"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Модераторы: Камиль Абэ, express, Мормон, Ефремов

Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

"Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше, я разумею меры против раскола, поскольку такие меры вообще могут быть приняты. Ибо, конечно, белогвардеец в "Русской Мысли" (кажется, это был С. Ф. Ольденбург) был прав, когда, во-первых, ставил ставку по отношению к их игре против Советской России на раскол нашей партии, и когда, во-вторых, ставил ставку для этого раскола на серьезнейшие разногласия в партии.

Наша партия опирается на два класса и поэтому возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, если бы между этими двумя классами не могло состояться соглашения. На этот случай принимать те или иные меры, вообще рассуждать об устойчивости нашего Ц.К. бесполезно. Никакие меры в этом случае не окажутся способными предупредить раскол. Но я надеюсь, что это слишком отдаленное будущее и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить.

Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.

Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены Ц.К., как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов Ц.К. до 50-ти, до 100 человек
."

Известно, что сам Ленин не останавливался перед тем, чтобы поставить своих оппонентов перед угрозой раскола, если он считал, что это будет полезно для утверждения верного, по его мнению, курса. Поэтому сама постановка вопроса — единство ради единства, в отрыве от вопроса о политическом курсе — несвойственна для Ленина.

Говоря об опасности раскола, он сопоставляет, с одной стороны, «серьезнейшие разногласия в партии», а с другой — отношения между Сталиным и Троцким. Если бы эти причины были просто поставлены рядом, то вопроса не возникало бы. Но отношения между Сталиным и Троцким, оказывается, составляют более половины опасности раскола. Проще говоря, отношения Сталина и Троцкого как фактор раскола перевешивают все «серьезнейшие разногласия в партии» вкупе со всеми другими мыслимыми причинами («меньшая» половина), способными породить раскол. В свете всего, что мы знаем о взглядах Ленина на проблему обеспечения единства партии, принять логику Автора как ленинскую невозможно.

Из «Письма к съезду» совершенно неясно, что это за конфликт между Сталиным и Троцким, который ставит ЦК и партию на грань раскола. Судя по тексту «Письма к съезду», сам автор его о противоречиях Сталина и Троцкого не мог сказать ничего определенного. Раскол может произойти «внезапно», «по неосторожности», по «какой-нибудь неосторожности». Личные качества «способны ненароком (т.е. случайно, ненамеренно) привести к расколу», который «может наступить неожиданно»[1209]. Вот как! И это сказано после того, как отмечена угроза раскола от серьезнейших разногласий в партии?! Предложение снять угрозу раскола перемещением Сталина предполагает, что противостояние между ним и Троцким исчерпывалось личными отношениями и не было связано с «рядом острых противоречий», о который автор «характеристик» упомянул выше, никак не связав их с противостоянием Сталина и Троцкого. Что же это были за серьезные противоречия, разделявшие партию, в которых Сталин и Троцкий не противостояли, или их противостояние в этих вопросах по своей способности дестабилизировать обстановку в ЦК уступало силе каких-то неопределенных конфликтов, вырастающих на почве личных отношений и не относящихся к политике? О чем же и как надо спорить за закрытыми дверями ЦК и Политбюро, чтобы «ненароком» создать угрозу раскола более серьезную, чем создают «серьезнейшие разногласия в партии»?! Об этом Автор «Письма к съезду» умалчивает.

Ни 24 декабря 1922 г., ни 4 января 1923 г., ни в конце января, ни в феврале, ни в марте, ни в апреле 1923 г. ни в личных, ни в политических отношениях Сталина и Троцкого не было ничего, что могло бы повлиять на устойчивость ЦК и поставить партию на грань внезапного раскола. Поскольку до XII съезда РКП(б) не существовало той проблемы, на которую Автор «Письма к съезду» указывает как на наиболее острую и тревожную, то это может означать, что оно было создано не ранее второй половины апреля 1923 г., то есть тогда, когда Ленин уже утратил всякую работоспособность.

http://leninism.su/books/4135-politiche ... l?start=35

"Тов. Сталин, сделавшись генсеком"

Что значит "сделавшись генсеком"? Можно подумать, будто Сталин пришёл на заседание Политбюро, сел в председательское кресло и заявил: «Командовать парадом буду я!» Но ведь всё было совершенно не так. Открываем соответствующий том сочинений В.И. Ленина:

«1922 г. Апрель, 3

Ленин участвует в работах Пленума ЦК РКП(б).

По предложению В.И. Ленина Пленум ЦК РКП(б) избирает И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК партии.

В.И. Ленин, в связи с избранием И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК РКП(б), вносит предложение о работе секретариата ЦК и о создании И.В. Сталину необходимых условий для руководящей работы»[16].

Как видим, И.В. Сталин не "сделался генсеком», а был избран по предложению самого Ленина. Это большая разница. Надо полагать, Ленин достаточно веско обосновал на Пленуме и необходимость учреждения должности генерального секретаря, и его полномочия, и саму кандидатуру Сталина. Никаких сведений о других претендентах на пост генсека не имеется.

"Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть".

В каком партийном или государственном документе сказано, что генеральный секретарь партии облечён «необъятной» властью? Ведь в действующей тогда советской Конституции от 10 июля 1918 года чётко говорилось:

«Статья 1. Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам»[17].

«Статья 24. Всероссийский съезд Советов является высшей властью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики»[18].

Так откуда же у генсека «необъятная власть»?

"Сталин слишком груб".

С чего вдруг Ленин будет упрекать кого-то в грубости? Можно подумать, он сам был шибко ласковый.

"…предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека…"

Как же так? В апреле 1922 года кроме Сталина на пост генсека других кандидатур вообще не было, а спустя девять месяцев Ленин, по существу, признаётся, что дал маху, не на ту лошадь поставил. Неужели Ленин в людях не разбирался? В.И. Ленин и И.В. Сталин были знакомы ещё до революции, теснейшим образом связаны по работе всё послереволюционное время, то есть более четырёх лет. Итогом их совместной деятельности и стало выдвижение Сталина на должность генерального секретаря.

"Осень 1922 г. принесла Сталину расширение если не власти, то своего политического влияния, что не могло произойти без ведома Ленина. Накануне начала работы IV конгресса Коминтерна, 2 ноября 1922 г., Политбюро утвердило принятое накануне «опросом» предложение Зиновьева об увеличении числа представителей РКГТ(б) в Коминтерне за счет включения в их число Сталина, Каменева, Луначарского, Пятакова, Мануильского[621]. А 30 ноября 1922 г. накануне окончания конгресса Коминтерна Политбюро утвердило новый состав представительства РКП(б) в Коминтерне: члены — Бухарин, Радек, Зиновьев («прежняя «тройка») и кандидаты — Ленин, Троцкий и Сталин[622]. А ведь это было уже после известной дискуссии Сталина и Ленина об основах строительства СССР, т.е. по вопросу, принципиально важному для Коминтерна.

С другой стороны, нет никаких оснований считать, что Ленина беспокоило усиление политических позиций Сталина. Нам неизвестны документы, которые бы свидетельствовали о том, что Сталин расширял свою власть дальше установленных (если такие установления были) пределов или злоупотреблял ею, проявлял грубость, «нелояльность», т.е. то, что ставилось ему в упрек в «Письме к съезду». Наоборот, он держал себя подчеркнуто скромно, что удивляло тех, кто знал истинную расстановку сил в руководстве партии. Любопытные воспоминания об этом оставил Микоян, настроенный к Сталину критически. Рассказывая о работе XII партконференции (4—7 августа 1922 г.), он пишет, что был поражен скромным поведением Сталина, которое у него и других делегатов «вызывало недоумение. «Вначале я подумал, не было ли это проявлением его чрезмерной скромности... Но в данном случае такая скромность уже выходила за пределы необходимого... такое поведение генерального секретаря, как я понимал, не мешало, а скорее содействовало сплочению сложившегося руководящего ядра партии. Оно повышало в глазах делегатов личный престиж Сталина»[623]. Скромное поведение Сталина бросалось в глаза и удивляло несоответствием его авторитету и положению в партии."

