ВЛИЯНИЕ ПРАВОСЛАВИЯ НА РУССКОЕ ОБЩЕСТВО
Добавлено: 05 июл 2010, 16:56
ВЛИЯНИЕ ПРАВОСЛАВИЯ НА РУССКОЕ ОБЩЕСТВО
Принятие христианства на Руси не привело к какому-либо радикальному изменению социально-политических реалий. Неоязычники часто упрекают христиан в том, что они были некоей революционной, нигилистической силой, которая выступила против традиций и обычаев древних славяно-русов. Между тем, христианство боролось только против идолопоклонства, но ни в коей мере не затрагивало большинство привычных общественных порядков (естественно, были отменены обычаи, угрожающие жизни и достоинству человека, такие как жертвоприношение или многоженство). «Повесть временных лет» рассказывает о том, как князь Владимир Святославович, крестивший Русь, захотел провести широкомасштабную судебную реформу. Она должна была заключаться в отмене виры – денежного штрафа – и заменой его уголовными санкциями. «Владимир же отверг виры…, – читаем в «Повести». – И сказали епископы и старцы: «Много войн; была бы вира, пошла бы на оружие и коней». И сказал Владимир: «Будет так». И жил Владимир по заветам отца и деда». Таким образом, мы видим, что высшее христианское духовенство встало на защиту традиционных норм славянского права и убедило князя в своей собственной правоте.
Св. Феодосий Печорский, выдающийся подвижник русского Православия, был горячим поборником традиционной «лествичной» системы передачи княжеской власти. В Древней Руси власть переходила не от отца к сыну, а к дяди к племеннику. Постепенно Русь пришла к мысли о необходимости полноценной монархической системы, которая предусматривает передачу власти от отца к сыну. Но это произошло постепенно, без какого-либо давления Церкви.
В период Киевской Руси Церковь не только не выступила против вечевого устройства, представлявшего собой общественное самоуправление, но и приняло активное участие в его деятельности. Согласно данным древнерусских летописей, именно православное духовенство руководило работой вечевых собраний. Представители Церкви интегрировались в древнейший институт славяно-русского общества, пытаясь сообщить его деятельности религиозно-этические нормы, присущие Православию.
Было бы, однако, неправильным считать, что Православие вообще никак не сказалось на развитии русского общества и ограничилось всего лишь нравственной проповедью. Просто его влияние не носило директивного характера и выразилось в длительном, по времени, внутреннем духовном перевороте.
Прежде всего, Православие выработало русскую модель взаимоотношения между государством и обществом. Эта модель существенно отличалась от западноевропейской и восточноазиатской. На Западе общество всегда было слишком независимо от государства и, в конечном итоге, подчинило его. На Востоке государство, напротив, всегда стремилось не только подчинить себе общество, но и растворить его в себе. В России сильное государство сосуществовало вместе с сильным обществом. Конечно, власть стояла выше общества, но при этом последнее обладало весьма развитым общинным и корпоративным самоуправлением. Власть и общество находились в состоянии некоего симбиоза. Порой власть прямо брала на себя заботу об обществе, а общество выполняло многие функции государства.
Данная система была, в немалой степени, сформирована под влиянием Православия. Восточная Церковь рассматривала Царя (средоточие власти) как образ Христа («икону Логоса»). Таким образом, глава государства символически уподоблялся Христу – Главе Церкви, которая, согласно Новому Завету, есть Тело Христово. Это вырабатывало и укрепляло соответствующий взгляд на общественно-государственные отношения. Власть, персонифицированная в Монархе, рассматривалась как образ Христа, а общество как образ Его Тела. И отношения между ними понимались органически – как отношения внутри единого организма. В этих отношениях одно начало (глава) могло и даже должно было доминировать над другим (телом), однако оно не могло довести это доминирование до абсурда, что было бы губительным для самого организма. И уж тело совсем не могло подчинять себе главу.
