под Волхов 9 октября и ушел в тот же день в полночь.

В 1566 году сношения с польским королем завершились заключением перемирия до Рождества. Ногаи, пришедшие на помощь Ивану IV, были отпущены обратно. Для обороны Полоцкой земли поставлены города в Усвяте, Соколе и Уле. Такие же оборонительные меры были приняты и на украйне. На реке Орлее был поставлен город Орел. По видимому, завершены были какие-то работы по укреплению засечной черты, а сам царь в течение месяца (с 29 апреля по 28 мая) производил объезд Козельска, Белева, Волхова, Алексина и других украинных мест и городов с крымской стороны. Быть может, всей этой совокупностью обстоятельств объясняется, что источники не содержат указания на расстановку полков "на берегу" и на Туле. Ближайшие к украйне полки стояли на Калуге. Татары нападений не совершали. Калга Магмет Гирей по требованию султана ходил в Венгрию, а сам Девлет Гирей в конце 1566 года на короля.

В 1567 году Крым находился некоторое время в состоянии колебания. В январе в Москву прибыл от Девлет Гирея гонец с предложением "быти в крепкой дружбе и братстве" и извещением о походе Девлет Гирея с сыном Алды Гиреем на короля (относится к концу 1566 года). Но одновременно же Девлет Гирей начал переговоры с королем о мире и союзе против Москвы, завершившиеся заключением такового. В борьбу вступила Турция, договорившаяся в 1568 году с Польшей. С апреля "на берегу" "для проходу" крымского царя было поставлено 5 полков - в Коломне -Серпухове - Кашире. Из крымских документов узнаем, что уже в мае мурзы Осман и Селим Ширинские с 6000 татар направились было в набег на московскую украйну, но Девлет Гирей вернул 3000 человек. С остальными мурза Осман все же продолжил поход. Удалось ли Девлет Гирею задержать и эту часть татар, сведений нет. От самого конца 1567 года и начала 1568 года есть несколько указаний о набеге на Северскую землю Исмаила мурзы с товарищами.

От 1568 года имеется только одно недостаточно ясное указание, из которого можно предположить, что полки стояли в этом году в Калуге. В статейном списке Афанасия Нагого находим краткое указание, что в начале июля Девлет Гирей отпустил своих сыновей Алды Гирея и Казы Гирея на московскую украйну войной.

В 1569 году, в связи с походом турецко-татарского войска под'Астрахань, оборона юга была особенно усилена: 5 полков стояло "на берегу", 3 полка "за рекой" и 3 полка на Рязани. Поход не имел успеха, однако он связал вооруженные силы Московского государства.

В 1570 году Иван IV посадил в Ливонии в качестве своего вассала датского принца Магнуса, который с помощью русского войска совершил поход под Ревель. С Польшей было заключено трехлетнее перемирие. Однако главная масса вооруженных сил была отвлечена на защиту южных границ, откуда все время ожидали татарского нападения. Король польский, заключив перемирие с Иваном IV, неустанно побуждает Девлет Гирея к совершению нападения. "На берегу" были поставлены полки, причем воеводам было дано указание держаться оборонительно и в случае прихода татар в украинные города "за реку не ходить". 13 мая между рек Мжа и Коломака (следовательно, по Муравскому шляху) была замечена сакма, проложенная значительными массами татар. Действительно, татары (50-60 тысяч человек) во главе с царевичами Магмет Гиреем и Али Гиреем приходили на рязанские и каширские места. 22 мая сам Иван IV собирался итти в поход, но, так как 21 мая татары уже уходили из войны, поход не состоялся. От начала сентября поступило несколько сообщений о новом скоплении татар у верховий рек Береки и Тора, между Пслом и Ворск-лой (мурза Бакай). Воеводы были посланы в полки и сам царь пошел в Серпухов. Татар ждали под Тулой и Дедиловом. Но татары дошли только до Новосиля в числе 6-7 тысяч. В турецких делах есть указание на участие в набегах 1570 года на Русь казыевцев (2000) и азовцев во главе с азовскими воеводами.

В 1571 году большие силы (до 50 тысяч) были поставлены в трех полках по Оке - в Коломне - Кашире - Серпухове. Сам царь ходил к Серпухову. Нападения татар ждали. Сигизмунд-Август призывал Девлет Гирея к решительным действиям, упрекая его в том, что в течение трех последних лет он не причинил великому князю московскому "никакой шкоты", "в земле московской замку ни одного не взял и ему (королю) не отдал", а требует уплаты поминок. В этот году Девлет Гирей осуществил, наконец, большое вторжение, проник через засечную черту, реку Оку, дошел до Москвы в день Вознесенья 24 мая и сжег ее. Одновременно с крымцами в качестве их союзников Большие ногаи совершили нападение на казанские места: Те-тюши и Алатырь. Московские гонцы в Крым Севрюк Клавшов и Иван Мясной (1572 год) должны были изображать этот набег ногаев как действие казыев-цев, отколовшихся от Большой ногайской орды. Гонцы должны были говорить, что "ногайская орда великая, а люди в ней вольные, где хотят тут и служат". Царь Иван IV послал ногайскому князю Тинехмату "свое гневное слово", и князь Тинехмат и мурза Урус будто бы хотели сыскать нарушителей мира, казнить их и все захваченное вернуть. Из этих объяснений гонцов очевидно, что не только казыевцы, но и Большие ногаи нападали на казанские места.

В 1572 году полки были расположены по Оке в пяти пунктах: Серпухове (большой полк) - Тарусе (правой руки) - Калуге (передовой) - Кашире (сторожевой) - Лопасне (левой руки).

В августе Девлет Гирей повторил вторжение и подошел к Серпухову. Описание этих боев с татарами на Оке опускаем. Девлет Гирей перешел Оку, но встретил упорное сопротивление и был отражен. Русскими был взят в плен знаменитый Дивей мурза. По-видимому, успешному ходу борьбы с татарами много содействовали солидные укрепления, созданные на большом протяжении по Оке. На этот раз имеются совершенно определенные указания на участие в набеге Больших ногаев. По уверению крымцев, только они разоряли и жгли русские селения. Восстание в Казанской земле, начавшееся, как следует думать, еще в предшествующем году, в 1572 году продолжалось и потребовало посылки значительных войск для его подавления. Осенью этого года "на казанских людей, на луговую и горную черемису" было послано 5 полков. Поход в "черемисские места" продолжался и зимой этого года.

В 1573 году пять полков стояло по Оке и пять полков - против казанских восставших людей – было поставлено в октябре в Елатьме (большой и правой руки) - Нижнем - Шуе - на Плесе. В сентябре крымские царевичи приходили на рязанские места. Сначала с ними бились воеводы украинных городов, затем против татар выступили из Серпухова воевода большого полка князь С.Д. Пронский с товарищами, "а ходили до Верды реки, татар не дошли". Казанские люди, узнав о сосредоточении против них крупных сил, государю в Муроме "добили челом" и учинили дого-ворво всем по государеву наказу. Ответом на нападения Больших ногаев было репрессивное разорение московскими ратными людьми Сарайчика. В наказе Б.А. Чихачеву, посланному в Швецию в 1572 году, говорится "о непослушании" части Больших ногаев, о гневе московского государя за это на князя Тинехма-та, но ничего не говорится еще о погроме Сарайчика. В наказе князю Сицкому, посланному в Швецию в 1575 году, говорится о разорении Сарайчика, как о факте уже прошлом. Из "вестового списка" гонца Ивана Мясоедова видно, что в 1574 году (в начале года) князь Тинехмат просил у Девлет Гирея помощи против Москвы; он упрекал Девлет Гирея в том, что последний подговорил ногаев к походу против московского государя, "стравил" их с ним, говорил, что он, Девлет Гирей, взял Москву и будто идет сесть на Московское государство; послушав его, в 1572 году ногаи ходили с ним в поход, а когда русские ратные люди разорили Сарайчик и ногайские улусы, он, Девлет Гирей, никакой помощи им не оказал. Отсюда заключаем, что разорение Сарайчика имело место в 1573 году.

В 1574 году крымцы вместе с ногаями осенью совершили набег на рязанскую украйну: "И тое осенью было дело украинским воеводам князю Б. Серебряному с товарищи с крымскими и с ногайскими людьми в Печерниковых дубравах, опричь новосильских, да мценских, да орельских (орловских) воевод, потому что они в сход не поспели". В том же году казанские татары приходили под Нижний. Следовательно, замирение Казанской земли в предшествующем году не было окончательным. В том же году был построен город Кокшайск.

От 1575 года не имеем сведений о татарских набегах.

В 1576 году первоначально сам царь Иван IV и его сын-царевич должны были стоять со всеми людьми в Калуге. Под 15 августа в Разрядной книге записано сообщение А. Веревкина, Я. Прончищева и Ф. Шаха "со всеми атаманы и со всеми черкасы", что они Ислам-Кермень взяли и что Девлет Гирей, собиравшийся было в поход на Русь, с Молочных вод вернулся в Крым, узнав о нахождении Ивана IV с царевичем со всеми силами в Калуге. Получив это сообщение, Исан IV с большими боярами и воеводами ушел в Москву; на берегу были оставлены вторые воеводы. Составлена была новая роспись распределения ратных людей на берегу и в украинных городах: там были оставлены дети боярские, стрельцы, донские казаки, черкасы и "всякие судовые люди". Впрочем, полного спокойствия на южной украйне не было. В сентябре татары приходили к Новгороду-Северскому и на орельские места, а другая их часть - на темниковские места. В связи с этим в сентябре же вновь был пересмотрен распорядок полков "на берегу" (Серпухов и др). Однако же эта предосторожность не изменила плана "большого немецкого похода" под Колывань. Сбор ратных людей был назначен в Новгороде к Рождеству. В октябре еще раз возвращались к обсуждению вопроса о движении войск "с берега" в Шацк и к Николе Зарайскому "по крымским вестям", когда можно было ожидать прихода "больших воинских людей". Русские ратные люди пришли под Колывань 23 января 1577 года, а 23 марта "прочь отошли" (не добившись успеха).

В 1577 году царь Иван IV "устроил берег" (полки были поставлены в Серпухове - Тарусе - Калуге -Коломне - Кашире), 8 июля пошел в Лифляндию. Поход увенчался блестящим успехом. Было захвачено множество городов. Но это, как известно, был последний успех; ряд городов был потерян вскоре же. С тех пор Иван ГУ переходит к обороне. Осуществлению похода в Лифляндию благоприятствовало состояние дел в Крыму. Крымцы совершали нападение на Польшу. Погиб Казы мурза ногайский. Между сыновьями Девлет Гирея происходит борьба. Сам Девлет Гирей 29 июня умер. Царем в Крыму стал Магмет Гирей. Тем не менее нападения на Русь происходили. Так, Есиней мурза Дивеев совершил набег на Русь. Нападали и Большие ногаи. Князь Тинехмат не отрицал этих нападений, но лишь старался доказать московским гонцам, что нападавшими были ногаи не из его улусов. Но московские гонцы Иван Грязнов с товарищами от улусных татар узнали, что в 1577 году на масленице сам князь Тинехмат, мурза Урус и другие мурзы посылали своих людей в набег на Русь по запросу крымского царя. Ходили они на алаторские и темниковские места. Урмамет мурза, старший сын князя Тинехмата, сознавался, что он по молодости "дерзнул" и ходил на алаторские места, в чем винился и просил прощения.

В 1578 году мурза Есиней Дивеев повторил набег. С ним ходило на Русь 6000 казыевцев, 2000 азовцев, 2000 Больших ногаев и 2000 ногаев дивеевых. Московский гонец А. Вышеславцев собрал в орде сведения, подтверждавшие участие Больших ногаев в набеге. Он узнал, что в орде все время проживали крымские послы, побуждавшие ногайских мурз к нападениям на Русь. Летом 1578 года "многие ногаи" со своими мурзами ходили под Венев и другие места. В мае 1578 года умер князь Тинехмат и князем в орде стал его брат мурза Урус.

От 1579 года сведений о нападениях татар не имеется. Одной из причин этого было то, что ногайские мурзы вынуждены были удерживать своих людей от набегов, потому что Иван IV отправил ногайского посла Янтемира с сопровождавшими его татарами в Ливонию на войну и тем связал свободу действий князя Уруса.

В 1580 году Большие ногаи после отпуска Янтемира из Москвы возобновили нападения. В царской грамоте в орду есть краткое указание на то, что "сего лета" ногаи вместе с крымцами и Дивеевыми детьми "неодинова" приходили на московские украйны и "многие убытки поделали". Одновременно возобновляется восстание в Казанской земле, несомненно, поддерживавшееся из орды. Гонец П. Девочкин сообщает, что еще зимой 1579 года князь Урус обращался к черемисе с призывом, чтобы она "подымалась" на войну, и сам готовился напасть на мещерские и рязанские места.

В 1581 году нападения ногайских татар приняли большие размеры. Мы узнаем о них из царских грамот, направленных в орду князю Урусу и мурзам Тинбаю и Урмамету. Ногаи перебрались на правую сторону Волги и начали набеги на Русь с весны этого года. Из одних только улусов мурзы Тинбая ходило на Русь, по определению царской грамоты, до 8000 человек, а всего в нападениях участвовало до 25000 ногаев. Действовали они вместе с крымцами, азовцами и, очевидно Малыми ногаями. Во главе похода стояли крымские царевичи и известный азовский вож Досмагмет. Из отдельных указаний документов можно заключить, что нападения охватили большую территорию;

упоминаются белевские, коломенские и алаторские места. Одновременно происходит восстание в Казанском крае, и московское правительство направляет в Казанскую землю четыре полка. В том же году князь Урус совершил поступок, который долгое время спустя ставился в вину ему и всему его потомству: он распродал московских послов П. Девочкина с товарищами в Бухару и другие страны. Сам он ставил свой поступок в связь с новым погромом казаками Сарайчика: казаки разгромили Сарайчик, живых высекли, а мертвых из земли "выимали" и гробы их разорили. Московское правительство рассматривало погром Сарайчика казаками и разгром ими татар на Волге как казачье "воровство" и отдало распоряжение воров перехватать и перевешать; было ли осуществлено это распоряжение, неизвестно.

В 1582 году развернулись крупные операции в Казанском крае. Два полка было послано из Казани "по ногайским вестям" на Каму. В апреле полки были посланы по Волге "вплавную", то есть судами, и стояли на Козине острове. В октябре несколько полков было направлено против луговой черемисы. Кроме участия Больших ногаев в Казанском восстании, они, невидимому, нападали на Московскую украйну и в других местах; так: имеютсся указания на их действия под Новосилем.

В 1583 году продолжается борьба с восстанием в Казанском крае. Снова был совершен поход по Волге. Построен Кузьмодемьянский острог. Составлена роспись полков для зимнего похода.

В 1584 году в январе состоялась посылка пяти полков на луговых черемис: большой и правой руки полки - из Мурома, передовой - из Елатьмы, сторожевой - из Юрьевца, левой руки - из Балахны. В то же время Досмагмет ага и Конкар ага из Азова приходили в ряжские места.

В 1585 году в октябре воеводы тремя полками ходили воевать луговую черемису. В том же году "в Черемисе" был поставлен новый город Санчурск. Еше позднее воеводы тремя полками ходили из Пере-яславля-Рязанского в Шацк "по ногайским вестям".

В 1586 году по объяснению крымского царя Ислам Гирея, "мелкие люди, молодые казаки" против его воли нападали на московскую украйну. По русским сведениям, нападение было крупным: в нем участвовало до 30 тысяч татар. В частности: в походе участвовали казыевцы в чмсле 2000 человек во главе с внуком казыевского князя Якшисата. В 1586 году согласно записи Разрядной книги, в Астрахань был отпущен царевич Мурат Гирей (сын убитого крымского царя Магмет Гирея, следовательно, племянник Казы Гирея).

В 1587 году весной был произведен набег Дос-магметом с 3000 азовцев и Малых ногаев. В июне совершили нападение два крымских царевича (один из них сын Девлет Гирея - Алп Гирей) с 40 тысячами человек. Татары стояли на Плове. В загон были посланы мурза Осман Ширинский, Маамет-Бек, Курмаш аталык и с ними 7000 человек. По возвращении мурзы Османа из загона татары двинулись обратно. По дороге взяли острог в Крапивне и сожгли посад.

От 1588,1589 и 1590 годов нет сведений о нападениях татар.

В 1591 году приход Казы Гирея под Москву по соглашению со Швецией.

В 1592 году произошел приход крымских царевичей (один из них Фети Гирей) "безвестно" на тульские, каширские и рязанские места. По заявлениям царевичей, московская украйна в то время (дело было летом) оказалась совершенно беззащитной, ратных людей по городам не было.

В 1593 году нет точных указаний на нападения татар, кроме заявления дьяка А. Щелкалова крымскому послу князю Магмету Ширинскому в первых числах января 1594 года о допущении беспрестанных нападений азовцев и ногаев Дивеева улуса под Воронеж иЛивны.

В 1594 году в самом начале года московский посол в Крыму князь М. Щербатов получил сведение о набеге Барангазыя мурзы Щйыевского и Двсмагмета из Азова на алаторские места. В апреле того же года Казы Гирей принес шерть в соблюдении мира и дружбы с Московским государством перед князем М. Щербатовым.

От 1595 года сведений о нападениях татар нет.

В 1596 году около дня Николы вешнего Досмаг-мет азовский нападал на ряжские места".

В 1563 году крымский хан, очивидно по приказу из Стамбула, стал требовать от Ивана Грозного возвратить ему Казанское и Астраханское ханства. В том же году турецкий султан Селим II потребовал от Москвы выполнить это требование крымского хана, угрожая открытым нападением. Стороны стали готовиться к войне. Первая встреча-обсуждение похода на Астрахань кафинского паши Касыма и Девлет Гирея состоялась уже в июле 1566 года. Касым докладывал султану: "Взял деи московский государь Азсторохань, а изстари деи Азсторохань была вашие бусурманские веры, а се деи приходят в Азсторохань из многих земель гости торговати водяным путем многие, и казна деи с Азсторохани московскому государю сходит добро великая. И ты б деи Азсторохань за себя взял, и станешь за свою веру, и казна тебе с нее будет великая же." Девлет Гирей писал турецкому султану: "От Царя города в Кизилбаши (Иран - авт.) тебе и твоей войне ходити добре далеко и путь не ближний, и в том деи будет твоей рати изрон великой в конех. А отцу деи твоему был шах недруг. И тебе бы деи посылати свою войну в Кизылбаши на Азсторохань, а от Азсторохани деи в Кизылбаши добре ближе, а се водяным путем. Да в Азсторохонь же деи приходят из Кизылбаши гости, а опричь деи Азсторохони проходу из Кизылбаши никуды торговых людям не будет. И тебе бы деи Азсторохонь за себя взята, и Кизылбаш деи будет за тобой на борзе. Тебе возьму Азсторохань одного году, да и Казань твоя же будет. А не возьму деи яз Азсторохони, и ты деи меня тогды не жалуй." Однако турецкий султан Сулейман отказался от этого плана -"московский деи государь силен ратью своею и мне де с ним не за что воеватца."

Русский историк А.А. Новосельский в своей книге "О борьбе Московского государства с татарами в XVII веке", вышедшей в Москве в 1948 году, писал:

"Бросаются в глаза колебания и как бы непоследовательность в поведении крьмского царя. Для того, чтобы понять его поведение, надо отрешиться от обычных представлений о нем, как о властном правителе, "железной рукою" направлявшем воинственную крымскую политику. Уже в 1568 году московский гонец Истома Осорьин сообщал в Москву о тяжелых старческих немощах, одолевавших царя: "Из него че-рева выходят и на коне ему временем сидети немочно, а и на отпуске царь лежал облокоти", - писал гонец. Девлет Гирей с трудом и большой неохотой поднимался в походы, а предпринимая их, вовсе не обнаруживал энергии. Свой знаменитый поход 1571 года Девлет Гирей первоначально думал совершить на козельские места и лишь под влиянием русских перебежчиков двинулся за Оку на Москву. Девлет Гирею было неприятно вмешательство турок и их возможное утверждение в Астрахани. Он опасался также за свое личное положение в Крыму, опасался смены на престоле; эти опасения имели серьезные основания, потому что в Крыму была против него сильная оппозиция, требовавшая от султана его замены. В собственной семье царя начинались раздоры, которые он с большими усилиями преодолевал.

Из сообщений русских дипломатических источников совершенно очевидно расхождение Девлет Ги-рея в вопросе о направлении крымской внешней политики с мнением большинства ближних людей, князей и мурз, членами собственной семьи и турецким правительством. Девлет Гирей считал для себя более выгодным оставаться в стороне и воздерживаться от вмешательства в войну; он высказывал сомнение в возможности победы Ивана IV над Польшей и не хотел бы помогать ни польскому королю, ни Ивану IV. Пользуясь выгодной ситуацией, созданной Ливонской войной, Девлет Гирей рассчитывал не без основания на получение от того и другого государя увеличенных поминок. Девлет Гирей выражал готовность на этих условиях заключить мирное соглашение с царем Иваном.

Однако личные взгляды Девлет Гирея не определяли крымской политики. Крымские феодалы и турецкое правительство навязали ему план войны с Московским государством. Вынужденный принять этот план, Девлет Гирей в своих грамотах к Ивану Г/ требует уступки Астрахани и Казани, но не скрывает при этом, что сам он желал бы мира с московским государем. Так, в октябре 1568 года, принимая русского посла Афанасия Нагого, Девлет Гирей говорил, что поссорившись с царем Иваном, он мог бы с ним и помириться, да мешает то, что на войну "поднимается человек тяжелый, турской царь, да и все деи бусурман-ские государства на государя вашего подымаются, а того не хотят, чтоб государь ваш поймал бусурман-ские юрты". Не имея возможности открыто противодействовать организации похода турок под Астрахань, Девлет Гирей, как известно, сделал все от него зависевшее, чтобы помешать успеху похода. В 1569 году он решительно отказался принять на себя ответственность и руководство походом, отказался возложить на своих татар обязанность штурма Астрахани. Когда поход потерпел неудачу, Девлет Гирей слышать не хотел о его повторении в 1570 году."

Грамоты от Девлет Гирея с требованием возврата (?!) ему Казани и Астрахани, оставляемые русским правительством без удовлетворения, приходили в течение четырех лет, но боевые действия начались только в 1569 году. Во второй половине XVI века российские границы все ближе и ближе подходили к Черному морю. Вот здесь и произошло первое столкновение России и Турции, чьи интересы затрагивала русская народная и правительственная колонизация "Дикого поля".

Глава 4.
Накануне. Русско-турецкая война 1569 года. Нашествие Девлет Гирея 1571 года.

В конце 60-х годов XVI века была организована антирусская коалиция из Турции, Крымского ханства, Польско-Литовского государства и Швеции. Россия должна была быть атакована с запада, юга и востока. Первый приказ турецкого султана о подготовке похода на Астрахань Девлет Гирей получил в сентябре 1563 года. Русский посол в Крыму Афанасий Нагой имел все интересующие Россию сведения от своей сети конфидентов на Крымском полуострове и в Северном Причерноморье. Один из командиров янычар при крымском хане Девлет Гирее постоянно информировал Нагого о планах султана. Посол писал Ивану Грозному: "А большая государь Турскому досада на тебя то: которые бусурманы ис тюрмен и ис Крым -Шевкалов и из иных государств пойдут на Астрахань к Бахмееву гробу, и твои де государевы воеводы в Астрахани их не пропущают. То де Турскому на тебя государя и большая досада.

А на Переволоке велел салтан город поставити, а другой город велел поставити противу Переволоки на Волге. И меж тут дву городов велел Переволоку копати и воду пропустити, чтоб как мочно тем местом наряд вести. А пришед к Астрахани и там бы третий город поставити и Астрахань в салтанове воле учини-ти."

Русский историк И.И. Смирнов в "Очерках политической истории русского государства 30-50-х годов XVI века", вышедших в Москве в 1958 году, писал:

"Присоединение к Русскому государству Казани и Астрахани прежде всего было чрезвычайно болезненно воспринято в Турции, и не только потому, что население этих ханств было мусульманским.

Держать Русское государство в окружении своих вассалов представлялось крайне заманчивым для султанской Турции в период ее наивысшего военного расцвета в XVI веке. Вот почему султан и решил путем вооруженной силы вытеснить русских с устья Волги. Таким путем он мог нанести удар сразу двум государствам: России и Ирану. Ведь в планы султана входило не только завоевание Поволжья, но и изоляция Ирана от России путем окружения империи Сефевидов со стороны Северного Кавказа и Астрахани. С военной точки зрения Астрахань, как место удара, была выбрана совершенно правильно.

Напрасно некоторые историки упрекают турецкое командование в том, что оно якобы не учло природных условий, - степных пространств и оторванность этого фронта от центральных районов Турции. Примеры из военной истории Турции говорят о том, что турецкая армия того времени умела с успехом воевать в подобных условиях. В период 1565-1568 годов турецкие^войска после упорной борьбы оккупировали далекий Йемен. В 1575 году турки положили не меньше трудов на борьбу с Тунисом и Марокко, которые окончательно перешли под протекторат Османской империи. Наконец, войны с Ираном в 1554-1559 и 1587- 1590 годов, когда турецкие войска доходили до Тавриза и до Каспийского моря, по трудности ни в чем не уступают астраханской экспедиции.

Некоторые указывают на то, что турецкое командование не заготовило достаточного количества провианта, в результате чего войска под стенами Астрахани испытывали голод. Но ведь турецкое командование никогда не проявляло особенной заботы о своих солдатах и их довольствии, всецело полагаясь на инициативу мелких начальников и самих солдат. Что же касается боеприпасов, то они в достаточном количестве были сосредоточены в Азове. Лучше всего о их наличии свидетельствует взрыв пороховых складов и пожар Азова во время астраханской войны. Быть может, турецкое командование само приказало взорвать запасы боеприпасов, опасаясь захвата русскими Азова, или же для того, чтобы исключить возможность вторичного похода на Астрахань. Но это уже особый вопрос. Для организации и тщательной подготовки этой войны турецкое командование сделало гораздо больше, чем от него можно было ожидать. К войне готовились несколько лет и заранее свозили в Азов не только снаряжение и людей, но и продовольствие. Русский гоенц Новосильцов в своем донесении от 1570 года из Азова сообщает об отправке в Кафу после турецкого поражения нескольких кораблей, груженных мукой, привезенной сюда для турецких войск, о складе лопат, топоров и мотыг, оставшихся после похода и т.д.

Турецкий историк Печеви утверждает, что дефтердар черкес Касым-бей был назначен губернатором Кафы для того, чтобы подготовить астраханский поход. И лишь после того, как он донес, что хотя это дело и трудное, но при божьей помощи исполнимое, поход был назначен.

Таким образом, с организационной стороны не было никаких особенных промахов, которые могли бы послужить причиной неудачи этой войны.

Вряд ли можно предполагать, что турецкое командование наделало в этой войне больше ошибок, чем в предыдущих и последующих войнах. В составе довольно многочисленной по тем временам турецко-крымской армии была отборная турецкая кавалерия спагов, было несколько тысяч лучшей не только в Турции, но и в Европе, хорошо вооруженной пехоты -янычар, наконец, была очень подвижная крымская конница, которая только по вооружению значительно уступала туркам. В качестве оружия крымский рядовой воин даже не всегда имел лук со стрелами. Чаще, всего он был вооружен лошадиной костью, которую носил, как шашку, на левом боку.

Вопреки обычному своему военному правилу использовать в широких размерах артиллерию, турки на этот раз очутились под Астраханью с небольшим количеством полевых пушек. Это объясняется тем, что тяжелая осадная артиллерия, шедшая Доном, не смогла быть переправлена на Волгу, а о сооружении канала турецкое командование не могло даже мечтать, хотя бы по недостатку времени.

Вряд ли астраханский гарнизон был лучше вооружен и имел многочисленную артиллерию. Вообще следует признать, что соотношение сил в этой войне было в пользу турок.

И все же они потерпели поражение, вынуждены были отступить, нарушив приказ султана о зимовке под Астраханью."

В апреле 1568 года русский посол в Крымском ханстве Афанасий Нагой - незаурядный дипломат, имевший серьезную разведывательный сеть на полуострове, сообщил в Москву, что 3 апреля крымский хан получил султанскую грамоту, присланную с Мег-мет-чаушем, с приказанием хану и царевичам идти в поход на Астрахань. Вместе с крымским ханом в поход должен был идти кафинский паша Касым с янычарами и артиллерией. Астраханским ханом был назначен Крым Гирей. Турция прекратила войну с Польшей, Германией и Ираном. Большой совет - диван -Крымского ханства отложил поход. Девлет Гирей написал султану, что вторжение неподготовлено и запоздало - нет запасов, а турки не перенесут морозов. Началась подготовка к завоеванию Астраханского ханства. 10 июля русские послы Нагой и Писемский под усиленной охраной были переведену в Мангупскую крепость - "для бережения великого". 20 июля 1568 года в Кафу пришли из Стамбула три корабля во главе с Касымом, доставившие турецких судовых мастеров, которые должны были готовить морские суда для астраханского похода, саперов, а также 50 пушек и порох. В августе на совместном турецко-татарском совете был разработан план вторжения в Астрахань. Осаду города, доносил А. Нагой, должны были вести турки паши Касыма под охраной татар: "а татарове де не городоемцы и города ставить не умеют. Я (Девлет Гирей - авт.) сижу на коне и тебя берегу. А придут на тебя люди и яз с ними бьюсь и тебя обороняю". Дев-лет Гирей не хотел участвовать в походе, боясь усиления турецкого влияния в Северном Причерноморье, и после совещания отправил в Москву посла Икинчея предупредить Ивана Грозного о готовящемся вторжении весной 1569 года. Одновременно хан потребовал назначить астраханским ханом касимовского царевича - и тогда похода не будет. 21 октября к Афанасию Нагому прибыл татарский князь Сулешев, сообщив ему, что крымский хан идет на Астрахань только по приказу султана, он не хочет, чтобы турецкие войска проходя по крымско-татарским землям, разоряли их. Девлет Гирей также боялся, что во время его отсутствия султан назначит нового хана. Однако в русских архивах также сохранились свидетельства русского посла Новосильцева, в конце 1569 года побывавшего в Стамбуле, в которых он сообщал, что именно крымский хан настраивал турецкого султана осуществить астраханский поход.

Российское правительство, подробно осведомленное о готовящемся походе, предложило Турции через крымского хана мирные переговоры. Иван Грозный писал в грамоте к Девлет Гирею: "Салтану следовало рать зачинати, коли б от нас ему какая недружба дошла. Салтану турецкому пригоже с нами обосла-тись и на нас проведати, какая ему недружба от нас дошла. И коли еалтанов у нас посланник будет и мы с ним о всем переговорим. И те речи все ведоме будут за что промежи нами нынеча недружба чинитца. И мы толпы поговоря с салтаном с турецким и с тобою братом нашим в дружбе будем, как будеи пригоже." Одновременно с этим, для предупреждения выступления Больших ногаев на стороне турок весной 1568 года к ним был послан посол Семен Мальцов. К естествено-му союзнику Ирану в мае 1569 года был отправлено посольство с предложением союза против Турции. В Иран послали 300 орудий, 4 тысячи ружей и 500 стрельцов для обучения персов "огненному бою". В ожидании нападения на Астрахань были отложены походы в Литву и Лифляндию. Астраханская крепость укреплялась, увеличился ее гарнизон. На Волге в районе Нижнего Новгорода сосредотачивались русские войска под началом двоюродного брата царя Владимира Андреевича, П. Морозова, П. Серебряного и 3. Сабурова.

В марте 1569 года в Кафу начали приходить турецкие корабли с янычарами. Начало вторжения было назначено на 26 апреля. Однако начало похода было отложено - турецкий султан изменил план войны, который теперь предусматривал одновременное двустороннее наступление на Россию - через Азов на Астрахань и юго-восточные земли, и через Польшу - на западные российские территории. К польскому королю Сигизмунду был отправлен турецкий посол Ибрагим Страта с просьбой султана пропустить через польские земли турецкие войска для нападения на Россию. Сигизмунд отказал, и султан приказал своим войскам из Кафы и Азова идти на Астрахань. 31 мая 1569 года турки двинулись из Кафы на 220 судах и 400 телегах. Часть янычар во главе с Касымом, пошли сухопутным путем. В разгаре была Ливонская война. В это же время в войну с Россией вступила Швеция и Речь Посполитая, объединившиеся в одно государство Польша и Литва. С большим трудом от войны с Россией удалось удержать Данию, организовав в Ливонии зависимое от Москвы королевство во главе с братом датского короля Магнусом. Турецкий султан, уверенный в победе своего пятнадцатитысячного янычарского корпуса над русскими войсками, разрешил своим воинам, участвующим в походе, брать деньги в долг за счет продажи пленных, которых намеревались набрать в Астрахани. Война 1569 года была первым военным столкновением русских и турецких войск. Главной задачей турецко-татарского похода 1569 года было выкопать канал на Переволоке, соединив воды Волги и Дона, по которому в Волгу вошел бы турецкий флот, с помощью которого турки и татары смогли бы захватить Астрахань и низовья Волги, организовав плацдарм для дальнейшего завоевания России.

