За Правду!

express писал(а):vikt, просто не могу не отметить интеллект, выдержку, и юмор. Молодцом!

Мишатка писал(а):
Есть еще похлеще 55-го года. Буду кунать тебя в совдеповский "рай".

Мишатка писал(а):Кому надо разглядят

В последнее время в моду у наших совестей нации вошло словосочетание «историческое примирение». Нам всё время рассказывают о том, как оно нам необходимо, как будет прекрасно, когда это самое примирение состоится, какая чистая историческая совесть образуется.

При обсуждении этих инициатив мы совершенно справедливо концентрировались на хреновых последствиях предлагаемого, или, точнее говоря, навязываемого нам «примирения» и не менее справедливо считали таковое всего лишь идеологическим прикрытием установки над нами внешнего идеологического контроля.

Однако мы совершенно не рассматривали сам феномен примирения на предмет его сути, актуальности и так далее.

А можно было бы и рассмотреть.

Для этого нам надо ответить на несколько принципиальных вопросов.

Во-первых, ценен ли мир в обществе?

Мне кажется, что да – безусловно. Общественный мир, общественный консенсус – условия, в которых общество может заниматься созидательным трудом, творчеством, не растрачивая силы на борьбу внутри себя. Примирение враждующих сторон сообщает обществу - общие ценности, которые позволяют вести вокруг себя созидательную деятельность. Примирение придает творческим усилиям индивидуальностей когерентность, которая многократно усиливает творческий потенциал каждого.

Историческое примирение – огромная ценность, от которой просто так не отказываются.

Во-вторых, какое историческое примирение нам нужно? Кого с кем примирять?

Нам нужна лишь одна форма исторического примирения - между «красными» и «белыми» патриотами. Ключевое слово – «патриотами». Потому, что строить государственность можно только на основе патриотизма. Раскол между патриотами и антипатриотами уврачевать невозможно, не нужно и бессмысленно - потому что таковой мир будет а) бесплоден б) может состояться только на обломках России.

Теперь внимание – самая важная часть.

Примирение может происходить двумя путями: через «покаяние» или через «прощение».

Господа, претендующие на звание совести нации, нам предлагают пойти через Покаяние. Перед кем и за что?

Нам предлагают покаяться за преступления коммунизма. То есть покаяние должны приносить «красные». перед… Перед кем?

Проблема в том, что красные и белые когда-то пришли уже к соглашению об общих ценностях, которые их объединяют. Эта ценность – Россия.

Когда во время Гражданской Войны Россия стала жертвой не только внутренней распри, но и внешней интервенции и даже объектом аппетитов бывших провинций, когда Польша двинула свои войска на Киев, а Грузия в Краснодарский край, когда солдаты Америки и Японии зверствовали на Дальнем Востоке, когда французский флот бросил якоря у Крыма – множество «белых» покинуло армии и формирования сотрудничавшие с иностранными агрессорами и вступили в РККА - потому что именно «красные» на тот момент защищали Родину от внешнего врага.

Окончательный ответ на вопрос «Кто за Родину, а кто – нет» прозвучал в 41-м году, когда одна часть русской эмиграции признала право соотечественников на выбор собственной, пусть и неверной с точки зрения эмигрантов судьбы, а вторая одела «фельдграу», чтобы спасти свою Россию от неправильного народа. Со вторыми примирения нет и не будет никогда.

Огромная часть «белых» примирилась с «красными» уже давно на основе прощения, выданного «белым» «красными». «Красные» простили «белых». Советских детей никогда не приучали ненавидеть «белых». В советской культуре «белые» никогда не выглядели как непримиримый враг, заслуживающий только ненависти и уничтожения.

Напротив, образ «белого» в советском кинематографе и литературе вскоре после того, как "белые" потерпели окончательное поражение, стал скорее сочувственным. Сочувственным был образ белых уже в "Чапаеве" 1934 года. Нас, детей победивших «красных», учили сочувствовать «белым». Этому нас учили такие фильмы и книги как «Государственная Граница», «Моонзунд», «Дни Турбиных», «Тихий Дон».