Православие, вера Восточной Церкви, характеризуется преобладанием созерцательности над личной активностью. Человек больше устремлен в потустороннее, к Богу, чем занят собственным обустройством. В этом одно из важнейших отличий Православия от католицизма, который практически уравнивает мирское и духовное (протестантизм идет еще дальше, ставя на первый план мирское преуспеяние и рассматривая его в качестве свидетельства Божественного избранничества). Но созерцательность Православия не есть созерцательность коллективная. В плане всеобщей социальной деятельности, направленной на достижение целей всего народа, всей нации, всего государства, Православие не ставит никаких ограничителей (все ограничения касаются греховного и своенравного человеческого эго). Поэтому деловая энергия, которая сохраняется в области личного преуспеяния, щедро тратится на ниве общественного, общенационального делания. Вот почему Византия, не создавшая никакого капиталистического уклада (несмотря на сильное развитие городов), сумела построить грандиозную и прочную Империю, которая просуществовала тысячу лет. Русские, проникшись византийским духом, который, очевидно, соответствовал их природе, создали еще более величественную Империю. Некогда она занимала (и еще займет в будущем) одну шестую часть суши. На Западе тоже возникали гигантские колониальные империи. Однако они были основаны, в первую очередь, на экономическом интересе, что и предопределило их непрочность в плане политическом, государственном. Две-три сотни лет – максимальный лимит таких образований.
В наше время, когда потребительские ценности ставятся во главу угла, многие уверены, что для России был бы больше полезен западный индивидуализм, который обосновывает, в том числе и религиозно, приоритет личного, материального преуспеяния. Не будем касаться сугубо духовной стороне вопроса (вспомним лишь слова Христа о том, что верблюду легче влезть через игольное ушко, чем богатому войти в рай). Но даже если взять план материальный, то мы увидим всю спасительность Империи для русского народа. Сложнейшие геополитические обстоятельства, в которых находилась Русь, требовали создания мощнейшего государства, которое занимало бы огромные пространства, делая их безопасными для русских. Именно такая Империя гарантировала (хотя бы на какой-нибудь срок) возможность мирного труда, от которого, собственно говоря, и зависел достаток. Если бы общество было ориентировано на личное преуспеяние, то русские не сумели бы адекватно ответить на внешние вызовы и погибли бы как народ.
Русские с готовностью восприняли православную созерцательность. Для славян вообще было характерно отсутствие тяги к стяжательству. Археологи часто находят на месте расселения древних славян заброшенные склады золотых монет, которые были захвачены во время военных походов на Византию. Получалось, что большая часть военной добычи оказывалась невостребованной, славянам был нужен лишь определенный минимум, необходимый для развития. Русская цивилизация носила, во многом, затратный характер. Для средневековья вообще было свойственно стремление тратить огромные средства на, выражаясь по-современному, непроизводительные затраты. К ним относились – организация праздников, украшение храмов, помощь нуждающимся. На Руси эти затраты были особенно большими, чему в немалой степени способствовало принятие Православия. Характерно поведение князя Владимира, после того как он принял Православие. Лаврентьевская летопись рассказывает: «Будучи любителем книжного чтения, услышал он (Владимир – А. Е.) однажды Евангелие: «Блаженны милостивые, ибо те помилованы будут». И еще: «Продайте имущество ваше и раздайте нищим». И еще: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль истребляет и воры подкапывают, но собирайте себе сокровища на небе, где моль не истребляет их и воры не крадут»… Слышав все это, повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньгами. Устроил он такое и сказал: «Немощные и больные не могут добраться до двора моего». И повелел снарядить телеги, и наложил на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, и развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий, или кто не может ходить?» И раздавали тем все необходимое… И дал Владимир обет поставить церковь в Василеве во имя святого Преображения, ибо в день, когда случилась сеча, было Преображение Господне. Избегнув опасности, Владимир построил церковь и устроил великий праздник, наварив меду 300 провар. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов, и много всяких людей, и раздал бедным 300 гривен. И праздновал князь восемь дней, и возвратился в Киев в день Успения святой Богородицы, и здесь снова устроил великое празднование, созывая бесчисленное множество народа. Видя же, что люди его христиане, радовался душой и телом. И так делал постоянно».
Православие с его личной созерцательностью и нестяжательством препятствовало возникновению капиталистического уклада в России. Конечно, у нас были, причем весьма выдающиеся, предприниматели, однако, они рассматривали свой «бизнес» именно и, прежде всего, как служение нации – государству и обществу. Традиционные предприниматели из купеческого сословия не претендовали на какую-либо гегемонию. Но во второй половине XIX века в России все-таки возникает капиталистический уклад. Образовывается прослойка людей, желающих встать над нацией. Эти люди были носителями духа, противного православному вероучению.
