Ладно, не буду менять.
А надумал несколько вариантов.
Типа "О либеральном проекте "Цена Победы". И другие.
Цена Победы
Модераторы: Камиль Абэ, express, Мормон, Ефремов
-
Егор Ардов
- Публицист
- Сообщения: 275
- Зарегистрирован: 23 фев 2011, 17:48
Re: Цена Победы
Последний раз редактировалось Егор Ардов 03 июл 2011, 17:35, всего редактировалось 1 раз.
-
Ефремов
- Администратор
- Сообщения: 7011
- Зарегистрирован: 17 окт 2009, 10:30
- Благодарил (а): 249 раз
- Поблагодарили: 86 раз
Re: Цена Победы
Интересная информация к размышлению:
20 сентября 1942 года я предупредил Гитлера о том, что без танкового завода во Фридрихсхафене и шарикоподшипникового завода во Швайнфурте у нас возникнут серьезные проблемы, и он приказал усилить противовоздушную оборону обоих городов. В сущности, я давно уже понял, что если вместо бесцельных ковровых бомбардировок противник сосредоточился бы на центрах военной промышленности, исход войны был бы предрешен еще в 1943 году. 11 апреля 1943 года я предложил Гитлеру создать комиссию технических экспертов для определения важнейших целей в советской энергосистеме. Через четыре недели была предпринята – но не нами, а британскими ВВС – первая попытка повлиять на ход войны уничтожением нервного центра военной промышленности. Это все равно что сделать бесполезным двигатель автомобиля, убрав зажигание. 17 мая 1943 года всего 19 британских бомбардировщиков попытались разрушить гидроэлектростанции в Руре и тем самым парализовать всю нашу военную промышленность.
Среди ночи я получил очень тревожное сообщение: разрушена самая большая плотина – плотина на реке Мене, и водохранилище опустело. О трех остальных плотинах никаких сведений не было. На рассвете при подлете к городу Верль мы увидели жуткую картину разрушений. Электростанцию у подножия разбомбленной плотины словно стерло с лица земли вместе с ее огромными турбинами.
Вода, хлынувшая из водохранилища, затопила долину Рура. Электрооборудование насосных станций оказалось под слоем воды и ила; промышленные предприятия остановились, водоснабжение населения оказалось под угрозой. Мой отчет, вскоре представленный в Ставку, произвел «сильное впечатление на фюрера. Он оставил документы у себя». Если бы британцам удалось уничтожить три других водохранилища, долина Рура оказалась бы полностью лишенной воды на все летние месяцы. Одна бомба все же попала в центр плотины самого большого водохранилища в долине реки Зорпе. Я обследовал ее в тот же день. К счастью, пробоина оказалась чуть выше уровня воды. Попади бомба сантиметров на десять ниже, и маленький ручеек, превратившись в бурный поток, размыл бы плотину из камней и земли.
В ту ночь силами всего лишь нескольких бомбардировщиков британцы вплотную подошли к выполнению своей задачи и добились гораздо большего успеха, чем когда посылали на бомбежки тысячи самолетов. Правда, они совершили единственную ошибку, которая и ныне ставит меня в тупик: они рассредоточили свои силы и в ту же ночь уничтожили плотину в долине Эдера, хотя она не имела никакого отношения к водоснабжению Рура.
Уже через несколько дней после этого налета семь тысяч рабочих, которых я приказал перебросить со строительства Атлантического вала в район Мёне и Эдера, энергично ремонтировали плотины. 23 сентября 1943 года перед самым началом дождей брешь в плотине Мёне была заделана. Таким образом, удалось собрать осадки, выпавшие в конце осени и зимой 1943 года, на нужды следующего лета. Британские ВВС почему-то упустили шанс помешать нам восстанавливать плотину. Всего несколько бомб распахали бы воронками незащищенные строительные площадки, а зажигательные бомбы подожгли бы деревянные строительные леса.