"Показательным является также то, что именно Сталину Ленин направил 15 декабря 1922 г. свое последнее деловое письмо с сообщением о том, что он закончил «ликвидацию» своих дел и может уезжать спокойно. «Осталось только одно обстоятельство, которое меня волнует в чрезвычайно сильной мере, — это невозможность выступить на съезде Советов»[628]. В этом выступлении, насколько можно судить о намерениях Ленина по подготовленным материалам и плану, он не собирался затрагивать ни одного вопроса, по которому прежде имели место какие-то разногласия со Сталиным, в том числе и вопросы национально-государственного строительства и монополии внешней торговли[629]. И самый факт этого письма, и поставленные в нем вопросы, и его тон говорят о том, что доверительные политические и личные отношения между Лениным и Сталиным, несмотря на имевшие место разногласия, продолжали сохраняться.

Источник: В.А. Сахаров "Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики".

И еще: в декабре 1922 г. Ленин пишет Сталину письмо, которое "на корню" убивает легенду об охлаждении Ленина к Сталину, о недоверии к нему и пр. и пр.:

«Т. Сталин! Врачи, видимо, создают легенду, которую нельзя оставить без опровержения. Они растерялись от сильного припадка в пятницу и сделали сугубую глупость: пытались запретить "политические" совещания (сами, плохо понимая, что это значит). Я чрезвычайно рассердился и отчитал их. В четверг у меня был Каменев. Оживленный политический разговор. Прекрасный сон, чудесное самочувствие. В пятницу паралич. Я требую Вас экстренно, чтобы успеть сказать на случай обострения болезни. Только дураки могут тут валить на политические разговоры. Если я когда волнуюсь, то из-за отсутствия своевременных разговоров. Надеюсь Вы поймете это, и дурака немецкого профессора и К° отошлете. О пленуме ЦК непременно приезжайте рассказать или присылайте кого-либо из участников...»

На 16 декабря 1922 г. между Лениным и Сталиным сохраняются все тесные, хорошие деловые и близкие, доверительные человеческие отношения.

"Анализ доступных историкам документов и воспоминаний приводит нас к выводу, что в середине — конце 1922 г. личные и политические отношения Ленина и Сталина носили спокойный, деловой, товарищеский характер. Политические бури последних месяцев 1922 г. не изменили в принципе отношения Ленина к Сталину. Ничто из достоверно известных нам фактов не указывает на какую-либо чрезвычайную политическую напряженность между ними или охлаждение в их личных отношениях. Ничто не говорит о том, что Ленин вдруг стал опасаться своего союзника, ставшего сосредоточивать в своих руках «необъятную власть», в то время как он из-за болезни все больше и больше утрачивал способность влиять на текущие дела. Ничто не указывает на то, что Ленин разочаровался в системе власти, созданной им для проведения его же собственного политического курса, настолько, что решил сломать тот политический баланс в ЦК партии, без которого эта система существовать не могла и политический курс, выработанный им, проводиться не мог бы. Вплоть до 22—23 декабря 1922 г. ничто не указывает на то, что Ленин увидел в деятельности и поведении Сталина что-то такое, что заставило его пожалеть о том, что Сталин стал генеральным секретарем ЦК РКП (б). Имевшиеся разногласия носили не принципиальный, а тактический характер, и не доходили до грани политического или личного конфликта. Они решались в обычном «рабочем» порядке и не могли служить причиной радикального изменения Лениным своих прежних оценок Сталина как политика и человека."

Источник: В.А. Сахаров "Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики".

Предложение обсудить способ перемещения Сталина с должности генсека в обращении к съезду — бессмыслица. Не мог Ленин не знать этого. Допустить, что из-за болезни Ленин забыл такие элементарные положения Устава партии и политической практики, значит политически обесценить «Письмо к съезду».

Кто бы ни был автором «Письма к съезду», у нас нет оснований считать, что он был настолько не осведомлен в элементарных вопросах партийного строительства, чтобы ставить такую задачу перед съездом партии. Из сказанного следует вывод, что этот документ не мог быть письмом, адресованным съезду партии. В пользу этого вывода говорит и то, что в самом тексте «Письма к съезду» Автор не обращается ни к съезду, ни к его делегатам. Он обращается к «товарищам». И не факт, что под «товарищами» он разумеет именно делегатов съезда. Назван этот документ «Письмом к съезду» был позднее. По свидетельству Троцкого, когда этот текст был прислан в ЦК РКП(б) и передан Зиновьеву, т.е. в конце мая 1923 г., он не имел названия[1216]. Следовательно, нет решительно никаких оснований считать, что этот документ является обращением к съезду. Более того, можно с уверенностью говорить, что он не предназначался для съезда партии.

http://leninism.su/books/4135-politiche ... l?start=35

Выводы:
1. "Письмо к съезду" не могло возникнуть ранее XII съезда партии.
2. Ленин не является автором "письма".
Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

ПРОБЛЕМА РАСКОЛА

Традиционно считается, что причина появления «Письма к съезду» — опасение угрозы раскола Центрального Комитета и партии. Основанием для такого вывода служило указание на эту опасность как в самом «Письме к съезду», так и в других текстах «Завещания». При этом игнорировался тот факт, что в «Письме к съезду» и в других текстах ленинского «Завещания» проблема раскола ставилась и решалась совершенно по-разному.

Ленина и Автора «Письма к съезду» разделяет серьезное разногласие — по поводу классового союза рабочих и крестьян. В «Письме к съезду» говорится: «Наша партия опирается на два класса и поэтому возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, если между этими классами не состоится соглашение. На этот случай принимать те или иные меры, вообще рассуждать об устойчивости нашего ЦК бесполезно. Никакие меры в этом случае не окажутся способными предупредить раскол. Но я надеюсь, что это слишком отдаленное будущее и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить»[1237].

В статье Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин» говорится нечто совершенно иное: «В нашей Советской республике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян, к которому допущены на известных условиях и "нэпманы", т.е. буржуазия. Если возникнут серьезные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол будет неизбежен, но в нашем социальном строе не заложены с необходимостью основания такого раскола, и главная задача нашего ЦК и ЦКК, как и нашей партии в целом, состоит в том, чтобы внимательно следить за обстоятельствами, из которых может вытечь раскол, и предупреждать их, ибо в последнем счете судьба нашей республики будет зависеть от того, пойдет ли крестьянская масса с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним, или она даст "нэпманам", т.е. новой буржуазии, разъединить себя с рабочими, расколоть себя с ними. Чем яснее мы будем видеть перед собою этот двоякий исход, чем яснее будут понимать его все наши рабочие и крестьяне, тем больше шансов на то, что нам удастся избегнуть раскола, который был бы губителен для Советской республики» [1238].

