Гражданская война: Кто же с кем воевал?

Здесь можно обсуждать события нашей и мировой истории

Модераторы: Камиль Абэ, express, Мормон, Ефремов

Мишатка

Гражданская война: Кто же с кем воевал?

Сообщение Мишатка »

Н.Н.Смоленцев-Соболь. ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ. Часть 2. КАК ЖИЛИ ИЖЕВЦЫ ДО БОЛЬШЕВИКОВ?

Помню, спрашивал я свою бабушку Людмилу Павловну, как жили в Ижевском при царе. Говорила она буквально так: «Хорошо жили. Работал у нас только отец. Работал в Заводе. Мама сидела дома. Восемь детей нас было у нее. Старшие, конечно, начинали помогать матери, смотрели за младшими. Голодными? Никогда не были. Всегда в доме был хлеб, мама сама пекла, всегда стоял в загнетке чугунок каши или мясных щей, в махотке сметана, коровье масло, сахар, на огороде всяка зелень, овощи, морква, лук, чеснок, огурцы. В пудполе картошка, холодно молоко, свиной окорок. Отец придет из Завода, мы соберемся на ужин, большая дружная, счастливая семья...»
Культуры не было среди Ижевцев? Еще какая была! В большинстве домов собирались библиотеки, выписывались журналы и книги по металлургии, механике, по оружейному делу, по прикладному искусству, охотничьи альманахи.
Популярна была охота - у всех были винтовки, ружья, карабины. Ходили как в ближние леса, так в дальние чащобы. Леса никогда Ижевцы не боялись, любили лес. Как моя мать говаривала, лес и накормит, и укроет, и лихого глаза убережет. И правда, в Ижевском да у родичей, рассыпанных по окрестным деревням, я учился и грибной «охоте», и по малину ходили, и за брусникой ездили, и за утками на болота...
О больших и богатых коллекциях оружия в рабочей среде я не слышал. Возможно, срабатывал принцип: сапожник без сапог, парикмахер всегда лохматый. Да и что их коллекционировать, когда каждый день в Заводе через руки проходят сотни винтовок? Однако в каждом доме было либо хорошее ружье, либо меткий именной карабин.
Нередки были подарки собственной сборки и выделки. И приносил на День Ангела зятю старый мастер великолепное ружье с серебряным чернением. Или дарил отец сыну собственной сборки малокалиберный карабин, простенький, но удобный и по росту - привыкай, парнишко!
Популярно были собаководство, собачники ценились при Заводе. Даже советская власть не сразу вытравила эту традицию русских. У моего деда, правда, не в Ижевске, а в Игре, была своя псарня: пять или семь охотничьих собак жили в вольере. Одно из первых детских воспоминаний было: сам открыл задвижку и смело вошел в вольер. Огромный пес передо мной, скалит клыки, а я, несмышленыш, тяну его за брылья. И вдруг рык нечеловеческий - это дед врывается в вольер и пинком сапога отбивает кобеля, а меня выкидывает вон из клетки. Конечно, мой крик и плач...
У деда до конца жизни был замечательный Ижевский нож, сталь звонкая, нетупящаяся, ручка костяная, с вырезанным и выженным узором. Дед очень любил этот нож. И свои ружья: старый «зауэр», старую одностволку с очень красивым изогнутым резным ложем из ореха и двуствольную «ижевку» советского времени.
А еще была у него библиотека. Это у него я увидел и за каждой познавательной мелочью лез в полное собрание энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Еще у него была Энциклопедия «Гранат». Множество старых, дореволюционных изданий, в том числе приложение «Нива». Были книги и журналы на немецком и французском языках. Как "Вятские губернские ведомости" писали в 1869 году, «в Ижевском Заводе большой элемент грамотных, нежели в других местах этой территории».
Грамотных? Ижевские мастера были высококвалифицированными работниками со сложной и мощной культурой труда в двести лет на одном этом месте. Производство материальных ценностей, а тем более шедевров искусства без соответствующего культурного уровня невозможно.
Как уже было сказано, генеральный план города на Иже был составлен архитектором С.Дудиным в начале XIX века. Им же было спроектировано и выстроено несколько главных зданий в Ижевском: Главный корпус Завода, со знаменитой Башней, дом священника Ильинской церкви Захария Осиевича Лятушевича, здание Арсенала. Строили каменные дома купцы, приглашали для этого архитекторов из Москвы и Санкт-Петербурга, из Казани и Екатеринбурга.
Дома рабочих в Ижевске, что бабушки, что прабабушки и прадеда, были, может быть, не очень новы и красивы снаружи - красивы с точки зрения современного дизайна. Это были обычные бревенчатые постройки с высокими крылечками, с сенями, с обычными тремя окнами на улицу, окна в резных наличниках, с двойными рамами, между рамами - вата с набросанной рябиной.
Однако дома эти были теплы, просторны и удобны внутри. Печь, полати, светлые горницы, сосновые полы, точеная мебель: кресла, диван, этажерки, рабочий стол деда. Такую же мебель, точеные и гнутые ножки, резные спинки, башенки с узорами я позже мог видеть только в лучших музеях мира.
И еще, конечно же, кованые сундуки. В сундуках - все, от старинных платьев и пожелтевших от старости кружев до старой Библии, закапанной воском. Это на самом дне сундуков. А сверху - постельное и нательное белье, рубахи, запасы вязанных носков, варежек, шапки на зиму, пересыпанные нафталином или махрой против моли. Эти сундуки были очень тяжелые, как старшие говорили: неподъемные, вросли они в пол. Наверное так и было. Подобные сундуки я обнаружил также в музеях Америки, дубовые, кованного железа, потемневшие от древности, они были в ходу у первых переселенцев из Старого Света в Новый.
Будучи парнем, первые уроки игры на гитаре я получил от бабушки, Людмилы Павловны. Маленькая, усмешливая, то по-деревенски пришепетывающая, то вдруг говорящая на совершенно чистом литературном русском, она была очень начитана, умна и памятлива. Есенин тогда, в 50-60-х был едва разрешен, она хранила газетные вырезки 1926 года, с призывами ВКП(б) и комсомола к молодежи не следовать примеру поэта Есенина, не резать себе вены и не вешаться. С удовольствием напевала романсы на есенинские стихи.
Образование у нее было 4 класса, больше ей учиться не дали. Но из настоящей старой русской интеллигенции. Стихи сама слагала, перекладывала на музыку. Была чрезвычайно музыкальной, играла на гитаре и мандолине бесподобно. Любую мелодию едва прослушает, тут же и наиграет, если инструмент под рукой.
«А у нас все были влюблены в музыку, - рассказывала она. - Мои старшие братья даже оставили семейный оркестр. Играли на гитарах, на гармониях, на скрипке, на духовых инструментах. Как начнут Смоленцевы играть, так со всех кварталов приходили послушать. И в Заводе играли...»
Инициатива снизу одобрялась начальством. Семейные струнные и духовые оркестры, хоры, литературные кружки, общества технического взаимодействия, классы рисования и сценического искусства и, наконец, рабочий театр «под Башней» - все это наполняло жизнь заводчан иным содержанием.
Рисование, чеканка, художественная гравировка, чернение серебра, золочение металлов, резьба по дереву, по кости, художественное литье из меди, бронзы, чугуна и проч. были необычайно развиты в Ижевском. Иначе не летела бы слава об Ижевском оружии по всему свету.
Духовно-религиозная жизнь на Заводе была, очевидно, лишена истеризма и кликушества. Ижевцы всегда были очень трезвомыслящие и спокойные в вопросах религии. Вера, однако, была стойкая, закаленная веками противостояния местному язычеству, татарскому неугомонному бытовому исламу. Ярчайшее проявление православной веры - в боевом пути Ижевской Дивизии. Вот когда осознанно, твердо заявили Ижевцы, что они - воины Христовы. Об этом - в мемуарах начальника Ижевской Дивизии генерала В.Молчанова.
Сильная прослойка купечества создавала материальную основу приходам. Девять православных церквей и храмов, а также шесть молитвенных зданий других конфессий было в Ижевском. Среди них выделялись Александро-Невский собор напротив главного здания Завода, Свято-Михайловский собор в Нагорной части, там же протестантская кирха.
Свято-Михайловский Собор был монументальным памятником русского зодчества конца XIX-го - начала XX-го веков. Он был заложен в 1897 году и построен на деньги заводских рабочих. Это была настоящая народная стройка. При закладке храма присутствовало все начальство Ижевского Завода, во главе с начальником его генерал-майором Г.Н.Сокериным. В восточный придел была вложена медная доска с перечислением должностных лиц. Среди них - гвардии штабс-капитан А.Г.Дубницкий.
После освещения собора одно время старостой был оружейный фабрикант Н.И.Березин. В 1916 году старостой избран купец Н.Я.Востриков. К началу Великой войны служил священник о.Алексий (Спасский), а в начале 1917 года - назначены были к служению четыре священника, один дьякон и три псаломщика. Настоятелем назначен протоиерей о.Иосиф (Пинегин).
Михайловский собор в ноябре 1918 г. станет свидетелем зверского преступления. Это к нему, на площадь, будут согнаны более 800 рабочих, заводской технической интеллигенции, женщин, стариков, раненых и не успевших уйти Ижевцев. Каратели Особой дивизии Азина устроят массовую казнь на площади. Все в одночасье будут уничтожены из пулеметов, залпами винтовок, сабельной рубкой.
Об этом будет рассказано ниже. Сейчас же мы описываем быт и нравы того, старого Ижевска, знаменитого своими ружьями и ножами, своим «бодалевским пивом», своим миллионщиками из народа, своими «царскими кафтанниками», своими семейными оркестрами и городскими (заводскими) романсами, своими инженерами и непревзойденными мастеровыми.
Изменения в социальном составе Ижевских заводов, происшедшие в годы Первой мировой войны, были глубокие. Тысячи Ижевцев отправлены в действующую армию. На смену им присланы десятки тысяч полупролетариев, крестьян, солдат. Потомственные кланы сталкивались с пришлым элементом. Ижевский перемалывал этих чужаков, перековывал в кадровых рабочих. Процесс шел трудно. Потом, весной и летом 1917 года, с фронта стали возвращаться старые Ижевцы. Их рабочие места оказывались заняты. Это было несправедливо.
Дед мой считал, что с этого времени начались в Ижевском драки. Улица на улицу, квартал на квартал. Эти драки были и в 70-х годах. Наверное, продолжаются они и посейчас. Нынешние бытописатели Ижевской жизни сообщают, что, дескать, в этих драках только крепился характер Ижевцев, мол, учились держаться кучно, свои со своими. Мемуарные свидетельства, однако, подтверждают слова моего деда: до волны чужаков в конце Первой мировой войны, до массового нашествия люмпенов уличных драк в Ижевском не было. Сам характер производства, заводские порядки, само жизнеустройство в Ижевском не допускали этого.
Впоследствии, при советской власти, драки эти отличались каким-то особенным озлобленным характером. Что ни месяц, то парня зарезали, ударили в голову свинчаткой, он умер, избили так, что долго болел, мочился кровью, потом отошел... Родичи мои поговаривали, что это менты науськивали. Не дай Бог среди рабочих советского Ижевского механического завода злоба друг к другу пропадет!
Это о драках, через которые столько молодых «ижевчан» начали жизнь в сов.союзе с тюрьмы и ИТЛ. Старые Ижевцы были совсем другими людьми.
Опять же со слов деда, были раньше бои на Пруду. Зимой, на Крещение выходили парни да и мужики постарше. Однако если вдруг кто свинчатку в кулак вложит, его свои же так лупцевали потом, что на всю жизнь запоминал. Бои были честные. Ножи, огнестрельное оружие - вообще забудь! И главное, что злобы не было - было это что-то вроде естественной спортивной забавы Ижевцев. После потасовок, прихватив шапки и рукавицы, всей гурьбой отправлялись в трактир. Там мирились уже за рюмочкой, под шутки-прибаутки.
Но вернемся к 1917 году, к возвращению фронтовиков в Ижевский.
Чтобы защитить свои права, старые Ижевцы создали «Союз фронтовиков». Рождались новые формы самоуправления. Любопытно, что по многим городам России после февральской «бескровной» революции прошли самосуды и кровавые расправы над офицерами, над полицейскими чинами, над жандармами.
В Ижевском жандармский подполковник Власов и его подчиненные не были ни избиты, ни даже запуганы. Сам подполковник Власов после отречения Государя открыто плакал, а рабочие его утешали. Потом он сам снял с себя жандармский мундир и переоделся в цивильное платье.
В целом, февральская революция 1917 года была принята Ижевцами положительно. Тем более, что она обещала перемены к лучшему. Война должна была победоносно завершиться, военные заказы должны только увеличиться, заработки должны расти. Был создан Совет рабочих и крестьянских депутатов. Совет получил всю политическую власть в Заводе. Впрочем, что касалось конкретного управления мастерскими и фабриками, то на это были были инженеры и техники, были умелые мастера и «царские кафтанники».
Любопытна история Ижевского совета. Казалось бы чуждая форма правления - совет депутатов, однако в Заводе она прижилась быстро и прочно. В совет Ижевцы выбирали не по политическим программам, а по реальной значимости каждого человека для Завода. Другими словами, за заслуги. И потому в него сразу вошли представители потомственных кланов, старые и опытные оружейники, литейщики, люди практической сметки, возвращающиеся фронтовики, рабочие, ценность которых определялась в мастерских и у станков, а не в говорильнях на митингах.
По возникновению Временного правительства из крупных и губернских городов в Ижевский стали наезжать разные политиканы. Лезли эсеры и социал-демократы, возникли на грязной волне разброда анархисты, были говоруны умеренного толка, обещали установить в России такую форму правления, которую выберет сам народ. Тем более, что об этом при своем отречении говорил последний Государь.
