Дневник  Ливеровского:

«9 час. 35 мин. Прорвался сквозь двойную охрану в Зимний дворец молодой вольноопределяющийся, светлый блондин небольшого роста, унтер-офицер. Он прошел без оружия со стороны Миллионной по ходу, который никем не охраняется. По его словам, осаждающих немного, правильных отрядов нет; имеются небольшие кучки разного сброда.

9 час. 45 мин. Полковник Ананьев, начальник инженерного училища, которому специально был поручен Зимний дворец, доложил, что казаки уходят. Их было всего около трех сотен. Вслед затем пришли делегаты от этих казаков и юнкеров и инженерной школы и подтвердили слова Ананьева. Коновалов, Маслов и Терещенко пошли к этим частям переговорить.

10  час. Вернулся Терещенко и объявил, что школа решила остаться. Коновалов и Маслов остались разговаривать с казаками.

10 час. 5 мин. Поручик Данилевич читает свои переговоры по прямому телеграфному проводу со Ставкой о подходе войск. Вечером сегодня должны были подойти самокатные батальоны, а завтра утром должны прибыть 6 полков казаков и кавалерии с артиллерией.

10 час. 15 мин. По предложению Терещенко Временное правительство постановляет назначить части, которые продержатся до подхода подкреплений, «войсками национальной охраны Учредительного собрания».

10 час. 20 мин. Приходит маленький офицер-армянин посмотреть Временное правительство.

10 час. 40 мин. Меня вызвали к прямому проводу для переговоров со Ставкой на телеграф, который помещается в другом корпусе Зимнего дворца (направо от главных ворот). В сопровождении телеграфного чиновника я вышел из кабинета в коридор и спустился по маленькой лестнице в нижний этаж, откуда узким коридором вышел в нижнюю галерею. В галерее много юнкеров, некоторые с вещами, собираются уходить, настроение у них подавленное. При переходе через двор видел броневик и два орудия в главных воротах. Броневик не стрелял. Только что миновали мы светлую полосу под воротами, началась стрельба. По винтовой лестнице поднялись наверх в телеграф, в антресоли. Телеграфистки не сменялись со вчерашнего дня и жаловались, что нечего есть. При возвращении пришлось ожидать несколько минут, пока не затихнет стрельба. Обратно меня провожал молодой офицер с «Георгием».

В нижней галерее встретили юнкера с захваченными во дворе пленными красногвардейцами. При обыске у них отобраны, кроме ружей, револьверы и ручные гранаты.

До 11 час. 40 мин. я читал свой разговор по аппарату.

11  час. 50 мин. Раздался странный треск и вслед выстрелы в соседней комнате. Оказалось, в коридор с верхней галереи была брошена бомба матросами, пробравшимися по черным внутренним ходам через лазарет.

Через несколько минут к нам внесли раненого в голову юнкера, а другой пришел сам. Кишкин сделал перевязки. Бернацкий дал свой платок. Затем тушили пожар, возникший в коридоре от взрыва бомбы.

12  час. 20 мин. Пришел член комитета Крестьянского союза — унтер-офицер части, служащей в Управлении по квартирному довольствию войск. Он пробрался во дворец вместе с несколькими матросами в то время, когда выходил из него женский батальон. Оставленная этим батальоном часть дворца была, по его словам, без охраны и туда свободно мог проникнуть с улицы всякий желающий. Пробравшиеся вместе с ним матросы были арестованы».

 

Из воспоминаний Малянтовича:

«...А там у двери тревога все нарастала и стало страшно, что кровь прольется, что мы можем не успеть предупредить это, и мы все тревожно кричали:

— Идите скорей! Идите и скажите это! Мы не хотим крови! Мы сдаемся!

Юнкер вышел».

 

Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.

По Дворцовой площади понеслось победное «ура!». Людской поток перехлестнул баррикады. Юнкера без шапок, без ремней, с бледными лицами, с поднятыми руками толпой сгрудились среди разваленных поленниц баррикад.

Короткая схватка на ступенях лестницы. На узкой извилистой боковой лестнице трудно атаковать и юнкера отражают первый натиск. Но вот и они бросают оружие.

В обширном зале у порога — неподвижный четкий ряд юнкеров с ружьями на изготовку.

Антонов-Овсеенко и Чудновский во главе отряда подошли к этой горстки юнцов — последней гвардии Временного правительства.

Они словно окаменели.

С трудом красногвардейцы вырвали у юнкеров винтовки из одеревеневших от страха рук.

—  Здесь Временное правительство?

— Здесь, здесь! — заюлил юнкер и, заглядывая Антонову в глаза, видимо, неожиданно для самого себя шепнул, глупо улыбаясь: «Я ваш».

