За Правду!

Камиль Абэ писал(а):

oleg_ko писал(а): вы уверены что Ледокол Резуна потопить никому не удалось?? а вы уберите бред что нападение не ждали и оно было неожиданным -- и пизнес -- бред Резуна о подготовке своего нападения первыми -- в задницу можно засовывать -- ему же..

Давайте разберёмся с первым «бредом» - о неожиданности. В этом нам поможет маршал Жуков. В своих «Воспоминаниях и размышлениях» , которые все зачитали «до дыр», маршал описывает тревожные вечер, ночь и утро с 21 на 22 июня. Избегая подробного цитирования, остановимся на некоторых моментах.

Вот вечером 21 июня, когда из КОВО доложили о перебежчике, Жуков позвонил Сталину. Сталин велел прибыть в Кремль.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.
— Читайте! — сказал И. В. Сталин.
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Жаль, что Жуков не приводит содержание первоначального текста Директивы и какие именно поправки были внесены в текст Сталиным. Жуков пишет, что Сталин ещё надеялся на мирное разрешение. Следовательно, серьёзность намерений немцев осознана не была.
С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота.
Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше.
Это уже «послезнание», но это была реальность.
И вот из западных округов докладывают о начавшемся нападении немцев. Жуков с этой информации поднимает с постели Сталина. И вот Тимошенко и Жуков в Кремле
В 4 часа 30 минут утра мы с С. К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. И. В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация... — ответил С. К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И. В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к В. М. Молотову.
В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.
Принять посла было поручено В. М. Молотову.
Тем временем первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин передал, что сухопутные войска немцев после сильного артиллерийского огня на ряде участков северо-западного и западного направлений перешли в наступление.
Мы тут же просили И. В. Сталина дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.
— Подождем возвращения Молотова, — ответил он. Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов:
— Германское правительство объявило нам войну.
И. В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная, тягостная пауза.
Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в Приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.
— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С. К. Тимошенко.
— Давайте директиву, — сказал И. В. Стадии. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу.
Трудно было понять И. В. Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех стратегических направлениях.

В какой-то мере Жукова дополняет запись в дневнике Гальдера от 22 июня 1941 г.
12.00 — Поступили сведения о том, что русские восстановили свою международную радиосвязь, прерванную сегодня утром. Они обратились к Японии с просьбой представлять интересы России по вопросам политических и экономических отношений между Россией и Германией и ведут оживленные переговоры по радио с германским министерством иностранных дел.
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг
http://militera.lib.ru/db/halder/index.html

Из приведённого понятно и о неожиданности, и о внезапности, и о вероломстве. Так что ваша торпеда в «Ледокол» оказалась без боезаряда (или подмокшим).

Камиль Абэ писал(а):Вы просто ответьте на поставленный вам вопрос.

Так, командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков в своем докладе подчеркнул, что разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции характерен прежде всего внезапностью и мощностью удара.

Вот меня интерисует как Вы оцениваете эту внезапность немцев при разгроме Франции. Ведь к моменту начала немецкого наступления Франция 10,5 месяцев вела войну против Германии. Франция ОБЯЗАНА была ожидать удара! Что имел в виду Жуков под понятием внезапно, неожиданно и вероломно?

Мормон писал(а):

Камиль Абэ писал(а):Вы просто ответьте на поставленный вам вопрос.

Но однако Вы сами не всегда отвечаете на поставленные Вам вопросы. Вы на странице 517 писали:

Так, командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков в своем докладе подчеркнул, что разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции характерен прежде всего внезапностью и мощностью удара.

Я попросил Вас дать оценку этого высказывания Жукова.

Вот меня интерисует как Вы оцениваете эту внезапность немцев при разгроме Франции. Ведь к моменту начала немецкого наступления Франция 10,5 месяцев вела войну против Германии. Франция ОБЯЗАНА была ожидать удара! Что имел в виду Жуков под понятием внезапно, неожиданно и вероломно?

А в ответ тишина.

