Датскому философу, богослову и писателю Кьеркегору принадлежит широко известный афоризм: «Определитесь с понятиями, и вы избавите человечество от половины заблуждений».

Определимся и мы с некоторыми базовыми мировоззренческими понятиями, дабы избежать разночтения и кривотолкований обозначенной в заголовке данной статьи проблемы.

Национализм — форма национального самосознания, выражающаяся в любви к своей нации (народу, народности, этносу). Коренное отличие национализма от шовинизма и фашизма состоит в терпимом отношении к другим (не враждебным) этносам.

HTML clipboard

Русский национализм (как и национализмы других больших наций, например, французов) является одним из препятствий глобализации. Поэтому космополиты-либералы, проводники так называемых пресловутых «общечеловеческих ценностей» ведут с национализмом как идеологией и националистами как пропагандистами этой идеологии беспощадную борьбу. На самом острие этой борьбы находился и Вадим Кожинов, которого мы можем смело называть убежденным и просвещенным русским националистом, рассматривавшим национализм как проявление природного инстинкта сохранения нации. Утрата национального чувства, по Кожинову, неизбежно приводит к деградации этноса и полному его исчезновению.

Исследования В. Кожинова по литературе, истории, в области эстетики, социологии, философии и культуры пронизывает ключевая мысль: вне национального содержания, вне национального стержня невозможно сколько-нибудь глубоко, полно и объективно рассмотреть ни один вопрос, если поставлена цель познать подлинную сущность предмета или явления. Эстетика вне национального корня перестает быть эстетичной, культура вне национального определения аморфна, перестает быть культурой...

Все значительные культурные вершины бьши взяты тогда, когда творец опирался на классические достижения предшественников, брал на вооружение новые художественные приемы и средства, развивал их и совершенствовал. Но мастер признавался гением тогда, когда умел показать драматические изломы истории и большие социальные сдвиги, когда мог выразить национальные характеры в водовороте крупных общественных событий. Шекспир или Гёте, Достоевский или Толстой, Шолохов или Леонид Леонов стали вершинами мировой культуры благодаря глубоко национальным мотивам в своем творчестве. Высокая культура — национальна. В этом ее мировое значение. Вот почему В. Кожинов подчеркивал: выявление национальной самобытности и национального видения художника — одна из важнейших задач эстетики.

Нередко национализму противопоставляют космополитизм. Но это совершенно несопоставимые явления. Еще Николай Бердяев писал: «За национальностью стоит вечная онтологическая основа и вечная цель. Космополитизм и философски и жизненно несостоятелен, он есть лишь абстракция или утопия, применение отвлеченных категорий к области, где все конкретно. Космополитизм не оправдывает своего наименования, в нем нет ничего космического, ибо космос, мир есть конкретная индивидуальность, одна из иерархических ступеней. /.../ Чувствовать себя гражданином Вселенной совсем не означает потери национального чувства и национального гражданства. /.../

Человек входит в человечество через национальную индивидуальность как национальный человек, а не отвлеченный человек, как русский, француз, немец или англичанин. /.../ Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, т.е. национальная, индивидуально-народная и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловечности...»

Вот почему В. Кожинова так остро заботило сохранение национального начала как подлинно научной методологии познания, как надежного ключа к постижению художественной истины и истины вообще. Примечательно, что одно из основополагающих исследований ученого называется «Судьба России».

В. Кожинова остро волновала денационализация, то есть частичная или полная утрата национального самосознания личностью и обществом, будь то Россия или любая другая страна. Культура, лишенная национального содержания, по Кожинову, становится отвратительным бескультурьем. Духовность без питательного национального источника становится бездуховностью. Это подтверждают сегодня наше пошлое телевидение, низкопробный, денационализированный театр, абсурдно-разрушительный кинематограф, растоптавшие классические национальные традиции горе-литература Сорокиных, ерофеевых и пр.