Антонов усмехнулся и открыл двери.

За ними новая стена юнкеров, дрожащих и растерянных. Внезапно откуда-то на свет вынырнула фигура в сюртуке.

—  Что вы делаете?! Разве не знаете! Наши только что договорились с вашими. Сюда идет депутация городской думы и Совета с Прокоповичем и красным фонарем! Сейчас будут здесь!

Чудновский не утерпел, схватив «генерал-губернатора» за отвороты сюртука, он швырнул его в ряды красногвардейцев, процедив сквозь зубы:

—  Вы арестованы, господин Пальчинский! Подхваченный на лету, «генерал-губернатор» барахтался в руках рабочих и матросов, обиженно повторял:

—  Товарищ Чудновский... товарищ Чудновский!.. Антонов и Чудновский вошли в комнату. Вот оно — правительство временщиков. Застыли за столом, сливаясь в одно размытое белое пятно.

—  Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными!

 

Дневник Ливеровского:

«1 час 50 мин. Арест.

2  час. 10 мин. Отправились под конвоем.

3  час. 40 мин. Прибыли в крепость.

5 час. 5 мин. Я в камере № 54».

 

Телефонограмма Междурайонного совещания районных Советов рабочих и солдатских депутатов Петрограда и окрестностей Петергофскому Совету. 26 октября 1917 г.

«2 часа 4 мин. был взят Зимний дворец. 6 человек убито — павловцев. Комендантом Зимнего дворца назначен Чудновский».

 

Калейдоскоп событий. 26 октября 1917 г.

По коридору шел солдат-самокатчик в черной кожаной куртке. На плече у него висел планшет.

—   Где штаб Военно-революционного комитета? — спросил он у часовых-красногвардейцев.

—  А тебе кого?

— Ленина. Донесение.

Один из часовых приоткрыл дверь:

—  Так что требуется разводящий. Прибыл курьер в штаб. Без пропуска. Требует Ленина.

Вышел разводящий, спросил, откуда и от кого курьер.

—   Из Зимнего дворца. От главнокомандующего Подвойского.

— Донесение! — четко сказал самокатчик, входя в соседнюю комнату. — Требуется Ленин.

—  Что скажете, товарищ?

— Вы и есть Ленин? — с любопытством глядя на него, спрашивает самокатчик, и лицо его невольно, на мгновение, расплывается в радостную улыбку. Он быстро расстегивает планшет, достает лист бумаги, бережно передает его, отдает честь и рапортует:

— Донесение!

—  Благодарю, товарищ, — говорит Ленин и протягивает руку солдату.

Тот смущен, берет руку обеими руками, встряхивает, улыбается. Потом снова отдает честь, резко, по-военному, поворачивается кругом и, на ходу кладя в сумку листочек, на котором Ленин расписался в получении донесения, выходит из комнаты.

— Зимний дворец взят. Временное правительство арестовано. Отвезено в Петропавловку. Керенский бежал! — взволнованно читает вслух Ленин.

Услышав это, красногвардейцы и члены Военно-революционного комитета, все кто находился здесь, закричали «ура». Через несколько мгновений весь Смольный знал великую новость, и своды института дрожали от победного клича.

Когда радостно-возбужденный Подвойский под утро вбежал в комнату Ленина, то застал его чрезвычайно сосредоточенным — он писал декрет о земле.

Выслушав доклад председателя ВРК, который тот закончил словами «теперь, Владимир Ильич, все уже кончено», Ленин снова углубился в работу.

Подвойский тихо вышел из комнаты, внезапно поняв, насколько неправильна его последняя фраза.

 

Сообщение Петроградского Военно-революционного комитета. 26 октября 1917 г.

«26 октября в 2 часа 10 мин. ночи арестован членом Военно-революционного комитета исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов Антоновым по постановлению Комитета контр-адмирал Вердеревскии, министр госпризрения Кишкин, министр торговли и промышленности Коновалов, земледелия Маслов, путей сообщения Ливеровский, управляющий военным министерством Маниковский, Гвоздев, Малянтович, Третьяков, генерал для поручений Борисов, контролер Смирнов, просвещения Салазкин, финансов Бернацкий, иностранных дел — Терещенко, помощник особоуполномоченного Временного правительства Рутенберг, почт и телеграфа Никитин, исповеданий Карташев, Пальчинский. Прочие офицеры и юнкера обезоружены и отпущены. Взяты 3 папки и портфель министра народного просвещения».

 

Калейдоскоп событий. 26 октября 1917 г.

