Полководец Сталин.

Модераторы: Камиль Абэ, express, Мормон, Ефремов

Сергеев
Историк
Историк
Сообщения: 146
Зарегистрирован: 06 окт 2009, 01:09

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Сергеев »

О 1944г:
"Считал бы нужным остановиться еще на одном, мне кажется, немаловажном моменте. Планируемые и проводимые операции фронтов до этого, как правило, были известны лишь тем командующим, которые их выполняли. Другие же командующие обычно не были в достаточной степени об этом осведомлены. Более того, даже предварительная подготовка фронтовых операций велась весьма узким кругом лиц из руководства фронта. Это, конечно, имело свои положительные результаты, пресекалась в какой-то степени возможная утечка информации о готовящейся операции, однако такое положение вызывало и определенные недостатки, я бы даже сказал, имело и прямо отрицательные последствия. Нетрудно себе представить, в каком положении находился тот или иной командующий фронтом, проводящий операцию и не могущий представить себе общую обстановку на всех фронтах, что имело, конечно, для него огромное значение. Командующий фронтом — это не тактик, то есть человек, видящий перед собой поле боя и решающий задачи, если можно так выразиться, в пределах практической видимости. Командуя фронтом, человек может только тогда обоснованно принимать решения или дать то или иное предложение по поставленной перед ним задаче, когда он знает общее положение на фронтах, о проводимых там операциях и последующих наметках.
...

И вот при подготовке наступательной операции в Белоруссии командующие фронтов, которые должны были принимать в ней участие, получили заблаговременно полную информацию о замыслах Ставки и месте каждого из них в проведении предстоящих боев. Я не могу утверждать категорически, но, насколько мне известно, таких объемных информации раньше не делалось. И дальнейший ход операции показал, как сумели использовать полученную информацию командующие фронтов в своей деятельности и какие это дало результаты.

Здесь мне вновь хочется подчеркнуть «удельный вес» собственно командующих фронтами. Дело в том, что в изданной мемуарной литературе как-то не особенно чувствуется присутствие этих командующих на своих фронтах, где в то время находились представители Ставки Верховного Главнокомандования. А так как эти представители до второй половины 1944 года, как правило, были на фронтах, выполняющих важные боевые задачи, то командующие этих фронтов являлись вроде бы лишь участниками принимаемых решений. Лишь после проведения Белорусской операции такое представительство было в основе своей ликвидировано и командующие фронтами уже сами, непосредственно общались с руководством, минуя иные инстанции, хотя я должен сказать, что за время всей войны мне не довелось встречаться на фронтах с кем-либо из представителей Верховного Главнокомандования, которые принимали бы те или иные решения без предварительного обсуждения их с командующим фронтом с последующим докладом решения высшему руководству. Речь идет, конечно, о принятии каких-либо ответственных, серьезных решений."
Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная…Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945.-М.:ЗАО Центрполиграф,2008.-С.448-450
Сергеев
Историк
Историк
Сообщения: 146
Зарегистрирован: 06 окт 2009, 01:09

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Сергеев »

"И не только с командующими фронтами имел непосредственную связь Верховный. Он в любое время мог связаться с любым человеком и, независимо от докладов, вел разговоры, можно сказать, напрямую с непосредственными исполнителями того или иного дела, мероприятия. Это очень хорошо знали мы все. Тем более такие разговоры бывали обязательно с теми товарищами, которые имели свое мнение, отличающееся от вносимого предложения. Каждому было известно, что в любое время можно обратиться к Верховному, если ты не согласен с проводимыми мероприятиями старших товарищей, зная, что каких-либо последствий от этого быть не может.

Примеров этому много. Вот один из них. Командующий армией А. В. Горбатовбыл не согласен с тем, как использовалась его армия командующим фронтом К. К. Рокоссовским. Он написал по этому поводу рапорт, который и был направлен высшему командованию. Хотя решение Рокоссовского по использованию армии и было утверждено, оба они дружно работали в ходе Белорусской операции.

Было как-то само собой понятно, что каждый имеет право отстаивать свое мнение, свою точку зрения, не видя в этом каких-либо неблаговидных намерений. Нередко, я бы усилил это, сказав — весьма нередко, обращавшиеся получали положительные решения по своим предложениям, и это совсем не являлось причиной нарушения нормальных отношений со своими, выше их стоящими по служебной лестнице, товарищами. Какое огромное преимущество имеет любой человек, стоящий в руководстве того или иного дела, когда докладывающий товарищ знает, что за неточным докладом того или иного вопроса может последовать немедленная проверка или по телефону, или вызовом того лица, о деятельности которого докладывается."
Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная…Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945.-М.:ЗАО Центрполиграф,2008.-С.452
Сергеев
Историк
Историк
Сообщения: 146
Зарегистрирован: 06 окт 2009, 01:09

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Сергеев »

На мой взгляд, действительный полководец-Главнокомандующий, а не номинальный(каким был Николай II) должен:

1. Знать свои войска и их возможности.
2. Получать и использовать всю развединформацию о противнике.
3. Брать на себя единоличную ответственность за военные планы и принимаемые решения.
4. Осуществлять постоянный контроль за выполнением своих приказов и за изменением ситации.
5. Лично распоряжаться резервами.
6. Быстро реагировать на неожиданные изменения ситуции.
7. Лично решать кадровые вопросы: назначать, смещать, наказывать, награждать...
8. Разбираться во всех военных премудростях, чтобы не быть ведомым своими штабными...

