 |
| К. П. Брюллов. Автопортрет. 1848 г. |
Галерея произведений К. Брюллова на сайте
Итальянское утро
Несмотря на своё французское происхождение, отец знаменитого живописца Карла Брюллова был крут по-русски: сын до конца жизни не слышал на левое ухо. И это притом, что отец ударил ребенка, когда тот жестоко страдал золотухой. Однако же Карл говорил об отце всегда с уважением, –– видел, как много работает Павел Иванович, как требователен к себе, и как старается эти качества привить своим детям.
Способности к рисованию проявились у Карла рано, и Павел Иванович сразу занялся серьезнейшим воспитанием сына, готовя в нем художника-профессионала. Он и потом, когда Карл уже шел по жизни самостоятельно, следил за его творчеством, давал деловые советы, снабжал книгами по искусству.
Десятилетнего Карла Павел Иванович Брюлло привел в Академию художеств, где когда-то сам преподавал орнаментальную скульптуру.
Система образования в Академии имела строгий свод канонизированных правил, но Карл обгонял своих товарищей, и ему до времени разрешили рисовать с гипсов и заниматься собственными композициями. Один из первых самостоятельных рисунков Карла был удостоен серебряной медали и находился в классе как оригинал для копирования ученикам.
Врожденный талант, строгая взыскательность к своей профессии, разносторонность интересов, –– Карл был кумиром учителей и учеников. По окончании Академии получил Большую золотую медаль за конкурсную работу «Явление Аврааму трех ангелов» и право на поездку в Италию. Со времен Петра I, пославшего живописца Ивана Никитина за границу усовершенствоваться в искусствах, это стало традицией.
Но президент Академии А. Н. Оленин настоял, чтобы Карл остался еще на три года –– для совершенствования мастерства. Назначил ему в наставники малоодаренного художника и никакие просьбы о замене учителя не принимал. Тогда юноша отказался от пенсионерской поездки!
В то время в Петербурге усилиями энтузиастов было учреждено Общество поощрения художников, главной целью которого являлось помогать живописцам. Карл написал для Общества две картины, чем заслужил поездку в Италию на длительный срок. Выехал он из Петербурга летом 1822 года, по счастливой случайности получив именно в этот год высочайшее разрешение русифицировать фамилию Брюлло, добавив к ней русское окончание «в». Теперь он стал Брюллов.
Оказавшись в Италии, которую Карл знал по классическим произведениям, он был страшно разочарован: всеобщая космополитическая сутолока! Живопись не в моде –– нового, живого движения в ней еще не происходило, а старое, все обращенное в древний мир, надоело. Древний мир теперь возрождали скульпторы и пользовались успехом и признанием. К тому же совершенно чуждая природа, которая ничего не говорила художнику. «…Вдалеке от родины, от друзей, от всего, что делало счастливым в продолжение 23 лет… Ни сосенки, ни ивки… Хоть здесь растут лавры и вместо хмеля виноград –– все мило, прелестно! –– но без слов, молчат, и кажется все вокруг умирающим», –– писал он из Рима.
Карл Павлович стал сходиться с художниками-иностранцами, но это ничего ему не дало, они были солдатами того же войска, той же дисциплины, как и он, обученный ею в Петербургской Академии художеств. Но Брюллов обладал поразительной силой воображения, соединенного с тонкостью натурных наблюдений, его артистический темперамент требовал выхода. Появился замысел написать картину «Итальянское утро». Это оказалось не только удачной, но и счастливой находкой художника.
Молодая, обнаженная по пояс девушка, умывается под струями фонтана. Брюллов пронизал ее солнечными лучами, и она получилась, как ожившая греческая скульптура, олицетворяющая утро.
«Я освещал модель на солнце, предположив освещение сзади, так что лицо и грудь в тени и рефлектируются от фонтана, освещенного солнцем, что делает все тени гораздо приятнее в сравнении с простым освещением из окна», –– сообщал Брюллов, отправляя готовое полотно на выставку в Петербург.
«Итальянское утро» восхитило петербургских ценителей живописи. Город наполнился слухами о великолепной картине Брюллова, все спешили увидеть ее. Александр I побывал на выставке и выразил свое удовольствие. Картина была ему подарена.
Итальянский полдень
В 1826 году новый император России Николай I заказал Брюллову картину «под пару» «Итальянскому утру». Так явился на свет «Итальянский полдень», ставший высшим достижением Брюллова в группе работ, развивающих тему взаимодействия человека и природы. Моделью для «Полдня» послужила невысокая плотная женщина, далеко не классических пропорций, уже пережившая свою юность, но покорившая художника своей жизненной силой. Как отозвался о ней Гоголь: «Это женщина страстная, пылающая всей роскошью страсти, всем могуществом красоты».