На территорию Гренадерского полка ввели окруженных конвоем женщин-ударниц. Комиссар полка Ильин-Женевский впервые видел их и смотрел с особенным интересом на это порождение «керенщины». В общем они производили довольно-таки жалкое впечатление. По стриженым головам и простым, грубым обветренным лицам их можно было принять за молодых солдат, но сразу же бросался в глаза их рост (по сравнению с гренадерами они казались карликами), маленькие ручки и нелепо выглядевшие в обмотках толстые ноги. Три из них, в том числе командир, едва вошли в казарму, упали в обморок, их усадили и дали воды.

—  Эх, не нужно бы вам воевать! — невольно вырвалось у кого-то из солдат.

— Да разве мы знали? — возмутилась пришедшая в себя «командирша». — Нас обманом завлекли на Дворцовую площадь. Мы получили предписание явиться туда для парада, а вместо этого оказались впутанными в какую-то войну.

 

Донесение комиссара гвардии Гренадерского полка А. Ильина. 26 октября 1917 г.

«В полку постановлением общего собрания комитетом арестовано 7 офицеров. Павловское училище разоружено усилием команды солдат училища и при поддержке солдат запасного огнеметного химического батальона и 16-й пешей Ярославской дружины. В полку в настоящее время находится под арестом 137 солдат-женщин ударного батальона, арестованных в Зимнем дворце».

 

Постановление Военно-революционного комитета. 26 октября 1917 г.

«Военно-революционный комитет постановляет: немедленно освободить 130 женщин женского ударного батальона, арестованных в помещении Гренадерского полка.

Председатель Антонов. За секретаря Карахан».

 

Приказ А.Ф. Керенского главнокомандующему Северным фронтом генералу Черемисову. 26 октября 1917 г.

«№ 315. 5 час. 30 мин. Приказываю с получением сего продолжить перевозку 3-го конного корпуса к Петрограду. Верховный главнокомандующий Керенский».

 

Радиограмма Центробалта по флоту. 26 октября 1917 г. 19 час. 15 мин.

«Морские силы. Центробалтом объявляется к сведению. 25 октября власть перешла в руки Советов. Временное правительство арестовано. Керенский бежал. Принять все меры, задержать его и отправить в распоряжение Петроградского революционного комитета. Всем бдительно следить за сохранением боевой мощи, охраной постов. Все постановления Центробалта исполнять точно, немедленно. Соблюдать спокойствие, помня, что Центробалт стоит на страже революции. Дыбенко».

 

Предписание помощника главного комиссара Кронштадтского сводного отряда Смирнова временному коменданту Зимнего дворца Второву. 26 октября 1917 г.

«Диспозиция тов. Второву. Предлагается строго охранять Зимний дворец и к нему никого не подпускать, выставив соответствующие караулы. Пом. глав. ком. П. Смирнов» .

 

Сообщение газеты «Пролетарское дело». 26 октября 1917 г. Экстренный выпуск:

«Кронштадтцы в первых рядах. Зимний дворец взят. Наши товарищи матросы Машинной школы и Минного отряда шли в первых рядах бесстрашно с винтовками в руках против пулеметного огня. Честь и слава товарищам кронштадтцам! Они вплели новые розы в неувядаемый венок их славы борцов и защитников пролетарской революции!

Полная победа пролетарской революции! Члены Временного правительства — в Петропавловской крепости.

Вся власть в руках Временного революционного комитета.

За мир, за землю, за свободу! Весь Северный фронт с нами за революцию. Керенский выступал в Гатчине — где он теперь, неизвестно».

 

«Воззвание Всероссийского комитета спасения родины и революции.

Граждане Российской республики!

25-го октября большевиками Петрограда, вопреки воле революционного народа, преступно арестована часть Вр. Правительства, разогнан Временный совет Российской республики и объявлена незаконная власть.

Насилие над правительством революционной России, совершенное в дни величайшей опасности от внешнего врага, является неслыханным преступлением против родины.

Мятеж большевиков наносит смертельный удар делу обороны и отодвигает всем желанный мир. Гражданская война, начатая большевиками, грозит ввергнуть страну в неописуемые ужасы анархии и контрреволюции и сорвать Учредительное собрание, которое должно упрочить республиканский строй и навсегда закрепить за народом землю.

Сохраняя преемственность единой государственной власти, Всероссийский комитет спасения родины и революции возьмет на себя инициативу воссоздания Временного Правительства, которое, опираясь на силы демократии, доведет страну до Учредительного собрания и спасет ее от контрреволюции и анархии.

Всероссийский комитет спасения родины и революции призывает вас, граждане:

Не признавайте власти насильников!

Не исполняйте их распоряжений!

Встаньте на защиту родины и революции!