Я вижу, что кроме Сталина никто не делал этого в масштабе всего советско-германского фронта.
Сергеев
Историк
Историк
Сообщения: 146
Зарегистрирован: 06 окт 2009, 01:09

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Сергеев »

Посты с форума http://www.kprf.org/showthread-t_5012-page_3.html

Владимир Александрович
Местный

Регистрация: 22.05.2007
Адрес: Н. Новгород
Сообщений: 2,851
Нарушения: 0/1 (2)
Репутация: 2124
Цитата:Сообщение от Чуваш
Сталин не был полководцем. Официально он был командующим вооружёнными силами СССР, но командовал армией Жуков. Гитлер же, окрылённый победами в начале войны, сам принял командование немецкими войсками, и командовал ими весьма бездарно. Гитлер, как зарвавшийся игрок, поставил всё на карту, и проиграл, погубив и себя, и свою страну.

А, кто принимал окончательное решение? Сталин или Жуков. Тот, кто принимает окончательное решение, тот и полководец. Остальные - его подчиненные. Так было всегда. Приказывал Сталин, но не Жуков.

Безусловно, Жуков талантливый полководец, но полководец подчиненный. Для чего все ставить с ног на голову?

Вероятно, для того, чтобы опорочить Сталина и сталинизм.
__

Владимир Александрович
Местный

Регистрация: 22.05.2007
Адрес: Н. Новгород
Сообщений: 2,851
Нарушения: 0/1 (2)
Репутация: 2124
Цитата:Сообщение от Чуваш
Я не принижаю заслуги Сталина в Великой Отечественной войне, но я хочу напомнить, что армией то, руководил именно Жуков. Ему в победе обязаны ничуть не менее Сталина. Сталин политик, экономист. Жуков солдат.

Не знаю, как Вы все это понимаете. Погоны есть на плечах Сталина? Есть. Сталин руководил и военными, и страной в целом. Жуков был талантливым полководцем, им и остался. Сталин был всем. Если бы Жуков не удовлетворял Сталина, то Сталин не стал бы с ним считаться. Вероятно, что и должно быть, Сталин видел и знал больше, чем Жуков. Да, здесь и не должно быть сравнения. Жукова нужно сравнивать с равными ему, а не со Сталиным. Сталина можно сравнить с Гитлером, например, и с другими военачальниками одного ранга. Кулак и пальцы, но разные же вещи.
__________________
Сергеев
Историк
Историк
Сообщения: 146
Зарегистрирован: 06 окт 2009, 01:09

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Сергеев »

Оттуда же

petr
Местный



Регистрация: 27.12.2008
Адрес: Нижний Новгород
Сообщений: 542
Репутация: 2410 Могли ли победить без И.В.Сталина?
Вот какую оценку роли Сталина и «сталинского окружения», в которое, между прочим, входил и Хрущёв, давал Гарри Ллойд Гопкинс, советник и специальный помощник президента США Ф. Рузвельта в период 2-й мировой войны, после Ялтинской конференции : «Никто из нас не мог предсказать, какие будут результаты, если что-нибудь случится со Сталиным. Мы были уверены в том, что можем рассчитывать на его разум, чувства и понимание, но мы совсем не распространяли свою уверенность на те обстоятельства и тех деятелей, которые находились за его спиной там, в Кремле».
То есть, иными словами, если бы Сталин умер не в марте 1953 года,а в феврале 1945 года, когда проходила Крымская конференция, то у союзников ещё не было бы уверенности в её благополучном исходе для антигитлеровской коалиции.
И эта мысль прозвучала всего за три месяца до победоносного окончания войны.
Аватара пользователя
Fleri
Публицист
Публицист
Сообщения: 357
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 07:08
Откуда: Москва

Грозная осень 41-го

Сообщение Fleri »

Московский перелом в Отечественной войне с фашизмом.
Прямые свидетельства и современные теле-интерпретации