Осенью 1917 года появились какие-то большевики. Объявили о перемене власти. Власть по их словам, теперь принадлежала пролетариату. Ижевцы не были против. Пусть пролетариату, главное, чтобы Завод работал, чтобы поступали заказы, чтобы жене да детишкам обновы достались, чтобы на столе была миска щей да пожирней.
Перебоев с поставками провизии, как в Питере или Москве, Ижевцы не испытывали. Десятилетиями отлаженный заводской механизм большевики поначалу не трогали. Создавали какой-то свой ревсовет, какие-то комиссии, какие-то партъячейки. Но не вмешивались в жизнь - и то ладно.
Зима 1917-1918 годов прошла как обычно, в трудах, в праздниках, в заботах, в строительстве, в налаживании и утряхивании. Винтовки выделывались, стволы растачивались, жалование выплачивалось, крестьяне приезжали на Базарную площадь со своими продуктами: мясные ряды дымились свежатиной, в хлебных работали безменами да гирьками, отмеряя, отвешивая, торгуясь... Мука, крупы, масло коровье, масло деревянное, овощи, сыры из местных и дальних сыроделен, копчения, свежая и соленая рыба, мануфактура, кожаные и меховые изделия, деревянная точеная посуда, плетенные короба, корзины, - все продавалось, все покупалось.
Особая речь об огородах. За каждым домом был длинный огород. Практически в каждой семье Ижевцев занимались выращиванием самых необходимых овощей. Это в основном ложилось на мать и детей. Вскопка, посадка, прополка, а в сухие лета - поливка, таскали ведра из колодцев или от водоразборных колонок. Как результат, в подполе гора картошки, гора морквы, в бочках квасится капуста, соленые огурцы, грибы в бочатах и кадках, с лета до весны стоит в глиняных горшках перетертая с сахаром смородина и малина, банки с малиновым, крыжовниковым и земляничным вареньем, туеса и бочата с медом.
У многих Ижевцев были свои коровы, а значит, свое молоко, своя сметана, масло. Были свиньи - мясо на столе Ижевцев не переводилось. Для транспортировки - лошади, телеги, коляски, шарабаны. Уход за животными - на подрастающих детях.
Связь с деревенским бытом не прерывалась. Даже уйдя в Завод, остепенившись, обзаведясь семьями, многие не забывали о своих родичах где-нибудь в Завьялове, Паздерах, Старых Зятцах, Чутыре, что к северу, или Каракулине, что к югу от Завода. С деревень шла шерсть, из которой старухи вязали теплые вещи, шли овчины, кожи, домотканные холстины, другие продукты сельского труда. В вотякских да и русских селах, бывало, по пять-шесть лет стояли необмолоченными «быки», особым способом собранные скирды - не было нужды, некуда было ссыпать хлеб. Рынок был насыщен. Ижевские пекарни получали первосортную муку.
Это был упорядоченный мир, знающий законы жизни, веровавший в Бога, все было отлажено, сбалансировано. Трудовые будни, православные праздники, потешки на Пруду, гостевания у родных, учеба в школах, гимназиях, чтение, посиделки на вечорках, пение душевных песен, свадьбы, рождение детей, преодоление болезней, тихое угасание отработавших свое стариков, похороны, поминки.
Первым ударом большевиков по Ижевцам, - еще пробным! - будет... урезание огородов. Дескать, мелко-буржуазные пережитки это, огороды. Рабочий должен выполнять задание у станка, а не думать о хлебе насущном, об окучивании картохи, о прополке грядок, о заготовке сена для коровы. Весной 1918 года это произойдет. Чего не учли приезжие и пришлые большевики, это как Ижевцы любили свою малую землю, свой дом, свою черемуху в палисаднике, свой огород позади дома. У нас отрезали огороды? Ладно, посмотрим, что дальше. Только сколь веревочке не виться...
Собственно, наверное, с той весны 1918-го года и стали присматриваться более внимательно Ижевцы к новой власти: почему это в красной гвардии состоят бывшие пленные австрияки? Кто заправляет в реввоенсовете? Из кого набирают милиционеров? Куда потащили купцов эти, в кожанках, под названием «чекисты»? Откуда они взялись, эти «чекисты»? Как распределяется продовольствие? Почему большевицким и чекистским женам и гражданским подругам выдают консервы, сухофрукты, муку, сахар, чай, кофе, вино - немеряно? Почему женам рабочих и служащих в Заводе выдают крохи и только по продовольственным карточкам?
За вопросами последуют требования рабочих навести порядок к управлении, в работе, в политической и общественной жизни. Не может такого быть, чтобы моя родная пролетарская власть отнимала у меня, рабочего, мой покос и выгон. Налог на «нетрудовой доход»? Это какой же доход у меня нетрудовой? То, что сдаю комнату в моем доме? Так дом-то рубил еще мой дед с отцом и дядьками. Труды вкладывали, мне дом передали. Сейчас за их труды у меня прибавка.
В ответ большевики и эсеры-максималисты стали арестовывать рабочих, а чтобы народ не задумывался, выставляли бочки с пивом и канистры со спиртом. Пей, ребяты, наша власть пришла!
Особая тема - о пьянстве в Заводе. В советское время, к 1970-ым, сам тому свидетель, пили в Ижевске - в усмерть! Пьяные на деревянных тротуарах, под заборами, клюющие носами на завалинках - в порядке вещей.
И мои родичи, что хранили старые инструменты, что исполняли заводские песни, что по старинке таскали из цехов заготовки, а потом на домашних тисочках и наковаленках выделывали замечательные столовые наборы, пили иной раз беспробудно. Страшно становилось за них.
Всегда удивлялся, отчего о русских идет слава: пьют! Познание мира начинается с собственной семьи. Так вот в моей старой семье, семье коренных Ижевцев, не пили. Не потому что были, допустим, староверами или здоровье не позволяло. Нет. Дед был здоровенным мужчиной с пудовыми кулаками. А соберется вся семья на пельмени или шаньги в воскресенье или на какой другой большой праздник, так бабушка поставит бутылку водки «Московской». Из той бутылки дед себе нальет самую каплюшку в рюмку. Бабушка себе красного, «церковного» вина кагора - треть стаканчика. Детям своим, зятьям и снохам - ни-ни. Помню, нередко случалось, что в конце обеда дед сливал водку назад. И бутылку затыкивал: до следующего раза.
Однажды мой дядька, дядя Коля, уже женатый человек, работал сварщиком в стройтресте, не выдержал: «Папа, но я же не маленький, что это вы?» Дед посмотрел на него строго: «Вот как, большой вырос? Водку надо пить?» Но рюмку и ему поставил. Дядька налил. И тоже, как дед, только пригубил.
Дед рассказывал: «Пили в Заводе только самые пропащие. Ничего другого не могут, вот и пьют. Настоящие мастера себе этого не позволяли. Рюмку анисовки после смены или в конце рабочей недели бутылку пива - да. Но чтобы хлебать, как свинья помои?..»
В семьях обращались к старшим - только на «вы». Нам, детям, разрешалось деда и бабушку на «ты» звать. Родители же и дядьки с тетками - исключительно к деду на «вы» и «папа». Бабушка вспоминала, что точно так же было заведено и в ее старой семье: младшие к старшим на «вы». Это была исконняя заводская традиция. Долго она держалась.
Тяга к знаниям в семье была огромная. Старики всех своих детей выучили. Вспоминала бабушка, как учились ее старшие братья: с охотой, с желанием. Ходили к мужскую гимназию. После занятий помогали отцу в его мастерской. А то отправлялись на подработку к другу отца. Начитавшись Чехова да Горького, я спрашивал: «За вихры их таскали?» Бабушка качала головой: «Они же не ленивились, за что их таскать?»
Очень она расстраивалась, что самой ей советская власть не дала выучиться. Это мне было непонятно. Наши родители всем нам давали образование, правда, уже в 60-х и позже. Весь настрой в семьях был: учеба прежде всего. Как же так, что старшим братьям ее была дорога и в гимназию, и в ремесленную школу, а ей - нет?..
Спрашивал: «Баушка, где твои братья сейчас? Все-таки четыре старших брата было...» Спокойно отвечала: «Умерли». В детали не входила. Только один раз обмолвилась, что один брат умер на шахтах. Заболел и умер. Какие шахты в Удмуртии? Отвечала: «Далеко отсюда».
Уже здесь, в Америке, обнаружил я свидетельство, как погибал в сталинском лагере под Хабаровском один из братьев бабушки - Саша Смоленцев в начале 30-х. Жуткое свидетельство. Нашел сведения о том, как Смоленцевы дрались во время «Обороны» 1918 г.- героически дрались с красной сволочью. Стало все на свои места. Вот почему девочке из рода Смоленцевых образование было заказано.
Язык старых Ижевцев - это была кладезь. Сочный, точный, с типичным приокиванием, с вятскими изначальными певучими интонациями - это был диалект русской северо-восточной окраины, который жил в соседстве с языками местных народностей. Разумеется, он испытывал от них воздейстствие: и от вотяков, народа потайного, крайне незлобивого, трудолюбивого, свою правду хранящего, и от местных татар, а в прошлом от черемисов, с которыми приходилось многажды вятичам драться в кровь, добиваясь своего места под русским солнышком, и от северных пермяков.
Однако заводской быт придал Ижевскому говору свой неизгладимый характер. Десять тысяч заводчан, работающих в две смены, не могли не создать собственной, часто понятной только им манеры общения.
Из заводских мастерских, от станков, от литейных и сборочных, из самого трудового процесса рождался своеобразный заводской жаргон. В этом языке было все: и независимость Ижевского мастера, и умение ответить вольно, не заглядывая в нормативный словарь. Языком могли похвалить сладко, а могли ударить больно. «Что ты возишься, как вошь в коросте?», «Много знашь, да мало тямашь!», «По что пошел, то и нашел», «Леман тя задери!» «Экой ты лебезной...» Да еще с непередаваемой ижевской расстановочкой!
Чувство юмора и самоиронии тоже было сильно развито у Ижевцев: «Кузьма, а, Кузьма, ты почто такой дурной?» - «А у нас вода така!» А уж если прилепят прозвище, так до смерти не отлепится, и после, как на погост отнесут, так еще сто лет вспоминать только по прозвищу будут.
Чужаки, приезжие из других мест, посланные на Завод, часто этот язык не понимали, он казался им тарабарщиной, а в то же время случалось, что замечали для себя обидность.
Силу Ижевского заводского говора на себе испытали красные, когда три месяца, с августа по ноябрь 1918 г., многотысячными армиями и дивизиями, карательными отрядами и матросскими бандами рвались к Заводу. Не только пулями и штыками встречали их рабочие и фронтовики на подступах. Отборным Ижевским сквернословием и самыми обидными словечками били Ижевцы. По телефонам и телеграфным проводам отправляли посланьица с издевкой, деморализовали красную шпану, возомнившую себя властью.
Позже, под Белебеем, по свидетельству одного из командиров, врезались Ижевцы в телеграфный провод, передали красным: «Не все вам по нам, пора и нам по вам. Ижевцы». Как пошли в атаку, как вздули красных, так сам Леон Троцкий, главковерх и безжалостный палач, приказавший за отступление расстреливать каждого десятого из красных армейцев, а комполков и батальонных - поголовно, драпанул на своем бронепоезде, тольно вонь позади на десятки верст.
Даже в чужестранных далях, в Манчжурии, в Корее, в Сербии, в Бразилии, в Австралии, в Америке, через десятки лет после оставления родных мест, Ижевцы держались вместе, съезжались на свои праздники и юбилеи, осознавая себя особым народом. И очевидно, что единый, им понятный язык, сыграл тут не последнюю роль...
И поныне, через 90 лет после нашей «Обороны», тема и сам смысл Ижевского восстания с той стороны подаются в искаженном виде. Где не могут замалчивать, там забалтывают. Проводят всякие «чтения» и «конференции», делают отчеты по архивам, намеревались быо вроде бы даже памятник Ижевцам поставить, правда, оговаривая, что были и красные и белые Ижевцы, а потому слепим памятник «Ижевскому рабочему», а кроме того, организуют раскопки, добывают останки из Вятской земли, потом объявляют: не знаем, может, красные это, может белые, да им-то не все равно теперь, примирились мы все.
На меня, потомка коренных Ижевцев, сохранивших дух старого истинного Ижевска, выходили неоднократно. Уговаривали: пишите не так жестко об Ижевском восстании, посылайте нам ваши материалы, мы их на веб-сайте поставим, может, даже приедете, в очередной конференции поучаствуете... Когда отвечал им фактами, начинали юлить: не все так однозначно, на данную проблему можно посмотреть и с такой, и с эдакой стороны...
Откуда это поветрие, давно известно. Все те же «куликовы» да «дмитриевы», да товарищи из ГПУ-КГБ-ФСБ, ведущие свои политологические разработки, стараются.
Если же говорить правду об Ижевском восстании, то не было никаких красных Ижевцев, а были только Ижевцы, дравшиеся против комиссародержавия, против карателей, возглавляемых Шориным, Азиным, Зусмановичем, Драбкиным, Штерном, Троцким-Бронштейном.
Если говорить правду, то нынешнее выкапывание останков времен гражданской войны - это все та же некрофилия, которой отличались нерусские комиссары и каратели, раскапывавшие могилы павших Белых воинов, предававшие трупы надруганию.
И если говорить как есть, то между теми, кто уничтожил наш прекрасный православный мир в Ижевском, и нами, Ижевцами, рассеянными теперь по всему свету, примирения быть не может.
ВЕРНОСТЬ
http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/n_n_s ... 8-1-0-2648
Аватара пользователя
Критик
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1244
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 01:03
Поблагодарили: 1 раз

