Гражданская поэзия

[m-sveta]

phpBB [video]

[Камиль Абэ]

phpBB [video]

Это что - "Чёрный Постинг"?

[m-sveta]

phpBB [video]

[m-sveta]

"Проклятые" вопросы,
Как дым от папиросы,
Рассеялись во мгле.
Явилась пусья тема:
Конечно, нет проблемы
Важнее на Земле.

Заёрзали артисты,
Певцы и нигилисты
И прочий весь народ.
Виват, проблема пусек!
За этих милых дусек-
Банкир и нищеброд.

Тролям нет лучшей хавки -
Иконы в балаклавках
Поднимем над толпой
Ах, нет скандальней темы,
Под ней схлестнёмся все мы
И грешник и святой.

А что тайга сгорела -
Кому какое дело?
Умей момент учесть:
Для хомячка головки
В проблеме- мышеловке
Всегда приманка есть.

[Odyssey]

Мы

[Мишатка]

[Михаил]

Засранец он, твой Высоцкий, Мишатка. Потому что свою собственную опущенность в форме алкоголизма пытается оправдывать внешними обстоятельствами.

[Михаил]

Николай Александрович ЗИНОВЬЕВ, Кубань

Ххх

Не понимаю, что творится
Во имя благостных идей.
Ложь торжествует, блуд ярится…
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?

Ххх
«Я не такой, как все», – твержу
Я то отчётливей, то глуше.
Я и перед Господом скажу:
«Я не такой, как все. Я – хуже».

Ххх
То ли ангел, то ли бес
Простирает сверху руку.
Дождик, падая с небес,
Моет красный «Мерседес»,
Мочит нищую старуху.
Мне уже понять невмочь:
Это жизнь иль доживанье?
Редкий дождь встревожил ночь,
Редкий-редкий, как желанье
Наше ближнему помочь.

Ххх
У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.

Я глажу горы, реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей.

Ххх
Дерутся пьяные в проулке,
Мешая с матом хриплый крик.
Прижавшись к грязной штукатурке,
На остановке спит старик.

Смеётся пьяная девица,
Садясь в попутный «Мерседес» –
Её литые ягодицы
За нить подёргивает бес.

На пустыре с начала мая
Идёт строительство тюрьмы.
Всё это жизнью называя,
Не ошибаемся ли мы?

ЗАСТОЛЬЕ

А после третьей всем до лампочки:
Кто именинник? Сколько лет?
Уж мало стульев, вносят лавочки.
И мухи падают в паштет.

Жара. В тарелках сало плавится.
И сладкий хмель в глазах кумы.
И все твердят, что жизнь не нравится.
Ну, а по нраву ли ей мы?

ИЗ ДЕТСТВА

Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами –
Детьми рабочих и крестьян.

Поём о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развевается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.

В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг,
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС

Рухнул занавес. И что же?
И решили господа:
Пропадать ему негоже.
Эй, подать его сюда!

Протащили по болотам, –
Тяжеленный, паразит.
Между властью и народом
Он теперь у нас висит.

РОССИЯ

Под крики шайки оголтелой
Чужих и собственных иуд
Тебя босой, в рубахе белой
На место лобное ведут.

И старший сын указ читает,
А средний сын топор берёт,
Лишь младший сын ревмя-ревёт
И ничего не понимает.

Ххх
В степи, покрытой пылью бренной
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных,
Я есмь твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я – русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.

ПАМЯТЬ
Стояла летняя жара.
И мама жарила котлеты.
И я вершил свои «дела» –
Пускал кораблик из газеты.

И песня русская лилась
Из репродуктора в прихожей.
Не знаю, чья была та власть,
Но жизнь на жизнь была похожа.

Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат.
Тем и живу, что это помню.

Ххх
«Есть женщины в русских селеньях»
Н.А. Некрасов

Вновь тешится ветер с ветлою.
Деревня стоит у ручья.
Прошлись по деревне с метлою
Чернобыль, сивуха, Чечня.

Вдов слёзы остыли в соленьях,
Но в избах полно сквозняков.
Есть женщины в русских селеньях,
Но нету уже мужиков.

АПОКАЛИПСИС В РОССИИ
Когда Господь сойдёт с небес,
Он всех низвергнет в ад, карая.
И только очередь в собес
Переведёт к воротам рая.