Контрнаступление

Г.К.ЖУКОВ
(из воспоминаний Маршала Советского Союза)
[...] 29 ноября я позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его дать приказ о начале контрнаступления и о подчинении Западному фронту 1-й ударной и 10-й армий, чтобы нанести противнику более сильные удары и отбросить его дальше Москвы.
И.В.Сталин слушал внимательно, а затем спросил:
– А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-нибудь новую крупную группировку?
– Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться.
И.В.Сталин сказал, что он посоветуется с Генеральным штабом.
Я попросил начальника штаба фронта В.Д.Соколовского, который также считал, что пора вводить в действие 1-ю ударную и 10-ю армии, связаться с Генштабом и доказать целесообразность быстрейшей передачи фронту резервных армий.
Поздно вечером 29 ноября нам сообщили решение Ставки о передаче Западному фронту 1-й ударной и 10-й армий и всех соединений 20-й армии и решение Ставки о начале контрнаступления. Одновременно Ставка предложила представить наш план контрнаступательной операции. Утром 30 ноября мы представили Ставке соображения Военного совета фронта по плану контрнаступления, исполненному графически на карте с самыми необходимыми пояснениями [...]
На этом плане И.В.Сталин коротко написал: «Согласен» – и поставил подпись [...]
Ближайшая задача контрнаступления на флангах Западного фронта заключалась в том, чтобы разгромить ударные группировки группы армий «Центр» и устранить непосредственную угрозу Москве. Для постановки войскам фронта более далеких и решительных целей у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери.
Несмотря на передачу нам дополнительно трех армий, Западный фронт не имел численного превосходства над противником (кроме авиации). В танках и артиллерии превосходство было на стороне врага. Это обстоятельство явилось главной особенностью контрнаступления наших войск под Москвой [...]
Ставка приказала Калининскому фронту сосредоточить в течение ближайших двух-трех дней ударную группировку в составе не менее пяти-шести дивизий и нанести удар на Тургиново для выхода в тыл клинской группировки противника и тем самым содействовать войскам Западного фронта в ее уничтожении [...]
Поздно вечером 4 декабря мне позвонил Верховный Главнокомандующий и спросил:
– Чем еще помочь фронту, кроме того, что уже дано?
Я ответил, что необходимо получить поддержку авиации резерва Главнокомандования и ПВО страны, и снова попросил хотя бы две сотни танков: без них фронт не может быстро развивать контрнаступление.
– Танков пока нет, дать не можем, – опять, как в наш предыдущий разговор, сказал И.В.Сталин, – авиация будет. Договоритесь с Генштабом. Я сейчас туда позвоню. Мы дали указание 5 декабря перейти в наступление Калининскому фронту, а 6 декабря – оперативной группе правого крыла Юго-Западного фронта в районе Ельца [...]
Наступило утро 6 декабря 1941 г. Войска Западного фронта севернее и южнее столицы начали контрнаступление. Под Калинином и Ельцом двинулись вперед соседние фронты. Развернулось грандиозное сражение [...]

(«Воспоминания и размышления»).
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Нам говорил Сталин

С.М.Эйзенштейн
(из воспоминаний кинорежиссера)