Поддерживайте Всероссийский комитет спасения родины и революции!

Всероссийский комитет спасения родины и революции в составе представителей Петрогр. гор. Думы, Временного совета Российской республики, Центральн.Исп. Ком. Веер. Сов. Кр. Деп., Центр, Исп. Ком. Сов. Раб. и Солд. Деп., фронтовых групп, представителей П съезда Сов. Раб. и Солд. Деп., фракций с.-р., с.-д. (меньш.), народн. социал., группы «Единство» и др.»

 

Резолюция собрания солдат 180-го пехотного полка. 26 октября 1917 г.

«Мы, солдаты 180-го полка, собравшись 26 октября сего года и заслушав доклад члена Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов товарища Кузнецова о падении Временного правительства и переходе государственной власти в руки Военно-революционного комитета, заявляем, что до тех пор, пока власть находится в руках Революционного комитета, мы будем с ним вместе вести борьбу против врагов народа и каждый шаг Революционного комитета по пути передачи власти в руки Советов мы будем поддерживать всеми силами, имеющимися в нашем распоряжении.

Да здравствует власть Советов!

Да здравствует мир между народами!

Да здравствует всемирное освобождение всех угнетенных!»

 

Греческий поверенный в делах Какламанос — в Афины. 26 октября 1917 г.

«Совет захватил власть. Судьба министров неизвестна, за исключением Керенского, который, говорят, уехал в Ставку. Совет выпустил воззвание, в котором заявляет, что, беря власть в свои руки, он выдвигает в качестве программы предложение демократического мира, распределение земель между крестьянами, контроль рабочих над промышленностью и т.д. Всю ночь шла ружейная перестрелка, а крейсер «Аврора», пришедший из Кронштадта с несколькими миноносцами, стрелял в упор. Верные правительству войска укрылись в Зимнем дворце, но в 2 часа утра сдались».

 

Обращение ЦКПСР. Газета «Дело народа», №191. 26 октября 1917 г.

«Партия социалистов-революционеров. В борьбе обретешь ты право свое.

Товарищи рабочие, крестьяне, солдаты и матросы!

Вас подло и преступно обманули!

Захват власти произведен одними большевиками.

Они злоупотребили именем Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, потому что большевики скрывали свой план от других социалистических партий, входящих в Совет.

Захват власти произведен за три недели до Учредительного собрания, за один день до открытия Всероссийского съезда Советов Рабочих и Солдатских Депутатов.                                                        *

Открывшийся съезд, признавший уже совершенный захват власти, неправомочен, потому что его покинули все социалистические партии и фронтовые делегаты, там остались одни большевики и плетущиеся у них в хвосте социалисты-революционеры-максималисты.

Голос трудового крестьянства не был выслушан. Крестьянские Советы отказались ехать на съезд, потому что теперь надо работать на местах над выборами в Учредительное Собрание. Всероссийский Исполнительный Комитет Советов Крестьянских Депутатов протестует против безумия большевиков. Большевики арестовали № 147 «Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов» и типографию закрыли, задушив своей жандармской рукой свободный голос трудового крестьянства. Вам обещали хлеба, но хлеба не будет. Восстание большевиков окончательно расстроит железные дороги, а мы и прежде с трудом справлялись с доставкой хлеба.

От того, что власть у большевиков, не появятся новые паровозы и вагоны, не увеличится добыча каменного угля, а от того, что большевики вызвали гражданскую войну накануне Учредительного собрания и разрушили весь государственный аппарат, мы останемся совершенно и без железных дорог и без угля.

Из-за того, что государственная власть разрушена, банки вынуждены прекратить свои операции. Денег не будет. Вы не получите ни жалованья, ни заработной платы.

Большевики ведут вас к закрытию фабрик и заводов, к безработице и голодной смерти.

Вам обещали немедленный мир и дали новую резолюцию, с которой никто не считается — ни враги, ни союзники. Посольства уезжают. Большевики развязали союзникам руки, чтобы те заключили с германцами мир лишь за счет России.

Вам обещали немедленный мир, а вместо того дадут новую тягчайшую войну на фронте и новую гражданскую войну в стране.

Вам обещали землю и волю, но контрреволюция использует посеянную большевиками анархию и лишит вас земли и воли.

В резолюции большевистской Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, в объявлении о захвате власти нет ни слова об Учредительном собрании.

Вы были накануне Учредительного собрания — большевики его сорвали.

Единственное средство подавить и анархию и уже ликующую контрреволюцию — это создать новую революционную демократическую власть, которую признает вся страна.