Если бы процесс денационализации ограничивался только словесными баталиями оппонирующих друг другу идееносителей, все было бы менее трагично. Вследствие безудержной массированной денационализации осуществляется геноцид народа, распад российского государства. Нация (этнос) вырождается физически и нравственно, исчезает с мировой арены.

В. Кожинов отмечал: наиболее сильной денационализации в XX веке подвергся русский народ — вначале большевиками-троцкистами под флагами «интернационализма», «мировой революции», «классовой борьбы» и борьбы с «великорусским шовинизмом», а с конца 1980-х гг. — «демократами» под флагом «вхождения в цивилизованное сообщество», борьбы с «экстремизмом» и «русским фашизмом».

Нынче мы отчетливо видим, как чуть ли не возведенная в ранг государственной политики денационализация пронизывает многие сферы духовной жизни российского общества, способствуя непрекращающемуся унижению русских. В массовое сознание внедряется абсурдный комплекс национальной неполноценности, национальной вины и т.п. Между тем еще великий русский историк СМ.

Соловьев в седьмой книге своей знаменитой «Истории России с древнейших времен» писал: «Неприятное восхваление своей национальности... не может увлечь русских...» Отнюдь не зараженный шовинизмом, но глубоко чтящий нетленную память родной истории великий Пушкин призывал соотечественников «гордиться славою своих предков», справедливо упрекал тех, кто не желает «гордиться», в «постыдном малодушии»... Не более того. Какой уж тут «экстремизм», какое национальное чванство!..

Достоевский в статье «Два лагеря теоретиков» также отмечал: «Но узкая национальность не в духе русском. Народ наш с беспощадной силой выставляет на вид свои недостатки и пред целым светом готов толковать о своих язвах, беспощадно бичевать самого себя; иногда даже он несправедлив к самому себе — во имя негодующей любви к правде, истине... С какой, например, силой эта способность осуждения, самобичевания проявилась в Гоголе, Щедрине и всей этой отрицательной литературе, которая гораздо живучее, жизненней, чем положительная литература времен очаковских и покорений Крыма».

Неутолимую жажду русского человека к самобичеванию и неистовому самоосуждению Достоевский связывал с надеждой на его (русского человека) духовное исцеление. «И неужели это сознание человеком болезни не есть уже залог его выздоровления, его способности оправиться от болезни... Сила самоосуждения прежде всего — сила: она указывает на то, что в обществе есть еще силы. В осуждении зла непременно кроется любовь к добру: негодование на общественные язвы, болезни, предполагает страстную тоску о здоровье».

Самоосуждение и самобичевание русского человека, о которых с высоким пиететом высказывались и которыми искренне восхищались великие знатоки «загадочной русской души» СМ. Соловьев, Ф.М. Достоевский и др., нынче, к сожалению, в суровых исторических испытаниях разнузданной русофобии вряд ли уместны и плодотворны, ибо граничат с покорностью и смирением. Смирение же Грибоедов определил как «лучшую добродетель тяглового скота». А у скота, известно, не бывает ни побед, ни мечты о свободе...

Почему я акцентирую внимание на этом полемическом вопросе? Прежде всего потому, что В. Кожинов живо и не случайно им интересовался, придавая ему исключительно важное, даже судьбоносное для России значение.

Сейчас мы живем в ситуации, когда политические силы откровенно русофобской направленности предают обструкции здоровые национально-патриотические силы, в том числе используют публичные оскорбления, угрозы и судебные преследования. С другой стороны, в русских «патриотов» нередко рядятся некие ловкие имитаторы русского национализма, политические фарисеи, оболванивающие доверчивых граждан лживыми заклинаниями в своей безоглядной «любви» к многострадальному Отечеству... Достаточно привести в качестве свежего примера новоявленных «борцов за права человека» — представителей радикально-оппозиционной коалиции «Другая Россия», проводивших в Москве и Петербурге пресловутые «марши несогласных», которые до некоторых пор пользовались полной свободой деятельности, получали материальную поддержку из-за рубежа, а носители русской национальной идеи шельмуются, цинично приравниваются к «фашистам»...