Турецко-татарское войско двинулось от Азова по берегу Дона. Рекой везли артиллерию, боеприпасы и продовольствие. Русский посол Семен Мальцов, захваченный турками и проведший с ними весь Астраханский поход, писал: А шли Доном турки с великим страхом, живот свой отчаяли. И где, государь, были мели и они пушки на берег возили, да суды волочили. И которые были на каторгах янычары христиане греки и волошане и они тайные дела мне сказывали. А тому дивились, что государских людей на Дону и казаков не было. Только б деи такими тесными реками турки ходили по фряской и по можарской земле, и они б всех побили. Хотя б деи было казаков две тысячи и они б нас руками поймали, такие на Дону крепости. А казаки ваши Дон покинули. Такое им богатство где еще видети? Только бы на наши каторги на Дону казаки пришли, а у нас у христьян у многих мысль - хотим ко государю вашему." У переволоки Дона (в районе современного Волго- Донского канала) турки, соединившись в конце июля с 50-титысячным войском Девлет Гирея, в течение двух недель строили волоки и колеса для перевозки судов в Волгу, однако перевести корабли в Волгу так и не удалось - "пытались копать и каторги волочити, но сил не было копать", а колеса постоянно ломались. Источники говорят о нападении на турок и татар на Переволоке отряда князя Серебряного, сильно потрепавшего янычар. Среди них возникли волнения и 5000 султанских воинов во главе с Капудан-пашой по Дону вернулись в Азов, забрав с собой все тяжелые вещи, "наряд", запасы и казну. Источники свидетельствуют, что при отступлении за турецким отрядом гнались донские казаки в маленьких лодках, вмещающих по 10 десять человек, которые несколько раз вступали в бой с арьергардом турок.

2 сентября основная часть турецко-татарского войска пошла к Астрахани - без осадной артиллерии и припасов. Крымский хан не хотел усиления турецкого присутствия на исконных татарских землях и к Астрахани янычары и татары долго двигались по безводным степям и пришли совершенно измученными в середине сентября, без припасов. В пути погибло более 10000 турок.

Посол Ватикана в России, иезуит Антонио Поссевино в своем сочинении "Московия", изданном в Вильне в 1586 году, писал, что крымские татары "были недовольны тем, что турки, как они полагали, готовят им более тяжкое ярмо. Поэтому, предложив себя в проводники турецкому войску, они повели его окружной дорогой по бесконечным лесам и местам, лишенным продовольствия, так что оно почти все погибло от голода и трудностей пути".

На месте старой Астрахани турками был построен военный городок. Турецкие инженеры попытались сделать подкоп под стены крепости для закладки пороха, но не смогли этого сделать из-за близкого залегания грунтовых вод. С Другой стороне к Астрахани по суше и Волге на стругах и ладьях подошло московское войско воеводы князя Петра Серебряного. Поддержанные артиллерийским огнем со стен Астрахани, русские войска, основательно потрепав противника, прошли в крепость.

Командующий турецкой армией Касым-паша принял решение зимовать под Астраханью. Девлет Гирей должен был зимовать в Крыму. Однако, простояв 10 дней у Астрахани, янычары не захотели ни сражаться, ни зимовать - "Нам зимовать немочно, мы помрем с голоду! Государь наш всякой запас нам дал на три года, а ты нам из Азова велел взять на 40 дней корму! А Астраханским людям нас прокормити немочно, то ты ведаешь!"

Сохранилось свидетельство агентов английской "Московской компании" - "общества купцов-предпринимателей", имевшего по хартии 1555 года, подписанной королевой Великобритании Марией, исключительное право торговли с Россией - Томаса Бэнистера и Джефри Дэкета, отправившихся в 1568 году из Англии в Персию через территорию России: "В Астрахань они приехали 20 августа. В городе Астрахани их путешествие несколько задержалось; они пробыли там 6 недель вследствие того, что к Астрахани, по внушении великого Турка, подступило большое войско, состоявшее из 70000 турок и татар, в надежде захватить город внезапным нападением, или взять его продолжительной осадой. Однако, в конце концов, с приближением зимы, а также вследствие известий, что русский царь снаряжает большую экспедицию для защиты Астрахани, они должны были снять осаду и уйти ни с чем.

Астрахань - самая отдаленная крепость, которую русский царь завоевал в сторону Каспийского моря; он старается, чтобы она была очень сильной, и ежегодно посылает туда людей, припасы и лес для постройки и замка. Здесь производится некоторая торговля нужными населению товарами. Главнейшие товары, привозимые суда русскими, - сырые кожи, сырые овечьи шкуры, деревянная посуда, уздечки, седла, ножи и другая мелочь, а также хлеб, свинина и другие съестные припасы. Татары привозят сюда разные сорта товаров из хлопчатой бумаги и шелковые материи; приезжающие из Персии, а именно из Шемахи, привозят сюда шелковые нитки, которые более всего употребляются в России, материи, различные сорта пестрых шелков для поясов, кольчуги, луки, мечи, и т.п. вещи, а в иные годы привозят хлеб и грецкие орехи."

26 сентября турецкая армия отправилась домой, уничтожив свой военный городок и пригороды Астрахани, В 60-ти километрах от Астрахани, на Белом озере, к войску прибыл чауш турецкого султана Ахмет-паша с приказом о зимовке у Астрахани. Турки не подчинились приказу султана и через месяц по кабардинской дороге вернулись в Азов, потеряв часть войска, умершего с голоду по дороге домой. В Азове, в котором 30 сентября произошел сильнейший взрыв порохового погреба, от которого город был полностью разрушен, турок никто не ждал. Афанасий Нагой доносил в Москву: "у города рухнули стены и наряд и запасы и суда сгорели. И, говорят, что зажгли город русские люди."

"Если бы против нас русские выступили, то ни одному назад не возвратиться, все пропали бы" - после этого похода янычары стали называть султана Селима II "несчастливым."

В русских архивах сохранились документы о Астраханской войне 1569 года - донесения за 1570 год из Азова, Кафы и Константинополя от гонца Новосильцова, донесения от русского посла в Крыму Афанасия Нагого, "Список Семеновых речей Мальцева, каков дал в Крыму Офонасью Нагово с товарищи лета 7078 (1570 год), ноября в 21 день", "Книга о приходе турецкого и татарского воинства под Астрахань."

Гонец Иван Новосильцов, выехавший из Москвы 24 января 1570 года и имевший задание "в Азове у людей турецких и крымских проведать о том, куда турецкие войска пошли от Астрахани, остались ли они в Азове или нет и много ли их там было, сколько было пушек и сколько людей погибло при осаде?", первое донесение из Азова в Москву отправил в начале марта.

К приходу Новосильцева остатки турецких войск из Азова через Кафу были отправлены в Стамбул. Город спешно уереплялся, ждали прихода русских войск. Азов был переведен на военное положение. Количество турецко-татарских войск, участвующих в походе на Астрахань, составляло, по донесению, 80000 человек. В живых же после Астраханской экспедиции осталось не более 25000 турок, большая часть которых утонула во время шторма при перевозке в Стамбул, в который вернулось около тысячи человек. Крымские войска, привычные к подобным походам, потерь практически не понесли.

 

Русский историк И.И. Смирнов писал:

"За поражение под Астраханью Селим II приказал отравить крымского хана и турецкого командующего Касым-бея, но благодаря ходатайству сестры султана и, самое главное, благодаря золоту, им удалось отвести от себя удар. Мальцов прямо говорит, что Касым занял у заведующего кафинской таможней для отправки в столицу 100 тысяч золотых.

С потерей Астрахани турки примирились не сразу.

Возвращающийся в 1571 году из своей поездки в Константинополь Иван Новосильцов слышал в Азове о якобы имевшем место сговоре между крымским ханом и ногайскими мурзами по поводу нового похода на Астрахань зимою, по льду. Астрахань - это самая дальная точка в Восточной Европе, где были турецкие войска. Астраханский поход показал всю несостоятельность турецкой завоевательной политики на устье Волги. Московское государство имело достаточно сил, чтобы ответить ударом на удар даже в таком отдаленном углу, каким являлась Астрахань.

Интересно отметить, что весть об астраханской неудаче турок очень скоро дошла до Западной Европы. Уже Новосильцов, прибывший в Константинополь в 1570 году, сообщал в Москву: "Да про астраханский поход во фрянские города весть пришла, что Астрахани не взяли, и людем учинился великий изрон. И фрянки деи о том возрадовались и меж себя учали говорить: государь деи Московский великой, и кому деи против его стояти! А от неверных его бог обороняет."

Война 1569 года с Турцией никак не входила в планы Ивана IV. В это время он целиком был поглощен своими западными делами, в частности ливонским вопросом. После первой же удачи в Астрахани Иван IV решил прекратить эту войну. Вот почему ни о каком преследовании турок и нападении на Азов и, тем более, на Кафу русские в то время не мечтали. Наоборот, еще в 1569 году Россия явно искала случая примириться с Турцией, спешила напомнить ей об извечной дружбе, которая не должна нарушаться из-за далеких и чуждых Турции Казани и Астрахани.

Водворение московских людей в Астрахани турецкое правительство рассматривало как непосредственную угрозу всем своим планам продвижения на восток с целью захвата устья Волги и изоляции Ирана.

Крупная неудача под Астраханью показала туркам, что открыто бороться за устье Волги они не могут и не имеют для этого ни достаточного количества сил, ни возможностей.

Астраханский поход султан объяснял тем, что Астрахань искони его, султанская, была и имеет одну с ним веру, но, как видно, теперь "бог твоему величеству (Ивану IV - авт.) Астрахань поручил."

Поход завершился неудачей по многим причинам, главными из которых были естественные трудности, отдаленность от баз снабжения и скрытое сопротивление туркам, оказываемое крымским ханом Девлет Гиреем, опасавшимся их усиления. "А турские деи люди меж собой говорили: однолично деи московские люди пришед, Азов и Кафу возьмут" - доносил Новосильцов.

Г.Д. Бурдей в книге "Русско-турецкая война 1569 года", вышедшей в Саратове в 1962 году, писал:

"Первая русско-турецкая война закончилась провалом захватнических планов турецкой империи и полным поражением турецко-крымской армии. Расчет Турции и Крыма использовать затруднения Русского государства был сорван. Несмотря на крайне тяжелую обстановку и сосредоточение значительных турецко-крымских сил против Астрахани, Русское государство нашло достаточно сил для разгрома турок и татар даже в таком отдаленном пункте. Астрахань и устье Волги остались русскими.

В турецкой историографии истинные причины провала турецко-крымского похода замалчиваются, скрываются, вместо них выдвигаются ссылки на неблагоприятные природные условия и оппозицию крымского хана. Отношение хана к плану султана нам уже известно и понятно и оно должно приниматься во внимание. Неудачи похода, обозначившиеся с самого его начала и нараставшие в связи с русским сопротивлением, вызвали резкое недовольство турецкого войска и усиливали разложение грабительской армии. Есть известие о том, что одной из причин поражения турок была коррупция, разъедавшая государственный аппарат и армию турецкого военно-феодального государства. Венецианский байл в Константинополе Марк Антонио Барбаро писал, что коррупция приносит Турции большой вред, об этом говорит, напрмер, опыт Астраханской и Кипрской войн, в которых произошло много беспорядков, вследствие существовавшей между пашами розни, и было вскрыто много злоупотреблений. Так, известно, что Пиале-паша был лишен адмиральского звания, хотя вскоре и был восстановлен. Неудачу похода нельзя объяснить только трудностями его организации и обострением противоречий между турецкими и крымскими феодалами.

Турки и татары потерпели поражение, а Русское централизованное государство одержало победу прежде всего в результате успешных активных действий русских войск и казаков, высоких боевых качеств русской армии, заранее разработанного и осуществленного комплекса дипломатических и военных мероприятий, включавшего знание планов врага, укрепление обороны юго-восточных окраин, усиление позиций в Поволжье, главным образом в Астрахани. Обычно первым крупным проявлением начавшегося упадка Османской империи считается разгром турецкого флота в битве при Лепанто в 1571 году. В определенной мере об этом свидетельствует и поражение Турции в войне против России в 1569 году.

За русско-турецкой войной с огромным вниманием следил политический мир Европы и Азии. Как видно из источников, о войне и ее результатах знали в Польско-Литовском государстве, Кавказе, в итальянских государствах, во Франции, Англии, Иране, Священной Римской империи, Сербии, Дании, не говоря уже о тех, кто в той или иной степени принимал участие в войне или имел к ней отношение (Ногайская орда, Молдавия, Валахия)."

С идеей турецкого расширения на север было временно покончено.

В мае 1571 года объединенное татарско-турецкое войско вторглось на российскую землю. Девлет Гирей собрал более 50000 воинов и перешел границу Московского государства у Северного Донца. Сохранилось свидетельство Ивана Грозного польскому послу: "Татар было 40000, а моих только 6000, равно ли это?" У Молочных Вод к хану доставили перебежчика - галицкого сына боярского Башуя Сумарокова, бежавшего в Азов. Он показал: "На Москве и во всех городех по два года была меженина Великая и мор великой и межениною, де, и мором воинские многие люди и чернь вымерли, а иных, де, многих людей государь казнил в своей опале, а государь, де, живет в Слободе, а воинские, де, люди в немцех. И против, де, тебя в собранье людей нет."

16 мая Иван Грозный с опричным войском двинулся в Серпухов на помощь опричным полкам. Войско было небольшим, людей хватило только на три полка - сторожевой полк боярина В.П. Яковлева, передовой полк князя М.Т. Черкасского и "государев полк с первым дворовым воеводою" князем Ф.М. Трубецким. Во главе всех русских земских и опричных полков, расставленных на Оке и в заоцких городах, Иван Грозный поставил своего шурина опричника князя Михаила Темрюковича Черкасского и опричника князя Василия Ивановича Темкина- Ростовского. Черкасский руководил всеми передвижениями русских войск.

В нашествии Девлет Гирея принимали участие нагайские мурзы и кабардинские князья во главе с отцом князя Михаила - Темрюком Айдаровичем Черкасским. В конце мая войско Девлет Гирея прошло на Москву, не форсируя глубоководную Оку, а двигалось на заокско-брянские земли и, переправившись через мелкую Угру в районе Кром, вышло к Москве, разгромив под Тулой опричный отряд Я.Ф. Волынского.

Царь, намереваясь принять участие в военных действиях, приехал в Серпухов, где находился большой полк вместе с князем Михаилом Черкасским. В самый решительный момент, когда крымские татары переправлялись через Оку, безвестно исчез главнокомандующий русского войска - князь Михаил Черкасский, что вызвало замешательство в русских полках.

Английский посол в России в царствование Федора Иоанновича Джильс Флетчер писал: "В 1571 году они (татары - авт.) дошли до Москвы с 200000-ным войском, без всякого боя, или сопротивления, оттого что тогдашний русский царь Иван Васильевич, выступивший против них со своею армиею, сбился с дороги, но, как полагают, с намерением, не смея вступить в битву, потому что сомневался в своем дворянстве и военначальниках, будто бы замышлявших выдать его татарам."

Стодвадцатитысячное войско Девлет Гирея 23 мая подступило к Москве следом за русским войском, укрывшимся в Земляном городе. Опричные полки встали в своих кварталах за Неглинной, передовой полк укрепился на Таганском лугу, прикрывая подступи к Москве со стороны села Коломенского и рязанской дороги, полк правой руки защищал Крымский вал и Калужские ворота, большой полк встал на Большой Варламовской улице со стороны серпуховской дороги. Татары, подошедшие к столице со стороны Коломенского, 24 мая зажгли московские предместья и город выгорел весь, кроме Кремля. Множество воинов и жителей столицы и округи погибли при пожаре, задохнувшись. Добычи было много и "крымские люди" ушли домой по рязанской дороге с громадным количеством пленных. На обратном пути татарами было разорено 36 русских городов. По окончании нашествия Москву очищали от обломков в течение двух месяцев. Боеспособные русские войска во главе с Михаилом Воротынским попытались организовать преследование -"за царем ходили".

Пока Девлет Гирей жег Москву, Иван Грозный в панике бросился из Серпухова в Коломну, а затем в сопровождении небольшого отряда преданных людей через Александрову слободу, Переяславль, Ростов, Ярославль и Вологду уехал на север страны - Белоозеро, под защиту каменной крепости Кириллова монастыря, за что позже получил от Андрея Курбского прозвище "бегуна и хороняки". В середине июня царь вернулся из Белоозера в Александрову слободу и начал следствие об обстоятельствах и виновниках происшедшей катастрофы. Следственное дело не сохранилось. Известно, что из десяти земских воевод ни один не подвергся опале, а из шести опричных воевод трое были признаны виновными и казнены - князь Темкин-Ростовский, боярин Иван Петрович Яковлев и Петр Васильевич Зайцев.

17 июня Иван Грозный написал Девлет Гирею, что готов отдать ему Астрахань с условием заключения военного союза Московского государства и Крымского ханства. Девлет Гирей после консультаций с турецким визирем счел уступки России недостаточными, и не согласился с царем. Именно после сожжения Москвы Крымское ханство и Оттоманская порта решили осуществить полный военный разгром Московского государства.

Опричник Генрих Штаден писал о событиях 1571 года:

"Тогда же подоспели великий голод и чума. Многие села и монастыри от того запустели. Многие торговые люди из-за указа, который пришел от великого князя из опричнины в земщину, покидали свои дворы и метались по стране туда и сюда. Так велика была беда, что земский поглядывал только - куда бы убежать. Об этой "игре" узнал крымский царь и пошел к Москве с Темрюком князем из Черкасской земли - свойственником великого князя. А великий князь вместе с воинскими людьми - опричниками -убежал в незащищенный город Ростов.

Поначалу татарский хан приказал подпалить увеселительный двор великого князя - Коломенское в одной миле от города. Все, кто жил вне города в окрестных слободах, - все бежали и укрылись в одном месте; духовные из монастырей, миряне, опричники и земские.

На другой день крымский хан поджег земляной город - целиком все предместье; в нем было много монастырей и церквей. За шесть часов выгорели начисто и город, и Кремль, и Опричный двор, и слободы. Была такая великая напасть, что никто не мог ее избегнуть!

В живых не осталось и трехсот боеспособных людей. Колокола у храма и колокольня, на которой они висели, упали, и все те, кто вздумал здесь укрыться, были задавлены камнями. Храм, вместе с украшениями и иконами, был снаружи и изнутри спален огнем, колокольни тоже. И остались только стены, разбитые и раздробленные. Колокола, висевшие на колокольне посередине Кремля, упали на землю и некоторые разбились. Большой колокол упал и треснул.

Башни или цитадели, где лежало зелье, взорвались от пожара - с теми, кто был в погребах; в дыму задохлось много татар, которые грабили монастыри и церкви вне Кремля, в опричнине и земщине. Одним словом, беда, постигшая Москву, была такова, что ни один человек в мире не смог бы того себе представить!

Татарский хан приказал поджечь и весь тот хлеб, который еще необмолоченный стоял по селам великого-князя. Татарский царь Девлет-Гирей повернул обратно в Крым со множеством денег и добра и бесчисленным числом полонянников и положил впусте у великого князя всю Рязанскую землю."

Известны и другие исторические документы о набеге Девлет Гирея на Москву в 1571 году.

"Известие из Польши от 4 июля 1571 года о набеге крымского хана Девлет Гирея на Москву.

Татары, собрав многочисленное войско из четырех орд, сделали набег на Московию и в самый день Вознесения Господня истребили под крепостью, называемой Калуга, громадное число Москов, выступивших навстречу им под предводительством Ивана Бельского.

Затем они устремились к самой Москве, столице всей страны, и найдя ее покинутой государем-тираном, несколько ранее бежавшим в крепость Белоозерскую, и незащищенной, по прошествии трех дней подожгли Москву сразу в тридцати местах и сожгли, так что в один день погубили много тысяч людей и в огне и в воде, куда они, несчастные, бросались полуобгоревшими; остальных и невероятную массу скота погнали за собой домой.

Воевода русских пишет господину вице-канцлеру, что смешанная толпа несчастных людей, которых татары гонят с собой, как скот, в ужасное рабство, доходит до 150 тысяч.

Бесчисленное множество людей обоего пола и всякого возраста перерезано, погибло в огне и утонуло во рвах и Москве-реке.

Прибыл татарский посол с сообщением о поражении, нанесенным Московиту, чтобы получить дань, и говорил следующее: что они разорили, сожгли и разграбили территорию около 60 лиг в длину и 45 в ширину во владениях Московита; что мертвыми пало, может быть, около 60 тысяч людей того и другого пола; затем взято около 60 тысяч лучших пленных; что они, татары, долшли до Москвы, сожгли весь город и замок, куда собралось много народу и, должно быть, их увести; что Московит удалился в Александровскую слободу, отстоящую на 18 гермманских миль, и остался там у своей казны в весьма безопасном месте."

Письмо неизвестного англичанина о сожжении Москвы крымским ханом Давлет Гиреем в 1571 году.

"12 мая 1571 года в день Вознесения крымский хан пришел к городу Москве с более чем 120 тысячами конных и вооруженных людей. Так как царские воеводы и воины были в других городах как охрана, а москвичи не приготовлены, то сказанные татары зажгли город, пригороды и оба замка. Все деревянные строения, какие там находились, были обращены в пепел.

Утро было чрезвычайно хорошее, ясное и тихое, без ветра, но когда начался пожар, то поднялась буря с таким шумом, как будто обрушилось небо, и с такими страшными последствиями, что люди гибли в домах и на улицах.

На расстоянии 20 миль в окружности погибло множество народа, бежавшего в город и замки, и пригороды, где все дома и улицы были так полны огня, что некуда было притесниться; и все они погибли от огня, за исключением некоторых воинов, сражавшихся с татарами, и немногих других, которые искали спасения через стены, к реке, где некоторые из них потонули, а другие были спасены.

Большое число людей сгорело в погребах и церквях.

Это великое и ужасное и внезапное разрушение, постигшее москвитян, сопровождалось сильной невиданной бурей, а под конец погода снова прояснилась и стала тихой, так что люди могли ходить и видеть великое множество, трупов людей и лошадей, не говоря уже о тех, которые обращены были в пепел. Молю бога не видеть впредь подобного зрелища.

В два месяца едва ли будет возможно очистить от человеческих и лошадиных трупов город, в котором остались теперь одни стены да там и сям каменные дома, словно головки водосточной трубы.".

Московское государство, раздираемое опричниной, не могло оказать достойный отпор нашествии» и крымский хан решил стать вторым Батыем. После сожжения Москвы в 1571 году Девлет Гирей надеялся захватить и отделить от Московского царства среднее и нижнее Поволжье, забрать бывшие Казанское и Астраханские ханства и восстановить зависимость Москвы от татар, теперь уже крымских. В декабре 1571 года, перед вторым походом Девлет Гирея на Москву, Иван Грозный был уже в Новгороде, где и решил отсидеться. В начале февраля 1572 года в Новгород прибыли обозы с царской казной в лубяных коробах на 450 санях. Казну поместили в подвалы церквей Чудотворца Николая, Пятницы и Жен-мироносиц под круглосуточной охраной стрельцов -"на всякую мощь по 500 человек в смену". Обычной нормой нагрузки подводы было летом - 20 пудов, зимой - 25 пудов. Общий вес доставленной в Новгород казны составлял около 10000 пудов. Потом царь направился в Москву на разряд полков и назначение воевод для отражения предстоящего нападения татар. Главным воеводой русского войска был назначен Михаил Иванович Воротынский. Воротынский начал службу в 1543 году и принимал участие во всех походах своего времени. Он дважды ходил под Казань и в 1552 году отличился при осаде и взятии Казани. Его хорошо знали и боялись татары. В 1562 году со своим братом Александром Михаил Воротынский подвергся опале и был сослан с женой на Белоозеро в тюрьму. В апреле 1566 года он был помилован и опять получил чин боярина и вотчину.

В конце мая 1572 года царь выехал из Москвы в Новгород. Там, в предверии сражения, томясь, он написал завещание - духовную грамоту.

Глава 5.
1572 год. Молодинская битва.

Из Москвы на юг вели четыре дороги. Главной была дорога на Серпухов, называвшаяся Крымской дорогой - кратчайший путь в Крым. У селения Подол - нынешнего Подольска, Крымская дорога пересекала реку Пахру и шла через погост Воскресения на Моло-дях к первому яму, находившемуся у реки Лопасни. Расстояние между ямами было 35-40 верст, что составляло один обычный перегон ямской гоньбы, не требововший смены лошадей. Через Рязань на Дон ездили по Каширской и Коломенской дорогам. Основными населенными пунктами в подмосковных землях были городки, погосты, села и деревни. Городки обычно укреплялись земляным валом и частоколом. В них в случае опасности отсиживалось большинство местного населения, жившего рядом в мелких поселках. Название "погост" произошло от слова "гость" -так называли приезжавших издалека купцов, контролировавших почти всю торговлю, носившую в XVI веке сезонный характер. Погостами назывались места, в которых несколько раз в год проходили торжища. В погостах обычно строили церкви и они становились церковными приходами, собиравшими во время службы окрестное население. В средневековье в них часто остонавливались князья, собиравшие дань и творившие суд. К XVI веку погосты уже не имели большого торгового и административного значения, они исчезали или превращались в большие села.

В конце 70-х годов XVI века была закончено создание сплошной "засечной черты", обьезд которой в 1566 году совершил Иван Грозный. Главной частью засечной черты были лесные завалы - засеки, делавшиеся не на опушке, а в глубине лесного массива. Деревья рубили на высоте от полутора до двух метров и валили вершинами на юг. Высокие пни скрепляли завал и мешали разбирать его. Ширина завала делалась от 15 до 80 метров. Леса, в которых находились засеки, объявлялись заповедными, в них запрещалась порубка. Там, где было мало леса и не было болот, строили надолбы - тын из вбитых в землю высоких бревен- делали земляные валы и рвы. Укрепленными пунктами были остроги - деревянные небольшие крепости в виде башни с воротами, строившиеся в месте, где засечную черту пересекала дорога. Именно у засек собирались русские войска, встречавшие татар при набегах. В 1555 году во время битвы в урочище Судьби-щи, в 150 верстах южнее Рязани, именно у засеки воеводы Алексей Басманов и Степан Сидоров собрали отступающие русские войска и отбились от татар -Басманов "наехал в дуброве коши своих полков и велел тут бита по набату и в сурну играти и к нему сье-халися многие дети боярские и боярские люди и стрельцы, тысяч с пять или шесть, и тут осеклися."

Главными опорными пунктами-крепостями на укрепленной засечной черте, защищавшей южные границы Московского государства и охранявшей почти все переправы через Оку, были Таруса, Серпухов, Кашира и Коломна. При Василии Ш в 1514-1530 годах были построены крепости в Туле и Зарайске. Тогда же, с 1512 года, началась регулярная "роспись" русских полков по наиболее опасным направлениям татарских набегов "крымской украины". Крепости имели постоянные военные гарнизоны, а служилые люди - свои усадьбы. Передовой полк постоянно находился в Калуге. Большой гарнизон находился и в Тарусской крепости, выстроеной в виде земляного укрепления с деревянными башнями. Глубокий ров с водой соединял под крепостью реки Тарусу и Оку.

В 1570 году там встречало Девлет Гирея все русское войско во главе с Михаилом Темрюковичем Черкасским - братом жены царя Ивана Грозного Марии. В Кашире с 1522 года находился сторожевой полк, а в 1531 году на левом берегу реки Каширки была построена деревянная крепость. Она была первой регулярной русской крепостью, построенной по использовавшемуся в русском фортификационном строительстве конца XV-XVI веков типу ломбардских крепостей, рассчитанных на новую тактику ведения боя с использованием пищалей и орудий - "огненного боя". Крепость была построена в виде квадрата со сторонами 170 и 128 метров, стена из 180 "городен" - заполненных землею и камнями бревенчатых срубов была сооружена на земляном валу. По углам и в центре каждой из сторон квадрата стояли 8 башен, 2 из которых были с воротами. С конца XV века Кашира постоянно жаловалась "в кормление" переходившим к московскому великому князю татарским царевичам и мурзам - Магмет-Амину, Абдул-Латыфу и Шигалею. В Кашире часто стоял и татарский гарнизон "московских служебников", хорошо знавших тактику татарских набегов, что позволяло уверенно защищать граничные земли и город. В 1559 году каширский полк участвовал в разгроме тульским воеводой Иваном Татевым большого татарского войска во главе с Дивеем-мурзой. Однако при возвращении в Крым после взятия Москвы в 1571 году стотысячное войско хана Девлет Гирея сожгло Каширу дотла. В 1531 году был построен каменный кремль в Коломне, с длиной стен более двух километров. Высота стен достигала двадцати метров, толщина - 5 метров, ее охраняли 17 башен, самой высокой из которых была тридцатиметровая Свиблова башня. В 70-х годах XVI века население Коломны было значительно для того времени - более трех тысяч человек. Город имел 36 торговых рядов с 379 лавками. Во время набегов в городах находило убежище окрестное население, из-за постоянной опасности плена селившееся в лесу, подальше от Коломенской, Серпуховской и Каширской дорог. И хотя некоторые города и захватывались татарами - так, в течение XVI века Кашира разорялась более двадцати раз - свою задачу охраны и защиты местного населения они выполняли.

Главной крепостью, защищавшей Москву с юга, был Серпухов. Город впервые упоминается в завещании Ивана Калиты 1328 года, завещавшего город своему младшему сыну Андрею. В 1374 году, при князе Владимире Андреевиче, был закончен дубовый кремль. В конце XV века Серпуховское княжество прекратило свое существование и Серпухов превратился в пограничную крепость Московского государства, прикрывавший дорогу из Тулы, Рязани, Тарусы и Калуги на Москву. В сохранившемся описании, сделанном в 1552 года Серпухов - большой многонаселенный торговый город, в котором было 722 двора и 271 лавка. В 1556 году в городе была закончена постройка каменного кремля, с высотой стен до 9 метров и пятью башнями. После завершения постройки в Серпухове был проведен большой смотр русских войск в присутствии Ивана Грозного и размещен большой полк. Посад защищал деревянный острог, состоящий из надолбов и частокола. Перед острогом был выкопан ров. Берега Оки у города защищал тройной ряд свай с заостренными концами. С 1556 года во время набегов крымские татары предпочитали обходить Серпухов стороной.

В апреле 1572 года в Коломне был проведен смотр полков, прикрывающих южную границу страны, после которого войска разошлись по "разряду" -расписанию. С 1569 года русскую границу по Оке постоянно прикрывали 5 полков численностью около 60 тысяч человек.

Русские войска - большой полк из 8000 человек

- под командованием князя Михаила Ивановича Воротынского собирались у Коломны, прикрывая Москву со стороны Рязани. При большом полку находился "гуляй-город" и почти весь наряд с воеводами князьями С.И. Коркодиновым и 3. Сугорским. Полк правой руки воеводы князя Никиты Романовича Одоевского -4000 воинов - стоял в Тарусе, полк левой руки князя А.В. Репнина - 2000 воинов - в Лопасне, сторожевой полк князя Ивана Петровича Шуйского - 2000 воинов

- в Кашире. Передовой полк с воеводами князьями Алексеем Петровичем Хованским и Дмитрием Ивановичем Хворостининым находился в Калуге, и имея передвижной речной отряд из вятчан - 900 человек на стругах - для обороны переправ, прикрывал юго-западную границу. Иван Грозный покинул Москву и уехал в Новгород, забрав с собой царский полк и служилых татар - 10000 человек - и оставив за себя князя Юрия Ивановича Токмакова и князя Тимофея Долгорукого.

В начале июня 1572 года Девлет Гирей с ордой вышел из Перекопской крепости. Крымский хан требовал от Ивана Грозного возврата Казани и Астрахани, предложив ему вместе с турецким султаном перейти к ним "под начало, да в береженье." Крымский хан неоднократно заявлял, что "едет в Москву на царство." Одновременно с началом вторжения произошло организованное крымскими татарами восстание черемисов, остяков и башкир, - удар в спину, совпавший с нашествием хана на Москву. Восстание было подавлено военными отрядами Строгановых.