Я снова и снова удивлялся, почему наше люфтваффе, испытывавшее недостаток самолетов, не наносило подобные точечные атаки, результат которых мог оказаться столь же разрушительным для врага. В конце мая 1943 года, через две недели после британского рейда, я напомнил Гитлеру свое предложение от 11 апреля: собрать группу экспертов, которые могли бы выделить ключевые цели на территории противника. Но как часто случалось и прежде, Гитлер проявил нерешительность: «Боюсь, что Генеральный штаб авиации не прислушается к совету ваших технических экспертов. Я несколько раз обсуждал нечто подобное с генералом Ешоннеком. Но… – словно смирившись с неизбежным, заключил фюрер, – можете как– нибудь поговорить с ним». Сам Гитлер не собирался ничего предпринимать; он явно не осознавал важности подобных мер. Нет сомнений, что однажды он уже упустил свой шанс – между 1939-м и 1941 годами, когда посылал самолеты бомбить английские города, вместо того чтобы скоординировать рейды с подводной войной, например атаковать английские порты, чьей пропускной способности уже тогда не хватало для обработки грузов, доставлявшихся союзническими конвоями. И теперь он не видел предоставившуюся возможность, собственно, как и британцы, неосознанно копировавшие его нелепое поведение. Налет на плотины Рура был их единственной точечной атакой.
...
17 августа 1943 года, всего через две недели после бомбардировок Гамбурга, мы едва избежали еще одного катастрофического удара. Американские ВВС совершили свой первый рейд; целью был Швайнфурт, центр производства шарикоподшипников, нехватка которых и без того стала камнем преткновения в увеличении объемов военной продукции.
Однако американцы совершили грубейшую ошибку. Вместо того чтобы сосредоточиться на шарикоподшипниковых заводах, они распылили свои силы. Сто сорок шесть из трехсот семидесяти шести «Летающих крепостей» сбросили бомбы на авиасборочный завод в Регенсбурге, не нанеся заметного ущерба, а британцы тем временем продолжали беспорядочные налеты на наши города.
И все же после бомбардировки Швайнфурта производство подшипников сократилось на 38 процентов. Несмотря на непреходящую угрозу Швайнфурту, нам пришлось ремонтировать разрушенные предприятия, поскольку попытка передислоцировать заводы означала бы полную остановку производства на три или четыре месяца. Из-за острой необходимости в подшипниках мы не тронули и шарикоподшипниковые заводы в Эркнере (районе Берлина), Каннштатте и Штейре, хотя враг наверняка был осведомлен об их местонахождении.
В июне 1946 года представители Генерального штаба ВВС Великобритании спросили у меня, какими бы были результаты скоординированных налетов на все шарикоподшипниковые заводы. Я ответил следующее: «Через два месяца объемы военного производства заметно сократились бы, а через четыре месяца мы были бы вынуждены полностью остановить производство.
...
После первого авианалета мы были вынуждены использовать запасы с армейских складов. Когда же резервы армии, как и излишки непрерывного производства на заводах, иссякли – а хватило их на шесть – восемь недель, – небольшое количество шарикоподшипников, производимых ежедневно, зачастую отправлялось на сборочные заводы в заплечных мешках. В те дни мы с тревогой спрашивали себя, когда же враг поймет, что сумел парализовать работу тысяч военных заводов, разрушив всего лишь пять или шесть относительно мелких объектов.
Однако второй серьезный удар последовал лишь два месяца спустя. 14 октября 1943 года, когда я обсуждал с Гитлером проблемы вооружения в восточнопрусской Ставке, нас прервал адъютант Шауб: «Рейхсмаршал желает срочно поговорить с вами, – обратился он к Гитлеру. – На этот раз у него хорошие новости».
Гитлер вернулся после телефонного разговора с Герингом в прекрасном настроении. Последний дневной налет на Швайнфурт закончился грандиозной победой нашей противовоздушной обороны. Все окрестности усеяны сбитыми американскими бомбардировщиками. Я почувствовал неладное и отпросился с совещания, чтобы лично позвонить в Швайнфурт. Однако связь прервалась; я не смог дозвониться ни до одного завода. В конце концов через полицейский участок мне удалось связаться с мастером одного из шарикоподшипниковых заводов, и он сообщил, что все заводы сильно пострадали, начались пожары в цехах, и общий ущерб гораздо больше, чем от первого налета. На этот раз мы потеряли 67 процентов продукции.