Камиль Абэ писал(а):Ну зачем надо было приводить мой пост полностью?
Вы просто ответьте на поставленный вам вопрос.

oleg_ko писал(а):Камиль - я вам фактуру привел - и попросил -- найдите в словах Жукова вранье .. Имено в тех что вы и привели..

Подлскажу -- поможет вам однозначно - Молотов .. Он ну очень плевался на то что Жуков время меняет событий той ночи..

.... Возвращаясь к вечеру 21 июня, можно задаться вопросом: когда встречались Тимошенко и Мерецков? Мерецков в своих мемуарах написал, что «вечером». При этом ему поставили задачу выехать в Ленинград представителем Главного командования. Правильно, эта задача была записано в «черновике» ПБ. Обсуждать ее могли у Сталина с 19-05 до 20-15. Потом Тимошенко куда-то делся и вернулся опять через 35 мин. вместе с Жуковым и Буденным. Понятно, что он съездил в наркомат. Но видимо, отправляясь в Кремль на 19-05, он предупредил своих замов ждать его возвращения. Вот они его и ждали. А когда он появился, то, скорее всего, сказал Жукову и Буденному собираться ехать с ним, а Мерецкого пригласил в кабинет для получение задачи выехать в Ленинград. По словам Мерецкого, Тимошенко не показывал ему никаких директив, а просто сказал, что «возможно, завтра начнется война! ... Главное – не поддаваться на провокации». Действительно ли он так сказал, или Мерецков их несколько «улучшил», главное – что в тот момент директивы № 1 еще не было. Была бы – ее бы ему бы показали. Но странная ситуация: возможно завтра начнется война, а боевая тревога не объявляется. И главное, почему-то нельзя поддаваться на какие-то провокации.

Потом Тимошенко с Жуковым и Буденным уехали к Сталину. А что оставалось делать Мерецкову? Оставалось озадачить помощников-ординарцев, заказать билеты, заехать домой за тревожным чемоданчиком и – на Ленинградский вокзал на экспресс «Красная стрела» (курсировал с 1931 г., отправление в 23-55, прибытие в Ленинград к 9-00). Так и написал бывший в то время командующий ЛВО генерал Попов М.М. в сборнике «Оборона Ленинграда» на стр. 40-41, что 22 июня он вернулся в город часам к 10-00 утра из поездки в Мурманскую область. На вокзале ему сообщили о начале войны, и что в штабе округа находится «генерал армии К. А. Мерецков, прибывший утром как представитель наркома». Однако, сам Мерецков почему-то не захотел вспоминать про свои встречи с Поповым, он написал, что в Ленинград приехал к вечеру 22 июня, Попов вернулся с севера якобы на следующий день и что директивы наркома № 1 и 2 штаб округа получил без него.

Итак, получается, что Мерецков директиву № 1 в Москве не видел. Ее текст мог обсуждаться в кабинете Сталина с 20.50 до 22.20. Но если бы было так, то директиву могли повезти в наркомат обороны раньше. И сразу же сдать на отправку. Однако, отправили в 23-45. Видимо, как закончил Жуков переписывать черновик в чистовик, так и сдали на отправку. Но кто озадачил ею Тимошенко? Без Сталина никак. Приказать он мог либо во время совещания до 22.20, либо по телефону с 22.30 до 23.00. Известно, что с 22.40 до 23.00 у Сталина побывал Берия. О чем они могли говорить? Видимо, во-первых, о санкции на арест Мерецкова. А во-вторых, Берия мог принести сообщение, полученное от советского агента в немецком посольстве Герхарда Кегеля, что там на утро 22 июня ожидают некие события.

Полномасштабного немецкого нападения Сталин не ожидал. Максимум – разве что какие-то «демонстрации». Но их могли заготовить и «люди Берии». И во время встречи с ним Сталин мог спросить о готовности. Получив подтверждение, следовало мягко предупредить штабы западных округов (фронтов), чтобы те сильно не волновались. Оставалось озадачить Тимошенко. Вот он и стал диктовать приказ Жукову сталинскими словами. Но не обошлось без поправок в тексте (возможно, в результате короткого обсуждения). В это время у них появился Кузнецов, когда Жуков переписывал приказ в чистовик. После чего его отдали на отправку.

