Мормон писал(а):Вот меня интерисует как Вы оцениваете эту внезапность немцев при разгроме Франции. Ведь к моменту начала немецкого наступления Франция 10,5 месяцев вела войну против Германии. Франция ОБЯЗАНА была ожидать удара! Что имел в виду Жуков под понятием внезапно, неожиданно и вероломно?
Мормон писал(а):А в ответ тишина.
Мне, уважаемый Мормон , ваш вопрос казался риторическим, но вы настаиваете на ответе. Часто на простой вопрос не просто ответить, но я вынужден отвечать и потому попробую.
Вот вы задаёте вопрос: «
Что имел в виду Жуков под понятием внезапно, неожиданно и вероломно?». Думаю, что смысл этих понятий, как рекомендуют понимать толкователи-лингвисты, был вполне понятен генералу армии Жукову, получившему солидную общеобразовательную подготовку в объёме 4-х классов ЦПШ, дополненную упорным самообразованием.
Давайте посмотрим ситуацию, описываемую командующим КОВО генералом армии Жуковым на политическом фоне.
1 сентября 1939 г. гитлеровская Германия напала на Польшу. Через три дня АиФобъявили Германии войну. Но никаких военных действий не последовало, началась «странная война». Весь смысл позиции АиФ становится понятен после 17 сентября, когда Красная Армия перешла восточную границу Польши и стала продвигаться на запад по польской территории. И вот в этой ситуации АиФ войны Советскому Союзу не объявляют ?!. Парадокс? Да нет же! Ларчик просто открывается, если предположить, что АиФ продолжали быть в русле своей мюнхенской политики: англо-французы надеялись, что произойдёт военное столкновение гитлеровской Германии и сталинской России. Это отвечало бы излюбленной британской политике таскать каштаны из огня чужими руками. Но «демократический» Запад просчитался: не было учтено значение пакта Молотова-Риббентропа. А вот в начале октября У.Черчилль даже был вынужден признать правоту Сталина в присоединении территорий Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу.
При нападении Германии на Польшу Гитлер рассчитывал, что АиФ смолчат, как это было с Чехословакией. Просчитался Гитлер, но не очень: АиФ войну-то объявили, но война оказалась «странной». Если к Франции в Германии относились пренебрежительно и недоброжелательно (старые счёты), то иным было отношение к Британии. Гитлер считал англичан родственным немцам народом, и нахождение по разные стороны считал ошибочным. Гитлер усиленно искал путей примирения с Англией, и полёт Гесса тому яркое подтверждение. Да и Дюнкерк...
А о том, какие были настроения по другую сторону «фронта» ярко рисует генерал Ш.де Голль:
21 марта парламент отправил в отставку кабинет Даладье. 23 марта Поль Рейно сформировал новое правительство.
Новый премьер-министр вызвал меня в Париж. По его поручению я написал ясную и краткую декларацию для зачтения в парламенте, которую он полностью одобрил. За кулисами уже плелись различные интриги…
Прежде чем вернуться к месту службы в Вангенбург, я провел несколько дней у премьер-министра на Кэ д'Орсэ. Этого времени было вполне достаточно, чтобы убедиться, до какой степени деморализации дошел правящий режим. Во всех партиях, в печати и в государственных учреждениях, в деловых и профсоюзных кругах весьма влиятельные группировки открыто склонялись к мысли о необходимости прекратить войну. Люди осведомленные утверждали, что такого мнения придерживается и маршал Петен, бывший послом в Мадриде, которому через испанцев якобы известно, что немцы охотно пошли бы на соглашение. Повсюду говорили: "Если Рейно падет, власть возьмет Лаваль, рядом с которым будет Петен. В самом деле, маршал сможет заставить командование заключить перемирие"…
Надо сказать, что некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они были больше озабочены тем, как нанести удар СССР вопросами оказания помощи Финляндии, бомбардировками Баку или высадкой войск в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией. Многие открыто восхищались Муссолини. Даже в правительстве кое-кто выступал за то, чтобы франция добилась благосклонного отношения дуче, уступив ему Джибути и Чад и согласившись на создание франко-итальянского кондоминиума в Тунисе. Со своей стороны коммунисты, которые с большим шумом выступали в поддержку национальных интересов, пока Берлин был не в ладах с Москвой, принялись поносить "капиталистическую" войну сразу же после того, как Молотов договорился с Риббентропом. Что касается совершенно дезориентированной массы, чувствовавшей, что ничто и никто во главе государства не в состоянии руководить событиями, то она находилась в состоянии сомнения и неуверенности. Ясно было, что серьезное испытание вызовет в стране волну отчаяния и ужаса, которая может погубить все.
Шарль де Голль. Военные мемуары - Призыв 1940-1942
http://www.libok.net/writer/11731/kniga ... 42/read/10
Вот вы, уважаемый Мормон, удивляетесь: неужели, мол, наступление немцев оказалось неожиданным для англо-французского контингента? Да, неожиданным, и всё потому, что англо-французы оказались в «обаянии» своих заблуждений: им казалось, что для Гитлера объективно Россия является большим врагом, они пребывали в тщетной надежде, что вот-вот немцы ринутся на восток – на Россию. Просчитались…
В представлении коммуниста Жукова что французы и англичане что немцы были из одной империалистической шайки-лейки. Сама эта «странная война» не могла не настораживать партийное и военное руководство Союза: «милые бранятся, только тешатся». А если замирятся, да и против Советского Союза?
Оценивая эту ситуацию, Жуков вполне мог предположить, что англичане и французы не ожидают решительных действий немцев. Так что в представлении Жукова для АиФ наступление Германии было вероломным, внезапным и неожиданным. И весьма прискорбно, что знание повадок гитлеровцев не очень-то на практике применил начальник Генштаба генерал армии Жуков в июне 1941 г.