После этого второго рейда я немедленно назначил своего самого энергичного сотрудника, генерального директора Кесслера, специальным уполномоченным по производству шарикоподшипников. Наши запасы иссякли; попытки импортировать шарикоподшипники из Швеции и Швейцарии успехом не увенчались. Тем не менее нам удалось избежать полной катастрофы, заменив, где только возможно, шариковые подшипники на подшипники скольжения. Но действительно спасло нас то, что, к нашему удивлению, налеты на шарикоподшипниковые заводы прекратились.
23 декабря серьезно пострадал завод в Эркнере, но мы не были уверены, была ли эта цель выбрана специально, поскольку весь Берлин в тот день подвергся интенсивной бомбардировке. Ситуация не менялась до февраля 1944 года. Затем в течение четырех дней Швайнфурт, Штейр и Каннштатт подверглись двум серьезным бомбежкам каждый. Потом бомбили Эркнер, Швайнфурт и снова Штейр. После этих бомбардировок всего за шесть недель производство подшипников (диаметром свыше 6,3 сантиметра) сократилось на 29 процентов. В начале апреля 1944 года налеты резко прекратились. Союзники не закрепили достигнутые успехи. Если бы в марте и апреле они продолжали авиарейды с той же интенсивностью, о восстановлении нашей шарикоподшипниковой промышленности не было бы и речи. А так производство танков, самолетов и других видов вооружения не пострадало из-за недостатка шарикоподшипников. С июля 1943-го по апрель 1944 года мы даже увеличили объемы производства военной техники на 19 процентов. Гитлер утверждал, что в сфере вооружений нет ничего невозможного и все наши прогнозы слишком пессимистичны, а опасения напрасны. Как ни странно, он оказался прав.
Только после войны я узнал причину этой ошибки: вражеское командование решило, что в авторитарном гитлеровском государстве важнейшие заводы будут немедленно передислоцированы из подвергшихся бомбардировкам городов. 20 декабря 1943 года сэр Артур Харрис выразил глубокое убеждение в том, что «к данной стадии войны немцы давно предприняли все возможные усилия для децентрализации производства такой важнейшей военной продукции (как шарикоподшипники)». Он сильно переоценил возможности авторитарной системы, со стороны действительно казавшейся несокрушимой.
Еще 19 декабря 1942 года, за восемь месяцев до первого авианалета на Швайнфурт, я разослал директиву на все предприятия военной промышленности, в которой предупреждал: «Нарастающая интенсивность вражеских авианалетов вынуждает нас усилить подготовку к передислокации важнейших военных производств». Однако я встретил всестороннее сопротивление. Гауляйтеры не желали размещения новых заводов на подвластных им территориях, так как боялись нарушить безмятежную тишину своих городков, а мои директора хотели остаться в стороне от внутриполитической борьбы. В результате практически ничего не было сделано.
После второго массированного налета на Швайнфурт 14 октября 1943 года мы снова решили децентрализовать производство – некоторые из предприятий разместить в окрестных деревнях, другие – в маленьких, пока не подвергавшихся бомбежкам городках Восточной Германии. Рассредоточение промышленных предприятий было насущной необходимостью, но противодействие не ослабевало. В январе 1944 года все еще обсуждался план перевода шарикоподшипниковых предприятий в подземные цеха, а в августе 1944 года мой уполномоченный в этой отрасли жаловался на серьезные трудности.
