ВЛИЯНИЕ ПРАВОСЛАВИЯ НА РУССКОЕ ОБЩЕСТВО

[Михаил]

Тем более что от Назарова эта статья

Вот и дело в том что как узнаю, что от Назарова так читать не хочется. Уж сказал бы своими словами.

[Мишатка]

"Православный гитлеризм" как Гог и Магог

Целью моей предыдущей статьи ("Православный гитлеризм" как желаемое вместо действительного – http://www.rusidea.org/?a=12032) было показать всю историческую ложность взглядов гитлеристов на расстановку сил в советско-германской войне, напомнить антихристианство якобы "христианского крестоносца" Гитлера; показать его подлинное колонизаторское отношение к России и к русским как "унтерменшам" – вопреки верованиям гитлеристов, что "белый фюрер-крестоносец" хотел освободить русский народ от жидобольшевизма. Именно поэтому Гитлер проиграл почти выигранную в 1941 г. войну: с одной стороны, не позволяя русским антикоммунистическим силам создать Русское правительство и союзную Русскую Освободительную Армию, уморив голодом миллионы военнопленных, и, с другой стороны, заставив подсоветский народ сопротивляться германской расово-колонизаторской политике при перехвате поумневшим Сталиным знамени "русского патриотизма". Реальная возможность освобождения России от марксистского режима была упущена: защищая от нацистов родную землю, подсоветские люди были вынуждены защитить и коммунистический оккупационный режим. Горечью от этого идиотизма Гитлера проникнуты воспоминания всех русских участников тех событий, исторические исследования, документы русской эмиграции, в том числе официальные документы Русской Зарубежной Церкви. (Они мною были приведены в дискуссионном приложении, включая обзорное заявление канцелярии Архиерейского Синода РПЦЗ в августе 1947 г.)

В защиту гитлеризма в открытую полемику со мной вступил В.К. Демин, пояснивший читателям, что я раскритиковал именно его текст, отрывок из которого размещен на сайте московского прихода РПЦЗ (что, по его мнению, должно легитимировать его взгляды: якобы «далеко не все "зарубежники" разделяют позицию М.В. Назарова»). Однако ни на один выдвинутый мною фактический аргумент мой оппонент так ничего и не возразил. Взамен этого он попытался дать историософское обоснование своего "православного гитлеризма" – изложив свои верования в то, что гитлеровский «Третий Рейх был прообразом будущего Тысячелетнего Святорусского царства». Поэтому якобы и «РПЦЗ... всегда была на стороне монархо-фашистов и гитлеровских крестоносцев», – упрямо настаивает Демин вопреки документам и фактам. (Он стал прихожанином РПЦЗ совсем недавно и в истории ее еще не разобрался, подгоняя ее под свои собственные верования в Гитлера.)

Именно в защиту нашей Церкви как ее член с 1970-х годов я и написал ту первую статью против "православного гитлеризма", пытающегося теперь выдать себя за знамя нашей Церкви. Считаю своим долгом предостеречь и ту молодежь, которой Вячеслав Константинович и единомышленники (иногда даже в духовном сане) преподносят гитлеризм как критерий избавления от "советизма", а ересь хилиазма – как некий идеал активной жизненной позиции. Мне очень жаль и самого заблудившегося раба Божия Вячеслава, у которого немало ценных качеств, хочется ему помочь обрести трезвомыслие (хотя, конечно, это задача пастыря, а не мiрянина). Но в сложившейся ситуации прежде всего я делаю это опять-таки для защиты нашей Церкви от приписываемой ей ереси хилиазма и "расового жидобойства".

видишь все непросто, не так как у вас - Если белый в РПЦЗ, то значит за Гитлера. Если не веришь в Катынь, то за нацистов

[Мишатка]

Как пишутся страшные сказки о Церкви
http://www.ruskline.ru/monitoring_smi/2 ... _o_cerkvi/

[Михаил]

Как пишутся страшные сказки о Церкви

А я там страшного ничего не нашел. То что показухи много, так это правда. Люди воцерковляются и сразу хотят стать "святее папы римского". А это грех. Разве не так?

