Октябрь 1917г. : спасение России или катастрофа?

[Ефремов]

Здравствуйте.

Димитрий33

«эта провокация была организована совершенно сознательно врагами монархии, чтобы "раскачать ситуацию".»
В чем заключалась провокация?
Разве в петиции, которую нес народ царю была неправда?
Разве жизнь не заставила людей искать защиты у царя?
Разве народ был вооружен и начал стрелять в оцепление?
Так в чем вы видите провокацию?
То что народ не хотел терпеть на своей шее жирующих паразитов?

Провокация была со стороны власти. Вместо того, чтобы принять представителей народа, выслушать народные чаяния, выступить перед народом, принять конституцию, создать народное представительство, облегчить труд, ущемить жадность паразитов и т.д., царь решил показать: "кто в доме хозяин". Демонстрация 9 января 1905 года была расстреляна с показной, неадекватной жестокостью.

Ефремов.

[express]

7 января Гапон ходил на приём к министру юстиции Н. В. Муравьёву и убеждал его оказать воздействие на царя и уговорить его принять петицию. «Падите ему в ноги, — говорил Гапон, — и умоляйте его, ради него самого, принять депутацию, и тогда благодарная Россия занесёт ваше имя в летописи страны»[3]. Муравьёв, подумав, ответил, что у него есть свой долг, которому он останется верен. На следующий день Муравьёв рассказал о своей встрече с Гапоном другим министрам. Гапон, по словам Муравьёва, — «убеждённый до фанатизма социалист; говорит, что его долг — положить живот за „други своя“, и говорит, что, собственно, рабочий вопрос — пустяки, что они только придрались к этому, а главное — [политика]»[45]. Это мнение было доведено до сведения императора Николая II, который записал в своём Дневнике 8 января: «Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики… Во главе рабочего союза — какой-то священник-социалист Гапон»[46].

То есть царь - от встречи с сыном народа (кем и каким бы он ни был) - отказался. Запись в дневнике - запись он сделал. Эдак-то отстранённо, как о погоде.
А исполнить свой долг христианина и правителя - отказался.

8 января товарищем министра внутренних дел К. Н. Рыдзевским был подписан ордер на арест Гапона. Однако арестовать его не удалось, так как Гапон был окружён плотной толпой рабочих и для его ареста потребовалось бы принести в жертву не менее 10 человек полиции[50].(Видите, Экспресс, тогда у царской полиции ещё не было на вооружении пулемётов и броневиков. А это уничтожение "плотной толпы рабочих", окружавшей Гапона, и самого Гапона, тем не менее, могло спасти жизни других рабочих - уже на следующий день. Но полицейские чины тогда верили в Бога, не хотели грешить...)

Ежели Георгий Гапон (как вы об этом сообщаете ниже) - провокатор, то есть инструмент службы Сергея Зубатова, - зачем его арестовывать? Ежели Гапон подконтролен Зубатову - устранить его пара пустяков, не спасёт "плотная толпа рабочих". Ежели не подконтролен - вопрос мой в силе. Это вопросы Сергею Зубатову: значит, он не умел видеть, с кем имеет дело, не умел видеть, кого он "вбрасывает" в народ, и главное - не умел видеть процессов и брожений в народе.
А полицейские задним числом сочинили сказку (они это умели и умеют, сегодня особо видно как умеют))).

8 января, выступая перед рабочими, Гапон уже высказывал мысль, что царь может не выйти к народу и выслать против него войска.

Правильная мысль. Правильно высказывал. Разве не так?

А по словам Н. М. Варнашёва, «все ясно осознавали нравственную ответственность за предстоящие жертвы, ибо ни у кого не было сомнений в предстоящей кровавой расправе правительства с народом»[14]. Но остановить движение уже было невозможно, так как оно приняло стихийный характер[10][22]. Вожаки решили, что они докажут чистоту и честность своих намерений, если, шествуя во главе своих отделов, безоружные, без ропота разделят общую судьбу

Тут я позволил себе выделить в вашем сообщении цветом кое-что. В вашем же сообщении - ключ ко всему. При чём тут деятели? Будь они искренни или лукавы, подвижники иль провокаторы... Движение приняло стихийный характер !!! А почему ???? - а потому, что агитация деятелей падала на ту почву, что надо. Людей, довольных жизнью, ни на что не сагитируешь. И далее:

В полиции были уверены, что благодаря внедрению Гапона в рабочую массу деятельность профсоюзов будет лояльной, подконтрольной и прогнозируемой[24]. Сам Гапон впоследствии признавал, что его политика была основана на хитрости. «Я с самого начала, с первой минуты водил их всех за нос, — рассказывал Гапон. — На этом был весь мой план построен»[25]. «Трудно было, но для дела я на всё готов был идти»[8]. В результате вплоть до января 1905 года власти не знали, что происходит в стенах гапоновского Собрания, и события 9 января явились для них полной неожиданностью

то есть: власти знают, что народ недоволен. Жизнью. Принимается решение - заслать казачкА, который будет перенаправлять силу кипящего пара не в цилиндр, на поршень, не на стенки котла, а в боковой отвод со свистулькой. Но свистулька оказалась с амбициями, попыталась выкрутасничать с напором пара. Грохнуло. Для вас вывод - виновата свистулька.
А мой вывод - воду кипятить до состояния гремучего пара не надо, если котелок не работает.

Видите, в чём состояло лукавство, Экспресс?

Не вижу.
Царя, не исполнившего долг христианина и отца нации - вижу. Запутавшихся в агентурных сценариях полицейских чинов - вижу. Изрядные аналогии в поведени верхов тогда и сегодня - тоже вижу, а как же.
А в людях, поверивших в возможность обратиться к царю (кем бы она ни была устроена, такая возможность) и увидевших, что они царю безразличны, не нужны, что он не вышел к ним - лукавства не вижу. Я сам такой.
Чувствовал бы полковник артиллерии за собой долг звания отца нации и христианина - исполнил бы его.

[Димитрий33]

«эта провокация была организована совершенно сознательно врагами монархии, чтобы "раскачать ситуацию".»
В чем заключалась провокация?
Разве в петиции, которую нес народ царю была неправда?
Разве жизнь не заставила людей искать защиты у царя?
Разве народ был вооружен и начал стрелять в оцепление?
Так в чем вы видите провокацию?

Провокация социал-демократов заключалась во внесении в петицию о. Георгия Гапона требований о немедленном созыве Учредительного собрания в качестве "самой главной просьбы" , что ограничивало власть Самодержавного Царя. "Это самая главная наша просьба; в ней и на ней зиждится все. Это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны вечно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти".


На такое требование правительство, верное присяге Царю пойти не могло, считая его содержание призывом к бунту и прямой изменой Самодержавному Царю, и такую петицию, ограничивающую власть Царя, ни Царь, ни Его правительство никогда не приняли бы. Никогда давление на власть с целью её ограничения не приводит к хорошим результатам. Ни сейчас, ни в те времена. Ни в России, ни в иной другой стране. Явный бунт, измена Верховной власти - недопустимы нигде. Сейчас в России это называется "призывом к изменению основ Конституционного строя" и карается по закону.

Социал-демократы и о. Георгий Гапон были отлично осведомлены о такой позиции правительства и шли без всякой надежды на принятие петиции. Они шли именно для того, чтобы "пострадать" и "принести жертву во имя будущей свободы". Шли сами и вели доверившийся им народ под пули. В этом и заключалась провокация со стороны социал-демократов - подставить тысячи рабочих под пули, чтобы "зажечь революцию".

Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0% ... 0%B4%D0%B0


Автор Георгий Аполлонович Гапон.
Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга для подачи царю Николаю II →
Дата создания: 7 января 1905 г., опубл.: 1905 г. Источник: журнал «Красная летопись», № 2, 1925 г.
• Первоначальный текст рабочей петиции для подачи царю, собственноручно написанный Гапоном в ночь с 6 на 7 января 1905 г.

Текст петиции

http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9F%D0 ... 0%D1%8E_II




Государь!

Мы, рабочие города С.-Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.

Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.

Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению!

Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили: мы желаем только того, без чего жизнь — не жизнь, а каторга, вечная мука.

Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсуждали наши нужды, — но и в этом нам отказали; нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными оказались также наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до восьми в день, устанавливать цены на наши работы вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией завода, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев, противозаконно, всякая наша просьба — преступление, а наше желание улучшить наше положение — дерзость, оскорбительная для наших хозяев.

Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч — и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, — бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека — значит совершить тяжкое преступление!

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, — умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа.

Вот что стоит пред нами, государь! И это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук; к нам оно не доходит, — мы получаем только горе и унижение!

Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо, чтобы сам народ помогал себе: ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощи, прими ее! Повели немедленно, сейчас же, призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, — пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, а для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, прямой, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба; в ней и на ней зиждится все. Это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны вечно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.
Но одна мера все же не может излечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа:

1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии.

2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления.

4) Равенство пред законом всех без исключения.

5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.

II. Меры против нищеты народа:

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

III. Меры против гнета капитала над трудом:

1) Охрана труда законом.

2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов.

3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

4) Свобода борьбы труда с капиталом.

5) Участие представителей рабочих в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих.

6) Нормальная заработная плата.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе! Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя свое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, — мы умрем здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше итти и незачем! У нас только два пути: — или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, государь, любой из них, мы пойдем по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти. Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим ее!

[Димитрий33]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0% ... 0%B4%D0%B0

Структура и содержание петиции
Священник Георгий Гапон

По своей структуре текст гапоновской петиции делился на три части. Первая часть петиции начиналась обращением к царю. В соответствии с библейской и древнерусской традицией, петиция обращалась к царю на «Ты» и извещала его о том, что рабочие и жители Петербурга пришли к нему искать правды и защиты[4]. Далее в петиции говорилось о бедственном положении рабочих, их нищете и угнетении, а положение рабочих сравнивалось с положением рабов, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Говорилось также, что рабочие терпели, но их положение становилось всё хуже и хуже, и их терпению пришёл конец. «Для нас пришёл тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук»[35].

Затем петиция излагала историю тяжбы рабочих с заводчиками и фабрикантами, которые обобщённо именовались хозяевами. Рассказывалось о том, как рабочие бросили работу и заявили своим хозяевам, что не станут на работу, пока те не исполнят их требований. Затем излагался список требований, предъявленных рабочими своим хозяевам во время январской забастовки. Говорилось, что эти требования были незначительными, но хозяева отказали рабочим даже в их удовлетворении. Далее петиция указывала на мотив отказа, состоявший в том, что требования рабочих были признаны не соответствующими закону. Говорилось, что, с точки зрения хозяев, всякая просьба рабочих оказывалась преступлением, а их желание улучшить своё положение — недопустимой дерзостью[35].

После этого петиция переходила к главному тезису — к указанию на бесправие рабочих как главную причину их угнетения хозяевами. Говорилось, что за рабочими, как и за всем русским народом[4], не признают ни одного человеческого права, даже права говорить, думать, собираться, обсуждать свои нужды и принимать меры к улучшению своего положения. Упоминалось о репрессиях в отношении людей, выступавших на защиту интересов рабочего класса. Затем петиция снова обращалась к царю и указывала ему на божественное происхождение царской власти и на противоречие, существующее между человеческими и божескими законами. Утверждалось, что существующие законы противоречат божественным установлениям, что они несправедливы и что при таких законах простому народу невозможно жить. «Не лучше ли умереть, — умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа»[35]. Наконец, указывалась и причина несправедливых законов — засилье чиновников, узурпировавших власть и превратившихся в средостение между царём и его народом.

Затем петиция переходила к своей второй части — к изложению требований, с которыми рабочие пришли к стенам царского дворца. Главным требованием рабочих объявлялось уничтожение власти чиновников, ставших стеной между царём и его народом, и допущение народа к управлению государством. Говорилось, что Россия слишком велика, а нужды её слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ей. Из этого делался вывод о необходимости народного представительства. «Необходимо, чтобы сам народ помогал себе, ведь ему только и известны истинные его нужды»[35].

Царя призывали немедленно созвать народных представителей от всех классов и всех сословий — рабочих, капиталистов, чиновников, духовенства, интеллигенции — и избрать Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования. Это требование объявлялось главной просьбой рабочих, «в которой и на которой зиждется всё», и главным лекарством от их больных ран[35].
Далее к требованию народного представительства присоединялся список дополнительных требований, необходимых для излечения народных ран. Этот список представлял собой изложение мартовской «Программы пяти», вошедшей в первую редакцию петиции без изменений[3]. Список состоял из трёх параграфов: I. Меры против невежества и бесправия русского народа, II. Меры против нищеты народа и III. Меры против гнёта капитала над трудом.

