Печать
Категория: История России
Просмотров: 19041

«Потому сказываю вам, что отнимется от вас
Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его…».
Евангелие от Матфея, глава XXI, стих 43.

 

Людей никогда не оставляли мысли о справедливости. Эти чаяния и мечты о прекрасном обществе под названием «Царство Божие» появились с того самого момента, как о них заявил в далёкой Галилее бедный плотник по имени Иисус, через пару тысяч лет ставший за свои слова богом у почти трёх миллиардов человек.

В течение двух тысяч лет Иисус, как идеалист и мечтатель, хотел построить своё Царствие Божье без насилия и принуждения, веря в добрые намерения людей, которые пойдут вслед за ним и за его словом. К великому сожалению, он просчитался и его мир с принципами, которые он хотел положить в основу нового общества людей, построен не был. Небесное Царство осталось всего лишь прекрасной его мечтой смелого искреннего мечтателя.

Почему так произошло? Ну, я думаю, по очень многим причинам объективного и субъективного характера. В первую очередь, конечно же, не было конкретных исторических условий для полной и окончательной победы учения Иисуса. Ведь ошибочно полагать, что нынешнее существование христианской религии есть его победа. Мир остался тем же, по существу в нём ничего не изменилось. Христианство — это своего рода прекрасно изготовленный занавес, опушённый на сцену реальной жизни, дабы прикрыть все те мерзости и пакости, творящиеся в реальности. Поэтому вполне очевидно, что церковь, будь то католическая, православная, или какая другая, не выполнила своего исторического предназначения, так как управляли ими обыкновенный люди, которым было свойственно ошибаться, соблазняться, завидовать и грешить.

А ведь Иисус оставил своим ученикам и последователям весьма толковое политическое завещание, в котором призывал исполнять всегда и везде все его заповеди, жить по ним каждодневно, а не по прихоти и не эпизодически: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придёт Сын Человеческий» (Мф, XXV, 13); «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому своё дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придёт хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашёл вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте…» (Мк, XIII, 32-37; Мф.. XXIV, 42 и далее); «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк, XIV, 38).

Но с учениками Иисусу явно не повезло. Как это часто случается, не обладая тем пылким, творческим, мечтательным порывом души своего учителя, будучи людьми необразованными, глупыми и трусливыми, они никогда не смогли бы достигнуть высокой цели Иисуса. С годами человеческая сущность, стремление к спокойной жизни, просто обычный меркантилизм вытеснили из сердец христианских пастырей огонь революционного пыла Назарянина, и его идеи в устах духовенства превратились в пустые, ничего не значащие слова. Хотя христианство всегда на словах стремилось вернуться к первобытным идеалам, но никогда не достигала их в реальной жизни.

За тысячи лет своего существования грехи церкви стали настолько велики, что они должны были повлечь за собой справедливую кару и наказание. Ведь что же получилось в результате, например, христианизации Руси и почти тысячелетнего господства православия? Вывод можно сделать только один — у бедного народа оказалось весьма богатое духовенство, которое напрочь забыло о своём главном предназначении — служить людям, но не богу.

Вот, например, на какие необычные факты в истории развития христианства указывал в своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма» философ-идеалист Н.А. Бердяев[1]: «Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство для поддержания господствующих классов не могло не вызвать по человеческой слабости отпадения от христианства, которые принуждены страдать от этой измены и от этого извращения христианства. У пророков в Евангелии, в апостольских посланиях, у большей части учителей церкви мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом. У Св. Василия Великого, и особенно у Св. Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством о собственностью, что перед ними бледнеют Прудон[2] и Маркс. Учителя церкви сказали, что собственность есть кража. Св. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист…. С большим основанием можно сказать, что коммунизм имеет христианские истоки» («Истоки и смысл русского коммунизма», YMGA-PRESS, Париж, 1955 г., с. 139-140).

У меня нет времени и места привести полностью всю работу Бердяева на данную тему, но на одном моменте его высказывания читателю стоит обратить своё внимание. Будучи далеко не сторонником социализма, он был вынужден признать, что «коммунизм по своей идее хотел бы осуществить не только справедливость, но и братство в человеческих отношениях, «коммунион» между людьми».

Думаю, не будет ошибкой напомнить ещё раз, что главный принцип коммунистического общества был заложен ещё в первых христианских общинах, а на коммунистический характер Евангелия от Луки обратили внимание многие исследователи Нового Завета. Да и само Евангелие — это программа и призыв к строительству коммунизма. Как-то принято считать, что основная идеологическая установка социализма «кто не работает, тот не ест» есть изобретение классиков марксизма. Спешу огорчить критиков и скептиков. Это ваше великое заблуждение! Ибо данный лозунг являлся любимым изречение святого апостола Павла: «Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб». (2 Фес. III, 10). А уже после апостола Павла этот принцип взял на вооружение Ленин, немного изменив его и дополнив новым содержанием: «Кто не работает, тот не должен есть» — этот социалистический принцип уже осуществлён; «за равное количество труда равное количество продукта» — и этот социалистический принцип уже осуществлён. Однако это ещё не коммунизм…» (В. И. Ленин. Государство и революция. Соч., изд. 4-е, 1949, т 25, стр. 439).

А исследователь христианской религии, известный учёный конца XIX века Эрнест Ренан вообще считал, что «первоначальным элементом истории христианства является социализм».

Не побоюсь утверждать, но именно Иисус, и никто другой, был самым первым коммунистом и первым теоретиком коммунизма в истории человечества. Это, кстати, не моё открытие. Ещё в середине XIX века в Западной Европе возникло движение «христианского социализма». Вот, как раз его представители такие, как Э. Кабе, В. Вейтлинг, Ф. Ламенне, Ф. Морис, Ч. Кингсли, Ф. Баадер, И. Хубер, В. Кеттелер и другие называли Иисуса «первым проповедником Коммунизма» на земле. Даже не смотря на то, что некоторые из них являлись духовными лицами, но всех объединяла одна идея — это стремление избавить эксплуатируемый народ от бедствий подневольного состояния, нищеты и бедности, исходя из учения Иисуса. Попытки истолковать образ Иисуса Христа как метафору революции также имели место у А. Барбюса, А. Блока, у итальянского кинорежиссёра П. Пазолини в его фильме «Евангелие от Матфея».

Итак, давайте честно и откровенно спросим сами себя: «Можно ли считать, что человечество чётко следовало заветам Иисуса, справилось с поставленными задачами и выполнило их, приблизившись хотя бы на миллиметр за прошедшие почти две тысячи лет к своей основной цели — воссоединению с богом через создание Царства Небесного? Благополучна ли жизнь подавляющего числа людей? Сыты, счастливы ли дети, как хотел того Иисус, ведь именно перед ними первыми он собирался открыть чертоги своего нового общества?» Вопросов может быть ещё очень и очень много, но вот только найдутся ли на них ответы?

Конечно, нельзя утверждать, что народы, уверовавшие в Христа, ничего и никогда не предпринимали, не боролись, не стремились к прекрасному. Попытки, жить по совести, были всегда. Я уверен, что даже в страшные годы инквизиции говорили о справедливости и милосердии, и господствующие классы наверняка употребляли этот термин, правда, в собственной интерпретации. Нет никаких сомнений, что в буржуазном обществе в среде представителей различных светских кругов было очень модно считать главным философским законом идею свободы, справедливости и даже иногда равенства, но никогда правящая элита не упоминала о братстве. Господствующий класс отказывал простым людям в своём расположении, так как видел в них только предмет, с помощью которого можно воспроизводить средства для своего существования.

Именно поэтому главные заповеди Иисуса в основном остались только на бумаге. А отсюда можно сделать вывод, что второе его пришествие было просто предрешено самой жизнью и развитием человеческого общества. Я думаю, я даже уверен, что многие народы ждали прихода нового мессии, дабы тот, как и обещал, судил бы отступников и наказал бы притеснителей, призвав грешников к покаянию: «Я пришёл призвать не праведником, но грешников к покаянию» (Мф, IX, 13; Лк,V, 32); «За каждое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф, XII, 36-37); «…придёт Сын Человеческий во славе Отца Своего и с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф, XVI, 27).

Я вынужден повторить уже высказанное предположение, но, как это ни прискорбно звучит, Иисус был обречён на поражение. Ведь вся его борьба ограничилась исключительно одними лишь разговорами о необходимости перевоспитании человека без насилия и принуждения. В его словах не было призыва к мятежу, бунту, всеобщему восстанию, наконец, революции против поработителей и угнетателей. Он был герой-одиночка. Вот только по этой причине Иисус не удалось повернуть колесо истории, которое безжалостно раздавило его, этого дерзкого мечтателя и сентиментального идеалиста, через свою нищету и страдания пожелавшего осчастливить всё человечество.

«Росла всёразделяющая частная собственность, обостряя отношения людей, возникли непримиримые противоречия; человек должен был напрягать все силы на самозащиту от поглощения бедностью, на охрану личных интересов, постепенно теряя связь с племенем, государством, обществом, и даже, как мы это видим теперь, […] его тяготит даже семья». (М. Горький. «Разрушение личности» Собр. соч. в 16 тт., М., 1979, т. 16, стр. 226).

Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод, что ни правящая элита, ни церковь не стремились к высоким идеалам Иисуса, ведь главной задачей для них было преумножение состояния под знаменем прогресса и красивой риторики о равных условиях для всех граждан.