Дни октября 1941 года.
Они были особенно активными на киностудии.
Ночью люди спускались под землю.
Спали в убежищах. Утром выходили в ателье.
Злобно стиснув зубы, снимали боевые киносборники.
Каждый бросал в лицо врагу то оружие, которым он был силен. Снаряды. Гранаты. Кинокартины.
* * *
Этот день был особенно горяч. Ближайшие дни должны были быть еще горячее.
День докипал к вечеру.
И вдруг – обрыв:
«Продолжения не будет».
«Завтра мы не будем на киностудии».
«В шесть утра эшелон с нами уходит в Среднюю Азию».
«Кинопромышленность эвакуируется».
Растерянно стоишь в дверях кинокомитета.
Неужели уезжаем?
Мысль о возможности выезда из Москвы приходила изредка в голову. Но не допускалась в сознание. Не лелеялась. А, наоборот, отбрасывалась.
И вместе с тем: несколько дней тому назад вылетели все стекла на студии. Разбило подсобное предприятие.
Ночью снимать нельзя.
Ночь принадлежит не кинопрожекторам, а прожекторам противоавиационных заграждений.
И все-таки: уехать из Москвы?
* * *
Что-то пихаешь в чемодан.
Смотришь на библиотеку.
Не трогаешь ни одного тома.
Библиотека – это организм.
Библиотека – это здание.
Кому придет в голову увезти колонну или плечо остающегося позади?
Библиотека остается нетронутой.
Подчеркнуто кладешь в карман две-три книжки дорожной литературы: мы уезжаем на время.
Мы вернемся.
* * *
Как сон – исход из Москвы с Казанского вокзала.
Вещи. Тюки. Чемоданы.
Люди.
Все оттенки человеческой эмоции.
Горе. Решимость. Нервы и слезы. Разумная деловитость.
И сознание: мы едем – значит, мы нужны.
Фронт не только там, на западе. Фронт – в каждом из нас.
Мы солдаты от искусства. Едем занимать указанные позиции.
* * *
Хочется писать.
Поезд летит в неизвестность. В далекую, неведомую Среднюю Азию. Странное название конечной станции нашего пути: Алма-Ата.
Но определение поезда неправильно: он не летит.
Он осторожно пробирается из зоны возможного обстрела.
Бомба в один вагон – и не стало советского режиссера.
Почти все мы, работающие лет двадцать бок о бок, – сейчас бок о бок в одном вагоне.
Движение по одному рельсовому пути.
Еще бомба – не станет половины советской науки: рядом едут историки, академики, физиологи – Академия наук.
Еще бомба – не станет наших прекрасных певцов и танцоров – до Куйбышева с нами едет Большой театр.
У нашего поезда есть основание осторожно нащупывать путь.
Он везет груз, на формирование и образование которого два десятка лет Советская страна тратила любовь и внимание, заботливость и поощрение, воспитывая в этих людях энтузиазм и вдохновение.
* * *
Все дальше, дальше от Москвы.
Часы первого подъема, с которым связан всякий отъезд, прошли.
Прошла сутолока посадки, размещения. Больные, отцы и матери водворены. Вагон затихает.
Из сутолоки и суетни выбивается только одна мысль: каждое мгновение уносит нас дальше и дальше от Москвы.
Вагон молчит.
Люди думают...
Потом они заговорят.
Будут жадно ловить обрывки радиопередач на станциях.
Бегать с чайниками.
И все это как бы сквозь сон.
С одной неустанной мыслью: Москва.
С одной думой: Москва.
С одним чувством: Москва.
* * *
Поезд не летит.
Он ползет.
Он ползет двенадцать долгих дней.
* * *
Меняются люди. Пейзажи. Города. Области. Республики.
Вот переехали Волгу.
Проехали Узбекистан.
Въехали в Казахстан...
* * *
А мысли все те же.
Одна мысль – Москва.
И чем дальше – тем настойчивее, острее.
Сведения – более скудные.
Расстояние – большее...
* * *
Затем въезд в Алма-Ату. Такая же суетня. Такое же полуавтоматическое бытоустроение.
Какие-то комнаты. Гостиницы. Дома. Новые люди. Новая обстановка.
Ослепительно-белые горы, похожие на вырезанные декорации, облокотившиеся о небо.
Другой народ братской республики.
Незнакомые речи.
* * *
И снова мысли только о том,
Что же с Москвой?
Что же с фронтом?
Что же с войной?
Кажется, грудь разорвется от вопросов. От необходимости понять, что происходит. Что делается. Понять и ощутить себя и страну в эти тревожные, непонятные дни.
Особенно тревожные и особенно непонятные, ибо вопрошающий выпал из биения пульса Москвы, ибо 5000 километров рельсов легли между нами и сердцем страны...
* * *
И вот – голос ясный и ровный. Иногда иронический, когда он говорит о льве и котенке!
Иногда строгий, когда он призывает к выдержке.
Иногда скорбный, когда он говорит о потерях и жертвах.
Голос, полный уверенности, когда он говорит о грядущей победе.
Голос гневный, когда зовет свой народ к уничтожению гнусного врага.
Голос Сталина.

И как всегда, ясность, уверенность, внутреннее осознание целей и путей их достижения развертываются в сознании каждого слушающего, после того как к нему обращаются слова Сталина.
Звучный голос.
Издалека.
Но близкий и знакомый.
Где он говорит?
Мы слушали его во впервые открытом громадном оперном театре города Алма-Аты.
Но откуда он раздается?
По раскатам эха, по резонансу старались мы разгадать помещение, откуда идет голос.
Сцена Большого театра?
Нет.
В отзвуках чудятся своды.
Значит, где-то под землей...
Где?
Но догадки тонут в вихре, в который постепенно вовлекает содержание сталинских слов.
Слова о подвиге.
Слова о выдержке.
Слова о победе.
Слова бодрящие. Слова зовущие. Слова поднимающие.
И под словами радость ощущения: Сталин и Москва с нами.
Тысяч километров не стало.
Мы рядом. Мы вместе.
И подобно тому, как здесь преодолено пространство, так же будет преодолено время. Тяжкое время тяжелых страданий и войны.
И тот же голос поведет нас снова через годы победы, как сейчас он ведет нас через месяцы трудов.
* * *
Война – дело трудное.
Не только в бою.
Не только в тылу.
Но еще на одном участке – самом трудном.
Это участок равно уязвимый и на фронте, и в тылу. Это участок сознания. Участок, который должен быть еще более неприступен, чем дот, еще более крепок, чем крепость, еще крепче защищен, чем форт.
Ибо и враг, подбирающийся к нему, самый страшный: тот враг, который парализует деятельность. Сковывает холодом грудь. Останавливает биение сердца. Растерянность, сомнение, неуверенность.
Не допускать этого врага в твердыни нашего духа, не допускать его до великого народного сознания.
Неуклонная вера в победоносность нашего правого дела – вот светоч той убежденности, вернейший залог победы, который приведет к ней. И на этом пути сверкают незабываемые слова Сталина.
* * *
Много было тяжелого и после памятных дней октября–ноября прошлого года.
Много дней растерянности.
Много дней неясности.
Много дней сожаления.
И огненным лучом сквозь них сияют слова Сталина.
Как ясность цели.
Отчетливость путей достижения.
Как убежденность в том, что цель будет достигнута.
Много дней испытаний впереди.
Много потребуется от фронта.
Много потребуется от тыла.
Еще больше потребуется от непоколебимости народного сознания.
Снова и снова светочем к верному пути для достижения победы будут сверкать слова Сталина, сказанные им в незабываемый день 6 ноября 1941 года.

http://www.sovross.ru/modules.php?name= ... &sid=56659
Аватара пользователя
ccsr
Академик
Академик
Сообщения: 4566
Зарегистрирован: 22 мар 2011, 20:43
Откуда: г.Москва
Благодарил (а): 7 раз
Поблагодарили: 54 раза

Re: Полководец Сталин.