Карл Павлович изобразил ее в винограднике при солнечном полуденном освещении. Зрелая красота героини подстать тугим виноградным гроздьям, –– зенит жизни природы, пора созревания плодов, зенит человеческой жизни. В абрисе головы, плеч, рук, в румянце щек, блеске увлажненных глаз –– прелесть и очарование. Солнечные лучи проникают через листву, скользят по женщине; создается впечатление живого момента, подсмотренного художником.
Естественной и грациозной получилась картина, но когда была выставлена в Петербурге, там случился переполох! Меценаты Брюллова из Общества поощрения художников ожидали античной богини, а увидели просто счастливую, здоровую женщину. Последовали обвинения автора в неправильном выборе натуры: «Целью художества должна быть избранная натура в изящнейшем виде, а изящные соразмерности не суть удел людей известного класса».
Брюллов отвечал, что он решился искать разнообразия в тех формах натуры, которые встречаются в повседневности: они куда притягательней, нежели строгая красота статуй. В отместку за дерзость Общество поощрения лишило Брюллова стипендии. К счастью, его мастерство к тому времени настолько окрепло, что он спокойно пошёл своей дорогой, зарабатывая на жизнь заказными портретами, накапливая художественный опыт.
Между тем картина «Итальянский полдень» была приобретена Николаем I и вместе с «Итальянским утром» украсила в Зимнем дворце личные покои императрицы. Любой желающий мог их видеть. В «Дневнике» художника А.Н. Мокрицкого от 14 октября 1835 года есть запись, в которой он сообщает, что вместе с художником Венециановым посетил будуар императрицы и ознакомился с этими шедеврами живописи.
Последний день Помпеи. Предыстория
К. Брюллов. Участники экспедиции на Везувий. 1824
В 1827 году Карл Павлович побывал в Помпеях. Осмотр улиц города-музея, домов, сохранившихся под вулканическим пеплом со всей мебелью и утварью, увиденные отпечатки тел, застигнутых смертью в поразительно живых позах, навели художника на мысль написать картину о гибели Помпеи.
Он внимательно изучил письма Плиния Младшего и узнал, что в 79 году нашей эры в области Кампания, расположенной на юге Италии, вдруг начались подземные толчки. Обнаружилось весьма странное явление: в городе Помпеи перестала течь вода в фонтанах и как-то сразу опустели колодцы. 20 августа подземный гул стал слышнее, толчки увеличились.
Утром 24 августа произошел толчок небывалой силы и последовавший за ним оглушительный грохот! Вершина вулкана Везувий раскололась на две части, и из образовавшегося жерла поднялся огненный столб! Это было началом катастрофы.
«Казалось, всё не только движется, но и опрокидывается, –– писал очевидец Плиний Младший. –– Падали куски пемзы и черные, обожженные, растрескавшиеся от огня камни. Между тем по Везувию во многих местах широко разлилось пламя, и высоко поднялся огонь от пожаров… Мы видели, как море втягивается в себя же; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала от себя; берег, несомненно, выдвигался вперед; много морских животных застряло на сухом песке.
С другой стороны в черной страшной грозовой туче вспыхивали огненные зигзаги, и они раскалывались длинными полосами пламени, похожими на молнии, но гораздо большими.
Стал падать пепел, пока еще редкий; оглянувшись, я увидел, как на нас надвигается густой мрак, который подобно потоку, разливался вслед за нами по земле.
Наступила темнота. Но не такая, как в безлунную или в безоблачную ночь, а какая бывает в закрытом помещении, когда потушен огонь. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин; одни звали родителей, другие детей, третьи жен и мужей, силясь распознать их по голосам. Некоторые в страхе перед смертью молились. Но большинство кричало, что никаких богов нет, и что наступила для мира последняя ночь».
Благодаря записям Плиния Младшего, успевшего спастись на корабле, Карл Брюллов через восемнадцать веков смог живо представить то, что случилось с Помпеями.
Следы погребенного города были обнаружены в XVI веке во время строительства в этих местах водопровода. В течение двух с половиной столетий Помпеи постепенно освобождались от семиметрового слоя пепла, превращенного раскаленным дождем в единую, плотную вулканическую массу.
Помпеи стали городом-музеем, где есть форумы и амфитеатры, бани и мастерские, лавки и дома с утварью, но нет ни единой живой души.