Допустим, что, если бог существует (это для атеистов), а для верующих пусть данная фраза звучит с восклицательным знаком: «Бог есть!» — то, неужели с высоты своего положения он, наблюдая за всем тем, что происходит на земле, как извращается его учение, не стал бы предпринимать ничего? Мне трудно поверить в то, что бог надзирая за своими «наместниками» и «посредниками», не удивился бы их кровожадности, жестокости, алчности, хитрости, корыстолюбию и прочим порокам. Я не верю, что его не привели бы в уныние и печаль все те репрессии и гонения на инакомыслие даже с целью христианизации, которые проводила церковь с самого первого момента своего огосударствления? Ведь такими действиями духовенство опустошало города и деревни. Смогут ли когда-либо жертвы принять извинения и покаяния, которые уже не поднимут из могил убитых и сожжённых еретиков, а по сути людей, желавших жить по закону своей совести? Вполне естественно, что бог не мог равнодушно взирать на то, как извращаются его замыслы.

Вполне логично было бы предположить, что после своей первой неудачи Иисус обязательно придёт не только осудить отступников и грешников, но и предпринять ещё одну попытку наставить человечество на путь истины. Я думаю, что опыт тысячелетий был им подробно изучен, ведь для бога пара тысяч лет, что для нас один день. Вероятно, на основе этого им (богом) были сделаны обобщающие выводы, в противном случае второе пришествие стало бы самой обычной профанацией, и вполне напоминало бы известное происшествие, когда человек наступает дважды на одни и те же грабли. Можно также допустить и такую крамольную мысль, что новый мессия всё-таки не должен быть глупцом и повторять ошибки прошлого. Поэтому логично предположить, что его новая попытка обустроить мир будет или была связана не только с мерами убеждения, но и принуждения.

«…когда измельчавшее, обессилившее, униженное человечество, снова обратится к великим учреждениям и к могучей дисциплине, когда наше жалкое буржуазное общество, — вернее говоря, — наш мир пигмеев, изгнан будет ударами бича геройской и идеалистической частью человечества, тогда снова получит свою прежнюю цену общинная жизнь», — сделал такой необычный вывод в своей книге «Апостолы» французский учёный Э. Ренан в XIX веке.

Так было ли в истории человечества событие сопоставимое по своей значимости с возникновением учения Иисуса? Несомненно, что трагедий, реформ, войн, катастроф, бунтов, мятежей, революций, реформ за последние столетия было огромное множество. Вне всяких сомнений, среди них наверняка можно найти важные и даже судьбоносные, но никакие реформы никого из величайших царей, ни многочисленные восстания и революции, произошедшие за последние столетия, не отвечают тем критериям, которые были заложены в программу Иисуса Христа. Ведь главной целью любой реформы: Петровских преобразований, отмена крепостного права в 1861 году, буржуазные революции в Голландии и Англии, отмена рабства и пр., — было по сути своей укрепление личной власти, смена одной формы господства частной собственности на более прогрессивную, например, феодализм сменил капитализм и т.д. Но никогда ни одна реформа, ни одно преобразование не ставили перед собой задачу — отменить частную собственность, изменить общественно-экономические основы государства, освободить народы от гнёта, бесправия, дать людям долгожданную свободу, реальное равенство и истинное братство.

Тогда следует обратиться к текстам канонических книг Нового завета. Ведь в них легко можно найти весьма конкретный перечень событий, бед, трагедий, которые будут призваны послужить предзнаменованием кануна второго пришествия. Тем более, что сам Иисус указывал на признаки, по которым можно будет узнать его скорый приход: «…Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; всё будет разрушено. И спросили Его: Учитель! Когда же это будет? И какой признак, когда это должно произойти? Он сказал: берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко: не ходите вслед их. Когда же услышите о войнах и смятениях, не ужасайтесь, ибо этому надлежит быть прежде, но не тотчас конец. Тогда сказал им: восстанет народ на народ, и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба…. И будут знамения в солнце, луне и звёздах, а на земле уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются, и тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнёт это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк., XXI, 5-11, 25-28).

Когда же наступил XX-й век, то обещанные знамения грянули одно за другим: восстание 1905 года, короткая и кровопролитная война с Японией, 1-я мировая война с миллионами жертв, с газовыми атаками на фронте, голодом и холодом в тылу. А вслед за знамениями пришло событие, вполне сопоставимое с возникновением учения Иисуса, событие, которое развернуло мировую историю на сто восемьдесят градусов, сумев преобразить весь мир самым кардинальным способом. И имя тому событию — Великая Октябрьская Социалистическая Революция!

«Новое рабочее и крестьянское правительство немедленно предложит справедливый демократический мир всем воюющим народам. Оно немедленно отменит помещичью собственность на землю и передаст землю крестьянству. Оно создаст рабочий контроль над производством и распределением продуктов и установит общенародный контроль над банками, вместе с превращением их в одно государственное предприятие…» (В. И. Ленин. Соч. изд. 4-е., т. 26, стр. 210).

«Сила Октябрьской революции состоит, между прочим, в том, что она, в отличие от революций Запада, сплотила вокруг русского пролетариата многомиллионную мелкую буржуазию и, прежде всего, наиболее мощные и многочисленные её слои — крестьянство. Тем самым русская буржуазия была изолирована, оставлена без армии, а русский пролетариат превращён в вершителя судеб страны. Без этого русские рабочие не удержали бы власти. Мир, аграрный переворот и свобода национальностей — таковы три основных момента, собравшие вокруг красного знамени русского пролетариата крестьян более чем двадцати национальностей необъятной России» (И. В. Сталин. Сочинения. ОГИЗ. Гос. изд. полит. лит., М., 1947, т. V, стр. 113).

Итак, если по Бердяеву исходить из того, что Советская Россия в масштабах нашей страны была «третьим явлением великодержавности», то Октябрьскую социалистическую революцию 1917 года в рамках планеты вполне можно считать вторым пришествием. Но в таком случае необходимо себе уяснить тогда следующий вопрос, ибо это сейчас вполне уместно: «А кто же тогда Иисус?» Ведь он должен был бы как-то проявить себя. Если это так, то возникает второй, вполне резонный, вопрос: «В облике кого он являлся?» Ну не в образе же Иисуса, то есть самого себя? Смею предположить, что ожидать явление Христа в образе самого себя, было бы довольно глупо с нашей стороны, так как отождествлять его с изображениями на иконах верх глупости. Ведь изображение на иконах — это не портрет с натуры. К тому же, культ икон получил широкое распространение в христианстве только в IV-ом веке, а до этого времени против него активно выступали такие апологеты религии, как Климент Александрийский и Евсевий Кесарийский, которые считали иконы языческим идолопоклонничеством и ссылались при этом на библейское запрещение изображать божество. Кстати, в 754 году культ икон на церковном соборе был объявлен ересью, и только на II Никейском вселенском соборе в 787 году вновь был восстановлен, а окончательно утверждён лишь в 843 году. Поэтому рассуждения о том, какого роста был Иисус, какой формы был у него нос, цвет глаз, волос и прочее с единственной целью: опознать его, — занятие совершенно бесперспективное и, главное, ненужное. То, что можно по данному вопросу прочитать между строк в канонических книгах Нового завета, в общем, не даёт совершенно никакого описания Иисуса. Брать же в качестве фактического материала памфлет одного из злейших врагов христианства Цельса[3], вернее полемический трактат религиозного философа Оригена[4], ибо памфлет Цельса до нашего времени не дошёл, не стоит из-за этический соображений, ибо Иисус предстаёт там внешне весьма неприглядно. Думаю, и нам не стоит акцентировать своё внимание на данной теме. Более логично, было бы затронуть совершенно другой аспект произошедшего пришествия — это цель его, ибо, разобравшись с вопросом о цели пришествия, можно определить и человека, в образе которого являлся Иисус.

Цель второго пришествия вполне очевидна, ведь об этом говорил сам Иисус, и довольно подробно описал Иоанн Богослов в своём «Апокалипсисе» — это судить людей по их практическим делам. Для меня также совершенно бесспорна и та мысль о том, что Иисус не собирался приходить только лишь для того, чтобы реформировать христианство. Данное моё предположение вытекает из логики его прошлого пришествия. Ведь в I-ом веке Иисус не стал перестраивать иудаизм, поняв, что сделать такое не под силу даже ему. Не смотря на то, что Иисус сам по рождению и вероисповеданию был иудеем, и иудаизм, как религия, к тому времени существовал не одну сотню лет, он всё-таки сделал попытку отменить старый закон, и основать свою религию, новую, с совершенно другими принцами отношения между богом и человеком.