Сплотитесь вокруг Всероссийского комитета спасения родины и революции, вокруг социалистических партий. Они создадут новую однородную революционно-демократическую власть, и эта власть немедленно передаст землю в ведение земельных комитетов, предложит всем воюющим странам всеобщий демократический мир, подавит и анархию и контрреволюцию и доведет страну до Учредительного собрания. Товарищи рабочие, крестьяне, солдаты и матросы.

Вас подло и преступно обманули.

Не слушайте большевиков, покидайте их, пусть останется одинокой эта кучка отщепенцев революции, и тогда их восстание закончится немедленно и без всякого кровопролития.

Центральный Комитет партии соц.-револ.

26 октября».

 

Разговор по прямому проводу Ставки с начальником политического управления Военного министерства поручиком В.В. Шером. 26 октября 1917 г. 3 часа ночи.

«Шер: У аппарата поручик Шер.

Ставка: Не можете ли Вы сказать обстановку данного момента в Петрограде?

Шер: Обстановка такова. Невский до Мойки свободен для движения. От Мойки до Зимнего дворца и кругом, замыкая и вправо и влево на Неву, Зимний дворец был оцеплен, никого не пропускали патрули матросов и солдат петроградских полков. Остальные улицы свободны для движения, в частности трамвайного, вокзалы заняты восставшими войсками, которые патрулируют по улицам, задерживая не имеющих документов. Около Смольного института, где помещался штаб восставших войск, дежурят два броневика и несколько пулеметов на автомобилях, в общем же на улицах спокойно, столкновений в течение дня почти не было.

В Думе сейчас заседает Комитет спасения революции, составленный из представителей Думы и той части ЦИК, которая удалилась из Смольного института, порвав с большевиками. Восставшие поддерживают порядок и дисциплину, случаев разгрома или погрома не было совсем. Фактическое соотношение сил таково, что до позднего вечера, когда началась осада Зимнего дворца, восстание проходило бескровно. Подходя к тому или иному зданию, охраняемому правительственным патрулем, восставшие снимали его без всякого сопротивления. План восстания был несомненно заранее разработан и проводился неуклонно и стройно.

Комитет спасения революции в данное время никакими силами не обладает, но может рассчитывать на части, идущие с фронта. Сутки тому назад штаб округа должен был констатировать, что он опирается лишь на женский батальон, две-три роты юнкеров, роту ударников и группу офицеров, пришедших из госпиталей; броневые машины заявили, что не желают активно бороться за Временное правительство, и к утру ушли.

Ставка: Где сейчас члены Временного правительства?

Шер: Они были в Зимнем дворце и были арестованы час тому назад, где находятся, не знаю, министр Прокопович был арестован днем, но затем освобожден; все ли члены Временного правительства, точно сказать не могу, ибо в Зимнем дворце находилось большинство, но не все.

Ставка: Кто у нас сейчас главковерх?

Шер: Александр Федорович Керенский.

Ставка: Где он?

Шер: Мне только что сообщил Вырубов, что он в Пскове, нам было известно, что он выехал навстречу войскам, идущим с фронта.

Ставка: Известно ли Вам, что генерал Черемисов остановил посылку в Петроград поездов, движение коих было приказано произвести распоряжением главковерха Керенского?

Шер: Да, известно, но комиссарсев передал, что это распоряжение главкосева было фактически отменено, ибо поезда продолжали идти; проверить это не могли.

Ставка: Как реагирует Военное министерство на смещение Временного правительства, упразднение Совета республики и захват власти большевиками?

Шер: Военное министерство случайно не занято еще восставшими войсками и провод является, должно быть, единственным в Петрограде не захваченным. Здесь сейчас находятся лишь офицеры политического управления, решившие отказаться от всякой работы в случае захвата власти. Здесь, в управлении, ГУГШ и Главный штаб заняты восставшими еще днем, управляющий военным министерством генерал Маниковский был на заседании Временного правительства и, очевидно, арестован».

 

Заявление Петроградского управления уголовного розыска. 26 октября 1917г.

«Экстренно. Петроградское столичное управление уголовного розыска имеет честь просить Военно-революционный комитет не отказать в командировании в целях охраны сего управления (Морская ул., № 26, кв.10) наряда воинских чинов в количестве не менее десяти человек для несения суточного дежурства.

За начальника управления Игнатьев».

 

Приказание № 3 комиссара по Петрограду Нестерова комиссарам частей Петрограда. 26 октября 1917г.

«20 час. 20 мин. Предлагаю вам принять меры, чтобы солдаты не несли караульную службу более суток, т.к. до моего сведения дошло, что некоторые части несут бессменно несколько дней.

Комиссар Военно-революционного комитета по городу Петрограду Нестеров».