На месте погибшего города больше никогда не селились люди. Но те, кто когда-то населял его, любили жить удобно и красиво. Убранство каждого жилища, если оно не принадлежало рабу или бедному ремесленнику, выглядело богато и разнообразно. Многие дома украшали стенные росписи, фрески, мозаичные полы, картины.
Сцена посвящения. Фреска Виллы Мистерий близ Помпеи
Сцена посвящения. Фреска Виллы Мистерий близ Помпеи
Помпеи поклонялись грекам и их искусству. Религия тоже была греческая –– Олимпийские боги, которые понемногу уже вытеснялись христианством.
Фресковая живопись в Помпеях была особой. Краски настенных росписей остались во всем их блеске и яркости, несмотря на огромную температуру вулканической массы, под которой в ночь катастрофы был погребен город. Это был секрет кампанской живописи, техника которой так и осталась неизвестной. Сохранился фресковый портрет задумавшейся о чем-то молодой девушки, с тетрадью из тонких дощечек в руке, с палочкой для писания. Портрет выполнен в форме медальона.
Если римские скульптурные портреты первого века нашей эры сохранились во многих музеях мира, то живописный портрет до открытия Помпей был не известен.
Последний день Помпеи
Два года Брюллов вынашивал замысел картины «Гибель Помпеи». Финансирование взял на себя Анатолий Демидов, обладатель колоссальных богатств, владелец заводов и фабрик в России и за границей.
Положив в основу действительное событие, Карл Павлович старался передать дух и атмосферу той страшной ночи. Молнии разверзли небеса, огнедышащая лава кипящим потоком низвергается по склону вулкана. Мечутся и ржут испуганные кони. С высоты падают статуи богов и императоров.
Брюллову удалось придумать общую эффектную группировку, и он легко справился с колоссальной задачей. Он срисовывал одного натурщика за другим прямо на холст, и превосходно по перспективе выстраивал строго археологический пейзаж. Некоторые фигуры изображал в тех самых позах, какие видел в пустотах застывшей лавы: мать с дочерьми и упавшая с колесницы женщина.
В Петербурге знали о картине Брюллова. Те, кто побывал в Риме, кому довелось видеть художника за работой, рассказывали, что он почти не отходит от холста, случается, обессилевшего, его выносят на руках из мастерской.
После одиннадцати месяцев беспрерывного труда, не считая двух лет подготовки, Брюллов закончил прорисовку картины. Понадобилось еще два года, чтобы завершить ее.
«...Чудные моменты пережил я, писавши эту картину! И как теперь вижу стоящего перед нею маститого старца Камуччини. Пришел он ко мне в мастерскую на Виа Сан Клавдио и, постояв несколько минут перед картиной, обнял меня и сказал: «Обними меня, Колосс!»
Наконец мастерская была открыта для публики, и публика повалила! «Помпея» поражала сюжетом, впечатляла декорациями и хоровыми массами, освещением и печальной судьбой действующих лиц. По свидетельству Г. Г. Гагарина, «успех картины «Гибель Помпеи» был, можно сказать, единственный, какой когда-либо встречается в жизни художника».
Произведение вызвало в Италии безграничный энтузиазм. Города, где выставлялась картина, устраивали Брюллову торжественные приемы; ему посвящали стихи, его носили по улицам с музыкой, цветами и факелами. Везде его принимали с почетом как торжествующего гения, всеми понятого и оцененного.
После Италии картина была выставлена во Франции. И здесь успех был огромным. Английский писатель Бульвер-Литтон испытал настоящее потрясение, и взялся за роман «Последние дни Помпеи».
В Петербург картина прибыла в 1834 году. Сам Карл Павлович уехал на Восток путешествовать.
Принёс ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень,
И стал «Последний день Помпеи» ––
Для русской кисти первый день!
(Е. Баратынский)
Стоял август. У подъезда императорской Академии художеств было не протолкнуться. Жаждущие с трудом пробирались в Античный зал, где висела «Помпея». Решётка отделяла картину от публики. Конечно, зрители представляли, что увидят нечто колоссальное, но то, что увидели, превзошло все возможные ожидания. На полотне в тридцать квадратных метров вживую, казалось, происходит ужасающая трагедия!
Анатолий Демидов, владелец «Помпеи», подарил ее Николаю I, а тот передал полотно Академии художеств как руководство для живописцев. (После открытия Русского музея в 1895 году, картина переехала туда, и к ней получила доступ широкая публика).