Известный французский учёный, историк религии, Э. Ренан сделал одно весьма важное открытие: «Сравнивая истории возникновения религий можно сделать вывод, что все они, начало которых можно проследить и которые нарождались не одновременно с возникновением языка, возникали скорее в силу причин социальных, чем теологических». Нельзя забывать, что тяга людей к социальной справедливости всегда была столь велика, что единственный лозунг «один закон милости для всех» позволил Сиддхартхе Гаутаме принцу Шакья-Муни, известному в мире более как Будда, увлечь за собой не только всю Индию, но и огромную часть Азии, то есть около двух миллиардов человек. Идеи Иисуса схожие с лозунгами и идеями Будды также нашли отклик среди почти трёх миллиардов сторонников. Я привёл эти примеры лишь только для того, чтобы отыскать в новейшей истории человека, в действиях которого чётко прослеживались бы социальные моменты обновления мира и новые взгляды на переустройство всего человеческого общества. Возьму на себя риск предположить, что новым мессией стал совершенно неожиданный для всех

Прежде чем высказать следующую свою мысль, которая может на первый взгляд показаться несколько необычной, вызывающей и даже абсурдной, я призвал бы читателей не вникать в мелочи и частности событий, о которых пойдёт речь, но подумать об их величии и мировом значении. Ведь каждое даже самое благое дело можно опошлить разными и всякими сплетнями, слухами, кривотолками, грязными намёками и прочими недостойными человека высказываниями.

Итак, прежде чем озвучить свою мысль относительно человека-нового мессии, я ещё раз напомню читателю о той политической обстановке, что сложилась в Российской империи накануне революции, и сделаю это весьма коротко. Попытка реформ 1861 года, как следствие её — первая русская революция, повлекшая жестокую ответную реакцию царского правительства на революционный процесс в виде военно-полевых судов и жутких репрессий против крестьянства. Затем неподготовленное вступление царского самодержавия в Первую мировую войну, миллионные жертвы на фронте, в следствие чего в стране начался глубочайший политический и экономический кризис. Голод. Холод. Безработица. Февральская буржуазная революция 1917 года, которая не разрешила, а только усилила кризис. Страна медленно, но уверенно двигалась к пропасти, где следовал развал государства, полный хаос, анархия и расчленение России между самыми богатыми странами такими, как Франция, Англия, США, Япония, Италия.

Вот как раз на этом месте и возникает весьма интересное и деликатное предположение, над которым я советую читателю внимательно и вдумчиво подумать, отбросив при этом все ненужные условности и особенно все те догматы и представления, что привнесены в общество церковью. Итак, вопрос: «В образе кого мог явиться Иисус?» Для меня существует только одно предположение, и оно очевидно настолько, что не требует, по-моему, никаких дополнительных доказательств: «Иисус мог явиться исключительно в образе ЛЕНИНА!!!»

Именно здесь и сейчас предвижу восклицания и возмущения, дескать, как посмел? Такого не может быть, чтобы кто-то являлся в образе другого! Переселение душ христианством, мол, не признаётся, не разрешается и т.д. и т.п. Но позвольте, ведь сами евангелисты придумали факт переселения душ, то есть реинкарнацию, когда заявили, что пророк Илия, который в соответствии с традиционными предсказаниями должен был придти накануне явления мессии-Иисуса, сделал это в образе и в теле Иоанна Предтечи (Крестителя). Между прочим, именно данный момент стал основным в критике Иисуса и непризнании его в качестве мессии со стороны ортодоксальных иудеев. Но сей спорный вопрос был решён весьма кардинально: «И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить всё; но говорю вам, что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе» (Мф., XVII, 10-13; Мк., IX, 11-13). К тому же, из Евангелий известно, что среди евреев после появления Иисуса упорно распространялся слух о том, будто бы Иисус сам является воскресшим пророком Илиёй или Иоанном Крестителем. «Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мёртвых, и потому чудеса делаются им. Другие говорили: это пророк, или как один из пророков. Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мёртвых» (Мк., VI, 14-16; Мф., XIV, 1-2; Лк., IX, 7-9). «…Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков» (Mф., XVI, 13-14; Мк., VIII, 27-28; Лк., IX, 18-19). Поэтому я не придумал ничего нового, высказав своё предположение относительно перевоплощения, ибо это сделали уже до меня.

Конечно, моё откровение кому-то покажется несуразным и даже абсурдным, но давайте, не торопясь и не удивляясь, логически порассуждаем над столь неожиданным для кого-то выводом.

Если бы я был религиозным мистиком, то искренне поверил бы в то чудо, что Иисус и Ленин — это одно и тоже лицо. Не верится? Ну, тогда давайте посчитаем совпадения двух совершенно разных систем мировоззрения, имеющие сакральный характер взаимосвязей между собой, который говорит об их полной идентичности. Во-первых, они оба были выходцами из родовитых семейств. Отец Ленина был потомственный дворянин и занимал важный пост в Симбирской губернии, и по табели о рангах, принятым в царской России, его должность приравнивалась к армейскому званию генерал-майора. Иисус по свидетельству евангелистов был родом из мессианского колена Иуды и являлся потомком иудейского царя Давида. Во-вторых, они много претерпели от официальных властей, подвергались гонениям, репрессиям, арестам. Их братья, Александр Ульянов, родной брат Ленина и Иоанн Креститель (Предтеча), двоюродный брат Иисуса, были казнены. Александра, как известно, в 1887 году в возрасте 21 года за участие и руководство «Террористической фракцией» партии «Народная воля» за подготовку покушения на императора Александра III повесили в Шлиссельбургской крепости Петербурга. Иоанну Крестителю в возрасте 30 лет за обвинение правителя Галилеи Ирода Антипы в распутной и неправедной жизни отсекли голову в тюрьме Махерунт. В-третьих, они оба были прекрасными ораторами и полемистами, одержимыми верой в правоту своего дела. В-четвёртых, и Ленин, и Иисус по жизни являлись великими социальными реформаторами. Их программа преобразования мира, казалось, была разработана одним и тем же человеком, ибо в её основе были положены принципы социальной справедливости на базе равенства имущества и отмены частной собственности. А также провозглашены лозунги о свободе, равенстве и братстве. В-пятых, и Ленин, и Иисус считали главными врагами человека богатство. В-шестых, они выступали противниками и критиками официальной религии (христианства и иудаизма), в результате чего оба были прокляты официальными религиозными властями, Иисус — первосвященником Каиафой, Ленин — патриархом Тихоном[5]. В-седьмых, и у Ленина, и у Иисуса даже смерть была похожей. Они оба были убиты в результате иудейского заговора.

Итак, вырисовывается весьма интересная картина с уникальным сюжетом. Точно так же, как когда-то пришёл на землю Иисус, дабы вместо иудаизма основать совершенно новую религию и спасти свой народ, а вместе с ним и другие народы, так и Ленин появился на свет, чтобы отменить «ветхое» христианство, учредить абсолютно новую «религию» под названием «ленинизм» и спасти народы мира от угнетения и их рабского положения эксплуатируемых.

Ведь если вспомнить, что мы ещё пару десятков лет назад жили в одной общей стране под названием СССР, в которой господствующей «религией» (идеологией) был «ленинизм», то невольно приходит на память самые прекрасные мысли о спокойной и мирной жизни. В то время не существовало таких понятий как шовинизм, национальная ненависть, расовая неприязнь, терроризм, сепаратизм, коррупция, проституция, наркомания, олигархия, беспризорность, нищета, невыплата зарплат и пр., а жили мы, граждане СССР, под сенью всеобщей дружбы, мира и любви. Жили, правда, не богато, но зато счастливо, ибо было полное взаимопонимание и уважение, а потому и уверенно в завтрашнем дне. Религиозная нетерпимость также отсутствовала: мусульмане, христиане, буддисты, иудеи и прочие конфессии жили в условиях существования одной главной «религией» как за каменной стеной: никаких притеснений, никаких обид, никакой дискриминации по религиозным признакам.

Конечно, В. И. Ленин был довольно критично настроен по отношению к христианской религии. Это можно видеть, почитав его работы на религиозные темы. Но ни в одной из своих статей, произведений, выступлений, что весьма примечательно, он не сделал ни единого критического выпада в личный адрес Иисуса. Наверное, Ленин также отделял учение Иисуса, понимая его истинную ценность, от самого христианства. Более того, Ленин вообще был терпим к рядовым представителям духовенства, считая их «заблудшими овцами». По его мнению, любой священнослужитель и верующий человек, разделявший программу партии, мог вступить в её ряды. «Нельзя раз и навсегда и для всех условий объявить, что священники не могут быть членами социал-демократической партии, но нельзя раз и навсегда выставить обратное правило. Если священник идёт к нам для совместной политической работы и выполняет добросовестно партийную работу, не выступая против программы партии, то мы можем принять его в ряды с.-д., ибо противоречие духа и основ нашей программы с религиозными убеждениями священника могло бы остаться при таких условиях только его касающимся, личным его противоречием, а экзаменовать своих членов насчёт отсутствия противоречия между их взглядами и программой партии политическая организация не может. …Мы должны не только допускать, но сугубо привлекать всех рабочих, сохраняющих веру в бога, в с.-д. партию, мы безусловно против малейшего оскорбления их религиозных убеждений, но мы привлекаем их для воспитания в духе нашей программы, а не для активной борьбы с ней. Мы допускаем внутри партии свободу мнений, но в известных границах, определяемых свободой группировки: мы не обязаны идти рука об руку с активными проповедниками взглядов, отвергаемых большинством партии» (В. И. Ленин. «Об отношении рабочей партии к религии». Соч., Изд. 4-е, ОГИЗ Гос изд. полит. лит., 1952, т. 15, стр. 377-378). По приведённой цитате можно смело сделать вывод о том, что все разговоры о массовых расстрелах и жестоких репрессиях в отношении служителей культа полный бред и инсинуации перепуганной либерально-демократической общественности. Ну и здесь, конечно, вполне уместно вспомнить также слова Иисуса о том, что он «пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Лк., V, 32; Мф., IX, 13; Мк., II, 17), а отсюда вытекает вывод, что праведники — это марксисты, а грешники — служители культа.