Михаил Александрович Шолохов – может считаться символом этого примиренческого процесса. Нобелевский лауреат, русский гений, певец казачества – одной из самых многострадальных ветвей русского народа. Он как никто смог выразить словами, донести до каждого человеческого сердца трагедию Гражданской Войны, столкновение правд, сражение любовей, когда храбрость против храбрости, беда против беды, судьба против судьбы и мечта против мечты. Он проделал огромный, невероятный по масштабу труд, чтобы сделать то, что сделать было невозможно, но жизненно необходимо для того кто любит свой народ – познакомить народ с самим собой и примирить его.

Те, что называют себя Совестью Нации, словно и не знают ни его, ни его трудов. У них на этом месте, на месте красного прощения белым, на месте огромного пласта российской культуры – слепое пятно. Они не заметили нашего сочувствия.

На наши «Белую Гвардию» и «Моонзунд» они готовы ответить только «4-мя днями в мае» и «Служу Советскому Союзу».

Оказалось, что победившие «красные» были к своему бывшему противнику намного милосерднее, нежели те, кто пришел к власти в 90-х. Оказывается, что, пока мы учились понимать и прощать под руководством кровавых большевиков, в гуманном, заполненным уважением к правам человека мире нас учились ненавидеть до последнего.

Что говорит нам не только о мотивах наших «примирителей», но и об их уровне как творцов, о способности их идеологии к содействию способности прощать, понимать и творить.

Не примирения они хотят, а покорности.

Жаль, что они не способны увидеть, что историческое примирение, которого они так хотят, уже свершилось трудами Булгакова, Шолохова или, например, Пикуля.

Мы не нуждаемся в покаянных мегалитах и пышных церемониях для того, чтобы почувствовать себя одним народом.

Впрочем, если кому-то нужен именно символ исторического примирения – пусть, кем бы он ни был – потомком «красных» или «белых» – пусть принесёт букет цветов к памятнику Шолохову в его день рождения. Это будет правильный поступок.

Мишатка писал(а):Ты знаешь виткт, что в Европе было крепостное право. И последствия изжили и быстро. Как и в России.

ГЕРОЙ РЕФОРМ И ФАНАТИКИ НАСИЛИЯ

Мединский абсолютно прав, сравнивая Желябова, Халтурина и Войкова с ваххабитами Хаттабом и Удудговым.