Ххх
Посвящается В.Т. Сосновскому

Где русские тихие песни?
Хотел бы их слышать. Вотще.
Крикун же заморский, хоть тресни,
Мне нужен, как волос в борще.

Где русские квасы и каши?
Где русский на избах венец?
Где русские женщины наши?
Где русская речь, наконец?

Россия, любимая, где ты?
Какой тебя смёл ураган?..
Остался на ветку надетый
Небьющийся русский стакан.

Ххх
Ходят люди, чешут темя, –
Жизнь даёт опасный крен.
Веселитесь, – ваше время! –
Маклер, брокер, бизнесмен.

Я бы русскими словами
Вас назвать, конечно, мог.
Ну да ладно уж, бог с вами…
Только вряд ли с вами Бог.

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Пусть не всегда была ты стойкой
И горькую пила украдкой,
Но всё-таки была прослойкой,
А нынче ты стала прокладкой.

Ххх
Я помню всех по именам,
Кто нас учил, что труд – награда.
Забудьте, милые! Не надо…
Труд – наказанье Божье нам.
Как может быть мой дух высок,
Когда до поту, до измору
Я за говядины кусок
Дворец роскошный строю вору?..
Ведь я потворствую ему.
Ведь я из их, выходит, своры…
О, век! Ни сердцу, ни уму,
Ни духу не найти опоры.

Ххх
Молюсь о раненом солдате,
О горце, ранившем его.
Прошу у Бога благодати
Живущим, всем до одного.

Молюсь о старой проститутке,
Молюсь о банде из юнцов,
Молюсь четыре раза в сутки
По шесть часов.

Молюсь о вышедших в дорогу,
Чтоб с глаз их спала пелена.
Когда душа взывает к Богу,
Она для зла затворена.

НАСТРОЕНИЕ

Строчкой Ветхого Завета
Тает в небе птичий клин.
Как скорбит душа поэта
Знает только Бог один.

Всё наносное растает
В неподкупной вышине…
Всё, чего мне не хватает,
То не нужно в жизни мне.

Ххх
Однажды после пьянки
Проснёшься сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур,

Чужим гортанным смехом
Буравят тишину,
И тащат на потеху
В сарай твою жену.

Взлетают крик и перья,
Кровавится рассвет,
А у тебя с похмелья
Подняться силы нет.

Ххх
«Среди миров, в мерцании светил»
И. Анненский

Среди миров, в мерцании светил,
Чему ты жизнь, – Бог спросит, – посвятил?
И что ему отвечу я на это?
Ведь до сих пор не знаю я ответа.

И лишь одно надежду в сердце будит:
Бог знает всё и спрашивать не будет.

Ххх
Осталась от бабушки прялка
И светлая скорбь на душе.
О, Господи, как же мне жалко,
Что нет её с нами уже.

Никто мне «Мыкола» не скажет,
Но в снах моих полных тоски
Я вижу: в раю она. Вяжет
Христу шерстяные носки.

РУССКАЯ ЖЕНА

Ты – воплощение терпенья,
Душа и светлый ангел – ты.
А я? Да кто я? Просто пень я, –
Хоть раз бы подарил цветы.
Ты и с годами не теряешь
Ни красоту свою, ни пыл,
Зачем вот только повторяешь:
«Лишь бы не пил, лишь бы не пил».

ПОЭТ НА КЛАДБИЩЕ

– Зачем, где тропки узкие,
Надгробья и кресты
«Вставайте, люди русские!» –
Кричишь, безумец, ты?
В ответ здесь лишь молчание
Смешалось с гулом пчёл.

– Сюда я от отчаянья
Из города пришёл.

Двадцатый век. Сороковые.
Подставив раненую грудь,
Непокоренная Россия
Фашисту заступает путь.
И, утеряв рассудок здравый,
Предчувствует конец палач.
А под его пятой кровавой –
Расстрелы, пытки, детский плач.
…На трупах трупы, в небо глядя,
И вдруг у ямы на краю:
«Не убивайте меня, дядя,
А я вам песенку спою».
Дрожа и заикаясь, прямо
Из груды неостывших тел
Ребенок над сестрой и мамой
Зверью про зайчика запел.
…Восьмидесятые. Народы
Страну прославили трудом,
Но все полнее с каждым годом
Не детским горем детский дом.
За что мальцу в четыре года,
Дают за совесть, не за страх,
Беду великого народа
Нести на тоненьких плечах?!
Проснувшись, плачет он ночами
И – рвется пониманья нить –
Не отдавайте меня маме,
Мне страшно, мама будет бить…
Очнитесь, люди: плачут дети…
…Скажи, великий мой народ,
За тех сирот фашист в ответе,
А кто за нынешних сирот?
В. Лебедев