Итак, 1917 год, октябрь месяц можно считать вторым пришествием. Если вспомнить, что Российская империя находилась в сложнейшей кризисной ситуации, грозящей обернуться катастрофой то надеяться, то надеяться можно было только на чудо. Именно здесь на политическую сцену выходит В. И. Ленин, и обстановка в стране меняется, словно по мановению волшебной палочки. (Я специально, ради экономии времени, несколько упрощённо воссоздаю картину того времени, ибо Ленин, как политический деятель, конечно же, заявил о себе не в 1917 году, а намного раньше, в 1895, когда в возрасте 25-ти лет вместе с группой товарищей создал первую Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП) — примечание автора). Именно немногочисленная партия большевиков, держа в памяти лозунг: «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей» («блажены нищие духом»), встала во главе рабочего класса и совершила социалистическую революцию. Именно о партии большевиков и русском трудовом народе В. И. Ленин сказал замечательные слова о том, что «рабочий класс России доказал уже раз и докажет ещё не раз, что он способен «штурмовать небо»». (Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса. В. И. Ленин. Соч. изд. 4-е, ОГИЗ, Гос. изд. полит. лит., М., 1947, т. 12, стр., 91).

Роль Ленина в спасении России была огромна. Даже такой ярый противник Советской власти как философ Н.А. Бердяев, которого В. И. Ленин, будучи Председателем Совнаркома, в 1922 выслал в составе группы неблагонадёжных представителей буржуазной интеллигенции за границу, под грузом реальных доказательств признал удивительный факт того, что Россию от грядущей катастрофы спасли большевики, вождём которых был ненавистный ему Ленин.

В своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма», которая была полностью закончена им в середине 30-х годов прошлого столетия, Бердяев, в частности, по данному поводу написал: «Нет ничего ужаснее разлагающейся армии и притом колоссальной, многомиллионной армии. Разложение войны и армии создаёт хаос и анархию. Россия поставлена перед таким хаосом и анархией. Старая власть потеряла всякий нравственный авторитет. В неё не верили и во время войны авторитет её ещё более пал. В патриотизм правительства не верили и подозревали его в тайном сочувствии немцам и желании сепаратного мира. Новое либерально-демократическое правительство, которое пришло на смену после февральского переворота, провозгласило отвлечённые гуманные принципы, отвлечённые начала права, в которых не было никакой организующей силы, не было энергии заражающей массы. Временное правительство возложило свои надежды на учредительное собрание, идее которого было доктринерски предано, оно в атмосфере разложения, хаоса и анархии хотело из благородного чувства продолжать войну до победного конца, в то время как солдаты готовы были бежать с фронта и превратить войну национальную в войну социальную. Положение временного правительства было настолько тяжёлым и безысходным, что вряд ли можно его строго судить и обвинять. Керенский был лишь человеком революции её первой стадии. Никогда в стихии революции, и особенно революции созданной войной, не могут торжествовать люди умеренных, либеральных, гуманитарных принципов. Принципы демократии годны для мирной жизни, да и то не всегда, а не для революционной эпохи. В революционную эпоху побеждают люди крайних принципов, люди склонные и способные к диктатуре. Только диктатура могла остановить процесс окончательного разложения и торжества хаоса и анархии. Нужно было взбунтовавшимся массам дать лозунги, во имя которых эти массы согласились бы организоваться и дисциплинироваться, нужны были заражающие символы. В этот момент большевизм, давно подготовленный Лениным, оказался единственной силой, которая с одной стороны могла докончить разложение старого и с другой стороны организовать новое. Только большевизм оказался способным овладеть положением, только он соответствовал массовым инстинктам и реальным соотношениям….

Он (большевизм) воспользовался бессилием либерально-демократической власти негодностью её символики для скрепления взбунтовавшийся массы. Он воспользовался объективной невозможностью дальше вести войну…. и он провозгласил мир. Он воспользовался неустроенностью и недовольством крестьян и передал всю землю крестьянам, разрушив остатки феодализма и господства дворян.

Идеологически я отношусь отрицательно к советской власти. …Но в данную минуту это единственная власть, выполняющая хоть какую-нибудь защиту России от грозивших её опасностей. Внезапное падение советской власти, без существования организованной силы, которая способна была бы прийти к власти не для контрреволюции, а для творческого развития, исходящего из социальных результатов революции, представляла бы даже опасность для России и грозила бы анархией. …В России вырастает не только коммунистический, но и советский патриотизм, который есть просто русский патриотизм» («Истоки и смысл русского коммунизма», YMGA-PRESS, Париж, 1955, стр. 114 -115, 120).

Если, кто читал Евангелия, то убедился, что все канонические тексты буквально наполнены доказательствами божественности Иисуса. Это и не удивительно, ведь о нём писали его ученики. Но я не стану пользоваться произведениями советских писателей и учёных, дабы не было предвзятости и конъюнктуры в оценке личности вождя. Однако возьму на себя труд привести высказывания известных в прошлом людей, причём не сторонников Ленина, а его политических оппонентов, чтобы по их воспоминаниям и свидетельствованиям получить правдивый его портрет и объективную характеристику на него как политического деятеля, как обычного и, даже необычного, человека.

Первым в этом списке был уже процитированный мною Н. А. Бердяев, но я вынужден ещё раз привести его слова о Ленине: «… Ленин был типически русский человек. В его характерном, выразительном лице было что-то русско-монгольское. В характере Ленина были типически русские черты и не специально интеллигенции, а русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и к риторике, практичность мысли, склонность к нигилизму на моральной основе. Ленин сделан из одного куска, он монолитен. Роль Ленина есть замечательная демонстрация личности в исторических событиях. Ленин потому мог стать вождём революции и реализовать свой давно выработанный план, что он не был типическим русским интеллигентом. В нём черты русского интеллигента сочетались с чертами русских людей, собиравших и строивших русское государство. Он соединял в себе черты Чернышевского, Нечаева, Ткачёва, Желябова[6] с чертами великих князей московских, Петра Великого и русских государственных деятелей деспотического типа. В этом оригинальность его физиономии. Ленин был революционер-максималист и государственный человек. Он соединял в себе предельный максимализм революционной идеи, тоталитарного революционного миросозерцания с гибкостью и оппортунизмом в средствах борьбы, в практической политике. Только такие люди успевают и побеждают. Он соединял в себе простоту, прямоту и нигилистический аскетизм с хитростью, почти коварством. В Ленине не было ничего от революционной богемы, которой он терпеть не мог. В этом он противоположен таким людям, как Троцкий или Мартов, лидер левого крыла меньшевиков.

В своей личной жизни Ленин любил порядок и дисциплину, был хорошим семьянином, любил сидеть дома и работать, не любил бесконечных споров в кафе, к которым имела склонность русская радикальная интеллигенция. В нём не было ничего анархического, и он терпеть не мог анархизма, реакционный характер которого он всегда изобличал. Он терпеть не мог революционной романтики и революционного фразёрства. Будучи председателем совета народных комиссаров, вождём советской России, он постоянно изобличал эти черты в коммунистической среде. Он громил коммунистическое чванство и коммунистическое враньё. Он восставал против «детской болезни левизны» в коммунистической партии. В 1918 году, когда России грозил хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов…. И он остановил хаотичный распад России, остановил деспотическим, тираническим путём. В этом есть черта сходства с Петром». Ленин проповедовал жестокую политику, но лично он не был жестоким человеком. Он не любил, когда ему жаловались на жестокости Чека, говорил, что это не его дело, что это в революции неизбежно…. В личной жизни у него было много благодушия. Он любил животных, любил шутить и смеяться, трогательно заботился о матери своей жены, которой часто делал подарки…. Разочарование в Плеханове[7], в котором он увидел мелкие черты самолюбия, честолюбия, горделиво-презрительного отношения к товарищам, было для Ленина разочарованием вообще…. Когда брат его был казнён по политическому делу, то окружающее общество отвернулось от семьи Ленина. Это также было для юного Ленина разочарованием в людях. У него выработалось цинично-равнодушное отношение к людям. Он не верил в человека, но хотел так организовать жизнь, чтобы людям было легче жить, чтобы не было угнетения человека человеком. …

Ленин не теоретик марксизма, как Плеханов, а теоретик революции. Всё, что он писал, было лишь разработкой теории и практики революции. Он никогда не разрабатывал программы, он интересовался лишь одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти, о стяжании для этого силы. Поэтому он победил. Всё миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы. Он один, заранее, задолго до революции, думал о том, что будет, когда власть будет завоёвана, как организовать власть…. Он боролся за целостность и последовательность в борьбе, она невозможна без целостного, догматического вероисповедания, без ортодоксии. Он требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности. Это основной у него мотив. И он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Добро для него было всё, что служит революции, зло — всё, что ей мешает. Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но став одержимым максималисткой идеей, он, в конце концов, потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. Ленин не был дурным человеком, в нём было много хорошего. Он был бескорыстным человеком, абсолютно преданным идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе…. Ленин был человеком судьбы, роковой человек, в этом его сила.

Ленин был революционером до мозга костей именно потому, что всю жизнь исповедывал и защищал целостное, тоталитарное миросозерцание….

