Содержание материала

Завтрак аристократа

 

Однако отношение к его творчеству вскоре переменилось. Критики стали усматривать в произведениях Федотова «злобу и сатирическую насмешку над изображаемыми лицами». В прессе началась травля художника.

Особенно старался журнал «Москвитянин», называя живопись Федотова «временной», заявляя, что ей «не может быть места в христианском обществе»!

В результате у Федотова не стало заказов на рисунки. Гравюры с картин, чтобы растиражировать и продать, он сделать не мог –– не разрешал Цензурный комитет. Это очень сильно подействовало на умонастроение художника: мир не желал исправляться, напротив, он становился все непригляднее.

И все же Павел Андреевич находился во власти замыслов! Иногда он рассказывал друзьям о темах будущих картин –– и это были изумительные по мысли и вдохновению темы.

Между тем на душе было тревожно. Хорошо, что рядом Аркадий Коршунов. Хитроватый, ворчливый, экономный, предприимчивый, он являл собой простого русского человека в его лучшем виде. Он горячо проникся личностью своего хозяина, его интересами и заботами, и Федотов платил ему той же преданностью. Когда Коршунов заболел, Павел Андреевич, никогда не бравший денег в долг, впервые взял, чтобы выкупить дорогое лекарство.

Денег не хватало панически. Как-то раз Федотов в садике возле дома играл на гитаре. Любопытные прохожие останавливались, слушали, и скоро их набралось много. Федотов не замечал. Зато заметил Коршунов, и сразу сообразил, как извлечь из этого пользу. Он впустил зевак в садик: пусть слушают музыку хозяина, но чтобы дали за это денщику «на чай». К обеду он подал Павлу Андреевичу хорошее вино и закуску. Федотов не был столь мечтателен и отрешен от жизни, чтобы не удивиться яству. Пришлось Коршунову выкладывать правду. Федотов прекратил посещение любителей его игры. Не помогли и ссылки Коршунова на то, что именно он вытягивает хозяйство, и незачем барину командовать.

Стараясь поправить денежное положение, Павел Андреевич решил издавать иллюстрированный сатирический журнал. Однако первая же его попытка в этом направлении была пресечена правительством. В свою записную книжку художник внес горькие строки: «Я боюсь всего, остерегаюсь всего, никому не доверяю, как врагу...»

Друзья предлагали ему жениться на богатой невесте, чтобы поправить финансы, но Павел Андреевич наотрез отказался. Сам же когда-то писал:

Как иные на чужой счет жуют:
Работать ленятся,
Так на богатых женятся.

Бедности он не стыдился, хуже  скрывать нужду.

Как раз в это время появился фельетон И. А. Гончарова о богемной жизни, какую вела  тогда золотая молодежь Петербурга, начиная с гвардейских офицеров и заканчивая промотавшимися помещиками. Аристократическое нищенство. Затейливые похождения, широкие жесты, швыряние денег на удовольствия, карты, постоянная ложь о получении большого наследства…  и огромные займы под явную неуплату. «А пробовал ли ты нечаянно приезжать к таким людям домой и заставать их врасплох?» –– спрашивал Гончаров, зная, что эта «богема» порой не имеет даже обычного куска хлеба. 

Федотов тоже не раз вышучивал жизнь напоказ. Под впечатлением фельетона он начал картину «Завтрак аристократа». Изобразил момент, когда хозяин сидит в роскошно-показном интерьере, но, услышав шаги незваного гостя, прячет кусок черного хлеба, составлявший весь его завтрак.

Смешно и  нелепо выглядит рядом с «аристократическим завтраком» реклама устриц, оставленная,  как бы случайно, на стуле.

Картина не несет сатирического оттенка, она иронична. Аристократическое нищенство было порождением  широкой русской натуры. Среди  нищих аристократов имелись и друзья художника: офицеры, писатели, чиновники –– безалаберные и бескорыстные.

Федотов работал над картиной без напряжения, что дало ему некоторую передышку:  организм словно готовил его к чему-то высокому, сложному, где будут нужны и нервы и силы.