Andrzej Christ. писал(а):Не толко могу, но уже много-кратно здес называл
То, что Вы многократно называли это неубедительные и недостаточные измышлизмы.
Andrzej Christ. писал(а):По такои логике, наци вообше вне подозрении, об их причасности к этим растрелам ни осталос вообше ни едного реальные приговоры, приказы и другие документы…
геббельс прекрасно понимал, что “кадры решают все” и требовал отобрать для Катыни самых умных офицеров и журналистов, дать им время на осмысление ситуации и на подготовку к тому, что нужно делать, если комиссии наткнутся “на вещи, которые не соответствуют нашей линии”. А то, что такие вещи были, геббельс, наверняка, не сомневался. Главное было, чтобы на них не наткнулись.
Andrzej Christ. писал(а):И ни едного из бывших руководителеи СД, которые признавалис бы в содеяном то же не нашлос в природе, а бывших НКВД нашлис и не един
Вы наверное не читали и не анализировали показания этих бывших НКВДшников, а жаль, хорошие анекдоты они рассказывают.
А теперь поговорим об уничтожении свидетелей:
Ну хорошо, вещественные доказательства немцы уничтожили, но ведь еще остался профессор Бутц. Он-то после войны что показал о расследовании дела, которое возглавлял? Нынешние геббельсовцы об этом молчат, даже не обращают внимания на своего старого брехуна Л. Ежевского, который по обыкновению врет, что Бутц, дескать, погиб под бомбежками авиации союзников (Катынь 1940, с. 26.).Поскольку польский историк Ромуальд Святек этот вопрос высветил: профессора Бутца убили не союзники, а сами немцы в 1944 г.(“ВИЖ”, №8, 1991, с. 73.) А это как вам нравится? Вещественные доказательства уничтожили, главного свидетеля — убили.
В 1943 г. в Катыни по принуждению немцев давали лживые “свидетельские” показания приезжающим “международным комиссиям” Годезов и Сильвестров. Интересно, а какие показания они дали после освобождения Смоленска? Никаких. Юстиции подполковник Яблоков в этом случае лапидарен:
А. Яблоков(Синдром, с. 340.) писал(а):Как показало расследование, Годезов и Сильвестров внезапно умерли в 1943 г.
И все. Как вы понимаете, если бы им помог умереть НКВД, то Яблоков употребил бы для воплей все свое косноязычие. А тут молчит. Не хочет порадовать нас подвигами гестапо.
Ну ладно, главного свидетеля фальсификации Г. Бутца и часть местных свидетелей геббельсовцы убрали. Но ведь были и еще лжесвидетели: 73-летний П. Киселев и 28-летний И. Кривозерцев. В 1943 г. в Катыни эти свидетели тоже рассказывали различным немецким “полуответственным” комиссиям, как НКВД расстреливало поляков. Когда наши войска освободили Смоленск, Киселев явился в НКВД и повинился в том, как не устоял перед гестапо и оклеветал Родину. А Кривозерцев сбежал с немцами, т.е. остался тверд в своих показаниях. Неплохо было бы послушать его послевоенные рассказы. Не получится. Следователь ГВП подполковник А. Яблоков так об этом сообщает:
А. Яблоков писал(а):Именно так поступили с важнейшим свидетелем Иваном Кривозерце-вым (псевдоним — Михаил Лобода) который дал немцам показания о том, что в Катынском лесу сотрудники НКВД расстреляли польских военнопленных, и указал места их захоронения. Как было установлено, осенью 1946 г. в составе 2-го танкового корпуса Кривозерцев прибыл в Великобританию. В октябре 1948 г. британские власти в ответ на запросы польской армейской разведки сообщили, что Кривозерцев умер в 1947 г., но отказались сообщить подробности. Ходили слухи, что Кривозерцев повешен или сам покончил жизнь самоубийством
Леопольд Ежевский, написал, как происходило дело. Кривозерцев удирал с немцами и сдался американцам, те вместо того, чтобы выдать его СССР, переправили его в Италию, во 2-ой польский корпус армии Андерса, поляки сделали ему фальшивый паспорт на украинскую фамилию Лобода и вывезли с собою в Лондон. И вот когда это обнаружилось, Кривозерцева и нашли повешенным (Катынь 1940, с. 34.). Как видите, не только немцы уничтожали свидетелей фальсификации, но и поляки.
Кстати, все свидетели Катынского дела, кем бы они при немцах ни служили, попав в руки советского правосудия остались в живых. Бургомистр Смоленска Меньшагин, например, умер в глубокой старости в возрасте 82 лет, находясь на полном пансионе в доме престарелых.