Re: ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Сообщение Критик »

Реально читал и слезы размазывал ;;-)))
Аватара пользователя
Павел
Старшеклассник
Старшеклассник
Сообщения: 21
Зарегистрирован: 30 мар 2010, 11:55

Re: ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Сообщение Павел »

Критик писал(а):Реально читал и слезы размазывал
Ага, не говори. Осталось выяснить, что эти орлы в войсках Колчака делали? Того самого, который принял непосредственное участие в низвержении царя-батюшки? :-)
В противоборстве Рура и Урала победил Урал. И это не исключение из правил, а правило без исключений.
Аватара пользователя
Критик
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1244
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 01:03
Поблагодарили: 1 раз

Re: ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Сообщение Критик »

Павел писал(а):
Критик писал(а):Реально читал и слезы размазывал
Ага, не говори. Осталось выяснить, что эти орлы в войсках Колчака делали? Того самого, который принял непосредственное участие в низвержении царя-батюшки? :-)
Они как немцы. Мочили, мочили и потом аж в Америке вынырнули. И как то там им понравилось, что там и прижились. До сих пор наверное на огородах огурчики и укропчик выращивают, и напильничками в сарайчиках шваркают по тисочкам. Чтут так сказать традиции, на которые подло замахнулись большевики.
Аватара пользователя
Михаил
Профессор
Профессор
Сообщения: 3624
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 00:02
Благодарил (а): 19 раз
Поблагодарили: 9 раз
Контактная информация:

Re: ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Сообщение Михаил »

миишатка писал(а): Говорила она буквально так: «на огороде всяка зелень, овощи, морква, лук, чеснок, огурцы. В пудполе картошка... »
А я вот думаю это какие огроды у них были, чтобы все свое, да на такое семейство? Не иначе гектара на два? И это в городе. Ой чего то мало верится....
Культуры не было среди Ижевцев? Еще какая была! В большинстве домов собирались библиотеки, выписывались журналы и книги по металлургии, механике, по оружейному делу, по прикладному искусству, охотничьи альманахи.
Популярна была охота - у всех были винтовки, ружья, карабины. Ходили как в ближние леса, так в дальние чащобы.
Блин, какая благодать однако ж? Прямо как баре. А крепостных у них часом не было? А то непонятно кто же на заводе работал. Рабочий день тогда чай не 8 часов был.
Леса никогда Ижевцы не боялись, любили лес.
Это уж потом наверное большевики так зашугали, что стали леса бояться....
Или дарил отец сыну собственной сборки малокалиберный карабин, простенький, но удобный и по росту - привыкай, парнишко!
Оказывается и тогда с заводов таскали... И даже ружья!
Популярно были собаководство, собачники ценились при Заводе. Даже советская власть не сразу вытравила эту традицию русских.
Я рыдалЪ! Чем же это собачки советской власти насолили? Вот жеж какая власть зловредная! А у нас вот попроще - понаехало китайцев и сразу не стало бродячих собак....
У моего деда, правда, не в Ижевске, а в Игре, была своя псарня: пять или семь охотничьих собак жили в вольере.
А ловчих, доезжачих и псарей он часом не держал? Не явно автор забрехался....
Это были обычные бревенчатые постройки с высокими крылечками, с сенями, с обычными тремя окнами на улицу, окна в резных наличниках, с двойными рамами, между рамами - вата с набросанной рябиной.
Ну конечно потом пришли большевики - окна повыбивали, а рябину сожрали....
И еще, конечно же, кованые сундуки. В сундуках - все, от старинных платьев и пожелтевших от старости кружев до старой Библии, закапанной воском. Это на самом дне сундуков.
А потом брешет что набожные были. Библия на самом дне сундука, а наверху шмутье....
Есенин тогда, в 50-60-х был едва разрешен, она хранила газетные вырезки 1926 года, с призывами ВКП(б) и комсомола к молодежи не следовать примеру поэта Есенина, не резать себе вены и не вешаться. С удовольствием напевала романсы на есенинские стихи.
Ну брешет же как Троцкий! Не только не был запрещен, но и в школьную программу входил! Только до войны 8 раз издавался, несмотря на критику. А призывы ВКПб не вешаться и не вскрывать вены - это оказывается плохо....
Образование у нее было 4 класса, больше ей учиться не дали. Но из настоящей старой русской интеллигенции.
"а у меня друг, профессор, 4 класса образования...." А учиться то кто не дал? Опять наверное большевики?

Ижевцы всегда были очень трезвомыслящие и спокойные в вопросах религии. Вера, однако, была стойкая, закаленная веками противостояния местному язычеству, татарскому неугомонному бытовому исламу.
А Библию на дно сундука прятали.....
Каратели Особой дивизии Азина устроят массовую казнь на площади. Все в одночасье будут уничтожены из пулеметов, залпами винтовок, сабельной рубкой.
Хоть убей не представлю как можно одновременно расстреливать и рубать шашками.....
Впоследствии, при советской власти, драки эти отличались каким-то особенным озлобленным характером. Что ни месяц, то парня зарезали, ударили в голову свинчаткой, он умер, избили так, что долго болел, мочился кровью, потом отошел... Родичи мои поговаривали, что это менты науськивали. Не дай Бог среди рабочих советского Ижевского механического завода злоба друг к другу пропадет!
Этот бред в комментариях не нуждается.
В целом, февральская революция 1917 года была принята Ижевцами положительно. Тем более, что она обещала перемены к лучшему.
Не понял куда "уже к лучшему "??? Судя по тому, что перед этим понаписывали - как сыр в масле катались. Или они вообще с жиру сбесились???


Первым ударом большевиков по Ижевцам, - еще пробным! - будет... урезание огородов.
Ой что то мало верится что в 18 году у власти не было больше проблем чем огороды?
Очень она расстраивалась, что самой ей советская власть не дала выучиться.
Ужос!!! Таки и не дала! Небось мечтала в институт блгородных девиц... ну который Смольный. А там Ленин засел с большевиками.....
Уже здесь, в Америке, обнаружил я свидетельство, как погибал в сталинском лагере под Хабаровском один из братьев бабушки - Саша Смоленцев в начале 30-х. Жуткое свидетельство.
Ну ... в Америке еще и не такие свидетельства можно обнаружить.... А что за свидетельство то? Наверное накое жуткое, что побоялся написать.
Силу Ижевского заводского говора на себе испытали красные, когда три месяца, с августа по ноябрь 1918 г., многотысячными армиями и дивизиями, карательными отрядами и матросскими бандами рвались к Заводу. Не только пулями и штыками встречали их рабочие и фронтовики на подступах. Отборным Ижевским сквернословием и самыми обидными словечками били Ижевцы.
Класс!!! А мы все о вооружениях... Надо динамиков побольше и матюкаться погромче. И любой враг побежит.
Позже, под Белебеем, по свидетельству одного из командиров, врезались Ижевцы в телеграфный провод, передали красным: «Не все вам по нам, пора и нам по вам. Ижевцы». Как пошли в атаку, как вздули красных, так сам Леон Троцкий, главковерх и безжалостный палач, приказавший за отступление расстреливать каждого десятого из красных армейцев, а комполков и батальонных - поголовно, драпанул на своем бронепоезде, тольно вонь позади на десятки верст.
Все запоминайте заклинание: «Не все вам по нам, пора и нам по вам." Только противогаз наготове держите, а то когда бегут, то воняют....

МИШАТКА! ПРОДОЛЖЕНИЕ БУДЕТ?
Аватара пользователя
Fleri
Публицист
Публицист
Сообщения: 357
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 07:08
Откуда: Москва

Re: ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Сообщение Fleri »

Ну ...раз пошла такая...речь..)

В 1930 году в Белграде вышла книга С. Мельгунова «Трагедия адмирала Колчака». Автор ее писал: «Каково было местами настроение, показывает знаменитое в летописи гражданской войны августовское восстание в Сарапульском уезде во главе с рабочими Воткинского и Ижевского заводов. Это движение, проникнутое, как нигде, идеалистическими побуждениями, показывает, каких результатов можно было бы достигнуть среди населения при подходящих условиях... Народное движение в Сарапульском уезде при всем трагизме своего исхода — отрадное явление народной жизни. Русский народ не такое уж быдло, как готовы изображать иностранные участники гражданской войны в России.

Сознательное меньшинство среди повстанцев стойко выдержало испытание, до конца выполнив клятву — не положить оружия в борьбе с большевистской деспотией до тех пор, пока в России не взойдет солнце свободы. Мы встретимся с ними в Сибири — это были лучшие части колчаковского войска...»

Еще одно свидетельство, взятое из книги Д. Леховича «Белое против красного», выпущенной в Нью-Йорке: «Крестьяне этого района работали на заводах, но в свободное время занимались сельским хозяйством и ручным ремеслом. Когда эти трудолюбивые и преуспевающие люди взялись за оружие, они оказались самыми стойкими отрядами борцов против коммунизма. Эти подразделения были единственными во всех белых армиях, которые полностью состояли из заводских рабочих».

И наконец, цитата из книги Мельгунова: «Все движение отнюдь не было связано с агитацией эсеров и возникло в значительной степени наперекор официальной позиции социал-демократов. Движение носило совершенно самобытный характер. Возникло оно в союзе фронтовиков, где существовала нелегальная «офицерская» организация во главе с капитаном Юрьевым. Получилось красивое содружество. К дню восстания 8 августа 200 офицеров, работавших на заводах (в большинстве, по-видимому, принадлежавших к местному рабочему и крестьянскому населению), организовали армию. Крестьяне дали хлеб и обмундирование, рабочие были то у станка, то временно уходили на фронт. Примкнули к организации и эсеры с меньшевиками. Непосредственного отношения к деятельности каких-либо партийных организаций движение не имело».

Обратите внимание на общую в приведенных отрывках мысль — движение никем не готовилось, возникло стихийно, явилось выражением протеста уральских рабочих против большевиков. Не будем голословно обвинять авторов в умышленной подтасовке фактов. Возможно, они и не знали о скрытых пружинах Ижевско-Воткинского мятежа. Скажем только, что внешне история эта действительно выглядит почти так, как ее показали писатели-эмигранты.