В. Кожинова можно смело назвать убежденным и активным противником пресловутых либеральных ценностей. Как известно, либерализм — это идеология и политика, основанные на провозглашении свободы личности, печати, собраний, вероисповеданий и предпринимательства (свободный рынок). Казалось бы, что же в том дурного? Живи, процветай, радуйся!.. Однако Кожинов прекрасно видел: либерализм коварно обманчив, является одним из инструментов, подрывающих государственные устои, национальные традиции, духовность и культуру.

Касаясь европейской и мировой истории, В. Кожинов отмечал: либерализм как идеология широко использовался мировой закулисой в агитационно-пропагандистских целях при подготовке кровавых революций во Франции (1789, 1830, 1848, 1871 годы), в Центральной Европе (1830, 1848 годы), а также в России (1825, 1905, 1917, 1991 годы), в Китае (1989 г.) и других странах. Современные «оранжевые» и прочие цветные революции — писк политической моды — из того же ряда практического воплощения неолиберальных идей.

Внешне будто бы привлекательный, либерализм пахнет кровью, воплощенные в жизнь идеи либерализма, как показала жизнь, заканчиваются страданиями и гибелью миллионов людей. В небезызвестных «Протоколах сионских мудрецов» есть примечательная фраза: «Когда мы ввели в государственный организм яд либерализма, вся его политическая комплекция изменилась: государства заболели смертельной болезнью — разложением крови; остается ожидать конца их агонии. Проповедуя гоям либерализм, мы в то же время держим свой народ и наших агентов в неукоснительном послушании».

Как мыслитель В. Кожинов, несомненно, был пророком. Прекрасно зная историю, применяя ее законы к современности, он понимал главный ее урок: история учит предвидеть будущее. В самом деле, в настоящее время либерализм провозглашен глобалистами как высшая политическая ценность и используется ими в качестве повода для агрессии против государств, проводящих независимую политику (Сербия, Венесуэла, Иран, Северная Корея и др.). Либерализм играет роль прикрытия на современном этапе глобализации. На смену ему неизбежно (в случае победы глобалистов над народами Земли) придет всемирный тоталитарный режим (фашизм) с подавлением всяких личных прав и свобод: «...мы должны будем слово «свобода» исключить из человеческого лексикона» («Протоколы сионских мудрецов»). Нынешняя международная политика США, как главного бастиона пресловутого либерализма, всецело подтверждает эту антигуманную, агрессивную доктрину.

В ряде своих историко-публицистических трудов В. Кожинов глубоко и обстоятельно анализирует мондиализм, как человеконенавистническую концепцию, разработанную на Западе. В основе мондиализма лежит вывод о том, что ресурсы Земли не в состоянии прокормить все человечество, поэтому высокий уровень жизни может быть обеспечен только «золотому миллиарду» (т.е. населению Западной Европы, Японии, США, Канады и нескольких других англоязычных стран), а все население Земли должно быть сокращено до 2 млрд. чел., в т.ч. население России до 40—50 млн.

В. Кожинов убедительнейшим образом вскрыл заведомую ложность и абсурдность антигуманных и русофобских посылок мондиалистов. Именно страны «золотого миллиарда», писал он, навязали вопиюще несправедливые цены — низкие на ввозимое сырье и высокие на вывозимые товары, что, по существу, является завуалированной политикой колониального грабежа. В результате такой политики разрыв в уровне жизни населения самых богатых и самых бедных стран за последние 50 лет увеличился в несколько раз.

Концепция мондиализма разработана для оправдания глобализации и установления «нового мирового порядка», который, если осуществится, будет похлеще «нового порядка» гитлеровских фашистов на оккупированных территориях. При этом будем твердо помнить: России место в «золотом миллиарде» не предусмотрено...