Целью Ленина, которую он преследовал с необычной последовательностью, было создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство, опирающееся на цельное революционно-марксистское миросозерцание. Партия должна иметь доктрину, в которой нельзя ничего изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни.

Ленин мог начертать план организации коммунистического государства и осуществить его. Как это парадоксально ни звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма — первым явлением было московское царство, вторым петровская империя. Большевизм — это сильное, централизованное государство (курсив мой — прим. Автора).

Ленин был марксистом и верил в исключительную миссию пролетариата. Он обладал исключительной чуткостью к исторической ситуации…». (Истоки и смысл русского коммунизма» (YMCA-PRESS, 1955, с. 94 – 102). Хочу ещё раз напомнить, что идеологический оппонент Ленина принадлежал к верхнему слою русского дворянства, был сыном банкира, внуком атамана Войска Донского, потомком князей Кудашевых.

А для сравнения с данной характеристикой я решил привести воспоминания совершенно другого человека, имя которого упомяну в конце цитаты. Скажу только, что его характеристика практически ничем не будет отличаться от данной Бердяевым, хотя они и являлись непримиримыми политическими противниками. Но я просто хочу этим примером подчеркнуть мысль о том, что Ленин обладал колоссальным, непререкаемым авторитетом, как у друзей, так и у своих врагов.

«… Только Ленин писать о самых запутанных вещах так просто и ясно, сжато и смело, — когда каждая фраза не говорит, а стреляет….

…Ленин рисовался в моём воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было моё разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных….

…простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчёркивать своё высокое положение, — эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина, как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших «низов» человечества….

… Необычайная сила убеждения, простота и ясность аргументации, короткие и всем понятные фразы, отсутствие рисовки, отсутствие головокружительных жестов и эффектных фраз, бьющих на впечатление, — всё это выгодно отличало речи Ленина от речей обычных «парламентских» ораторов. Но меня пленила тогда не эта сторона речей Ленина. Меня пленила та непреодолимая сила логики в речах Ленина, которая несколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует её и потом берёт её в плен, как говорят, без остатка. Я помню, как говорили тогда многие из делегатов: «Логика в речах Ленина — это какие-то всесильные щупальца, которые охватывают тебя со всех сторон клещами, и из объятий которых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал».

… Я впервые увидел тогда Ленина в роли побеждённого[8]. Он ни на йоту не походил на тех вождей, которые хныкают и унывают после поражения. Наоборот, поражение превратило Ленина в сгусток энергии, вдохновляющий своих сторонников к новым боям, к будущей победе. Ненависть в хныкающим интеллигентам, вера в свои силы, вера в победу — вот о чём говорил тогда с нами Ленин.

… Обычно победа кружит голову иным вождям, делает их заносчивыми и кичливыми. Чаще всего в таких случаях начинают торжествовать победу, почивать на лаврах. Но Ленин ни на йоту не походил на таких вождей. «Не кичиться победой» — это та самая особенность в характере Ленина, которая помогла ему трезво взвешивать силы противника и страховать партию от возможных неожиданностей.

… Но Ленин никогда не становился пленником большинства, особенно, когда это большинство не имело под собой принципиальной основы. Бывали моменты в истории нашей партии, когда мнение большинства или минутные интересы партии приходили в конфликт с коренными интересами пролетариата. В таких случаях Ленин, не задумываясь, решительно становился на сторону принципиальности против большинства партии. Более того, — он не боялся выступать в таких случаях буквально один против всех, рассчитывая на то, — как он часто говорил об этом, — что: «принципиальная политика есть единственно правильная политика»[9].

… Я не знаю другого революционера, который так глубоко верил бы в творческие силы пролетариата и в революционную целесообразность его классового инстинкта, как Ленин. Я не знаю другого революционера, который умел бы так беспощадно бичевать самодовольных критиков «хаоса революции» и «вакханалии самочинных действий масс», как Ленин…. Отсюда неустанная проповедь Ленина: учиться у масс, осмыслить их действия, тщательно изучать практический опыт борьбы масс. Вера в творческие силы масс — это та самая особенность в деятельности Ленина, которая давала ему возможность осмыслить стихию и направлять её движение в русло пролетарской революции.

… Ленин был рождён для революции. Он был поистине гением революционных взрывов и величайшим мастером революционного руководства. Никогда он не чувствовал себя так свободно и радостно, как в эпоху революционных потрясений. Этим с не хочу сказать, что Ленин одинаково одобрял всякое революционное потрясение или что он всегда и при всяких условиях стоял за революционные взрывы. Нисколько. Этим я хочу лишь сказать, что никогда гениальная прозорливость Ленина не проявлялась так полно и отчётливо, как во время революционных взрывов. В дни революционных переворотов он буквально расцветал, становился ясновидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их, как на ладони. Отсюда «поразительная» ясность тактических лозунгов и «головокружительная» смелость революционных замыслов Ленина.

… Гениальная прозорливость, способность быстро схватывать и разгадывать внутренний смысл надвигающихся событий — это то самое качество Ленина, которое помогло ему намечать правильную стратегию и ясную линию поведения на поворотах революционного движения». Как удивительно схожи характеристики, данные Ленину двумя различными людьми, разделёнными не только своим происхождением, но и классовой борьбой. Ведь второй пример взят мной из трудов И.В. Сталина (ОГИЗ, Гос. изд. полит. лит., М., 1947, т. VI, с.52-64).

Нельзя не привести здесь и слова А. М. Горького. Хотя он и считался великим пролетарским писателем, но не по всем вопросам соглашался с представителями партии большевиков, а относительно оценки роли интеллигенции в русской революции так вообще расходился с Лениным во взглядах. Однако, тем не менее Горький также находился под силой авторитета и личного обаяния Ленина. Прочтите его статью «В. И. Ленин», чтобы убедиться в этом: «В России, стране, где необходимость страдания проповедуется как универсальное средство «спасения души», я не встречал, не знаю человека, который с такою глубиной и силой, как Ленин, чувствовал бы ненависть, отвращение и презрение к несчастиям, горю, страданию людей. …Для меня исключительно велико в Ленине, именно это его чувство непримиримой, неугасаемой вражды к несчастиям людей, его яркая вера в то, что несчастие не есть неустранимая основа бытия, а — мерзость, которую люди должны и могут отмести прочь от себя. Я бы назвал эту основную черту его характера воинствующим оптимизмом материалиста. Именно она особенно привлекала душу мою к этому человеку — Человеку с большой буквы».

Кроме того, в качестве примера оценки Ленина как личности, можно также привести характеристику одного из лидеров меньшевизма Потресова[10], который, оценивая харизматические качества вождя большевиков, писал: «Никто, как он, не умел так заражать своими планами, так импонировать своей волей, так покорять своей личностью, как этот на первый взгляд такой невзрачный и грубоватый человек, по видимости не имеющий никаких данных, чтобы быть обаятельным… Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал — господства над ними. Плеханова — почитали, Мартова — любили, но только за Лениным беспрекословно шли как за единственным бесспорным вождём. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фантастическую веру в движение, в дело, с меньшей верой в себя. Если когда-то французский король Людовик XIV мог говорить: государство — это я, то Ленин без излишних слов неизменно чувствовал, что партия — это он, что он — концентрированная в одном человеке воля движения. И соответственно этому действовал. Я помню, что эта своего рода волевая избранность Ленина производила когда-то и на меня впечатление» (А. Н. Потресов. Посмертный сборник произведений. Париж, 1937, стр. 301).

Итак, это было мнение политического противника Ленина. Меньшевика Потресова трудно заподозрить в какой-либо заинтересованности, тем более, что он писал свои воспоминания, находясь далеко за пределами СССР, но истина перевесила возможный соблазн.

«Сказать, что я в него «влюбился» немножко смешно, однако этот глагол, пожалуй, точнее, чем другие, определяет моё отношение к Ленину в течение многих месяцев», — признался в своих симпатиях к Ленину ещё один из лидеров меньшевизма Н. Валентинов[11] (Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1953, стр. 79).

«Вот теперь… заговорили о возможности сношения с другими планетами, но мало кто из нас надеется там побывать. Так и русская революция казалась нам такой же далёкой. Предугадать, что революция не так далека, что нужно вести к ней теперь же, — это доступно лишь человеку колоссальной мудрости. И это в Ленине меня поражает больше всего», — данные слова принадлежат замечательному русскому поэту-символисту Валерию Брюсову[12] (Н. И. Крутиков. Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., 1965, стр. 238).