Александр Елисеев
Принятие христианства на Руси не привело к какому-либо радикальному изменению социально-политических реалий. Неоязычники часто упрекают христиан в том, что они были некоей революционной, нигилистической силой, которая выступила против традиций и обычаев древних славяно-русов. Между тем, христианство боролось только против идолопоклонства, но ни в коей мере не затрагивало большинство привычных общественных порядков (естественно, были отменены обычаи, угрожающие жизни и достоинству человека, такие как жертвоприношение или многоженство). «Повесть временных лет» рассказывает о том, как князь Владимир Святославович, крестивший Русь, захотел провести широкомасштабную судебную реформу. Она должна была заключаться в отмене виры – денежного штрафа – и заменой его уголовными санкциями. «Владимир же отверг виры…, – читаем в «Повести». – И сказали епископы и старцы: «Много войн; была бы вира, пошла бы на оружие и коней». И сказал Владимир: «Будет так». И жил Владимир по заветам отца и деда». Таким образом, мы видим, что высшее христианское духовенство встало на защиту традиционных норм славянского права и убедило князя в своей собственной правоте.
Св. Феодосий Печорский, выдающийся подвижник русского Православия, был горячим поборником традиционной «лествичной» системы передачи княжеской власти. В Древней Руси власть переходила не от отца к сыну, а к дяди к племеннику. Постепенно Русь пришла к мысли о необходимости полноценной монархической системы, которая предусматривает передачу власти от отца к сыну. Но это произошло постепенно, без какого-либо давления Церкви.
В период Киевской Руси Церковь не только не выступила против вечевого устройства, представлявшего собой общественное самоуправление, но и приняло активное участие в его деятельности. Согласно данным древнерусских летописей, именно православное духовенство руководило работой вечевых собраний. Представители Церкви интегрировались в древнейший институт славяно-русского общества, пытаясь сообщить его деятельности религиозно-этические нормы, присущие Православию.
Было бы, однако, неправильным считать, что Православие вообще никак не сказалось на развитии русского общества и ограничилось всего лишь нравственной проповедью. Просто его влияние не носило директивного характера и выразилось в длительном, по времени, внутреннем духовном перевороте.
Прежде всего, Православие выработало русскую модель взаимоотношения между государством и обществом. Эта модель существенно отличалась от западноевропейской и восточноазиатской. На Западе общество всегда было слишком независимо от государства и, в конечном итоге, подчинило его. На Востоке государство, напротив, всегда стремилось не только подчинить себе общество, но и растворить его в себе. В России сильное государство сосуществовало вместе с сильным обществом. Конечно, власть стояла выше общества, но при этом последнее обладало весьма развитым общинным и корпоративным самоуправлением. Власть и общество находились в состоянии некоего симбиоза. Порой власть прямо брала на себя заботу об обществе, а общество выполняло многие функции государства.
Данная система была, в немалой степени, сформирована под влиянием Православия. Восточная Церковь рассматривала Царя (средоточие власти) как образ Христа («икону Логоса»). Таким образом, глава государства символически уподоблялся Христу – Главе Церкви, которая, согласно Новому Завету, есть Тело Христово. Это вырабатывало и укрепляло соответствующий взгляд на общественно-государственные отношения. Власть, персонифицированная в Монархе, рассматривалась как образ Христа, а общество как образ Его Тела. И отношения между ними понимались органически – как отношения внутри единого организма. В этих отношениях одно начало (глава) могло и даже должно было доминировать над другим (телом), однако оно не могло довести это доминирование до абсурда, что было бы губительным для самого организма. И уж тело совсем не могло подчинять себе главу.