К лету 1917 года позиции большевиков в Ижевске усилились. Однако в Совете власть оставалась за представителями соглашательских партий. Большевистская организация начала агитацию за отзыв из Советов депутатов-соглашателей. Эту позицию поддержали и эсеры-максималисты, вступившие в союз с большевиками. Вскоре в Совете абсолютное большинство заняли большевики и максималисты.

В сентябре по решению исполкома была организована боевая дружина, которую после революции переименовали в Красную гвардию. Вооруженный отряд использовался для защиты интересов рабочих, наведения порядка в городе и его окрестностях, подавления кулацких мятежей и саботажа заводовладельцев.

Чтобы оперативно решать важные задачи, Совет выделил из числа гвардейцев летучий отряд и подчинил его комитету по охране революции. За короткое время максималистам (их позиции мало чем отличались от мировоззрения левых эсеров) удалось усилить влияние в штабе летучего отряда, который стал проводить политику, все более расходившуюся с линией Ижевского Совета. Было решено провести чистку рядов Красной гвардии. Штабу отряда большевики предложили сдать оружие. Последовал отказ.

В конце марта 1918 года большевистская организация Ижевска приняла экстренные меры — вооружила своих дружинников, создала революционный военно-полевой штаб. Вторичное требование сдать оружие максималисты снова отклонили.

Для наведения порядка из Казани в Ижевск был переброшен отряд моряков и красногвардейцев с двумя орудиями, броневиками и пулеметами. Мятежники сдались, были осуждены и заключены в тюрьму.

Казалось бы, жизнь дала большевикам Ижевска хороший урок, но, к сожалению, выводов они не сделали, мер по предотвращению последствий инцидента не приняли. Разъяснительная работа по поводу мятежа в рабочей среде не велась. А максималисты не дремали. В ход пошло все: подтасовка фактов, наговоры, обвинения в терроризме и узурпаторстве. Итогом этого стали перевыборы Совета, на которых победу одержали меньшевики.

Новый Совет — новая политика: исполком стремился передать власть городскому самоуправлению, а точнее — местным фабрикантам и заводовладельцам. При поддержке рабочих большевики арестовали руководителей исполкома, но, повторяя прежнюю ошибку, вновь не объяснили ижевцам, чем эта мера была вызвана. Противники не замедлили воспользоваться очередной ошибкой большевиков.

Далее события разворачивались молниеносно. Атаман Дутов вторично поднял мятеж на Южном Урале. Многие коммунисты Ижевска, Воткинска и Сарапула записались в добровольческий отряд, ушли на фронт. Многочисленную группу коммунистов-добровольцев Сарапульский уезд направил навстречу надвигавшимся белочехам. 2 августа из членов РКП(б) и максималистов было сформировано еще одно подразделение. И в это же время Вятский губернский комитет партии потребовал от Ижевского комитета откомандировать в его распоряжение опытных партийных и советских работников.

Находившийся на Урале по заданию ЦК РКП(б) Е. М. Ярославский писал в те дни: «Но хорошо ли это, что все коммунисты, все революционеры отправились на чехословацкий фронт? Нет, надо обеспечить, укрепить каждый пункт, сегодня с виду спокойный, а завтра — место гражданской войны...»

6 августа 1918 года под натиском белочехов пала Казань. Спустя два дня союз фронтовиков возглавил восстание рабочих Ижевского и Воткинского заводов...

Вот внешний слой событий, за которыми действительно почти не проглядываются нити тайного заговора, а отсюда и душеспасительные, милые сердцу писателей-эмигрантов фразы: «самые стойкие отряды борцов против коммунизма», «народное движение в Сарапульском уезде», «отрадное явление народной жизни», «движение носило совершенно самобытный характер». Однако настолько ли уж Ижевско-Воткинский мятеж «самобытен»?

Летом 1918 года с пристани Нижнего Новгорода сел на старенький пароход член ЦК партии меньшевиков И. Уповалов. На берег он вышел в Сарапуле, побывал в Воткинске, Ижевске, вернулся в Воткинск, поступил на завод литейщиком. Литейщик как литейщик. Впрочем, стоило заводчанам собраться на митинг по поводу восстания в Ижевске и кому-то бросить клич записываться в добровольческий красногвардейский отряд, как Уповалов взял слово:

— Товарищи! Будем бдительными! Готовится безумное братоубийство. Нас хотят сделать палачами наших отцов, братьев, жен, детей. Ижевцы точно такие же рабочие, как и мы с вами. Неужели же пойдем мы на них с оружием в руках?..

Тем же летом между Воткинском и Ижевском без устали курсировал монархист, входивший в савинковский «Союз защиты родины и свободы», бывший редактор петербургской газеты «Биржевой курьер» и московского издания «Коммерческий телеграф», председатель правления общества «Свободная печать» А. Гутман (Анатолий Ган). Страсть к путешествиям на время вытеснила в нем журналистские привязанности, но только вспыхнул мятеж, как его статьи замелькали на страницах газет «Голос Прикамья» и «Ижевский защитник».

Не раньше и не позже, а именно летом 1918 года в Ижевск прибыли кандидат в члены ЦК партии эсеров И. Тетеркин и член ЦК этой же партии Н. Иванов. Под их руководством местные максималисты прибрали к рукам боевую дружину и тайно, в лесу, обучались стрельбе.

При клубе социалистов-революционеров «цекисты» организовали оружейную мастерскую по сборке винтовок, запчасти к которым эсеры выносили с завода. Оружие раздавалось всем, кто сочувствовал меньшевикам и максималистам.

Позднее в своих воспоминаниях Б. В. Савинков писал: «В течение всего мая и июня штаб «Союза защиты родины и свободы» постепенно эвакуировал часть своих членов из Москвы в Казань. По моим расчетам, на Волге уже должны были быть сосредоточены достаточные силы для восстания против большевиков...»

...В планах Савинкова, согласованных с военными специалистами Антанты, особое место уделялось шести русским городам. Заняв их, можно было рассчитывать на победу. Ярославль станет воротами, через которые пройдут на Москву войска генерала Миллера. Царицын и Нижний Новгород — опорные пункты для Деникина. В Рыбинске хранилось огромное количество артиллерийских припасов. В Казани — золотой запас Советской России. А Ижевск, как мы уже говорили, был кузницей стрелкового оружия. Ежедневно здесь выпускалось до 1200 трехлинейных, лучших по тем временам, винтовок. И не случайно именно с захвата Ижевска начал осуществлять свои планы Савинков.

В 1917 году во многих волостях Удмуртии были созданы организации Союза фронтовиков. Его создатели — солдаты, унтер-офицеры и офицеры — преследовали гуманные цели: вели среди демобилизованных культурно-просветительную работу, заботились о материальном положении инвалидов, занимались трудоустройством людей. Такую деятельность, понятно, Советская власть разрешала. Вот эти-то организации и стали использовать в своих целях савинковцы: в них вошли более 200 контрреволюционно настроенных офицеров, которые со временем завоевали в Союзе командное положение, стали пользоваться у рядовых членов авторитетом.

После падения Казани Ижевск, Сарапул и Воткинск были объявлены на военном положении. Формировались боевые отряды, отправлялись на фронт. Никто из оставшихся в Ижевске большевиков в суете и спешке не придал значения тому, что штаб Союза фронтовиков с Нагорной части города перебрался в Заречную — поближе к оружейному заводу. 8 августа в помещение Ижевского Совета пришла делегация фронтовиков и потребовала выдать членам Союза оружие. Делегацию арестовали. И снова этим воспользовались заговорщики. На митинге, организованном во дворе завода, одни ораторы сменяли других:

— Мы хотим идти на чехов, защищать революцию! А большевики, предавшие интересы рабочих, не дают оружие. И товарищей наших в каталажку посадили. Позор предателям!

В самый разгар митинга появился конный отряд милиции, попытался навести порядок. Фронтовики спровоцировали стычку, и милиционеры были избиты рабочими. Для усмирения назревавшего бунта Совет послал на завод вооруженный отряд. После непродолжительной перестрелки заводчане предложили провести переговоры, избрали делегатов. Совет предложение принял.

Однако пока делегация вела переговоры, руководители Союза фронтовиков дали распоряжение своим боевикам, возглавляемым бывшими царскими офицерами, незаметными перебежками продвигаться к зданию Совета, взять его в кольцо. Результаты переговоров (а они были продолжительными) организаторы мятежа от рабочих скрыли, пустили слух, дескать, члены Совета и слушать не хотят о мирном решении конфликта.

Началась перестрелка. Совет оказался отрезанным от города. Мятежники захватили все важные пункты, в том числе телефонную станцию.

Когда на ружейном заводе закончилась смена и рабочие направились по домам, проходные оказались оцепленными.

— Товарищи! Никакой паники. Большевики начали против нас репрессии. Просим всем быть вместе — до выяснения обстоятельств.

А ночью, активизировав действия, мятежники решили судьбу Ижевска. Малочисленный отряд Советов — около 200 человек — не выдержал натиска, отступил, неся потери, к деревне Удмуртская Карлутка.

Весть о восстании разнеслась по губернии мгновенно. Первыми попытались ликвидировать его коммунисты Воткинска. Они сформировали отряд из 180 человек. На подступах к Ижевску он попал в засаду и был разбит. И вот восставшие двинулись к Воткинску — знали, сил там нет, только что на фронт ушли крупные формирования. При поддержке местной контрреволюции Воткинск был взят. В разные концы уезда штаб мятежников рассылал карательные экспедиции. Советская власть в округе на долгие месяцы была свергнута. Но ни на час не утихала борьба с бунтовщиками. Порядки, установленные ими, подавляющее большинство трудящихся считало чужеродными, враждебными, неприемлемыми. Их пытались сбросить, как тягостные путы.

* * *

Хроника гражданской войны. 11 августа 1918 года к мятежному Ижевску направляется подкрепленный свежими силами отряд Александра Бабушкина, два дня назад вышедший из окружения восставших.

14 августа. В бой с ижевцами вступают жители Удмуртской Карлутки и Чемашуры.

Упорное сопротивление мятежникам оказывают коммунисты Малмыжского, Уржумского и Нолинского уездов.

22 августа специальный отряд Третьей армии освобождает от восставших село Сегыч Оханского уезда.

В середине августа красногвардейский отряд С. П. Барышникова разбивает повстанцев в Святогорской волости.

До конца августа силами уездных военкоматов от контрреволюционеров очищены Юсовская и Васильевская волости.

На северном и северо-восточном направлениях от Ижевска и Воткинска действуют партизанские отряды Я М. Широбокова и И. Р. Журавлева.

Командующий Третьей армией Р. И. Берзин предпринимает попытки объединить силы сопротивления мятежникам.
Аватара пользователя
Fleri
Публицист
Публицист
Сообщения: 357
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 07:08
Откуда: Москва

Гражданская война: Кто же с кем воевал?

Сообщение Fleri »

Штыки и пепел
http://www.lgz.ru/article/11293/

Кто же с кем воевал?
Другое мнение

Святослав Рыбас себе же и противоречит, начиная историю Гражданской войны с «героев-народовольцев, развязавших террор во второй половине XIX века». А почему не с Пугачёва? Ведь именно русский бунт, охвативший добрую половину тогдашней империи, так ужаснул Пушкина?

В сущности, с таким же успехом автору можно было бы начать предысторию гражданского противостояния и с церковного раскола, который иначе нельзя и рассматривать как физическое преследование и уничтожение своих же людей. Соловецкий монастырь, как известно, ещё в XVII веке несколько лет держал осаду, и монахи воевали не со шведами, а со стрельцами…

Так когда же началась в России Гражданская война? Тогда же, когда и иностранная военная интервенция. Ведь они неотделяемы одна от другой.

Примитивно всё сводить к настроениям желторотых гимназистов и юнкеров и их «обслуживающему персоналу» – медицинским сестричкам, смачно выводимым персонажам многих нынешних творцов лёгких романов, написанных «левой задней ногой». С белой армией Колчака, к примеру, бежал тот самый пролетариат, на которого молились марксисты-ленинцы.

Исторически у истоков Белого дела стояли три личности – генералы Михаил Алексеев, Лавр Корнилов и Алексей Каледин. Они сколачивали фронтовых офицеров в добровольческие отряды с той лишь разницей, что полный кавалерийский генерал и герой Брусиловского прорыва Каледин больше сочувствовал «гражданину Романову» и тоже не хотел никакого кровопролития. Потому, очевидно, предпочёл выстрелить себе в сердце, но так и не отдать приказ стрелять на поражение.