23 июля 1572 года стотысячное войско Девлет Гирея, состоящее из крымских, ногайских татар и турецких янычар ~с артиллерией, прошло по Дону к Угре и остановилось у Оки. Летописи говорят, что Дев-лет Гирей "прииде с великими похвалами и с многими силами на русскую землю и расписал всю русскую землю кому что дати, как при Батые." Участник Молодинской битвы немец-опричник Генрих Штаден, не. всегда, правда точный, писал:

"На следующий год, после того, как была сожжена Москва, опять пришел крымский царь полонить Русскую землю. Города и уезды Русской земли -все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; было определено - какой кто должен держать. При крымском царе было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать за этим: они были посланы турецким султаном по желанию крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю. Он дал своим купцам и многим другим грамоту, чтобы ездили они со своими товарами в Казань и Астрахань и торговали там беспошлинно, ибо он цари и государь всея Руси." Как и в прошлом году, когда спалили Москву, великий князь опять обратился в бегство - на этот раз в Великий Новгород, в 100 милях от Москвы, а свое войско и всю страну бросил на произвол судьбы. Воинские, люди великого князя встретили татар на Оке, в 70 верстах или по-русски в "днище" от Москвы. Ока была укреплена более, чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землей, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми князей и бояр с их поместий. Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами и стрелять из-за них по татарам, когда те переплывали реку. На этой реке и за этими укреплениями русские рассчитывали оказать сопротивление крымскому царю. Однако, им это не удалось. Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военачальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова.

Туг пошла потеха. И продолжалась она 14 дней и ночей. Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города, то крымский царь побил бы нас, взял бы в плен и связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей."

26 июля татары попытались переправиться на другой берег у Сенкина брода, у Дракина и Тишилова. Часть татарского войска во главе с главным военным советников хана Дивей-мурзой "перелезла" через Оку у села Дракино и зашла в тыл передовому и полку правой руки. После кровопролитного боя, татары Дивей-мурзы в обход Серпухова пошли на соединение с ханом. Располагавшаяся у Оки напротив Серпухова основная часть татарского войска с ханом Девлет Ги-реем, оставив двухтысячный заслон для отвода глаз, также начало переправу через Оку. Первыми через Оку 27 июля у Сенькина брода, находившегося вниз по Оке в 21 версте от Серпухова и в 5 верстах выше впадения в Оку реки Лопасни, напротив деревни Никифоровой, переправились 20000 нагайцев мурзы Те-ребердея, рассеяв небольшой сторожевой полк будущего псковского героя князя Ивана Петровича Шуйского, а в ночь на 28 июля 1572 года все крымско - татарское войско перешло Оку. Хан Девлет Гирей по серпуховской дороге пошел на Москву, обходя Тарусу и Серпухов с востока, отбросив после кровопролитного боя у верховьев Нары русский полк правой руки под командованием князя Никиты Романовича Одоевского и Федора Васильевича Шереметева. Сзади за татарами двигался передовой полк князей Хованского и Хворостинина, выжидавших удобный момент для нападения. За передовым полком шла все войско Михаила Воротынского. Неизвестный московский летописец сообщает, что русские воеводы "почали думати, чтобы как царя обходити и под Москвою с ним битися." Русские шли сзади - "так царю страшнее, что идем за ним в тыл; и он Москвы оберегается, а нас страшитца. А от века полки полков не уганяют. Пришлет на нас царь посылку, и мы им сильны будем, что остановимся, а пойдет людьми и полки их будут истомны, вскоре нас не столкнут, а мы станем в обозе бесстрашно."

28 июля в сорока пяти верстах от Москвы, у деревни Молоди, полк Хворостинина завязал бой с арьергардом татар, которым командовали сыновья хана с отборной конницей. Девлет Гирей отправил на помощь сыновьям 12000 воинов. Большой полк русских войск поставил у Молодей передвижную крепость -"гуляй-город", и вошел туда. Передовой полк князя Хворостинина, с трудом выдерживая атаки втрое сильнейшего врага, отступил к "гуляй-городу" и быстрым маневром вправо увел своих воинов в сторону, подведя татар под убийственный артиллерийско- пищальный огонь - "многих татар побили". Девлет Гирей, 29 июля расположившийся на отдых в болотистой местности в семи километрах севернее реки Пахры у Подольска, вынужден был прекратить наступление на Москву и, боясь удара в спину - "оттого убоялся, к Москве не пошел, что государевы бояря и воеводы идут за ним" - вернулся назад, собираясь разгромить войско Воротынского - "над Мосвою и над городы промышляти безстрашно не помешает нам ничто." Обе стороны готовились к бою - "с крымскими людьми травилися, а съемного бою не было".

30 июля у Молодей, между Подольском и Серпуховом, началось пятидневное сражение, которое стало в один ряд с Куликовской и Полтавской битвами, Бородинским сражением. Московское государство, практически раздавленное властью правнука Мамая царя Ивана IV Грозного, находившегося в Новгороде и уже написавшего письмо Девлет Гирею с предложением отдать ему и Казань и Астрахань, в случае поражения опять могло потерять свою независимость, завоеванную в тяжелейшей борьбе. Большой полк находился в "гуляй-городе", поставленном на холме, окруженным вырытыми рвами. У подножья холма за рекой Рожай стояли три тысячи стрельцов с пищалями. Остальные войска прикрывали фланги и тыл. Пойдя на штурм, несколько десятков тысяч татар вырубили стрельцов, но не смогли захватить "гуляй-город", понесли большие потери и были отбиты. 31 июля все войско Девлет Гирея пошло на штурм "гуляй-города". Ожесточенный штурм продолжался целый день, при штурме погиб предводитель ногайцев Теребердей-мурза. В битве участвовали все русские войска, кроме полка левой руки, особо охранявшего "гуляй-город". "И в тот день немалу сражения бышу, ото обои подоша мнози, и вода кровию смесися. И к вечеру разыдошася полки во обоз, а татаровя в станы свои".

1 августа на штурм повел татар сам Девей-мурза - "яз обоз руской возьму: и как ужаснутца и здрогнут, и мы их побием." Проведя несколько неудачных приступов и тщетно пытаясь ворваться в "гуляй-город" -"прилазил на обоз многажды, чтоб как разорвать", Дивей-мурза с небольшой свитой поехал на рекогносцировку, чтобы выявить наиболее слабые места русской передвижной крепости. Русские сделали вылазку, под Дивеем, начавшим уходить, споткнулся конь и упал и второй человек после хана в татарском войске был взят в плен суздальцем Темиром-Иваном Шибаевым, сыном Алалыкиным - "аргамак под ним споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли ис аргамаков нарядна в доспехе. Татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися и на том бою татар многих побили". Штурм прекратился.

В этот день русские войска захватили много пленных. Среди них оказался татарский царевич Ширинбак. На вопрос о дальнейших планах крымского хана он ответил: "Я де хотя царевич, а думы царевы не ведаю; дума де царева ныне вся у вас: взяли вы Дивея-мурзу, тот был всему промышленник." Дивей, сказавшийся простым воином, был опознан. Генрих Штаден позднее писал: "Мы захватили в плен главного воен-чальника крымского царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы думали, что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Диаей-мурзы. Его спросили - как долго простоит крымский царь? Татарин отвечал: "Что же вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили." Тогда было приказано всем привести своих полоняников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: "Вот он - Дивей-мурза!" Когда спросили Дивей-мурзу: "Ты ли Дивей-мурза?", тот отвечал: "Нет, я мурза невеликий!" И вскоре Дивей- мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: "Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царем!" Они отвечали: "Ты сам в плену, а еще грозишься". На это Дивей-мурза возразил: "Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а вас, мужиков, всех согнал бы полонянниками в Крым!" Воеводы спросили: "Как бы ты это сделал?" Дивей-мурза отвечал: "Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5-6 дней." Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага." Действительно, защитники "гуляй-города" все это время почти не имели ни воды ни провианта.

2 августа Девлет Гирей возобновил штурм "гуляй-города", пытаясь отбить Дивей-мурзу - "многие полки пеших и конных к гуляю-городу выбивати Ди-вея мурзу". Во время штурма большой полк Воротынского скрытно покинул "гуляй-город" и, продвигаясь по дну лощины позади холма, вышел в тыл татарскому войску. Оставшиеся в "гуляй-городе" полк князя Дмитрия Хворостинина с артиллерией и немецкие рейтары по условленному сигналу дали орудийный залп, вышли из укреплений и вновь завязали сражение, во время которого большой полк князя Воротынского ударил в татарский тыл. "Сеча великая была". Татарское войско подверглось полному разгрому, по сведениям некоторых источников в рубке погибли сын и внук Девлет Гирея, а также все семь тысяч янычар. Русские захватили много татарских знамен, шатры, обоз, артиллерию и дажеличное оружие хана. Весь последующий день остатки татар гнали до Оки, дважды сбивая и уничтожая арьергарды Девлет Гирея, который привел назад в Крым только каждого пятого воина из числа участвовавших в походе. Андрей Курбский писал, что после Молодинской битвы ходившие с татарами в поход "турки все исчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь".

6 августа о Молодинской победе узнал и Иван Грозный. К нему в Новгород был 9 августа был доставлен Дивей мурза. (Московский государь достойно отблагодорил своего главнокомандующего - меньше, чем через год Иван Грозный придумал участие Михаила Воротынского в заговоре на царский трон, бросил его в тюрьму, лично пытал и полумертвого отправил в ссылку на Белоозеро. Отъехав с конвоем от Москвы на несколько километров, Воротынский умер от ран. Второй герой Молодинской битвы Дмитрий Иванович Хворостинин сумел уцелеть. В 1590 году Д. Флетчер писал: "Теперь главный у них муж, наиболее употребляемый в военное время, некто князь Дмитрий Иванович Хворостинын, старый и опытный воин, оказавший, как говорят, большие услуги в войнах с татарами и поляками." В том же году войсками Дмитрия Хворостинина был разгромлен двадцатитысячный шведский отряд Густава Банера.)

С дороги Девлет Гирей отправил грамоту Ивану IV, в которой попытался спасти лицо, но только подтвердил ею, что нельзя спасти то, чего нет.

Грамота Девлет Гирея Ивану Грозному, отправленная после разгрома у Молодей.

"23 августа 1572 года.

А се перевод з Девлет Киреевы царевы грамоты.

Девлет Киреево царево слово московскому князю, брату моему Ивану князю Васильевичю после поклону слово с любовью то, что преже сего о Казани и о Астрахани холопа своего Янмагмет Хозигея к тебе посылал есми. И ты, о Казани и о Асторохани молвя: "дадим", грамоту свою прислал, а уланом моим и времянником посланные свои грамоты прислал еси: как великое царево величество, поговоря, отставите, сколько казны похочет, и яз бы то дал; молвя, писал еси к ним. А ты что так лжешь и оманываешь? Потому, оже даст бог, сею дорогою пришед самому было мне о том говорити отселева, послав человека перего-ворити не мочно, потому что далеко. А з ближнего места опять мочно, человека послав, переговорити, что есми со всеми своими людми пошел. И, наш приход проведав, на Оке на берегу хворостом зделали двор да около того ров копали, и на перевозе наряды и пушки еси оставив, да и рать свою оставил, а сам еси в Новгород пошел. И мы божиею милостиею и помочью, дал бог здорово. Оку перелезчи со всеми своими ратьми, что делан двор и копанные рвы твои видели и с ратью твоею наши сторожи передние, повидевся не ото многа побилися да и мусульманская рать от нас прошалася и похотели дело делати. И яз молвил, что он, холоп, по государскому своему веленью пришел, мне с ними что за дело.

А нашего величества хотенье до князя их; молвя, их не ослободил; пошли тебя искати, хотели есмя стати, где б сел и животины много, хотели есмя к тебе послати, где ни буди, посла да с тобою переговорити. И сею дорогою хотели от тебя ответ прямой взята; молвя, шли были, а что твои рати назади за мною шли, - и назади у меня дети, увидев, без нашего ведома бой был, которые богатыри серпа своего не уняв, на серцо свое надеяся, немногие наши годные люди билися и двух добрых взяли де, что дети мои без нашего ведома билися; на детей своих покручинився, назад пришед твоих людей около есми облег. И которая нагайская рать со мной была, учали они говорити, что пришли есмя из нагами пять месяц и нам лежать не прибыльно и лошадем истомно; молвя, все заплакали и нужю свою нам в ведоме учинив, заплакав, на ногу пали. И мы потому, пожелеючи их, и слова их не отставили, со всеми мусульманскими ратьми и с лошадьми со всеми здорово потише поворотилися. Кто есть для нас делал на берегу двор и ров, и столко маялися, и мы тот двор ни во что покинув да перелезли, что было на перевозе твоей рати, наши люди, дело и бой учинив и погнав на силу, перелезли; что есте маялися месяцы три или четыре. Приходу нашему хотенье: с тобою поговоря, попрежнему на свою роту и о добре быта или прямой ответ от тебя взяти. Хотенье мое было: с тобою на встрече став, слова не оставив, переговорити.

А рать наша прямо с твоею ратью хотели делати. И хотенье их то было, и мы не ослободили. А твоя рать, вшедчи в город, свою голову оборонили. И со страхов дети боярские и пригодные люди твои всяк о своей голове колодези де копали; толко б из городавышли,- наша бы рать, против став, билися;хотя бив городе твоя рать стояла, обороняв свои головы; хотели наши с ними делати, и мы не отпустили, пожалели: сталося ли бы не сталося-то дело обычное, и мы рати своей не потеряли. И будет тебе та твоя рать не надобе, и нам наша рать всегда пособщик. Что твои олпауты тебе посолжют и похвастуют, и тому б еси веры не нял: что есмя их худо зделали, - и тебе ведомо будет. И ныне по прежнему нашему слову, меж нами добро и дружба быв, Казань и Асторохань дашь,- другу твоему друг буду, а недругу твоему недруг буду; от детей и до внучат межь нами в любви, быв роту и шерть учинив, нам поверишь. И мы с своими чесными князи сущего своего человека Сулеше-ва княжого сына, холопа своего Мурат мирзу з здешними твоими послы, гораздо почтив, честно отпустим.

И сын наш Адыл Гирей царевич там царь будет, тебе от него никоторого убытка и насильства не дойдет по нашему приказу; быв которые наши холопи по нашему приказу тебе и пособники будут, другу твоему друг буду, тебе много добра было б. А Казань и Асторохань наши юрты были, из наших рук взял еси; и ныне назад нам не хотите отдати; однолично мы о тех городех до смерти своей тягатися нам того у вас; не возьмем,- и нам то грешно: в книгах у нас так написано: для веры однолично голову свою положим. И только казну и куны дашь нам,- не надобе; а будет бы мы похотели для казны в дружбе быти и сколько еси по ся места ко мне кун посылал, - для бы кун яз был в дружбе с недругом троим, с королем был."

За время своего правления Девлет Гирей и его сыновья постоянно нападали на московские земли. Набеги заканчивались грабежами и уводом пленных, но территориальных захватов не произошло. В татарских и турецких исторических памятниках есть только краткие сообщения о том, что Девлет Гирей "несколько раз совершал победоносные походы против гяуров - товарищников". Так, о набеге на Москву 1571 года крымские историки пишут только, что опустошение Москвы длилось сорок дней, не указывая даже года. После Молодинской битвы Крымское ханство вынуждено было отказаться от многих своих притязаний к России.

Благодаря Молодинской победе была отменена опричнина, полностью изжившая себя - опричники при приближении татар попросту разбежались. Царь уничтожил почти всех главных опричников и запретил произносить само слово. Несмотря на войну на два фронта Россия разгромиила одного из своих давних противников и отстояла свою независимость. Угроза суверенитету страны была ликвидирована. Поволжье - территория бывших Казанского и Астраханского ханств - осталось за Россией. В книге "Русская военная сила", вышедшей в Москве в 1892 году, о Молодинской битве написано: "Победою при Молодях князь Воротынский спас Москву от нового разгрома, утвердил во власти Иоанна Астрахань и Казань и надолго обеспечил южные пределы государства от вторжения хищников."

"...бояром подлинно стало ведомо, что царь хочет русские полки обойти прямо к Москве и над Москвою промышляти. А по смете и по языком с царем и царевичи и с пашею турских и крымских и нагай-ских, и черкасских людей 150000 и больши, да вогнен-ного бою было 20000 янычаней. а государевых людей было во всех полкех земских и опришных дворян и детей боярских по смотру и с людьми 50000, литвы, немец, черкас каневских 1000, казаков донских, волских, яицких, путимских 5000, стрельцов 12000, поморских городов ратных людей, пермичь, вятчан, коряковцов и иных 5000. И как царь пошел к Москве, а бояря и воеводы со всеми людьми полки пошли за ними в днище, а шли тихо. И почали бояря и воеводы думати, чтобы как царя обходити и под Москвою с ним битися. И говорит боярин воевода князь Михаиле Иванович Воротынский: "Так царю страшнее, что идем за ним в тыл, и он Москвы оберегается, а нас страшитца. А от века полки полков не уганяют. Пришлет на нас царь посылку, а мы им сильны будем, что остановимся, а пойдет всеми людьми, и полки их будут истомны, вскоре нас не столкнут, а мы станем в обозе безстрашно" И на том и положили.

А царь учал думати, что "идем к Москве, а русские полки за нами идут не малые, а татарские обычаи лакомы - пришед под Москву, станем; а люди пойдут в розгон добыватца, а те станут приходить на нас. Поворотимся ныне на русские полки и, побив тех, учнем над Москвою и над городы промышляти безстрашно, не помешает нам ничто." И на том положили. И царь стал, не доходя Похры. А русские полки стали на Мо-лодях. А три тысячи стрельцов поставили от приходу за речкою заРожаею, чтобы поддержати на пищалех. И царь послал нагаи 40000 на полки, а велел столкнута. И русские полки одернулись обозом. И столь прут-ко прилезли, которые стрельцы поставлены были за речкою, ни одному не дали выстрелить, всех побили. А полки одернулись обозом, из наряду близко не припустили. И на другой день царь пришел сам. Стал за пять верст. А послал на обоз всех людей. И со все стороны учали к обозу приступати. И полки учали, выходя из обозу, битися: большей полк, правая рука и передовой, и сторожевой, которой же полк по чину. А левая рука держала обоз. И в тот день немалу сражению бывшу, от о бою падоша многий, и вода кровию смесися. И к вечеру разыдошася полки во обоз, а та-таровя в станы своя. В третий же день Дивеймурза с нагаи сказався царю похвально и рек: "Яз обоз русский возьму, и как ужаснутца и здрогнут, и мы их по-бием." И прилазил на обоз многажды, чтоб как как разорвать, и бог ему не попустил предати хрестиянского воинства. И он поехал около обозу с невеликими людьми разсматривать, которые места плоше, и на то б место всеми людьми, потоптав, обоз разорвати. И из обозу бояря послали сотни. И Дивей мурза своих татар стал отводити. И скачет на аргамаке, и аргамак под ним споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли и с аргамаков нарядна в доспехе. Первую руку наложил на него сын боярской суздалец Иван Шибаев сын Ала-лыкин и инии мнозии. И татаровя пошли от обозу прочь в станы. А Дивея мурзу привели к бояром, и он сказался простым татарином, и его отдали держать, как иных языков. И того же дня к вечеру был бой, и татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися, и на том бою татар многих побили. Да тут же взяли Ширинбака царевича и привели к бояром. И бояря стали спрашивать: "Что царево умышление?" И он им сказал: "Яз де хотя и царевич, а думы царевы не ведаю, думы де Цареве ныне вся у вас: взяли вы Дивея мурзу, тот был всему промышленник." И бояре велели сводить языки. И как привели Дивея мурзу, и царевич стал перед ним на коленках и бояром указал: "То Дивей". И сам сказался. И в полкех учала быта радость великая. А Дивей умышленье царево сказал и то говорил: "Взяли де бы вы царя, и яз бы им промыслил, а царю де мною не промыслить." А царь посылал под Москву языков добывати, и привели человека благоразумна, ему ж бог вложил совет благоизволи умерети и польза души сотворите. И начаше его спрашивать: "Где государь и кто на Москве, и нет ли прибылых людей?" И он в роспросе сказал: "Государь был в Нове городе, а ныне, собрався с новогороцкою силою и с немцы, идет к Москве. А перед государем при мне пришел боярин и воевода князь Иван Федорович Мстиславский, а с ним 40000 войска. И яз пошел, и на Москве учал быта звон великий и стрельба. И, чаю, пришел и государь. А завтра резвые люди будут в полки к бояром." А бояря велели перед зарею из большого наряду стрелять и по набатам и по накрам бить, и в трубы трубить на радости, что Дивея мурзу взяли. И царь устрашился, чает, что пришли в обоз прибылые люди, и того часа и поворотил, пошел наспех за Оку. О, судеб твоих, влады-ко, и милости твоея, царю небесный! Како сильнии падоша, а немощнии препоясашаяся силою, не до конца на ны прогневался, но избави нас от агарянского насилия. В первый приход оскорби, ныне же обрадо-ва! Бояре же и воеводы и все христолюбивое воинство радостными гласы восклицающе: "Десница твоя, господи, прославися в крепости, десная ти рука, господи, сокруши враги и истерл еси, супостаты". И сию преславную победу возвестили государю царю и великому князю Ивану Васильевичи) всея Русии, сушу в Нове городе, послали, с сеунчем князя Данила Андреевича Нохтева Суздальскова да Алексея Старого. А к Москве, к митрополиту Кириллу Московскому и всея России и к боярину и воеводе ко князю Юрью Ивановичу Токмакову, сказати велели же. И бысть на Москве и по всем градам радость неизреченная, молебные пения з звоном. И с радостию друг со другом ликующе.

И как государь пришел к Москве, и бояр и воевод князя Михаила Ивановича Воротынскова с товарищи по достоянию почтил; последи же, похвалы ради людские возненавидев Воротынскова и измену возложив, свершити его повеле."

Неизвестный московский летописец XVII века, составленный в 1635-1645 годах в окружении патриарха Гермогена, из музейного собрания Российской государственной библиотеки.

Заключение.

Русский историк И.И. Смирнов писал:

"Твердость проявленная Московским государством в ответ на турецкие притязания на Казань и Астрахань, удачные военные действия против крымского хана Девлет Гирея, в рядах которого, как известно, были не только ногайцы (мурза Керембердеев с 20 тысячами человек), но и 7 тысяч янычар, присланных хану великим везирем Мехмед-пашой, наконец, удачный набег донских казаков в 1572 году на Азов, когда они, воспользовавшись разорением города от взрыва порохового склада, причинили турецкому гарнизону большой ущерб, - все это несколько отрезвило султанское правительство. Кроме того, Турция после 1572 года была отвлечена борьбой, которую султану Селиму II пришлось вести в Валахии и Молдавии, а затем и в Тунисе.

Вот почему, когда в 1574 году умер Селим II, новый турецкий султан Мурад III решил отправить в Москву специального посла с извещением о смерти Селима II и своем воцарении.

Это был знак примирения, особенно приятный для России, так как предшественник Мурада III, его отец Селим II, не счел нужным известить московское правительство о своем воцарении.

Однако турецкая вежливость вовсе не означала отказа от враждебной наступательной политики.

Стратегическая задача турок состояла в том, чтобы образовать через Азов и Северный Кавказ сплошную линию своих владений, которые, начиная с Крыма, опоясывали бы с юга Русское государство. При успешном выполнении этой задачи турки могли не только пресечь всякие сношения России с Грузией и Ираном, но и держать эти страны под ударом и вечной угрозой неожиданного нападения".

Стратегическое противостояние России и Турции продолжалось еще более двух веков, но начало российских побед было положено именно в Молодин-ской битве, а победная российская точка в турецких делах была поставлена в войнах 1768-1774 и 1787-1791 годов "екатерининскими орлами" - Василием Михайловичем Долгоруковым, Александром Васильевичем Суворовым и, позднее, Михаилом Илларионовичем Кутузовым - за несколько лет до Бородинского сражения в битве с турецким войском под Рущуком.

Библиография.

1. Новгородская вторая летопись. ПСРЛ, т. Ill, СПБ, 1841.
2. Пискаревский летописец. Материалы по истории СССР. Вып 2. Документы по истории XV-XVII веков. М, 1955.
3. Краткий летописец времен опричнины. Исторические записки, т.Ю. М, 1940.
4. Разрядные книги краткой и сокращенной редакции. Древняя российская вивлиофика, ч. XIII, изд. 2. М, 1790. Синбирский сборник, т.1. Разрядная книга. М, 1844.
5. Акты Московского государства. СПБ, 1890.
6. Акты исторические, относящиеся к России, собранные А.И.Тургеневым. СПБ, 1841.
7. Бескровный Л.Г. Очерки по источниковедению военной истории России. М, 1957.
8. Баиов А.К. Курс истории русского военного искусства. СПБ, 1909.
9. Масловский Д. Записки по истории военного искусства в России. СПБ, 1891.
10. Строков А.А. Военное искусство Руси периода феодальной раздробленности. М, 1949.
11. Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII-XV веке. Л,1976.
12. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. М, 1925.
13. Герберштейн С. Записки о московских делах. СПБ, 1908.
14. Ченслер Р. Книга о великом и могущественном царе России. СПБ, 1884.
15. Курбский А. Сочинения. Русская историческая библиотека. т. XXXI. СПБ, 1914.
16. Горсей Д. Записки о России. XVI-XV1I века. М, 1990.
17. Флетчер Д. О государстве Русском. СПБ, 1905.
18. Лызлов А. Скифская история. М, 1990.
19. Левашов П. Картина или описание всех нашествий на Россию татар и турков. СПБ, 1792.
20. Середонин С.М. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в XVI веке. СПБ, 1891.
21. Сборник статей по русской истории, посвященный С.Ф. Платонову. П, 1922.
22. Шамбинаго С. Песни времен царя Ивана Грозного. Сергиев Посад, 1914.
23. Археологический ежегодник. 1962.
24. Из истории межславянских культурных связей. Институт славяноведения АН СССР. Ученые записки, т. 26. М, 1963.
25. Щербатов М.М. История Российская. М, 1789.
26. Серебряников С. Родословие ярославских владетельных князей. СПБ, 1841.
27. Шмурло Е.Ф. XVI век и его значение в русской истории. СПБ, 1891.
28. Очерки русской культуры XVI века. М, 1977.
29. Сахаров А.М. Образование и развитие единого Российского государства в XIV-XVI веке. М, 1969.
30. Смирнов И.И. Очерки политической истории русского государства 30-50-х годов XVI века. М-Л, 1958.
31. Тихомиров М.Н. Россия в XVI веке. М, 1962.
32. Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. М,1984.
33. Шмидт С.О. Становление Российского самодержавия. М, 1973.
34. Зимин А.А. Россия времен Ивана Грозного. М, 1982.
35. Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М, 1964.
36. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России.М, 1968.
37. Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в Русском государстве. М, 1961.
38. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII веков. М, 1975.
39. Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века. М, 1888.
40. Новосельский А.А. О борьбе Московского государства статарами в XVII веке. М-Л, 1948.
41. Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI веке. СПБ, 1889.
42. Павлов-Сильванский Н. Государевы служилые люди. СПБ, 1909.
43. Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства. М,1954.
44. Коротков И.А. Иван Грозный. Военная деятельность. М, 1952.
45. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М, 1969.
46. Рождественский С.В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПБ, 1897.
47. Мятлев Н.В. Тысячники и Московское дворянство XVI столетия. Орел, 1912.
48. Чернов А.В. Образование стрелецкого войска. Исторические записки АН СССР. Вып. 38,1951.
49. Беляев И.Д. О сторожевой, станичной и полевой службе. М,1846.
50. Маслов П.Д. Русское военное искусство второй половины XVI века. Харьков, 1954.
51. Марголин С.Л. Оборона русского государства от татарских набегов в XVI веке.
52. Военно-исторический сборник. Труды ГИМ. Вып. XX. 1948.
53. Греков И.Б. Османская империя. М, 1984.
54. Греков И.Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV-XVI веков. М, 1963.
55. Бурдей Г.Д. Русско-турецкая война 1569 года. Саратов, 1962.
56. Бурдей Г.Д. Борьба России против агрессии султанской Турции и Крымского ханства. М, 1953.
57. Вопросы истории, 1972, N 8. (Преславная победа).
58. Записки отдела рукописей Государственной библиотеки им. Ленина. В. 32, М. 1971 (Буганов В.И., Корецкий В.И. Неизвестный московский летописец XVII века).
59. Материалы по истории СССР. т. 2. М, 1955. (Пискарев-ский летописец).
60. Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного. Известия АН СССР, т. IV, N. 6,1947.
61. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XVI-XIX веков. М, 1955.
62. Фехнер М.В. Коломна. М, 1966.
63. Голубева Е., Гужов А. Путеводитель по Коломне. М, 1970.
64. Ефремцев Г.П., Кузнецов Д.Д. Коломна. М, 1977.
65. Кириллова Ю.М. Дальними дорогами Подмосковья. М, 1983.
66. Гостунский Н.Н. Таруса-древний город на Оке. М, 1965.
67. Дунаев М.М., Разумовский Ф.В. В среднем течении Оки, М.1982.
68. Малинин Д.И. Калуга. Калуга, 1992.
69. Николаев Е.В. По калужской земле. М, 1970,
70. Фехнер М.В. Калуга. М, 1971.
71. Фехнер М.В. Калуга, Боровск. М, 1972.
72. Калуга. Тула, 1978.
73. Прусаков А.П. Город Кашира. М, 1947.
74. Памятники архитектуры Московской области, т. 1,2. М, 1975.
75. Пронин А., Соловьев Ю. Город Чехов и его окрестности. М,1977.
76. Дунаев М.М. К югу от Москвы. М, 1978.
77. Города Подмосковья, кн. 1-3. М, 1981.
78. Дубинская Л.С. Подмосковье: музеи, мемориалы, памятники. М,1985.
79. Аристов С. Город Серпухов. М, 1947.
80. Ильин М.А, Подмосковье. М, 1974.
81. Разумовский Ф.В. На берегах Оки. М, 1988.
82. Гарин Г. и др. Серпухов. М, 1989

Приложение 1.
 Хронология всеобщей и русской истории. XV-XVI века.

1462-1505. Княжение Ивана III Васильевича. 1478. Присоединение Новгорода к Москве. 1480. Окончательное свержение татарского ига. 1485. Присоединение Твери к Москве. 1489. Присоединение Вятки к Москве. 1497. Судебник Ивана III. 1499-1503. Война с Литвою. 1502. Падение Золотой Орды. 1505-1533. Царствование Василия Ш. 1507-1522. Война с Литвою. 1510. Присоединение Пскова. 1514. Взятие Смоленска. Победа литовцев при Орше. 1520. Присоединение Рязани. 1523. Прекращение удельной системы. 1533-1538. Правление Елены Глинской в малолетство Ивана IV.

1540. Основание ордена иезуитов. 1538-1547. Правление бояр после смерти Елены Глинской во время малолетства Ивана IV.

1539. Бельские берут верх над Шуйскими.

1542. Иван Шуйский вновь захватывает власть и отправляет Ивана Вольского в заточение на Бело-озеро.

1543. Иван IV приказывает своим псарям задушить Андрея Шуйского.

1547-1584. Царствование Ивана IV Грозного.

1548. Первый земский собор.

1549. Указ об организации царской службы: вокруг Москвы раздаются поместья 1000 дворянам и детям дворянским, которые составят новое столичное дворянство» своего рода царскую гвардию.

1550. Издание Судебника Ивана IV.

1551. Стоглавый собор.

1552. Покорение Казани.

1553. Начало торговых отношений с Англией. Болезнь царя.

1555. Битва при Судьбищах тринадцатитысячного войска И. В. Шереметева с войском Девлет-Гирея. Отмена некоторых боярских привилегий. Реформа местного управления и налоговой системы.

1556. Покорение Астрахани. 1558-1561. Война с ливонским орденом.

1560. Отставка Сильвестра и Адашева.

1561. Распадение ливонского ордена.

Ливония признала главенство Польши. 1561-1583. Ливонская война с Польшей и Швецией, вызванная распадением ордена.

1563. Начало книгопечатания в Москве. 1565. Учреждение опричнины.

1569. Люблинская уния между Литвой и Польшей.

1570. Разгром Новгорода.

1571. Сожжение Москвы Девлет-Гиреем.

1571. Поражение турок при Лепанто испанским флотом.

1572. Варфоломеевская ночь. Массовое избиение протестантов в Париже.

1572. Сражение русского войска и войска крымского хана у Молоди.

1582. Мир с Польшей, по которому Россия отказалась от всяких прав на Ливонию.

Присоединение царства Сибирского.

1583. Мир с Швецией, по которому Россия уступила Ивангород, Ям и Копорье.

1584-1598. Царствование Феодора Иоанновича. Война со Швецией, закончившаяся возвращением Ивангорода, Яма и Копорья.

Брокгауз-Ефрон. СПБ, 1905.

Приложение 2.
 Крупные татарские набеги на Московское государство во второй половине XVI века. (Набеги производились по четырем главным направлениям-рязанское, тульское, северское и заокско-брянское).

1558 год, январь.

Стотысячное татарское войско во главе с царевичем Мухаммед Гйреем и Диве и мурзой дошло до реки Мечи.

1559 год, осень.

Татарские отряды из нескольких тысяч воинов доходили до Пронска, Тулы и Ростова.