При внешнем сходстве сформулированных здесь положений между ними — серьезная разница. Автора «Письма к съезду» беспокоит раскол в партии, который неизбежен, если «не состоится соглашение» между рабочими и крестьянами, т.е. он ставит вопрос о соглашении между пролетариатом и крестьянством как о задаче будущего, так, будто бы НЭП не обеспечил его. Когда оно состоится, то раскол будет маловероятен. Когда же это произойдет? При каких условиях? Может быть, в ходе победы мировой пролетарской революции? Тогда, конечно, раскол будет маловероятен. Такая постановка вопроса имеет право на существование. Но политически она не была актуальной для Ленина. А вот для Троцкого она, как было показано выше, оставалась актуальной всегда. Ленин же считает, что союз есть свершившийся факт и задача состоит в его сохранении и упрочении: об этом надо заботиться сейчас как о задаче первостепенной важности. Автор «Письма к съезду» не видит способа предотвратить ее, в лучшем случае считает возможным отодвинуть решение проблемы в более отдаленное будущее. Ленин же фиксирует внимание партии на объективной природе этого союза, на улучшении политических механизмов и упрочении связи партии с массами как гарантии сохранения союза рабочих и крестьян.

Да и подобная постановка вопроса об угрозе гибели советской власти из-за раскола между рабочим классом и крестьянством была совершенно не характерна для Ленина. На XI съезде РКП (б) (март 1922 г.) он, говоря о неизбежном в будущем «последнем и решительном бое» с капитализмом, вырастающем из крестьянства, не утверждал, что это столкновение обязательно должно закончиться гибелью советской власти. В приветствии IV конгрессу Коминтерна и в выступлениях на нем (ноябрь 1922 г.), а также в выступлении на заседании Моссовета 20 ноября 1922 г. В.И. Ленин также высказывался весьма оптимистично насчет перспектив социалистической революции[1239]. Аналогичные настроения пронизывают все последние ленинские письма и статьи.

Автор «Письма к съезду» утверждает, что партия опирается на два совершенно разных социальных класса — на пролетариат и крестьянство, т.е. что она не только берется выражать их классовые интересы, но и в социалистической революции отводит им одинаковую роль. В творческом наследии Ленина эта мысль не находит никакой опоры. Для Ленина (в рамках его теории перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую) это было бы равносильно отрицанию социалистического характера российской революции. Известно, что по этому вопросу он дискутировал с Троцким. Автор «Письма» фактически не делает различия между пролетариатом и мелкобуржуазным крестьянством в качестве социальной базы революции. Ленин не только всегда делал такое различие, но и дифференцированно относился к крестьянству, когда определял отношение к нему коммунистической партии в социалистической революции (в период борьбы за установление диктатуры пролетариата — союз с бедняком при нейтрализации середняка; затем бедняки — опора советской власти в деревне, а с середняком — союз). В начале 1922 г. именно Ленин, несмотря на настойчивые возражения со стороны оппозиции и части своих сторонников, провел на XI съезде партии решение об усилении дифференцирования классового подхода при приеме в партию: вступление в нее облегчалось для рабочих с большим стажем работы, более сложным оно было для тех, у кого фабрично-заводской стаж меньше, и для солдат, а для крестьян оно затруднялось еще более. В рамках НЭПа на первый план выдвигалась задача урегулирования отношений со всем крестьянством, но не забудем, что выдвигалась она в рамках классового подхода, следовательно, требование различать в крестьянстве отдельные слои сохраняло свою силу.

Ленин и Автор «Письма к съезду» говорят об угрозе раскола партии, но при этом видят его по-разному. На это указывают предлагаемые ими две совершенно разные оценки этой опасности и предложения по ее предотвращению. Автор «Письма к съезду» угрозу раскола классового союза связывает в единый узел с угрозой раскола и гибели партии. Опыт революции свидетельствовал о том, что между расколом партии и расколом союза рабочего класса и крестьянства нет прямой зависимости. Известно, что классовый союз рабочих и большинства крестьян (середняки) возник только в ходе гражданской войны, но партия существовала и до этого времени. Рождался он тяжело, крестьянство испытывало сильные колебания. Разлад между рабочими и крестьянами был и в 1918 г., когда летом крестьянство качнулось в сторону контрреволюции, но раскола партии не было. В конце гражданской войны и при переходе к миру этот союз подвергся тяжелейшим испытаниям, был на грани развала. Ленин, аргументируя на Х съезде партии необходимость введения НЭПа, прямо указывал, что «крестьянская контрреволюция стоит против нас», что борьба здесь идет по принципу «кто кого». Партия в это время тоже оказалась в ситуации тяжелейшего кризиса, но не из-за проблем, возникающих в отношениях с крестьянством, а из-за дискуссии о профсоюзах. Политический опыт говорил, что партия, связанная с жизнью общества, в своем развитии не обязательно повторяет все его кризисы. Потеря ею части своих членов в результате определенного кризиса в обществе не есть раскол в партии. Разногласия в ЦК также не равноценны ему. Наиболее тяжелые разногласия в ЦК (в октябре 1917 г., в период Бреста, в связи с начавшейся дискуссией о профсоюзах в конце 1920 г.) не находились в прямой связи с судьбой союза рабочих и крестьян. С другой стороны, дискуссия по национальному вопросу, который, как известно, теснейшим образом связан с крестьянским вопросом, хотя временами приобретала острый характер, также не ставила партию перед угрозой раскола. Во всяком случае, Ленин никогда не связывал с ней угрозу раскола партии и ЦК. Опыт говорил о том, что трудности в отношениях с крестьянством вызывали дискуссии в партии, но ни разу не ставили ее на грань кризиса и раскола. На грань раскола ее ставили разногласия по вопросам тактики.

Разве Ленин мог забыть весь этот опыт? Нет никаких оснований допускать это. У него нет ничего панического в постановке вопроса о судьбе партии в связи с перспективами отношений между рабочими и крестьянами. Не потому, что Ленин недооценивает этот союз, а потому, что уверен в способности партии не допустить раскола. В статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» он говорил, что ясное видение и правильное понимание угрозы классовому союзу дает шансы предотвратить его раскол.

Обратим внимание на заявление: «Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше, я разумею меры против раскола»[1240]. Это лукавая фраза, призванная создать впечатление, что данное заявление имеет какую-то опору в других текстах ленинского наследия. Однако ни в диктовке 23 декабря 1923 г., ни в более ранних ленинских документах такой постановки вопроса мы не встречаем. Более того, Автор «Письма к съезду» считает, что причиной ожидаемого раскола являются «серьезнейшие разногласия в партии»[1241]. Но в ленинских документах последних месяцев, а также в последних его письмах, записках и статьях ничего не говорится ни о проблемах, ставящих партию на грань раскола, ни об обеспокоенности Ленина такой перспективой. В самом «Письме к съезду» его автор не конкретизирует это положение, что, возможно, указывает на то, что ничем серьезным для доказательства этого утверждения он не располагал. Доступные историкам документы того времени также не содержат такой информации.

Автор «Письма к съезду» предлагает жесткую увязку по линии устойчивость — раскол. «Под устойчивостью Центрального Комитета... я разумею меры против раскола». Оставим на совести Автора понимание устойчивости ЦК как систему мер против раскола (устойчивость — это меры). Возможно, это неудачная формулировка, но, возможно, что Автор именно так и думал. У нас нет оснований приписывать это открытие Ленину, который, характеризуя опасности, подстерегающие партию, даже не намекает на угрозу ее раскола и ничего не говорит об устойчивости ЦК. Он озабочен повышением авторитета ЦК, а также «прочности» и «устойчивости нашей партии»[1242]. Но повышение прочности и устойчивости партии — это не совсем то, что повышение устойчивости ЦК и предотвращение раскола партии, грозящих произойти в ближайшее время и внезапно. Ясно, что Ленин и Автор «Письма к съезду» говорят о разных проблемах. Традиционная историография идет вослед Автору, фактически отождествляя их. Подразумевается, что Ленин просто обозначает одну и ту же проблему разными словами, которые в данном случае являются синонимами. Но это не так. Ленинская постановка вопроса об устойчивости ЦК и опасности его раскола иная. В ней нет жесткой увязки «неустойчивости» и «раскола». В разных местах «Завещания» Ленин говорит то только об устойчивости, то о расколе и устойчивости одновременно[1243], не ставя их в прямую зависимость как причину и следствие, и не употребляет эти термины как синонимы.