Но в мемуарах маршал почему-то сочинил другую версию.

Разве не мог написать как было? Видимо, не мог. Ибо пришлось бы вспоминать и ряд других не очень «красивых» подробностей. В результате никакой Главлит не пропустил бы такую «правду».

Оставалось наврать? Но как? Ближе к данным в документах? Т.е. дата и время правильные, а тексты высказываний «сфантазированы»? Тем самым взять грех на душу?

Жуков пошел третьим путем. Говорите, пошла команда наврать? Хорошо! Наврем качественно! Вранье будет видно за версту – ни одна сцена с участием Жукова не сойдется с документами! Другой вопрос, что они тогда не были озвучены, сравнивать было не с чем. Поэтому Главлиты ничего не заметили и протестов не высказали. Но прошло время и оказалось...

В июне 1941 г. Жуков посетил кабинет Сталина 3, 6, 7, 9 (2 раза), 11, 18, 21 и 22 числа. А в мемуарах он вспомнил лишь про 15-е (из тех, что до 21-го). И как при этом якобы звонил Хрущев из Киева. По журналу посетителей Хрущев лично посетил Сталина 14 и 16 числа, т.е. он в то время находился в Москве и звонить из Киева про колхозы утром 15-го не мог. Перебежчиком 21 июня был ефрейтор Лисков? А мы наврем – «фельдфебель». Звонили о нем ночью? А мы напишем – «вечером». К Сталину ехали с Буденным? Правду писать нельзя, поэтому напишем, что ехали с Ватутиным. Немцы напали в 4-00? А мы напишем «в 3-30» и пусть вдумчивый читатель продолжает удивляться – количество должно перейти в качество. В то утро по документам они с Тимошенко приехали к Сталину в 5-45? Вот так прямо написать правду? Запрещено! Поэтому напишем «в 4-30». Кто там был в это время? Лишь Мехлис, Берия и Молотов? Секретные сведения! Надо наврать: «всё Политбюро»! Потом совещались с 14-00 до 16-00? И лишь после этого полетели в Киев? Враньё! Т.е. враньё надо продолжать и мы напишем, что полетели в Киев в обед, ровно в 13-40! Из-за чего пришлось отобрать бутерброды у пилотов. В Тернополь приехали глубокой ночью? Правильно! Но не для мемуаров. Напишем, – «вечером». Так что удалось якобы даже обсудить Директиву № 3 по телефону.

Можно ли было столько наврать случайно? Вряд ли. Такое можно сделать только специально. И хотя оригиналы могли «почистить», но что-то да и осталось: «черновики», журналы и ... качественное враньё. Возможно, на это и рассчитывал маршал, отправляя свою последнюю «шифровку» в будущее. С надеждой, что кто-то из читателей наконец-то поймет, в чем суть подхода.

(31/05/2012)

oleg_ko писал(а):закорецкий -- попробуй НЕСКОЛЬКИХ очевидцев свести в одно целое..
Верить тупо НИКОМУ нельзя...
А Молотов -- наименее по сравнению с Жуковым заинтересованное лицо -- по этой ночи.

oleg_ko писал(а):Мерецков тем более - гнида та еще.. ярославец одним словом....

oleg_ko писал(а):Дуй на милитеру и грузи Сергея ст. -- он тебе раскажет о телеграмме НКО и ГШ от 2.30 ночи-- на выполнение ПП..

oleg_ko писал(а):а вот то что директива б/н о приведении в полную б.г. не сработала , то что дивизии выводились с учебным хламом вместо возимых запасов б/п и гсм. точто 21 июня повышенная б..г в ВВС отменяли копцы - и привело к тому что произошло..
погрому...

oleg_ko писал(а):а не тока желание доказать что типа - Это ДНР сами по своим домам стреляют..

oleg_ko писал(а):В общем -- директива о приведении в полную б.гн. была не последней шифровкой Жукова. в ту ночь.. до нападения Германии в 3.30 -- 4 часа утра..