1560 год.

Трехтысячный отряд Дивей-мурзы дошел до Рыльска.

1561 год.

Отряды белгород-днестровских татар нападали на Северскую землю.

1562 год, май.

Пятнадцатитысячное крымское войско во главе с Девлет Гиреем дошло до Мценска.

1563 год, апрель.

Десятитысячное татарское войско во главе с царевичами Мухаммед Гиреем и Алды Гйреем дошло до Михайлова.

1564 год, октябрь.

Шестидесятитысячное татарское войско во главе с Девлет Гиреем дошло до Рязани.

1565 год, октябрь.

Крымское войско во главе с Девлет Гиреем дошло до Волхова.

1566 год.

Крымских нападений не было.

1567 год, май.

Трехтысячный татарский отряд Осман-мурзы Ширинского пограбил московские пограничные земли.

1568 год, июль.

Набег на московские пограничные земли царевичей Алды Гирея и Казы Гиреев.

1569 год.

Поход турецко-татарского войска на Астрахань.

1570 год, май, сентябрь.

Два больших татарских набега во главе с царевичами Мухаммед Гиреем и Алп Гиреем на Рязань, Каширу и Новосиль.

1571 год, май.

Татарское войско во главе с Девлет Гиреем сожгло Москву.

1572 год, июль.

Татарское войско во главе с Девлет Гиреем было разгромлено под Серпуховым в битве при Молодях.

1573 год, сентябрь.

Набег татарского отряда во главе с крымскими царевичами на Рязань.

1574 Год, осень.

Набег татарского отряда на рязанские земли.

1575 год. Сведений нет.

1576 год, сентябрь.

Набег татарского отряда на Новгород-Северский.

1577 год.

Набег татарского отряда на Темников.

1578 год.

Набег татарского отряда на Венев.

1579 год. Сведений нет.

1580 год.

Набеги татарских отрядов на московские пограничные земли.

1581 год.

Большой татарский отряд дошел до Коломны и Белова.

1582 год. Сведений нет.

1583 год. Сведений нет.

1584 год.

Набег татарского отряда на Ряжск.

1585 год.

Набег татарского отряда на Шацк.

1586 год.

Набег тридцатитысячного татарского войска на московские пограничные земли.

1587 год.

Набег сорокатысячного татарского войска на московские пограничные земли.

1588 год. Сведений нет.

1589 год. Сведений нет.

1590 год. Сведений нет.

1591 год.

Поход татарского войска во главе с крымским ханом Газы Гиреем под Москву.

1592 год.

Нападение татарского отряда во главе с царевичем Фети Гиреем на Тулу, Каширу и Рязань.

1593 год.

Набеги татарских отрядов на Воронеж и Ливны.

1594 год. Сведений нет.

1595 год. Сведений нет.

1596 год.

Набег татарского отряда на Ряжск.

Приложение 3.
Иностранные свидетельства о русском войске XVI века.

Нет под солнцем людей столь привычных к суровой жизни, как русские; никакой холод их не смущает, хотя им приходится проводить в поле по два месяца в такое время, когда стоят морозы и снега выпадает более чем на ярд. Простой солдат не имеет ни палатки, ни чего-либо иного, чтобы защитить свою голову. Если пойдет снег, то воин отгребает его, разводит огонь и ложится около него. Так поступает большинство воинов великого князя за исключением дворян, имеющих особые собственные запасы. Однако такая жизнь в поле не столь удивительна, как их выносливость, ибо каждый должен добыть и нести провизию для себя и для своего коня на месяц или на два, что достойно удивления. Сам он живет овсяной мукой, смешанной с холодной водой, и пьет воду. Его конь ест зеленые ветки и т.п., стоит в открытом холодном поле без крова и все-таки работает и служит ему хорошо. Я спрашиваю вас, много ли нашлось бы среди наших хвастливых воинов таких, которые могли бы пробыть с ними в поле хотя бы месяц? Я не знаю страны поблизости от нас, которая могла бы похвалиться такими людьми и животными.

Самым могущественным христианским государям было бы не под силу бороться с русским государем, принимая во внимание степень его власти, выносливости его народа скромный образ жизни, как людей, так и коней и малые расходы, которые причиняют ему войны, ибо он не платит жалованья никому, кроме иностранцев. Последние имеют ежегодное жалованье, но небольшое. Подданные великого князя служат каждый на свой собственный счет; только своим стрельцам он дает некоторое жалованье на порох и снаряды. Кроме них никто во всей стране не получает ни одного пенни жалованья. Однако если человек имеет большие заслуги, то великий князь дает ему поместье или участок земли, за что получивший обязан быть готовым к походу с таким количеством людей, какое назначает князь; он же должен соображать в своем уме, что может дать этот участок, и соответственно этому он обязан поставлять что положено, когда во владениях великого князя ведутся войны. В этой стране нет ни одного земельного собственника, который не был бы обязан, если великий князь потребует, поставить солдата и работника со всем необходимым.

Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском, о принадлежащих ему владениях, о государственном строе и о товарах его страны, написанная Ричардом Ченслером. XVI век.

Каждые два или три года государь производит набор по областям и переписывает детей боярских с целью узнать их число и сколько у каждого лошадей и слуг. Затем он определяет каждому жалованье. Те же, кто может по своему имущественному достатку, служат без жалованья. Отдых дается им редко, ибо государь ведет войны то с ливонцами, то со шведами, то с татарами, или даже если он не ведет никакой войны, то все же ежегодно по обычаю ставит караулы в ме-стностях около-Танаиса и Оки числом в двадцать тысяч для обуздания набегов и грабежей со стороны перекопских татар.

Обыкновенное их оружие - лук, стрелы, топор и кистень. Саблю употребляют те, кто познатнее и побогаче. Хотя они дежат в руках узду, лук, саблю, стрелы и плеть одновременно, однако ловко и без всякого затруднения умеют пользоваться ими. Некоторые из более знатных носят панцырь, латы и наручи, весьма у немногих есть шлем.

Разбивая стан, они выбирают место попросторнее, где более знатные устанавливают палатки, прочие же втыкают в землю прутья в виде дуги и покрывают плащами, чтобы прятать туда седла, луки и остальное в этом роде и чтобы самим защититься от дождя.

В Москве есть крепость, выстроенная из кирпича, которую с одной стороны омывает река Москва, а с другой Неглинная. Она вытекает из каких-то болот и перед городом, около высшей части крепости, до такой степени запружена, что разливается в виде пруда, вытекая отсюда, она наполняет рвы крепости, на которых находятся мельницы, и наконец, под самой крепостью соединяется с рекой Москвой.

Крепость же настолько велика, что кроме весьма обширных и великолепно выстроенных из камня хором государевых, в ней находятся хоромы митрополита, а также братьев государевых, вельмож и других весьма почитаемых лиц. К тому же в крепости много церквей, так что своей обширностью она почти как бы напоминает вид города.

Укрепления и башни этой крепости, вместе с дворцом государя, выстроены из кирпича на итальянский лад итальянскими мастерами, которых государь за большие деньги вызвал из Италии.

Народ в Москве, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вереломен при исполнении обязательств; они и сами отлично знают про это обстоятельство, поэтому всякий раз, как вступают в сношение с иноземцами, притворяются, будто они не московиты, а пришельцы, желая этим внушить к себе большее доверие.

С. Герберштейн Записки о московских делах. XVI век.

Каждый татарин, отделяющийся от своей орды, имеет при себе мешок из козлиной кожи, наполненный пшеничною мукою, замешанною на меду, наподобие теста, и деревянную чашку. Сверх того они стреляют на пути дичь, которой в в степях водится множество и которую татары мастера убивать из своих луков. Тесто, выше мною описанное, размешивают они с небольшим количеством воды и таким образом приготовляют себе похлебку, которою и питаются в пути. Кроме вышепомянутых яств татары питаются еще в степях кореньями, травами и всем, что только можно употреблять в пищу. Самое необходимое вещество для них есть соль, ибо от недостатка оной зарождаются между ими болезни, от которых они они нередко и умирают.

Татары имеют в обозе своем бесчисленное множество повозок о двух колесах, которые по строению своему гораздо выше наших; их обивают собачьими шкурами, войлоками и сукном, смотря про состоянию хозяев. На некоторых из таковых повозок нагружены татарские домы, которые строятся следующим образом. Взяв деревянный круг, в полтора шага диаметром, ставят над ним несколько полукругов, связывая их между собою в самой средине, потом на эти палатки набрасывают собачьи шкуры, которые прикрывают войлоком или сукном, также смотря по состоянию каждого. Избрав для себя место жительства, они снимают эти домы с повозок, ставят на землю и поселяются в них.

Воины татарские так неустрашимы и храбры, что многие из них заслужили в отличие имя Талу-бо-гатырей, что в переводе значит: иступленные храбрецы. Во время сражения многие из них, не ставя ни во что жизнь и презирая явными опасностями, бросаются вперед, подвергаются без нужды неприятельским ударам и примером своим внушают мужество самым даже робким своим товарищам.

...Переправа через Танаис, продолжавшаяся двое суток, совершена была в большом порядке и столь же спокойно, как бы на сухом пути. Несколько человек посланы были вперед по распоряжению начальников, для приготовления деревянных плотов из леса, растущего в большом количестве по берегам Та-наиса. Сверх сего заготовлено было также множество фашинника из хвороста и тросника. Фашинник этот подвязали под плоты и повозки, к которым припрягли нужное число лошадей; потом пустили этих лошадей вплавь по реке, под управлением нескольких человек (вовсе нагих), и таким образом перевезли повозки и плоты с одного берега на другой...

За Коломною в расстоянии трех дней пути течет значительная река Москва, на которой стоит город того же имени. Замок расположен на холме и со всех сторон окружен рощами. Изобилие в хлебе и в мясе здесь так велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру.

Путешествие в Тану Иосафата Барбаро, венецианского дворянина. XVI век.

Москвитяне вообще - роста среднего и телосложения здорового и весьма крепкого, имеют голубые глаза, длинную бороду, короткие ноги и огромное туловище. Они ездят верхом с поджатыми ногами и стреляют весьма искуссно, так что будучи даже обращены в бегство, метко стреляют через себя назад стрелы.

Московский царь может выставить в поле до 150000 всадников, которые разделяются на полки, каждый полк имеет свое знамя и своего воеводу. Пехота в обширных татарских пустынях почти бесполезна, как по неудобности длинной, простирающейся до самых пят одежды воинов, так и потому, что татары более выигрывают внезапным нападением и быстротою своих коней, нежели фронтовою битвою или схваткой.

Лошади московские ниже среднего роста, но крепки и весьма быстры. Всадники вооружены саблями, пиками, железными булавами, стрелами, а некоторые и мечами. Оборонительное же оружие состоит из щитов, частию больших, как у азиатских турок, час-тию же малых, угловатых, с выпуклой поверхностью, как у греков. Кроме того, они защищаются панцырями и покрывают голову пирамидальными шлемами. Василий III учредил отряд конных стрельцов и устроил также у себя конную артиллерию - в Московской крепости видно много медных пушек, вылитых искусством итальянских мастеров и поставленных на колеса. Караульную же стражу несет верное городское население. При этом всякий квартал города загражден воротами и рогатками, и ночью не позволяется без дела бродить по городу; во всяком случае необходимо иметь при себе светильник. При наступлении войны войско набирается из ветеранов и рекрут, для чего в каждом городе воевода обязан вести счет молодым людям и способных к оружию вносить в список.

Паоло Джовио Новокомский. Книга о московитском посольстве. XVI век.

Москва вся деревянная, а не каменная, имеет много улиц, притом где кончается улица, не сразу начинается другая, а в промежутке бывает поле. Дома также разделены заборами, так что непосредственно не примыкают друг к другу.

Замок, находящийся на равнине в середине города, хороший, каменный, такой же величины, как Буда в Венгрии, имеет всего семнадцать больших башен, покрытых черепицей, но стена там всего одна. В этом замке шестнадцать церквей. Из них три каменных, остальные из дерева. Княжеский дворец в этом замке каменный, выстроен по итальянскому образцу, новый, но тесный и небольшой. Три здания советов знати тоже из камня, другие же дома построены из бревен.

Московиты высокого роста и сильного сложения. Пьют они воду, а также мед и квас, то есть напитки, приготовленные на закваске. Они часто употребляют горячительные пряности или перегоняют их в алкоголь, например мед и другое. Так, из овса они делают жгучую жидкость и пьют, чтобы спастись от озноба и холода, иначе от холода они замерзли бы.

Монета у них серебрянная, чистого серебра, называется "деньги", бывает продолговатая, четырехугольная, а не круглая, не полированная и дурно выровненная.

Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях.

XVI век.

Собственно так называемая Московия, снабжающая великого князя, по требованию его, нужным количеством воинов, и где, сверх того, добровольно вписываются в воинскую службу многие благородные всадники, именуемые боярами и всегда готовые на брань по первому призыву государя своего, имеет до 600 немецких миль в длину и разделена на множество обширных княжеств я областей.

Москва, столица княжества и всего государства, замечательная по своей обширности, но строения в ней все деревянные, кроме одной крепости, которая находится посередине в виде отдельного довольно большого городка и окружена твердыми стенами и башнями.

В Московском княжестве считается до 30000 бояр или дворян, вписанных всадниками в воинскую службу и всегда готовых к бою по воле великого князя. Сверх того государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать 60 и 70 тысяч пехоты из молодых людей, мужественных и уже совсем вооруженных.

Московия, несмотря на обширность свою, весьма хорошо населена и так тщательно защищена на границах, что не только никто из служителей или рабов, но даже поселяне и вольные люди не могут покинуть пределы государства или войти в оные без особенной великокняжеской грамоты. Сему весьма способствуют обширные леса и болота, которые, заграждая повсюду сообщения, вынуждают каждого держаться больших дорог, весьма бдительно охраняемых княжескою стражей.

Великий князь ведет беспрерывные войны с соседями своими, как для внушения им должного страха, так и равно и для распространения своих владений.

Впрочем, он никогда не употребляет воинов чужеземных, а набирает рать свою из собственных подданных, которыми повелевает с неограниченной властью, имея полное право располагать жизнью и имуществом их. Никто из москвитян не смеет в чем-либо противоречить воле государя, и сей последний властен даже переводить их с места на место и назначать им жительство по своему усмотрению.

Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением; прелюбодеяние, насилие и публичное распутство также весьма редки; противоестественные пороки совершенно неизвестны; а о клятвопреступлении и богохульстве вовсе не слышно.

Алберт Кампанезе. Письма к папе Клименту VII о делах Московии. XVI век.

Здешний царь очень могуществен, ибо он сделал много завоеваний как у лифляндцев, полков, литвы и шведов, так и у татар и у язычников, называемых самоедами, и тем очень расширил свои владения.

Свой народ он держит в большом подчинении; все дела, как бы незначительны они не были, восходят к нему.

Войны влекут за собой мало расходов для царя, но вся тяжесть ложится на бедное население.

Русские употребляют седла, сделанные из дерева и сухожилий; деревянный остов седла украшается узорчатым рисунком, а сидение покрывается сукном, иногда парчой, а чаще всего стеганным сафьяном. Они употребляют маленькие барабаны, прикрепленные у луки седла; от их звука лошади бегут скорее.

Русский человек одевается следующим образом:

его верхняя одежда состоит из парчи, шелка или сукна; она очень длинная, до земли, и застегивается большими серебрянными пуговицами или же шелковыми шнурками, застегнутыми булавками; рукава очень длинные; ее носят собранной кверху. Под верхней одеждой - другое длинное одеяние, застегивающееся на шелковые пуговицы с высоким стоячим цветным воротником; это одеяние шьется узким. Далее идет тонкая рубашка, вышитая красным шелком или золотом, с воротником, вышитым жемчугом. Под рубашкой полотняные штаны, а на ногах пара носков без пяток и сапоги из красной или черной кожи. На голове он носит белый колпак с пуговицами из серебра, золота, жемчуга или драгоценных камней, а под ним шапку из черной лисицы, сильно расширяющуюся кверху.

Когда русский едет верхом в поход или в какое-нибудь путешествие, он надевает саблю турецкого образца и такой же лук со стрелами. В городе он не носит оружия, а только две или три пары ножей, с рукоятками из зубов рыбы, называемой моржом.

Антоний Дженкинсон. Путешествие из Лондона в Москву. XVI век.

Великий князь Московский может долго содержать большое число войска, ибо воинам своим он не дает жалованья, а жалует их в награду за службу землями. Набранные воины, являясь поодиночке к Великому князю, дают ему по одной монете, называемой деньгой, которую, возвратясь с войны, берут у него обратно; деньги же убитых государь оставляет у себя, и таким образом узнает, сколь велико число таковых.

Удивительна, беспримерна покорность русских дворян, вельмож и чиновников государю своему! Нужно ли им находиться при дворе, или на войне, или отправляться с посольством - они исполняют все это, служа на своем иждивении. Когда великий государь повелевает какому нибудь боярину или другому почетному лицу идти на войну, то отправляет ему указ. Когда нарочный, посланный с оным от государя, явится к тому, к кому он отправлен, то сей последний, обедает ли он, ужинает ли, спит ли - тотчас, получивши указ, встает из-за стола, или с постели, и в глазах посланного вооружившись садится на лошадь, объявляя, что он исполнит приказание государя своего. Таким образом всякий, кто может, находится в военной службе на своем содержании.

Великий князь повелевает в каждой области переписать детей бедных дворян, дабы узнать число как их самих, так и их рабов и лошадей, и назначив небольшое жалованье, приказывает им отправляться на войну.

Дворяне, на своем содержании находящиеся в военной службе, редко имеют покой, ибо государь часто ведет войну то с литовцами, лифляндцами и шведами, то с перекопскими татарами, турками и другими соседними народами. Сверх того в крепостях, смежных с крымскими, перекопскими и нагайскими татарами, находятся каждогодне до 20000 человек и более. Наконец, все как получающие жалованье, так и служащие без оного, из одной царской милости, идут на войну на своем иждивении. Оно нетаково у москвитян, как у нас, ибо каждый дворянин имеет б служителей и 6 лошадей, из коих одна назначена для возки жизненных припасов: мешков с крупой, горохом, свининой, мешочков с солью, у более достаточных смешанною с перцем, сковород, медных горшков и чашек, привязанных к седлу. Когда нужно, они разводят огонь, наливают большой горшок водою, кладут в него ложку крупы и посоливши варят. Кто хочет получше поесть, тот кладет в горшок небольшой кусок свинины и сей пищею довольствуется иногда господин с шестью слугами, если же он очень беден, то рабы его постятся иногда дни по два и по три. Сверх того русские всегда имеют у себя муку, мелко смолотую из овса, которую положивши в чашку несколько ложек и разведши небольшим количеством воды - едят как кашу. Когда же есть чеснок или лук, то легко обходятся без гороху. Вожди войска и прочие начальники живут гораздо пышнее, и приглашают к столу своему бедных дворян.

Москвитяне, лет за сорок пред сим, ни пушек ни пехоты не употребляли; ныне же действуют пушками весьма часто и искусно, научившись тому от итальянских, немецких и литовских выходцев, и весьма хорошо умеют осаждать крепости. Сражающиеся с москвитянами должны весьма умеючи действовать оружием, чтобы не попасть в руки их, ибо они весьма крепки плечами, руками и всем телом. Они столь сильны, что без всякого оружия, надеясь на одну силу свою, часто отваживаются сражаться с свирепыми и неутомимыми медведями, и схвативши их за уши, дотоле утомляют их, доколе сии последние не упадут на землю.

Вот главные оружия, употребляемые московитами на войне: колчан со стрелами, лук, топор, копье, долгие ножи, употребляемые вместо кинжалов, рукавицы. Многие, особенно пешие имеют долгие копья, а конные короткие, не похожие на венгерские и польские. Надевают длинные панцыри, иногда двойные, запястья, нагрудники и шлемы. Лошади у них малые, без подков, узды самые нарядные, седла такого рода, что сидящие на них без всякого препятствия могут повертываться во все стороны и действовать луком, на лошадях сидят согнувши ноги, от чего не могут выдержать ни одного копейного удара. Весьма немногие употребляют шпоры. Платье у них вообще длинное, простирающиеся до пят, сшитое из бумажной или льняной ткани. Для лагерей выбирают места самые обширные, укрепленные по крайней мере природою;

ограждают оные не телегами, но деревьями. Лучшие из воинов ставят палатки свои в середине стана, наподобие стены, прочие же делают из молодых деревьев шалаши, или нагнувши вершины дерев, наподобие лука, покрывают оные одеждами; лошадей гоняют на пастбище, и для того-то стан распологается очень раздельно. Во время сражения имеют большое количество трубачей, кои впрочем трубят очень несогласно, от чего происходит чудный и необыкновенный звук.

Замки и все крепости защищают мужественно и весьма упорно.

Все - и вельможи и чиновники, и светские и духовные, сердечно уверены и торжественно признают, что воля государева есть воля Божия, и чтобы государь не делал, все делает по воле Божией. Посему и царь, когда просят его о чем-нибудь, дает ответ обыкновенно такой: если будет угодно Богу, или если велит Бог, то я сделаю это. Посему, если спросишь у кого-либо о чем- нибудь неизвестном или сомнительном, то он обыкновенно отвечает: знает про то Бог и Великий государь, или, так угодно Богу и Великому государю. На пирах, стоя один перед другим, прежде всего пьют за здоровье великого князя, называя бего по имени, вычисляя названия всех земель его, и желая ему всякого блага и счастья. Того же желают ему прел обедом и посое обеда.

А. Гваньини. Замечания о военных походах русских. XVI век.

Москвитяне среднего роста, плечистый весьма сильны, у них голубые глаза, длинные бороды, короткие ноги, длинные туловища; они очень долго могут ездить верхом.

Царский двор всегда полон разного рода князьями, послами разных государей и солдатами; они являются сюда во всякое время, чтобы почтить двор и находиться в свите царя.

Молодежь упражняется в разнообразных играх, весьма близких, однако, к военному искусству; они состязаются, например, в бегании взапуски, кулачном бою, верховой езде, стрельбе.

Их лошади ниже среднего роста, сильны и быстроходны. На них обыкновенно сражаются копьем, железными палицами, луками и стрелами. Войска были раньше немногочисленны, воины носили оружие за спиной, а тело хорошо покрывали круглым или четырехугольным щитом, подобно туркам, а значит, и грекам, Их манера сражаться состояла в том, что они, подобно скифам, спасаясь, ранили неприятеля; они считали постыдным побеждать врага обманом, скрытой хитростью и из засады; сражались же храбно и как на поединке. Они выказывали известного рода великодушие и презирали ту храбрость, которая вытекала из каких-либо преимуществ, не признавая победу полной и настоящей, раз она одержана обманом и хитростью. Такой способ победы они называли боязнью, трусостью и предательством, тогда как умение и искусство начальника они видели в захвате прежде всего мест для стоянки войск, которые должны были не выходить из повиновения и не покидать поле сражения без приказания начальника, никогда не сражаться на неудобном месте, совершенно не двигаться, когда их вызывают на бой, и совсем не прятаться в засаду. Все такие приемы они осуждали и победу, одержанную посредством хитрости и уловок, не считали настоящей.

Войско свое царь Иван Васильевич устроил по примеру французов и из Татарии выписал превосходных скакунов, которые по величине и дикости не уступают лошадям других стран. Государь, поощряя обыкновенно истинную доблесть, не забывает и в военное время щедро и достойно награждать заслуженных солдат, но не обнаруживших на войне этих качеств он клеймит вечным позором.

Юношей, способных сражаться, у них много, так что московитяне превосходят всех других численностью людей и лошадей; и я в непродолжительное время своего пребывания здесь видел два конных войска, каждое по 100 тысяч человек, что, хотя и может показаться невероятным, однако это чистая правда.

Царь обладает теперь многочисленной артиллерией на итальянский образец. Она в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется, получая известные награды и отличия. Она снабжена всевозможными боевыми снарядами, какие имеются в настоящее время и у других государей.

Марко Фоскарино. Рассуждение о Московии. XVI век.

 

Жители в общем очень сильны; привычны к всяким невзгодам и нужде, а также к войне и ее трудам, так как постоянно приучаются к этому государем.

В мирное время царь держит конницу в Астрахани, Казани и Вятке для защиты границ от татар, нога-ев и других соседей его государства с этой стороны, а равным образом в Калуге, для предотвращения набегов прекопитов - крымских татар. Конницы этой бывает то больше, то меньше, в зависимости от необходимости, но в общем число ее не превышает 15 или самое большее 20 тысяч.

Во время войны царь выставляет в поле много людей: при взятии Казани и Астрахани было, кроме конницы, какую он держал против прекопитов и в других местах, более 100 тысяч конных, он мог бы выставить и 200 тысяч конных, и немалое число пеших сверх вышесказанного.

Во время правления отца нынешнего герцога (Василия III) впервые появился у московитов отряд конных аркебузьеров и некоторое количество пехотинцев, и то неопытных и плохо вооруженных. Теперь конные и пехотинцы в довольно хорошем порядке.

Каждые два или три года герцог (Иван Грозный - авт.) делает в своих областях перепись всем наиболее годным к военному делу людям; среди них отмечаются сыновья знатных людей с числом находящихся при них слуг и лошадей. Он образовал большой отряд в 15 тысяч пехотинцев, которыми пользуется так же, как турецкий султан янычарами, давая им плату, как обычно.

И конница и пехота целиком состоят из его подданных, но также пользуется он и иностранными солдатами, а больше всего пехотинцами-немцами. Он разрешил им полстроить для жительства довольно большой деревянный город, недалеко от Москвы, который дает ему более восьми тысяч аркебузьеров.

Конница из более знатных и богатых одевается в панцирь из тонких и хорошо закаленных металлических пластинок и островерхий шлем, равным образом сделанный из пластинок; причем все это производится в Персии. Эти конники в большинстве действуют копьем, прочие же все вместо лат носят толстые стеганые кафтаны, очень плотно набитые хлопком, они хорошо противостоят ударам, особенно стрелами. Среди них есть большой отряд аркебузьеров, а все другие действуют луком. Общим для всех оружием является меч и кинжал, а немногие выделяются железными палицами.

Лошади у них малорослы, но весьма приспособлены к воинскому труду и всяким невзгодам, а сверх всего и к холоду.

Пехота носит такие же кафтаны, и немногие имеют шлемы. Прежде они все обыкновенно были вооружены луками, но теперь по большей части владеют аркебузом. Они не носят ни копий, ни другого оружия, кроме меча и кинжала.

Нынешний герцог превосходит всех своих предшественников как численностью войска, так и тем, что в мирное время тщательно обучает его, а чтобы делать это лучше, он дал у себя приют многим иностранным солдатам и предоставил им жилища в своем государстве. Теперь во многих местах, а главным образом в Москве при помощи их и других московиты по праздникам обучаются стрельбе из аркебузов по германским правилам и, став уже весьма опытны, изо дня в день совершенствуются во множестве.

Он также пригласил из Германии и Италии инженеров и литейщиков, пушкарей, при помощи которых укрепил по-итальянски Казань, Астрахань и другие места, а также отлил большое количество пушек.

В Москве есть длинный ряд мастерских, где делают аркебузы в большом количестве.

В 1552 году Иван IV лично с громадным войском напал на Казанское царство и, разбив прекопитов, пришедших на помощь казанским татарам, силою оружия покорил его целиком, а всед за этой победой отнял у татар и Астраханское царство.

Немного спустя, послав войска против прекопитов и нанеся им ряд поражений между Доном и Днепром, принудил их отступить на их полуостров, где они при помощи турок и рва, отделяющего их от материка, нашли защиту от московитов, не дав им войти в Крым. Тут эти последние, появившись внезапно на множестве вооруженных судах и лодках из устьев Дона и Днепра, захватили в Черном море и Азовском три больших турецких грузовых корабля и много малых судов, а после этого безуспешно пытались взять город Азов, но были отозваны царем.

Франческо Тьеполо. Рассуждения о делах Мос-ковии. XVI век.

Они постоянно ходили войной - особенно против извечного врага русской земли, царя крымского. Для того ежегодно из их среды избирались пять особых военначальников.

Пятый полк в середине был главным над че-тыьмя остальными и этот большой полк представлял собою особу великого князя. Когда на них нападал враг, то каждый из этих пяти полков оставался при своем начальнике. Выступая против врага, один полк становился впереди, другой - по правую; третий - по левую руку; четвертый полк был последним, или самым задним. Какой бы из этих полков ни натыкался на врага, он становился передовым - по приказу воеводы, посылавшего туда голову. А все остальные, посылая начальнику передового полка, буду нужно, помощь людьми, сохраняли свои места, чтобы враг не смог сломить боевого порядка с флангов или с тыла или чтобы воевода большого полка не потерпел обиды.

Генрих Штаден О Москве Ивана Грозного.

После того, как инженеры царя предварительно осмотрели место, подлежащее укреплению, где-нибудь в довольно далеком лесу рубят большое количество бревен, пригодных для таких сооружений. Затем после пригонки и распределения их по размеру и порядку, со знаками, позволяющими разобрать и распределить их в постройке, спускают бревна вниз по реке, а когда они дойдут до места, которое намечено укрепить, их тянут на землю, передавая из рук в руки. Разбирают знаки на каждом бревне, соединяют их вместе и в один миг строят укрепления, которые тотчас засыпают землей, и в то же время являются и их гарнизоны.

Донесение Фульвио Руджери папе Римскому.

 

Меня уверяли немцы, москвитяне и поляки, оставшиеся на службе при великом князе, что он может в течение сорока дней собрать 300 тысяч отличных стрелков, что хотя это кажется невероятным, однако же они клялись мне в этом.

Рассказывали мне также, что на четырех местах своего государства он имеет до двух тысяч пушек и множество других орудий, из коих некоторые изумительно длинны и столь широки и высоки, что самого высокого роста человек, входя в дуло с надлежащим зарядом, не достает головой до верху.

Донесение посла при московском дворе Иоганна Пернштейна императору Моксимилиану II. XVI век.

Крепости московского князя и способ их защиты во время осады.

Крепости и укрепления, существующие в настоящее время у московитов, довольно значительно отличаются от тех, что были в прежние времена. Укреплены они не одним и тем же способом. Некоторые сложены из камня и кирпича: к ним относятся две крепоста в Москве. Другие же состоят из земляного вала и плетней, спрессованных до твердого состояния. И в самой Москве есть сооружения из земляных стен, возведенных после татарского пожара.

Остальные крепости, сложенные из бревен, скрепленных четырехугольником с землей или песком внутри, выдерживают натиск и удары, но не выносят огня. Поэтому их иногда обмазывают глиной. Но вообще у них нет вынесенных вперед укреплений.

Антонио Поссевино. Московия. XVI век.

Военные в России называются детьми боярскими, или сыновьями дворян, потому, что все они принадлежат к этому сословию, будучи обязаны к военной службе по самому своему званию. В самом деле, каждый воин в России есть дворянин, и нет иных дворян, кроме военных, на коих такая обязанность переходит по наследству от предков, так что сын дворянина, рожденный воином, всегда остается дворянином и вместе с тем воином и не занимается ничем другим, кроме военной службы.

Пехоты, получающей постоянное жалованье, царь содержит до 12000 человек, называемых стрельцами.

Вооружение ратников весьма легкое. У простого всадника нет ничего, кроме колчана со стрелами под правой рукой и лука с мечем на левом боку. Их сабли, луки и стрелы похожи на турецкие. Убегая или отступая, стреляют они также, как татары, и вперед и назад.

Стрельцы, составляющие пехоту, не носят никакого оружия, кроме самопала в руке, бердыша на спине и меча на боку.

Каждый обязан иметь с собою провиант на четыре месяца и в случае недостатка может приказать, чтобы добавочные припасы были ему привезены в лагерь от того, кто обрабатывает его землю или из другого места. В поход они обыкновенно берут сушеный хлеб, называемый сухарями, и несколько муки, которую мешают с водою и таким образом делают небольшой комок теста, что называют толокном и едят сырое вместо хлеба.

Д. Флетчер О государстве Русском. XVI век.

Перекопские татары, очень хорошо зная, что Московия некогда платила их предкам дань, многими вторжениями причиняют неприятность великому князю. В 1571 году от Рождества Христова они ворвались в его владения, в самый день Вознесения Христова на небо, сожгли город Москву с великим множеством людей и овладели большой добычей. Так как Московский князь, для которого это нечаянное нападение случилось сверх всякого ожидания, не мог защитить города, не окруженного ни стеной, ни рвом, то, оставив все, он бежал в замок, находившийся у Белого озера. В 1575 году Татарин, отправив посольство, требовал снова этой старинной дани, а в случае неполучения ее страшно грозил ему. Московский же князь, притворяясь очень бедным, одевшись в самые плохие одежды и посадивши по обычаю около себя сына, принял посла и отказал снова в дани и отлично осмеял. Кроме того, он приказал объявить их повелителю, что он нисколько не смущается его угрозами, потому что он, как скоро позволит время года, придет к нему сам и отомстит военным походом за нанесенные до сих пор ему обиды.