Сообщение ccsr »

А вот биография другого выдающегося военного деятеля, кого Сталин вырастил в свое время и дал возможность проявить себя.

Николай Поросков
ПАТРИАРХ РАЗВЕДКИ
К 100-летию генерала армии Петра Ивашутина

Он руководил Главным разведывательным управлением Генштаба (ГРУ) почти четверть века. В мире всего две фигуры, столь долго возглавлявшие мощные спецслужбы: Эдгар Гувер директорствовал в Федеральном бюро расследований США почти полвека. Именно при Ивашутине ГРУ приобрело те черты, мощь и разноликость, какими обладает сегодня. Основы, заложенные Петром Ивановичем, оказались столь прочными, что никакие "реформы" не смогли, в отличие от растащенного КГБ, поколебать структуру военной разведки. Главное разведуправление сегодня — единственная в мире спецслужба, сочетающая в себе все мыслимые виды разведки, в том числе войсковую, больше известную как спецназ ГРУ.
Несколько лет назад, накануне Дня военного разведчика, который празднуют 5 ноября, на Троекуровском кладбище открыли памятник на могиле Петра Ивановича Ивашутина, Героя Советского Союза, генерала армии. Собрались на кладбище узким кругом, только свои — руководство ГРУ, ветераны, родственники Петра Ивановича и бессменный его адъютант на протяжении четверти века Игорь Попов. Из журналистов был только ваш покорный слуга, много писавший об организации во время работы в "Красной звезде". Снимал на телекамеру один оператор, но тоже управленческий.
Под треск автоматных залпов почетного караула сползло покрывало, и на белом камне проступил бронзовый лик патриарха разведки, напоминающий глубоко задумавшегося добродушного тролля. Сказал слово тогдашний начальник ГРУ генерал армии Валентин Корабельников, его предшественник Федор Ладыгин, сын Ивашутина Юрий Петрович, контр-адмирал. Положили на холодный камень гвоздики и пошли в поминальный зал выпить, не чокаясь, за человека, рядом с которым трудно поставить кого-либо во всей долгой, противоречивой истории "Аквариума".
А десять лет назад, накануне 90-летия Ивашутина, я, тогда журналист "Красной звезды", в сопровождении двух сотрудников ГРУ поехал на дачу Петра Ивановича в подмосковных Раздорах. Дача оказалась панельным одноэтажным домиком, весьма скромным, построенным еще в хрущевские годы. Была она государственной, а после развала Союза чиновники поставили условие: или выкупай, или съезжай. Затребовали, как рассказывал мне Петр Иванович, 200 тысяч рублей, а на сберкнижке у него было лишь 9. Продал ружья, которые ему дарили, которые сам покупал, добавил к ним шубы жены и дочери. Еле собрал. Потом на ремонты потратил кучу денег.
Он постоянно жил на даче с женой Марией Алексеевной, иногда вызывая из управления машину, чтобы при необходимости поехать в столицу. Он тогда еще числился советником начальника ГРУ, имел в "Аквариуме" кабинет, но зарплату получать отказался, поскольку советы давал главным образом по телефону. В госпиталь его сопровождал выделяемый на этот случай прапорщик.
Петр Иванович, как сам сказал, никогда не давал интервью. С писателями встречался по поводу издания книг: с Василием Ардаматским ("Этот обязательно тему выклянчит, дам ему тему, он и пишет"), с Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, автором романа "Щит и меч", с Колесниковым, автором книги о Зорге ("Это наш домашний писатель"), а с журналистами для интервью — нет, не встречался. Так что я был первым и — последним.
К тому времени Петр Иванович уже практически ослеп, ничего не видел, поругивал офтальмолога Федорова за неудачную операцию. Говорил не спеша, подолгу, в деталях описывая какой-либо эпизод. Рассказывал, что до перехода в ГРУ вся работа в КГБ лежала на нем, как на заместителе председателя Комитета. Приходили и уходили, как он выразился, "комсомольцы" (Шелепин, Семичастный), люди, политически, может быть, и зрелые, но мало что понимающие в контрразведке. Ивашутину приходилось разъезжать с Хрущевым по миру, обеспечивая его безопасность. Словом, устал. Об этом и сказал в отделе административных органов ЦК. А тут как раз разразился скандал с полковником Олегом Пеньковским, работавшим на англичан и американцев. ГРУ подверглось серьезной проверке ЦК, от занимаемых должностей освободили тогдашнего начальника Ивана Серова, припомнив и прежние дела с выселением народов, его первого заместителя А.Рогова, начальника управления кадров И.Смоликова.
Ивашутин пришел в военную разведку, когда началось бурное соревнование Вооруженных Сил СССР и США. Всего Петр Иванович насчитал тогда 17 витков гонки вооружений. Хельсинкские соглашения заставили вести военное соперничество более скрытно. Военную разведку всё время подгоняли, ставя новые и новые задачи. В частности, руководство страны требовало, чтобы его хотя бы за полтора часа известили о решении американцев на пуск межконтинентальных баллистических ракет (МБР). На это время приходится рост численности загранаппаратов военной разведки, то есть резидентур, их количества.