И нет войны, а дети сиротеют,
Тоскуя днем и плача по ночам.
И все никак приюты не пустеют,
Крепя печатью детскую печаль.
И цвет печати ярко-фиолетов,
И срок печали – явно не на час…
Что пользы в том, что крутится планета,
Когда огонь в родном окне угас?
И не красна пустышка-погремушка,
Не весела гармошка с бубенцом,
Когда не с мамой вышита подушка,
И первый гвоздь вколочен не с отцом,
И первый окунь выужен — не с братом,
И сласть-пирог разделен не с сестрой…
Ребенок мал, чтоб видеть виноватых,
А у «больших» не в планах домострой.
Как сын оценит слов дороговизну,
Коль мама пьет, а папа пьет и бьет?
Как назовет он Родину Отчизной?
Как Матерью ее он назовет?

О. Фокина
Если слышу, что русский мужик
Жить не может без водки – не верю я.
Топят нас в этой дьявольской лжи,
Не считаясь с людскими потерями.

Проповедуют русский обычай,
Ложь вливая нам в мозг через уши,
И становятся легкой добычей
Неокрепшие детские души.

Держат истину в страшном секрете,
Кто порвет этот замкнутый круг?
И плетет свои мерзкие сети
Полупьяный смердящий паук.

Одурманенный жаждой наживы,
Измеряет все в звонкой монете,
Все его обещания лживы,
Плачут матери, жены и дети.

Кто за детские слезы в ответе?
Как без боли смотреть им в глаза?
Люди! Гибнет Россия, поверьте,
Захлебнувшись в вине и слезах!

Н.Абрамов

Пробил час деяний и свершений,
Друг! Не прячься за спины других..
Все зависит от твоих решений,
А не от намерений благих.

Пробудись! Твоей Отчизне больно!
Не война, не новая орда –
Смрад распространяя алкогольный,
Исподволь нагрянула беда.

Эту боль осмыслить должен каждый,
Выстрадать и в сердце и в душе:
Миллионы гибнущих сограждан,
Миллионы павшие уже…

Замысел коварен, подл и меток.
Как Мамай прошелся по Руси…
Миллионы не рожденных деток
Молят из грядущего: «Спаси!…»
Время вспомнить Господа заветы!
Не впадая вновь в самообман,
Наложи решительное «вето»
На наркотик вражий, на дурман!

Пробил час деяний и свершений,
Друг! Не прячься за спины других.
Жизнь зависит от твоих решений,
А не от намерений благих.
Последнее пожелание «Иванам»…

Мы славно гуляли в республике вашей,
Мы доллары черпали полною чашей.
Пока вы тут пили, мы вас разорили,
Заводы продали, богатыми стали.

И вам всем «здоровья», «живите богато»,
А мы отправляем ресурсы на запад.
И чтобы ни крошки у вас не осталось,
И чтобы здоровых детей не рождалось.

За ваши ресурсы дадим мы вам шприцев,
И спирта цистерны, до смерти упиться.
Наркотики в вены вливайте «богато»,
Валяйтесь, как свиньи, вблизи вашей хаты.

Для нас вы все быдло: дерьмо, папуасы,
Зачем папуасам земные запасы?
Вы слышите, свиньи, мы стали богаты,
Мы скоро отнимем у вас ваши хаты.

Дадим казино, сигареты, секс-фильмы.
Курите и пейте, рожайте дебильных.
Больные, уроды для нас не опасны
Мы их уничтожим поддельным лекарством.

Вы все постепенно умрете бомжами,
И долю такую вы выбрали сами.
И ваша земля, нам нужна без народа.
Мы вас похороним в любую погоду.

Так будьте «здоровы», «живите богато»,
Насколько позволит вам ваша зарплата.
А если зарплата вам жить не дозволит -
Так вешайся, быдло, — никто не неволит.

Очнись, Великая Россия

Не пора ли, братья,
Нам снова взяться за мечи,
Собраться под знамена ратью
Для смертной праведной сечи.