[Мишатка]

Вот это и сказки- мну все понял
Собственно, ради этой фразы и ради вывода о том, что "Русская православная церковь упустила свой шанс вписаться в современный мир", "становится реликтом минувших веков", "разлагается организационно", - и писалась вся книга. По мнению Митрохина, перспективы у Церкви только две - либо, в условиях некой националистической диктатуры, стать "важной составляющей" государственной идеологии, либо деградировать и сгинуть. "Пока ее (Церкви) путь такой же, как у большинства конфессий в Европе - становиться прибежищем для людей с низким уровнем образования и "традиционалистским" мировоззрением, выглядеть "пустым местом" для среднего класса, превращаться в объект насмешек для интеллектуалов и молодежи, а главное - быть наблюдателем и критиком, но не участником текущих политических и социальных процессов".

Подобные рассуждения мы слышим не в первый раз. Торжественные похороны Церкви - "классика", памятная нам с самых давних времен. Ничего удивительного в этом нет. Текст Митрохина, претендующий на некую энциклопедичность, на то, чтобы дать максимально полную информацию о Церкви и ее жизни, в действительности оказывается посвящен перечислению по большей части мнимых недостатков и проблем и обоснованию с их помощью мифологических конструкций современного антицерковного сознания. "В этой работе, - признается Митрохин, - мне приходится часто использовать слово "скандальный". Действительно, значительная часть приводимых мною примеров из жизни Церкви основана на резких статьях (или комплексах публикаций) в прессе... Для "закрытых" структур, к которым относится РПЦ, "скандал" - это прежде всего выход на поверхность "нормы". Стандартные, хотя и не обсуждаемые публично практики, известные нам по устным, но чаще всего анонимным интервью, благодаря скандальным публикациям не только получают еще одно подтверждение, но и дают возможность сослаться на опубликованные источники".

Вот это метод! Из "анонимных интервью" Митрохину становится известно, что православные христиане торгуют водкой и сигаретами, а в свободное от этих занятий время предаются, разбившись на кланы и мафии, "подковерной" схватке за патриарший престол, сотрудничая при этом с администрацией, спецслужбами и организованной преступностью. В силу "информационной закрытости РПЦ", однако, эти важнейшие аспекты церковной жизни остаются практически без обсуждения. И тут, о счастье, на помощь ученому приходит свободная пресса - "Московский комсомолец", "Версии" и еще, может быть, "Спид-Инфо". Их объективные и беспристрастные публикации - вот источник научного знания по Митрохину. Куда там "академическому сообществу", задавленному "православными лоббистами"!

Самое интересное, что, по словам Митрохина, отрицательно к его писаниям относятся лишь неофиты из "академической среды" и им подобные. Настоящие же верующие всячески приветствуют сие благое начинание. "Среди опрошенных мною опытных священников и епископов, а также значительной части мирян... тема "проблем Церкви", наоборот, вызывала живейший интерес". Верующие, как оказывается, не видят иного варианта обсуждения этих проблем: епархиальные собрания не годятся, интернет тоже, церковная пресса "публикует только душеполезную информацию". Куда же пойти верующим, желающим поговорить о недостатках Церкви? Если же говорить серьезно, то именно ангажированность и светской прессы, и "исследователей", воспроизводящих антиклерикальные тезисы в "научной" форме, есть одна из основных причин, препятствующих масштабному обсуждению реально существующих проблем.
....


Будет ли церковь обличать власть?
Автор: протоиерей Алексий Уминский, протоиерея Всеволод Чаплин — Последнее изменение: 2011-05-05 16:20
Будет ли церковь обличать власть?

"Наши объятия с властью стали слишком горячими, а рукопожатия слишком крепкими", – так считает ведущий телепрограммы "Православная энциклопедия", протоиерей Алексий Уминский. "Церковь должна говорить не только о грехах власти и не только большого бизнеса, а и интеллигенции, а иногда и всего народа", – такова позиция главы синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина. Оба священника на днях поспорили в эфире радиостанции КП в программе "Свято место".