Иоанн хотя ведет постоянно войны, однако не делает больших издержек, потому что все так называемые дворяне принуждены находиться в военной службе на свой счет, но коль скоро они истощатся, их отпускают домой, чтобы они снова занимались хозяйством, на их же место назначают других новых.

Тем, которые вели себя мужественно на войне, великий князь оказывает свою милость, которая у них называется особенным именем "жалованье", либо назначает известную часть полей, либо же увеличивает годовое содержание. Татары, помощью которых он очень часто пользуется в войнах по причине очень необычайного мнения, которое он получил о них, живут, довольствуясь небольшой частью полей и добычей, которая для них не ограничена. Однако очень многим, особенно начальникам, кроме того положено и содержание. Немецких воинов он предпочитает всем остальным, и по тому, если выходит на войну, особенно много заботится об их наборе и не щадит никаких издержек.

Вместо герба московские князья в продолжение долгого времени употребляли образ святого Георгия воина, поражающего копьем дракона. А Иоанн Васильевич, приобретши два царства. Казанское и Астраханское, по собственной воле выбрал себе двуглавого орла с распущенными крыльями, около которого написано его имя с главными областями, а у орла на груди помещен образ Георгия.

Следующий титул он сам обыкновенно употребляет в своих грамотах, посылаемых иностранным государям. Этот титул все его подданные должны держать в памяти самым тщательным образрм, словно ежедневные молитвы:

"Божиею милостию, Государь, Царь и Великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Государь Псковский, Великий князь Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский, Новгорода Нижнего, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кандийский и всей земли Сибирской и Северной, испоконь наследственный Государь Ливонии и других многих стран".

К этому титулу он часто прибавляет название Монарх, что на русском языке очень удачно переводится словом самодержец, который один держит правление. Символом Великого князя Ивана Васильевича было: "Я никому не подвластен, разве Христу, Сыну Божию".

Воля Великого князя для всех закон: если он зовет в военный поход, то ему повинуются без всякой отговорки.

Никто не въезжает в Московию, чтобы об этом тотчас не было донесено Великому князю: если кто-нибудь прибудет без дозволения, тот подвергает себя величайшим опасностям и некоторым образом задерживается как пленник до тех пор, пока не узнают точнее, какое он имеет намерение.

Начало и возвышение Московии. Сочинение Даниила принца из Бухова. XVI век.

О начале и происхождении Российского Дворянства.

 

Любовь и верность к престолу царей - была и есть отличительною чертою дворянства - сего знаменитого сословия Государства Российского. Оно издревле было опорою Трона, защитником Отечества, защитником Веры. К нему всегда обращались российские самодержцы и своими благоволениями, щедротами, милостями - и за блистательные заслуги, в отличие перед другими сословиями, даровали ему величайшие выгоды, права и преимущества.

Предки наши, с самого начала их бытия политического, имели различные чиносостояния. Народ Русский уже в глубокой древности разделялся на бояр и людей. Бояре, известные тогда под названием мужей, отличались от прочих сословий знатностью породы и богатством, люпинами же и людьми именовались вообще все граждане свободные.

Почти все молодые граждане, получа от родителей свободу, стремились за честию на поле брани, входили в службу к князьям и боярам; составляли их ратоборные дружины; получали от них одежду и пищу, или участок земли, под именем поместья, с коего доход служил вместо жалованья. В мирное время сии дружины умножали великолепие князей и бояр, а во время войны охраняли их, сражались пред их глазами, разделяя с ними опасности и славу. Из добычи военной получал князь или боярин для себя половину; а прочее разделялось дружиною его по равным частям. Преданность и покорность к своему начальнику была неограниченной. Князь или боярин составлял первый, единственный предмет, для которого служившие ему посвящали свою храбрость, верность, усердие и жизнь. Сии-то люди, составлявшие дружины княжеские, названы в последствие времени - дворянами, от слова двор: ибо они находились при их дворе, а из дружин боярских произошли дети боярские, которые наконец смешались с дворянами в одно сословие. Название же дворянин находим мы уже в законах великого князя Владимира Мономаха, изданных в 1114 году. Оно всех чинов древнее, кроме достоинства боярского.

Дворяне, в древние времена России составляли шестую ступень русских чиновников: они следовали после бояр, окольничих, думных дворян, стольников и сстряпчих, которы е в достоинство сие производимы были из московских дворян и жильцов. В средние времена России дворянином назывался уже тот, кто в сей чин пожалован по указу государеву лично - и сие достоинство даваемо было только на особу; в род же и к детям не переходило. Следовательно, в тогдашнее время дворянство составляло чин, а не звание.

Старинные дворяне разделялись на московских и городовых. За доблести же в военных походах городовые дворяне производились в московские. Преимущество сие было столь велико, что иногда московских же дворян за некоторые преступления исключали из Московского списка и записывали в городовые; что называлось записать по городу. Московские дворяне употребляемы были в разные вольные должности: из них избирались комнатные дворяне, которых отличительное право состояло в том, что они были допускаемы во внутренние покои государевы. Некоторые из дворян московских в малых городах бывали воеводами; в нужное время отправлялись к иностранным дворам в звании посланников; иные определяемы были головами, в десятники детей боярских, и ими предводительствовали, иногда составляя особенные полки дворянские. Московские дворяне получали поместные оклады от 25 до 1500 четвертей земли, денежные - от 15 до 210 рублей. Сие различие происходило от заслуг, за которые награждались они прибавкою земли и денежных окладов.

Городовые дворяне исправляли должности по званию своему только в бытности государя в каком-либо городе. Они разделялись на выборных, дворовых и городовых. Главное различие имели в списках, где означались они по старшинству один после другого. Все городовые дворяне в мирное время состояли в ведомстве начальника того города и уезда, в котором они имели поместья. Сии начальники могли употребить их во всякую службу по своему благоусмотрению. Приезжавшие в Россию послы от самого въезда своего в пределы Российского государства, получали приставов из городовых дворян, которые от одного города до другого провожали их; в военное же время они, как рядовые, служили в полках.

Царь Иоанн Васильевич Грозный разделил дворян сверстных и младших. Из дворян и детей боярских, стряпческих и стольнических некоторые жили в Москве и были всегда готовы к войне; почему и назывались жильцами или нарочитыми детьми боярскими. Хотя они и почитались за охранное московское войско, однако многие из них употребляемы были для разных поручений, а равно и в дальние походы. Обыкновенная их должность была развозить царские грамоты или указы. Жильцы получали также в поместья земли от 350 до 1000 четвертей; а денежный оклад был от 10 до 80 рублей.

Все жильцы состояли в ведомстве Разряда, в коем хранились список им и окладная роспись. Из жильцов также некоторые производились в воеводы малых городов, в головы, в знаменщики. Император Петр I в 1701 году повелел более жильцов не набирать, а из оставшихся комплектовал гвардейские полки - Преображенский и Семеновский.

Детьми боярскими назывались те, которые происходили от бояр; дети боярские разделились на пол-клвых, станичных, вожей, ездоков и прочих. Каждый из детей боярских получал, смотря по способностям, определенный оклад земли, с которого они должны были содержать себя и людей, вооруженных ими для службы военной. Дети боярские, поселя на пожалованных им землях крестьян, сделались помещиками.

В древние времена России чиновников под именем дворян было чрезвычайно много. Иные из них хотя никаких должностей не отправляли, но всегда имели свободный вход во двору и при царских торжествах обязаны были, для большего великолепия, являться во дворец в наилучшей одежде или в светском платье.

Царь Иоанн Васильевич Грозный, соединя под единодержавие удельные княжества, включил в число их и удельных князей, а потомки их остались в числе простого дворянства. Некоторые из князей, прищед в бедность, записались в дети боярские, оставя титул княжеский. Но когда царство Казанское и Астраханское подпали под Российскую державу, тогда татарское дворянство или мурзы, опасаясь, чтобы их не сравняли с простолюдинами, просили царя Ивана о дозволении именоваться князьями. Многие получали сие название для отличия от простых дворян.

Сверх сего должно заметить, что все те россияне, которые отправляли какую-либо службу государственную, могли получить поместья и оными владеть, а через сие входили в сословие помещиков или дворян.

Отечественные записки. N 69. СПБ, 1826.

---

Приложение 4.
Н.М. Карамзин и С.М. Соловьев о сражении у Судьбищей в 1555 году.

Видя ложь, обманы Девлет-Гирея и сведав, что он идет воевать землю пятигорских черкесов, наших друзей, государь (в июне 1555 года) послал воеводу Ивана Шереметева из Белева Муравскою дорогою с тринад- цатью тысячами детей боярских, стрельцов и Козаков в Мамаевы луга, к Перекопи, чтобы отогнать стада ханские. Но Девлет-Гирей от Изюмского кургана своротил влево и вдруг устремился к пределам России, имея шестьдесят тысяч войска. Шереметев, находясь близ Святых гор и Дпнца, открыл сие движение неприятеля, уведомил государя и пошел вслед за ха- ном к Туле. Сам Иоанн немедленно выступил из Москвы с князем Владимиром Андреевичем, царем казанским Симеоном, со всеми воеводами и детьми боярскими; уже не хотел, как бывало в старину ждать крымцев на Оке, но спешил встретить их далее в поле. Девлет-Гирей был между двумя войсками и не знал того. Нескромность дьяков государевых спасла его от гибели: они писали из Москвы к наместникам украинским, что хан в сетях; что спереди царь, сзади Шереметев в одно время стиснут, истребят неприятеля. Наместники разгласили счастливую весть, которая дошла и до хана чрез жителей, захваченных крымцами. В ужасе он решился бежать. Между тем мужественный, деятельный Шереметев взял обоз Девлет-Гирея, 60000 коней, 200 аргамаков, 180 вельблюдов; отправил сию добычу во Мценск, в Рязань; остался только с семью тысячами воинов; в 150 верстах от Тулы, на Судбищах, встретил всю неприятельскую силу и не уклонился от битвы: сломил передовой полк, отнял знамя ширинских князей и ночевал на месте сражения. К хану привели двух пленников: их пытали; один молчпл, а другой не вынес мук и сказал ему о малом числе россиян. Опасаясь нашего главного войска, но стыдясь уступить победу горсти отважных витязей, Девлет-Гирей утром возобновил нападение всеми полками. Бились часов восемь, и россияне несколько раз видели тыл неприятеля; одни янычары султановы стояли крепко, берегли хана и снаряд огнестрельный. К несчастию, герой Шереметев был ранен: другие воеводы не имели его духа; усилия наши ослабели, а неприятель удвоил свои. Россияне смешались; искали спасения в бегстве. Тут мужественные чиновники, Алексей Басманов и Стефан Сидоров, ударили в бубны, затрубили в трубы, остановили бегущих и засели с двумя тысячами в буераке: хан трижды приступал, не мог одолеть их и, боясь терять время, на закате солнца ушел в степи.

Н.М. Карамзин История государства российского, М,1990.

Летом 1555 года, поднявши Дербыш-Алея в Астрахани против русских, Девлет-Гирей вздумал опять попытаться напасть врасплох на московские украйны. По обычаю - в одну сторону лук натянуть, а в другую стрелять - хан распустил слух, что идет на Черкасов. Обязавшись защищать этих новых подданных, Иоанн первый из московских государей решился предпринять наступательное движение на Крым и отправил боярина Ивана Васильевича Шереметева с 13000 войска к Перекопи в Мамаевы луга промыслить там над стадами крымскими и отвлечь хана от черкас. Шереметев двинулся, но на дороге получил весть, что хан вместо черкас идет с 60000 войска к рязанским или тульским украйнам. Шереметев дал знать об этом в Москву, и царь, отправив тотчас же воевод, князя Ивана Федоровича Мстиславского с товарищами, в поход, сам выступил за ними на третий день с князем Владимиром Андреевичем в Коломну. Здесь дали ему знать, что хан идет к Туле; Иоанн двинулся туда же;

хан, узнавши, что сам царь идет к ему навстречу, поворотил назад. Между тем Шереметев шел за ханом с намерением хватать малочисленные татарские отряды, когда они рассеятся для грабежа по украйне, и прежде всего отправил треть обыкновенно оставляли назади, в расстоянии пяти или шести дней пути от главного войска, чтоб лошади и верблюды могли удобнее прокормиться. Русские взяли обоз, при котором нашли 60000 лошадей, 200 аргамаков, 80 верблюдов, и прислали Шереметеву 20 языков, которые сказали ему, что хан идет к Туле. Шереметев продолжал идти за ним следом, но в это время хан уже узнал о царском походе и возвратился назад. В 150 верстах от Тулы, на Судбищах, встретился он с отрядом Шереметева, который, несмотря на малочисленность своего войска, ослабленного уходом трети ратных людей на крымский обоз и еще не возвратившихся, вступил в битву, бился с полудня до ночи, потоптал передовой полк, правую и левую руку, взял знамя князей Ширинских. Но татары не ушли; надобно было приготовляться к новой битве на Другой день, и Шереметев послал гонцов к тому отряду, который ходил на обоз, чтобы спешил к нему на помощь, но из этого отряда прискакали к утру только немногие, остальные с добычей отправились в ближайшие русские города, кто в Рязань, кто в Мценск. Между тем хан ночью пытал двоих русских пленников: хотелось ему дознаться о числе войска, так храбро бившегося с ним днем; один из пленников не выдерпел мук и рассказал, что у Шереметева людей мало и тех целая треть отпущена на татарский обоз. Ободренный этим известием, хан на рассвете ввозобновил битву; бились до полудня; сначала и тут русские успелиразогнать крымцев и около хана оставались только янычары, но воевода Шереметев был тяжело ранен и сбит раненным конем; русские замешкались без воеводы и потерпели сильное поражение, только двум воеводам, Басманову и Сидорову, удалось собрать около себя тысяч с пять или шесть ратных людей и засесть в лесном овраге; три раза приступал к ним хан со всем войском и всякий раз без успеха; наступил вечер; хан; боясь приближения русского войска, оставил Басманова и Сидорова в покое и поспешил переправиться за Сосну; русские потеряли в Судбищенской битве 320 детей боярских и 34 стрельца.

С.М. Соловьев История России с древнейших времен.М, 1990.

Приложение 5.
В.О. Ключевский. Характеристика Ивана Грозного.

Детство.

Царь Иван родился в 1530 году. От природы он получил ум бойкий и гибкий, вдумчивый и немного насмешливый, настоящий великорусский, московский ум. Но обстоятельства, среди которых протекало детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественное, болезненное развитие. Иван рано осиротел - на четвертом году лишился отца, а на восьмом потерял и мать. Он с детства видел себя среди чужих людей. В душе его рано и глубоко врезалось и на всю жизнь сохранилось чувство сиротства, брошенности, одиночества, о чем он твердил при всяком случае:

"родственники мои не заботились обо мне." Отсюда его робость, ставшая основной чертой его характера. Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призора и материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами превратилось в глубокое недоверие к людям. В детстве ему часто приходилось испытывать равнодушие и пренебрежение со стороны окружающих. Он сам вспоминал после в письме к князю Курбскому, как его с младшим братом Юрием в детстве стесняли во всем, как держали, как убогих людей, плохо кормили и одевали, ни в чем воли не давали, все заставляли делать насильно и не по возрасту. В торжественные церемониальные случаи - при выходе или приеме послов - его окружали царственной пышностью, становились вокруг него с раболепным смирением, а в будни те же люди не церемонились с ним, порой баловали, порой дразнили. Играют они, бывало, с братом Юрием в спальне покойного отца, а первенствующий боярин князь И.В. Шуйский развалится перед ними на  лавке, обопрется локтем о постель покойного государя, их отца, и ногу на нее положит, не обращая на детей никакого внимания, ни отеческого, ни даже властительного. Горечь, с какою Иван вспоминал об этом 25 лет спустя, дает почуствовать, как часто и сильно его сердили в детстве. Его ласкали как государя и оскорбляли как ребенка. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не всегда мог тотчас и прямо обнаружить чувство досады или злости, сорвать сердце. Эта необходимость сдерживаться, дуться в рукав, глотать слезы питала в нем раздражительность и затаенное, молчаливое озлобление против людей, злость со стиснутыми зубами. К тому же он был испуган в детстве. В 1542 году, когда правила партия князей Бельских, сторонники князя И. Шуйского ночью врасплох напали на стоявшего за их противников митрополита Иоасафа. Владыка скрылся во дворце великого князя. Мятежники разбили окна у митрополита, бросились за ним во дворец и на рассвете вломились с шумом в спальню маленького государя, разбудили и напугали его.

Влияние боярского правления.

Безобразные сцены боярского своеволия и насилия, среди которых рос Иван, были первыми политическими его впечатлениями. Они превратили его робость в нервную пугливость, из которой с летами развилась наклонность преувеличивать опасность, образовалось то, что называется страхом с великими глазами. Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть козней, которую, чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон. Это заставило его постоянно держаться настороже; мысль, что вот-вот из-за угла на него бросится недруг, стала привычным, ежеминутным его ожиданием. Всего сильнее в нем работал инстинкт самосохранения. Все усилия его бойкого ума были обращены на разработку этого грубого чувства.

Ранняя развитость и возбуждаемость.

Как все люди, слишком рано начавшие борьбу за существование, Иван быстро рос и преждевременно вырос. В 17-20 лет, при выходе из детства, он уже поражал окружающих непомерным количеством пережитых впечатлений и передуманных мыслей, до которых его предки не додумались и в зрелом возрасте. В 1546 году, когда ему было 16 лет, среди ребяческих игр он, по рассказу летописи, вдруг заговорил с боярами о женитьбе, да говорил так обдуманно, с такими предусмотрительными политическими соображениями, что бояре расплакались от умиления, что царь так молод, а уже так много подумал, ни с кем не посоветовавшись, от всех утаившись. Эта ранняя привычка к тревожному уединенному размышлению про себя, втихомолку, надорвала мысль Ивана, развила в нем болезненную впечатлительность и возбуждаемость, Иван рано потерял равновесие своих духовных сил, уменье направлять их, когда нужно, разделять их работу или сдерживать одну противодействием другой, рано привык вводить в деятельность ума участие чувства. О чем бы он ни размышлял, он подгонял, подзадоривал' свою мысль страстью. С помощью такого самовнушения он был способен разгорячить свою голову до отважных и высоких помыслов, раскалить свою речь до блестящего красноречия , и тогда с его языка или из под его пера, как от горячего железа под молотом кузнеца, сыпались искры острот, колкие насмешки, меткие словца, неожиданные обороты. Иван -один из лучших московских ораторов и писателей XVI века, потому что был самый раздраженный москвич того времени. В сочинениях, написанных под диктовку страсти и раздражения, он больше заражает, чем убеждает, поражает жаром речи, гибкостью ума, изворотливостью диалектики, блеском мысли, но это фосфорический блеск, лишенный теплоты, это не вдохновение, а горячка головы, нервическая прыть, следствие искусственного возбуждения. Читая письма царя к князю Курбскому, поражаешься быстрой сменой в авторе самых разнообразных чувств: порывы великодушия и раскаяния, проблески глубокой задушевности чередуются с грубой шуткой, жестким озлоблением, холодным презрением к людям. Минуты усиленной бработы ума и чувства сменялись полным упадком утомленных душевных сил, и тогда от всего его остроумия не оставалось и простого здравого смысла. В эти минуты умственного изнеможения и нравственной опущенности он способен был на затеи, лишенные всякой сообразительности. Быстро перегорая, такие люди со временем, когда у них слабеет возбуждаемость, прибегают обыкновенно к искусственному средству, к вину, и Иван в годы опричнины, кажется, не чуждался этого средства. Такой нравственной неровностью, чередованием высоких подъемов духа с самыми постыдными падениями объясняется и государственная деятельность Ивана. Царь совершил и задумывал много хорошего, умного, даже великого, и рядом с этим наделал еще больше поступков, которые сделали его примером ужаса и отвращения современников и последующих поколений. Разгром Новгорода по одному подозрению в измене, московские казни, убийство сына и митрополита Филиппа, безобразия с опричниками в Москве и в Александровой слободе - читая обо всем этом, подумаешь, что это был зверь от природы.

Нравственная неуравновешенность.

Но он не был таким. По природе или воспитанию он был лишен устойчивого нравственного равновесия и при малейшем житейском затруднении охотнее склонялся в дурную сторону. От него ежеминутно можно было ожидать грубой выходки: он не умел сладить с малейшим неприятным случаем. В 1577 году на улице в завоеванном ливонском городе Кокенгаузене он благодушно беседовал с пастором о любимых своих богословских предметах, но едва не приказал его казнить, когда тот неосторожно сравнил Лютера с апостолом Павлом, ударил пастора хлыстом по голове и ускакал со словами: "Поди ты к черту со своим Лютером". В другое время он велел изрубить присланного ему из Персии слона, не хотевшего стать перед ним на колена. Ему недоставало внутреннего, природного благородства; он был восприимчивее к дурным, чем к добрым, впечатлениям; он принадлежал к числу тех недобрых людей, которые скорее и охотнее замечают в других слабости и недостатки, чем дарование или добрые качества. В каждом встречном он прежде всего видел врага. Всего труднее было приобрести его доверие. Для этого таким людям надобно ежеминутно давать чуствовать, что их любят и уважают, всецело им преданы, и, кому удавалось уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его доверием до излишества. Тогда в нем вскрывалось свойство, облегчающее таким людям тягость постоянно напряженного злого настроения, - это привязчивость. Первую жену свою он любил какой-то особенно чувствительной недомостроевской любовью. Так же безотчетно он привязывался к Сильвестру и Адашеву, а потом и к Малюте Скуратову. Это соединение привязчивости и недоверчивости выразительно сказалось в духовной Ивана, где он дает детям наставления, "как людей любить и жаловать и как их беречься". Эта двойственность характера и лишала его устойчивости. Житейские отношения больше тревожили и злили его, чем заставляли размышлять. Но в минуты нравственного успокоения,, когда он освобождался от внешних раздражающих впечатлений и оставался наедине с самим собой, со своими задушевными думами, им овладевала грусть, к какой способны только люди, испытавшие много нравственных утрат и житейских разочарований. Кажется, ничего не могло быть формальнее, бездушнее духовной грамоты древнего московского великого князя с ее мелочным распорядком движимого и недвижимого имущества между наследниками. Царь Иван и в этом стереотипном акте выдержал свой лирический характер. Эту духовную он начинает возвышенными богосолвскими размышлениями и продолжает такими задушевными словами: "Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня, ждал я, кто бы поскорбел со мной, и не явилось никого, утешающих я не нашел, заплатили мне злом за добро, ненавистью за любовь". Бедный страдалец, царственный мученик, царственный мученик - подумаешь, читая эти жалобно-скорбные строки, а этот страдалец года за два до того, ничего не расследовав, по одному подозрению, так, зря, бесчеловечно и безбожно разгромил большой древний город с целой областью, как никогда не громили никакого русского города татары. В самые злые минуты он умел подниматься до этой искусственной задушевности, до крокодилова плача. В разгар казней входит он в московский Успенский собор. Митрополит Фмлмпп встречает его, готовый по долгу сана печаловаться, ходатайствовать за несчастных, обреченных на казнь. "Только молчи, - говорил царь, едва сдерживаясь от гнева, - одно тебе говорю - молчи, отец святой, молчи и благослови нас". -"Наше молчание, - отвечал Филипп, - грех на душу твою налагает и смерть наносит". - "Ближние мои, -скорбно возразил царь, - встали на меня, ищут мне зла; какое тебе дело до наших царских предначертаний!"

Описанные свойства царя Ивана сами по себе могли бы послужить только любопытным материалом для психолога, скорее для психиатра, скажут иные: ведь так легко нравственную распущенность, особенно на историческом расстоянии, признать за душевную болезнь и под этим предлогом освободить память мнимобольных от исторической ответственности. К сожалению, одно обстоятельство сообщило описанным свойствам значение, гораздо более важное, чем какое обыкновенно имеют психологические курьезы, появляющиеся в людской жизни, особенно такой обильной всякими душевными курьезами, как русская: Иван был царь. Черты его личного характера дали особое направление его политическому образу мыслей, а его политический образ мыслей оказал сильное, притом вредное влияние на его политический образ действий, испортил его.

Ранняя мысль о власти.

Иван рано и много, раньше и больше, чём следовало, стал думать своей тревожной мыслью о том, что он государь московский и всея Руси. Скандалы боярского правления постоянно поддерживали в нем эту думу, сообщали ей тревожный, острый характер. Его снрдили и обижали, выталкивали из дворца и грозили убить людей, к которым он привязывался, пренебрегая его детскими мольбами и слезами, у него на глазах высказывали непочтение к памяти его отца, может быть, дурно отзывались о покойном в присутствии сына. Но этого сына все признавали законным государем; ни от кого не слыхал он и намека на то, что его царственное право может подвергнуться сомнению, спору. Каждый из окружающих, обращаясь к Ивану, называл его великим государем; каждый случай, его тревоживший или раздражавший, заставлял его вспоминать о том же и с любовью обращаться к мысли о своем царственном достоинстве как к политическому средству самообороны. Ивана учили грамоте, вероятно так же, как учили его предков, как вообще учили грамоте в древней Руси, заставляя твердить часослов и псалтирь с бесконечным повторением задов, прежде пройденного. Изречения из этих книг затверживались механически, на всю жизнь врезывались в память. Кажется, детская мысль Ивана рано начала проникать в это механическое зубрение часослова и псалтыря. Здесь он встречал строки о царе и царстве, о помазаннике божием, о нечестивыхсоветниках, о блаженном муже, который ходит на их совет и т.п. С тех пор как стал Иван понимать свое сиротское положение и дух-мать об отношениях своих к окружающим, эти строки должны были живо затрагивать его внимание. Он понимал эти библейские афоризмы по-своему, прилагая их к себе, к своему положению. Они давали ему прямые и желанные ответы на вопросы, какие возбуждались в его голове житейскими столкновениями, подсказывали нравственное оправдание тому чувству злости, какое вызывали в нем эти столкновения. Легко понять, какие быстрые успехи в изучении святого писания должен был сделать Иван, применяя к своей экзегетике такой нервный, субъективный метод, изучая и толкуя слово божие под диктовку раздраженного, капризного чувства. С тех пор книги должны были стать любимым предметом его занятий. От псалтыря он перешел к другим частям писания, перечитал много, что мог достать из тогдашнего книжного запаса, вращавшегося в русском читающем обществе. Это был начитаннейший москвич XVI века. Недаром современники называли его "словесной мудрости ритором". О богословских предметах он любил беседовать, особенно за обеденным столом, и имел, по словам летописи, особливую остроту и память от божественного писания. Раз в 1570 году он устроил в своих палатах торжественную беседу о вере с пастором польского посольства чехом евангеликом Рокитой в присутствии посольства, бояр и духовенства. В пространной речи он изложил протестантскому богослову обличительные пункты против его учения и приказал ему защищаться "вольно и смело", без всяких опасений, внимательно и терпеливо выслушал защитительную речь пастора и после написал на нее пространное опровержение, до нас дошедшее. Этот ответ царя местами отличался живостью и образностью. Мысль не всегда идет прямым логическим путем, натолкнувшись на трудный предмет, туманится или сбивается в сторону, но порой обнаруживает большую диалектическую гибкость. Тексты писания не всегда приводятся кстати, но очевидна обширная начитанность автора не только в писании и отеческих творениях, но и в переводных греческих хронографах, тогдашних русских учебниках всеобщей истории. Главное, что читал он особенно внимательно, было духовного содержания; везде находил он и отмечал одни и те же мысли и образы, которые отвечали его настроению, вторили его собственным думам. Он читал и перечитывал любимые места, и они неизгладимо врезывались в его память. Не менее иных нынешних записных ученых Иван любит пестрить свои сочинения цитатами кстати и некстати. В первом письме к князю Курбскому он на каждом шагу оставляет отдельные строки из писания, иногда выписывает подряд целые главы из ветхозаветных пророков или апостольских посланий и очень часто без всякой нужды искажает библейский текст. Это происходило не от небрежности и списывании, а от того, что Иван, очевидно, выписывал цитаты наизусть.

Идея власти.

Так рано зародилось в голове Ивана политическое размышление - занятие, которого не знали его московские предки ни среди детских игр, ни в деловых заботах зрелого возраста. Кажется, это занятие шло втихомолку, тайком от окружающих, который долго не догадывались, в какую сторону направлена встревоженная мысль молодого государя, и, вероятно, не одобрили бы его усидчивого внимания к книгам, если бы догадались. Вот почему они так удивились, когда в 1546 году шестнадцатилетний Иван вдруго заговорил с ними о том, что он задумал жениться, но прежде женитьбы он хочет поискать прародительских обычаев, как прародители его, цари и великие князья и сродник его Владимир Всеволодович Мономах на царство, на великое княжение садились. Пораженные неожиданностью дум государя бояре, прибавляет летописец, удивились, что государь так молод, а уж прародительских обычаев поискал. Первым помыслом Ивана при выходе из правительственной опеки бояр было принять титул царя и венчаться на царство торжественным церковным обрядом. Политические думы царя вырабатывались тайком от окружающих, как тайком складывался его сложный характер. Впрочем, по его сочинениям можно с некоторой точностью восстановить ход его политического самовоспитания. Его письма к князю Курбскому - наполовину политические трактаты о царской власти и наполовину полемические памфлеты против боярства и его притязаний. попробуйте бегло перелистать его первое длинное-предлинное послание - оно поразит вас видимой пестротой и беспорядочностью своего содержания, разнообразием книжного материала, кропотливо собранного автором и щедрой рукой рассыпанного по этим нескончаемым страницам. Чего тут нет, каких имен, текстов и примеров! Длинные и короткие выписки из святого писания и отцов церкви, строки и целые главы из ветхозаветных пророков - Моисея, Давида, Иса-ии, из новозаветных церковных учителей - Василия Великого, Григория Назианзина, Иоанна Златоуста, образы из классической мифологии и эпоса - Зевс, Аполлон, Антенор, Эней - рядом с библейскими именами Иисуса Навина, Гедеона, Авимелеха, Иевффая, бессвязные эпизоды из еврейской, римской, византийской истории и даже из истории западноевропейских народов со средневековыми именами "Зинзириха" вандальского, готов, савроматов, французов, вычитанными из хронографов, и, наконец, порой невзначай брошенная черта из русской летописи, - и все это, перепутанное, переполненное анахронизмами, с калейдоскопической пестротой, без видимой логической последовательности, всплывает и исчезает перед читателем, повинуясь прихотливым поворотам мысли и воображения автора, и вся эта, простите за выражение, ученая каша сдобрена богословскими или политическими афоризмами, настойчиво подкладываемыми, и порой посолена тонкой иронией или жестким, иногда метким сарказмом. Какая хаотическая память, набитая набором всякой всячины, - подумаешь, перелистав это послание. Недаром князь Курбский назвал письмо Ивана бабьей болтовней, где тексты писания переплетены с речами о женских телогреях и о постелях. Но вникните пристальнее в этот пенистый поток текстов, размышлений, воспоминаний, лирических отступлений, и вы без труда уловите основную мысль, которая красной нитью проходит по всем этим, видимо, столь нестройным страницам. С детства затверженные автором любимые библейские тексты и исто-ические примеры все отвечают на одну тему, все говорят о царской власти, о ее божественном происхождении, о государственном порядке, об отношениях к советникам и подданным, о гибельных следствиях раз-новластия и безначалия. Несть власти, аще не от бога. Всяка душа властем предержащим да повинуется. Горе граду, им же градом мнози обладают и т.п. Упорно вчитываясь в любимые тексты и бесконечно о них размышляя, Иван постепенно и незаметно создал себе из них идеальный мир, в который уходил, как Моисей на свою гору, отдыхать от житейских страхов и огорчений. Он с любовью созерцал эти величественные образы ветхозаветных избранников и помазанников божиих - Моисея, Саула, Давида, Соломона. Но в этих образах он, как в зеркале, старался разглядеть самого себя, свою собственную царственную фигуру, уловить в них отражение своего блеска или перенести на себя отблеск их света и величия. Понятно, что он залюбовался собой, что его собственная особа в подобном отражении представилась ему озаренною блеском и величием, какого и не чуяли на себе его предки, простые московские князья-хозяева. Иван IV был первый из московских государей, который узрел и живо почуствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника божия. Это было для него политическим откровением, и стой поры его царственное я сделалось для него предметом набожного поклонения. Он сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал целое богословие политического самообожания в виде ученой теории своей царской власти. Тоном вдохновенного свыше и вместе с обычной тонкой иронией писал он во время переговоров о мире врагу своему Стефану Баторию, коля ему глаза его избирательной властью: "Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по божию изволению, а не по многомятежному человеческому хотению".

Недостаток практической ее разработки.

