1937г.: что это было?

[Мормон]

Из книги Мовчана. что если в стране дикие репрессии,

А откуда он взял что в стране были "дикие репрессии"? Во сне приснилось?

[Камиль Абэ]

Ответ давно ясен и озвучен.

Тогда О чём шумите вы, народные витии? уже на протяжении 217 страниц темы Форума (не говоря о том, что об этом то и дело завязывается разговор в других темах).

[nvd5]

А доблестным сержантам ГБ вы с лёгкость признались бы в убийствах Улофа Пальме и Джона Кеннеди...

Это что за возражение? А мемуары писались разве не под партийным контролем?
Тухачевского никто пальцем не тронул. Незачем было. Когда его ознакомили с материалом, который есть на него - он не стал лезть в бутылку - понял, что от расстрела спасения нет и стал писать, что знал. Даже набросал своё видение будущих событий.Вряд ли сержант НКВД мог придумать за Тухачевского написанный текст. Да и кто-нибудь чином постарше не мог. Мог бы Борис Михайлович Шапошников - но вряд ли его стали привлекать к этому делу.
Просто у Вас нет никаких аргументов супротив моих и Вы начинаете бросаться грязью. Для чего? А чтоб не вступать в дискуссию.
Такое часто бывало у меня с украинскими нацистами в спорах. Каждый спор оканчивался лозунгами и причитаниями про кремлёвских палачей.
Так и Вы туда же.

Заговор Тухачевского был. Уборевич оставил после себя в Белоруссии много чего. Павлов чётко исполнил задумки заговорщиков.

[Камиль Абэ]

Это что за возражение? А мемуары писались разве не под партийным контролем?

Цензура партийных органов мемуаров и действия следователей НКВД несколько разные вещи...

Вот картина следствия:

► Показать

Теперь мы изучаем дело о нем, настоящем следователе, приложившем максимум усилий и изобретательности в разоблачении главного «заговорщика» в Красной Армии маршала М. Н. Тухачевского.
Листаем его дело: «Ушаков (он же Ушимирский) Зиновий Маркович, 1895 года рождения, уроженец местечка Хабное Кагановического района Киевской области, член ВКП(б) с 1930 года. Тогда же стал работать в органах НКВД Украины». В своих показаниях он признается, что его наставник — чекист Леплевский И. М. Когда его в декабре 1936 года назначили начальником Особого отдела НКВД СССР, он, Ушаков, переехал с ним в Москву, «хотел, — по его словам, — работать под руководством Николая Ивановича (имеется в виду Ежов)».
Далее он расхваливает свои способности:
«Со дня прихода Николая Ивановича я работал не покладая рук на пользу партии и советской власти и добился значительных результатов. Разоблачил таких заговорщиков, как Чубарь, Постышев, Коссиор, Эйхе, Мирзоян, Гилинский[171] и др. Одно ознакомление с томами каждого из этих дел покажет, сколько сотен и тысяч заговорщиков я вскрыл. А сколько шпионов разоблачил. Во всем Наркомате знали, в том числе и руководство, что вряд ли еще кто-нибудь из следователей обрабатывает так тщательно своих арестованных, как я выкачивал из них все факты[172]».
0 том, как оправдывал это назначение Ушаков, мы узнали из его показаний:
«Я буквально с первых дней работы поставил диагноз о существовании в РККА и флоте военно-троцкистской организации, разработал четкий план ее вскрытия и первый получил такое показание от бывшего командующего Каспийской военной флотилией Закупнева».
…На арестованного Фельдмана было лишь одно косвенное показание Медведева, я даже выразил удивление, почему мне не дали более важную фигуру. В первый же день допроса Фельдман написал заявление о своем участии в военнотроцкистской организации, в которую его завербовал Примаков…
Я достал из штаба личное дело Фельдмана и начал изучать его связи. В результате пришел к выводу, что Фельдман связан дружбой с Тухачевским, Якиром и др., имеет семью в Америке и поддерживает с ней связь.
Я понял, что Фельдман связан по заговору с Тухачевским, и вызвал его 19 мая рано утром на допрос. Допрос пришлось прервать, так как Леплевский И. М.[173] вызвал меня на оперативное совещание.
Рассказав о показании Фельдмана и проанализировав доложенное, я начал ориентировать следователей при допросах больше внимания уделять вскрытию несомненно существующего в РККА военного заговора.
Во время моего доклада один из следователей Карелин покачивал головой и шепотом сказал, что «я поспешно делаю такие выводы и не должен так определенно говорить о Тухачевском и Якире». А Леплевский бросил реплику: «Анализируете вы логично, а на деле еще очень далеки от таких результатов».
Я ответил: «Думаю, что сегодня получу от Фельдмана полное подтверждение своих выводов». На что Леплевский с еще большей едкостью сказал: «Ну-ну, посмотрим».
Я заперся в кабинете, вызвал Фельдмана. К вечеру 19 мая было написано Фельдманом на мое имя следующее заявление:
«Я хочу через Вас или т. Леплевского передать Наркому т. Ежову, что я готов, если нужно для Красной Армии, выступить перед кем угодно и где угодно и рассказать все, что я знаю о военном заговоре… Вы не ошиблись, определив на первом же допросе, что Фельдман не закоренелый, неисправимый враг, а человек, над коим стоит поработать, потрудиться, чтобы он раскаился и помог следствию ударить по заговору».
Так было добыто еще одно «доказательство» о военном заговоре с участием Тухачевского, Якира, Эйдемана и др., на основании которого состоялось 21 или 22 мая решение ЦК ВКП(б) об аресте Тухачевского и др.
Каким предстал на первом допросе перед следователем — капитаном Ушаковым арестованный маршал:
«В гимнастерке без ремня, с оборванными петлицами, на которых совсем недавно были маршальские звезды. А на гимнастерке зияли следы от вырванных с нее знаков — орденов боевого Красного Знамени». Кто он теперь? Да никто… Отсюда и соответственно обращение с ним. Не случайно на протоколе допроса Тухачевского осталось несколько «бурых пятен». Проведенная нами судебно-химическая экспертиза дала заключение: «Это — следы крови человека»…
Прежде, чем составить протокол, в котором значилось, что Тухачевский стоял во главе заговора, «опытный» Ушаков решил «ошеломить» арестованного маршала изобличающими его очными ставками. К ним уже были соответствующим путем «подготовлены» ранее арестованные сослуживцы М. Н. Тухачевского комкоры Примаков В. М., Путна В. К. и Фельдман Б. М.
Положенных по закону протоколов этих очных ставок в деле не оказалось, и они, видно, не составлялись.
Ушаков заставил Тухачевского написать несколько заявления на имя Ежова с признанием своей вины в организации заговора. Изучая их, мы не могли не обратить внимания на то, что при перечислении фамилий участников заговора одни фамилии перечеркивались и заменялись другими, без каких-либо объяснений.