– Недавно мы обсуждали тему: "Не слишком ли много Церковь себе позволяет, вмешиваясь в общественную жизнь". Протоиерей Алексий Уминский в своей статье "Церковь немолчащая" утверждает: "пришло такое время, когда церковь, как защитница интересов народа, как защитница семьи, как защитница детей, обязана ставить перед государством очень жесткие вопросы, требовать от государства ясности". И что плата церкви за ее молчание и невмешательство в политику отворачивает людей от церкви. То есть, церковь слишком мало себе позволяет?

Ведущий телепрограммы "Православная энциклопедия", протоиерей Алексий Уминский.

– Политкорректное молчание церкви пора разрушить. Я просто приведу пример. Скажем, мэр Читы в свое время заявил, что проблему с бездомными, с бомжами разрешить было бы легко, если бы у него была лицензия на отстрел. Но так лицензии на отстрел этих людей нет, значит, проблема решиться не может. Мне казалось, что эти слова не могут быть незамеченными, местным епископом. Епископ Читы – человек очень принципиальный, мне казалось. Когда один из его священников посчитал для себя важным выступить в защиту Ходорковского, за это последовало совершенно, в моем представлении, несправедливое наказание – он был лишен сана без всякого церковного суда. А тут мы ничего не услышали, хотя тут церковь должна была сказать, что и бомжи – люди, что они нуждаются в любви и заботе. Напомнить, Христос о себе говорил, что он не имеет где преклонить главу. Я считаю, что случаев и высказываний, на которые церковь должна реагировать, достаточно много.

– Отец Всеволод, насколько упреки отца Алексия, с вашей точки зрения, обоснованы?

Отец Алексий во многом прав и, прежде всего, прав относительно того, что церковь должна обличать грех, который есть в обществе. Церковь, конечно, это часто делает. Вопрос в том, обязательно ли называть имена? Я считаю, что иногда это делать нужно. И сам называл достаточно большое количество имен, в разных дискуссиях. В частности, я очень определенно высказывался о предложении господина Прохорова относительно увеличения рабочих часов – это предложение очень спорное, мягко говоря. Это предложение, которое без серьезного обсуждения вот так подсовывать власти нельзя. Ну и много других имен я называл за последнее время.

Вот как раз я хотел высказаться по поводу двух акций движения одного молодежного движения. Оно сделало хорошее дело, когда вывело на улицы большое количество молодых людей выступить против коррупции, но оно сделало довольно неприятное дело и постыдное дело, когда полуодетых девушек, соблазнили тем, чтобы они, якобы, прославились, сфотографировавшись для известного календаря..

Я знаю, как воспринимают некоторые представители нашего общества попытки церкви сказать о чем-то важном. Мы говорили, что русские – это разделенный народ. Сколько было очень неприятных разговоров на эту тему со стороны политической элиты и со стороны элиты медийно-публицистической – "это нацизм, это фашизм". Говорит церковь о том, что нужно прекратить торговлю алкоголем по ночам или прекратить торговлю пивом в ларьках. Тут же отвечают, в том числе публично, – "не лезьте не в свое дело, вы не специалисты, вы не понимаете, народ это одобряет, ступайте кадилом махать".

-Но, тем не менее, сейчас очень часто звучат упреки, что как раз элиту политическую церковь и не обличает.

Уминский: Церковь, конечно, очень хорошо понимает, что ее положение от власти сильно зависит. Поэтому церковь, конечно же, всегда будет искать возможности хорошего и доброго диалога с властью. Но очевидно, что многие люди, в том числе члены церкви, ждут от Патриарха и от церкви защиты и их интересов.

Чаплин: Здесь все не так просто. В случае с Кущевкой, сегодня об этом мало говорят, но, по-моему, было достаточно очевидно, что человек, которого убили, также был криминальным авторитетом. Правду нужно говоритьв отношении всех, а не только в отношении тех, кого ругают так называемые прогрессивные круги. Церковь не должна бояться говорить правду о грехах разных слоев населения. Не только власти и не только большого бизнеса, а и интеллигенции, а иногда и всего народа. Есть национальные грехи, есть грехи интеллигенции, их очень много, между прочим. Есть грех русофобии среди интеллигенции.