Первый параграф — Меры против невежества и бесправия русского народа — включал в себя следующие пункты: свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, свобода печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии; общее и обязательное народное образование за государственный счёт; ответственность министров пред народом и гарантия законности управления; равенство перед законом всех без исключения; немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения. Второй параграф — Меры против нищеты народа — включал следующие пункты: отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом; отмена выкупных платежей, дешёвый кредит и постепенная передача земель народу. Наконец, в третий параграф — Меры против гнёта капитала над трудом — входили пункты: охрана труда законом; свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов; восьмичасовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ; свобода борьбы труда с капиталом; участие представителей рабочего класса в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих; нормальная заработная плата[35].

Во второй, последней редакции петиции, с которой рабочие шли к царю 9 января, к этим требованиям были добавлены ещё несколько пунктов, в частности: отделение церкви от государства; исполнение заказов военного и морского ведомства в России, а не за границей; прекращение войны по воле народа; отмена института фабричных инспекторов. В результате общее количество требований увеличилось до 17 пунктов, причём некоторые из требований были усилены добавлением слова «немедленно»[4].

За списком требований следовала последняя, заключительная часть петиции. В ней содержалось очередное обращение к царю с призывом принять петицию и исполнить её требования, причём от царя требовали не только принять, но и поклясться в их исполнении. «Повели и поклянись исполнить их, и Ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя своё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена»[35]. В противном случае рабочие выражали готовность умереть у стен царского дворца. «А не повелишь, не отзовёшься на нашу мольбу, — мы умрём здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем! У нас только два пути — или к свободе и счастью, или в могилу». Эта часть заканчивалась выражением готовности принести свою жизнь в жертву для исстрадавшейся России и утверждением, что рабочим не жаль этой жертвы и они охотно приносят её[35].

[Димитрий33]

Царское правительство узнало о содержании гапоновской петиции не позднее 7 января[42]. В этот день Гапон явился на приём к министру юстиции Н. В. Муравьёву и вручил ему один из списков петиции. Министр удивил Гапона сообщением, что у него уже есть такой текст[9]. По воспоминаниям Гапона, министр обратился к нему с вопросом: «Что вы делаете?» Гапон ответил: «Маску надо снять. Народ не может больше нести такой гнёт и несправедливость и идёт завтра к царю, и я с ним пойду и всё скажу»[19]. Просмотрев текст петиции, министр с жестом отчаяния воскликнул: «Но ведь вы хотите ограничить самодержавие!»

Гапон заявил, что такое ограничение неизбежно и будет во благо не только народа, но и самого царя. Если правительство не даст реформ свыше, в России разразится революция, «борьба будет длиться годами и вызовет страшное кровопролитие». Он убеждал министра пасть в ноги царю и умолять его принять петицию, обещая, что его имя будет записано в анналы истории[9]. Муравьёв задумался, но ответил, что останется верен своему долгу. В тот же день Гапон пытался встретиться с министром внутренних дел П. Д. Святополк-Мирским, с которым связался по телефону. Однако тот отказался его принять, заявив, что ему и так всё известно. Впоследствии Святополк-Мирский объяснял своё нежелание встречаться с Гапоном тем, что не знал его лично[43].

На другой день, 8 января, состоялось заседание правительства, на котором собрались высшие чиновники государства. К этому времени все члены правительства ознакомились с текстом гапоновской петиции. В канцелярию министерства внутренних дел было доставлено несколько экземпляров[44]. На заседании министр юстиции Муравьёв сообщил собравшимся о своей встрече с Гапоном. Министр характеризовал Гапона как ярого революционера[45] и убеждённого до фанатизма социалиста[46]. Муравьёв выдвинул предложение арестовать Гапона и тем обезглавить возникшее движение. Муравьёва поддержал министр финансов В. Н. Коковцов[47]. Министр внутренних дел Святополк-Мирский и градоначальник И. А. Фуллон слабо возражали[44]. По итогам заседания было решено арестовать Гапона и выставить заграждения из войск, чтобы не допустить рабочих к царскому дворцу.

Затем Святополк-Мирский отправился к царю Николаю II в Царское село и ознакомил его с содержанием петиции[46]. Со слов Муравьёва министр характеризовал Гапона как «социалиста» и доложил о принятых мерах. Николай записал об этом в своём дневнике. Судя по записям царя, сообщения министра носили успокоительный характер[44].