Очнись, Великая Россия!
И с пьяных четверенек встань!
Довольно алчным ханам змия
Платить чудовищную дань!

Быть или пить — всего два слова,
Но в них душою мы горим.
Вот наше поле Куликово,
Вот где за Русь мы постоим.
И если хочешь ты Отчизне
Хмельные путы разорвать,
Вернуть народ свой к трезвой жизни —
Возьми свой меч, встань в нашу рать!
Борис Кардаш

ГЕОРГИЙ ПОБЕДОНОСЕЦ

Из пасти змия вытекал огонь
Предсмертный… Чешуя заиндевела…
И с опаленной гривой белый конь
Топтал врага трепещущее тело.

Георгий — поодаль колени преклонил,
Замаливал тяжелый грех убийства,-
Еще не видя над собою нимб,-
Смиренен так же, как в бою неистов.

На этот грех решился он за всех,
Кто покорился молча вражьей силе…
И Бог решил, что подвиг, а не грех,
И дал в сподвижники Георгию Россию.

Где б на земле не наступало зло,
Какие бы не правили химеры,
С Руси на них святое войско шло -
Георгиевы кавалеры…

Иного змия время убивать,
Пусть полчища его пока несметны!
Встает опять Георгиева рать
Не умирать! — Она уже бессмертна!

Сжимает змий кровавое кольцо
Вокруг России и вокруг планеты,
И хмурится печальное лицо
Георгия: — Знакомые приметы…

Коня седлает он, берет копье,
И кличет всех, не кланявшихся змию:
- Отечество в опасности! В ружьё!
Освободим от нечисти Россию!

БУДЬ РУССКИМ!

Быть русским – не заслуга, но обуза.
Когда под гул набата, на бегу,
Возжами подпоясавшись кургузо,
Хватаем мы оглоблю и слегу.

О собственной забыть беде и боли,
Не поумнев нисколько до седин…
Быть русским – значит воином быть в поле,
Пусть даже в этом поле ты один.

Быть русским – не награда, а расплата.
За то, что миру душу нараспласт,
За чужака встаешь ты, как за брата,
А он потом тебя же и продаст.

Быть русским – это стыдно и позорно,
Когда мы за колючею межой
Нелишние свои сбирали зерна
Для детворы не русской, а чужой.

Мы, русские, дуркуем и балуем,
Когда, хватая снег похмельным ртом,
К любому черту лезем с поцелуем,
Отхаркиваясь кровушкой потом.

Живет народ, ведом судьбою хмурой,
За отческий уклад и образ свой,
Доверчиво расплачиваясь шкурой,
Хотя гораздо чаще – головой.

Мы русские. Мы с нехристью любою
Ломаем братски скудный каравай,
И в благодарность слышим над собою
Всего два слова: «надо!» и «давай!»

Быть русским – не отрада, но отрава,
С неизводимой грустью на челе
Платя издревле – щедро и кроваво –
За то, что на своей живешь земле.

Быть русским – значит застить путь бандитам,
Что топчут нашу землю сапогом,
Быть русским – это значит быть убитым
Собратом чаще, нежели врагом.

Быть русским – это значит встать у стенки,
И пусть в тебя стреляет сволочь вся,
Но перед ней не падать на коленки,
Пощады, ухватив сапог, прося.

Быть русским – это должность, долг и доля
Оберегать святую честь земли
От пришлецов, что свой Талмуд мусоля,
Две тыщи лет нас к пропасти вели.

Мы русские. Ступаем мы на плаху,
Окинув оком отчий окоем,
Но нищему последнюю рубаху,
Не мешкая, привычно отдаем.

Быть русским – провидение и право,
Не устрашась ни пули, ни ножа,
Топыриться упрямо и шершаво,
Не уступая татям рубежа.

Быть русским – значит, хлеб растить в ненастье,
А нет дождя – хоть кровью ороси,
Но все-таки, какое это счастье –
Быть русским! Среди русских! На Руси!

Я русское ращу и нежу семя
Не потому, что род чужой поган,
Но пусть вот так свое опишет племя
Какой-нибудь еврей или цыган.

Быть русским – значит быть в надежной силе.
И презирать родной землею торг.
Не зря ж Суворов рек при Измаиле:
- Мы русские! Ура! Какой восторг!..

Я – русский! Сердцем, вздохом, вздрогом кожи.
Горжусь я древним прозвищем моим.
Не дай мне хоть на миг, хоть в чем-то, Боже,
Не русским стать, а кем-нибудь другим!..