Даже во Всевеликом войске Донском всё дошло до такой степени разложения, что и казаки, верой и правдой веками служившие царю и Отечеству, за денежное вознаграждение выдавали большевикам своих же офицеров.

Белые унаследовали от кумира толпы Керенского неспособность к решительным действиям. Между прочим, сам русский премьер, дожив в Америке до эпохи «волшебного микрофона», больше всего сожалел не об утерянной власти, а об отсутствии телевидения в ту самую пору, когда действительно «решались судьбы России».

И даже Главковерх Временного правительства Корнилов тоже оказался поражённым этой либеральной бациллой, затеяв чрезвычайно странную игру в так называемый генеральский мятеж.

Что могли осуществить эти вожди, располагая вполне реальной военной силой?

Время галантных кавалеров и лихих гусаров с барышнями в пролётках прошло. Им на смену заступила другая поросль. Старый и больной Алексеев уже и не надеялся на что-то лучшее, в его воображении всему Белому делу виделась «крышка». Неслучайно он даже обмолвился: мол, хочется видеть памятник, где могучая орлица распростёрла крылья над гнездом с погибшими птенцами…

Французские и британские эмиссары заполонили тогда всю Россию. Пора понять простую вещь: одними внутренними проблемами причины Гражданской войны в России не объяснишь.

Страну толкали в пропасть методом дипломатии – это истина, но кому-то хочется, чтобы тайное так и не стало явным. Так, может, не следует делать «стрелочника» из Петра Столыпина, объявляя его «отцом гражданской войны», ибо он разрушал общину? Община в деревне и её разрушение – до сих пор очень спорный вопрос. Для Сибири и Русского Севера, не знавших крепостного права, он неактуален вообще. А именно они ещё как были охвачены пламенем Гражданской войны!

Слишком благостно смотрит С. Рыбас на роль «уставшего» Запада в деле уничтожения России. Ещё перед Первой мировой войной центральные державы имели чёткий план «расчленения России».

Транссибирская магистраль, которую лихие янки когда-то пытались продлить аж до Берингова пролива, к тому времени была самой большой в мире железнодорожной веткой и притягивала взоры зарубежных политиков и финансовых воротил. При первых же признаках нестабильности в бывшей империи было подписано соглашение «О надзоре над Сибирской железной дорогой и КВЖД» и создан специальный Междусоюзный железнодорожный комитет в составе представителей России, Америки, Японии, Франции, Китая, Италии и Чехословакии. Формально – структура временная и «в интересах русского народа». Но это была всего лишь словесная эквилибристика, поскольку всем хотелось откусить от лакомого пирога, каким к тому времени был Транссиб. В Америке даже создали особый корпус по железнодорожной охране магистрали, точно заранее зная, что у Колчака и без того хватит проблем.

Поезда иностранных военных эмиссаров с кухнями, ванными, электричеством, отменными поварами и смазливыми машинистками поражали своей роскошью. Распределение всех салон-вагонов взял на себя штаб французского атташе Жанена. Как отмечал генерал-лейтенант Константин Сахаров, официальный представитель Деникина при Ставке Колчака, «никакие силы не могли заставить этих «интервентов» вернуть вагоны и паровозы.

Союзники захватили в свои руки огромное количество подвижного состава. К примеру, только за тремя чешскими дивизиями числилось свыше двух тысяч товарных вагонов. Вези добро из России в полном объёме, грабь – не хочу! Чехи всюду таскали за собой этот груз и тщательно его охраняли. Что удивляться – ведь, по данным контрразведки белых, товарняк был нашпигован машинами и оборудованием, ценными металлами (ещё до исчезнувшего золота Колчака!), подлинниками русских и зарубежных живописцев… Кому война, а кому – мать родна. Послевоенный экономический взлёт именно Чехословакии, захудалой национальной окраины Австро-Венгрии, не из этого ли сказочного русского ларца?

В целях безопасности вывоза каких угодно богатств Междусоюзный комитет поделил Сибирский путь на участки, охраняемые японцами, американцами, румынами, чехами и поляками. От Ачинска до Канска несла службу 2-я чехословацкая дивизия, сражаясь с тасеевскими партизанами, но выполняла поручение весьма своеобразно. В целях «профилактики» нападений на опасном участке сжигались два-три богатых сибирских поселения – на прямой выстрел с партизанами союзники предусмотрительно идти не желали.

Эта видимость борьбы не могла удовлетворить верховного, и тогда Колчак пошёл на кардинальные меры, снарядив экспедицию генерал-лейтенанта Сергея Розанова, своего полпреда в Красноярске. Он издал драконовский приказ: чем больше террора, тем больше победы. На колодезных журавлях, воротах деревенских подворий висели и не убирались жертвы – тем самым каратели хотели нагнать как можно больше страха на жителей.

В принципе действия белых на Восточном фронте провоцировали партизанщину, которая зарождалась на фоне всеобщей разрухи и хаоса. Отряды партизан были всякие: с душком большевизма, анархизма, а порой и просто бандитские. Вот красноречивое свидетельство очевидца тех событий, томского профессора Андрея Левинсона, опубликованное им за рубежом в «Архиве русской революции»: «Когда саранча эта спускалась с гор с обозами из тысячи порожних подвод, с бабами – за добычей и кровью, распалённая самогонкой и алчностью. Граждане молились о приходе красных войск, предпочитая расправу, которая поразит меньшинство, общей гибели среди партизанского погрома… Ужасна была судьба городов, подобных Кузнецку, куда Красная Армия пришла слишком поздно».

Воистину белые начинали как святые, а кончили как разбойники. И какую же медвежью услугу в этом случае оказывает гражданскому единению нашего общества финансируемый на средства государства кинематограф с его лубочными фильмами типа «Адмиралъ»!

Николай ЮРЛОВ, КРАСНОЯРСК



http://www.lgz.ru/article/13805/
Мишатка

Re: Кто же с кем воевал?

Сообщение Мишатка »

По моему у Шамбарова все таки поточнее, глубже копал

Импортные корни русской революции

За 90 лет в исторической литературе появилось множество различных версий происхождения Февральской и Октябрьской революций. Теории класовой борьбы, “бессмысленного русского бунта”, неготовности русского народа к западным образцам демократии и т.д. Одни из версий рождались случайно, другие целенаправленно внедрялись заинтересованными сторонами. Но по мере углубления разработок в данном направлении становятся доступными и новые “слои” архивных материалов, обнаруживаются ранее неизвестные или невостребованные документы, свидетельства, позволяющие прийти к совершенно иным выводам. Кстати, за рубежом уже вышел целый ряд работ, вскрывающих истинные корни российской революции – труды Э. Саттона, Р. Спенса, А. Боровски и других видных историков. Но в нашей стране подобные материалы пока остаются малоизвестными и только начинают поступать в отечественное информационное поле – например, в документальном фильме Е.Н. Чавчавадзе “Лев Троцкий. Тайны мировой революции”, еще в некоторых источниках. Данному вопросу посвящена и моя новая книга, рабочее название “Нашествие. Заговор против Империи”.
Факты говорят о том, что внутренние экономические и социальные проблемы сыграли для разжигания революции лишь вспомогательную роль. Причем и сами эти проблемы только отчасти можно считать “внутренними”, в значительной мере они инспирировались и раздувались извне. А революция была преднамеренно спланирована и организована враждебными нашей стране внешними силами, сумевшими целенаправленно расколоть русский народ и стравить между собой. Участвовали в этом правительственные, финансовые круги и спецслужбы западных держав. Причем не только и не столько держав, находившихся к 1917 г. в состоянии войны с Россией, но и государств, считавшихся ее друзьями и союзниками – в первую очередь США и Великобритании.

“Раскачка” нашей страны, отравление ее идеологическими ядами велись очень давно. Начиная с заговора масонов-декабристов, начиная с Герцена, очень удобно устроившегося в Лондоне, добросовестно отрабатывая “гостеприимство” и финансирование. Например, во время польского восстания 1863 г., когда инсургенты резали русских, он возмущенно писал, что “Россию охватил сифилис патриотизма” и призывал иноземцев к “крестовому походу” против своей родины. Но особенно обострилось противостояние к рубежу XIX – ХХ вв. В результате промышленного рывка наша страна становилась слишком сильным конкурентом Запада, занимала одно из ведущих мест в мире по показателям экономического развития, а по темпам роста производства обогнала всех, лидировала в науке и культуре, ее население, сильное и здоровое, динамично увеличивалось, и, по прогнозам Менделеева, должно было достичь в ХХ в. 600 млн. человек…

Но и подрывная работа давала свои плоды. Через внедрение “западных ценностей”, через западническую систему образования интеллигенцию, значительную часть дворянства, торгово-промышленные круги удалось заразить идеями либерализма. Однако правительственные и закулисные круги Запада были связаны и с радикальными революционерами. Непосредственная работа по их поддержке развернулась примерно с 1900 – 1901 гг. Началось финансирование, оказывалась и прямая организационная помощь. Важную роль в этих операциях играл видный австрийский социалист Виктор Адлер, связанный, с одной стороны, с Ротшильдами, а с другой, со спецслужбами Австро-Венгрии. Он выполнял функции “отдела кадров”, выискивая среди российских революционеров “перспективные” кандидатуры. Другой ключевой фигурой стал Александр Парвус (Израиль Гельфанд), связанный со спецслужбами Германии и Англии. Он привлек под свое “крыло” Ульянова-Ленина, Мартова и др., наладил выпуск “Искры”, начав создание нового, боеспособного ядра российской социал-демократической партии.

Особенно показательной в данном отношении выглядит карьера Льва Давидовича Троцкого (Бронштейна). Ничем еще не примечательный недоучка, журналист-любитель, он был за “политику” сослан в Сибирь. Но его литературные таланты (и интерес к масонству) заметили. Организовали ему побег. По цепочке благополучно доставили от Иркутской губернии в Вену, где он заявился прямо… на квартиру к Адлеру. Был оценен, обласкан, снабжен деньгами и документами и направлен в Лондон к Ульянову. Потом Льва Давидовича берет под покровительство Парвус, даже поселяет в своем мюнхенском особняке, учит “уму-разуму”.

Первый удар по России был нанесен в 1904 – 1905 гг, когда ее стравили с Японией. Американские банкиры Морган, Рокфеллеры, Шифф обеспечили для Токио займы, позволившие Стране Восходящего Солнца вести войну. А Великобритания обеспечила дипломатическую поддержку – как только на Дальнем Востоке зазвучали выстрелы, русские очутились в международной изоляции. Против них сплотились США, Англия, Франция, Турция. Германский кайзер, вроде бы, принял сторону царя, но за это навязал кабальный торговый договор, а немецкая и австрийская разведки активно подыгрывали японцам. Несмотря на все эти факторы, исход сражений должен был стать однозначным, в оборонительных боях и отступлениях наши войска повыбили и измотали противника, что позволило выиграть время и перебросить на Восток превосходящие свежие силы.

Но реальная война дополнилась информационной, вся мировая и отечественная либеральная пресса принялись вопить о “позорных поражениях” русских, неудачи раздувались, потери многократно преувеличивались. А российские тылы были взорваны революцией. И здесь еще стоит обратить внимание на Троцкого. Он в общем-то оставался в социал-демократии еще никем, “нулем без палочки”. Однако “палочку” ему приставляют тайные “доброжелатели”. Его переброской в Россию занимается лично Адлер. На родине его берет под опеку Леонид Красин – весьма высокопоставленный эмиссар внешних сил, занимавшийся поставками оружия из-за рубежа и связанный с германской разведкой. А в Петербурге Льва Давидовича курирует перебравшийся туда Парвус. Но сам он остается в тени, а никому еще не известного Троцкого проталкивают в руководство Петербургского Совета. А вот Ленина в 1905 г. искусственно “тормознули”. Он дольше чем нужно задерживается за границей, потом его заставляют безрезультатно ждать в Стокгольме курьера с документами. И в Россию он попадает к “шапочному разбору”, когда все руководящие посты были заняты, а Владимир Ильич оказывается не у дел. Ясное дело, что на роль лидера революции продвигался не он, а Троцкий.