Даже находились и такие люди, которые вполне серьёзно утверждали о «божественной» сущности Ленина. Подобные примеры, кстати, можно найти у Роберта Такера, известного американского писателя-советолога. В одной из глав своей книги, посвящённой, правда периоду правления И. В. Сталина, он приводит довольно подробные свидетельства совершенно разных людей о впечатлениях, которые произвела на них личная встреча с Лениным. К тому же, автор высказывает и своё собственное мнение в отношении партийного вождя. «Не только близкие соратники, но и великое множество членов партии не просто обожали, а буквально боготворили Ленина. Лучшим свидетельством тому являются рассказы очевидцев, наблюдавших за партийной аудиторией во время публичных выступлений Ленина. В своём репортаже Уолтер Дюранти писал: «Я видел Ленина, когда он говорил со своими сторонниками. Небольшого роста, энергичный, плотный человек под ослепительным светом, встреченный бурными аплодисментами. Я обернулся, их лица сияли, как у людей, взирающих на божество. И Ленин был таковым, независимо от того, считали ли вы его заслуживающим проклятия антихристом или рождающимся раз в тысячелетие пророком. По этому вопросу можно спорить, но, если пять тысяч лиц (почти как в библии, когда Иисус пять тысяч человек накормил пятью хлебами и двумя рыбами (Лк., IX, 13-17; Мк., VI, 38-44) — прим. Автора) способны засветиться и засиять при виде его (а я это наблюдал), тогда я заявляю, что он был необыкновенной личностью». Мемуарная литература изобилует подобными фактами… Игнацио Силоне, впервые увидевший Ленина на конгрессе Коминтерна в 1921 г., вспоминает, что «всякий раз, когда он входил в зал, атмосфера менялась, делалась наэлектризованной. Это был почти физически ощутимый феномен. Он заражал энтузиазмом так же, как верующий среди сгрудившихся подле алтаря в соборе св. Петра излучает священное горение, которое волнами расходится по храму» (Роберт Такер. Сталин. Путь к власти 1879-1929. История и личность. Прогресс, М., 1991, стр. 62).

Под ленинское обаяние люди попадали вне зависимости от своего желания и политических убеждений. Так американский журналист Макс Истмен, приехав в 20-х годах в советскую Россию, случайно попал на одно из выступлений Ленина. Впечатление американца были настолько сильны, что он спустя некоторое время написал книгу, в которой довольно подробно описал свои чувства во время встречи с Лениным, которого Макс Истмен назвал «…самым ярким из всех виденных мною когда-либо на трибуне людей… Это гранитный монолит искренности… вы чувствуете, что он весь перед вами, что вы воспринимаете всего человека. …Создавалось впечатление, что наконец-то на подмостках истории появился бескорыстный интеллигент, который открывает нам свои мысли, показывая, как выглядит истина» (Eastman M. Love and Revolution: My Journey Through an Epoch. N.Y., 1964, р. 334-335).

Когда в августе 1918 года на заводе Михельсона В. И. Ленина ранила эсерка Фаина Каплан, и он фактически находился на грани между жизнью и смертью, то в тот период в газеты десятками тысяч приходили письма и телеграммы со всех уголков страны. В этих посланиях Ленину желали скорейшего выздоровления. Так Л. Д. Троцкий (Бронштейн)[13] в своей речи 2 сентября 1918 года заявил, что «никогда собственная жизнь каждого из нас не казалась нам такой второстепенной и третьестепенной вещью, как в тот момент, когда жизнь самого большого человека нашего времени подвергается смертельной опасности. Каждый дурак может прострелить череп Ленина, но воссоздать этот череп — это трудная задача даже для самой природы» (Известия. 4 сентября 1918 г., стр. 7).

Луначарский[14], народный комиссар просвещения, в своей книге также приводит весьма откровенные высказывания Троцкого по поводу ранения Ленина: «Когда подумаешь, что Ленин может умереть, то кажется, все наши жизни бесполезны, и перестаёт хотеться жить» (А. В. Луначарский. Революционные силуэты. М., 1923, стр. 15).

Тот же американский журналист М. Истмен, когда 21 января 1924 года умер Ленин, в своей книге «Жизнь и революция» приводит текст одного весьма интересного письма, написанного его женой, Еленой, так как он сам в то время вынуждено отсутствовал в Москве. Женщина находилась в Колонном зале, где проходило прощание с телом вождя и, находясь под колоссальным впечатлением, поделилась с мужем своими переживаниями: «Матери высоко поднимают своих детей, чтобы взглянуть на него, женщины с криком «товарищ Ленин» в истерике падают на пол, здесь же находятся трое сильных мужчин в белых халатах, которые их поднимают и выносят, а женщины рыдают так ужасно, что кровь стынет в жилах… Красные флаги с чёрной каймой, на правой руке множество людей красно-чёрные повязки, многие раздают небольшие значки с портретом Ленина, его небольшие бюсты и статуэтки. Белый яркий свет, густой холодный воздух, покрытие инеем волосы и меховые воротники, белый пар от дыхания и красное пламя костров на ночных улицах. Такова Москва в эти дни». (Eastman M. Love and Revolution: My Journey Through an Epoch. N.Y., 1964, р. 399).

«… очень огорчён смертью Ленина <…> Пишу воспоминания о нём. Я крепко люблю этого человека и для меня он — не умер. Это был настоящий большой человек, по-своему — идеалист. Он идею свою любил, в ней была его вера. Очень крупная потеря» («В. И. Ленин и А. М. Горький» М., 1969, стр. 286).

Две последние приведённые мною цитаты могут служить намёком для тех, кто горит амбициозным желанием, предлагая предать тело Ленина земле. Конечно, их действия понятны. Ведь когда-то эти бывшие члены партии коммунистов занимали невысокие посты, были «правоверными» ленинцами, во власть попали случайно, благодаря обстоятельствам. Выделиться на поприще государственного строительства такие люди не могут, ибо не обладают достойными и необходимым знаниями, умением, способностями, кроме одной – оказаться вовремя в нужном месте. Однако, страдая комплексом собственной неполноценности и понимая свою никчемность как государственных деятелей, стараются скрыть свои «недуги». А потому и предлагают глупые инициативы, оскорбляющие память не Ленина, а миллионов человек, уже давно умерших, но искренне любивших вождя и потому пожелавших увековечить его имя. «Владимир Ленин умер. Даже некоторые из стана врагов его честно признают: в лице Ленина мир потерял человека, «который среди всех современных ему великих людей наиболее ярко воплощал в себе гениальность». Немецкая буржуазная газета «Prager Tageblatt», напечатав о Ленине статью, полную почтительного удивления пред его колоссальной фигурой, закончила эту статью словами: «Велик, недоступен и страшен кажется Ленин даже в смерти». По тону статьи ясно, что вызвало её не физиологическое удовольствие, цинично выраженное афоризмом: «Труп врага всегда хорошо пахнет», не та радость, которую ощущают люди, когда большой беспокойный человек уходит от них, — нет, в этой статье громко звучит человеческая гордость человеком». (А. М. Горький, Собр. соч., в 16 томах, М., Изд. «Правда», 1979, т. 16, стр. 135)

«Бывший президент Франции Жискар д’Эстен, посетив кабинет Ленина, сказал: «Теперь я понял, в чём сила Ленина: в его бескорыстии. Он всего себя отдал народу. И такой человек не мог не победить, было бы несправедливо, если бы он не победил»» (Ф. Чуев. Сто сорок бесед с Молотовым. Терра. М., 1991, стр. 547). А у нас в Кремле кабинета Ленина не оставили.

Ленин был не только прекрасным теоретиком и оратором, но ещё и прекрасным практиком и организатором. Его роль в организации Октябрьской революции была первостепенной. Даже Лев Троцкий (Бронштейн) в 1935 году, уже выдворенный за антисоветскую деятельность из СССР и находясь в изгнании, признал, что роль Ленина в победе Октябрьской революции была решающей. «Его (Ленина) проницательность, реализм и концентрированная воля выступают как решающие элементы исторического процесса, по крайней мере, равные, по своему значению, стихийному выступлению миллионов рабочих и солдат. Если их энергия была «паром», а большевистская партия — «поршневым цилиндром» революции, то Ленин был её машинистом» (Deutscher I. The Prophet Outcast: Trotsky, 1929-1940, London, 1963, p. 240-241).

Американский журналист Джон Рид, очевидец октябрьских событий 1917 года в Петрограде, отмечал в своих воспоминаниях исключительный талант Ленина тонко чувствовать исторический момент, дабы в соответствии с ним принять необходимое и единственно правильное решение: «Ленин говорил: «24 октября будет слишком рано действовать: для восстания нужна всероссийская основа, а 24-го не все ещё делегаты на Съезд прибудут. С другой стороны, 26 октября будет слишком поздно действовать: к этому времени Съезд организуется, а крупному организованному собранию трудно принимать быстрые и решительные мероприятия. Мы должны действовать 25 октября — в день открытия Съезда, так, чтобы мы могли сказать ему: Вот власть! Что вы с ней сделаете?» (Дж. Рид. «10 дней, которые потрясли мир», Гос. изд. полит. лит., М., 1959, с. 66-67).

Нельзя забывать, что Ленин стал первым в мире творцом общества на принципиально новых принципах, причём, удивительно то, что эти принципы были предложены задолго до рождения Ленина, и никем иным как самим Иисусом. Именно о таком государственном устройстве мечтали многие великие гуманисты прошлого времени, среди которых можно назвать Т. Кампанеллу[15],

Т. Мора[16], Р. Оуэна[17], К. А. Сен-Симона[18], Ш. Фурье[19], русских демократов А. И. Герцена[20] и Н. Г Чернышевского и другие.

Вполне объяснимы поэтому первые шаги коммунистического правительства во главе с Лениным, которыми стали знаковые декреты (указы), буквально перевернувшие и напугавшие весь мир. Думаю, следует напомнить их:

· Декрет о мире: «Рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24-25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленные переговоры о справедливом демократическом мире…» (Известия № 208 от 27 октября 1917 года).

· Декрет о земле: «…1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа…. 5) Земля рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются» (Известия № 209 от 28 октября 1917 года).