Впервые указание на некую опасность, связанную с неустойчивостью политического курса, появляется в письме Сталину «к съезду» (23 декабря 1922 г.), продиктованному пять дней спустя после принятия Пленумом ЦК РКП(б) принципиального решения о сохранении режима монополии внешней торговли. Считается, что Ленин сомневался в искренности утвержденного решения и в прочности принятого курса и поэтому ожидал продолжения борьбы. Речь идет о его письме Троцкому от 21 декабря 1922 г.[1244] Выше мы говорили, что есть серьезные сомнения в подлинности этого письма. Но допустим, что оно действительно принадлежит Ленину. Мы видим, что в нем не высказывается никакого опасения относительно раскола ЦК партии. В письме Сталину (23 декабря 1922 г.) говорится о «больших опасностях», «если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем)», и далее уточняется, что имеется в виду борьба с капиталистическим окружением, которая «может и должна сильно обостриться в ближайшие годы». Именно с этой опасностью и необходимостью ее преодоления Ленин ставит в связь предлагаемую им реформу ЦК, от которой «устойчивость нашей партии... выиграла бы в тысячу раз». Кроме того, известный опыт свидетельствует, что внешняя опасность всегда сплачивает организацию, но политическая линия ее в какой-то момент может оказаться неустойчивой.

Ленин имеет в виду политическую устойчивость перед лицом грозных испытаний. Но требование повысить устойчивость не означает, будто она так низка, что опасность раскола стала реальной и раскол может произойти в ближайшее время. Именно на эту оценку накладывается желание Ленина застраховаться от того, чтобы «конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех «судей» партии». Да и опасность эта не существует сейчас, хотя может возникнуть в ближайшем будущем. За исключением этого заявления относительно «судей» партии в письме от 23 декабря нет никаких других указаний на то, что кто-либо из членов ЦК представляет угрозу для его устойчивости. Но, как было показано выше, под «судьями» партии Ленин имел в виду оппозиционеров, а не Сталина.

Не изменил он этой общей оценке и позднее, в других диктовках. В них он не проявляет никакого беспокойства по поводу раскола ЦК или партии из-за личных качеств вождей. О расколе впервые Ленин ставит вопрос в диктовке 26 декабря. Но в отличие от Автора «Письма к съезду» он говорит не об угрозе раскола (тем более близкого), а о том, что при увеличении численности ЦК «меньше будет опасности раскола от какой-нибудь неосторожности»[1245]. Ясно, что здесь перед нами две совершенно разные оценки остроты проблемы, ее характера, истоков и способов ее решения. В «Письме к съезду» гремит набат об опасности внезапного раскола, а у Ленина предлагаются конкретные меры, способные уменьшить эту опасность в обозримом будущем. В плане статьи о РКИ он пишет, что увеличение числа членов ЦК приведет к «уменьшению личного, случайного элемента в его решениях и т.д.»[1246]. Личный элемент (важнейший фактор раскола для Автора «Письма к съезду») у Ленина — это не опасность конфликта между Сталиным и Троцким, а условия, в которых принимаются решения. Таким образом, Ленин акцентировал внимание не на расколе ЦК, а на «уменьшении личного, случайного элемента» в решениях ЦК партии, и только в связи с этим ставит вопрос о «большей устойчивости» его и «сопротивляемости расколам». В первоначальном варианте статьи о реорганизации Рабкрина проблема угрозы раскола также ставилась совершенно иначе, чем в «Письме к съезду»: «Большая устойчивость нашего ЦК в смысле... сопротивляемости его расколам, которые могли бы быть вызваны при недостаточной связи этого учреждения с массами». Итак, угрозу раскола ЦК Ленин связывал не с политическими деятелями (Сталин, Троцкий и др.) и их взаимоотношениями, а с решениями ЦК в условиях «недостаточной» связи его «с массами»[1247].

В статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» Ленин тоже говорит об этой опасности спокойно, фактически повторяя мысль, высказанную им в диктовке 26 декабря: привлечение членов ЦКК к работе Политбюро (проверка входящих в него документов, присутствие на заседаниях) среди прочего даст тот «выигрыш», «что в нашем ЦК уменьшится влияние чисто личных и случайных обстоятельств и тем самым понизится опасность раскола»[1248]*. Из контекста ясно, что речь идет о расколе ЦК, а не партии. Эту угрозу раскола ЦК Ленин предлагает предотвращать не за счет кадровых перемещений в руководящей группе ЦК, а с помощью умелого политического маневрирования на базе НЭПа, за счет всемерного укрепления системы диктатуры пролетариата, в частности за счет предлагаемой им реформы, направленной на упрочение связи ЦК с массами, улучшение подготовки кадров и подготовки заседаний ЦК и Политбюро. В следующей за ней, последней своей статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин, развивая тему реорганизации ЦКК—РКИ, вообще не затрагивает проблему раскола. А ведь в ней он как бы подводит итог своим размышлениям последних месяцев, сводя вместе проблемы реорганизации системы управления, взаимосвязи партии и государства, перспектив развития мирового революционного процесса и осуществления технической реконструкции народного хозяйства и др.

В статьях «Странички из дневника», «О кооперации» и «О нашей революции» также нет никакого указания на опасность раскола. В них Ленин, разрабатывая проблемы укрепления союза рабочего класса и крестьянства в целом, спокойно, с уверенностью смотрел на будущее этого союза и не дал ни единого повода считать, что этот союз может рухнуть в любой момент и повлечь за собой раскол ЦК и партии. Вот и все, что есть у Ленина об опасности раскола ЦК РКП(б). Об угрозе раскола партии Ленин в отличие от Автора «характеристик» вообще ничего не говорит. Партия и ЦК — разные организмы, причины раскола их могут быть весьма различными, поэтому и способы преодоления их тоже различны.