Есть грех ненависти по отношению ко всему, что символизирует и поддерживает сильное государство. Есть грех анархизма стихийного. У нас очень много среди интеллигенции людей, которые только и живут мыслью о том, как бы все развалилось и тогда наступит свобода. Эти люди часто даже знают историю и понимают, что за этим хаосом всегда следует либо большая кровь, либо диктатура. Но тем не менее хочется развалить государство. Это тоже грех, его тоже нужно обличать и осуждать.

Уминский: Отец Всеволод верно сказал, что есть грехи не только у элиты, есть грехи у наших сограждан, равнодушноых к тому, что происходит вокруг них. Ждут, что кто-то придет и что-то будет за него делать. Например, церковь должна прийти и всех взять и "построить". Церковь не "строит". Церковь свидетельствует. Единственная цель, которую ставит перед собой церковь, это спасение людей, приведение людей ко Христу и свидетельство об истине. И свидетельство об истине является даже не целью церкви, а ее постоянной, прямой обязанностью. Церковь не только строит храмы, она не только открывает приюты для бездомных или для сирот, она не только занимается благотворительностью, она не только печатает просветительную литературу и пишет красивые иконы, не только занимается культурным пространством, но она еще, конечно же, обязательно входит в пространство нравственное, пространство моральное и это не цель, это просто жизнь церкви.

Источник: Комсомольская правда

[m-sveta]

[

Чаплин: Здесь все не так просто. В случае с Кущевкой, сегодня об этом мало говорят, но, по-моему, было достаточно очевидно, что человек, которого убили, также был криминальным авторитетом. Правду нужно говоритьв отношении всех, а не только в отношении тех, кого ругают так называемые прогрессивные круги. Церковь не должна бояться говорить правду о грехах разных слоев населения. Не только власти и не только большого бизнеса, а и интеллигенции, а иногда и всего народа. Есть национальные грехи, есть грехи интеллигенции, их очень много, между прочим.

Вообще-то народ возмутился, не тем, что один криминальный авторитет убил другого, а народ, в отличие от священника Чаплина, возмутился, что при этих разборках поубивали детей. Убитый младенец не смог бы даже свидетельствовать против бандитов.
Ишь ты какая справедливая церковь, значит она посчитала, что Кущевка это внутренние разборки бандитов
Очередной раз прихожу к выводу, что наш народ гораааааааздо нравственнее, чем наши пастыри

[Мишатка]

Ну Чаплин-то - это не вся Церковь

[Михаил]

Ну Чаплин-то - это не вся Церковь

Правильно сказал не вся. Но ладно был бы он простой сельский попик. Но он Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата… По его высказываниям, заявлениям и т. п. судят о других. Кстати, твой любимый Назаров тоже терпеть его не может :)

[Мишатка]

Ну дак мы его туда и не выбирали. И Кирилл без жребия вообще влез. А што тут поделаш. Может бы с ними и разобрались ба, да вот собор говорят не к месту сейчас.

[Константин]

О том, как мы уходили в монастырь
В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга архимандрита Тихона (Шевкунова). В нее вошли реальные истории, произошедшие в разные годы, которые в дальнейшем были использованы в проповедях и беседах, произнесенных автором.

Псково-Печерский монастырь

Вообще-то в монастырь мы, в начале восьмидесятых годов, в конце концов не уходили, а сбегали. Думаю, нас считали немножко сумасшедшими. А иногда и не немножко. За нами приезжали несчастные родители, неутешные невесты, разгневанные профессора институтов, в которых мы учились. За одним монахом (а он сбежал, уже выйдя на пенсию и вырастив до совершеннолетия последнего из своих детей) приезжали сыновья и дочери и орали на весь монастырь, что сейчас же увезут папочку домой. Мы его прятали за огромными корзинами в старом каретном сарае. Дети уверяли, что их отец, заслуженный шахтер, выжил из ума. А он просто тридцать лет день и ночь мечтал, когда наконец-то сможет начать подвизаться в монастыре. Мы его прекрасно понимали. Потому что и сами уходили из ставшего для нас бессмысленным мира – искать вдруг открывшегося нам Бога.