Вместо того чтобы парализовать важнейшие отрасли промышленности, британские ВВС начали массированные бомбардировки Берлина." (Альберт Шпеер "Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945")
20 сентября 1942 года я предупредил Гитлера о том, что без танкового завода во Фридрихсхафене и шарикоподшипникового завода во Швайнфурте у нас возникнут серьезные проблемы, и он приказал усилить противовоздушную оборону обоих городов. В сущности, я давно уже понял, что если вместо бесцельных ковровых бомбардировок противник сосредоточился бы на центрах военной промышленности, исход войны был бы предрешен еще в 1943 году. 11 апреля 1943 года я предложил Гитлеру создать комиссию технических экспертов для определения важнейших целей в советской энергосистеме. Через четыре недели была предпринята – но не нами, а британскими ВВС – первая попытка повлиять на ход войны уничтожением нервного центра военной промышленности. Это все равно что сделать бесполезным двигатель автомобиля, убрав зажигание. 17 мая 1943 года всего 19 британских бомбардировщиков попытались разрушить гидроэлектростанции в Руре и тем самым парализовать всю нашу военную промышленность.
Среди ночи я получил очень тревожное сообщение: разрушена самая большая плотина – плотина на реке Мене, и водохранилище опустело. О трех остальных плотинах никаких сведений не было. На рассвете при подлете к городу Верль мы увидели жуткую картину разрушений. Электростанцию у подножия разбомбленной плотины словно стерло с лица земли вместе с ее огромными турбинами.
Вода, хлынувшая из водохранилища, затопила долину Рура. Электрооборудование насосных станций оказалось под слоем воды и ила; промышленные предприятия остановились, водоснабжение населения оказалось под угрозой. Мой отчет, вскоре представленный в Ставку, произвел «сильное впечатление на фюрера. Он оставил документы у себя». Если бы британцам удалось уничтожить три других водохранилища, долина Рура оказалась бы полностью лишенной воды на все летние месяцы. Одна бомба все же попала в центр плотины самого большого водохранилища в долине реки Зорпе. Я обследовал ее в тот же день. К счастью, пробоина оказалась чуть выше уровня воды. Попади бомба сантиметров на десять ниже, и маленький ручеек, превратившись в бурный поток, размыл бы плотину из камней и земли.
В ту ночь силами всего лишь нескольких бомбардировщиков британцы вплотную подошли к выполнению своей задачи и добились гораздо большего успеха, чем когда посылали на бомбежки тысячи самолетов. Правда, они совершили единственную ошибку, которая и ныне ставит меня в тупик: они рассредоточили свои силы и в ту же ночь уничтожили плотину в долине Эдера, хотя она не имела никакого отношения к водоснабжению Рура.
Уже через несколько дней после этого налета семь тысяч рабочих, которых я приказал перебросить со строительства Атлантического вала в район Мёне и Эдера, энергично ремонтировали плотины. 23 сентября 1943 года перед самым началом дождей брешь в плотине Мёне была заделана. Таким образом, удалось собрать осадки, выпавшие в конце осени и зимой 1943 года, на нужды следующего лета. Британские ВВС почему-то упустили шанс помешать нам восстанавливать плотину. Всего несколько бомб распахали бы воронками незащищенные строительные площадки, а зажигательные бомбы подожгли бы деревянные строительные леса.
Я снова и снова удивлялся, почему наше люфтваффе, испытывавшее недостаток самолетов, не наносило подобные точечные атаки, результат которых мог оказаться столь же разрушительным для врага. В конце мая 1943 года, через две недели после британского рейда, я напомнил Гитлеру свое предложение от 11 апреля: собрать группу экспертов, которые могли бы выделить ключевые цели на территории противника. Но как часто случалось и прежде, Гитлер проявил нерешительность: «Боюсь, что Генеральный штаб авиации не прислушается к совету ваших технических экспертов. Я несколько раз обсуждал нечто подобное с генералом Ешоннеком. Но… – словно смирившись с неизбежным, заключил фюрер, – можете как– нибудь поговорить с ним». Сам Гитлер не собирался ничего предпринимать; он явно не осознавал важности подобных мер. Нет сомнений, что однажды он уже упустил свой шанс – между 1939-м и 1941 годами, когда посылал самолеты бомбить английские города, вместо того чтобы скоординировать рейды с подводной войной, например атаковать английские порты, чьей пропускной способности уже тогда не хватало для обработки грузов, доставлявшихся союзническими конвоями. И теперь он не видел предоставившуюся возможность, собственно, как и британцы, неосознанно копировавшие его нелепое поведение. Налет на плотины Рура был их единственной точечной атакой.