По многочисленным свидетельствам, никто в правительстве не предполагал, что в рабочих придётся стрелять[48]. Все были уверены, что толпу удастся разогнать полицейскими мерами. Вопрос о принятии петиции даже не ставился. Содержание петиции, требовавшей ограничения самодержавия, делало её неприемлемой для властей. В правительственном докладе политические требования петиции характеризовались как «дерзкие»[5].

Само появление петиции было для правительства неожиданным и застало его врасплох. Заместитель министра финансов В. И. Тимирязев, участвовавший в заседании 8 января, вспоминал: «Никто не ожидал подобного явления, да и где же видано, чтобы в двадцать четыре часа собрать полторастатысячную толпу ко дворцу и чтобы ей в двадцать четыре часа дать Учредительное собрание, — ведь это невиданное дело, дай всё сразу. Мы все растерялись и не знали, что делать»[49]. Власти не учли ни масштаба событий, ни последствий возможной стрельбы в безоружный народ. Из-за растерянности правительства инициатива перешла в руки военных властей[50].

Утром 9 января 1905 года массы рабочих во главе с Гапоном двинулись из разных концов города к Зимнему дворцу. На подступах к центру они были встречены войсковыми подразделениями и рассеяны кавалерией и ружейной стрельбой. Этот день вошёл в историю под именем «Кровавого воскресенья» и положил начало Первой русской революции. Год спустя, в январе 1906 года, в письме к министру внутренних дел Георгий Гапон писал: «9 января совершилось, к сожалению, не для того, чтобы послужить исходным пунктом обновления России мирным путем, под руководством Государя с возросшим сторицею обаянием, а для того, чтобы послужить исходным пунктом — начала революции»[51].

[Димитрий33]

20 миллионов долларов.... от мистера Шиффа..... и не стало тысячелетней державы...
Вот не приходило такое в голову никому. Из врагов России. За тыщу лет... А цена-то - не так оказалась велика... Каких-то 20 лимонов (чать, думаю, банкирский дом Шиффов после того не с корки на корку перебивался?). Делов-то оказалось...

Потом (в 1918 году) Якоб Шифф оказался обладателем 480 миллионов долларов денег Царя, фактически перешедших к нему после ритуального убийства (по его инициативе!) Царя и Царской семьи в Екатеринбурге. В этом ему помог давно сотрудничавший с Шиффом в Нью-Йорке через контору своего родного брата Вениамина Янкель(Яков) Свердлов. Подробности - в фильме:

http://rublogers.ru/2011/06/19/istoriya ... lm-38.html

[vikt]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0% ... 0%B4%D0%B0

http://ru.wikipedia.org/wiki/Петиция_ра ... _1905_года

http://ru.wikisource.org/wiki/Петиция_р ... Николаю_II

вы не стесняйтесь: постите сюда побольше портянки. Ведь кроме вас никто к википедии доступа не имеет.

[express]

На такое требование правительство, верное присяге Царю пойти не могло, считая его содержание призывом к бунту и прямой изменой Самодержавному Царю, и такую петицию, ограничивающую власть Царя, ни Царь, ни Его правительство никогда не приняли бы.

Зачем врёшь? 12 лет спустя пошли как миленькие. И приняли. И никто в России не всплакнул.
По поводу того что ниже: так я не понял, кто в той ситуации были бараны? Русские санкт-петербуржцы, которые собравшись в невиданных и неожиданных количествах в 24 часа (!!!!!!!!!) пошли непойми за кем, чтобы предъявить любимому государю бумажку сами не знали с чем.
Или твердолобые истуканы с шитыми золотом эполетами, для которых не существовало ни европейской, ни мировой истории, которые никак не ожидали от.... этих, как его....

Осерчал Федот, созвал честной народ. Решили соседи пособить Феде. Фрол
взял кол, Устин взял дрын, Игнат взял ухват. И все за Федотом к царевым
воротам. Навстречу им генерал, черт бы его подрал! Подскочил бочком,
посверкал зрачком, произвел догляд -- и к царю на доклад!..

Генерал

Там собрался у ворот
Энтот... как его... народ!
В обчем, дело принимает
Социяльный оборот!

А всему виной Федот,
Энто он мутит народ,--
Подбивает населенье
Учинить переворот!..

Царь

Ну а ты у нас на кой,
С вострой саблею такой?
Мы ж за то тебя и держим,
Чтоб берег царев покой!