Однако первая революция лопнула, как мыльный пузырь. Еще имели достаточный вес патриотические силы, способные дать отпор подрывным элементам. Но дело было не только в этом. Сочтя, что Россия уже значительно ослаблена, начала бряцать оружием Германия. Стало понятно, что в случае крушения нашей страны лидирующее место в Европе захватит именно она, а такое положение никак не устраивало американо-британскую “закулису”. И западные круги предпочли удовлетвориться достигнутым – военным поражением России, принятием ею либеральных “свобод”, образованием оппозиционной Думы, через которую можно было исподволь подтачивать устои государственности. А финансовые потоки, питавшие революцию, пресеклись. И она быстро пошла на спад…

О том, насколько мало значили революционеры сами по себе, насколько ничтожную опасность они представляли, можно судить по их состоянию в 1907 – 1912 гг. Эмиграция бедствовала без денег, перессорилась, разбившись на массу течений и группировок, враждовавших между собой. Грызлись по теоретическим вопросам, издавали газетенки тиражами 1 – 1,5 тыс. экз., брошюрки тиражами 300 – 500 экз. Впрочем, кое-кого и в этот период “прикармливали”. Тому же Троцкому австрийские спецслужбы передали готовую газету “Правда”, ранее принадлежавшую украинским сепаратистам. Обеспечивали и другими “заказами”. Так, имеются доказательства, что в период Балканских войн Лев Давидович, будучи фронтовым корреспондентом “Киевской мысли”, поставлял сведения австрийской, а через Парвуса – германской и британской разведкам.

Но затем развернулась подготовка к новой атаке на Россию, которая неожиданно быстро для своих врагов оправилась от потрясений и снова набирала силу. В конце 1911 г. США под давлением своих банкиров денонсировали русско-американский торговый договор 1832 г., а в 1912 г. в Нью-Йорке состоялся международный сионистский съезд. Отнюдь не тайный, проходивший открыто и торжественно. Ход его широко освещался прессой – в частности, газета “Нью-Йорк Сан” оповестила и о том, что на съезде была поставлена задача “поставить Россию на колени”. Для этого был создан специальный фонд, в деле приняли участие Яков Шифф, его компаньоны из второго по величине банка США “Кун и Лоеб”, Ротшильды, Варбурги, директор лондонского банка “Джойнт Сток” Мильнер и др.

В том же 1912 г. американские финансовые круги провели на пост президента США Вудро Вильсона – направлял и регулировал его политику ближайший “друг” и советник полковник Хаус (в результате его регулировок Вильсона стали за глаза называть “марионеткой Ротшильдов”). Резко активизировались и приготовления к войне Германии. Расширялись и реорганизовывались сети агентуры в нашей стране. Причем занимались этим не только специалисты генштаба и МИДа. Одним из фактических руководителей германских спецслужб стал крупнейший гамбургский банкир Макс Варбург, под его патронажем заблаговременно, в 1912 г. в Стокгольме был создан “Ниа-банк” Олафа Ашберга, через который позже пойдут деньги большевикам…

Конечно же, не случайно в 1912 г. начался и новый “подъем” деятельности российских революционеров. Связи с “финансовым интернационалом” у них существовали, и можно даже выделить появление своеобразных “пар”. Яков Свердлов – большевик в России, а его брат Вениамин едет в США и как-то очень уж быстро создает там собственный банк. Лев Троцкий – революционер в эмиграции. А в России действует его дядя – Абрам Животовский, который за 12 лет из помощника провизора становится купцом первой гильдии, банкиром и мультимиллионером. Родственные отношения дядюшка и племянник между собой поддерживали, не прерывали. Их родственниками являлись также Каменев, женатый на сестре Троцкого, Мартов. Еще одна “пара” – братья Менжинские. Один – большевик, другой – крупный банкир.

Мировая война создала благоприятную почву для разрушительных процессов. Иногда исследователи указывают на “слабость”, “отсталость” царской России. Это не более чем пропагандистская ложь. Ведь точно так же, как в 1904 –1905 г., сражения на фронтах дополнились информационной войной, клеветой, которая подхватывалась либеральной печатью и легальной думской оппозицией. И первый катастрофический удар Россия получила вовсе не от противников, а от союзников-англичан. Накопленные запасы вооружения и боеприпасов во всех воюющих государствах оказались недостаточными, и наше военное министерство разместило заказ на 5 млн. снарядов, 1 млн винтовок, 1 млрд патронов, 8 млн гранат, 27 тыс. пулеметов, и другие виды оружия и техники на британских заводах “Армстронг и Виккерс”. Заказ был принят с отгрузкой в марте 1915 г., этого должно было хватить на летнюю кампанию. Но на самом-то деле Россия не получила ничего! Заказ не был выполнен вообще, причем русских даже не предупредили об этом заранее. Результатом стал жестокий “снарядный голод”, “винтовочный голод” – и “великое отступление”, когда пришлось оставить врагу Польшу, часть Прибалтики, Белоруссии, Украины.

Получалось, что “друзья” и противники России играют в одном направлении, рука об руку. Так, давно уже известна история с “германским золотом” для большевиков, которое по поручению кайзеровского правительства поступало от Макса Варбурга и “отмывалось” через “Ниа-банк” Ашберга. Но почему-то никто не задается вопросом: а откуда же у Германии могло быть “лишнее” золото? Она вела тяжелейшую войну на нескольких фронтах, закупала за рубежом сырье, продовольствие, помогала своим союзникам Турции, Болгарии, Австро-Венгрии. А революции – дело дорогое. На это были затрачены сотни миллионов. К 1917 г. избыточные средства имелись только в одной стране, в США, которые получали огромный “навар” от поставок воюющим государствам и за время войны превратились из “мирового должника” в “мирового кредитора”. А в Америке жили и действовали братья Макса Варбурга – Пол и Феликс. Компаньоны Шиффа и банка “Кун и Лоеб”, причем Пол Варбург являлся вице-президентом Федеральной Резервной Системы США (по функциям – аналог Центробанка, но является не государственной структурой, а кольцом частных банков). Э.Саттон приводит доказательства, что в финансировании революции принимали также участие Морган и ряд других банкиров.

А в ее планировании и осуществлении важную роль сыграло окружение президента Вильсона. В том числе его “серый кардинал” Хаус. Он еще летом 1914 г. был озабочен раскладом сил в войне и докладывал Вильсону, что победа Антанты “будет означать европейское господство России”. Но и победу Германии он считал крайне нежелательной для США. Отсюда напрашивался вывод – победить должна Антанта, но без России. Хаус задолго до Бжезинского высказывался, что “остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделенная Европейская часть страны”. Ну а летом 1916 г. он внушал президенту, что Америка должна будет вступить в войну, но только после свержения царя, чтобы сама война приобрела характер борьбы “мировой демократии” против “мирового абсолютизма”. А ведь срок вступления США в войну оговаривался с державами Антанты заранее! И назначался на весну 1917 г.

К катастрофе России приложила руку не только Америка. Одним из единомышленников и ближайших сподвижников Хауса стал резидент британской разведки МИ-6 в США Вильям Вайсман (до войны – банкир и после войны станет банкиром, причем будет принят на фирму “Кун и Лоеб”). Через Вайсмана политика Хауса согласовывалась с верхушкой правительства Англии – Ллойд Джорджем, Бальфуром, Мильнером.

И тайные связи обнаруживают такие хитросплетения, что порой остается только руками развести. Так, дядя Троцкого Животовский являлся компаньоном Путилова, солидным акционером “Русско-Азиатского банка”. И находился в тесных контактах с Олафом Ашбергом, хозяином “отмывочного” “Ниа-банка”, создал с ним совместную “Шведско-Русско-Азиатскую компанию”. А деловым представителем Животовского в США был не кто иной как Соломон Розенблюм, более известный под именем Сиднея Рейли. Бизнесмен и одновременно супершпион, работавший на Вильяма Вайсмана. Офис, где Рейли вел деловые операции, находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120. В одном кабинете с Рейли работал его компаньон, некий Александр Вайнштейн. Тоже приехавший из России, тоже связанный с британской разведкой – и устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. А брат Александра, Григорий Вайнштейн, был владельцем газеты “Новый мир” – редактором которой по приезде в США стал Троцкий. В редакции газеты сотрудничали также Бухарин, Коллонтай, Урицкий, Володарский, Чудновский. Мало того, по указанному адресу, Бродвей-120, располагалась банковская контора Вениамина Свердлова, и они с Рейли были закадычными друзьями. Не слишком ли много “совпадений”, как вы считаете?

Да и мимо такой фигуры как Троцкий, имея стольких общих знакомых, британский резидент Вайсман пройти никак не мог. Известно, что им был разработан особый план “Управление штормом”, согласно коему следовало влиять на события в России через “своих” людей. Позже в написанном им труде “Разведывательная и пропагандистская работа в России” Вайсман уклончиво укажет, что “один из наших американских агентов, очень известный интернациональный социалист,… был сразу же принят большевиками и допущен на их собрания”. По всем признакам под характеристики этого “интернационального социалиста” подходит только один человек. Лев Давидович.

В России у американо-британской “закулисы” тоже было все схвачено. Ее эмиссаров хватало не только в Думе, но и в царском правительстве. Одним из таковых являлся министр финансов Барк, заключавший крайне невыгодные договоры о займах, которые требовалось “обеспечивать” отправкой в Англию русского золота (и не оно ли потом, после “отмывок” в Британии, США и Швеции шло под маркой “германского” на финансирование большевиков?) Агентами чужеземных врагов России были также товарищ министра путей сообщения Ломоносов (в дни революции загнавший поезд Николая II вместо Царского Села к заговорщикам в Псков), министр внутренних дел Протопопов (клавший под сукно доклады полиции о заговоре и на несколько дней задержавший информацию царю о беспорядках в столице). В Февральской революции активно поучаствовали дипломаты и спецслужбы Англии и Франции. Заговорщики, готовившие переворот, были тесно связаны с послами этих держав Бьюкененом и Палеологом.

А при поддержке Барка 2 января 1917 г., буквально накануне революции, в Петрограде было впервые в России открыто отделение американского “Нейшнл Сити-банка”. Причем первым клиентом стал заговорщик Терещенко, получивший кредит в 100 тыс. долларов (по нынешнему курсу – около 2 млн. долл). Исследователь русско-америкнских финансовых отношений С.Л. Ткаченко отмечает, что кредит в истории банковского дела был совершенно уникальным – без предварительных переговоров, без указания цели займа, обеспечения, условий погашения. Просто дали деньги и все. Накануне грозных событий побывал в Петрограде и военный министр Англии банкир Мильнер. Имеются сведения, что он также привез весьма крупные суммы. А.А. Гулевич приводит доказательства, что как раз после этого визита агенты британского посла Бьюкенена спровоцировали в Петрограде беспорядки. Американский посол в Германии Додд впоследствии сообщил, что в февральских событиях важную роль сыграл представитель Вильсона в России Крейн, директор компании “Вестингауз Электрик”. И когда революция грянула, Хаус писал Вильсону: “Нынешние события в России произошли во многом благодаря Вашему влиянию”.

Да уж, влияние было несомненным. После того, как Николая II обманом вынудили отречься и обманом же подсунули ему на подпись список правительства (якобы от лица Думы, которая этого вопроса никогда не рассматривала), “легитимность” новой власти обеспечила отнюдь не всенародная поддержка – ее обеспечило мгновенное признание со стороны Запада. США признали Временное правительство уже 22 марта, известный американист А.И, Уткин отмечает: “Это был абсолютный временной рекорд для кабельной связи и для работы американского механизма внешних сношений”. 24 марта последовало признание со стороны Англии, Франции, Италии. И уж если коснуться версии о неготовности русского народа к демократии по западным образцам, то они выдают полную некомпетентность авторов. Временное правительство было куда более диктаторским, чем царское – оно сделало то, на что не решался Николай II, распустило Думу. Кучка заговорщиков, дорвавшихся до руля государства, сосредоточила в своих руках и законодательную, и исполнительную, и верховную власть. И сама в узком кругу решала, кого допустить в свою среду, кого отправить в отставки. Но таких вопиющих нарушений “демократии” иностранцы упорно “не замечали”.

После Февральской революции заторопились на родину и эмигранты. Агенты Парвуса Платтен, Моор, Радек уговаривают Ленина ехать через Германию. А у Троцкого возникает другая проблема. Его путь лежал через зоны морского контроля Англии и Франции, однако в досье их контрразведок он значился немецким агентом. Но решилось все очень легко – Троцкий тут же получил американское гражданство и паспорт США! Опять в “рекордные” сроки. Ряд американских политических деятелей и историков подтверждали, что сделано это было по указанию президента Вильсона. Очевидно, не без участия Хауса и Вайсмана. Ленин и Троцкий отъезжают в Россию одновременно. Но затем происходит странная история. Британские власти без всяких проблем выдают Троцкому транзитную визу, но в первом же канадском порту, Галифаксе, его и спутников арестовывают как агентов Германии. А через месяц Госдепартамент США вдруг вступается за своего гражданина, вмешивается и посольство Великобритании в Вашингтоне, и, к удивлению контрразведчиков, Троцкого освобождают.