...
17 августа 1943 года, всего через две недели после бомбардировок Гамбурга, мы едва избежали еще одного катастрофического удара. Американские ВВС совершили свой первый рейд; целью был Швайнфурт, центр производства шарикоподшипников, нехватка которых и без того стала камнем преткновения в увеличении объемов военной продукции.
Однако американцы совершили грубейшую ошибку. Вместо того чтобы сосредоточиться на шарикоподшипниковых заводах, они распылили свои силы. Сто сорок шесть из трехсот семидесяти шести «Летающих крепостей» сбросили бомбы на авиасборочный завод в Регенсбурге, не нанеся заметного ущерба, а британцы тем временем продолжали беспорядочные налеты на наши города.
И все же после бомбардировки Швайнфурта производство подшипников сократилось на 38 процентов. Несмотря на непреходящую угрозу Швайнфурту, нам пришлось ремонтировать разрушенные предприятия, поскольку попытка передислоцировать заводы означала бы полную остановку производства на три или четыре месяца. Из-за острой необходимости в подшипниках мы не тронули и шарикоподшипниковые заводы в Эркнере (районе Берлина), Каннштатте и Штейре, хотя враг наверняка был осведомлен об их местонахождении.
В июне 1946 года представители Генерального штаба ВВС Великобритании спросили у меня, какими бы были результаты скоординированных налетов на все шарикоподшипниковые заводы. Я ответил следующее: «Через два месяца объемы военного производства заметно сократились бы, а через четыре месяца мы были бы вынуждены полностью остановить производство.
...
После первого авианалета мы были вынуждены использовать запасы с армейских складов. Когда же резервы армии, как и излишки непрерывного производства на заводах, иссякли – а хватило их на шесть – восемь недель, – небольшое количество шарикоподшипников, производимых ежедневно, зачастую отправлялось на сборочные заводы в заплечных мешках. В те дни мы с тревогой спрашивали себя, когда же враг поймет, что сумел парализовать работу тысяч военных заводов, разрушив всего лишь пять или шесть относительно мелких объектов.
Однако второй серьезный удар последовал лишь два месяца спустя. 14 октября 1943 года, когда я обсуждал с Гитлером проблемы вооружения в восточнопрусской Ставке, нас прервал адъютант Шауб: «Рейхсмаршал желает срочно поговорить с вами, – обратился он к Гитлеру. – На этот раз у него хорошие новости».
Гитлер вернулся после телефонного разговора с Герингом в прекрасном настроении. Последний дневной налет на Швайнфурт закончился грандиозной победой нашей противовоздушной обороны. Все окрестности усеяны сбитыми американскими бомбардировщиками. Я почувствовал неладное и отпросился с совещания, чтобы лично позвонить в Швайнфурт. Однако связь прервалась; я не смог дозвониться ни до одного завода. В конце концов через полицейский участок мне удалось связаться с мастером одного из шарикоподшипниковых заводов, и он сообщил, что все заводы сильно пострадали, начались пожары в цехах, и общий ущерб гораздо больше, чем от первого налета. На этот раз мы потеряли 67 процентов продукции.
После этого второго рейда я немедленно назначил своего самого энергичного сотрудника, генерального директора Кесслера, специальным уполномоченным по производству шарикоподшипников. Наши запасы иссякли; попытки импортировать шарикоподшипники из Швеции и Швейцарии успехом не увенчались. Тем не менее нам удалось избежать полной катастрофы, заменив, где только возможно, шариковые подшипники на подшипники скольжения. Но действительно спасло нас то, что, к нашему удивлению, налеты на шарикоподшипниковые заводы прекратились.