В одном случае Тухачевский отрицал свою причастность к троцкистской оппозиции и какую-либо вообще связь (кроме служебной) с Троцким, Пятаковым, Бухариным и Рыковым. В других, подписанных им документах соглашался о наличии преступной связи с этими лицами и даже с тем, что намечалось свержение советской власти путем «дворцового переворота».
О том, как «закреплялись» полученные незаконными методами «признательные показания» от арестованных, рассказывали на следствии многие бывшие следователи. В частности, из показаний сотрудника НКВД Дагина И. Я. мы узнали, что об очных ставках с участием членов Политбюро заранее предупреждали всех следователей, которые не переставали «накачивать» арестованных вплоть до самого момента очной ставки. Больше всех волновался всегда Ежов, он вызывал к себе следователей, выяснял — не сдадутся ли арестованные на очной ставке, интересовался не существом самого дела, а только тем, чтобы следствие не ударило «лицом в грязь» в присутствии членов Политбюро, а арестованные не отказались бы от своих показаний. Уговоры и запугивания продолжались даже в комнатах, где рассаживали арестованных перед самым вызовом на очную ставку.
Известные мне очные ставки с присутствием членов Политбюро готовили Николаев, Райхман, Листенгурт, Ушаков[174].
Об одной такой очной ставке рассказывал 3. М. Ушаков: «Очная ставка должна была проводиться Ежовым в присутствии Молотова и Ворошилова в кабинете Ежова. Первым был вызван Каширин[175]. Егоров[176] уже сидел в кабинете. Когда Каширин вошел и увидел Егорова, он попросил, чтобы его выслушали предварительно без Егорова. Егорова попросили выйти. Каширин заявил, что показания на Егорова им были даны под физическим воздействием следствия, в частности, находящегося здесь Ушакова. Каширин заявил: Никакого военного заговора нет, арестовывают командиров напрасно. На вопрос Воршилова Каширину: почему же вы дали такие показания? Каширин ответил, указывая на меня, что он меня препирал показаниями таких людей, которые больше, чем я. При этом добавил, что на двух допросах его били»…
Правдивость этих показаний Ушакова-Ушимирского была подтверждена арестованным Фриновским М. П. (заместителем Ежова).
Как же на все это отреагировали Молотов и Ворошилов, которые лично выслушали объяснение командарма Каширина, необоснованно арестованного и склоняемого к даче ложных показаний на Маршала Советского Союза А. И. Егорова? Никак…
Об участии Молотова и Ворошилова в очных ставках показал на допросе и арестованный бывший начальник особых отделов НКВД СССР Федоров Н. П., осуществлявший разгром военных кадров после своего предшественника, арестованного Николаева-Журид[177].
5 сентября 1938 г. отъявленный фальсификатор капитан госбезопасности Ушаков-Ушимирский Зиновий Маркович был арестован. О его аресте решение принял новый заместитель наркома внутренних дел СССР Берия.
Приведу рассказ самого Ушакова-Ушимирского о том, каким было следствие в отношении его.
«Мой арест в ночь с 4 на 5 сентября с. г. в Хабаровске, — писал Ушаков-Ушимирский, — потряс меня, так как я никогда ни в чем не отступал от сталинской линии партии, свято относился к партийным и государственным обязанностям и по мере сил моих боролся со всеми происками контрреволюции.
Первая встреча со следователем состоялась в Лукьяновской тюрьме в Киеве. Его фамилия оказалась Яролянц…
Некоторые следователи считают, что с арестованного надо сначала «сбить спесь», так поступил и Яролянц. Он сказал, что им известно о моем участии в сионистской организации на Украине и предложил давать правдивые показания.
Я предложил следователю выслушать мою биографию и тотчас же проверить ее при помощи моего брата плотника, живущего в Киеве, и одного из братьев Л. М. Кагановича, хорошо знающего нашу семью.
Тогда меня стали бить. Пробовал протестовать…
Не расставаясь мысленно и сердцем с Николаем Ивановичем, я заявил, ссылаясь на его же указания, что бить надо также умеючи, на что Яролянц цинично ответил:
«Это тебе не Москва, мы тебя убьем, если не дашь показания».
Невозможно передать, что со мной в то время происходило. Я был скорее похож на затравленное животное, чем на замученного человека. Мне самому приходилось в Лефортовской (и не только там) бить врагов партии и Советской власти, но у меня никогда не было представления об испытываемых избиваемым муках и чувствах. Правда, мы не били так зверски, к тому же допрашивали и били по необходимости, и то — действительных врагов (не считая несколько отдельных случаев, когда мы арестовывали ошибочно, но быстро, благодаря Николаю Ивановичу, исправляли свои ошибки). Короче говоря… я сдался физически, т. е. не выносил больше не только побоев, но и напоминания о них.
Можно смело сказать, что при таких изобличениях волевые качества человека, как бы они ни были велики, не могут служить иммунитетом от физического бессилия, за исключением, может быть, отдельных редких экземпляров людей»[178].
Руководили следователями НКВД Ежов и Фриновский. Оба они, как известно, тоже были арестованы в 1938 году и осуждены.