· Декрет о национализации банков: «В интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковской спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплуатации банковым капиталом и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов…» (Джон Рид «10 дней, которые потрясли мир», Гос. изд. полит. лит., М., 1956, с. 313).

· Декларация прав народов России. «Октябрьская революция рабочих и крестьян началась под общим знаменем раскрепощения. Раскрепощаются крестьяне от власти помещиков, ибо нет больше помещичьей собственности на землю — она упразднена…» (там же с. 312).

· Декрет об уничтожении сословий и гражданский чинов: «Ст. 1. Все существующие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются» (там же с. 316).

· Декрет об отделении церкви от государства, по которому церковь отстранялась от участия в государственном управлении; из её ведения изымались акты гражданского состояния, упразднялся институт военных священников (капелланов); предусматривался отказ государства от принуждения граждан к исповеданию той или иной религии.

· Декрет об отделении школы от церкви (от 23 января 1918 года), который провозгласил: «Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных… учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается».

Во всех этих указах Совета народных комиссаров (первого советского правительства) речь шла об отмене частной собственности и передачи её в руки народа, упразднении привилегий и пр. Естественно, что крестьяне, рабочие и солдаты с радостью встретили столь радикальные шаги новой власти, но не бывшие хозяева и духовенство. В этом и заключается причина гражданской войны, ибо те, у кого забирали неправедно заработанные богатства не согласились дать его добровольно, то есть, как заповедовал Иисус, говоря богатому юноше, чтобы тот, прежде чем стать его учеником, распродал бы своё имущество и деньги раздал бы нищим. Суть любого конфликта по существу лежит в имущественных спорах. За политические убеждения в современном мире не убивают, обычно политиков подкупают, а наёмных киллеров подсылают исключительно из-за денег, когда их не поделили. Но после революции ситуация, конечно, была намного сложнее. И потеря имущества, и политика — всё перемешалось. Но, опять же, политика та заключалась в получении прибыли. Ведь в послереволюционной бывшей империи шла не только гражданская война, но началась интервенция 14 империалистических государств против Советской России. Что они забыли у нас? Ответ простой — имущество в виде природных ресурсов: каспийская нефть, сибирский лес и золото, уголь, рыба, пушнина и т.д.

Безусловно, революция обязана была себя защищать, и Ленин, как председатель Совета народных комиссаров, принимал жёсткие, порой жестокие меры к врагам победившего революционного народа, не взирая на социальное положение и происхождение. Что же удивительного: классовая борьба! Вопрос тогда стоял ребром: «Кто — кого? Народ — угнетателей или угнетатели — народ?»

Ленину было неимоверно трудно строить новое общество, и хотя он шёл по неизвестному до сих пор пути, но то был путь вековых чаяний русских людей, искавших Град Китеж и мечтавших о свободной земле. «Кремлёвским мечтателем» назвал Ленина английский писатель, автор нашумевшего фантастического романа «Война миров», Герберт Уэллс после беседы с ним. Ленин удивил фантаста, ибо в 1918 году, когда в Советской России было тяжелейшее экономическое, политическое и военной положение, мечтал о ста тысячах тракторов на наших полях. Нельзя в этой связи не вспомнить и такие слова А. М. Горького: «…редко я встречал людей до такой степени различных, как Г. В. Плеханов и В. И. Ленин. Это и естественно: один заканчивал свою работу разрушения старого мира, другой уже начал строить новый мир». И хотя эти строки написаны после смерти Ленина, но сами воспоминания относятся ко времени, когда Горький находился на лечении в Италии на острове Капри.

Предвижу гневные возгласы: «Но, как же можно было сравнивать Ленина с Иисусом, ведь большевики подвергли репрессиям более 20 тысяч священнослужителей?» А позвольте спросить в ответ: «Как должно поступать с отступниками и предателями?» Вот поэтому и пошли первыми по этапу служители культа. Известно, что и Ленин, и Иисус были довольно жёсткими людьми в отношении к тем, кто не разделял их убеждений и взглядов. Если по поводу вождя мирового пролетариата мои оппоненты спорить, я уверен, не будут, поэтому мне придётся напомнить, что Иисуса даже порвал со своими ближайшими родственниками: братьями и матерью, так как те отказались принять его воззрения на жизнь (Мф, XII, 46-50; Лк, VIII, 20-21). А разве можно забыть слова грозные Иисуса будущим своим политическим противникам. «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю, но меч, ибо я пришёл разделить человека с отцом его,…» (Мф, X, 34 и далее); «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф, XII, 36-37).

Всё правильно и логично: компромисс возможен по очень многим аспектам жизни, но он исключён в одном — в идеологии. И напоминание о том, что Иисус отказался из-за своих убеждений от самых родных ему людей, доказывает данное утверждение. Да здесь и особых доказательств не требуется, ибо идеологическая бескомпромиссность есть аксиома политической борьбы и залог победы. Ну, а потом разве можно построить что-либо новое из старого материала? Я не стану приводить в качестве примера слова о молодом вине, которое нельзя заливать в ветхие меха, а лучше возьму другие, менее известные. Ведь мало, кто их слышал, а тем паче читал, ибо принадлежат те слова апостолу Павлу, усилиями которого учение Иисуса распространилось по миру. Павел был прагматичным человеком, и вопрос о смене духовенства поставил очень жёстко: «Потому что с переменою священства необходимо быть перемене закона. Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства» (Евр.,[21] VII, 12-14).

Не Ленин и не большевики, кстати, придумали формулу борьбы, когда цель оправдывает средства. Это открытие сделал даже не Н. Макиавелли[22], а оно опять принадлежать пропагандисту христианства св. апостолу Павлу: «Для меня мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. Посему не судите никак прежде времени, пока не придёт Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор[23], IV, 1-5).

Первооткрывателям всегда сложно, ибо они не знают точного маршрута, по которому следует идти. На пути их ожидают резкие повороты, крутые подъёмы, крепкие стены, бурные водовороты, но только тот, кто двигается вперёд, не боясь поранить пальцев и погибнуть, достигает намеченной цели. Ленин и его партия были пионерами социализма, не теоретиками его, но строителями. «Несомненно, что наш путь не из лёгких, но, несомненно, также, что трудности нас не пугают. Перефразируя известные слова Лютера[24], Россия могла бы сказать: «Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим, миром, здесь, на этом рубеже, я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории» (И.В. Сталин. Сочинения, ОГИЗ, Гос. изд. полит. лит., М., 1947, т. IV, с. 393).

Не ошибается тот, кто ничего не делает. Ленин искренне полагал, что путь к светлому будущему пролегает через принуждение и железную дисциплину. Как это не покажется странным, но в революции добро осуществляется силами зла. «Через насилие к созиданию!» — лозунг для построения новой жизни вполне приемлемый. Не Ленин и не большевики придумали лозунг: «Если враг не сдаётся, его уничтожают, или кто не с нами, тот против нас!» Он появилась ещё задолго до появления коммунистической партии, и автором его был Иисус, плотник из Назарета: «Кто не со Мною, тот против Меня…» (Лк, XI, 23), «Ибо кто не против, тот за вас» (Мк, IX, 40). Ленина сейчас модно обвинять в диктаторстве и тирании, дескать, он установил жёсткие правила государственного управления, когда все вопросы решались не рыночно-базарными методами. Отвечу на это словами известного политолога эпохи Возрождения Николо Макиавелли: «… за много времени ни один Диктатор не причинил Республике ничего, кроме блага» (Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Изб. главы, С-П. Изд. «Азбука» 1997, кн. 1, гл. XXXIV, стр. 157).

Можно с уверенностью сказать, что человек, отвергающий принципы коммунизма, не понимает самой сущности христианства, а вернее учения самого Иисуса. Ведь если создание Советской России в масштабах нашей страны было явлением великодержавности, тогда саму Октябрьскую революцию с её идеалами вполне можно считать вторым пришествием.

Как мудро заметил Н. А. Бердяев: «Русский коммунизм есть деформация русской идеи, русского мессианства и универсализма, русского искания царства правды, русской идеи….»

Заканчивая данную главу, мне остаётся только высказать сожаление о том, что во времена Иисуса никто не удосужился оставить для потомков хотя бы какое-нибудь мало-мальски подробное описание «первого коммуниста». Судя же по каноническим текстам Нового завета, Иисус обладал всеми чертами характера, присущими Ленину, за исключением, пожалуй, решительности. Однако не будем строго оценивать политическую деятельность человека, жившего более двух тысяч лет назад с позиции нынешнего времени, да и коммунизм у Иисуса и у Ленина был несколько разным, общим у них являлось только одно — отношение к собственности.

Коммунизм Иисуса есть мирное строительство нового общества путём не потрясений, а перевоспитания человека. Коммунизм Ленина — это поступательно-эволюционное развитие человечества, направление движения которому задаёт революция. «Он – политик. Он в совершенстве обладал тою чётко выработанной прямолинейностью взгляда, которая необходима рулевому столь огромного, тяжёлого корабля, каким является свинцовая крестьянская Россия... …Должность честных вождей народа – нечеловечески трудна. Но ведь и сопротивление революции, возглавляемой Лениным, было организовано шире и мощнее» (А. М. Горький. Собр. соч. в 16-ти томах. М., Изд. «Правда», 1979, т. 16, стр. 154, 156).