23 декабря серьезно пострадал завод в Эркнере, но мы не были уверены, была ли эта цель выбрана специально, поскольку весь Берлин в тот день подвергся интенсивной бомбардировке. Ситуация не менялась до февраля 1944 года. Затем в течение четырех дней Швайнфурт, Штейр и Каннштатт подверглись двум серьезным бомбежкам каждый. Потом бомбили Эркнер, Швайнфурт и снова Штейр. После этих бомбардировок всего за шесть недель производство подшипников (диаметром свыше 6,3 сантиметра) сократилось на 29 процентов. В начале апреля 1944 года налеты резко прекратились. Союзники не закрепили достигнутые успехи. Если бы в марте и апреле они продолжали авиарейды с той же интенсивностью, о восстановлении нашей шарикоподшипниковой промышленности не было бы и речи. А так производство танков, самолетов и других видов вооружения не пострадало из-за недостатка шарикоподшипников. С июля 1943-го по апрель 1944 года мы даже увеличили объемы производства военной техники на 19 процентов. Гитлер утверждал, что в сфере вооружений нет ничего невозможного и все наши прогнозы слишком пессимистичны, а опасения напрасны. Как ни странно, он оказался прав.
Только после войны я узнал причину этой ошибки: вражеское командование решило, что в авторитарном гитлеровском государстве важнейшие заводы будут немедленно передислоцированы из подвергшихся бомбардировкам городов. 20 декабря 1943 года сэр Артур Харрис выразил глубокое убеждение в том, что «к данной стадии войны немцы давно предприняли все возможные усилия для децентрализации производства такой важнейшей военной продукции (как шарикоподшипники)». Он сильно переоценил возможности авторитарной системы, со стороны действительно казавшейся несокрушимой.
Еще 19 декабря 1942 года, за восемь месяцев до первого авианалета на Швайнфурт, я разослал директиву на все предприятия военной промышленности, в которой предупреждал: «Нарастающая интенсивность вражеских авианалетов вынуждает нас усилить подготовку к передислокации важнейших военных производств». Однако я встретил всестороннее сопротивление. Гауляйтеры не желали размещения новых заводов на подвластных им территориях, так как боялись нарушить безмятежную тишину своих городков, а мои директора хотели остаться в стороне от внутриполитической борьбы. В результате практически ничего не было сделано.
После второго массированного налета на Швайнфурт 14 октября 1943 года мы снова решили децентрализовать производство – некоторые из предприятий разместить в окрестных деревнях, другие – в маленьких, пока не подвергавшихся бомбежкам городках Восточной Германии. Рассредоточение промышленных предприятий было насущной необходимостью, но противодействие не ослабевало. В январе 1944 года все еще обсуждался план перевода шарикоподшипниковых предприятий в подземные цеха, а в августе 1944 года мой уполномоченный в этой отрасли жаловался на серьезные трудности.
Вместо того чтобы парализовать важнейшие отрасли промышленности, британские ВВС начали массированные бомбардировки Берлина." (Альберт Шпеер "Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945")
-
Егор Ардов
- Публицист
- Сообщения: 275
- Зарегистрирован: 23 фев 2011, 17:48
-
express
- Супермодератор
- Сообщения: 5556
- Зарегистрирован: 16 авг 2010, 00:39
- Откуда: Магнитогорск
- Благодарил (а): 136 раз
- Поблагодарили: 45 раз
- Контактная информация:
Re: Цена Победы
Приведённый отрывок из воспоминаний Шпеера вызывает вопросы в двух направлениях:
1) Насколько на самом деле действия авиации союзников преследовали цель нанести реальный урон военному потенциалу Германии? Или цели преследовались всё же иные? Какие?
Дрезден - это военное преступление? Если да - когда пойдёт разговор об осуждении в мировой истории Британского империализма (и американского, вдогонку,конечно) как человеконенавистнической системы, повинной в самом натуральном, в полном смысле слова геноциде? А ведь там не только Дрезден.
Кто-нибудь знает - представители США или Британии принесли официальное "покаяние" за сожжённые города Германии, не являвшиеся военными целями и очевидно не имевшими военного значения?