Когда Брюллов вернулся из путешествия, он был провозглашен в России первым художником. Николай I наградил его лавровым венком и назвал Карлом Великим. Академия присвоила ему звание младшего профессора (до старшего, прославленный на всю Европу мастер не дотянул). Вельможи наперебой торопились заполучить его к себе, но Брюллов не любил званых обедов, говорил: «Лучше щей горшок да каша, зато дома, среди друзей».
Работая теперь в Академии, Карл Павлович бережно пестовал молодые таланты. Поправляя этюды, говорил: «Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть». Ученики приходили и на квартиру к нему, где в дружеской обстановке велись беседы о литературе и искусстве. Чтобы освободить Тараса Шевченко (художника и будущего известного поэта) из крепостной неволи, Брюллов написал портрет Жуковского; продал, и на полученные деньги выкупил своего ученика. Потом уже так и пошло: один портрет –– один ученик.
Известность Брюллова как живописца росла с неимоверной скоростью. Картина «Гибель Помпеи» во множестве копий и репродукций расходилась по России. Случались даже курьезы. Так однажды, прогуливаясь с друзьями, художник увидел балаган с вывеской: «Панорама Последнего дня Помпеи». Зашел, и рассмеялся:
–– «Помпея» никуда не годится!
На что содержательница балагана ответила с обидой и возмущением:
–– Извините, сам художник Брюллов был у меня, когда панорама находилась в Париже!
Значение Брюллова было необъятно для его современников. Маститые живописцы, подстегнутые им, его мировой мгновенной известностью, рвались наперегонки создать вторую «Помпею», это стало их горячей мечтой. Умеренные юноши тоже решили, что если им не дойти до самого Брюллова, то хотя бы попасть в его свиту. Но творчество Брюллова явилось завершением русского классицизма, дальнейший путь в этом направлении вел к бесплодному подражательству. «Помпея» от имени классицизма сказала всё, завершила классицизм с блеском, и в этом ее непреходящая ценность. Да и сам Карл Павлович не столько осознанно, сколько угадав, показал в картине сокрушение кумиров –– статуй богов и цезарей, сопоставил жреца-язычника и христианского священника, живого младенца и мертвой матери. Все должно было внушить мысль о неотвратимости гибели старого мира и столь же неизбежной на его руинах новой жизни.
Всадница
Еще до работы над «Помпеей» Брюллов познакомился с первой красавицей Петербурга графиней Самойловой, переехавшей жить в Италию. Юлия Павловна, богатая наследница двух старинных родов, была независимого поведения, собирала у себя в Петербурге просвещенных людей, и Николай I, недовольный ею, вынудил Самойлову покинуть Россию. Брюллов стал ее горячим поклонником с первой же встречи. И немудрено, если сам Пушкин посвятил Юлии Павловне стихи, восхваляя ее многочисленные достоинства:
Всё в ней гармония, все диво,
Всё выше мира и страстей…
Самойлова и Брюллов много путешествовали по Италии, отдыхали на озере Комо, бродили среди руин Помпеи, где и возник у Брюллова замысел написать картину. У Юлии Павловны были приемные дочери Джованина и Амацилия. По ее просьбе Брюллов написал их портрет. На всем скаку Джованина останавливает коня. Амацилия, ухватившись за решетку балкона, восхищённо смотрит на нее.
Брюллов изобразил Джованину так, как до него принято было изображать только титулованных особ. Конный портрет всегда был парадным и неизбежно содержал потаенный смысл: всадник, подчинивший себе горячего скакуна, –– человек властвующий. Но у Брюллова обычная девушка вернулась с обычной прогулки. Карл Павлович первым из живописцев соединил парадный портрет и бытовую сцену, создав вдохновенное полотно, воспевающее радость жизни.
Тонкое чувство формы, пластичность были отличительными свойствами портретов Брюллова, результатом его серьезного изучения классики. Еще студентом Академии художеств он сорок раз рисовал сложнейшую группу Лаокоона и двенадцать раз копировал Веласкеса.
В 1832 году «Всадница» была экспонирована в Риме и вызвала полный восторг итальянцев. Написанная в натуральную величину, сочными красками, плавной и свободной кистью, картина заставила итальянскую критику сравнивать Брюллова с Рубенсом. Похвалы итальянцев не были преувеличены, это было действительно выдающееся произведение не только европейского, но и мирового искусства.
В 1896 году «Всадница» была приобретена Павлом Михайловичем Третьяковым, как портрет Ю.П.Самойловой. Считалось, что это она изображена на холсте. Позже искусствоведы доказали, что это Джованина, воспитанница Самойловой.