Однако из всех усилий ума и воображения царь вынес только простую, голую идею царской власти без практических выводов, каких требует всякая идея. Теория осталась неразработанной в государственный порядок, в политическую программу. Увлеченный враждой и воображаемыми страхами, он упустил из виду практические задачи и потребности государственной жизни и не умел приладить свой отвлеченной теории к местной исторической действительности. Без этой практической разработки его возвышенная теория верховной власти превратилась в каприз личного самовластья, исказилась в орудие личной злости, безотчетного произвола, поэтому стоявшие на очереди практические вопросы государственного порядка остались неразрешенными. В молодости, как мы видели, начав править государством, царь с избранными своими советниками повел смелую внешнюю и внутреннюю политику , целью которой было, с одной стороны, добиться берега Балтийского моря и войти в непосредственные торговые и культурные сношения с Западной Европой, а с другой - привести в порядок законодательство и устроить областное управление, создать местные земские миры и призвать их к участию не только в местных судебно-административных делах, но и в деятельности центральной центральной власти. Земский собор, впервые созванный в 1550 год, развиваясь и входя обычным органом в состав управления, должен был укрепить в умах идею земского царя взамен удельного вотчиника. Но царь не ужился со своими советниками. При подозрительном и болезненно возбужденном чувстве власти он считал добрый прямой совет посягательством на свои верховные права, несогласие со своими планами - знаком крамолы, заговора и измены. Удалив от себя добрых советников, он отдался одностороннему направлению своей мнительной политической мысли, вежде подозревавшей козни и крамолы, и неосторожно возбудил старый вопрос об отношении государя к боярству - вопрос, которого он не в состоянии был разрешить и которого потому не следовало возбуждать. Дело заключалось в исторически сложившемся противоречии, в несогласии правительственного положения и политическим самосознанием московского государя. Этот вопрос был неразрешим для московских людей XVI века. Потому надобно было до поры до времени занимать его, сглаживая вызвавшее его противоречие средствами благоразумной политики, а Иван хотел разом разрубить вопрос, обострив самое противоречие, своей односторонней политической теорией поставив его ребром, как ставят тезисы на ученых диспутах, принципиально, непрактично. Усвоив себе чрезвычайно исключительную и нетерпеливую, чисто отвлеченную идею верховной власти, он решил, что не может править государством, как правили его отец и дед, при содействии бояр, но как иначе он должен править, этого он и сам не мог уяснить себе. Превратив политический вопрос о порядке в ожесточенную вражду с лицами, в бесцельную и неразборчивую резню, он своей опричниной внес в общество страшную смуту, а сыноубийством подготовил гибель своей династии. Между тем успешно начатые внешние предприятия и внутренние реформы расстроились, были брошены недоконченными по вине неосторожно обостренной внутренней вражды. Отсюда понятно, почему этот царь двоился в представлении современников, переживших его царствование. Так, один из них, описав славные деяния царя до смерти царицы Анастасии, продолжает: "А потом словно страшная буря, налетевшая со стороны, смутила покой его доброго сердца, и я не знаю, как перевернула его многомудренний ум и нрав свирепый, и стал он мятежником в собственном государстве". Другой современник, характеризуя грозного царя, пишет, что это был "муж чудного рассуждения, в науке книжного почитания доволен и многоречив, зело ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен, на рабы, от бога данные ему, жестокосерд, на пролитие крови дерзостен и неумолим, множество народа от мала и велика при царстве своем погубил, многие города свои попленил и много иного содеял над рабами своими; но этот же царь Иван и много доброго совершил, воинство свое весьма любил и на нужды его из казны своей неоскудно подавал".

Значение царя Ивана.

Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок. Жизнь Московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем и после него: важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены. Важнее отрицательное значение этого царствования. Царь Иван был замечательный писатель, пожалуй, даже бойкий политический мыслитель, но он не был государственный делец. Одностороннее, себялюбивое и мнительное направление его политической мысли при его нервной возбужденности лишало его практического такта, политического глазомера, чутья действительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он незаметно для себя самого кончил тем, что поколебал самые основания этого порядка. Карамзин преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана - одно из прекраснейших по началу - по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени. Вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше коего эти враги сидели.

В.О. Ключевский Сочинения. М, 1957.

Приложение 6.
 Английский торговый агент и дипломат XVI-XVII веков Джером Горсей о походе Крымского хана Девлет Гйрея на Москву в 1571 году.

Между тем стало известно, что его (Ивана IV Грозного - авт.) враги, крымцы вышли в поле,- это была устрашающая весть для него и добрая для большинства его князей и людей, живших в рабстве и несчастии... Скифский царь, воспользовавшись моментом, вторгся в пределы России, расположившись с армией в 200 тысяч конных воинов в 50 милях вниз по течению реки Оким лицов к лицу с армией царя Ивана Васильевича, составляющей 100 тысяч храбрых военначальников и воинов, охраняющих сильные крепости и броды с помощью многочисленной артиллерии, боеприпасов, людей и оружия, а также большого количества всякого другого снаряжения. Благодаря тайным осведомителям крымцы отважились переправиться, без помех преодолев разделявшую их реку. Царское войско не осмелилось двинуться за пределы 25 миль отведенного ему пространства, и никто не мог под угрозой смертной казни нарушить эту границу, каким бы успехом это нарушение ни обернулось.

Враг, достигнув этого берега реки, не терял времени и быстро продвигался к Москве, находившейся уже в 90 милях, где царь считал себя в безопасности. Но когда враг приблизился к великому городу Москве, русский царь бежал в день Вознесения с двумя своими сыновьями, богатствами, двором, слугами и личной охраной в 20 тысяч стрельцов к укрепленному Троицкому монастырю, находившемуся в 60 милях от Москвы. Неприятель зажег высокую колокольню св. Иоанна, но в это время поднялся сильный ветер, и распространившийся огонь в течение шести часов обратил в пепел все церкви, дома, палаты, построенные почти пполностью из сосны и дуба, как в городе, так и в округе на 30 миль. В этом свирепом огне сгорели и задохнулись от дыма несколько тысяч мужчин, женщин, детей; та же участь постигла и тех, кто укрылся в каменных церквах, монастырях, подвалах, и погребах, лишь немногие из немногих спаслись как вне, так и внутри обнесенных стенами трех городов (Москвы -авт.). Река и рвы вокруг Москвы были запружены наполнившими их тысячами людей, нагруженных золотом, серебром, драгоценностями, ожерельями, серьгами, браслетами и сокровищами и старавшихся спастись в воде, едва высунув поверх нее головы. Однако сгорело и утонуло так много тысяч людей, что реку нельзя было очистить от трупов в течение двенадцати последующих месяцев, несмотря на все предпринятые меры и усилия. Те, кто остался в живых, и люди из других городов и мест занимались каждый день поисками и вылавливанием на большом пространстве реки колец, драгоценностей, сосудов, мешочков с золотом и серебром. Многие таким путем обогатились. Улицы города, церкви, погреба и подвалы были до того звби-ты умершими и задохнувшимися, что долго потом ни один человек не мог пройти мимо из-за отравленного воздуха и смрада.

Крымский царь со своими войсками наблюдал этот большой пожар, удобно разместившись в прекрасном Симоновом монастыре на берегу реки в четырех милях от города, захватив награбленное и отобрав богатство у тех, кто успел спастисьбегством от пожара. Хотя пожар города принес им мало пользы, они удовлетворились этим, возвращаясь назад с пленными и с тем, что успели награбить. Им угрожала встреча с армией царя у Серпухова, но они смогли избежать этого, переправившись через реку так же, как и пришли.

Русский царь бежал все дальше со своими сыновьями и богатством, направляясь к большому городу Вологде, где он считал себя в безопасности, находясь в 500 милях от врага. Сильно расстроеный и пораженный постигшим его несчастьем, он, имея среди сопровождающих митрополитов, епископов, священников, главных князей и старинную знать, послал за ними и созвал их на царский совет, а когда враг ушел, он распустил свою армию, которая не сделала в его защиту ни одного выстрела; допрашивал, пытал, мучил многих воевод и главных военачальников, приговорил некоторых к смерти, конфисковал их добро и землю, разорил их роды и семьи, выпустив указ об очистке, отстройке и заселении Москвы,-трудным было обсуждение всего этого.

В разгаре работы его великий враг Шигалей мурза (Девлет Гирей - авт.) послал ему своего посла в сопровождении других мурз, по их обычаю так называли знать, все они были на хороших конях, одеты в подпоясанные меховые одежды с черными шапками из меха, вооружены луками и стрелами и невиданными богатыми саблями на боку. К ним была приставлена стража, караулившая их в темных комнатах, лучшей пищей для них было вонючее конское мясо и вода, им не давали ни хлеба, ни пива, ни постелей.

Когда пришло время представить посла царю, все они подверглись еще и другим обидам и оскорблениям, но перенесли все с равнодушием и презрением. Царь принял их во всем великолепии своего величия, три венца стояли перед ним, он сидел в окружении своих князей и бояр. По его приказанию с посла сняли тулуп и шапку и надели одежду, затканную золотом, и дорогую шапку. Посол был очень доволен, его ввели к царю, но его сопровождающих оставили за железной решеткой, отделявших их от царя. Это сильно раздражало посла, который протестовал своим резким, злобным голосом, с яростным выражением лица. Четыре стражника подвели его к царю. Тогда это безобразное существо безо всякого приветствия сказало, что его господин, великий царь всех земель и ханств, да осветит солнце его дни, послал к нему, Ивану Васильевичу, его вассалу и великому князю всея Руси, с его дозволения, узнать, как ему пришлось по душе наказание мечом, огнем и голодом, от которого он посылает ему избавление (тут посол вытащил грязный острый нож),- этим ножом пусть царь перережет себе горло. Его торопливо вытолкнули из палаты без ответа и попытались было отнять дорогую шапку и одежду, но он и его сопровождающие боролись так ожесточенно, что этого не удалось сделать. Их отвели в то же место, откуда привели, а царь впал в сильный приступ ярости, послал за своим духовником, рвал на себе волосы и бороду как безумный.

Начальник стражи умолял царя приказать изрубить крымцев на куски, но ответа не последовало. Этого посла продолжали держать еще некоторое время, немного обходительнее обращались сним, а затем царь отослал его с таким ответом: "скажи своему господину, негодяю и неверному, что не он покарал меня, а бог и Христос за мои грехи и грехи моих людей дал ему, дьявольскому отродью, случай и силу быть исполнителем его воли и упреком мне, но с божьей помощью и волей я надеюсь отомстить и сделать его своим вассалом и подсиненным". Посол ответил, что не окажет царю услуги передать такой ответ. Поэтому царь вскоре отправил послом туда умного и благородного дворянина Афанасия Федоровича Нагого, который был задержан там и претерпел многие лишения в течение семи лет.

Царь не хотел ехать в Москву, хотя он послал собрать зажиточных купцов, ремесленников и торговцев со всех городов и мест своего государства, чтобы отстроить и заселить столицу и перенести в нее оживленную торговлю; для этого он отменил все налоги, ввел беспошлинную торговлю, затем подрядил семь тысяч каменщиков и строителей построить красивую каменную стену вокруг Москвы, что и было сделано за 4 года, стена получилась высокая и красивая, украшенная большими медными орудиями, затем он восстановил свои приказы, судей и управляющих чинов-ни ков - все в той форме, в какой они существовали до этого.

Д. Горсей Записки о России XVI-XVII века.

Приложение 7.
Послужной список князя Михаила Ивановича Воротынского.

Лета 7051-го (1543 года) июня роспись от поля:

В Белене были князь Михаила да князь Александра Ивановичи Воротынские.

Лета 7052-го (1544 года):

А в Калуге воеводы по полкам:

В большом полку колужский наместник князь Михаиле Иванович Воротынский.

Лета 7053-го (1545 года):

В Василегороде годовали воеводы князь Михаила Иванович Воротынский.

Лета 7056-го (1548 года) декабря:

Поход царя и великого князя для казанского дела в Володимер и в Нижний Новгород. А из Мещеры в правой руке воевода князь Михаиле Иванович Воротынский.

Лета 7057-го (1549 года):

В Ярославле быти воеводам левые руки князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.

Лета 7058-го (1550 года):

На Костроме наместник князь Михаил Иванович Воротынский. 7058-го лета того же месяца июля по крымским вестям у царя и великого князя с Костромы был на Коломне воевода князь Михайло Иванович Воротынский.

Лета 7059-го (1551 года):

В Одоеве был князь Михайло Иванович Воротынский.

Лета 7060-го (1552 года):

С Дмитреева дни по нагайским вестем на Рязани был слуга и воевода князь Михайло Иванович Воротынский.

А се приговор царя и великого кнчязя, как ему итти на свое дело и на земское к Казани и как ему дела своего беречи от своего недруга, от крымского царя.

В большом полку воеводы боярин князь Иван Федорович Мстиславский да слуга князь Михаила Иванович Воротынский.

Лета 7061-го (1553 года), как царь и великий князь город Казань взял: А полем шли воеводы по полкам от Казани к Нижнему Новугороду октября же месяца. В большом полку слуга и воевода Михаила Иванович Воротынский.

Того же лета 7061-го июня 8 день поход царя и великого князя на Коломну: В большом полку воеводы князь Иван Михайлович Шуйский, слуга князь Ми-хайла Иванович Воротынский.

Лета 7062-го (1554 года) апреля:

В Свияжский город послал царь и великий князь на годованья слугу и воеводу Михаила Ивановича Воротынского.

Лета 7064-го (1556 года):

На Коломне в большом полку воевода слуга князь Михаил Иванович Воротынский.

В Одоеве слуга и воевода Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7065-го (1557 года) сентября первый день:

Были воеводы для осеннего приходу от крымских людей. В передовом полку воевода слуга князь Михаил Иванович Воротынский. Того же лета дворовые воеводы слуга князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7066-го (1558 года):

В Колуге в большом полку слуга князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7067-го (1559 года) марта в 11 день:

Приговорил царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси и со всеми бояры, как ему против своего недруга крымского царя Девлет Гирея стояти и как ему своих украин беречь. В большом полку воеводы князь Иван Дмитриевич Бельский, слуга князь Михаил Иванович Воротынский.

Того же лета велел государь слузе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому итти на Коширу, а с Коширы на Дедилов, а с Дедилова на поля мест смот-рити, где государю и великому князю полкам стояти. Августа в 23 день царь и великий князь слуге князю Михаилу Ивановичу Воротынскому велел государь итти на службу в егго вотчину в Одоев.

Лета 7068-го (1560 года):

А на Туле воевода слуга князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7070-го (1562 года), розряд береговой от поля:

В Серпухове в большом полку воевода князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7074-го (1566 года) сентября в 15 день:

Царь и великий князь приговорил с бояры для береженья от воинских людей на Туле быти бояре и воеводы князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.

Лета 7075-го (1567 года) году розряд на берегу:

В Серпухове правая рука бояре и воевода князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7077-го (1569 года):

А в Серпухове были бояром и воеводам по полкам:

В передовом полку бояре и воеводы князь Михаил Иванович Воротынский. А нечто царь и царевичи учнут которые украины воевать, а к берегу не почая-ти для большого дела, и за реку итти боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому с товарищи и быти по полкам: в большом полку бояре и воеводы князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.

Лета 7078-го (1570 года):

В Серпухов боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.

Царь и великий князь велел итти с Москвы на берег, большим боярам и воеводам князю Михаилу Ивановичу Воротынскому. В передовом полку боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.

Лета 7079-го (1571 года):

Боярин и воевода князь Михаил Иванович Воротынский с товарищи были у государя же в Серпухове. А на берегу были воеводы по полкам. В передовом полку боярин и воевода князь Михаил Иванович Воротынский.

Лета 7080-го (1572 года):

Поход государя царя и великого князя в Великий Новгород и на свейские немцы. В передовом полку воевода князь Михаил Иванович Воротынский. А на Москве быти для осады: князь Юрий Токмаков да князь Тимофей Долгоруков.

Роспись воеводам по полкам в Коломне:

В большом полку бояре и воеводы князь Михай-ло Иванович Воротынский да Иван Васильевич Шереметев.

В правой руке боярин и воевода князь Микита Романович Одоевский да воевода Федор Васильевич Шереметев.

В передовом полку князь Ондрей Петрович Хованский да окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

В сторожевой полку воевода князь Иван Петрович Шуйский да окол ничей Василей Иванович Умно-го-Колычев.

В левой руке воеводы князь Андрей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин.

А, собравшись с людьми, воеводам стояти по берегу: большому полку в Серпухове, правой руке в То-русе, передовому полку в Колуге, сторожевому полку на Кошире, левой руке на Лопасне.

И того лета крымский царь и царевичи приходили «к Серпухову и было ему дело на Молодех у Воскресения с государевыми воеводами, и с тех мест и назад пошол.

Лета 7081-го (1573 года):

А на берегу воеводы по полкам:

В большом полку боярин и воевода князь Михаил Иванович Воротынский.

Разрядная книга 1475-1598 годов. М, 1962

Приложение 8.
Послужной список князя Дмитрия Ивановича Хворостинина.

Лета 7067-го (1559 года):

В Шатском воевода князь Дмитрей княж Иванов сын Хворостинин.

В Большом полку с воеводою со князем Иваном Дмитриевичем Бельским князь Дмитрей княж Иванов сын Хворостинин.

Лета 7068-го (1560 года):

В Нижнем Новогороде воевода князь Дмитрей князь Иванов сын Хворостинин.

Лета 7070-го (1562 года):

Послал государь воевод из Юрьева к Тарвасу на литовские люди: В большом полку боярин и воевода князь Василей Михайлович Глинский. Да с боярином же и воеводою со князем Васильем Михайловичем Глинским князь Дмитрей княж Иванов сын Хворостинин.

Лета 7071-го (1563 года):

Поход царя и великого князя к Полотцку зимою. За государем ездити: князь Дмитрей Хворостинин.

Лета 7072-го (1564 года) роспись от поля:

Были воеводы по украинским городам. На Луках Великих быта царевичу Ибаку и многим другим, да воеводе князю Дмитрею Хворостинину.

Лета 7074-го (1566 года):

А из опришнины посылал государь на Волхов, как царь приходил к Волхову, князя Дмитрея да князя Ондрея Хворостининых.

Лета 7076-го (1568 года):

Сентября в третий день приговорил государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси поход свой и сына своего царевичей Иванов против своего недруга литовского короля, и тому роспись:

... головы: князь Дмитрей Хворостинин.

В передовом полку князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7077-го (1569 года):

А из опришнины того лета велел государь быти на берегу воеводам по полкам:

В сторожевом полку князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7078-го (1570 года) майа в 22 день:

Писал к царю и великому князю с Коширы боярин Иван Меньшой Шереметев, что пришли на резан-ские места и на коширские крымские люди. А майа в 21 день писали к воеводам князь Дмитрей Хворостинин да сошлись они с крымскими людьми в ночи и крымских людей побили, и языки поймали, и полон многий полонили.

Лета 7079-го (1571 года):

А воеводы были с государем в походе по полкам:

В передовом полку окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7080-го (1572 года):

Поход государя царя и великого князя в Великий Новгород и на свейские немцы. В сторожевом полку окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Роспись воеводам по полком на Коломне:

В большом полку бояре и воеводы князь Михай-ло Иванович Воротынский да Иван Васильевич Шереметев.

В правой руке боярин и воевода князь Микита Романович Одоевский да воевода Федор Васильевич Шереметев.

В передовом полку князь Ондрей Петрович Хованский да окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

В сторожевой полку воевода князь Иван Петрович Шуйский да окольничей Василей Иванович Умно-го-Колычев.

В левой руке воеводы князь Андрей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин.

А, собрався с людьми, воеводам стояти по берегу: большому полку в Серпухове, правой руке в Тарусе, передовому полку в Колуге, сторожевому полку на Кошире, левой руке на Лопасне.

И того лета крымский царь и царевичи приходили к Серпухову и было ему дело на Молодех у Воскресения с государевыми воеводами, и стех мест назад пошол.

Лета 7081-го (1573 года):

Того же лета в зиму поход государя царя и великого князя под Пайду в Ливонскую землю и взятие Пайдинское. А с царем и великим князем были... окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Того же лета в весну на берегу воеводы по полком:

В передовом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7082-го (1574 года):

В осень поход бояр и воевод в Муром для государева дела с казанскими людьми. И были в Муроме окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

А на берегу роспись бояр и воевод по полкам:

В сторожевом полку окольничей и воевода князь Дмитрй Иванович Хворостинин, стояти на Коломне.

Лета 7083-го (1575 года):

На берегу бояре и воеводы по полкам:

В передовом полку... окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин, стояти в Колуге.

Лета 7084-го (1576 года):

Поход государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси и сына его царевича Ивана Ивановича на берег против крымского царя Девлет Ги-рея. А стоял государь царь со всеми людьми в Колуге. В левой руке на Кошире окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7085-го (1577 года) сентября:

Государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси приговорил с сыном своим с царевичем со князем Иваном Ивановичем и с бояры, оже даст бог, послати воевод в немецкую землю на зиму с нарядом. И были воеводы под Колыванью, а се роспись по полкам воеводам:

В передовом полку окольничей и великий князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7086-го (1578 года):

А на берегу быта бояром и воеводам по полкам:

В сторожевом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7086-го генваря в 21 день:

Государь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси с сыном своим с царевичем со князем Иваном Ивановичем и со всеми бояры приговорил немецкий поход.

В левой руке окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7087-го (1579 года) июня в 1 день:

Государь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси с сыном своим с царевичем со князем Иваном Ивановичем и со всеми бояры приговорил, как ему, государю, идти на немецкую на Ливонскую землю.

В передовом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7088-го (1580 года):

А в большой росписи на берег бояре приговорили:

В передовом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин, а стоять в Колуге.

А во Ржеве Володимерове бояре и воеводы по полкам: В большом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин. А только король придет к Смоленску, и тогда быта воеводам по полкам: В правой руке окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

В лето 7089-го (1581 года) марта в 17 день:

Стояли воеводы в Можайску да из Смоленска ходили в литовскую землю под Могилев и под иные города войною.

В большом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

И по литовским вестем, что пришол король ко Пскову, и окольничему князю Дмитрею Хворостини-ну велено итти в Новгород.

Лета 7090-го (1582 года):

В Новегороде в Великом окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7090-го декабря в 31 день наряд в зимней поход на свейские немцы по полкам:

В передовом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Того же году апреля в 20 день на берегу быти воеводам:

В передомом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин, стояти в Колуге.

Лета 7091-го (1583 года):

Приговорил государь и великий князь послати зимою в казанские места по казанским вестем, что казанцы заворовались над казанцы промышлять. И были в походе воеводы по полкам, а збиралися в Муроме, срок Дмитреев день. В большом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

А на берегу были бояре и воевода на поле:

В передовом полку окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7092-го (1584 года) ноября в 7 день:

По государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси приказу приговорили бояре князь Иван Федорович Мстиславский с товарищи послать воевод по полкам в казанский в зимний поход.

В правой руке окольничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7093-го (1585 года) ноября:

По нагайским вестям государь и великий князь Федор Иванович всеа Руси указал послати на Резань с Москвы боярина и воеводу князя Дмитрея Ивановича Хворостинина.

Того же 93-го году февраля был у государя царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси литовский посол Сапега. И государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси указал, как при литовском после быти чином и как которым бояром сидеть.

В большой лавке сидел князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7094-го (1586 года):

На Резани боярин и воевода и наместник князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

А будет большие люди пойдут на мещерские места, и боярину и воеводам князю Дмитрею Ивановичу Хворостинину с товарищи итить к Шатскому и мещерским местам помогати. А будет большие люди придут на резанские места, а воеводы князь Ондрей Васильевич Трубецкой пойдут тем местом помогати, и боярину князю Дмитрею Ивановичу Хворостинину толпы быть в сходе с воеводою со князем Ондреем Васильевичем Трубецким в большом полку. А будет царь или царевичи пойдут к берегу, и боярину князю б Дмитрею Ивановичу толды итти в сход на берег к воеводе ко князю Борису Канбулатовичу Черкасскому и быть в большом полку со князем Борисом Кан-булатовичем.

Лета 7095-го (1587 года):

Наряд от литовские и от немецкие стороны и от крымские украины от поля к берегу и по украинным городам:

Декабря в 25 день государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси, положа упование на бога, приговорил с отцом своим Иовом митрополитом и со всем освященным собором и со всеми бояры, как ему, государю стояти против литовского короля и свойского и как ему своих украин беречи от крымского царя.

В передовом полку боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

И майа в 29 день приехал к государю царю и великому князю Федору Ивановичу всеа Руси из Путивля станичная голова Семейка Безобразов, и по смете и по сакме и по дымом тысяч с двадцать и больше, и идут большою муравскою дорогою, а чаять крымского царя или царевичев.

И по тем вестем государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси послал с Москвы на берег боярина и воеводу князя Дмитрея Ивановича Хворо-стинина с товарищи, а велел им быта на три полки, а велел князю Дмитрею с товарищи постоять в Серпухове, с людьми збираться и вестей проведати, да на которые места большие воинские люди придут и боярину и воеводам князю Дмитрею Ивановичу Хворости-нину с товарищи итти из Серпухова и тем местом по-могати и делом государевым промышляти.

Лета 7096-го (1588 года):

Па Туле боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7097-го (1589 года):

На Туле боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7097-го августа в 10 день по свейским вес-тем государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси послал в Великий Новгород бояр своих и воевод по полкам.

В большом полку боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Лета 7098-го (1590 года):

Поход государя царя великого князя Федора Ивановича всеа Руси на непослушника своего на свей-ского короля на Ягана к городом к Ругодиву и к Иван городу, да к Яме.

В передовом полку боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

Разрядная книга 1475-1598 годов. М, 1962.

Приложение 9.
Наказ 1572 года князю М.И. Воротынскому, первому воеводе Большого полка, назначенному в пограничную охрану южной границы России, выданный Разрядным приказом от имени царя и Боярской Думы.

Память боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому с товарищи.

Царь и великий князь велел им быти для своего дела и земского на берегу. А которым князем, и детем боярским, и немцем, и стрельцом, и казаком и всяким людем в котором полку быти, и тому послана к боя-ром и воеводам роспись и списки. И боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичи) Воротынскому взята себе списки и бояром и воеводам списки роздать. А збиратися всем полком на Коломне и меж Коломны и до Каширы. А, собрався, ити и стать по берегу по своим местом: большому полку в Серпухове, правой руке в Торусе, передовому полку в Колуге, сторожевому полку на Кошире, левой руке на Лопасне. А наряд с Коломны и из Серпухова походной полковой взять с собою. А быти наряду в большом полку з бояры и воеводами со князем Михаилом Ивановичем Воротынским и с Иваном Васильевичем. А выбрать к наряду из дворян добрых в головы дву человека да и детей боярских им дать человек по пятидесяти и сколько пригоже. а пушкарей московских взята по прежнему наряду. А подводы собрать под наряд и под пушкарей с тех городов, которые к берегу подошли, а с тех городов другие поссохи к Москве и куды никуды не имать. А под стрельцов подо всех розметить и росписати ранее на дети боярские кому их вести по полком. Да по-имати по полком памяти: сколько с кем будет людей полковых в доспесех и в тегиляех, и без тигиляев и сколько кошевых. Да росписати, выбрав, головы добрые и росписати детей боярских и их людей по головам по всем полком, чтоб всех людей росписати заранее.

А имати с бояр и со князей и с детей боярских людей с пищальми с пятьсот чети человека с пищалью, с тысячи чети дву человек с пищальми. Да, поймав, тех людей с пищальми росписать по головам особно, опроче детей боярских.

А которые воеводы по украинам которым быта по росписи на сходе с бояры и воеводами, и боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому по всем украинам разослати, чтоб по тому же, поймав памяти и росписав по головам детей боярских и боярских людей, да тот бы список прислати к боярину и воеводе ко князю Михаилу Ивановичу с товарищи заранее, а у себя противень оставити, чтоб боярину князю Михаилу Ивановичю с товарищи было в ведоме заранее всех украин люди по смотру.

А как люди сойдутся, и боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичю Воротынскому с товарищи, приговоря день да вышед в котором месте пригоже, да в тот день во всех полкех и по всем украинам пересмо-трити людей на конех в доспесех. А, пересмотря людей, пойти по своим местом, где которому полку стоять.

А по вестем изо всех украин велети с собою схо-дитися воеводам по росписи, чтоб им сойтися на берегу до царева приходу к берегу. А осады все на Коломне, в Серпухове, в Колуге, на Резани, на Туле, в Ко-зельску и во всех городех украинных людей по вестем заранья в осады собрать однолично. А Коширский уезд собрати в осаду на Коломне да в Серпухов, кому где ближе. А во все городы осадчиков послати ранее с того же сроку с благовещеньева дни, чтоб везде осады были устроены собраны и росписаны заранее; не тогды б осадчиков посылать и в осады сбирать, как царь придет, собрати б их заранее. А станицы и головы на Оскол и на Семь и в дальние проезды по прежней росписи и в иные места посылать, где пригоже, чтоб дал бог заранья про царев поход было в ведоме.

А по Оке реке вверх и вниз розьездити бояром князю Михаилу Ивановичю, с которым воеводоюпри-гоже, и Ивану Васильевичю по тому же, переменяяся. А в иные места из полков бояр и воевод отпущати боярину князю Михаилу Ивановичу, по тому же переменяяся, чтоб изо одного полку двем воеводам вдруг не ездити. А ездити Окою вниз и до Резани, а вверх и до Жиздры, до засеки, и Жиздрою до коих мест надобе. Да где в котором месте на Оке перелазы гладки и мелки,- и в том месте зделать крепости, заплести плетень и чеснок побита, где в котором месте пригоже какова крепость поделать. Да и на Угре на устье, от устья вверх, до которого места пригоже, по тому же зделати крепости для перелазов. А делать по Оке и по Угре тутошними людми сохами, которые сохи с обе стороны реки пришли, а в иных местех и полковыми людми делать всеми, где что пригоже сделать, по тому промышлять и делать.

А вятчаном стояти в струзех в Колуге да с ними казаков польских наемных с пищальми 1000 и с двеми головами. А от Колуги б по вестем послати их, по цареву приходу смотря; буде царь пойдет на прямое дело, а не для войны, а Оку вверху перелезет, а пойдет на Волхов старою дорогою, и бояром и воеводом тем головам с вятчаны в струзех и головам с казаки с пи-щальмы велети спешити к Жиздре, да по тем воротом, по засекам, по лесом по обеим сторонам в крепких местех стать с пищальми и с луки, где как пригоже, и на перелазех и в крепких местех на лесех на крымских людей приходит и лести мешати.

А бояром и воеводам по тем вестем со всеми людми и с нарядом идти к Колуге, да будет мочь иметь, чтоб дал бог поспешити на Жиздру со всеми людми. И бояром и воеводам спешить к Жиздре, а, у Жиздры став, промышлять со царем царя и великого князя делом, чтоб дал бог не перепустити за Жиздру царя. А будет царь перелезет Жиздру, а пойдет к Угре, и бояром и воеводам стати со всеми людми на реке на Угре, чтоб на походе со царем на полех без крепостей однолично не сходитися. А на реке на Угре став, пеших людей с пищальми изставити по крепким местом. А где случится и сход с царем не у реки, и бояром и воеводам, выбрав место крепкое, да стати полки, чтоб поставит полки, и стрельцом поиззакопати-ся по крепким местом; а не на походе б со царем соитися; того беречи накрепко, чтоб им наперед в котором крепком месте стати, выбрав такое место, стати, а на походе полки со царем на поле без крепости однолично не сходитися.

А с кошем голов дву добрых крепких учинится, а поставити б их в крепком месте и стрельцов и казаков с пищальми в кошю оставити сколько пригоже, чтоб полк кошовой был особно; только бы стояли в крепком месте.

А как полком стояти большому, и правой руке, и передовому полку, и сторожевому и левой руке и сколько меж их далече и в котором месте в каково крепости стрельцов поставити и казаков с пищальми, и в какове месте наряд поставити, и какая ему крепость учинити, и, о том приговори, бояром и воеводам росписати заранее и, полки уставя, вышед в каково место, присмотрити место до приходу до царева. А выбрати место таково, чтоб наряд и стрельцы полковых людей уберегали. А на наряд бы и на стрельцы полки напущати было нельзя, таковы крепости поде-лати; о том, как высмотря и приговоря, полки поставити и как, прговоря, какую крепость учинити у наряду и у стрельцов у пеших людей, да то все заранее из-записати да потому в приход царев где полком стати, таковы места себе и прибилати и крепость такову по приговору зделати у наряду у пеших людей. А без крепости наряду и стрельцом не в крепком месте однолично со царем бояром и воеводам не сходитися.