(заодно "подвопрос": не является ли подпитка внутрироссийской шушеры, раздувающей истерию вокруг Катыни - заодно удобным способом отвлечь внимание людей от памяти об ЭТИХ акциях англо-американской стороны?)
2) нам все уши прожужжали про "неэффективность" социалистической системы; доказывают "с цифрами в руках"; из этого делают выводы о несвязанности Советского социализма с Победой.
Однако вот нам - немцы. Традиционно считаются (хоть это и вроде бы и "ненаучная", обывательско-стереотипная точка зрения) самой дисциплинированной, организованной, методичной и пунктуальной нацией в мире. И однако же! - жизненно важные вопросы эвакуации шар./подш. заводов(это в военное-то время!) - натыкаются в тоталитарном государстве Гитлера фактически на саботаж партийного чиновничества !
Для сравнения - картина эвакуации промышленности в СССР глазами Александра Верта:
http://bookdirt.com/book/24-rossiya-v-v ... nosti.html
(Верт - корреспондент газеты "Санди таймс" и радиокомпании Би-би-си в СССР, автор цикла передач "Русские комментарии" на британском радио)
1) Насколько на самом деле действия авиации союзников преследовали цель нанести реальный урон военному потенциалу Германии? Или цели преследовались всё же иные? Какие?
Дрезден - это военное преступление? Если да - когда пойдёт разговор об осуждении в мировой истории Британского империализма (и американского, вдогонку,конечно) как человеконенавистнической системы, повинной в самом натуральном, в полном смысле слова геноциде? А ведь там не только Дрезден.
Кто-нибудь знает - представители США или Британии принесли официальное "покаяние" за сожжённые города Германии, не являвшиеся военными целями и очевидно не имевшими военного значения?
(заодно "подвопрос": не является ли подпитка внутрироссийской шушеры, раздувающей истерию вокруг Катыни - заодно удобным способом отвлечь внимание людей от памяти об ЭТИХ акциях англо-американской стороны?)
2) нам все уши прожужжали про "неэффективность" социалистической системы; доказывают "с цифрами в руках"; из этого делают выводы о несвязанности Советского социализма с Победой.
Однако вот нам - немцы. Традиционно считаются (хоть это и вроде бы и "ненаучная", обывательско-стереотипная точка зрения) самой дисциплинированной, организованной, методичной и пунктуальной нацией в мире. И однако же! - жизненно важные вопросы эвакуации шар./подш. заводов(это в военное-то время!) - натыкаются в тоталитарном государстве Гитлера фактически на саботаж партийного чиновничества !
Для сравнения - картина эвакуации промышленности в СССР глазами Александра Верта:
http://bookdirt.com/book/24-rossiya-v-v ... nosti.html
(Верт - корреспондент газеты "Санди таймс" и радиокомпании Би-би-си в СССР, автор цикла передач "Русские комментарии" на британском радио)
"Сила силе доказала:
Сила силе - не ровня.
Есть металл прочней металла,
Есть огонь страшней огня !"
Твардовский А.Т.
Сила силе - не ровня.
Есть металл прочней металла,
Есть огонь страшней огня !"
Твардовский А.Т.
Re: Цена Победы
Именно в этом и состоит разница между Гитлером и Сталиным!express писал(а): - натыкаются в тоталитарном государстве Гитлера фактически на саботаж партийного чиновничества !
Для сравнения - картина эвакуации промышленности в СССР глазами Александра Верта:
http://bookdirt.com/book/24-rossiya-v-v ... nosti.html
(Верт - корреспондент газеты "Санди таймс" и радиокомпании Би-би-си в СССР, автор цикла передач "Русские комментарии" на британском радио)
Сталин мог организовать государственную жизнь и В ДНИ ПОБЕД И В ДНИ ПОРАЖЕНИЙ!
Гитлер же был СОЗДАН ДЛЯ ПОБЕД, а для обороны и поражений ОН СОЗДАН НЕ БЫЛ!