В домах на Марсовом поле в Петербурге обитало немало известных людей, вершивших российскую историю. Вот и на доме N3 видим мемориальную табличку: тут жил декабрист Е.П. Оболенский. Ее повесили в годы советской власти, когда героизировалось и воспевалось любое противостояние монархии и уничтожение ее сторонников. Такова была психология людей, составивших ядро большевистского руководства — беспощадно истреблять безо всякого снисхождения всех, кто может представлять даже потенциальную угрозу.
Декабристы как раз проходили по линии героизации бунтарей. Ведь именно они вывели людей на площадь (не имея при этом ни плана восстания, ни плана реформ, ни даже видения будущего общественного устройства, обманув "нижние чины" — будто бы наследовать умершему императору Александру должен брат Константин, а не брат Николай, в то время как Константин добровольно отрекся и сам присягнул Николаю). В результате бессмысленного стояния на Сенатской площади, закончившегося разгромом, погибли больше тысячи ни в чем не повинных солдат. А Оболенский, кстати, в конце концов был прощен и восстановлен Александром II в правах...
Между тем, в том же доме N3 по Марсову полю, по соседству с декабристом Оболенским, жил государственный деятель, который не выводил людей на площади, а годами, преодолевая сопротивление косной аристократии и ненависть помещиков, работал над крестьянской реформой — Яков Иванович Ростовцев. Он был одним из главных помощников Александра II в подготовке освобождения крестьян.
Несмотря на отчаянное сопротивление многих из окружения императорского двора, Александру II все же удалось продавить реформу. А ведь ему прямо говорили: "Освободишь крестьян — России конец, погубишь нашу святую страну". Император, однако, нашел в себе силы не послушать сановитых советчиков. Потому что были и другие люди, такие как Ростовцев. Александр II поставил Ростовцева возглавлять редакционные комиссии — по сути, мозговой штаб, куда поступали все материалы с предложениями по крестьянским реформам. Интересно, что Ростовцев обратился даже в Третье отделение с просьбой прислать запретный герценовский "Колокол" — поясняя: "Кто бы ни сказал что полезное, мы должны воспользоваться". Упорно стремясь свести в единое приемлемое целое непримиримые требования разных сословий, подвергаясь давлению, нападкам и травле нетерпимых членов общества, которых, увы, в России всегда было не счесть, три человека — Ланской, Ростовцев и Милютин — последовательно тащили воз разработки принципиальнейшей для России реформы.
Ростовцев не дожил до манифеста об освобождении крестьян — пишут, что он продолжал редакционно-реформаторскую деятельность буквально на смертном одре. Между прочим, живя в одном доме с Евгением Оболенским, Яков Ростовцев был отлично с ним знаком, общался, в гости заходил и даже предупредил Оболенского, что сообщил императору о готовящемся заговоре, думая тем самым остановить соседа. Не остановил.
Почему мы продолжаем чтить тех, кто, возможно и будучи одержимым высокими идеями, губил тысячи людей, но игнорируем память тех, кто преодолевая яростные нападки справа и слева, пресс традиций и мнений, буквально волоком тащил общественную лодку вперед? Почему у нас висит мемориальная доска Евгению Оболенскому и нет памятной доски Якову Ростовцеву?
Кто-то скажет: да какая разница, до того ли в сегодняшней России! Вот и известный лингвист Михаил Горбаневский, комментируя предложение нового министра культуры Владимира Мединского убрать имена террористов из топонимики Москвы, заявил: "Как политик Мединский не понимает того, что понимают топонимисты и филологи. В устной речи название затирается, как монетка, и функции исторического памятника в нужной мере уже не несет". Видимо, как лингвист Горбаневский не понимает того, что понимают психологи: топонимы, как и памятники, — это не ориентиры в пространстве, это прежде всего знаки власти. Именно поэтому любые захватчики прежде всего начинают с переименования городов и улиц и снесения памятников. Чьи метки стоят в пространстве, тому принадлежит и пространство умов. А пространство умов — это все. Это наши представления о плохом и хорошем, злом и добром, подлом и честном. Из этого прорастает вся сеть общественного устройства. Недаром взрывали Храм Христа Спасителя и снимали гербы с крыш всех исторических зданий Петербурга.
Мединский абсолютно прав, сравнивая Желябова, Халтурина и Войкова с ваххабитами Хаттабом и Удудговым. Разве что, например, Войков действовал масштабнее. До революции бросал бомбы, затем, став высокопоставленным "красным чиновником", проводил политику террора и репрессий против предпринимателей и крестьян. Один из инициаторов убийства Николая II, его жены, четырех дочерей и сына. Организовал провокацию с якобы заговором монархистов, используя которую настаивал на убийстве всей семьи Романовых. Хлопотал о серной кислоте, чтобы верней стереть следы убийства… В конце концов, был застрелен на перроне вокзала в Варшаве русским эмигрантом Ковердой. В качестве мести большевистское правительство без суда казнило в Москве в ночь с 9 на 10 июня 1927 года 20 представителей знати бывшей Российской империи, не имевших никакого отношения к убийству Войкова и даже не знавших о его существовании.
Несмотря на все это, "память о добрых делах" этого человека остается запечатленной в многочисленных названиях. Всего в России, Беларуси и Украине, по данным Фонда "Возвращение", существует как минимум 131 улица имени Войкова.
Думаю, Владимир Мединский не зря ставит вопрос о необходимости отказаться от почитания этого исторического наследия. Оно тянет нас назад, в кровавую пучину.
Пора нам обратить свой взор на тех государственных деятелей, кто упорно и настойчиво продвигал реформаторские идеи, искал консенсус интересов в непростом общественном ландшафте. Нам остро нужны позитивные модели поведения. Настоящие герои — упорные последовательные реформаторы, а вовсе не ослепленные ненавистью фанатики-бомбометатели, раскручивавшие спираль общественной нетерпимости.

Мишатка писал(а):Многоуважаемый Викт и все красные.
1. Каяться надо перед Богом и перед теми чьи родственники устлали костями безчисленные Бутовские полигоны.
2. Признать надо ошибки, а их очень много. И идеологических и других. Это чтоб снова их не совершать.

и пожалуй все - это неправильно?

ГЕРОЙ РЕФОРМ И ФАНАТИКИ НАСИЛИЯ

Мединский абсолютно прав, сравнивая Желябова, Халтурина и Войкова с ваххабитами Хаттабом и Удудговым....

vikt писал(а):Почему, например, я должен каяться перед чьими-то ни было родственниками?