Считаю целесообразным вспомнить об отношении Ко-жинова к православной культуре, православному воспитанию в школах, ибо православие и национальное самосознание русского человека для него были единой сутью. Размышления и практические «наставления» ученого-патриота по этой проблеме глубоко поучительны и актуальны.

Вопрос о введении предмета православной культуры в школах России дискутируется давно и остро. Не секрет, либеральные силы выступают против его положительного решения. Достигнут компромисс: по желанию родителей этот предмет может преподаваться на факультативной основе, то есть не в обязательном порядке. Но разве допустимо внушать юным питомцам чувства христианские, вечные, добрые на некой факультативной основе? Это кощунство! Кроме того, апологеты светского образования нарушают Конституцию РФ и международное законодательство в сфере прав человека на свободное религиозное волеизъявление и воспитание.

Известно, что 86% населения России считает себя православными. Возрождение православия — это путь к спасению нашего многострадального народа, духовной соборной личности, которую хотят превратить в биомассу, в послушных бездумных роботов без рода и племени.

Уместно вспомнить, как осуществлялось религиозно-нравственное воспитание школьников в царской дореволюционной России. В отличие от цивилизованного Запада, который подчас берут за эталон общественного благоразумия и спокойствия и который, к слову, нередко сотрясали долгие межрелигиозные войны, Россия не знала межконфессиональных конфликтов. Православие — это общепризнанный факт — никогда не противопоставляло себя другим верованиям и не утесняло другие религии.

Все основные верования имели полное равенство и право на самореализацию без какой бы то ни было дискриминации. Мыслитель консервативно-традиционных убеждений и вместе с тем обладающий даром зорко глядеть в будущее, В. Кожинов неустанно призывал: без органичного усвоения гуманистического опыта предтеч невозможно движение вперед.

Говоря о несомненном классическом характере научных суждений В. Кожинова, справедливо подчеркивая академичность и животрепещущую актуальность его историософских изысканий, мы вправе развивать его фундаментальные теоретические посылы. Сам ученый никогда не рассматривал доктрины признанных мэтров догматично, как некие застывшие породы, и любой научный вопрос стремился анализировать творчески, в диалектическом развитии. Это дает нам право столь же творчески подходить к идеям самого Кожинова.

Так, теоретики национального вопроса часто задаются вопросом: кто такой русский человек? Многих до недавнего времени устраивало суждение В. Кожинова: русские — не по крови, а по культуре и государственной принадлежности. Но получается, что вообще исчезает русский по национальности. Пути исторического развития России нынче приобрели ломаный, извилистый характер. Сейчас везде и всюду эксплуатируют определение: русские — это просто россияне...

Полагаю, нужна корректировка кожиновского суждения, исходя из веления нашего времени. Нам нужно четко различать: есть русские по национальности, культуре и духу, а есть — только по национальности. Ведь вряд ли можно назвать русскими таких современных «героев», как Черномырдин, Горбачев, Ельцин... Ибо по культуре духовной — это не русские люди. Но есть русские только по культуре, и с этим надо считаться, не отказывать им в русскости их духа. Триада — национальность, культура, духовность определяет национально-духовное содержание личности. Согласно этой концепции истинно русскими являются и негр (А. Ганнибал), и немец (Фон-Визен), и татарин (Ак-саков), и грузин (Багратион), и еврей (Ша-фиров-Шапиро) и т.д. Характерно в этом смысле высказывание о себе Сталина: «Я — не грузин. Я — русский грузинского происхождения!» «Русский — тот, кто любит Россию!» — воскликнул живописец Илья Глазунов. И служит  верой и правдой России — добавим мы.

Во взглядах на национальный вопрос В. Кожинов был твердым и последовательным традиционалистом-консерватором, т.е. проводником классического наследия русских «почвенников». Без воплощения в жизнь русской национальной идеи, по его просвещенному мнению, не может быть реализована идея возрождения и существования великой России.

"Молодая Гвардия" №9 2008 г.