Если принять версию ленинского авторства «Письма к съезду», то надо объяснить странные и стремительные метаморфозы оценок угрозы раскола, ее причин и предлагаемых методов ее преодоления. В диктовке 23 декабря ставится диагноз: причина недостаточной устойчивости партии — не вполне благоприятное течение событий в условиях существования среди враждебных государств, с которыми возможно обострение борьбы в ближайшие годы, а на следующий день (24 декабря) неустойчивость ЦК видится уже в личных и политических качествах ряда ведущих его членов[1249]. О неблагоприятном течении событий в связи с капиталистическим окружением ни полслова. Надо ответить на вопрос, что же случилось за один день, чтобы связать эту обеспокоенность с отношениями между Сталиным и Троцким? Что, Ленин забыл о вчерашнем ходе и образе своих мыслей? Или он развивает свой анализ? Однако ничто не указывает на то, что он дополняет анализ еще одним пунктом, мысль Автора идет в совершенно ином направлении. Но допустим, что имело место именно развитие мысли. Это приводит нас лишь к новому противоречию: как объяснить, что день спустя, 26 декабря 1922 г., Ленин, будто забыв о продиктованном 24 декабря, возвращается к принципиальной позиции письма 23 декабря и говорит лишь об уменьшении опасности раскола, не связывая ее с кем-то конкретно, а только с «какой-нибудь неосторожностью»[1250]. Проходит еще десять дней, и вдруг в диктовке 4 января 1923 г. («добавление») опять появляются оценки и прогнозы, свойственные «характеристикам». В них противоречия между «характеристиками» и ленинскими текстами усиливаются еще больше. Автор, пугая своих читателей перспективой раскола партии, теряет чувство меры и впадает в панику: «Возможна ее (партии) неустойчивость и неизбежно ее падение». Неустойчивость только возможна, а падение неизбежно. Может ли быть падение без потери устойчивости? У нас нет никаких оснований приписывать это В.И. Ленину, тезис о внезапности и неизбежности падения партии в его системе взглядов не находит себе никакой опоры. Ленин постоянно выражал уверенность в том, что партия справится со стоящими перед ней задачами и обеспечит победу революции. Зато прогнозы Автора «Письма к съезду» напоминают прогнозы Троцкого относительно скорой гибели советской власти («кукушка прокуковала»), выраставшие на базе теории «перманентной революции». Что же это за страшная угроза, если и пять, и пятнадцать дней спустя, и через двадцать дней, и через месяц-два Ленин не проявлял ни малейшей обеспокоенности тем, что раскол может произойти внезапно из-за борьбы между Сталиным и Троцким и не развивает тему о необходимости «перемещать» Сталина с должности генерального секретаря ЦК РКП(б)? Он занят другими проблемами, которые при всей их значимости (именно так ставит эту проблему Автор «Письма к съезду) не идут ни в какое сравнение с угрозой, исходящей от Сталина. Могут возразить: в окончательном варианте статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин» Ленин со всей определенностью поставил вопрос о необходимости с помощью реорганизованного ЦКК заблокировать всякие попытки генсека использовать свои огромные права в своих интересах, идущих, как всякому известно, вразрез с интересами партии[1251]. Это единственное место в принадлежащих Ленину текстах «Завещания», которое поддерживает выпады против Сталина, содержащиеся в «Письме к съезду», и только оно могло бы служить аргументом в пользу ленинского авторства их. Но, как было показано выше, тезис о генсеке является позднейшей вставкой в ленинский текст.

Получается, что «характеристики» и «добавление» к ним хронологически дважды (24—25 декабря и 4 января) вклиниваются в ленинские тексты и разрывают их на три части (23 декабря 1922 г.; 26 декабря — 2 января; после 4 января — 2 марта 1923 г.), вступая в противоречие как с текстами, предшествующими им, так и с последующими, порождая противостояние отдельных частей «Завещания». Поэтому возникает впечатление непоследовательности и противоречивости ленинской мысли, чего не было на самом деле.

Разное видение Лениным и Автором «Письма к съезду» проблемы раскола, естественно, вызывает различные предложения относительно методов борьбы с этой угрозой. Автор «Письма к съезду» утверждает, что раскол соглашения между пролетариатом и крестьянством, который может возникнуть в будущем, маловероятен, поэтому нет смысла говорить о нем как о причине раскола партии. Это дает ему основание выдвигать в качестве главной причины близкого раскола партии личные качества ее лидеров, предложение отодвинуть от власти «плохих» и освободить место для «хороших». Ленин же считает, что есть смысл говорить о потенциальной угрозе раскола союза и уже теперь обсуждать способы его предупреждения**. Отсюда его постановка задачи: следить за развитием событий и не допускать усиления разногласий, отсюда его предложение провести реорганизацию высших органов партии, чтобы повысить эффективность их работы и упрочить связь ЦК с беспартийной массой.

Даже одно и то же предложение относительно увеличения числа членов ЦК трактуется ими совершенно различно. Автор «Письма к съезду», поставив общую задачу преодоления угрозы раскола и указав на противоречия между Сталиным и Троцким как на главный источник этой опасности, предлагает увеличить численность ЦК, чтобы прежде всего заблокировать «два качества двух выдающихся вождей современного ЦК», способных «ненароком привести к расколу»[1252]. У Ленина цель расширения ЦК иная. Она — в создании политического механизма, способного эффективнее работать. Личности в данном случае не имеют самодовлеющего значения. Какие лидеры есть, такие пусть и работают. Поэтому Ленин в письме Сталину от 23 декабря 1922 г. увеличение численности ЦК расценивает как одно из проявлений «перемен» «в нашем политическом строе»[1253]. Предложение Автора «Письма к съезду» о смещении Сталина с должности генсека невозможно оценить как «перемену» в «политическом строе». По мнению Ленина, увеличение численности ЦК, а не смена генерального секретаря должно было обеспечить повышение устойчивости и авторитета ЦК, «серьезно улучшить работу нашего аппарата», усилить ее связь с массами и т.д. Среди этих целей нет ничего, что указывало бы на стремление Ленина нанести политический удар по Сталину. Для Автора «Письма к съезду», наоборот, механизм не имеет значения (во всяком случае, он не обозначил своего отношения к нему), проблема сводится к «личностям», к политической «ликвидации» Сталина.

Серьезно отличается у Ленина и Автора «Письма к съезду» постановка вопроса о реформе ЦК. В «Письме к съезду» увеличение числа членов ЦК как средства политической борьбы против угрозы раскола ЦК не ставится в связь с реорганизацией РКИ. У Ленина она не только связана с планом реорганизации РКИ, но и в определенной мере подчинена ей: он желал ввести в состав ЦК многочисленную группу партийцев — рабочих и крестьян, которые бы одновременно работали в РКИ и обеспечили бы им выполнение задач реорганизации всего госаппарата[1254]. Известно, что против планов сохранения и реорганизации РКИ и увеличения ЦК выступал Троцкий.

Заметна и разница в трактовке роли личного фактора. Автором «Письма к съезду» личный фактор трактуется прежде всего и в основном как проблема вождей, личные качества и отношения которых, особенно Сталина и Троцкого, заключают в себе огромную разрушительную силу. Все «раскручивается» вокруг этой проблемы и направлено на аргументацию необходимости снятия Сталина с должности генерального секретаря. Сам Автор «Письма к съезду» не приводит никаких серьезных аргументов в пользу утверждения, что от Сталина как генсека исходит угроза раскола ЦК и падения партии. Он ограничивается неопределенными фразами: «я думаю», что угроза раскола исходит от отношений между Сталиным и Троцким. «По-моему», от них исходит большая половина опасности раскола. «Я не уверен», что Сталин сможет осторожно пользоваться своей властью и пр.[1255]

*** Итак, нет точного знания, есть только мнение или сомнение, а при них — предложение принять радикальные меры. Образно говоря, с головной болью предлагается бороться гильотиной.

Ленин проблему личного фактора ставит и решает иначе. В плане первоначального варианта статьи «Что нам делать с Рабкрином?», в самом тексте ее, а также в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» Ленин совершенно иначе увязывает личный фактор и проблему раскола, о которой говорится очень неопределенно: увеличение численности ЦК позволит увеличить число людей, прошедших «обучение цекистской работе, что само по себе уменьшит опасность раскола от какой-нибудь неосторожности» и тем самым повысит «устойчивость» ЦК[1256]. Здесь Ленин, даже рассматривая угрозу раскола, происходящую от самих членов ЦК, никоим образом не выделяет Сталина и не определяет его как одну из главных, или главную, фигуру, несущую угрозу неустойчивости и раскола ЦК РКП (б). Ленинская постановка вопроса о личном факторе много шире, чем констатация влияния отрицательный черт характера отдельный членов ЦК.