Едва запустили первый спутник, разведка приспособила его под свои цели. Через "Стрелу-2" установили двухстороннюю связь с "точками" по всему миру. ГРУ раньше американцев освоило космическую фотосъемку. На первых снимках запечатлевали территорию в квадрат со стороной 40 км, потом спецы придумали сканирующий аппарат, и сразу дошли до 140 км. Правда, американцы переводили информацию в цифры и передавали на землю по радио, мы же сбрасывали контейнеры. Потом догнали янки.
Развединформация шла министру обороны в виде докладной записки. Однажды Гречко показал записку Брежневу, тому понравилось, распорядился присылать и ему. Так шло больше двадцати лет. Если записку по каким-то причинам задерживали в Минобороны, тут же следовал звонок от Константина Черненко, в то время начальника секретариата.
Ивашутин очень хорошо отзывался о министре обороны Андрее Гречко. При нем построили санаторий в Эшерах в Абхазии, нынешнее здание "Аквариума" на Хорошевке. Тут, наверное, надо остановиться и напомнить, откуда у здания ГРУ появилось это несколько странное название. Его дал известный перебежчик, бывший капитан военной разведки Владимир Резун, ставший писателем Виктором Суворовым. На этот образ Резуна подвигло, видимо, то обстоятельство, что девятиэтажное, в форме буквы "П", здание отличается обилием стекла.
Едва упоминают "Аквариум", читавшему одноименную книжку о военной разведке вспоминается ее "зачин". Это душераздирающая сцена сожжения в печи на территории "Аквариума" полковника ГРУ, уличенного в предательстве. Во время подготовки интервью с начальником ГРУ Евгением Тимохиным, пришедшим в разведку из Войск ПВО страны, я не мог не спросить генерал-полковника, что в этой сцене правда, а что выдумка. Евгений Леонидович подвел меня к окну своего кабинета и указал на единственную возвышающуюся над территорией трубу. Потом вызвал офицера и приказал ему сопроводить меня к этому "крематорию".
Оказалось, печь предназначена для сожжения документов с грифом. Жерло печи было настолько узким, что никакой самый стройный полковник, тем более привязанный к носилкам, как пишет Резун, не пролез бы в него. Так на моих глазах растаял один из многочисленных мифов, которые, возможно, в силу закрытости ГРУ, окружают эту организацию.
Должен сказать, что вот уже лет пятнадцать, как с днем рождения первым (и в обязательном порядке) меня поздравляет никто иной, как Владимир Богданович Резун. Инициатива нашего заочного знакомства исходила от него — он посчитал, что в интервью с руководством ГРУ, в своих материалах на тему военной разведки я не погрешил против истины и даже создал его книгам рекламу. Позднее он выслал мне из Бристоля, где живет, книгу с надписью "Моему честному противнику. Такого противника я встретил только один раз. Даже жаль, что мы уже и не противники. Желаю Вам счастья. Враг народа В.Суворов." На книжке — оттиск "фамильного" клише с изображением танка, внизу, латиницей, имя и фамилия владельца, на соседней странице — золотистая наклейка с почтовым адресом автора.
Кстати, "Аквариум" расположен рядом с аэродромом, с которого молодой краснвоенлет Ивашутин совершил не один полет и где однажды чуть не разбился на ТБ-3. Нынче Ходынку перестроили. Изменились и "аквариумные" постройки. Перед посещением ГРУ тогдашним президентом Владимиром Путиным впервые за всю историю организации на здании выложили золотыми буквами ее название. Однако золотые буквы продержались только сутки, а затем были безжалостно сбиты. Традиции.
Но вернемся к Ивашутину. В юности он трудился слесарем, рабочим-путейцем, окончил школу военных летчиков и пять лет летал инструктором, поступил на командный факультет Военно-воздушной академии им. Жуковского, откуда его и призвали в органы госбезопасности. И в звании капитана он стал начальником особого отдела корпуса, участвовал в финской войне, в годы Великой Отечественной был начальником особых отделов и управлений контрразведки "Смерш" нескольких фронтов. В 1945 году он имел самое непосредственное отношение к устранению от власти румынского короля Михая. Вот что рассказал мне тогда Ивашутин:
— 26-летний летчик, катерник, любимец фрейлин, которых в количестве около десятка он возил с собой, Михай не очень задумывался о власти, зато его мать Елизавета была женщиной умной и хитрой. Больше политик, чем он сам. Задача спецслужб состояла в том, чтобы лидера компартии Румынии Георгиу-Деж сделать известным, популярным и поставить во главе государства. Для этого разыграли именины командующего фронтом Федора Ивановича Толбухина (хотя на самом деле ничего подобного не было), пригласили на торжество Михая, наградили его орденом Славы, вернули его же шикарную яхту, до этого угнанную из Констанцы в Одессу, и под хорошее угощение подсунули проект указа о награждении Георгиу-Деж самым высоким румынским орденом. Все газеты об этом сообщили.
Михаю внушили, что новую коммунистическую власть он возглавить не может, и королевское звание снять с себя — тоже. Михай погрузил имущество в вагоны, и его с почестями отправили, подарив на прощание самолет.
С 1951 года Ивашутин — в центральном аппарате МВД-КГБ. История вершилась, в том числе, и здесь. В том числе история войны афганской.
