Покорение Сибири Ермаком
Картина «Взятие снежного городка» привела его к написанию большого исторического полотно о Ермаке. Сибирский поход Ермака давно и сильно волновал его художественное воображение, к тому же предки Василия Ивановича вместе с Ермаком завоевывали Сибирь, осели на новых землях и основали будущий город Красноярск.
Покорение Сибири было событием чрезвычайной исторической значимости. Это была борьба, прежде всего, с ханом Кучумом, который властвовал грабежами и разбоями и, собрав пестрое многоплеменное войско, дошел до Урала, угрожая Поволжью и другим исконным русским землям.
Крупные солепромышленники Строгановы, владельцы громадных уральских земель, терпели от набегов Кучма непоправимые беды, слали в Москву отчаянные письма, прося разрешения набрать казаков в свои городки.
Владелец Чусовской вотчины Максим Строганов больше всех страдал от нападений из-за Урала. Попав в безвыходное положение, послал за казаками на Волгу, и оттуда, во главе с Ермаком, прибыло около тысячи человек с ружьями и пушками («с огненным боем»). Когда нагрянули татары царевича Алея, Ермак не дал им разорить Чусовские городки. Отбитый на реке Чусовой Алей ушел к Соли Камской и учинил там дикий погром. «И с тех мест, –– утверждали гонцы, –– учели оне, Ермак со товарыщи, мыслить и збираться как бы им дойти до сибирской земли и того царя Кучюма».
Строгановы понимали трудность затеянного похода гораздо лучше, чем казаки. Строгановские «людишки» давно бороздили Чусовую –– единственную реку, пересекающую Уральский хребет, –– знали какие силы у хана Кучума. Знали и то, что в дни весеннего паводка и осенью после сильных дождей вода в горных реках поднималась, и тогда перевалы становились доступными для перетаскивания судов волоком. На легких ладьях казаки могли вести летучую войну с татарами и даже захватить внезапным набегом их столицу Кашлык. Но затем Кашлык неизбежно стал бы для них ловушкой: выдержать длительную войну с многотысячной татарской ратью казаки не смогут, а вернуться им не позволят обмелевшие реки и зимняя стужа. И все же ненасытные Строгановы заранее испросили у Ивана Грозного жалованную грамоту на земли по Тоболу, Иртышу и Оби.
Заботило Строгановых и другое обстоятельство. По уходу Ермака за Урал ничто не помешает Алею опустошить их владения. Страшась этого, они не решились отпустить с Ермаком стрельцов и пушкарей, служивших в их городках. Ермак взял с собой шестьдесят человек «тутошних людей», тем дело и ограничилось.
1 сентября 1581 года казаки выступили в поход, о чем донес царю воевода Чердыни Василий Перепелицын. Дружина Ермака насчитывала чуть больше пятисот воинов. Было три священника и татарин, знавший дорогу к Кучуму. Ермак понимал, что только стремительное и внезапное нападение может привести его к победе. Поднявшись по Чусовой и Межевой Утке до Серебрянки, зазимовали. Как только весенние воды освободились от льдин, стали подниматься на перевал, топорами расчищая лесные завалы. Не было времени убирать камни, и потому не могли волочить суда по земле, используя катки, а тащили их в гору на себе…
После недолгой передышки спустились по склону вниз. На спуск затратили много сил, но это было уже не то сверхчеловеческое напряжение, которое потребовалось на подъеме.
По реке Тагилу, используя течение и попутные ветры, флотилия Ермака добралась до Туры, оттуда –– к Тоболу. Судовым кормчим пришлось впервые прокладывать путь по незнакомым им местам, что требовало большой осмотрительности и хороших навигационных навыков. Отчасти им помогали бывалые Строгановские «людишки».
Первое столкновение с татарами произошло у деревни Епанчин. Ермак потерпел неудачу и не смог добыть «языка», столь необходимого в начале похода. Более того, бежавшие из-под Епанчина татары добрались до Кашлыка раньше Ермака, сибирский хан получил от них известие о появлении русских. Элемент внезапности, на который рассчитывал Ермак, был безвозвратно утерян. Но тут помог сам Кучум, которого подвели его расчеты. Получив точную информацию о малочисленности отряда Ермака, Кучум не мог предположить, что тот решится вступить в единоборство с его ратями, обладавшими подавляющим превосходством сил. Он знал, что казаки в случае малейшей задержки в Зауралье окажутся в снеговой западне. Вот почему престарелый хан ни минуты не сомневался в том, что русские без промедления повернут вспять. Какого же было его изумление, когда 23 октября казаки подошли к Кашлыку! «Приходу на себя Ермакова я не чаял, а чаял, что он воротитца назад на Чюсовую».
На своей картине «Покорение Сибири Ермаком» Суриков запечатлел момент взятия Кашлыка. Казачья флотилия движется навстречу туземному войску, но казаки спокойны. На их лицах нет и следа боязни; хотя нет и показного героизма. Без суеты и спешки они делают свое дело. Противоположны казакам неистовые лица и резкие движения туземцев, прижатых к подножию берега. Тревогу и смятение в их лагере подчеркивает своим разорванным силуэтом конница на верху горы.
В этом бою казаки стремительно атаковали конное и пешее воинство Кучума и опрокинули его. Хантские князьки, напуганные залпами огнестрельных орудий, первыми покинули поле боя. Их примеру последовали мансийские воины, укрывшись после отступления в непроходимых болотах.
Преследуя бегущего врага, казаки ранили главного татарского военачальника хана Маметкула. Татары с трудом спасли его от плена, и на лодке переправили за Иртыш. Кучум, наблюдавший за боем с вершины Чувашевой горы, отступил на юг, так и не приняв участия в баталии. Казаки в тот же день беспрепятственно вступили в покинутую татарами столицу сибирского царства.
В «Ермаке» Суриков поднялся на необычайную, даже для него, высоту исторического прозрения. Недаром он утверждал, что композиция картины, то есть расстановка движущихся сил, была им продумана и решена до того, как он ознакомился с летописным изложением события. «А я ведь летописи и не читал. Картина сама мне так представилась: две стихии встречаются. А когда я, потом уж, Кунгурскую летопись начал читать, вижу, совсем, как у меня. Совсем похоже. Кучум ведь на горе стоял. Там у меня скачущие».
В чертах Ермака художник обобщил знакомые черты сибирских казаков, главной из которых было присутствие несокрушимой воли.
Работа над картиной «Покорение Сибири Ермаком» потребовала от художника массу времени, поисков соответствующей натуры и такого напряженного труда, который исключал всякую возможность другой сколько-нибудь серьезной работы.
Художник Нестеров увидел законченное полотно одним из первых. «Я чувствовал, что с каждой минутой больше и больше становлюсь если не участником, то свидетелем огромной человеческой драмы, бойни не на живот, а на смерть, именуемой Покорение Сибири... Суровая природа усугубляет суровые деяния. Вот он, Ермак, с вытянутой вперед рукой, на втором, на третьем плане; его воля –– непреклонная воля, воля не момента, а неизбежности, «рока» над обреченной людской стаей».
Картина была отправлена в Петербург на Двадцать третью выставку передвижников. За день до открытия выставки ее посетил император Николай II. Как раз в это время праздновалось трехсотлетие покорения Сибири и открытия Транссибирской железной дороги. Совершенно случайно Василий Иванович попал «в точку», оказавшись в неловкой для себя роли «официального живописца». Император купил «Покорение Сибири» за сорок тысяч рублей. Совет Академии художеств присвоил Василию Ивановичу звание академика.