Получается, что при одной и той же принципиальной постановке вопроса о личной ответственности членов ЦК за возможный раскол Ленин и Автор «Письма к съезду» демонстрируют совершенно разные подходы и предлагают разные программы действий для уменьшения опасности раскола. От письма Сталину «К съезду» (диктовка 23 декабря) через диктовку 26 декабря 1922 г. до статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин» протянулась одна, постоянно варьирующаяся и развивающаяся мысль о реорганизации высших органов партии и РКИ с целью повышения эффективности их работы и совершенствования госаппарата, что само по себе свидетельствует о том, что автором всех этих текстов был один человек — Ленин. Нигде нет и намека на какую-либо опасность, исходящую лично от Сталина или от самой должности генерального секретаря[1257]. Нигде не предлагается для повышения устойчивости ЦК и предотвращения раскола разрушать существующий политический баланс и создавать новый, благоприятный Троцкому. Нигде Ленин не ставит под сомнение политический авторитет и способность руководить партией старой большевистской гвардии. Взгляды Ленина на проблему сохранения союза пролетариата и крестьянства, которые он развивал в последних своих диктовках, вполне корреспондируют с теми, которые он не раз высказывал в 1921—1922 гг. По всем этим вопросам Автор «Письма к съезду» придерживается иной позиции. У него проблема раскола завязана на проблему лидерства в партии.

А что мы видим на съезде? Сталин и другие сторонники Ленина поддержали его предложения. Предприняв меры для смягчения возможного негативного влияния указания на опасность раскола, они приняли его и увязали, как и предлагал Ленин, с реорганизацией ЦКК. Троцкий же внес предложение противоположное — сократить ЦК! Что касается угрозы раскола, то Троцкий и его сторонники трактовали ее не так, как Ленин. Вполне в духе Автора «Письма к съезду» они искали ее в деятельности ЦК, которой Ленин в общем и целом был вполне доволен, а также в деятельности Сталина, Зиновьева и Каменева.

Источник: В.А. Сахаров "Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики".
Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

В ленинских текстах «Завещания» нет прямых характеристик, но это не значит, что Ленин избегает высказывать свое мнение относительно личных и деловых качеств политических руководителей. Правда, делает он это не так, как Автор «Письма к съезду». Он дает характеристики как бы походя, в процессе делового обсуждения той или иной проблемы по существу. При этом в центре его внимания оказывается отнюдь не Сталин, а Троцкий. Ленин не навязывает своей оценки и нигде не пытается дать исчерпывающей (тем более в нескольких словах) характеристики этой крупной политической фигуры. Однако, «материал» к ней разбросан практически по всем последним письмам, запискам и статьям В.И. Ленина*.

Обосновывая свой протест против стремления Троцкого возглавить Госплан, Ленин в диктовке 27 декабря, определяя качества, которыми должен обладать руководитель Госплана, указывает на такие, которыми Троцкий не обладал: «с одной стороны, научно образованный» в технических или агрономических вопросах, «с большим, многими десятилетиями измеряемым, опытом практической работы либо в области техники, либо агрономии». «Я думаю, — продолжал Ленин, — что такой человек должен обладать не столько администраторскими качествами (у Троцкого они, конечно, были), сколько широким опытом и способностью привлекать к себе людей»[1258]. На следующий день Ленин разъясняет эту мысль: «Руководитель государственного учреждения должен обладать в высшей степени способностью привлекать к себе людей и в достаточной степени солидными научными и техническими знаниями для проверки их работы. Это — как основное. Без него работа не может быть правильной. С другой стороны, очень важно, чтобы он умел администрировать и имел достойного помощника или помощников в этом деле. Соединение этих двух качеств в одном лице вряд ли будет встречаться и вряд ли будет необходимо»**. По контексту статьи (Ленин отклоняет претензии Троцкого на эту должность) становится понятным, что этих качеств он у Троцкого не усматривает. «Я замечал у некоторых наших товарищей, способных влиять на направление государственных дел решающим образом, преувеличение администраторской стороны, которая, конечно, необходима в своем месте и в своем времени, но которую не надо смешивать со стороной научной, с охватыванием широкой действительности, способностью привлекать людей и т.д.»[1259]. Считается, что это заявление направлено против Сталина. Это не доказано. Поскольку в этих диктовках Ленин фактически полемизирует с Троцким, то есть серьезные основания считать, что Ленин имел в виду именно его.

Нельзя не обратить внимание на то, что по содержанию эта характеристика противостоит той, которая якобы продиктована Лениным 24 декабря 1922 г., т.е. два-три дня назад. Иначе говоря, в статье о Госплане Ленин фактически оспаривает содержащееся в «диктовке» 24 декабря 1922 г. положение о том, что Троцкий является самым способным членом ЦК. Что же случилось, чтобы «самого способного человека в настоящем ЦК» три дня спустя Ленин вдруг посчитал неподходящим для поста председателя Госплана?!

С характеристикой Троцкого у Ленина оказывается связанной и характеристика Пятакова. Она также диссонирует с той, что имеется в «Письме к съезду», где он оценивается как человек, на которого нельзя «положиться в серьезном политическом вопросе». А Ленин берет Пятакова (и Кржижановского) под защиту от критики Троцкого и обосновывает целесообразность сохранения Пятакова в руководстве Госпланом как раз для выполнения серьезных политических функций — организовать работу «комиссии экспертов», состоящей из людей, нужных советской власти, но политически чуждых ей. Очень ответственная политическая работа.

Ленин и Автор «Письма к съезду» по-разному смотрят на проблемы, по-разному решают их, по-разному оценивают одних и тех же людей. Вывод: принадлежность Ленину «Письма к съезду» настолько маловероятна, что практически исключена.

Источник: В.А. Сахаров "Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики".
Аватара пользователя
Камиль Абэ
Супермодератор
Супермодератор
Сообщения: 17431
Зарегистрирован: 21 июн 2011, 16:32
Откуда: Новосибирск
Благодарил (а): 71 раз
Поблагодарили: 205 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Камиль Абэ »

Антон писал(а): 24 окт 2018, 14:01Выводы:
1. "Письмо к съезду" не могло возникнуть ранее XII съезда партии.
2. Ленин не является автором "письма".
Антон писал(а): 26 окт 2018, 21:08Вывод: принадлежность Ленину «Письма к съезду» настолько маловероятна, что практически исключена
Вот у тов. Сталина никаких сомнений в подлинности ленинских писем не возникало... Об этом свидетельствует и речь тов.Сталина на заседании объединенного пленума ЦК и ЦИК ВКП(б) 23 октября 1927 г. «ТРОЦКИСТСКАЯ ОППОЗИЦИЯ ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ»:

Оппозиция старается козырять “завещанием” Ленина. Но стоит только прочесть это “завещание”, чтобы понять, что козырять им нечем. Наоборот, “завещание” Ленина убивает нынешних лидеров оппозиции.
В самом деле, это факт, что Ленин в своём “завещании” обвиняет Троцкого в “небольшевизме”, а насчёт ошибки Каменева и Зиновьева во время Октября говорит, что эта ошибка не является “случайностью”. Что это значит? А это значит, что политически нельзя доверять ни Троцкому, который страдает “небольшевизмом”, ни Каменеву и Зиновьеву, ошибки которых не являются “случайностью” и которые могут и должны повториться.
Характерно, что ни одного слова, ни одного намёка нет в “завещании” насчёт ошибок Сталина. Говорится там только о грубости Сталина. Но грубость не есть и не может быть недостатком политической линии или позиции Сталина. Вот соответствующее место из “завещания”:
“Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но что он так же мало может бить ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому”.
Кажется, ясно.

http://www.1stalin.ru/10-15.htm

А что касается публикаций доктора В.Сахарова, то это просто свидетельствует о желании выделиться … Где-то напоминает Герострата (или иную клинику)…
Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

Камиль Абэ писал(а): 28 окт 2018, 17:13Вот у тов. Сталина никаких сомнений в подлинности ленинских писем не возникало
И что? Ни у кого не было сомнений. Никто в 1927 году подлинность письма не проверял. А теперь напрягите мозги и перечитайте это "письмо" еще раз.

