Andrzej Christ. писал(а):И факт этот правительство СССР сокрывало от польского правительства (и всего мира заедно).
Нет, потому что всем было известно, что преступников в СССР расстреливали. И различия между польскими и другими преступниками не делали.
И вообще, как Вы можете обвинять СССР в сокрытии, когда сама Польша ведёт себя просто по-хамски. Я долго терпел Ваши претензии по поводу - не ответа Советов на официальные запросы. Но думаю, теперь стоит Вам напомнить, как вела и ведёт себя Польша в подобных вопросах:
Профессор Михаил Мельтюхов. “Советско-польские войны”. писал(а):Польские войска взяли в плен более 146 тыс. человек, содержание которых в Польше было очень далеко от каких-либо гуманитарных стандартов. Широко было распространено ограбление пленных, издевательство над пленными, использование их на тяжелых работах, содержание впроголодь. Все это привело к тому, что около 60 тыс. советских военнопленных умерли в польских лагерях. К 21 ноября 1921 года из Польши вернулись 75 699 бывших военнопленных. Польских пленных в Советской России к концу 1920 года было около 60 тыс. человек, их содержание не преследовало цели уничтожить или унизить их. Наоборот, подавляющее большинство пленных рассматривалось как «братья по классу», и какие-либо репрессии в отношении них были просто немыслимы
Еще в 1923 году нарком иностранных дел РСФСР Г. Чичерин в ноте польскому поверенному в делах в России писал: "В течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч".
В польских средствах массовой информации откровенно приводятся факты жестокого обращения с нашими военнопленными. Так, в журнале "Вирост", влиятельном польском еженедельнике, 28 ноября 2008 года была опубликована авторская статья Дариуша Балишевского, в которой он, в частности, пишет, что со станции Ковель в железнодорожных вагонах до станции в Пулавах было отправлено 300 пленных красноармейцев. На шестой день транспортировки, согласно докладу генерала Людвика Домбровского, в живых осталось 263 человека, из них 137 пленных находились в состоянии крайнего измождения из-за того, что во время этапирования им не давали еды
В плен поляки брали, в первую очередь, десятки тысяч обозников и тыловиков. Впрочем, доблестные шляхтичи не брезговали и отловом чисто гражданских лиц. Так, 21 августа 1920 года командование Северного фронта польской армии издало приказ об аресте и предании суду гражданских лиц, сотрудничавших с советскими властями. Всем начальникам гарнизонов предписывалось выявлять "всех жителей, которые во время большевистского нашествия действовали во вред польской армии и государства, поддерживая активную связь с неприятелем, развертывали агитацию в его пользу, создавая большевистские комитеты и т. д.". Арестовывались также лица, в отношении которых имелись "основательные подозрения", но не было достаточно улик.
Тех, кого поляки могли счесть сознательными врагами своего государства – командиров, комиссаров, коммунистов (и, до кучи, евреев) — они убивали обычно сразу, что особо и не скрывали. А вот прочая "серая скотинка", никакой угрозы Ржечи Посполитой никогда не представлявшая, была обречена на долгое и мучительное вымирание. Впрочем, необходимо указать, что так же польские власти уничтожили и несколько тысяч своих, польских коммунистов. В этой связи стоит привести очень любопытное свидетельство:
В письме начальника II Отдела (разведка и контрразведка) Генштаба польской армии И.Матушевского генералу К.Соснковскому от 1 февраля 1922 года, посвященном проблеме побегов коммунистов из лагерей, указывается: "Эти побеги вызваны условиями, в которых находятся коммунисты и интернированные (отсутствие топлива, белья и одежды, плохое питание, а также долгое ожидание выезда в Россию). Особенно прославился лагерь в Тухоли, который интернированные называют «лагерем смерти» (в этом лагере умерло около 22000 пленных красноармейцев)". Из этой оговорки можно судить о масштабах смертности в польских лагерях.
Поэтому, кстати, до сих пор и нет ясности с общим количеством "красных" узников польского плена. Современный российский историк И.В. Михутин, опираясь на российские и польские военные архивы, называет цифру в 165 550 человек. Его польский коллега и оппонент З. Карпус настаивает на том, что их было не более 110 тысяч.
Примечательно также, что еще в 1994 году в "Газете выборчей" (Варшава), со ссылкой на "пилсудские" документы, было опубликовано сообщение о том, что польское руководство в 1920-1921 гг. отдавало приказы не брать красноармейцев в плен, расстреливать уже взятых, добивать раненых и т.п. Однако польские власти не сочли нужным не только опровергать, но и вообще хоть как-то реагировать на данные факты.
В 1998 году генпрокурор Польши и министр юстиции Ханна Сухоцкая в ответ на письмо Генеральной прокуратуры России с просьбой расследовать причины смерти 82,5 тыс. солдат Красной Армии заявила: “Следствия по делу о якобы истреблении пленных большевиков в войне 1919-1920 годов, которого требует от Польши Генеральный прокурор России, не будет”.
Вот не будет и все тут. Отказ Ханна Сухоцкая обосновала тем, что польскими историками достоверно установлена смерть 16-18 тысяч военнопленных по причине «общих послевоенных условий». Она добавила, что о существовании в Польше “лагерей смерти” и “истреблении” не может быть и речи, и что “никаких специальных действий, направленных на истребление пленных, не проводилось”.
Мадам прокурор знает, что смерть десятков тысяч пленных москалей расследовать вовсе не надо. Все произошло по причине “общих послевоенных условий”. Просто гениальная формулировочка. Это вам не бесконечное катынское шоу.
И русскоязычные общечеловеки у нас объяснение придумали. Некто Борис Соколов, который у либералов историком считается, например, объяснил все чрезвычайно просто: “На самом деле, по польским данным, в плену в 1920-1921 годах умерло 18-20 тыс. пленных красноармейцев… главным образом от тифа”. Можно себе представить, что в тех лагерях творилось на самом деле.
Поляки каяться не должны? Ну, нельзя же требовать от них покаяния хоть за что-нибудь из того, что они творили. Например, за массовое уничтожение православных храмов в 1937 году. Вот как этот образчик польской толерантности генерал Антон Деникин описывал: “Началось закрытие и разрушение православных храмов: Варшавский собор – художественный образец русского зодчества – был взорван; в течение одного месяца в 1937 году было разрушено правительственными агентами 114 православных церквей – с кощунственным поруганием святынь, с насилиями и арестами священников и верных прихожан”.
Напоминать об этом было бы крайне нетолерантно. А равно и о масштабах устроенных поляками этнических чисток, жертвами которых стали миллионы украинцев и немцев.
Arte et Humanitate, Labore et Scientia.