— Никаких рекомендаций по Афганистану мы не давали, — рассказывал Петр Иванович, — а только очень скромно информировали. Приезжал к нам Тараки — писатель, очень мягкий человек, в ЦК его принимал Пономарев. Кто надоумил Тараки снять Амина с должности военного министра, неясно. Начальник Генштаба Агарков собрал своих заместителей, спросил: "Нужно ли вводить войска в Афганистан?" Начали, как всегда, с разведки, с меня. Я сказал, что мы можем получить то, что американцы во Вьетнаме. Все девять замов и начальник ГлавПУРа были против. Но наше мнение игнорировали.
В Афгане по рекомендации Ивашутина создали такую разведку, "какую мир не видывал". В группу входили оперативные работники из стратегической разведки, знающие языки и умеющие вербовать агентов из местного населения, и офицеры из Ташкентской бригады спецназа с рацией и боевыми средствами. О душманских караванах, их составе знали через четверть часа после начала движения.
Военная разведка работала оперативно и в других регионах. О том, что турки решили направить свои корабли к Кипру, сообщили руководству Минобороны за сутки. А Генштаб промедлил. ГРУ знало, что американцы, пытаясь ввести нас в непроизводительные расходы, блефовали со "звездными войнами", но наверху не послушали. О положении в "горячих точках" планеты Петру Ивановичу приходилось докладывать на заседаниях Политбюро. Партийная верхушка была неизменно вежливой, колких вопросов не задавала, данным разведки верила.
— Я докладывал только то, что проверено, о непроверенном молчал, — рассказывал патриарх.
— Никакого соперничества между ПГУ и ГРУ не было — с уверенностью говорил Ивашутин. — По решению ЦК каждые три месяца проводили общее совещание по военно-политическим вопросам то у них, то у нас, строго соблюдая очередность. Они не лезли в наши армейские дела, мы не интересовались, чем они собираются заниматься. У них политическая информация, а нам еще нужно было образцы оружия и военной техники добывать.
В разговоре не обошли и тему предательства. Одно из самых громких дел — дело генерала Дмитрия Полякова. В 1962 году, находясь в командировке в США, он предложил свои услуги ФБР, выдал двух наших нелегалов. У Ивашутина, по его словам, с первой встречи было интуитивное недоверие к этому человеку. Начальник управления кадров ГРУ Изотов, бывший работник ЦК, взял Полякова к себе в отдел подбора гражданских лиц. Ивашутин приказал перевести Полякова в войсковую разведку, где нет агентуры и, следовательно, выдавать некого. А во время одной из командировок начальника ГРУ Полякова откомандировали в Индию военным атташе. Приказ подписал заместитель Ивашутина Мещеряков. В Индии Полякова и раскрыли. Четверть века работал на американцев. Всего за время работы Ивашутина было 9 случаев предательства, семерых раскрыли дома, а двое остались "там".
Он рассказывал, насколько это позволено, как вытаскивали из тюрем в странах пребывания наших провалившихся разведчиков, в скольких государствах в лучшие годы были резидентуры ГРУ, как поддерживали революционные движения и через разведку передавали им большие суммы денег, как готовили документы, по которым в Москву приезжали лидеры этих движений, чтобы пройти обучение… Как вывезли американское 105-мм орудие...
По мнению Петра Ивановича, нынешним разведчикам за границей работать несравненно труднее. А в России "не осталось порядочного завода или фабрики, где не было бы американского представительства".
— Сегодня, — говорил тогда Ивашутин, — я поставил бы разведке новую задачу: выявлять среди лиц, посылаемых в Россию, разведчиков, чтобы помочь контрразведке вытаскивать их отсюда.
И еще Петр Иванович подтвердил мне слух, вполголоса передававшийся обитателями "Аквариума", и который до того я считал чьей-то досужей выдумкой: оказалось, что настоящая фамилия его Ивашутич. Просто однажды в одном из документов ошибочно написали на русский манер, с тех пор так и пошло. Такая вот тайна одного из самых засекреченных людей нашей страны.
К концу нашей почти четырехчасовой беседы Мария Алексеевна принесла к чаю торт. Некогда всемогущий человек, которого знали и побаивались во всех разведках мира, потянулся за сладким и попал пальцами в торт, сконфузился. И мне до рези в глазах стало жаль старика.
— Если считаешь разведку профессией для получения заработной платы, не нужно к ней и близко подходить, — говорил новичкам Петр Иванович. — Разведку надо любить.
Примером для подражания и великим разведчиком Петр Иванович считал англичанина Лоуренса.
Я с интересом расшифровывал диктофонную запись, готовясь к сенсации, однако оригинал интервью долго согласовывался в ГРУ, после чего мне было сообщено решение, облеченное в уже привычный термин "Преждевременно". Такое случалось не раз. Я понимаю специфику организации, искренне уважаю людей, в ней работающих, со многими из которых у меня дружеские отношения, и потому, подосадовав, убрал кассеты в "долгий ящик". Узнав о кончине Петра Ивановича, вернулся к записи, обходя "деликатные" моменты.
Сегодня великими называют артистов, спортсменов и даже бизнесменов. Но вот ушел из жизни великий разведчик, столько сделавший для страны, ушел незаметно, так и не получив от масс-медиа этого заслуженного им титула. Восстановим же справедливость.
Аватара пользователя
m-sveta
Корифей форума
Корифей форума
Сообщения: 9932
Зарегистрирован: 02 окт 2009, 21:39
Благодарил (а): 12 раз
Поблагодарили: 11 раз