1. Никакой проблемы раскола партии, о котором говорится в "письме", в декабре 1922 г. не существовало.
2. Сталин был избран генсеком по предложению Ленина, а не "сделался генсеком".
3. Никакой "необъятной власти" у Сталина в 1922 г. не могло быть по определению.
4. Никакого разрыва отношений у Ленина со Сталиным не было, а стало быть не было никаких оснований предлагать перемещения Сталина с поста генсека.
5. Уже по одной фразе "Сталин слишком груб" можно сделать вывод, что автор письма - женщина.
Камиль Абэ писал(а): 28 окт 2018, 17:13А что касается публикаций доктора В.Сахарова, то это просто свидетельствует о желании выделиться … Где-то напоминает Герострата (или иную клинику)…
Ничего себе! Целое 700-страничное исследование на основе массива документов назвать желанием выделиться. Это зело борзо.



В архиве Троцкого в примечании к характеристикам сказано, что характеристики от 24-25 декабря 1922 г. представляют собой РУКОПИСЬ. Ленин в то время писать не мог!

"Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого..."

Это как такое может быть? Человек писать НЕ МОЖЕТ. Он парализован.
Мормон
Супермодератор
Супермодератор
Сообщения: 10138
Зарегистрирован: 12 янв 2011, 19:51
Благодарил (а): 50 раз
Поблагодарили: 77 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Мормон »

Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Это как такое может быть? Человек писать НЕ МОЖЕТ. Он парализован.
1. В декабре 1922 года Ленин ещё не был парализован.
2.Рукопись это не обязательно автограф. Насколько я помню всегда говорили и писали, что Ленин это письмо надиктовал.
Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Никакой проблемы раскола партии, о котором говорится в "письме", в декабре 1922 г. не существовало.
Проблемы раскола партии были всегда. И в предоктябрьский периуд, и во время обсуждения условий Бресткого мира, да и после.
Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Никакой "необъятной власти" у Сталина в 1922 г. не могло быть по определению.
Это смотря что понимать под "необъятной" властью.
Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Никакого разрыва отношений у Ленина со Сталиным не было, а стало быть не было никаких оснований предлагать перемещения Сталина с поста генсека.
А что Ленин рекомендовал Сталина на пост Генсека на основании своих хороших отношений или по деловым качествам?
Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Уже по одной фразе "Сталин слишком груб" можно сделать вывод, что автор письма - женщина.
???
Антон писал(а): 28 окт 2018, 20:23Ничего себе! Целое 700-страничное исследование на основе массива документов назвать желанием выделиться. Это зело борзо.
Ничего не борзо. И больше писали.
Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:541. В декабре 1922 года Ленин ещё не был парализован.
После инсульта 16 декабря 1922 г. у Ленина парализована правая рука и правая нога. Он не может писать.
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:542.Рукопись это не обязательно автограф. Насколько я помню всегда говорили и писали, что Ленин это письмо надиктовал.
Только, если верить Володичевой, она писала под диктовку, а затем перепечатывала, а черновики уничтожала.
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:54Проблемы раскола партии были всегда. И в предоктябрьский периуд, и во время обсуждения условий Бресткого мира, да и после.
Только в статье "Как нем реорганизовать Рабкрин" говорится совершенно иное: "большую устойчивость нашего ЦК в смысле как преемственности его работы, так и сопротивляемости его расколам, которые могли бы быть вызваны при недостаточной связи этого учреждения с массами."

Причину раскола Ленин тут видит в недостаточной связи с массами, а не в Сталине и Троцком. Тем более, что в отношениях Сталина и Троцкого в то время не было ничего такого, что могло бы поставить партию на грань раскола.
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:54Это смотря что понимать под "необъятной" властью.
А вы что под ней понимаете? Генеральный секретарь - должность чисто техническая, канцелярская. Он был подотчетен Политбюро. Так же он подчинялся Зиновьеву по линии Коминтерна. Никакой "необъятной власти" у Сталина не было. С 1923 по 1927 гг. Сталин трижды просился в отставку с поста генсека и даже предлагал упразднить этот пост. Все три раза ему было отказано.
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:54А что Ленин рекомендовал Сталина на пост Генсека на основании своих хороших отношений или по деловым качествам?
Ленин создал этот пост специально для Сталина в противовес Троцкому. Только Сталина он хотел видеть на посту генерального секретаря, он буквально продвигал его. Никаких других кандидатур на этот пост не было. И уж никак Ленин не мог сказать, что Сталин "сделался генсеком".
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:54???
С какой стати Ленин будет упрекать кого-то в грубости? Что за детский сад? Ленин и сам был далеко не ласков.
Мормон писал(а): 28 окт 2018, 22:54Ничего не борзо. И больше писали.
Т.е., вы тоже, как и Камиль Абэ, считаете, что историческое исследование, подкрепленное огромным массивом документов, можно назвать "желанием выделиться"?
Аватара пользователя
Камиль Абэ
Супермодератор
Супермодератор
Сообщения: 17431
Зарегистрирован: 21 июн 2011, 16:32
Откуда: Новосибирск
Благодарил (а): 71 раз
Поблагодарили: 205 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Камиль Абэ »

Основная часть письма к съезду согласно воле Ленина была передана Надеждой Константиновной Крупской в ЦК партии уже после смерти Владимира Ильича, перед XIII съездом РКП(б). При передаче Надежда Константиновна записала: "Владимир Ильич выражал твердое желание, чтоб эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда".
До конца своих дней В. И. Ленин был убежден, что его письмо сохранится до съезда партии в запечатанном виде. Это было очень важно, так как в письме давались сугубо личные характеристики членам Политбюро и ЦК Коммунистической партии. Однако, как выяснилось позже, секретарь Владимира Ильича - Л. А. Фотиева нарушила волю Ленина, сообщив Сталину о содержании этого секретного послания. В объяснении, написанном ею 29 декабря 1922 г. Каменеву, Фотиева оправдывалась тем, что якобы не знала о секретности письма Ленина и что стенографистка ее якобы не предупредила. То, что сделала Фотиева, являлось грубейшим нарушением воли Ленина, а попросту - обманом Владимира Ильича.
О.Д. Ульянова
Интервью корреспонденту АиФ

http://www.aif.ru/archive/1678874

Так что тов. Сталин имел возможность online получать информацию из ближайшего окружения Ильича: секретарь Ленина Л.Фотиева, оказывается, была информатором генсека… Так что у тов. Сталина никаких сомнений в подлинности писем Ленина, продиктованных дежурным секретарям, не было…
Антон
Ветеран форума
Ветеран форума
Сообщения: 1092
Зарегистрирован: 05 янв 2018, 10:25
Благодарил (а): 134 раза
Поблагодарили: 67 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Антон »

Когда в мае 1923 г. Крупская передавала тексты "характеристик" она ничего не говорила о распоряжениях Ленина относительно их предназначения, высказав лишь свое мнение: "следует передать только в ЦК". А уже через год она вдруг заявляет, что эти записки являются ни более ни менее, как "Письмом к съезду", как раз к тому, который должен собраться после смерти Ленина! На этот раз Крупская определила, что "воля Ленина" состояла в ознакомлении с "письмом" делегатов съезда.