Православие, вера Восточной Церкви, характеризуется преобладанием созерцательности над личной активностью. Человек больше устремлен в потустороннее, к Богу, чем занят собственным обустройством. В этом одно из важнейших отличий Православия от католицизма, который практически уравнивает мирское и духовное (протестантизм идет еще дальше, ставя на первый план мирское преуспеяние и рассматривая его в качестве свидетельства Божественного избранничества). Но созерцательность Православия не есть созерцательность коллективная. В плане всеобщей социальной деятельности, направленной на достижение целей всего народа, всей нации, всего государства, Православие не ставит никаких ограничителей (все ограничения касаются греховного и своенравного человеческого эго). Поэтому деловая энергия, которая сохраняется в области личного преуспеяния, щедро тратится на ниве общественного, общенационального делания. Вот почему Византия, не создавшая никакого капиталистического уклада (несмотря на сильное развитие городов), сумела построить грандиозную и прочную Империю, которая просуществовала тысячу лет. Русские, проникшись византийским духом, который, очевидно, соответствовал их природе, создали еще более величественную Империю. Некогда она занимала (и еще займет в будущем) одну шестую часть суши. На Западе тоже возникали гигантские колониальные империи. Однако они были основаны, в первую очередь, на экономическом интересе, что и предопределило их непрочность в плане политическом, государственном. Две-три сотни лет – максимальный лимит таких образований.
В наше время, когда потребительские ценности ставятся во главу угла, многие уверены, что для России был бы больше полезен западный индивидуализм, который обосновывает, в том числе и религиозно, приоритет личного, материального преуспеяния. Не будем касаться сугубо духовной стороне вопроса (вспомним лишь слова Христа о том, что верблюду легче влезть через игольное ушко, чем богатому войти в рай). Но даже если взять план материальный, то мы увидим всю спасительность Империи для русского народа. Сложнейшие геополитические обстоятельства, в которых находилась Русь, требовали создания мощнейшего государства, которое занимало бы огромные пространства, делая их безопасными для русских. Именно такая Империя гарантировала (хотя бы на какой-нибудь срок) возможность мирного труда, от которого, собственно говоря, и зависел достаток. Если бы общество было ориентировано на личное преуспеяние, то русские не сумели бы адекватно ответить на внешние вызовы и погибли бы как народ.
Русские с готовностью восприняли православную созерцательность. Для славян вообще было характерно отсутствие тяги к стяжательству. Археологи часто находят на месте расселения древних славян заброшенные склады золотых монет, которые были захвачены во время военных походов на Византию. Получалось, что большая часть военной добычи оказывалась невостребованной, славянам был нужен лишь определенный минимум, необходимый для развития. Русская цивилизация носила, во многом, затратный характер. Для средневековья вообще было свойственно стремление тратить огромные средства на, выражаясь по-современному, непроизводительные затраты. К ним относились – организация праздников, украшение храмов, помощь нуждающимся. На Руси эти затраты были особенно большими, чему в немалой степени способствовало принятие Православия. Характерно поведение князя Владимира, после того как он принял Православие. Лаврентьевская летопись рассказывает: «Будучи любителем книжного чтения, услышал он (Владимир – А. Е.) однажды Евангелие: «Блаженны милостивые, ибо те помилованы будут». И еще: «Продайте имущество ваше и раздайте нищим». И еще: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль истребляет и воры подкапывают, но собирайте себе сокровища на небе, где моль не истребляет их и воры не крадут»… Слышав все это, повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньгами. Устроил он такое и сказал: «Немощные и больные не могут добраться до двора моего». И повелел снарядить телеги, и наложил на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, и развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий, или кто не может ходить?» И раздавали тем все необходимое… И дал Владимир обет поставить церковь в Василеве во имя святого Преображения, ибо в день, когда случилась сеча, было Преображение Господне. Избегнув опасности, Владимир построил церковь и устроил великий праздник, наварив меду 300 провар. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов, и много всяких людей, и раздал бедным 300 гривен. И праздновал князь восемь дней, и возвратился в Киев в день Успения святой Богородицы, и здесь снова устроил великое празднование, созывая бесчисленное множество народа. Видя же, что люди его христиане, радовался душой и телом. И так делал постоянно».
Православие с его личной созерцательностью и нестяжательством препятствовало возникновению капиталистического уклада в России. Конечно, у нас были, причем весьма выдающиеся, предприниматели, однако, они рассматривали свой «бизнес» именно и, прежде всего, как служение нации – государству и обществу. Традиционные предприниматели из купеческого сословия не претендовали на какую-либо гегемонию. Но во второй половине XIX века в России все-таки возникает капиталистический уклад. Образовывается прослойка людей, желающих встать над нацией. Эти люди были носителями духа, противного православному вероучению.
Александр Елисеев