Re: Полководец Сталин.

Сообщение m-sveta »

Сталинские соколы против люфтваффе. О потерях авиации
http://liewar.ru/content/view/257/1/
Аватара пользователя
Vihr
Старшеклассник
Старшеклассник
Сообщения: 22
Зарегистрирован: 11 ноя 2012, 14:23

Re: Полководец Сталин.

Сообщение Vihr »

Когда-нибудь, я знаю, это будет,
и руки у кого-нибудь дойдут,
и выстроят такое зданье люди,
не выстроят, верней, а возведут.
В нем будет так: все имена Героев
и полной Славы кавалеры все
сойдут на мрамор, золотые, строем
в непозабытой воинской красе.
Там будут сотни, тысячи портретов!
Комдивы Севастополя. Дуги –
над картою, с биноклем, у лафетов,
папахи, полушубки, сапоги…
Пусть этот блеск червонится парадом,
но правды не убавит этот блеск:
там Сталинград зовется Сталинградом,
герои там и Тула, и Смоленск.
Пусть, кто войдет, почувствует зависимость
от Родины, от русского всего.
Там посредине – наш Генералиссимус
и маршалы великие его.
Советские Ермоловы, Тучковы –
никто там не останется в тени.
В молчании, спокойны и суровы,
к потомству будут вопрошать они.

Ф.Чуев 1965
sventof
Знаток
Знаток
Сообщения: 991
Зарегистрирован: 14 апр 2012, 10:29

Re: Полководец Сталин.

Сообщение sventof »

gem пишет:
Узрел в магазине 5-е издание про Маршала Жукова известного автора. Кирпич.
Видимо, не последнее.
Из дайджеста "Эксмо" на январь:

Изображение
Автор: Исаев Алексей Валерьевич
Редактор: Галкина Д.
Издательство: Эксмо, 2013 г.
Серия: Гении войны
Цена 483 руб.
Ціна: 164 грн.

Страниц: 432 (Офсет)
Оформление
Масса: 534 г
Размеры: 220x146x33 мм
Тираж: 2000

Аннотация к книге "Гений войны Жуков. Маршал Победы"

"Его величают Маршалом Победы и "полководцем, выигравшим Вторую Мировую войну". Его имя навсегда вписано в скрижали русской воинской славы, а конный памятник водружен у стен Кремля. Удостоенный высшей чести для полководца - принимать Парад Победы, - маршал Жуков провозгласил с трибуны Мавзолея: "Подняв меч против нас, немцы нашли гибель от нашего меча. Отечественная война завершена. Одержана победа, какой еще не знала история!" Именно за это на Жукова в последние годы ополчились "либеральные" историки-ревизионисты во главе с Виктором Суворовым, которые пытаются, очернив Маршала Победы, бросить тень и на главный триумф СССР, и на всю сталинскую эпоху.
Эта книга опровергает все обвинения в адрес Жукова, убедительно доказывая, что Георгий Константинович был не просто великим полководцем и "кризис-менеджером" Красной Армии, а настоящим гением войны, чей вклад в Победу переоценить невозможно.
http://www.labirint.ru/books/371906/
"Бросить тень на всю сталинскую эпоху..." - лихо сказано.
Надо полагать, лучший период был в жизни СССР?
Кровь текла ....
Но не будем "бросать тень"....
Ответить