Объяснение тут может быть только одно. Точно так же, как в 1905 г. “тормознули” Ленина, так в 1917 г. предпочли “тормознуть” Льва Давидовича. На этот раз первым должен был приехать и стать вождем революции Ленин – именно проследовавший через Германию! “Запачканный” этим шагом, маркированный в качестве “германского ставленника”. Западные теневые круги готовились сокрушить Россию, но свалить вину требовалось сугубо на немцев. И Троцкого арестовали, чтобы его тоже представить немецким ставленником, выпятить “германский след” и скрыть англо-американский.

Разумеется, не все западные политики и дипломаты были причастны к этим операциям. И степень их допуска к тайнам была различной. Французская и часть британской “закулисы” полагали, что в ходе Февральской революцией цели подрывных акций достигнуты. Россия ослаблена. Ее новые правители куда более послушны зарубежным “наставникам”, чем царь и его министры. При дележке плодов победы восточную союзницу можно будет обойти. Стало быть, пора стабилизировать положение в России, чтобы с ее помощью завершить войну. Но высшие круги политической и финансовой элиты США и Англии вынашивали другой план. Россия должна была пасть окончательно. И выйти из войны. Да, таким образом откладывалось достижение победы. На фронтах должны были пролиться дополнительные моря крови, пасть дополнительные сотни тысяч французов, англичан, американцев. Но и выигрыш обещал быть колоссальным – Россия навсегда выбывала из числа конкурентов Запада. И ее саму можно было пустить в раздел вместе с побежденными.

Иногда подрывную деятельность Шиффа, Вайсмана, Пола Варбурга и иже с ними расценивают как “прогерманскую”. Это неверно. Это была политика “финансового интернационала”. И проводили ее не только американские и английские круги, но и Парвус, Макс Варбург, австрийские Ротшильды. Она была не прогерманской, а антироссийской. Рухнувшую Россию в лагере Антанты должны были заменить США (пожав все политические и геополитические плоды победы). А монархиям Германии, Австро-Венгрии, Турции тоже предстояло пасть – но позже, чем наша страна. Ведь теории Ленина и Троцкого предусматривали экспорт революции в Европу. Кайзер и немецкие генералы знали о таких идеях, но не считали их реальными. Зато западных покровителей большевиков это вполне устраивало. Разложить противника (и уже за русский счет) – что и обеспечит победу в войне. Но для Германии и Австро-Венгрии предусматривалось только ослабление и “демократизации” (естественно, с “приватизациями”). Россию же требовалось обвалить в полный хаос.

Для этого была применена ступенчатая система сноса. Либералы-заговорщики во главе со Львовым, наломав дров, под давлением западных держав вынуждены были уступить власть еще более радикальным “реформаторам” во главе с Керенским. А на смену им уже подталкивались большевики – через посредство Свердлова и Каменева объединенные с троцкистами. Интриги вокруг России летом и осенью 1917 г. представляются весьма красноречивыми. Когда Корнилов предпринял попытку навести в стране порядок, он сперва получил горячую поддержку британских и французских дипломатов. Но их политику сорвал посол США в Петрограде Френсис. По его настоянию и по каким-то новым полученным инструкциям послы Антанты вдруг резко изменили позицию и вместо Корнилова поддержали Керенского. В дальнейшем дипломаты Антанты во главе с Бьюкененом старались нажать на Керенского, внушая ему необходимость действовать решительно и расправиться с большевиками. Но и это сорвал Френсис, и Бьюкенен жаловался в Лондон, что посол США саботирует выработку “общей политики Запада в отношении кабинета Керенского”, что “американцы играют в собственную игру”.

Кроме официальных представителей иностранных держав действовали и неофициальные. Например, в Россию прибыла американская миссия Красного Креста. Дело, вроде бы, хорошее, благородное, правда? Но состав ее был довольно странным. Из 24 членов миссии лишь 7 имели какое-то отношение к медицине. Остальные – представители банков, крупных промышленных компаний и разведчики. Возглавлял миссию Уильям Бойс Томпсон, один из директоров Федеральной Резервной Системы США. Его заместителем был полковник Раймонд Робинс. При миссии состоял и Джон Рид, не только журналист и автор панегирика Троцкому “10 дней, которые потрясли мир”, но и матерый шпион. Он “оказывал услуги” американскому правительству еще в мексиканскую революцию, в 1915 г. арестовывался русской контрразведкой, при нем нашли улики в связях с сепаратистами, но под давлением госдепартамента США и посольства пришлось отпустить. Потом он курировал турне по Америке Александры Коллонтай. При миссии состояло и трое секретарей-переводчиков. Капитан Иловайский – большевик, Борис Рейнштейн – позже стал секретарем Ленина, и Александр Гомберг – в период пребывания Троцкого в США был его “литературным агентом”. Нужны ли комментарии?

Раймонд Робинс стал одним из ближайших советников Керенского. Британский атташе Нокс доносил, что его влияние на министра-председателя “чрезвычайно растет”, и он внушает Керенскому “очень опасные идеи”. Уильям Б. Томпсон в своих мемуарах отмечал, что миссия, кроме того, “осуществляла свою деятельность через Давида Соскиса” – секретаря и помощника Керенского (по “совпадению” открывшему в эти же месяцы весьма крупный счет в петроградском отделении “Нейшнл Сити банка”). Ну а еще одним очень близким доверенным лицом Керенского стал Сомерсет Моэм – будущий великий писатель, а в то время секретный агент британской МИ-6, подчинявшийся резиденту в США Вайсману. Стоит ли удивляться, что при таких советниках министр-председатель принимал худшие из решений и фактически упустил власть, доставшуюся большевикам почти без борьбы?

Кстати, с июля по октябрь они не получали финансирования от Германии. После провала июльского путча эти каналы были вскрыты русской контрразведкой. А.Г. Латышев в своей работе “Рассекреченный Ленин” приводит документы, свидетельствующие, что Владимир Ильич оборвал даже запасные каналы, опасаясь окончательно дискредитировать партию. Но могли ли возникнуть проблемы с деньгами, если в Петрограде находился столь своеобразный американский Красный Крест во главе с одним из директоров ФРС США? Справка Секретной службы Соединенных Штатов от 12 декабря 1918 г. отмечала, что крупные суммы для Ленина и Троцкого шли через вице-президента ФРС Пола Варбурга. Известно и то, что после победы большевиков, 30 ноября, Томпсон и Робинс посетили Троцкого, конфиденциально побеседовали, и 2 декабря Томпсон направил запрос Моргану – перечислить Советскому правительству 1 млн долларов. Видимо, на экстренные нужды. Об этом сообщала газета “Вашингтон пост” от 2 февраля 1918 г., сохранилась и фотокопия ответной телеграммы Моргана о перечислении денег.

Зачем предпринимялись все усилия и расходы, истинные организаторы революции хорошо знали. Тот же Томпсон, покинув Россию, остановился в Лондоне, вместе с помощником Хауса Ламотом провел переговоры с британским премьером Ллойд Джорджем и 10 декабря 1917 г. представил ему меморандум, где указывалось: “…Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир”. Да, “трофей” был грандиозный. Наша страна выбыла из числа победителей в войне, раскололась на национальные республики и враждующие лагеря. Причем Советское правительство оказалось насквозь заражено агентами “сил неведомых” и действовало фактически под их контролем.

Троцкий на переговорах в Бресте не только провозгласил известную формулу “ни войны ни мира”. Он своим приказом распустил остатки армии. И на конфиденциальной встрече с министром иностранных дел Австро-Венгрии Черниным откровенно подсказал, что не может “отказаться от своих принципов”, но “германцы могут коротко и ясно заявить, каковы те границы, которых они требуют”, и “если речь пойдет о грубых аннексиях”, то “Россия слишком слаба, чтобы сопротивляться”. Разумеется, противник воспользовался советом, захватив то, что хотел.

1 марта под предлогом германской угрозы Лев Давидович отдает приказ Мурманскому Совету: “Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий”. Этот приказ открыл дорогу для британо-американской интервенции Русского Севера. Вполне официально, без сопротивления, с согласия Советского правительства (против был только Сталин). И Хаус писал в дневнике: “ Троцкий просил о сотрудничестве в Мурманске и по другим вопросам”. С 14 марта Лев Давидович неожиданно для многих назначается наркомом по военным и морским делам. И главными его советниками при формировании новой, Красной Армии становятся… британские разведчики Локкарт, Хилл, Кроми, американец Робинс, французы Лавернь и Садуль. А Рейли оказывается “своим” человеком в кабинете руководителя Высшего военного совета М.Д. Бонч-Бруевича, устанавливает “дружбу” с управделами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичем, не забывает и Вениамина Свердлова, тоже приехавшего в Россию и по протекции брата получившего пост заместителя наркома путей сообщения.

Костяк армии, кстати, образовали отнюдь не русские, а нахлынувшие из-за рубежа “интернационалисты”, латыши, китайцы. И хотя представители Антанты декларировали, будто содействуют обороне России против Германии, в войска было влито 250 тыс. немецких и австрийских пленных, они составили 19 % численности красных вооруженных сил! Впоследствии генконсул США Харрис уличил Робинса, что тот, помогая формировать и вооружать части из неприятельских подданных, прекрасно знал о подобном положении дел. Но против кого же предназначалась такая армия? Ясное дело, Антанта помогала создавать ее не против себя. И против немцев она не годилась. Остается – против русского народа…

Причем одной рукой иностранцы Советскую Россию вооружали, а другой… подрывали ее мощь. В мае 1918 г. Троцкий внезапно, без каких-либо видимых причин, приказал готовить к уничтожению Балтфлот, перед этим спасенный от немцев героическими усилиями моряков. Сорвал акцию начальник морских сил Балтики Щастный, за что был расстрелян. И лишь на суде случайно выяснилось, что инициатива исходила от англичан, операцию курировал их атташе (и разведчик) командор Кроми. Но если на Балтийском море диверсия провалилась, то на Черноморском флоте частично удалась. И в письме Локкарта Робинсу упоминается, что по просьбе Троцкого для этого была направлена на Юг “комиссия британских морских офицеров”.
К углублению российской трагедии прилагал усилия не только Лев Давидович. Эмиссарами зарубежной закулисы в советской верхушке были также Каменев, Зиновьев, Бухарин, Раковский, Свердлов, Коллонтай, Радек, Крупская. Важнейшую роль играл серенький и непримерный тесть Бухарина (а в прошлом очень близкий к Парвусу) Ларин (Михаил Зальманович Лурье). Он вошел в президиум ВСНХ, каким-то образом заслужил репутацию “экономического гения”, приобрел очень большое влияние на Ленина. И даже такой ярый русофоб как американский историк Р.Пайпс отмечал, что “другу Ленина, парализованному инвалиду Ларину-Лурье принадлежит рекорд: за 30 месяцев он разрушил экономику сверхдержавы”. Именно он разрабатывал и внедрял через Владимира Ильича схемы “военного коммунизма”: запрет торговли и замена ее “продуктообменом”, продразверстка, всеобщая трудовая повинность с бесплатной работой за хлебную карточку, принудительная “коммунизация” крестьян…

Все это привело к голоду, разрухе. И к масштабному разжиганию гражданской войны. А “помощь” антисоветским силам становилась отличным предлогом для наращивания интервенции и дальнейшего расчленения страны. Причем и в этом случае кое-кто в большевистском правительстве играл явно нечисто. Например, еще 5 марта 1918 г. Троцкий в беседе с Робинсом выражал готовность отдать под контроль американцев главную железнодорожную артерию России, Транссибирскую магистраль. 27 апреля по просьбе союзников Лев Давидович вдруг приказал приостановить отправку на восток Чехословацкого корпуса, который должны были через Владивосток вывезти во Францию. И чешские эшелоны остановились в разных городах от Волги до Байкала. 11 мая в Лондоне в резиденции Ллойд Джорджа состоялось секретное заседание, где было решено “рекомендовать правительствам стран Антанты не вывозить чехов из России”, а использовать “в качестве интервенционистских войск”. И Троцкий немедленно подыграл! 25 мая по ничтожному поводу драки между чехами и венграми в Челябинске он издал приказ разоружить корпус: “Каждый чехословак, найденный вооруженным… должен быть расстрелян на месте. Каждый эшелон, в котором найден хотя бы один вооруженный солдат, должен быть выгружен из вагонов и заключен в концлагерь”.