Б.А Викторов. Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора

https://coollib.com/b/300000/read

Ну, а вы пока болтайте, пока соберётся достаточный материал для окончательного диагноза...

[nvd5]

Не случайно на протоколе допроса Тухачевского осталось несколько «бурых пятен». Проведенная нами судебно-химическая экспертиза дала заключение: «Это — следы крови человека»…

Я дочитал до этого места и бросил. Это хрущёвская пурга. Ложь в самом чистом незамутнённом никакими примесями правды виде.

1. Нет там никаких "бурых пятен". Вообще.
Есть какие-то полоски, но анализ их никто не делал. Это всё выдумки. Хрущёв городил чёрти что лишь бы Сталина выставить монстром, хотя монстр именно сам Хрущёв.

Верить в т.н. "бурые пятна" могут только люди или очень легковерные или просто люди с дефектным мышлением.

Это у Вас всё по делу Тухачевского?
Бурые пятна где Вы ещё нашли? На протоколах допроса Павлова?

[Камиль Абэ]

nvd5, вы хотите сказать, что при допросах в НКВД не применяли мер физического воздействия?

[nvd5]

nvd5, вы хотите сказать, что при допросах в НКВД не применяли мер физического воздействия?

Давайте не отвлекаться. Я хочу сказать, что Тухачевского никто не бил. Никто не бил и Павлова.
Бьют, когда хотят что-то узнать, а на Туху и на Павлова было материала выше крыши. Море материала. Их признания в принципе и не были нужны. Якир перед расстрелом крикнул:"Да здравствует Сталин". Ему это не помогло.

Помнится мне, как посаженный на кол князь, умирал четыре часа и всё время славил царя. Иоанна. Того самого.

Показания Тухачевского написаны его бисерным почерком и не выдают ни грамма волнения. Он всё понял и смирился. А что он дал показания, так это вполне объяснимо. Он был дворянин и не прошёл школы подпольной борьбы против царизма. Он вёл себя так же как декабристы арестованные.
Часть декабристов спокойно всё рассказала на следствии. Юлить считали ниже своего достоинства. Некоторые просто отказались отвечать. Не юлил никто.
Так и Туха - понял, что проиграл и хладнокровно сдал всех.
А вот Павлов не дворянин. Он мужицкой закваски. Никого не сдал, до конца изображал из себя дубоватого служаку, которого подвели подчинённые. Ну, обвели вокруг пальца. А он просто дурак и растяпа - ни в чём не виноват.

[Камиль Абэ]

Давайте не отвлекаться. Я хочу сказать, что Тухачевского никто не бил. Никто не бил и Павлова.

Это кто вам сказал?

[nvd5]

Это кто вам сказал?

Точно не Хрущёв. Покажите мне данные экспертизы т.н. "бурых пятен" на листах протокола допроса Тухачевского.
ИМХО вопрос чисто риторический. Не найдёте Вы ничего. Так что текст, который Вы привели - просто ложь. Или по-американски: фэйк.

[Антон]

nvd5, вы хотите сказать, что при допросах в НКВД не применяли мер физического воздействия?

Тухачевского никто пальцем не тронул.

Это кто вам сказал?

Нет ни одного убедительного доказательства того что его кто-то пытал. Признательное показание Тухачевского было написано красивым почерком, ничем не отличавшихся от его записей до ареста. Если его принуждали физически и морально, он не мог так писать. Признание занимает 143 страницы и в значительной части это аналитическая статья, очень похожая на другие работы маршала. особенностям военного строительства в СССР. Никакой полуграмотный энкавэдэшник ничего подобного придумать, естественно, не мог.