Евгений Скворешнев

В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:

“Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я всё могу.

Меня печалит вид твой грустный,
Какой нуждою ты тесним?”
И человек сказал: “Я — русский”,
И Бог заплакал вместе с ним.

Н.А. Зиновьев

Мне никогда не забудется
«Пастораль» Родного села –
Пьяную мать по улице
Потупившись, дочь вела.
А у колодца соседки
Кивали, глядя им в след:
Уж в детдом — и то лучше Светке.
И куда глядит сельсовет!
Нюрка совесть совсем пропила!
На поллитру детей променять!
Раньше Светка отца водила,
А теперь она водит мать!
Сапоги в колее дороги
Увязали, жижей давясь…
Вдруг разъехались в стороны ноги,
И упала мать прямо в грязь.
Улыбаясь, она лежала,
Задралось ее платье вбок,
И над нею похабно заржала
У пивнушки толпа мужиков.
И тогда зарыдала девчонка –
Исчерпалось терпенье к концу.
И вдруг стала ручонкой тонкой
Мать хлестать по тупому лицу:
- Ты слышишь! Мне стыдно, мама!
Лучше умри, но не пей!
А мать ей в ответ кивала:
- Убей меня, дочка, убей…
Гогот пьяных в толпе стал глуше,
А потом и совсем затих.
Видно что-то проникло в души,
Опустились глаза у них.
Одного же перекосило,
С сердцем бросил он, искривясь:
- Господи! Мать Россия!
До чего же ты допилась!

Слабоумные, не рожденные,
Перед Богом в чем ваша вина?
До рождения умерщвленные,
До зачатия обреченные
Чашу горькую выпить до дна.
Уже в утробе задыхаются
От алкогольного дерьма.
Подумать – сердце разрывается,
А папа с мамой пьют, не каются,
Их держит пьяная чума.
Олигофрены и дебилы,
Их с каждым годом больше рать.
Бьют точно в цель пары этила,
Взывают детские могилы:
Не пей, отец! Опомнись, мать!

Н. Абрамов

«Слышь, Федя, где рюкзак колхозный?
Возьмем картошку в гараже.
Пойдем, сынок, пока не поздно,
А то девятый час уже.
Декабрь – опять аврал у мамы,
Две смены с ночи до утра…
Поужинаем нынче сами.
Да не копайся ты, пора».
Он долго рассуждал дорогой
О том, чем кормится семья,
Не магазином, слава Богу,
А что картошка есть своя.
Придя в гараж, отец машину
Погладил ласково рукой.
Подумал, повернулся к сыну
И говорит ему: «Постой,
Я кое-что придумал, Федя,
Ты здесь побудь пока внутри…
Я прогуляюсь до соседа,
А ты картошки набери.
Поговорю насчет резины…
Дверь я запру…» и он ушел
К соседу — мимо магазина,
Чтоб было, с чем присесть за стол.
…Проснулся дома на рассвете.
В прихожей свет, разбит трельяж…
Все тихо! Сына дома нету!
И вдруг, как обухом: «гараж!…»
Не помня как, полуодетый,
Добрался он до гаража.
Хрипел, как зверь: «Сыночек, где ты?!»
Стуча зубами и дрожа,
От ужаса землисто-серый,
Ключом нащупал щель замка…
Не глядя, как к железной двери
Примерзла голая рука,
Рванул…
Пронзителен и тонок
Замерших петель ржавый стон…
И в ледяных слезах ребенок
Упал со стуком на бетон…

…Скрипя, покачивалось тело
В петле ременной на крюке.
А в Пищеторг письмо летело:
«План снова выполнен везде».
Вспоминается день далекий,
Детской памятью освещен:
Шум дождя, небритые щеки,
И еще, конечно, еще…

Запах водки, такой противный,
Память меркнет, теряю след…
Со стола мне в душу призывно
Смотрят карточки прошлых лет.

Разбираем их с мамой долго,
Я вникаю в ее рассказ,
Вот отец форсирует Волгу,
Снимок в форме — последний раз.

Снова всматриваюсь пристрастно,
Весь в сравнение погружен,
А ведь с первого взгляда ясно:
Я — как в зеркале отражен.

Здесь отец меня вдвое старше,
Плечи шире, острее взгляд,
Беспримерным пехотным маршем
До Берлина дошел солдат.