Опосля дождя в четверг
Дам ишо медальку сверх,
Только ты уж постарайся,
Чтоб народ меня не сверг!..

http://lib.ru/ANEKDOTY/fedot.txt
такой прыти? Кто баранами-то были?
Кстати.
Когда богохульные, неверные присяге, королю и короне колонисты 13-ти (!!!!!) колоний в Сев. Америке смутьянски восстали против короля и короны, забыв присягу и целование - (а что ими двигало ясно-понятно, ведь у них и эмблемы были и есть - пентаграмма и глаз в треугольнике, и на долларовых купюрах их цель означена?) - так вот, когда они дерзко и богомерзко восстали против богопомазанной власти короля, никто иной как правительство Романовых поддержало именно их, а не красные мундиры британской армии, верной королю и присяге.
Наверное, это для того, чтобы дать возможность зародиться банкирскому дому Шиффов. И, поскольку, семья Романовых никак не покаялась (за то, что подстроили родственной семье королей британских такую козю))) - то вот и....
Нечего было смутьянов масачусетских поддерживать. Тогда и Шиффу бы негде было контору содержать. А ?
Так что, Димитрий, молиться вам неперемолиться, каяться-неперекаяться....

[express]

Потом (в 1918 году) Якоб Шифф оказался обладателем 480 миллионов долларов денег Царя, фактически перешедших к нему после ритуального убийства (по его инициативе!) Царя и Царской семьи в Екатеринбурге. В этом ему помог давно сотрудничавший с Шиффом в Нью-Йорке через контору своего родного брата Вениамина Янкель(Яков) Свердлов.

То есть - мистер Шифф не пожадничал выделить бабки на организацию мафиозной разборки. А господин Романов - пожадничал. И потерял всё. Пусть так.
Но при чём здесь Россия и её народ ?

[Димитрий33]

По поводу того что ниже: так я не понял, кто в той ситуации были бараны? Русские санкт-петербуржцы, которые собравшись в невиданных и неожиданных количествах в 24 часа (!!!!!!!!!) пошли непойми за кем, чтобы предъявить любимому государю бумажку сами не знали с чем.
Или твердолобые истуканы с шитыми золотом эполетами, для которых не существовало ни европейской, ни мировой истории, которые никак не ожидали от.... этих, как его.... такой прыти? Кто баранами-то были?

Вопрос понятен, Игорь. Полагаю, и те, и другие. Всё основано, в конце концов, на вере в Бога и на желании(на деле!) творить добро в соответствии с заповедями Христа.

"Вот что писал об этом отец Сергей Булгаков в своей работе «Христианство и труд». «Это беснование (имеется в виду деяния большевиков) было вскормлено безбожием капитализма, поставившего наживу единственным законом бытия и превратившего рабочий люд в материал для эксплуатации. Грехи капиталистического своекорыстия, безжалостное угнетение масс, разложение семьи, привлечение на фабрику женщин и детей, изнурительный и одуряющий труд, непомерно низкая плата – все эти грехи организованной корысти, или капитализма, и подготовили почву для социализма, а до известной степени делают понятным и правым его гнев и негодование». Да, всё это было, несмотря на то, что были и такие «капиталисты» - благодетели и меценаты. Было всё. Кто взвесит и на каких весах, чего было больше?

Чтобы мы не повторяли наших исторических ошибок и не наступали на те же грабли снова, мы сегодня должны читать и перечитывать Булгаковские слова из той же книги: «Делом христианского долга, любви и справедливости поэтому является всяческая забота о ближнем: должны быть омыты и перевязаны гноящиеся раны Лазаря, и он не должен питаться одними крохами псов. Следует прилагать всяческую заботу со стороны всех тех, кто призван к тому своим положением, и прежде всего имущих и богатых, к исполнению своего долга перед ближним, о нем спросится с каждого из нас на Страшном Суде Господнем. Если бы имущие поступали по-христиански, то и не было бы той правды обличения социализма, которую ныне нельзя отрицать.

Церковь не связывает себя с теми или иными практическими средствами социальной помощи и любви, они изыскиваются человеческим разумом и подсказываются опытом жизни, но она благословляет всякое братолюбивое делание и призывает к нему каждого в своем звании». То есть, недостатки любого общества могут покрываться христианской любовью и милосердием."

(Отрывок из книги: "Бедность и богатство. Православная этика хозяйствования", Издательство "Ковчег". Скачать можно на сайте Донского ставропигиального мужского монастыря)