А будет царь и царевичи пойдут к реке к Оке прямо меж Колуги и Олексина, или меж Олексина и Серпухова, или меж Серпухова и Коширы, или меж Коширы и Коломны, и бояром и воеводам итти против царя к тем местом, купы царь пойдет. А вятчаном и казаком с пищальми к тому месту спешити в струзех и промышляти у реки со царем сколько бог помочи подаст. Да того беречи бояром и воеводам накрепко:

как у реки станут против царя, а будет в ином месте люд» иные перелезут, и у бояр бы и у воевод, что было заранее розписано, которым пешим людем с пищальми и конным стояти против тех людей, которые учнут за рекою стоять, а еще не перелезут; и которым полком от тех людей стояти и береженье держать, которые в ином месте перелезут, чтоб, приговоря про то заранее, розписати, чтобы в то время ведал, кому где промышляти.

А будет царь пойдет на Резань, а Оку реку перелезет под Солочью, или ниже, или выше, а пойдет к Коломне, и бояром и воеводам итти убережною дорогою, да ыбрати крепкое место, да тут стати от реки до лесу и на лесу крепости поделати, да тут полки стати, чтоб, царя из крепких мест на поле не выпущая его встретить, чтобы стрельцы и с казаки с пищальми в крепком местепри лесе стать и крепости наряду и стрельцом поделати, где какова пригоже, посмотря по месту, и промышляти государевым и земским делом со царем, сколько бог помощи подаст, смотря по тамошнему делу как будет пригоже.

А будет царь пойдет на Володимер, и бояром и воеводам итти к Володимерю да на Клязьме, под Во-лодимирем или где пригоже царя и великого князя делом и земским промышляти со царем. А пойти к Володимерю, разведав накрепко дальними станицами, чтоб нагайские люди по слову с крымскими не сманили б з берега людей; либо на мещерские места придут нагайские люди, а царь после их приходу придет к берегу; того беречь и промышляти бояром и воеводам далними станицами накрепко. А будет от станиц вести полные будут, что перелезет царь Дон со всеми людми с крымской стороны на нагайскую сторону, а пойдет к Шацкому к Мещерской украине, и тогды самим итти к Володимерю, а по вестем смотря, и из Во-лодимеря итти. А в судех Окою вятчан и казаков польских с ручницами з головами тогда отпустити под царя. А велети на перевозех на Оке и в крепких местах в лесех на царя приходить, смотря по тамошнему делу. А будет царь, в котором месте перелетчи реку, пойдет полки прямо к Москве, а войны не роспустит, и бояром и воеводам под царя голов с детьми боярскими посылати да, в котором месте пригоже, на крымские люди приходите, высмотря по себе, и языков добывати и про царево умышленье подлинно про-ведывати. Да, смотря по вестем и разведав прямых вестей, и Москве помогати и на крымские люди прихо-дити, чтоб дал бог дела царя и великого князя и земского поискати, а себя уберечи.

А будет царь, перелезчи реку, войну распустит или заречные места тульские и резанские и олексин-ские и козельские учнет воевати, и бояром и воеводам под люди голов с людьми посылати и стрельцов и каз-ков с пищальми и резвых людей неметцких посылати, а, смотря по делу, и самим делом царя и великого князя промышляти и на крымские люди приходити, и тем местом помогати да и тем промыслити: на которые места пойдет царь назад и, выбрав бы крепкое место у речки или у крепи у ржавца в лесу в крепком, чтоб послать в то место голову с казаки с польскими с пищальми до пятисот человек. А велети бы им на переходе в той месте, как царь с полоном из земли пойдет, дождався, придти на сторожевой полк, чтоб как дал бог дела царя и великого князя поискати, а себя уберечи. А поехать в такое место и ни в одно.

А о немцех о наемных бояром промыслить, чтоб на них те же головы, которые с ними будут, корм при-готовливали на продажу их корм конский, а платили бы цену немцы по цене. А пива велеть сварити на Коломне и в Серпухове, а велеть немцом цену платить, згадывая по цене, чтоб было немцом корм и питье на продажу изготовлен; а цену на них имати. А поставить их особно ратных русских людей в котором в ближнем себе от города, чтоб ссоры им не было с московскими людьми; того беречи накрепко.

А что велено вятчаном быть на берегу, и бояром приготовить велеть на Коломне, в Серпухове, в Колу-ге запасы государева на девятьсот человек сухарей 1350 чети, на человек по три осмины на три месяца, да круп овсяных 135 чети, да толокна тоже на три месяца же на десять человек по осмине круп да по осмине толокна на месяц. А струги велеть от Нижнего при-проводить на Коломну большою водою. Да устроить бояром и воеводам перевозы по Оке по реке, а суды большие поотписать по Оке по реке сколько будет надобно в земском и в опришнине сколько где мочно взять. А взять, оценя, а деньги вперед заплатите.

А которые детем боярским Московские земли и Ноугородцкте и северских городов верстов, дать жалованье, и бояром по росписи, тех детей боярских поверстав, роздать жалованье, а которые будут новики дети боярские, которых собрать велено по городом, и тем давать, поверстав, жалованье. А которые приго-дятца и вперед на службу, и тех, поверстав, и поместья дать из порожних земель. А которые ныне отнять велено у нетчиков кормленные деньги, и к тем деньгам, высмотря добрых детей боярских, которые давно служат, прибрав, и поверстать; а несмотря по имянной службе, придать. А за лень и за худобу у иных вычесть. А детей боярских верстать ехать дьяку на берег Ивану Михайлову. А которых людей с пищальмы наймут и которых людей боярских возьмут дальных с пищальми, и на юге пищали зелье давать; из казны на то взять зелья и свинцу на запас да все то переписать на список порознь по статьям по делом.

Да память бояром князю Михаилу Ивановичу Воротынскому да Ивану Васильевичу Меньшому Шереметеву. Царь и великий князь велел с ними быть ротмистру Юрью Францбеку, а с ним наемных немец сто человек ругодевских с Васильем Шараповым; и тем наем дата, а корм их покупать деньги по указу. А указать: цена по тамошней цене недорогою ценою примерясь к нынешней цене. И бояром приставить к двором к их, устроя дворы, детей боярских, корм им дать, собрать с сох, а платить велеть по цене; да со-тцкого и целовальников учинить у збору у корму, чтобы даром не имать с сох корму. А пива и меду велеть, зделав, держать про них, а велеть им тремястом человек им мед и пиво продавать. А Юрью Францбеку: ему и с людми давать корм и с людми с его с тритцатью человеки на день да меду по два ведра, да пива по три ведра, да по три чети овса, да по три осминки на день;

да из Ругодева с Карлусом десять человек немцев; тому давать на его голову по гривне да по ведру меда по ведру пива, а людем его на десять человек давать на месяц найму по десеть ефимков человеку, а ефимок по 12 денег. А корм им покупать по тому же как наемным немцем. А корму Юрью Францбеку и наем людем и Карлусу дано на Москве дьяку Ивану Михайлову денег на три месяцы, а Карлусу на его голову дано на три же месяца, а людем его дано три же месяцы за ефимки деньги. А в Ругодеве на дорогу ему дано на месяц ему на людей. Да посланы с Москвы немец московских 9 человек; и тому дана роспись Ивану Михайлову кому давать корм и кому не давать, хто с поместья. А дано им на три ж месяцы.

И бояром и князю Михаилу Ивановичи) и Ивану Васильевичю по тому их и устроити.

И о всем делом царя и великого князя и земским промышляти по царя и великого князя наказу и по-смотря по тамошнему делу как будет пригоже и как их бог вразумит. А о всем о своем деле и о земском царь и великий князь положил на бозе и на вас, боярех и воеводах, как лутче и государеву делу прибыльнее;

так, прося у бога милости, и промышляти. А как ся учнет дело царя и великого князя и земское делати и каковы у них вести будут, - и им к Москве и по всем городом без вести не держати, а царя и великого князя о всем без вести не держати.

Центральный государственный архив древних актов, фонд 210.

---

Приложение 10.
Полковая роспись Берегового войска М.И. Воротынского 1572 года.

В большом полку: бояре и воеводы князь Ми-хайло Иванович Воротынской да Иван Васильевич Шереметев.

С боярином и воеводою со князем Михаилом Ивановичем Воротынским: детей боярских выборных 40 человек, коломнич 170 человек, коширян 430 человек, мещан 150 человек, вязмич 180 человек, суздаль-цов 210 человек, ржевич 200 человек, зубцовлян 60 человек, черниговцов 100 человек, Шелонские пятины 300 человек. И всего со князем Михаилом Ивановичем Воротынским 1840 человек.

С Иваном Васильевичем Шереметевым: выборных 25 человек, муромцов 150 человек, мещерян 170 человек, торопетцких помещиков 150 человек, серпь-ян и мощинцов 70 человек, Вотцкие петины 500 человек. И всего с Ива- ном Васильевичем 1065 человек.

А всего обоих в большом полку 2905 человек.

Да в большом же полку из украинных мест з Де-дилова быта: воеводе князю Ондрею Дмитриевичу Палетцкому, а сним 350 человек, из Донкова князю Юрью Курлятеву, а с ним 200 человек.

И всего в большом полку и с украинными 3455 человек.

Да в большом же полку детей боярских изо всех городов прикащиков сохи 70 человек.

Да в большом же полку быта с митрополита и со владык: детей боярских 430 человек, голичан и коря-ковцов и костромич и балахонцов 1000 человек с их головами; з головами стрельцов: з головою с Осипом Исуповым 500 человек, с Михаилом со Ржевским 500 человек.

Да наемных казаков з двема головами, с Юрьем Булгаковым да с Иваном Фустовым, 1000 человек.

Да в большом же полку з головою с Юрьем Франзбеком немец 100 человек, а голова у них Ата-лык Квашнин да юрьевским и ругодевским немцом с их приставы 200 человек, да с оникеевых детей с трех 1000 человек с пищальми казаков; и у тех казаков бы-ти в головах Игнатью Кобякову да Юрью Тутолмину.

И всего в большом полку детей боярских, и стрельцов, и унжан, и костромич, и с митрополит и со владык детей боярских и казаков и немец 8255 человек.

Да в большом же полку Мишка Черкашенин с казаки.

В правой руке: боярин и воевода князь Никита Романович Одуевский да воевода Федор Васильевич Шереметов.

3 боярином и воеводою со князем Никитою Романовичем Одуевским: детей боярских выборных 25 человек, козлич 130 человек: рязких помещиков 120 человек, костромич 500 человек, ноугородских помещиков Бежецкие пятины 450 человек. И всего со князем Микитою Романовичем Одоевским 1225 человек.

С воеводою с Федором Васильевичем Шереметевым: выборных 15 человек, белян 120 человек. Бежецкие пятины 400 человек, ржевских помещиков 70 человек, тверич и клинян 270 человек, дмитровцев 140 человек. И'всего 1015 человек.

И всего с обема со князем Микитою Романовичем и с Федором Васильевичем 2240 человек.

Да в правую же руку из украинных мест с Орла быта князю Григорью Долгорукову, а с ним 350 человек. И всего и с теми в правой руке 2590 человек.

Да в правой же руке: стрельцов из Чернигова з головою 300 человек, из Стародуба с соцким 50 человек, из Рославля с соцким 50 человек, из Новагородка Северского с сотцким 50 человек, из Почапа с со-тцким 30 человек, из Веневы с сотцким 20 человек. И всего в правой руке стрельцов 500 человек.

Да казаков конных с пищальми же: из Шатцкого з головою 50 человек, из Ряского с головою 100 человек, из Донкова з головою 200 человек, из Дедилова з головою 150 человек, И всего в правой руке казаков 500 человек.

Да в правой же руке немец с Юрьева и Вильяна. И всего в правой руке стрельцов и казаков 1000 человек. И обоего в правой руке и з детьми боярскими 3590 человек.

В передовом полку: воевода князь Ондрей Петрович Хованский да окольничей и воевода князь Дми-трей Иванович Хворостинин.

С воеводою со князем Андреем Петровичем Хованским: выборных 15 человек, резанцов старых и новых 200 человек, смольнян 350 человек, лутцких помещиков 150 человек, кашинцов 380 человек. И всего со князем Ондреем Петровичем 1095 человек.

С окольничим со князем Дмитреем Ивановичем Хворостининым: выборных 15 человек, олексинцов 190 человек, галичан 150 человек, старичан 40 человек, вереич 30 человек, медынцов 95 человек. Яро-славца Малого 75 человек. Деревские пятины 350 человек. И всего со князем Дмитреем Ивановичем 2040 человек.

Да в передовом же полку быти со князем Ондреем из украинных мест из Новосили воеводе князю Михаилу Лыкову, а с ним 350 человек. И всего в передовом полку 2390 человек.

Да в передовом же полку стрельцов: ис Смоленска з головою 400 человек, с Резани с соцким 100 человек, из Епифани с соцким 35 человек. И всего стрельцов 535 человек.

Да казаков с пищальми: с Плавы 150 человек, из Епифани з головою 400 человек, из Новосили 100 человек. И всего казаков 650 человек.

И всего в передовом полку немец с пищальми и стрельцов и казаков 1185 человек. Да у передового же полку вятчане в струзех на реки 900 человек.

А и с теми всего в передовом полку 4475 человек. В сторожевом полку: воеводы князь Иван Петрович Шуйский да окольничей и воевода Василей Иванович Умного-Колычев.

Со князем Иваном Петровичем Шуйским: выборных 15 человек, колужан 200 человек, Ярославля большого 430 человек, углечан 200 человек, лихвин-цов 40 человек, ис Перемышля 1 человек, лушан и ки-нешемцов 70 человек. И всего со князем Иваном Петровичем 956 человек.

С окольничим и воеводою с Васильем Ивановичем Умного-Колычевым: выборных 10 человек, воло-чан 60 человек, бежечан 350 человек, брянчан 60 человек, володимерцов 100 человек, можаич 127 человек, рославцов 50 человек. И всего с Васильем 757 человек. И всего с обема, со князем Иваном Петровичем и с Васильем Ивановичем 1713 человек.

В сторожевом полку казаков с пищальми: из Орла 100 человек, из Рылска 50 человек, из Стародуба 100 человек, из Рославля 100 человек. Всего 350 человек. И обоего детей боярских и казаков в сторожевом полку 2063 человека.

В левой руке: воеводы князь Ондрей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин.

Со князем Ондреем Васильевичем Репниным:

выборных 10 человек, ружан 90 человек, новоторж-цов 80 человек, пловлян и соловлян 70 человек, опа-ковцов 15 человек, воротынцов 70 человек, почапцов 50 человек, Новгородка Сиверского 20 человек, по-шехонцов 70 человек, ис Карачова 60 человек, из Юрьева Польского 10 человек лутчих, из Боровска лутчих 10 человек, стародубцов 30 человек. И всего со князом Петром Ивановичем 585 человек.

И всего с обеема в левой руке 1351 человек. Да в левой же руке казаков с пищальми из Смоленска 300 человек.

И всего в левой руке з детьми боярскими 1651 человек.

И всего во всех полкех со всеми воеводами всяких людей 20034 человека, оприч Мишки с казаками.

Центральный государственный архив древних актов, фонд 210,

Приложение 11.
Роспись голов "берегового войска" М.И. Воротынского 1572 года.

С Водцкою пятиною Иван Михайлов сын Морозов.

С коломничи князь Василей Меньшой княж Иванов сын Кривоборского.

С резанцы Иван Михайлов сын Головин Большой да князь Федор Кривоборской.

С торушаны да с серпуховичи князь Федор Троекуров.

С колужены князь Иван княж Семенов сын Лобанов Ростовского.

С мешаны князь Юрьи княж Михайлов сын Мещерский.

С ноугородцы Новагородка Сиверского да с по-чепцы князь Иван княж Григорьев сын Щербатой, но-угородцкой намесник, а в Новегородке осадчика оставите.

С болховичи князь Иван княж Иванов сын Лыков намесник, а на Волхове осадчика оставите.

С серпьяны и с мощинцы князь Михаиле княж Юрьев сын Лыков.

С дорогобужаны князь Андрей Палетцкой.

С муромцы Василей Мещанинов сын Морозов.

С черниговцы намесник Федор Федоров сын На-гово, а в Чернигове осадчика оставите.

С нижегородцы Тучко Иванов сын Отяев.

С мещеряны князь Федор княж Андреев сын Мещерский.

С алатарцы Василей Яковлев сын Кузьмина.

С смольняны воевода смоленский князь Семен Коркодинов.

С володимерцы Василей Иванов сын Внуков, к Москве.

С юрьевцы Польского Юрьева Григорей Ярцов, к Москве.

С коширяны Иван Михайлов сын Бутурлин.

С мецняны Дмитрей Андреев сын Замытского.

С рословцы намесник Яков Иванов сын Суди-мантов.

С беляны князь Иван княж Самсонов сын Туре-нин.

С торопчаны князь Юрьи княж Костянтинов сын Курлятев.

С лучаны Ондрей Федоров сын Нагово.

С стародубцы намесник князь Михаиле Тюфя-кин.

С пусторжевцы князь Василей княж Васильев сын Тюфякин.

С воротынцы князь Семен княж Александров сын Щербатого.

С боровичи и с кременчаны Михаиле Иванов сын Внуков, к Москве.

В Дедилов окольничей и воевода князь Петр Иванович Курлятев Татеы.

В Новосиль князь Михаиле Лыков да Василей Петров сын Измайлов.

На Орел князь Григорей княж Иванов сын Долгорукий да Денис Ивашкин.

В Донков князь Иван Курлятев да Василей Ко-робьин.

А срок им в пятое воскресенье великого поста.

Центральный государственный архив древних актов, фонд 210.

Приложение 12.
 Г. Штаден о нашествии Дев-лет Гирея на Москву в 1572 году. (Генрих Штаден - опричник с 1566 года. Участник событий 1571-1572 годов. На московской службе до 1573 года.)

На следующий год, после того, как была сожжена Москва, опять пришел крымский царь полонить Русскую землю. Воинские люди великого князя встретили его на Оке, в 70 верстах или по-русски в "днище" от Москвы.

Ока была укреплена более, чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землей, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми князей и бояр с их поместий. Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами и стрелять из-за них по татарам, когда те переплывали реку.

На этой реке и за этими укреплениями русские рассчитывали оказать сопротивление крымскому царю. Однако им это не удалось.

...когда войско великого князя собралось у Оки, каждый должен был помогать при постройке гуляй-города соответственно размеру своих поместий, равно как и при постройке укреплений по берегу реки Оки -посаженно. Я не соглашался на это. Когда крымский царь подошел к реке Оке, князь Дмитрий Хворостинин - он был воеводой передового полка - послал меня с 300 служилых людей. Я должен был дозирать по реке, где переправится царь. Я прошел вверх несколько миль и увидал, что несколько тысяч всадников крымского царя были уже по ею сторону реки. Я двинулся на них с тремия сотнями и тотчас же послал с поспешеньем ко князю Дмитрию, чтобы он поспевал нам на помощь. Князь Дмитрий, однако, отвечал: "Коли им это не по вкусу, так они сами возвратятся". Но это было невозможно. Войско крымского царя окружило нас и гнало к реке Оке. Моя лошадь была убита подо мной, а я перепрыгнул через вал и свалился в реку, ибо здесь берег крутой. Все три сотни были побиты насмерть. Крымский царь со всей своей силой пошел вдоль по берегу. И я один остался в живых...

Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военначальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова.

Тут пошла потеха. И продолжалась она 14 дней и ночей. Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города, то крымский царь побил бы нас, взял бы в плен и связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей.

Мы захватили в плен главного военачальника крымского царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы думали, что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Дивей-мурзы. Его спросили -как долго простоит крымский царь? Татарин отвечал:

"Что вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили". Тогда было приказано всем привести своих поло-нянников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал:

"Вот он Дивей-мурза!". Когда спросили Дивей-мурзу:

"ТЫ ли Дивей-мурза?", тот отвечал: "Нет! я мурза невеликий!". И вскоре Дивей-мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: "Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царей!". Они отвечали: "ТЫ сам в плену, а еще грозишься". На это Дивей-мурза возразил: "Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а вас, мужиков, всех согнал бы полонянниками в Крым!". Воеводы спросили: "Как бы ты это сделал?". Дивей-мурза отвечал: "Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5-6 дней". Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага. Русские пали тогда духом.

Города и уезды Русской земли - все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; было определено - какой кто должен держать. При крымском хане было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать за этим:

они были посланы турецким султаном по желанию крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю.

Натай, которые были в войске крымского царя, были недовольны тем, что добыча поделена не поровну, потому что они помогали царю жечь Москву в прошлом году.

Как и в прошлом году, когда спалили Москву, великий князь опять обратился в бегство - на этот раз в Великий Новгород, в 100 милях от Москвы, а свое войско и всю страну бросил на произвол судьбы.

Из Великого Новгорода великий князь отправил нашему воеводе, князю Михаилу Воротынскому, лживую грамоту: пусть-де он держится крепко, великий князь хочет послать ему в помощь короля Магну-са и 40000 конницы. Грамоту эту перехватил крымский царь, испугался и обробел и пошел назад в Крым.

Все тела, у которых были кресты на шее, были погребены у монастыря, что около Серпухова. А остальные были брошены на сьедение птицам.

Все русские служилые люди получали придачу к их поместьям, если были прострелены, посечены или ранены спереди. А у тех, которые были ранены сзади, убавливали поместий и на долгое время они попадали в опалу. А те, которые были совершенно искалечены от ран так, что становились калеками, те назначались чиновниками в города и уезды и вычеркивались из воинских смотренных списков. А здоровые приказные из городов и уездов расписывались на места калек. Княжеским или боярским сыновьям, достигшим 12-летнего возраста также раздавались поместья, и они также записывались в смотренные списки. Если лично они не объявлялись на смотру, их наказывали также, как и их отцов. Никто по всей стране не свободен от службы, даже и тот, кто ничего не получает от великого князя.

Затем были убиты два военначальника - князь Михаил Воротынский и Микита Одоевский.

Хотя всемогущий бог и наказал Русскую землю так тяжко и жестоко, что никто и описать не сумеет, все же нынешний великий князь достиг того, что по всей Русской земле, по всей его державе - одна вера, один вес, одна мера! Только он один и правит! Все, что ни прикажет он - все исполняется и все, что запретит - действительно остается под запретом. Никто ему не перечит: ни духовные, ни миряне.

Г. Штаден О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М, 1925.

Приложение 13.
Андрей Курбский о сражении в Молодях.

... егда, по сожжении великого славного места Московского, многонародного, от Перекопского царя и по опустошению, умиленном и жалостном ко слышанию, Русския земли от безбожных варваров, аки год един спустя, той же царь Перекопский, хотяще уже до конца спуштошити землю оную и самого того князя великого'выгнати из царства его, и поиде яко лев кровоядец, рыкая, розиня лютую пащеку на пожрении християны, со всеми силами своими бу-сурманскими, услышав же сие, наше чюдо забежал пред ним сто и двадесять миль с Москвы, аж в Новгород Великий, а того Михаила Воротынского поставил с войским, и, яко могучи, земли оные спустошен-ныя и окаянные бронити повелел. Он же, яко муж крепкий и мужественной, в полкоустроениях зело искусный, с тем так сильным зверем бусурманским битву великую сведе: не дал ему распростертися, а ни на-мнее воевати убогих християн; но бияшеся крепце зело с ним, и, глаголют, колько дней брань она пребывала. И поможе Бог християнам, благоумного мужа пол-коустроением, и падоша от воинства християнского бусурманские полки, и самого царя сынове два, глаголют, убиени, а един жив изымай на той то битве, царь же сам едва в орду утече, а хоругвей великих бу-сурменских и шатров своих отбежал в ноши. На той же битве и гетмана его славного кровопийцу християнского, Дивея мурзу изымано жива, и всех тех, яко гетмана и сына цареви, так и хоругвь царскую и шатры его послал до нашего хороняки и бегуна, храброго же и прелютого на своих единоплеменных и единоязычных не противящихся ему.

Что же воздал за сию ему службу ? Аки лето едино потом спустя, оного победоносца и обранителя своего и всеа русские земли изымати и связанна привести и пред собою поставити повелел;

он же абие повел, связанна положа на древо между двема огни, жещи мужа в роде по сих же в разуме и в делех насветлейшего; и подгребающе углие горящие жезлом своим проклятым под тело его святое... Оного же преодолетеля славного, смученна и изжена огнем непоминне, наполы мертва, и едва дышаща, в темницу на Бело озеро повести повелел аки три мили с того прелютого пути на путь прохладный и радостный небесного восхождения, - ко Христу своему отьиде.

... понеже немало от турецкого войска на тои-то предреченной битве тогда быша, наипаче же от Баг-мета баши великого двора мнози быша на помощь по-слани Перекопскому цареви и все исчезоша, и не возвратилися, глаголют, ни един в Константинополь.

Сочинения князя Андрея Курбского. СПБ, 1914.

Приложение 14.
Андрей Лызлов о сражении в Молодях.

Нечестивый же хан Девлет Гирей возьярися на великого государя, собрався с царевичи со многими крымскими татары. С ними же и нагайских татар с мурзою их Керембердеем двадесять тысящ, к тому имяще седмь тысящ турских янычаров, присланных в помощь себе от Махомета везиря турского.

И с теми бусурманскими силами изыде, яко лев рыкая, на Московское государство, и развершия лютые челюсти своя безстудно течаще, хотящи до конца потребити его. Великий же государь, слышав о сем, зело скорбяще, яко скорого ради наступления поганых не возможе собрати воинства противотакового зверского нашествия, отыде с Москвы к странам Новоградским, да тамо соберет воинство.

Еликих же вскоре совокупи, посла с теми воевод своих: боярина князя Михаила Ивановича Воротынского и прочих нимало.

Оные же воеводы шедше с воинством сташа по бегу Оки реки в обыкновенных местех, ждущи нечестивых ко сражению.

И тамо из полков татарских первый притече на Оку Керембердей мурза с нагайскими татары и согнав християн с брега преиде на сию страну Оки. Бо-лярин же князь Михаила Иванович и прочие стояху тогда от града Серпухова в трех верстах, соделавщи тамо градок мал, гуляй его нарекши.

И пройде той мурза к царствующему граду, оба-че ничтоже учини зло. Сам же хан прииде на Оку реку иулия в 21 день. И хан преиде на сию страну Оки реки и устроився поиде к Москве. Оный же славный ратоборец князь Михаил Иванович Воротынский нападо-ша на передний татарский полк, в нем же быша два царевича, и прогнаша их до большого ханского полку. Хан же посла на помощь переднему полку крымских и нагайских татар до двунадесяти тысящ.

Христианское же передовой воинство, узреша помощь татаром прибывшую, начаша уступати до больших полков своих, биющеся мужественно с погаными. И умыльно побегоша мимо градка Гуляя, приводящи татар на стрельбу огненну. И егда приспе-ша нечистивии блиско градка и стрельбы огненные, тогда ударено по них из многих пушек и пищалей и та-ко множество их побито.

Во вторый же день по том сведоша с татары презельную битву, яже неколико часов пребывала. И поможе бог христианскому воинству и падоша полки бусурманские от мечкв христианских, идеже нагай-ского мурзу Керембердея и трех братов ширинских князей убиша. Тогда же воин-суздалец именем Тимир Алалыкин взял славного богатыря, великого кровопийцу христианского Дивея мурзу, и многих прочих взяша в плен тогда.

Хан же взьярися зело о погибели воинства своего, паче же Дивея ради посла ко градку Гуляю царевичей и с ними всех татар и енчаров добывати во градке воев христианских и свободити ис плена мурзу Дивея.

В то же самое время князь Михаил Иванович Воротынский со своим полком обьиде татар долиною тайно созади, а из града повеле из всеа стрелбы ударити жестоко на татар, а сам с воинством своим на-паде на них зело мужественно, а из града тоща же изь-иде в лице им воевода князь Хворостинин с прочим воинством. И бысть там жесточайшая брань, и падоша множайшии погании.

И того ради нечестивый хан убоялся зело, и в но-щи того же дня побежа со срамом многим, оставив шатры, и знамена великия, и вся воинская тяжкая оружия, и за собою три тысящи избранных воинов, да воздержат христиан, гонящих по нем, вое же бы ему путь свободный к бегству имети. И тако тоя нощи и Оку реку преиде и с великим срамом невозвратно побежа во Орду.

Воинство же христианское нападше на оставшихся татар такожде прогнаше их до Оки реки и до тысящи убиша их, мнози же в реке истопиша, яко едва что их до хана прииде. Христианское же воинство возвратися к воеводам с победою здраво.

А. Лызлов Скифская история. М, 1990.

Приложение 15.
 М.М. Щербатов о сражении в Молодях.

Хан крымский идет на Россию.

Крымский хан, видя отлагательства царя Иоанна Васильевича о уступке Казани и Астрахани до приезду больших послов, предпринял сам итти в Россию. Сего ради в июне месяце подвигнулся из Крыму с Великим воинством, идучи прямо к Москве. По получении известий о походе хана Крымского, учиня все нужные распоряжения для защищения своего государства, Иоанн Васильевич уехал в Новгород.

Распределение российских войск для сопротивления крымцам.

Сие распоряжение царь Иоанн Васильевич учинил следующим образом: определил стоять на берегу в Коломне и в окружностях сего града войскам для защищения брегов Оки реки, где обыкновенно Крымцы имели обычай ее переходить.

Довольно многочисленные войска по тогдашнему состоянию России, над коими препоручил главное начальство боярину и воеводе князь Михаилу Ивановичу Воротынскому, который тогда же предводительствовал и большой полк; а под ним находились другие воеводы, из коих токмо о начальников полков упомяну: правой руки был воевода боярин князь Никита Романович Одоевский; передовой полк предводительствовал князь Андрей Петрович Хованский; сторожевого полку был начальником князь Иван Петрович Шуйский, а левой руки - князь Андрей Васильевич Репнин, с повелением, чтоб из разных ближних городов к сим войскам присоединились, что тогда "сходными" войсками назывались.

Расположение войск.

Хотя в сем случае разрядные книги и не означают точного расположения сих войск, то-есть, грады и урочища, где каждый полк стоял; но по самым обстоятельствам видно, счто российские войска, имея хранить великое пространство течения Оки реки, принуждены были по оному пространству растянуться, а чрез самое сие, каждый из своих отрядов толь единый от другого отдалить, что взаимные помощи друг другу учинити не могли. Хан Крымский, уповательно быв провождаем беглецами, пришел к брегам Оки реки, уповательно, где близ Серпухова и, нашед тут слабый отряд, думаю, состоящий из сторожевого полку под начальством боярина князя Ивана Петровича Шуйского, окруженный валом с поставленном пушек, но не могущий ему сопротивляться, перешел чрез реку и, миновав сей отряд, без нападения на оный, продолжал поход свой к Москве.

Бой близ Молодей и разбитие татар. Переправа чрез толь широкую реку, какова есть Ока, конечно требовала некоего времени; а самое сие и дало время князю Михаилу Ивановичу Воротынско--му собрать свои воинства и, если не мог воспрепятствовать сей переправе, то стараться, не допуская его до Москвы, догнать и дать с ним бой. И сие он учинил, нагнав его близ Молодей, в пятидесяти верстах от Москвы. Уверяет хан Крымский в грамоте своей к царю Иоанну Васильевичу, якобы сей бой нечаянно начался от некиих дерзких крымцев, которые не могли задержать своего стремления учинить нападение на российских воинов. Сие в самом деле с стороны крымцев и вероятно; но князь Воротынский, конечно, если бы и не было такого нападения, не оставил бы бой дать; ибо и в сем случае он учинил нападение на главное воинство татарское, стоящее на стану и окруженное их обозом чрез плотно поставленные вокруг телеги. Татарское войско не мало от поражения Россиян защищаемо было. Но очи сих последних зрили почти пред собою стольный град своего отечества;

имея защищать веру, отечество, государя, жен, детей, родственников, друзей и имении, закрылись от всех опасностей, чтоб токмо толь священные должности исполнить. Приятна была российским воинам самая смерть, когда пролитием крови татарской отмщали за отечество свое и остановляли нынешнее врагов стремление на вящее его разорение. Такими мыслями быв побуждены, которые каждого воина героем учиняли, не было препон, которые бы их храбрость удержаьт могли. С другой стороны Татары, быв весьма отдалены от отечества своего я между победы или погибели не зря себе посредства, с упорностию же сопротивлялись. Не минутное, или же не на несколько часов пребывающее действие токовыя чувствовании в сердцах сих воинств произвели; но по три дни сие продолжалось; и солнце на западе последними своими лучами освещало храбрые подвиги сражающихся войск, а при восхождении своем те же начинающиеся подвиги зри-ло. Но наконец в третий день, когда уже мертвыми трупами исполнился весь стан татарский, земля обагрилась кровью их, и преграды их разрушенные повсюду свободный вход отверзали, тогда татары принуждены были в бегство обратиться, потеряв множество избиенных, и в том числе четырех князей Ширин-ских, и оставя в плену единого именитого мурзу Ди-вея.

