"Немецкая буржуазия развивалась так вяло, трусливо и медленно, что в тот момент, когда
она враждебно противостояла феодализму и абсолютизму, она сама оказалась враждебно
противостоящей пролетариату и всем слоям городского населения, интересы и идеи которых
были родственны пролетариату. Она увидела во враждебной позиции по отношению к себе
не только класс позади себя, но и всю Европу перед собой. В отличие от французской бур-
жуазии 1789 года прусская буржуазия не была тем классом, который выступает от имени
всего современного общества против представителей старого общества, монархии и дворян-
ства. Она опустилась до уровня какого-то сословия, обособленного как от короны, так и от
народа, оппозиционно настроенного по отношению к ним обоим, нерешительного по отно-
шению к каждому из своих противников в отдельности, так как она всегда видела их обоих
впереди или позади себя; она с самого начала была склонна к измене народу и к компромис-
су с коронованным представителем старого общества, ибо она сама уже принадлежала к ста-
рому обществу; она представляла не интересы нового общества против старого, а обновлен-
ные интересы внутри устаревшего общества; она стояла у руля революции не потому, что за
ней стоял народ, а потому, что народ толкал ее впереди себя; она находилась во главе не по-
тому, что представляла инициативу новой общественной эпохи, а только потому, что выра-
жала недовольство старой общественной эпохи; то был пласт старого государства, который
сам не пробил себе дороги, но силой землетрясения был выброшен на поверхность нового
государства; без веры в себя, без веры в народ, брюзжа против верхов, страшась низов, эгои-
стичная по отношению к тем и другим и сознающая свой эгоизм, революционная по отноше-
нию к консерваторам и консервативная по отношению к революционерам; не доверяющая
своим собственным лозунгам, с фразами вместо идей, боящаяся мирового урагана и эксплуа-
тирующая его в свою пользу; лишенная всякой энергии, представляющая собой сплошной
плагиат, она пошла, потому что в ней нет ничего оригинального, она оригинальна в своей
пошлости, она торгуется сама с собой, без инициативы, без веры в себя, без веры в народ, без
всемирно-исторического призвания — точно старик, над которым тяготеет проклятье, осуж-
денный на то, чтобы извращать первые молодые порывы полного жизни народа и подчинять
их своим старческим интересам — старик без глаз, без ушей, без зубов, полная развалина, —
такой очутилась прусская буржуазия после мартовской революции у руля прусского госу-
дарства."
(К. Маркс, "Буржуазия и контрреволюция".
ПСС(2), т. 6, стр.116-117)
Никому чего-то до боли знакомого не напоминает?