Re: Цена Победы
Тут у Вас действительно путаница. Цена Победы это все-таки совокупность потерь, которые в результате сделали Победу реальностью. То, что мы потеряли бы в случае поражения - это то, что мы (вернее наши деды-прадеды) защищали. Разве они защищали цену?Егор Ардов писал(а):И давайте не будем путать жертвы агрессии и цену Победы. Цена Победы – это то, что мы потеряли бы в случае поражения в войне с гитлеровской Германией.
То, что мы потеряли бы в случае поражения - это скорее цена поражения. В остальном -
Прорвемся!
-
kmihail
- Прохожий
- Сообщения: 1
- Зарегистрирован: 07 июл 2011, 14:13
- Откуда: Кисловодск
- Контактная информация:
Re: Цена Победы
Цена победы в ВОВ огромна.
Но вот вопрос - ради какого светлого будущего погибали наши деды? Во что превратился день победы сегодня.
Мои весьма критические рассуждения в статье День победы. Праздник со слезами на глазах.
Но вот вопрос - ради какого светлого будущего погибали наши деды? Во что превратился день победы сегодня.
Мои весьма критические рассуждения в статье День победы. Праздник со слезами на глазах.
-
Егор Ардов
- Публицист
- Сообщения: 275
- Зарегистрирован: 23 фев 2011, 17:48
Re: Цена Победы
Дополнение.
Обратим внимание, что ни в одной стране мира не говорят о цене своей истории. Не говорят о цене всеевропейской мясорубки Реформации. Не говорят ни о цене своей демократизации, ни о цене своей модернизации, ни о цене своих гражданских войн и карательных войн против собственного крестьянства. Не нагружают психику и сознание населения своих стран разговорами о цене своих революций, своих репрессий, столетий массового психоза «охоты на ведьм», ужасов «огораживания», «работных домов» и «казарменного капитализма». Всё это не называется у них «войной против собственного народа». Нам говорят, что это якобы специфика одной только нашей страны. Цену навязали только нам. Якобы только у нашей истории есть цена, только у нашей Победы, только у нашей модернизации, только у всего нашего.
Почему так? А потому что историю нашу трактуют сегодня с позиций победителей холодной войны. Такова цена поражения. Потому что втащили в страну западный либерализм, чуждый и враждебный нашей стране, нашей цивилизации в целом. Потому, что верх взяли антироссийские (прозападные) либеральные силы.
Обратим внимание, что ни в одной стране мира не говорят о цене своей истории. Не говорят о цене всеевропейской мясорубки Реформации. Не говорят ни о цене своей демократизации, ни о цене своей модернизации, ни о цене своих гражданских войн и карательных войн против собственного крестьянства. Не нагружают психику и сознание населения своих стран разговорами о цене своих революций, своих репрессий, столетий массового психоза «охоты на ведьм», ужасов «огораживания», «работных домов» и «казарменного капитализма». Всё это не называется у них «войной против собственного народа». Нам говорят, что это якобы специфика одной только нашей страны. Цену навязали только нам. Якобы только у нашей истории есть цена, только у нашей Победы, только у нашей модернизации, только у всего нашего.
Почему так? А потому что историю нашу трактуют сегодня с позиций победителей холодной войны. Такова цена поражения. Потому что втащили в страну западный либерализм, чуждый и враждебный нашей стране, нашей цивилизации в целом. Потому, что верх взяли антироссийские (прозападные) либеральные силы.
Re: Цена Победы
Да проще. Просто нам нашу историю пишут, под формат нашего менталитета. Если бы им писали, они бы по ночам от ужаса подпрыгивали.
Re: Цена Победы
Ну вот, сам тему открыл, сам ее назвал . . . оказывается кто-то навязалЕгор Ардов писал(а):Нам говорят, что это якобы специфика одной только нашей страны. Цену навязали только нам. Якобы только у нашей истории есть цена, только у нашей Победы, только у нашей модернизации, только у всего нашего.
Прорвемся!