Приказ сыграл явно провокационную роль. Корпус взбунтовался. А “на выручку” чехам хлынули контингенты Антанты. Сибирь фактически отделилась от России. Это нашествие сопровождалось колоссальным разграблением. С Севера, из Закавказья, Одессы, Сибири интервенты вывезли огромные ценности, значительно превышавшие их затраты на “антисоветскую” борьбу. Впрочем, свергать Советскую власть они вовсе не намеревались. Об этом недвусмысленно заявлял Ллойд Джордж: “Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они борются за единую Россию. Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании”. Впоследствии английский премьер признавал: “Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками, и мы признали, что они являются правителями… Мы не собирались свергнуть большевистское правительство в Москве”. О том же говорил и Вильсон: “Всякая попытка интервенции в России без согласия Советского правительства превратится в движение для свержения Советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм”. И чехи на Востоке, и англичане на Севере, и французы на Юге лишь захватывали то что “плохо лежит”.

Но планы прямой интервенции потерпели крах. Во-первых, в лагере Антанты не было единства, все видели друг в друге конкурентов, американцы боялись чрезмерных аппетитов и усиления англичан и японцев. Во-вторых, возникло массовое народное сопротивление. А руководство большевиков состояло не только из чужеземных агентов. В нем сформировалось патриотическое крыло – к коему принадлежали Сталин, Фрунзе, Дзержинский, Орджоникидзе, Ворошилов и др. Русские люди, возмущенные оккупацией (и засильем “интернационалистов” тоже) становились их опорой, это крыло усиливалось, и беспрепятственно торговать страной для троцких становилось затруднительно. В-третьих, карты западных держав смешало Белое Движение. Несмотря на свою слабость, разобщенность, противоречивость, оно заняло строго патриотическую позицию, кабальные сделки с иностранцами отвергало и провозгласило борьбу за “единую и неделимую”.

Хотя тем самым оно подписало себе смертный приговор. Если разобраться, то белогвардейцы не имели ни малейшего шанса на победу – поскольку слепо, до последнего, держались за союз с Антантой, считая его залогом успеха. А Антанта сделала все, чтобы они не смогли победить. Поддержка белых по сравнению с реальными возможностями Запада была мизерной. И осуществлялась только для затягивания гражданской войны, нарастания взаимного ожесточения, чтобы катастрофа России стала необратимой. Причем даже в ходе боевых действий можно отметить четкую координацию действий иностранцев и их эмиссаров в советских верхах.

Так, ходили легенды про поезд Троцкого – там, где он появлялся, поражения сменялись победами. Объясняли, что в поезде действовал штаб из лучших военных специалистов, да и сам он являлся серьезной боевой единицей с запасами оружия, отрядом отборных бойцов-латышей, дальнобойными морскими орудиями. Но этот поезд имел оружие, куда более серьезное, чем пушки. Мощную радиостанцию, позволявшую связываться даже со станциями Франции и Англии. Вот и проанализируйте ситуацию. В октябре 1919 г. армия Юденича чуть не берет Петроград. Туда мчится Троцкий, драконовскими мерами организуя оборону. Но наряду с этим загадочные вещи начинают твориться в белых тылах. Британский флот, который должен был прикрыть наступление со стороны моря, вдруг уходит в Ригу. Союзные Юденичу эстонские части неожиданно бросают фронт. А Лев Давидович по странной “прозорливости” нацеливает контрудары точнехонько на оголившиеся участки!

Позже эстонское правительство проговорилось, что уже с октября каким-то образом вступило с большевиками в тайные переговоры. А в декабре, когда разбитые белогвардейцы и десятки тысяч беженцев откатились в Эстонию, началась вакханалия. Русских убивали на улицах, загоняли в концлагеря, женщин и детей заставляли сутками лежать на морозе на железнодорожном полотне. Множество людей умерло. За это большевики щедро расплатились, заключив 2 февраля 1920 г. с Эстонией Тартусский договор, признав ее независимость и впридачу к национальной территории отдав ей 1 тыс. кв. км. русской земли.


Аналогичным образом получил удары в спину Деникин. Против Колчака при активном участии западных “союзников” в тылах был организован заговор Политцентра. А чехи, подчинявшиеся командованию Антанты, взяли Верховного Правителя под “международную охрану” – и выдали на расправу. Ну а с 1920 г. Запад вступил в открытые контакты с большевиками. Эстония и подсуетившаяся вслед за ней Латвия стали таможенными “окнами”, через которые хлынуло за рубеж золото. Оно вывозилось тоннами под маркой фиктивного “паровозного заказа” и другими прикрытиями. Очевидно, большевики расплачивались со своими тайными покровителями и кредиторами. “Отмывкой” ведал все тот же Олаф Ашберг, который предлагал всем желающим “неограниченное количество русского золота”. В Швеции оно переплавлялось и уже за другими клеймами растекалось в другие страны. Львиная доля – в США. “Интернационалист” Джон Рид был в марте 1920 г. задержан в Финляндии с чемоданом бриллиантов, но тут же вступился американский госдепартамент и его отпустили.

В общем план в отношении России был выполнен. Страна лежала в руинах, потеряла часть своих территорий. В 1917 – 1921 гг в боях, от эпидемий, голода, террора погибло 14-15 млн человек. Плюс 5-6 млн жертв голода в 1921-22 гг. Только погибшими Россия потеряла 12 – 13 % своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных. И морально искалеченных. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены.

А если вспомнить о классовой теории, то революция принесла выгоду, конечно же, не нашим рабочим и крестьянам. Выиграли в первую очередь крупные западные капиталисты. Они избавились от главных конкурентов, русских. Они наживались на вывозе из России золота, произведений искусства, сырья, зерна. Еще один колоссальный поток ценностей выплеснулся на Запад в 1922 – 23 гг, после разгрома и ограбления Православной Церкви. Современный американский историк Р.Спенс приходит к выводу: “Мы можем сказать, что русская революция сопровождалась самым грандиозным хищением в истории. Миллионы и миллионы долларов в золоте и других ценностях исчезли. Другие деньги и средства были тайно перемещены из одних мест в другие”. Мало того, в 1920-х гг американские и британские бизнесмены вовсю ринулись подминать советские рынки, экономику, хапая в концессии промышленные предприятия, богатейшие месторождения полезных ископаемых. И Троцкий в 1921 г. открыто заявлял: “Что нам здесь нужно, так это организатор наподобие Бернарда Баруха”. Для осуществления финансовых операций с зарубежными кругами в 1922 г. был создан Роскомбанк (прообраз Внешторгбанка), и возглавил его… опять Ашберг. В махинациях участвовали те же самые эмиссары, которые разрушали Россию. Зиновьев, Каменев, Бухарин, Радек, Раковский.

А уж для Троцкого операции по разворовыванию страны стали поистине “семейным” делом. Лев Давидович ведал распределением концессий, возглавлял кампанию по изъятию церковных ценностей, руководил работой “по реализации ценностей Гохрана”. Брат его “литературного агента” (и переводчика американской миссии Красного Креста) Вениамин Гомберг возглавил Русско-Германскую торговую компанию и Всесоюзный химический синдикат. Еще один ставленник Льва Давидовича, Серебровский (на квартире которого Троцкий жил в 1917 г.) получил под начало Главнефть и Союззолото. В операциях играла активную роль сестра Троцкого Ольга Каменева, председатель специально для нее созданного Международного отдела ВЦИК. Не осталась в стороне и жена Льва Давидовича Наталья Седова, выпускница Сорбонны, дипломированный искусствовед, она была квалифицированным семейным экспертом, получила пост заведующей Главмузея – еще одно “золотое дно”. И сбывались на Запад драгоценные иконы XV, XVI, XVII вв по символическим ценам 50, 100, 150 руб. А дядюшка Троцкого Абрам Животовский уютно обосновался в Стокгольме, где вместе с Ашбергом занимался реализацией награбленных ценностей. Действовали и другие каналы. Например, Вениамин Свердлов предпочитал перепродавать пушнину, нефть, антиквариат через своего старого приятеля и партнера Сиднея Рейли. Как видим, “русский бунт, бессмысленный и беспощадный” на самом-то деле был бессмысленным и беспощадным только для русских. А для тех, кто его организовал, он оказался очень даже осмысленным и полезным.

Положение стало меняться лишь с 1924 г., когда к власти пришел Сталин и начал набирать (далеко не сразу) все больший вес в советском руководстве. Правительство стало постепенно прижимать и выдворять угнездившихся в нашей стране и раскатавших губы на ее эксплуатацию иностранных концессионеров. В ходе борьбы с “троцкизмом”, “левыми” и “правыми” оппозициями покатились со своих постов чужеземные эмиссары и их приспешники. А с 1936 г., после того, как советской разведке удалось в Париже похитить часть архива Троцкого, и в распоряжение Сталина попали документы, раскрывшие истинную картину российской катастрофы, покатились и головы. Тех, кто разрушал, обескровливал и разворовывал страну, судили как шпионов, изменников, вредителей, врагов народа. Но по сути они таковыми и были!

Именно правда о том, кто и зачем инициировал революцию, ставшая известной из троцкистских документов и широко дополненная в ходе следствий и процессов (например, от “расколовшихся” и купивших себе жизнь Радека и Раковского) стала причиной, по которой Иосиф Виссарионович принялся переосмысливать прежние установки и круто менять политический курс от “интернациональной” и “революционной” системы координат к восстановлению основ российской державности. Прекращается финансирование Коминтерна, сменяются учебники истории, реанимировавшие преемственность между царской и советской Россией, в литературу возвращаются “изгнанные” Пушкин, Достоевский, Толстой и др., начинают выходить фильмы о российских полководцах и государственных деятелях, в армии вводятся офицерские и генеральские звания, реабилитируется казачество, прекращаются гонения на Православную Церковь. Этой же открывшейся страшной правдой объясняются и другие политические шаги Сталина. Недоверие к правящим кругам Англии, США и Франции. Попытки избежать повторения ситуации 1914 г., когда западные державы втравили Россию в войну с Германией…
...

© Валерий Шамбаров.

В сокращении
Аватара пользователя
Критик
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1244
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 01:03
Поблагодарили: 1 раз

Re: Кто же с кем воевал?

Сообщение Критик »

По моему у Шамбарова все таки поточнее, глубже копал
Это по Вашему. И этим сказано все.
Аватара пользователя
m-sveta
Корифей форума
Корифей форума
Сообщения: 9932
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 21:39
Благодарил (а): 12 раз
Поблагодарили: 11 раз

Re: Кто же с кем воевал?

Сообщение m-sveta »

Мишатка, вы опять выставили Шамбарова. Ну сколько можно. Я сейчас возьму несколько слов из выделенного вами абзаца и докажу, еще раз, что Шамбаров - врун. Я могла бы взять за образец любой другой абзац этого писаки и точно так же с документами доказать, что Шамбаров из той же обоймы соЛЖЕницыных.
Итак цитирую сначала образец:
в литературу возвращаются “изгнанные” Пушкин, Достоевский, Толстой и др.
это он про 1936-38 годы
А теперь документы:
статья Ленина "Лев Толстой - зеркало русской революции",
затем план ленинской монументальный пропаганды. 2августа 1918 года был издан "Список лиц, коим предложено поставить монументы в городе Москве и в других городах РСФСР...
II. Писатели и поэты:
1. Толстой. 2. Достоевский. 3. Лермонтов. 4. Пушкин.... (извините список длинный, одних писателей 20 штук, не считая композиторов, художников и т.д., а там ксера, вручную перепечатывать влом)
Флери, солнышко, если найдешь (ты у нас в этом спец) в текстовом виде, скинь
http://dinya-ss.livejournal.com/14577.html

Слушай дальше Мишатка и передай твоему "правдивому" Шамбарову. Большевики не только список напечатали, а начали воплощать его в жизнь . 7 ноября 1918 году был установлен в Москве памятник Достоевскому, в том же году - Толстому.
http://his.1september.ru/articlef.php?ID=200501307

Попробуй меня опровергнуть.

А утверждения, что Антанта поддерживала большевиков и мешала победить белякам вообще полный бред.
Тут даже доказывать не надо
Ответить