Это было почти так же, как раньше мальчишки убегали юнгами на корабли и устремлялись в далекое плавание. Только зов Бога был несравненно сильнее. Преодолеть его не было никаких сил, или, точнее, мы безошибочно чувствовали, что если не откликнемся на него, то безвозвратно потеряем себя. И даже если получим весь остальной мир со всеми его радостями и успехами, он нам будет не нужен и не мил.

Всем нам было страшно жаль, в первую очередь, своих растерянных перед нашей твердостью, ничего не понимающих родителей. Потом, конечно, друзей и подруг, наших любимых институтских профессоров, которые, не жалея времени и сил, приезжали в Печоры «спасать» нас. Нам, и вправду, так становилось их жаль, что мы жизнь готовы были бы за них отдать! Но не монастырь.

Для наших близких все это казалось диким и необъяснимым.

Помню, я уже несколько месяцев жил в монастыре, когда сюда приехал Саша Швецов. Прибыл он в воскресение – единственный в монастыре свободный день на неделе. После чудесной воскресной службы и монастырского обеда мы, молодые послушники, лежали, блаженно растянувшись на кроватях в нашей большой и солнечной послушнической келлии. Вдруг дверь широко отворилась, и на пороге появился высокий паренек, наш ровесник, лет двадцати двух, в «фирменных», как тогда называли, джинсах и дорогущей куртке.

– А вообще мне здесь нравится! Я здесь, пожалуй, останусь! – заявил он нам, даже не поздоровавшись.

«Вот поставят тебя завтра на коровник или канализацию выгребать, тогда посмотрим, останешься ты или нет?» – позевывая, подумал я. Наверное, примерно то же пришло в голову и всем, кто вместе со мной разглядывал эту столичную штучку, залетевшую в древний монастырь.

Саша оказался сыном крупного торгпредского работника, жил с родителями в Пекине, Лондоне и Нью-Йорке и только недавно вернулся в Россию учиться в институте. Бога он узнал с полгода назад. Узнал немногое, но, по-видимому, – самое главное, потому что с того времени стал мучиться от полной бессмысленности всего вокруг и от непрекращающейся неприкаянности, пока не набрел на монастырь. Сразу поняв, что нашел как раз то, что искал, он даже не стал сообщать о своем новом месте обитания родителям. Когда мы упрекнули Александра в жестокости, он сказал, что родители уж точно его не поймут, а батя по-всякому скоро его отыщет. Так и получилось.

Сашин папа приехал в Печоры на черной «Волге» и устроил показательный скандал – с милицией, КГБ, с привлечением школьных друзей и институтских подруг, со всеми привычными для нас инструментами по вызволению из монастыря. Продолжалось это все довольно долго, пока папа с ужасом не убедился, что все напрасно и Сашка не уйдет никуда.

Казначей, отец Нафанаил, пытаясь хоть как-то утешить московского гостя, ласково сказал ему:

– Ну вот, отдадите своего сыночка в жертву Богу. Будет он печерским иеромонахом, еще будете им гордиться…

Я помню, какой дикий вопль огласил тогда весь монастырь:

– Никогда!!!

Это орал Сашкин папа. Он просто еще не знал, что отец Нафанаил был прозорливым, а то бы так не нервничал. Саша, действительно, сейчас иеромонах и единственный из всех нас, бывших тогда, в день его первого приезда в Печоры, в солнечной послушнической келлии, кто остался служить в Псково-Печерском монастыре. А Сашин папа, Александр Михайлович, через десять лет стал работать со мной в Москве в Донском монастыре, а потом и в Сретенском, заведующим книжным складом. На этой церковной должности он и отошел ко Господу, став самым искренним молитвенником и искателем Бога.

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

27 апреля 2011 года