На июльском (1926) Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Крупская заявила: «То что называется "завещанием" Владимира Ильича, Ильич хотел, чтобы было доведено до сведения партии (о съезде уже речи нет!). В какой форме доведено, я с ним не говорила, потому, что он был тяжело болен, но он дал мне указание сделать все необходимое для того, чтобы обеспечить доведение до партии этого документа». Так как первая статья была озаглавлена «Съезду партии», то «я сочла необходимым обратиться к Центральному Комитету, чтобы Центральный Комитет нашел форму доведения до сведения партии тех статей, которые носят название "завещания". Зачитать на съезде — это решение было принято Политбюро, руководящими товарищами, которые решили в какой форме довести до сведения партии. Я не протестовала против этого потому, что считала, что форма зачитать на съезде наиболее подходящая. Прямого указания Владимира Ильича относительно формы не было».

Рыков в своем выступлении с документами в руках показал, что Крупская говорит неправду. «У меня на руках подлинный документ, — говорил он, — подписанный Надеждой Константиновной Крупской. Она сейчас утверждала, что в период перед XIII съездом партии она настаивала на доведении документа тов. Ленина, который часто называют "завещанием", до сведения партии, что шире, чем доведение до сведения съезда партии». Сопоставив текст «протокола о передаче» от 18 мая 1924 г., подписанный Крупской, с ее заявлением на этом Пленуме, Рыков заявил: «Вы слыхали сейчас заявление Надежды Константиновны прямо противоположное тому, что она писала 18 мая 1924 г. и своею рукой в этом письме»[1611]. Крупская не возразила Рыкову. На помощь Крупской пришел Каменев. Как и Крупская, он начал называть «Письмо к съезду» письмом к партии. Будучи в это время политическим союзником Крупской по «новой оппозиции», он заявил: «Съезд тогда постановил только одно, что в виду того, что все члены съезда ознакомились с этим письмом по делегациям, не требуется оглашения этого письма на самом съезде, и, следовательно, письмо это тем самым не попадает в стенограмму съезда»[1612]. Ничего, кроме грубых передержек, в арсенале оппозиции уже не оставалось.

И это понятно: если письмо секретное и адресовалось только съезду, не предназначалось его автором для публикации, то решать вопрос о его публикации могут только два «юридических лица»: или Ленин, или съезд партии как прямой адресат и как ее высший орган. Съезд свое мнение высказал. Отсюда и неуклюжие поиски новых вариантов «воли» Ленина. Впрочем, очень полезные для историков.

Получается, что «воли» Ленина относительно формы доведения «Завещания» и адресата не было. Значит, не было ее нарушения и в том, что на XIII съезде партии оно читалось по делегациям!

http://leninism.su/books/4135-politiche ... l?start=54

Крупская меняет свои показания, как перчатки: то письмо предназначено только для ЦК, то для съезда, то для партии.
Камиль Абэ писал(а): 29 окт 2018, 13:38 секретарь Ленина Л.Фотиева, оказывается, была информатором генсека… Так что у тов. Сталина никаких сомнений в подлинности писем Ленина, продиктованных дежурным секретарям, не было…
Сталину была направлена диктовка от 23 декабря.

"Я советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе.

Мне хочется поделиться с вами теми соображениями, которые я считаю наиболее важными.

В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Центральному Комитету грозили бы большие опасности на случай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), — если бы мы не предприняли такой реформы.

Затем, я думаю предложить вниманию съезда придать законодательный характер на известных условиях решениям Госплана, идя в этом отношении навстречу тов. Троцкому, до известной степени и на известных условиях.

Что касается до первого пункта, т. е. до увеличения числа членов ЦК, то я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета ЦК, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии.

Мне думается, что 50−100 членов ЦК наша партия вправе требовать от рабочего класса и может получить от него без чрезмерного напряжения его сил.

Такая реформа значительно увеличила бы прочность нашей партии и облегчила бы для нее борьбу среди враждебных государств, которая, по моему мнению, может и должна сильно обостриться в ближайшие годы. Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз
."

И эта диктовка предназначалась не съезду, а конкретному человеку. "С Вами" — так можно обратиться только лично к кому-либо.

"Если учесть, что в письме Ленин обращался к кому-то персонально, а также что оно было направлено Сталину, то можно предположить, что письмо предназначалось именно для него. Все обозначенные в нем вопросы (об увеличении численности ЦК в целях предотвращения «больших опасностей» и о месте Госплана в системе управления народным хозяйством) являются предложениями для обсуждения на XII съезде РКП(б). Кроме того, они сформулированы так, что не могут быть восприняты как задание, которое надо выполнить. Ленин делится со своим адресатом «теми соображениями», которые считает «наиболее важными». Поскольку все такие вопросы сначала проходили через Политбюро, то резонно предположить, что оно могло быть адресовано только кому-то из членов Политбюро или Секретариата ЦК. Текущая работа по подготовке съезда лежала на Секретариате ЦК и на Сталине как генеральном секретаре. Ленин информирует адресата о своем мнении в самом предварительном порядке, до их обсуждения в Политбюро (это следует из протоколов его заседаний), и обращается к нему как к человеку, которому придется заниматься этими вопросами в ходе подготовки съезда.

Повестка дня Политбюро формировалась в ходе обмена мнениями членов Политбюро и Секретариата ЦК. Но Сталин был единственным из членов Политбюро, который, как генеральный секретарь ЦК, принимал в этой работе участие «по должности».

С учетом сказанного естественным представляется решение секретарей Ленина тут же передать ленинское письмо Сталину — именно так делалось и прежде: ленинские указания, советы, записки сразу же уходили по назначению, чтобы немедленно оказать соответствующее влияние на решение того или иного вопроса.

Троцкий как адресат полностью исключается, поскольку он упомянут в тексте письма в третьем лице. Если учесть существовавшее среди остальных членов Политбюро разделение труда, то думается, с большой степенью вероятности можно исключить из списка возможных адресатов Каменева и Зиновьева. Еще меньше оснований предполагать, что оно адресовалось лично кому-нибудь из других членов и кандидатов Политбюро. Остается один человек — генеральный секретарь ЦК РКП(б) И.В. Сталин. Направление ему такого письма вполне согласуется с практикой общения Ленина в 1922 г. с членами ЦК по партийным вопросам, когда он чаще всего через Сталина знакомил со своей точкой зрения других членов Политбюро.

Признание факта, что это письмо не было предназначено делегатам какого-то съезда партии, а направлялось одному из руководителей ЦК, скорее всего Сталину, делает неизбежным заключение: «свидетельства» Фотиевой и Володичевой являются ложными со всеми вытекающими последствиями для источниковедения и историографии."

Источник: В.А. Сахаров "Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики".
Аватара пользователя
Камиль Абэ
Супермодератор
Супермодератор
Сообщения: 17431
Зарегистрирован: 21 июн 2011, 16:32
Откуда: Новосибирск
Благодарил (а): 71 раз
Поблагодарили: 205 раз

"Письмо к съезду" и его краткий разбор

Сообщение Камиль Абэ »

Антон писал(а): 29 окт 2018, 15:14Когда в мае 1923 г. Крупская передавала тексты "характеристик" она ничего не говорила о распоряжениях Ленина относительно их предназначения, высказав лишь свое мнение: "следует передать только в ЦК". А уже через год она вдруг заявляет, что эти записки являются ни более ни менее, как "Письмом к съезду", как раз к тому, который должен собраться после смерти Ленина! На этот раз Крупская определила, что "воля Ленина" состояла в ознакомлении с "письмом" делегатов съезда.
Надо полагать, что тов.Антон вот эти "выводы":
Антон писал(а): 24 окт 2018, 14:01Выводы:
1. "Письмо к съезду" не могло возникнуть ранее XII съезда партии.
2. Ленин не является автором "письма".
Антон писал(а): 26 окт 2018, 21:08 Вывод: принадлежность Ленину «Письма к съезду» настолько маловероятна, что практически исключена.
дезавуирует
Ответить