Гадающая Светлана
Вернувшись в Россию прославленным мастером, автором «Помпеи», Брюллов продолжал заниматься портретами, но никогда не писал их с московских чиновников или купцов. Отказывая, он всегда говорил: «У вас есть собственный превосходный художник –– Тропинин».
С Тропининым он близко сошёлся в 1885 году, когда приехал в Москву и провел там несколько месяцев. Еще в Италии был много наслышан об этом художнике из крепостных. В Москве знакомство переросло в дружбу.
Карл Павлович высоко оценивал как талант и профессионализм, так и личные качества Василия Андреевича Тропинина. Под обаянием его бесхитростных портретов дворовых девушек, а также под обаянием популярной в России баллады В. А. Жуковского «Светлана», Брюллов написал «Гадающую Светлану». Это тоже портрет дворовой девушки, которая в крещенскую ночь гадает у зеркала на своего суженого.
Святочные гадания существовали по всей Руси. Девушки бросали валенок за ворота: в какую сторону укажет носок, оттуда и ждать жениха; лили в воду растопленный воск, фантазируя на остывших фигурках; кормили зернами курицу, загадав желание на конкретное число зерен… Способов гадания было много. Все они сопровождались мистическими рассказами, породившими в свою очередь ряженых, сначала в виде нечистой силы, а затем уже кто и в кого вздумает обрядиться.
Жуковский дал своей героине необычное имя –– Светлана, –– что лучше всего подходило к «святкам», «свету», святости»… Имя он позаимствовал из романса Востокова –– в реальной жизни такого имени не существовало. (Только после Октябрьской революции «Светлана» получило распространение в качестве личного имени).
Обращение к теме Крещенских гаданий стало ценнейшей литературной находкой Жуковского, сделав балладу подлинно русской. Строки из нее становились эпиграфами, баллада вошла в «Учебную книгу по российской словесности», вокруг нее сформировалась дворянская модель празднования святок.
Произведение Жуковского заняло в дворянских семьях ту нишу, которую у крестьян занимали «страшные» святочные рассказы.
Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит...
Вот... легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами…
Критика присвоила Василию Андреевичу Жуковскому титул певца Светланы. Вторым певцом стал Брюллов, создав удивительное по своей романтичности полотно. Ночь, тусклая свеча, юная девушка в кокошнике и сарафане сидит у зеркала, вглядываясь с надеждой в его таинственную глубину…
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит...
Создавая картину, навеянную балладой Жуковского, художник не ограничился задачами простой иллюстрации. Сцену гадания он оживил поэтическим чувством. Как истинный новатор, счел возможным вторгнуться в душевный мир девушки, которая вся сосредоточена на мысли о своем женихе и готова сидеть перед зеркалом хоть всю ночь.
В балладе Жуковского девушка засыпает перед зеркалом, видит ужасный сон, но утром уже всё иначе:
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий...
Чу!.. в дали пустой гремит
Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки: кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идёт...
Кто?.. Жених Светланы.
И хотя «Гадающая Светлана» не оказала существенного влияния на русскую живопись, но психологическую тенденцию картины можно проследить у всех больших мастеров: от Крамского и Перова до Серова и Врубеля.
Портретной живописью Брюллов занимался всю свою жизнь, безоглядно переступая границы сложившихся традиций, стремясь приблизить искусство к действительности. Он желал воссоздать непосредственность и конкретность живых связей человека с окружающей средой, что являлось в его время задачей только жанриста. Писал с чувством, любуясь красотой и живописностью мира.
Портреты Брюллова –– большие парадные, импозантные, «сюжетные» портреты светских красавиц –– явление в своем роде единственное и больше уже не повторявшееся в русском искусстве.
Колоссальное физическое и духовное напряжение рано подорвало здоровье Карла Павловича. «Мою жизнь можно уподобить свече, которую жгли с двух концов и посередине держали калеными щипцами...» — скажет Великий Карл — гений русской живописи, бесконечно усталый и разочарованный человек.
Сколько замыслов осталось не воплощенными! Не разрешили по уже готовым эскизам расписать Пулковскую обсерваторию, построенную по проекту брата Александра, не доверили внутреннее оформление Зимнего дворца после пожара. Четыре года Карл Павлович работал над росписями Исаакиевского собора, но из-за болезни по его картонам работу закончил другой художник.
Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской Академии искусств Карл Павлович Брюллов прожил только 53 года.