М.М. Щербатов История российская от древнейших времен, СПБ, 1903.

Приложение 16.
Н.М. Карамзин и С.М. Соловьев о сражении в Молодях.

Еще не довольный ни разорением московских областей, ни унижением гордого Иоанна и в надежде вторично обогатиться пленниками без сражения, убивать только безоружных, достигнуть нашей столицы без препятствия, даже свергнуть, изгнать царя, варвар Девлет-Гйрей молчал, отдыхал не расседлывая коней и вдруг, сказав уланам, князьям, вельможам, что лучше не тратить времени в переписке лживой, а решить дело об Астрахани и Казани с государем московским изустно, лицом к лицу, устремился старым, знакомым ему путем к Дону, к Угре, сквозь безопасные для него степи, мимо городов обожженных, чрез пепел разрушенных сел, с войском, какого после Мамая, Тохта-мыша, Ахмета не собирали ханы-с ногаями, с султанскими янычарами, с огнестрельным снарядом. Малочисленные россияне сидели в крепостях неподвижно;

в поле изредка ивлялись всадники не для битвы, а для наблюдений. Хан уже видел Оку пред собою-и тут увидел наконец войско московское: оно стояло на левом берегу ее, в трех верстах от Серпухова, в окопах, под защитою многих пушек. Сие место считалось самым удобнейшим для переправы; но хан занял россиян жаркою пальбою, сыскал другое, менее оберегаемое, и в следующий день уже был на левом берегу Оки, на московской дороге. Иоанн узнал о сем 31 июля в Новегороде, где он, скрывая внутреннее беспокойство души, пировал в монастырях с боярами, праздновал свадьбу шурина своего Григория Колтов-, ского и топил в Волхове детей боярских. Еще имея полки, но уже не имея времени защитить ими столицу, царь праздно ждал дальнейших вестей; а Москва трепетала, слыша, что хан уже назначал в ее стенах домы для вельмож крымских. Настал час решать, справедливо ли государь гневный всегда обвинял полководцев российских в малодушии, в нерадении, в холодности ко благу и ко славе отечества.

Воротынский, кинув укрепления бесполезные, ринулся за неприятелем, гнал его по пятам, настиг, остановил, принудил к битве 1 августа в пятидесяти верстах от столицы, у Воскресения в Молодях. У хана было 120000 воинов, наших гораздо менее. Первым надлежало победить и для того, чтобы взять Астрахань с Казанью, и для того, чтобы спастися или открыть себе свободный путь назад, в отдаленные свои улусы; а россияне стояли за все, что еще могли любить в жизни: за веру, отечество, родителей, жен и детей! Москва без Иоанна тем более умиляла их сердца жалостию, восстав из пепла как бы единственно для нового разрушения. Вступили в бой на смерть с обеих сторон. Берега Лопасни и Рожая облилися кровию. Стреляли, но более секлись мечами в схватке отчаянной; давили друг друга; хотели победить дерзостию, упорством. Но князь Воротынский и бился и наблюдал: устраивал, ободрял своих; вымышлял хитрости;

заманивал татар в места, где они валились грудами от действия скрытых ими пушек-и когда обе рати, двигаясь взад и вперед, утомились, начали слабеть, невольно ждали конца делу сей, потом и кровию орошенный воевода зашел узкою долиною в тыл неприятелю. Битва решилась. Россияне победили: хан оставил им в добычу обозы, шатры, собственное знамя свое; ночью бежал в степи и привел в Тавриду не более двадцати тысяч всадников, как уверяют. Лучшие князья его пали; а знатнейший храбрец неверных, бич, губитель христиан, Дивий мурза ногайский, отдался в плен суздальскому витязю Алалыкину. Сей день принадлежит к числу вели- ких дней нашей воинской славы: россияне спасли Москву и честь; утвердили в нашем подданстве Астрахань и Казань; отметили за пепел столицы и если не навсегда, то по крайней мере, надолго уняли крымцев, наполнив их трупами недра земли между Лоласнею и Рожаем, где доныне стоят высокие курганы, памятники сей знаменитой победы и славы князя Михаила Воротынского.

Н.М. Карамзин История государства российского. М,1990.

Летом 1572 года хан с 120000 войска двинулся опять к Оке. Иоанн был в Новгороде, но на Оке, у Серпухова, стояло русское войско под начальством князя Михаила Ивановича Воротынского; хан, оставя тут двухтысячный отряд травиться с русскими и занимать их, с главным войском ночью перешел Оку;

Воротынский погнался за ним и настиг в 50 верстах от Москвы, на берегу Лопасни, в Молодях; здесь в последних числах июля и в первых числах августа происходило несколько сильных схваток, которые все окончились неудачно ждя хана, и он принужден был бежать назад, потерявши много войска.

С.М. Соловьев История России с древнейших времен, М, 1990.

Приложение 17.
Повесть о бою воевод московских с неверным ханом.

Лето 1570 года прошло в тревогах, в ожидании татарского нашествия. Весною 1571 года крымский хан Девлет Гирей с 120 тысячным войском подошел к Московским украинам. К Оке выступили против него московские воеводы с войском, а царь с опричниною пошел в Серпухов. Перебежчики рассказали хану, что Москва - пуста, оставлена без прикрытия, и Девлет-Гирей зашел в тыл расположенному на Оке русскому войску. Царь поспешно отступил в Бронницы, оттуда в Александровскую слободу. Воеводы же поспешили к Москве и пришли к ней за день до прихода татар. Последние, явившись, зажгли предместья. Ясный день и сильный ветер помогли пожару, и Москва, кроме Кремля, сгорела вся. Погибло множество войска и народа, по свидетельствам иностранцев - до восьмисот тысяч, Москва-река не могла проносить мертвых, - нарочно были поставлены люди спускать трупы по реке.  Хан ушел без осады Кремля, но увел большой полон. Этот разгром был не военной победой крымцев, конечно, а простым наездом. Тем не менее удар был очень чувствителен. Возвращающемуся в Москву царю гонцы Девлет-Гирея подали такую грамоту:

"Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество божее. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы: но ты не пришел и против нас не встал, а еще хвалишься, что де я Московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял. Захочешь с нами душевною мыслию в дружбе быть, так отдай наши юрты - Казань и Астахань; а захочешь казною и деньгами всесветное богатство нам давать - не надобно; желание наше Казань и Астрахань, а государства твоего дороги я видел и опознал".

Рассказ об этом несчастном набеге Девлет-Ги-рея с поэтическими украшениями передает Hoff (издание 1582 года), причем связывает его с именем Михаила Темгрюковича, Черкасского князя. Рассказ этот -очень близок собыитию и основан на сплетнях напуганных очевидцев.

"Всемогущему Богу угодно было исполнить то, что так часто желал деспот: видеть Москву когда-нибудь грудой угля и пепла. Поэтому Господь воздвиг на Москву позабытого было врага, крымских татар, которые выступили в поход в мае 1570 года с 40 тысячами войска. По получении известий, царь собрал возможно большую рать, сам стал во главе с старшим сыном, в надежде, что татары, узнав о его личном присутствии, повернут назад. Однако татары переправились через Оку-реку, и против них выступил воевода князь Михаил Воротынский с земщиной, сколько ее оставалось. Рать была невелика, и князю пришлось отступить. Хан отправил князю ярлык такого содержания: Если Иван действительно настоящий царь Руси, как вечно выставляет это на вид и гордится перед татарами, пусть тогда назначит место, где бы они могли сойтись, как подобает двум царям и врагам. Хан не заставит себя ждать - не даром прошел он 200 миль, желая найти Ивана. Царь был так поражен вызовом и фактом прихода татар, что бежал, минуя Москву и свою кровавую яму - Александровую слободу, до Ярославля. Хан, не получая ответа, расположился в увеселительном дворце села Коломенского, а сыновей отправил разбить стан на Воробьевы горы. Начались поджоги и грабежи. Москва до того горела, что татарам самим пришлось отступить из за огня и дыма. Все деревянные здания сгорели до чиста, - нельзя было найти столба, к чему бы привязать коня. Огонь охватил пороховой склад, и в этом месте взрывом разрушено было до 50 саженей стены со всеми постройками. Сгорели все городские ворота, а людей погибло до 120 тысяч, как потом было сосчитано. Много сбежалось в Москву бедных крестьян, они задохлись или были убиты. Словом - невозможно описать этого бедствия, надо было быть очевидцем. Москва река согрелась от жара, окрасилась кровью. Трупы похоронить было невозможно; по приказанию царя их бросили в реку, но образовалась плотина, вода не могла протекать, и поднялась. Колодцы высохли, и оставшиеся жители, утоляя жажду речною водою, заболевали. Хан сделал свое дело, опустошил еще много близ лежащих мест и удалился, услыхав, что на помощь Москве идет герцог Магнус с 15 тысячами войска. Уходя, он отправил гонца к великому князю, прося не гневаться на то, что он ему наделал и обещая вновь прит-ти скоро.

В это время царь сделал главнокомандующим против татар своего шурина, князя Михаила Темрю-ковича и всем дал знать об этом. Но когда князь ехал к царю и был от него в 6 милях, последний приказал без всякого повода посадить его на кол.".

Гибельное нашествие крымцев, возможность их скорого возвращения, опасность борьбы с Крымом заставили Ивана значительно смягчить тон по отношению к хану: в челобитьях его у нему заметна уступчивость, предупредительность и покорность.

Если сожжение Москвы заставило смириться царя, то для жителей московских жителей печаль и разорение должны были быть еще поразительней. В Москву сбежалось из окрестностей много народа, чтобы укрыться от татар. Во время пожара деваться было некуда: в поле - татары, Кремль заперт. И народ погорел в бесчисленном множестве, теснясь в воротах и на прилегавших к ним улицах. Впечатление было громадно.

Год прошел в переговорах, и летом 1572 года Девлет-Гирей вновь двинулся к Оке с большим войском. С 27 июля по 3 августа на берегу Лопасни, в Молодях, произошел ряд сильных схваток с татарами. Эти схватки и были той самой многодневной битвой, о которой князь Курбский отозвался как о победе, покрывшей славой князя Михаила Ивановича Воротынского. Иван Грозный в это время был в Новгороде на свадьбе у своего шурина Григория Алексеевича Кол-товского, где "тогож лета" жестоко расправлялся с детьми боярскими, "метал в Волхов реку, с камением топил".

Крымцы должны были со срамом покинуть поле сражения, потерявши очень много войска. Переменить тон пришла очередь Девлет-Гирею.

Это отбитие крымского наезда особенно выигрывало как контраст с разгромом 1571 года. Победа была полная, и жители обстраивающейся Москвы должны были особенно ее приветствовать и радоваться.

Об этом событии существует особый рассказ под названием "Повесть о бою воевод московских с неверным ханом".

"В лето 1572-го, июля 23, приходил крымской царь со многими людми, да нагайский мурза Теребер-дий, а с ним нагайских татар на Оку реку. И Теребер-дий мурза с нагайскими татары пришел на Сенкин перевоз в ночь против недели. А об ею сторону Оки реки стояли двести голов детей боярских. И они тех детей боярских разгромили, а плетени изподкопали, да перешли на ею сторону Оки.

А втепоры болшие воеводы стояли против царя от Серпухова три версты. И в июля в понедельник Те-ребердий мурза пришел под Москву и отнял вси дороги около Москвы, а не воевал и не жег.

А в неделю июля 27 крымской царь велел и стреляти из за Оки из полкового снаряду по нашим по русским полком. И государевы воеводы, князь Ми-хайло Иванович Воротынской велел стреляти из за Гуляя города за Оку по татарским полком из пушек. Да того было до вечера два часа. И вечера и тое ночи царь оставил на том месте з две тысячи татар, а велел им с нашими воеводами травитись. А сам ночи тое на том же Сенкине перевозе на ею сторону Оки перешел со всем войском.

И пришла государевым воеводам весть в поне-делник рано, что царь на ею сторону перешел, и князь Михаиле Иванович Воротынской со всеми воеводами в понеделник пошел за царем. В передовом полку воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин. И при-шед на крымской на сторожевой полк с немцы да с стрельцы, и учали с ними дело делати. И с ними многий дети боярскиие, дворяне. Да мчали крымской сторожевой полк до царева полку, а в сторожевой полку были два царевича. А царевичи прибежали к царю и учали говорити: "ТЫ, государь, идеш к Москве, а нас московские люди ззади побили, а на Москве, государь, не без людей ж будет". И царь послал с царевичи нагайских да крымских татар на помочь двенадцат тысяч.

И царевичи с нагайскими татары и с крымцы мчали князя Дмитрея Хворостинина до болшего полку, до князя Михаила Воротынского, до города до Гуляя. И князь Дмитрей поустронился с полком города Гуляя направо. И втепоры князь Михаиле Воротынской из за Гуляя велел стрелцом стрелять из пищалей по татарским полком, а пушкарем из болшого снаряду, из пушек бита. И на том бою нагайских и крымских татар многих безчислено побили.

И царевичи с того дела приехали к царю и учали говорити теж речи: "Ты, государь, идеш к Москве, а московские люди нас побили, нагайских и крымских людей, из снаряду". И от тех речей царь убоялся, к Москве не пошел, а перешел Похру реку, семь верст, да стал в болоте.

А на завтрея понедельника во вторник наши полки с крымскими травились, а съемного бою не было.

Июля 30 в среду нашим полком с крымскими и с нагайскими татары дело было велико и сеча была ве-лика.И божею милостию а государским счастьем на том бою крымских и нагайских татар многих бесчис-лено побили. И нагайского болшего воеводу мурзу Те-ребердия убили. Да на том же деле сын боярской, суздалец Темир Алалыков взял крымского болшего воеводу Дивия Мурзу. И многих мурз поймали. Да крымских же Ширинских князей и трех братов убили. А наших людей боярских убили на том деле человек с сем-десят.

Июля же в четверг государевы воеводы с крымскими травились, а сьемного бою не было.

А в суботу августа 2 царь послал нагайских и крымских татар с царевичи, многих, и многие полки татарские, пеших и конных людей к Гуляю городу вы-бивати Дивия Мурзу из Гуляя, и город велел взята. И татарове, пришед к Гуляю городу, да ималис за стену. И государевы стрелцы тут многих татар побили и рук татарских безчислено обсекли. И князь Михаиле Иванович Воротынской своим болшим полком крымских и нагайских татар обшол долом, а, пошед, приказал пушкарем из снаряду ударяти, изо всех пушек. И как они выстрелили из пушек, и князь Михаиле Иванович Воротынской сзади напустился на крымские полки, а из за Гуляя города князь Дмитрей Хворостинин с немцы и с стрельцы. Да учали с крымскими и нагайски-ми татары дело делати сьемное, и сеча была велика, и божею милостью и государским счастьем на том деле убили царева сына, царевича, да внука царева, Колби-на сына, царевича, и многих мурз и татар живых поймали.

Того ж дни в суботу поздно оставил царь в болоте крымских татар, тысячи с три резвых людей а велел с нашими травитись. А сам тое ночи, против недели августа в день, побежал и тое ночи Оку реку перешел. И на утре государевы воеводы узнали, что царь побежал, и на тех на осталных татар напустились всеми полки, да тех татар до Оки всех побили. Да на Оки царь ж оставил для бережения татар тысячи с две, и наши воеводы и тех татар с тысячю убили, а иные в воду вметались да тонули, а иные за Оку ушли. А государевы воеводы пошли опят по старым станом, на Колрмну и в Серпухов, и по берегом и по перевозом.

С.К. Шамбинаго Песни времени царя Ивана Грозного. Сергиев Посад, 1914.

Приложение 18.
Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году.

Того же году июля в 23 день прииде крымский царь Девлет-Гирей на государевы украины, а сним дети ево, а с ними крымские и нагайские многие люди. И с украины крымской царь пришел к Оке реке к берегу июля в 27 день.

А государевы бояре и воеводы за ним, царем, к Москве же пошли.

А на Москве в ту пору оставлены были: князь Юрьи Иванович Токмаков да князь Тимофей Долгорукий.

И первое дело было с крымским царем в субботу сторожевому полку князь Ивану ПЕтровичю Шуйскому на Сенкине броду. А на завтрее в неделю царь крымской Оку реку перелез. И было дело с ним правой руке князь Миките Романовичи) Адуевскому да Федору Васильевичи» Шереметеву на Оке реке верх Нары.

А большое дело было бояром и воеводам с крымским царем в среду у Воскресенья на Молодех. И божиею милостию крымского царя Девлет-Гирея и ширинских князей побили и Дивея мурзу взяли.

И боярин князь Михаиле Иванович Воротынский с товарищи послали к государю с сеунчем князь Данила Ондреевича Нохтева-Суздальского.

А как крымской царь приходил, - и на Сенкине перевозе стояли по ею сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей мурза с нагайскими татары пришол на Сенкин перевоз в ночи и тех детей боярских разогнали и разггромили и плетени ис подкопов выняли да перешли на ею сторону Оки реки.

А бояре и воеводы в ту пору стояли от Серпухова три версты. Июля в 28 день в понедельник тот Теребердей мурза пришел под Москву и круг Москвы отнял все дороги, а не воевал ничего.

А крымской царь в неделю в 27 день из-за Оки реки к наряду пришел и стрелял по полком государевых бояр и воевод. А государевы бояре и воеводы князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи по татарским полком ис пушек из гуляя города стрелять не велели. И тое ночи крымской царь на том же Сенькине Перевозе перелез Оку со всеми своими полки и на том месте оставил тотар тысячи с две, а велел им противится покаместа он Оку реку перелезет.

А бояром и воеводам пришла весть в понедельник рано, что крымской царь перелез через Оку на ею сторону на московскую со всеми людьми. И того же дни бояре и воеводы со всеми людьми пошли за царем. И передового полку воеводы князь Ондрей Хованской да князь Дмитреи Хворостинин пришли на крымской сторожевой полк. А в сторожевом полку были два царевича. И учали дело делать у Воскресения на Моло-дех и домчали крымских людей до царева полку. И царевичи прибежали и учали царю говорить, что к Москве итти не по што. Московские люди побили нас здесь, а на Москве у них не без людей же.

И царь крымской послал нагайских и крымских татар двенатцать тысечь. и царевичи с татары передовой государев полк мчали до большого полку до гуляя города, а как пробежали гуляй город справо, - и в те поры боярин князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи велели стрелять по татарским полком изо всего наряду.

И на том бою многих татар побили. И крымской царь оттого убоялся, к Москве не пошел, что государевы бояра и воеводы идут за ним, да, перешед Пахру, крымской царь семь верст, стал в болоте со всеми людьми. А государевы бояра и воеводы пошли за царем и на другой день во вторник с крымскими людьми травилися, а съемного бою не было.

И крымский царь воротился из-за Пахры назад против государевых бояр и воевод. И июля в 30 день крымской царь сошелся с государевыми бояры и воеводы в среду на Молодех у Воскресенья от Москвы за полпятадесят верст. И учали передовые люди трави-тися. А слуга и боярин князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи в ту пору гуляй город поставили. И большой полк стоял в гуляе городе, а иные полки стояли за гуляем городом, недалече от города. И почали с крымским царем битися. И в среду было дело великое.

И божиею милостию и государевым счастьем крымского царя побили и нагайского большого мурзу Теребердея убили; да на том же бою взял суздалец сын боярской Темир Алалыкин крымского большого мурзу Дивея; и многих мурз поймали да ширинских князей трех братов убили да царевича астраханского взяли жива.

А в четверг да в пятницу с крымскими людьми травилися, а съемного бою не было. А в суботту царь крымской послал царевичей и нагайских татар и многие полки пеших и конных к гуляю городу выбивати Дивея мурзу. И татаровя приишли к гуляюи изымали-ся у города за стену руками, и тут много татар побили и руки пообсекли бесчисленно много. А боярин князь Михаиле Иванович Воротынской обошел с своим большим полком крымских людей долом, а пушкарем приказал всем из большого наряду ис пушек и изо всех пищалей стрелять по тотаром. И как выстрелили изо всего наряду, - и князь Михаиле Воротынской прилез на крымские полки ззади, а из гуляя города князь Дмитреи Хворостинин с немцы вышел.

И на том деле убили царева сына да внука царева, колгина сына и многих мурз и тотар живых поймали.

И того же дни августа в 2 день в вечеру оставил крымский царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей, а велел им травится, а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысечи человек. И тех тотар тут побили человек с ты-сечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иные ушли за Оку.

И бояра и воеводы князь Михаиле Иванович Во-ротынской с товарищи пошли назад по старым местом: в Серпухов, в Торусу, в Колугу, на Коломну, где стояли до государева приходу.

Гоосударственный исторический музей, Щукинское собрание, N 496.

Приложение 19.
Разрядная книга о нашествии крымских татар в 1572 году.

Тово же лета роспись бояром и воеводам на берегу по полкам:

В большом полку на Коломне: бояре и воеводы князь Михаиле Иванович Воротынской да Иван Меньшой Васильевич Шереметев.

Да в большом же полку воеводы у наряду: князь Семен князь Иванов сын Коркодинов да князь Захарей Сугорской. А у города у гуляя были они же.

В правой руке в Торусе: боярин и воеводы князь Микита Романович Адуевской да Федор Васильевич Шереметев. И князь Микита Адуевский бил челом государю в отечестве на князя Михаила Воротынского.

В передовом полку в Колуге: воеводы князь Он-дрей Петрович Хованский да окольничей князь Пмит-рей Иванович Хворостинин.

В сторожевом полку на Кошире: воеводы князь Иван Петрович Шуйский да окольничей Василей Иванович Умново-Колычов. И князь Иван Шуйский бил челом государю о местех на князь Микиту Адуевско-го. И государь велел челобитье ево записать. И челобитье ево записано.

А в левой руке на Лопасне: воеводы князь Онд-рей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин. И князь Ондрей бил челом государю о местех на князя Ондрея Ховансково.

И тово же лета смотр был у государя ево государевым людям на Коломне апреля в день бояром и дво-ряном и детем боярским дворовым и городовым конской и их даточным людям хто что дал государю в полк людей. И после смотру, собрався с людьми, бояром и воеводам велел государь итти и стоять на берегу по местом: в большом полку в Серпухове, а правой руке в Торусе, передовому полку в Колуге, сторожевому полку на Кошире, а левой руке на Лопасне.

А как по вестям были воеводы в сходе на берегу из украинных городов:

В большом полку в сходе з бояры и воеводы со князем Михаилом Ивановичем Воротынским да с Иваном Васильевичем Меньшим Шереметевым: з Де-дилова воевода князь Ондрей Дмитреевич Палецкой, из Донкова князь Юрьи Курлятев; да в большом же полку был Юрьи Франзбек с немцы.

В правой руке з боярином и воеводою со князь Микитою Романовичем Адуевским да с воеводою с Федором Васильевичем Шереметевым с Орла воевода Василей Колычев.

В передом полку с воеводою со князь Ондреем Петровичем Хованским да с окольничим со князь Дмитреем Ивановичем Хворостининым из Новосили воевода князь Михаиле князь Юрьев сын Лыков.

А к наряду велено голов прибавить князю Михаилу Воротынскому.

Тово же году государь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси из Новагорода от себя посылал на берег перед царевым приходом к бояром и воеводом и ко всей рати московской и новгороцкой с своим государевым жалованным словом и з денежным жалованьем князь Осипа Михайловича Щербатово Оболенского да Ивана Черемисинова, да думново дьяка Ондрея Щелкалова. И князь Осип Щербатой государевым словом бояром и воеводам и всей рати говорил, чтоб государю служили, "а государская милость к вам будет и жалованье". И поехали в Новгород к государю.

Тово же году июля в 23 денл прииде крымской царь Девлет Гирей на государевы украины, а с ним дети ево, а с ними крымские и нагайские многие люди. И с украины крымской царь пришел к Оке реке к берегу июля в 27 день.

А государевы бояре и воеводы за ним, царем, к Москве же пошли.А на Москве в ту пору оставлены были: князь Юрьи Иванович Токмаков да князь Тимофей Долгорукой.

И первое дело было с крымским царем в суботу сторожевому полку князь Ивану Петровичи) Шуйскому на Сенкине броду. А на завтрее в неделю царь крымской Оку реку перелез. И было дело с ним правой руке князь Миките Романовичи) Адуевскому да да Федору Васильевичу Шереметеву на Оке реке верх Нары. А большое дело было бояром и воеводам с крымским царем в среду у Воскресенья на Молодех. И божиею милостию крымского царя Девлет Гирея и ширинских князей побили и Дивея мурзу взяли. И боярин князь Михаиле Иванович Воротынский с товарищи послали к государю с сеунчом князь Данила Он-дреевича Нохтева Суздальсково.

А как крымский царь приходил, и на Сенкине перевозе стояли по ею сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей мурза с нагайскими татары пришел на Сенкин перевоз в ночи и тех детей боярских разогнали и розгромили и плетени ис подкопов выняли да перешли на ею сторону Оки реки. А бояре и воеводы в ту пору стояли от Серпухова три версты. Июля в 28 день в понедельник тот Теребердей мурза пришел под Москву и круг Москвы отнял все дороги, а не воевал ничего.

А крымской царь в неделю в 27 день из-за Оки реки к наряду пришел и стрелял по полком государевых бояр и воевод. А государевы бояре и воеводы князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи по татрским полком из пушок из гуляя города стрелять не велели. И тое ночи крымской царь на том же Сенкине перевозе перелез Оку со всеми своими полки и на том месте оставил тотар тысячи з две, а велел им противитца покаместа он Оку реку перелезет. А бояром и воеводам пришла весть в понедельник рано, что крымской царь перелез через Оку на ею сторону на московскую со всеми людьми. И тово же дни бояре и воеводы со всеми людьми пошли за царем. И пере-довова полку воеводы князь Ондрей Хованской да князь Дмитрей Хворостинин пришли на крымской сторожевой полк. А в сторожевом полку были два царевича. И учали дело делать у Воскресенья на Моло-дех и домчали крымских людей до царева полку. И царевичи прибежали и учали царю говорить, что к Москве итти не пошто: московские люди побили нас здесь, а на Москве у них не без людей же.

И царь крьмской послал нагайских и крымских татар двенатцать тысечь. И царевичи с тотары передовой государев полк мчали до большово полку до гуляя города, а как пробежали гуляй город вправо, и в те поры боярин князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи велели стрелять по татарским полком изо всего наряду. И на том бою многих тотар побили. И крымский царь оттого убоялся, к Москве не пошел, что государевы бояря и воеводы идут за ним; да пере-шот Пахру, крымской царь семь верст стал в болоте со всеми людьми. А государевы бояря и воеводы пошли за царем и на другой день во вторник с крымскими людьми травилися, а съемного бою не было. И крымской царь воротился из-за Пахры назад против государевых бояр и воевод. И июля в 30 день крымской царь сошелся з государевыми бояры и воеводы в среду на Молодех у Воскресенья, от Москвы за полпя-тадесять верст. И учали передовые люди травитися. А слуга и боярин князь Михаиле Иванович Воротынской с товарищи в ту пору гуляй город поставили. И большой полк стоял в гуляе городе, а иные полки стояли за гуляем городом, недалече от города. И почали с крымским царем битися. И в среду было дело великое. И божиею милостию и государевым счастьем крымского царя побили и нагайсково большово мурзу Теребердея убили; да на том же бою взял суздалец боярский сыр Темир Алалыкин крымсково большово мурзу Дивея; и многих мурз поймали да ширинских князей трех братов убили да царевича астрахансково взяли жива.

А в четверг да в пятницу с крымскими людьми травилися, а съемного бою не было. А в суботу царь крымской послал царевичей и нагайских татар и многие полки пеших и конных к гуляю городу выбивати Дивея мурзу. И тотаровя пришли к гуляю и изымали-ся у города за стену руками: и тут многих тотар побили и руки пообсекли бесчислено много. И боярин князь Михаиле Иванович Воротынской обошол с своим большим полком крымских людей долом, а пушкарем приказал всем из большово наряду, из пушек и изо всех пищалей стрелять по тотаром. И как выстрелили изо всего наряду и князь Михайло Воротынской прилез на крымские полки ззади, а из гуляя города князь Дмитрей Хворостинин с немцы вышел. И на том деле убили царева сына да внука царева колгина сына и многих мурз и тотар живых поймали.

И тово же дни августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей, а велел им травитца; а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысе-чю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку.

И бояр и воеводы князь Михайло Иванович Воротынской с товарищи пошол назад по старым местом: .в Серпухов, в Торусу, в Колугу, на Коломну, где стояли до государева приходу. А были они в приход крымсково царя на Молодех по полком.

В большом полку: слуга и бояре и воеводы князь Михайло Иванович Воротынской да Иван Меньшой Васильевич Шереметев.

В передовом полку: князь Ондрей Петрович Хованский да окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин.

В правой руке: боярин и воеводы князь Микита Романович Адуевский да Федор Васильевич Шереметев.

А в левой руке: воеводы князь Ондрей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин.

В сторожевом полку: воеводы князь Иван Петрович Шуйский да окольничей Василей Иванович Ум-ново-Колычев.

И как крымской царь перелез Оку реку и пошол в Крым скоро наспех, а государевы бояре и воеводы стояли на берегу по своим местам.

А к государю царю и великому князю боярин и князь Михайло Иванович воротынской с товарищи послали в Новгород с сеунчом князя Даниила Ондре-евича Нохтева Суздальсково да Микифора Давыдова, что крымсково царя побили. А государь прислал к бо-яром и воеводам с золотыми Офонасья Олександрова сына Нагово.

А царь и великий князь и царевичи были в Но-вегороде; а хотел государь итти из Новагорода на непослушника своего на свейского короля Ягана за его, королеве Яганово, неисправление.

А головы были писменные на Молодех: в большом полку князь Данило Ондреевич Нохтев Суздальской, да князь Семен Куракин, князь Иван Охлеби-нин, князь Борис Серебряной, Иван Михайлович Морозов, князь Давыд Гундоров, Иван Михайлов сын Головин, Михайло Меньшой Головин, Мамыш Ододу-ров, Беленица Головин.

А после царева приходу были воеводы по полком:

В большом полку был князь Ондреи Хованской, Иван Морозов да из Донкова князь Юрьи Курлятев.

В передовом полку князь Ондреи Палецкой.

В сторожевом полку князь Михайло Лыков да Василей Колычев.

А быти воеводам по росписи без мест.

Государственный исторический музей, отдел рукописей. Собрание Щукина, дело 496.

Приложение 20.
 Набег Крымского хана. Запись песни XVI века.

А не сильная туча затучилась,
А не силнии громы грянули,
Куда едет собака Крымский царь?
А ко силнему царству Московскому:"
А нынечи мы поедем к каменной Москве,
 А назад мы пойдем, Резань возьмем."
А как будут они у Оки-реки,
а тут они станут белы шатры роставливать.
"А думайте вы думу с цела ума:
Кому у нас сидеть в Каменной Москве,
а кому у нас в Володимере,
а кому у нас сидеть в Суздале,
а кому у нас держать Резань старая,
а кому у нас в Звенигороде,
а кому у нас сидеть в Новегороде?"
Выходит Диви-мурза сын Уланович.
"А еси государь наш. Крымский царь!
а тобе, государь, у нас сидеть в каменной Москве,
а сыну твоему во Владимере,
а племнику твоему в Суздале,
а сродичу в Звенигороде,
а боярину конюшему держать Резань старая,
а меня, государь, пожалуй Новым-городом:
у меня лежат там свет-добры-дни батюшка, Диви-мурза сын Уланович."

Прокличет с небес господен глас:
"Ино еси собака крымский царь!
то ли тебе царство не сведомо?
а еще есть на Москве семьдесят апостолов,
оприщенно трех святителей,
еще есть на Москве православный царь!"

Побежал еси, собака Крымский царь,
 не путем еси - не дорогою,
не по знамени не по черному!

Исторические песни XIII-XVI веков. М, 1960.

Андреев А.Р.

 

 Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года. Документальная хроника XVI века.

Москва:  Издательство  Межрегиональный  центр отраслевой информатики Госатомнадзора России, 1997. 252 с.

ISBN 5-89477-004-1

В книге автора "Истории Крыма" Александра Андреева "Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года" дается полное описание взаимоотношений России, Турции, Казанского, Астраханского и Крымского ханств в XVI веке, описывается история власти и войска в России в XV-XVI веках, рассказывается о знаменитой семидневной Молодинской битве 1572 года в 60 километрах от Москвы, в результате которой Россия   отстояла   свою   независимость   и   осталась самостоятельным государством.

В книге приведены все исторические документы, касающиеся Молодинской битвы - "неизвестного Бородина".

ЛР№ 021052 от 26.04.96

© Андреев А.Р., 1997 г.

© С. Шумов, 1997 г.

© Оформление: С. Воробьев, В. Ярилов