На других фотоснимках — мирных
Не обходится без вина.
Уходя, бутылки, как мины,
В наши семьи швырнула война.

Вспоминать все это несладко,
День тот страшный отца затмил,
Я тебя выискивал, папка,
Средь пришедших в сад за детьми.

Я считался твоей надеждой,
Что же, радуйся, оправдал.
Тоже пью регулярно, не реже,
Вот такая, папа, беда.

Утро сводит со мною счеты.
Знаю: с вечера не прощен.
Раздражают небритые щеки
И еще, конечно, еще…

Ю. Игнатенко

Скажи мне, брат, зачем мы так беспечны?
Не верим в Бога? Верим ли себе?
И кто сказал, что жизнь не будет вечной?
И что не будет рая на земле?

Скажи, зачем законы мирозданья
Мы попираем и войну ведем?
Не лучше ли заняться созиданьем?
Как пожелаем, так и заживем.

Скажи мне, брат, кто наши идеалы
Кому поверить и за кем идти?
Быть может заграничные вандалы
Укажут направление пути?

А может быть звать доллар — папой, мамой?
Быть может он наш главный идеал?
Продать цвет. мет, леса, цветочек алый,
Все, что когда-то Родиною звал.

На деньги те купить побольше пива,
Вина и водки, что кому идет.
С друзьями сесть культурно и красиво
И незаметно время потечет.

Кому-то затянуться сигаретой,
Кому иглу, кому-то «косячок»,
Расслабить душу обстановкой этой
И наплевать на все через плечо.

Промчатся дни, года – в одно мгновенье,
И мы вернемся в наш реальный мир.
Любой заметит, не без сожаленья,
Как изменился настоящий мир.

Прогнил «авто», колеса все истлели,
Жена в морщинах, спросит: «Где ты был?»
Я пиво пил. Да, вроде, только сели…
«Иди, работай», мне прикажет Билл.

Что я смогу? Какие мои цели?
В глазах детей стоит упрек немой.
Я все пропил и мышцы ослабели,
И нет семьи, и дом уже не мой.

Скажи мне, брат, зачем мы так беспечны?
Не верим в Бога? Верим ли себе?
Кто, как не мы должны с Любовью вечной
Вернуть наш рай на матушке земле.

[m-sveta]

phpBB [video]

[АУРА]

Еле успеваю!

Сегодня - День Рождения Комсомола.
Всех, кто был комсомольцем, всех кто прошел эту замечательную школу лучших кадров , всех кто с уважением относится к передовому отряду молодежи СССР, всех, кто чтит память миллионов молодых людей , отдавших свои жизни за Советскую Россию, и отстоявших в боях свою Родину - ПОЗДРАВЛЯЮ с этим замечательным днем, насильно отнятом у нас.

Дарю вам, друзья мои, эту песню.


Автор текста
Прокофьев А.
Композитор
Иванов О.

Товарищ
Я песней, как ветром, наполню страну,
О том как товарищ пошёл на войну,
Не северный ветер ударил в прибой,
В сухой подорожник, в траву зверобой.

Прошел он и плакал другой стороной
Когда мой товарищ прощался со мной,
Но песня взлетела и голос окреп,
Мы старую дружбу ломаем как хлеб.

Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам
Мы хлеба горбушку - и ту пополам,
Коль ветер лавиной и песня лавиной -
Тебе половина и мне половина.

Луна, словно репа, а звезды - фасоль,
Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль.
Ещё тебе, мамка, скажу я верней
Хорошее дело - взрастить сыновей.

Которые тучей сидят за столом,
Которые могут идти напролом,
И вот скоро сокол твой будет вдали,
Ты круче горбушку ему посоли.

Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам
Мы хлеба горбушку - и ту пополам,
Коль ветер лавиной и песня лавиной -
Тебе половина и мне половина.

Я песней, как ветром, наполню страну,
О том как товарищ пошёл на войну,
Не северный ветер ударил в прибой,
В сухой подорожник, в траву зверобой.

Прошел он и плакал другой стороной
Когда мой товарищ прощался со мной,
Но песня взлетела и голос окреп,
Мы старую дружбу ломаем как хлеб.

Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам
Мы хлеба горбушку - и ту пополам,
Коль ветер лавиной и песня лавиной -
Тебе половина и мне половина.