Конечно, Ленин и Иисус были два разных человека, имевших два разных подхода решения главной проблемы мира, но конечная цель у них единая — осчастливить человечество, и как будет называться то счастье: Царствием Божием или Коммунизмом — не так уж и важно! Иисусу не хватило элементарных знаний и отсутствие решительных сторонников, смелости и настойчивости в достижении цели, а Ленину — короткой жизни, времени. Но, тем не менее, во главу угла переустройства мира Ленин, как и Иисус, положил общность имущества, то есть другими словами общественная собственность на средства производства являлась у большевиков фундаментом, на котором они собирались возводить здание новой социальной эпохи. В качестве идеологической надстройки естественно должен был господствовать ленинизм. В новом обществе также провозглашались лозунги о братстве, справедливости, свободе и равенстве, а вот милосердие, при этом, во внимание не принималось, ибо считалось, что такое понятие по отношению к врагам не имеет право на существование. И это правильно. Нельзя судить о том времени с позиции нынешнего. Тогда шла жёсткая, жестокая классовая борьба на истребление, долгие годы гражданской войны и интервенции, восстановление страны после разрухи и как венец победы — создание под гениальным руководством Ленина СССР, первого в мире социалистического государства с принципами, о которых мечтал Иисус.

 

 



[1] Бердяев Н.А. (1874-1948) – русский религиозный философ-идеалист, один из идеологов богоискательства. С 1922 года проживал во Франции. Годы издания основных сочинений: «Философия свободного духа» (1927), «О назначении человека» (1931), «Опыт эсхатологической метафизики» (1946), «Самопознание» (1949)

[2] Прудон Пьер Жозеф (1809-1865) – французский социалист, теоретик анархизма, пропагандировал мирное переустройство общества путём реформирования собственности, а именно банковского кредита и способа обращения денежных средств.

[3] Цельс (Кельс, 2 век) – философ-эклектик, один из первых античных критиков христианства, автор антихристианского сочинения «Правдивое слово», не дошедшего до нас, в котором, по свидетельству цитирующего его Оригена, предпринималась попытка доказать несостоятельность христианской мифологии и теологии, а также продемонстрировалось преимущество политеизма (многобожия). Цельс высмеивал христианские претензии на избранность, указывал на философское невежество христиан, иронизировал по поводу божественности Иисуса Христа и его искупительной миссии, осуждал аморализм Ветхого завета, подвергал нападкам христианскую веру и чудеса, сотворённые Иисусом.

[4] Ориген (185-254) – древнехристианский теолог и философ Александрийской школы; наиболее известные его сочинения – «Против Цельса» и «О началах» – посвящены вопросам апологетики христианства и философскому обновлению библейской мифологии.

[5] Тихон (Белавин Василий Иванович, 1865-1925) – патриарх Московский и всея Руси, избранный на Всероссийском поместном соборе в ноябре 1917 года. Призывал верующих к свержению Советской власти, предавал её анафеме (церковному проклятию), выступал против декрета об отделении церкви от государства, препятствовал изъятию церковных ценностей на нужды голодающих. В 1922 году за антисоветскую деятельность был арестован и находился под домашним арестом, затем осознал свою вину и призвал духовенство и верующих к лояльному отношению к Советской власти.

[6] Желябов Анд. Ив. (1851 – 1881) – революционер-народник, из семьи крепостных крестьян, один из основателей и руководителей военных, рабочих и студенческих организаций «Народной воли», организатор покушения на царя Александра II. За участие в революционном движении был казнён через повешение в Петербурге 3-го апреля 1881 года. На судебном процессе выступил с программной речью, в котором изобличал царское самодержавие и призвал народ к революции.

Нечаев Сер. Ген. (1847 – 1882) – участник российского революционного движения. Организатор тайного общества «Народная расправа», автор произведения «Катехизис революции». В 1873 году за убийство студента Иванова, который подозревался в предательстве, был приговорён к 20 годам заключения на каторге, умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.

Ткачёв Пётр Никит. (1844 – 1885/86) – русский публицист, один из идеологов революционного народничества, участник революционного движения 1860-х гг., сторонник заговорщических методов борьбы.

[7] Плеханов Г. В. (1856 – 1918) – деятель российского и международного социал-демократического движения, пропагандист марксизма.

[8] Речь идёт о Стокгольмском съезде большевиков 1906 года, когда сторонники Ленина остались в меньшинстве по ряду обсуждаемых важных вопросов.

[9] В качестве примера данного качества можно привести позицию Ленина в вопросе о вооружённом восстании, когда, находясь в полном одиночестве, он, тем не менее, сумел настоять на необходимости захвата власти, а также обсуждение Брестского мира.

[10] Потресов Александр Николаевич (псевдоним – Старовер, 1869-1934) – участник российского революционного движения. В 1996 году член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». С 1900 член редакции «Искры». С 1903 один из лидеров меньшевизма. После победы Октябрьской революции белоэмигрант.

[11] Н. Валентинов (настоящие имя и фамилия Николай Владиславович Вольский, 1879-1964) – русский публицист, философ-идеалист. После II-го съезда РСДРП (1903) примыкал к большевикам, с 1904 меньшевик. С 1930 эмигрировал за рубеж.

[12] Брюсов Валерий Яковлевич (1873-1924) – русский поэт, основоположник символизма, автор сборников стихов «Tertia Vigilia» - «Третья стража» (1900); «Urbi et Orbi » - «Городу и миру (1903); исторического романа «Огненный ангел» (1908), «Алтарь победы» (1913) и других произведений.

[13] Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879-1940) – один из руководителей Октябрьской революции, народный комиссар по иностранным делам в правительстве Ленина, создатель Красной армии. В 1924-25 гг. пытался ревизовать теоретические положения ленинизма, стремился расколоть партию. Захватить руководство в ЦК. В 1926-27 гг. организовал троцкистско-зиновьевский антипартийный блок, пытался создать нелегальную партию. На XV-ом съезде ВКП (б) в 1927 году был исключён из партии, а затем за свою антисоветскую деятельность был выслан из СССР. За рубежом продолжал активно бороться против Советской власти. Убит в 1940 году в Мексике на своей вилле сотрудником НКВД Раймоном Меркадером.

[14] Луначарский Анатолий Васильевич (1875-1933) – советский государственный, партийный деятель, писатель, критик, академик АН СССР (1930). Член партии с 1895 года, соратник Ленина. Участник Октябрьской революции. С 1917 года нарком просвещения. В 1933 году полпред в Испании.

[15] Кампанелла Томмазо (1568-1639) – итальянский мыслитель, утопический коммунист, будучи монахом-доминиканцем, неоднократно за свои взгляды подвергался преследованиям инквизиции, за участие в заговоре против испанского владычества в Калабрии был приговорён к пожизненному заключению, автор всемирно известного произведения «Город Солнца», в котором изобразил идеальное общество будущего, представляемое им как коммунистическая община, где упразднена частная собственность

[16] Мор, Томас (1478 – 1535) – английский гуманист, создатель первого светского варианта утопического социализма; был казнён по обвинению в государственной измене. В сочинении «Утопия» (1516) обличал пороки частной собственности, нарисовал идеал бесклассового строя, основанного на принципах всеобщего труда, демократии и гуманности, целью которого является свободное развитие личности как залог всеобщего блага.

[17] Оуэн Роберт (1771 –1858) – английский социалист-утопист, разработал программу перестройки общества путём создания самоуправляющихся «посёлков общественности и сотрудничества», лишённых частной собственности, классовой эксплуатации, противоречий между физическим и умственным трудом и прочих антагонизмов.

[18] Сен-Симон Клод Анри де Рувруа (1760 – 1825) – граф, французский мыслитель, философ, социалист-утопист, считал необходимым сохранение в будущем обществе частной собственности, но при условии объединения буржуазии и пролетариата в один общий класс «индустриалов». Основное произведение – «Новое христианство» (1825), в котором освобождение рабочего класса видел в создании и утверждении «новой» религии с принципом «все люди – братья».

[19] Фурье Шарль (1772 – 1837) – французский социалист-утопист; разработал план построения нового общества – строя «гармонии», в котором должны развернуться все человеческие способности. Высказал гениальные догадки о коммунистическом обществе (труд как потребность и наслаждение. уничтожение противоречий между умственным и физическим трудом, однако отрицал классовую борьбу и считал, что новое общество должно утвердиться путём пропаганды социалистических идей.

[20] Герцен А. И. (1812 – 1870) – русский революционер-демократ, философ-материалист, был непримиримым противником любых форм религии, обличитель русского самодержавия, сторонник освобождения крестьян от крепостного права, разработчик теории «русского социализма», один из основоположников народничества.

[21] Евр. – принятое в Новом завете сокращённое название Послания св. апостола Павла к евреям.

[22] Макиавелли Никколо (1469 -1527) – итальянский политический деятель, мыслитель, писатель, автор произведения «Государь», в котором даёт принципы построения сильного государства, именно ему приписывается слова о том, что ради достижения цели, можно пренебречь правилами морали.

[23] 1 Кор – принятое в Новом завете сокращённое название Первого послания апостола Павла к коринфянам.

[24] Лютер Мартин (1483 – 1546) – один из вождей Реформации, основоположник лютеранства; призывал к борьбе против папства и католической иерархии, его 95 тезисов стали сигналом начала реформ движения (1517).