В 1912 году Лондон собрал на заседание элитарного клуба 500 членов Евгенического общества. Это был Первый интернациональный евгенический конгресс под председательством сына Чарлза Дарвина. На Конгрессе были приняты некоторые евгенические доктрины, в частности, было указано, что социалисты, провозглашающие идеи равенства, будут иметь жизненный успех, но сам социализм, по сути, противен законам природы, потому что «соперничество есть борьба за существование, благодаря которой только и происходит рост наций». Видные деятели с мировыми именами публично осмеяли гуманизм идеалистический и призвали мировое сообщество к гуманизму практическому. Современная массовая форма войны, по их мнению, приводит к тому, что в ней погибает наиболее активная и в евгеническом понимании наиболее качественно ценная верхушка социума, что недопустимо, и поэтому пропаганда милитаризма была заклеймена как вредная дисгеническая идеология.

 Но родилась доктрина войны без военных действий, как заметил вице-президент Евгенического конгресса, первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль: «Будущие империи будут империями сознания». Так оформилось как доктрина то, чем безусловно пользовались и ранее. При этом участники Евгенического Интернационала определили две отличительные черты такой войны: она должна будет стать антисоциалистической и вестись невоенными действиями. И через двадцать лет появилось «Британское бюро психологической войны». Еще через четверть века в небольшом американском городке Фултон всё тот же Уинстон Черчилль после консультаций с американскими коллегами произнес свою программную речь, послужившую спусковым механизмом антагонизма с бывшим союзником — СССР. А еще через год, во время дебатов в Конгрессе, устами советника президента США Бернарда Баруха этот антагонизм обрёл термин «холодная война».

«Tabula Rasa»

Современные историки обратили внимание на принципиальное различие в восприятии так называемой «холодной войны»: в СССР она воспринималась как соревнование, а в США речь шла не о соревновании, а о войне на действительное уничтожение, что отчасти подтверждается учреждением Конгрессом США воинской награды за участие в холодной войне. Примечательной деталью элемента этой войны стал 402-й закон, принятый Конгрессом США в 1948 году, обязывавший граждан США «оказывать планомерное и систематическое воздействие на общественное мнение других народов». Шаг этот предшествовал даже созданию Северо-Атлантического Альянса и был сделан задолго до инструкций отечественным туристам быть способными разъяснить иностранцам внутреннюю и особенно внешнюю политику СССР.

Но если гражданам США в такой войне отводилась роль рядовых, то Тавистокский институт человеческих отношений, «Франкфуртская школа» Теодора Адорно и подобные организации играли роль штабов, разрабатывая свои «крупномасштабные наступления» и свои «диверсионные операции», выполненные мозговыми «штурмовиками» и мозговыми «истребителями». Будучи антисоциалистическим по своей натуре, характер «холодной войны» всегда носил классовый характер, так как советское государство воспринималось не как территория, а, в первую очередь, как другая социальная система, противоречащая социал-дарвинизму, необходимому для «роста наций». Под их контролем происходило преобразование протестных настроений поколения 60-х в безобидное движение «детей цветов» с побегом из «прогнившего мира» в «мир грез» и сексуальной вседозволенности. Тавистокский институт человеческих отношений и Стэнфор- дский исследовательский центр создали искусственную субкультуру, которая вытеснила естественное культурное ядро: «битники» имели свой стиль в одежде, идеологию, музыку, им сочинили оригинальный молодёжный сленг. Как бы это ни казалось невероятным, но корни истории сконструированных языков, как элемента контроля над определённой социальной группой также лежат в Тавистоке, где в начале Второй мировой войны появился секретный лингвистический проект упрощенной версии английского языка («бейсик»), имеющего 850 базовых слов и упрощенную схему построения предложений.

6 сентября 1943 г. Уинстон Черчилль призвал собравшихся в Гарвардском университете отвергнуть английский язык и перейти на «бейсик». «Выдающийся джентльмен» уверял аудиторию, что собравшиеся находятся на стрежне мощного культурного процесса, ведущего к изменению мира, к оздоравли- вающему эффекту посредством контроля над языком и соответственно над людьми без насилия и уничтожения. Тогда проект не был поддержан Рузвельтом и сохранился в виде молодёжного слэнга «битников», пример которых демонстрирует социальную ориентированность «холодной войны», для ведения которой нет ничего невозможного в выборе изощренных методов, не ограниченных никакими конвенциями, ибо осуществляются они без видимого насилия над личностью.

Основной отличительной характеристикой войны Евгенического Интернационала является то, что она носит антисоциалистический характер и основной целью имеет сохранение и обслуживание дарвинистской социальной системы. Именно поэтому идеологическое давление на наше население с падением СССР не прекратилось, но даже усилилось, а список новоязов, начатый «бейсиком», продолжился интернетным языком «падонков», усугубляющих деградацию сознания через деградацию речи.

В данном случае носители культурного ядра выступают именно в роли класса и социума, что показывают т.н. «болотные революции», на которых водораздел противостояния проходил не по линии владения средствами производства, а между различными группами, выступающими носителями идей об определённом социальном порядке, базирующемся на основе их мировоззрения и культуры.

Трактовка класса как социокультурного феномена не противоречит, а более точно отражает представления К.Маркса и Ф.Энгельса, у которых она изначально проистекала из определения «реакционных» и «революционных» народов, т.е.

носило этнический, а значит, и культурный характер. «Современный человек», по определению профессора социальной антропологии Кембриджского университета Э.Геллие- ра, «.является в первую очередь подданным своей культуры». Культуры эти могут иметь абсолютно разные представления о базовых понятиях. Если, к примеру, протестантская этика оправдывает имущественное неравенство как справедливое через богоизбранность разбогатевшего, то это одно из культурных различий, обусловленных серьезной интеллектуальной работой идеологов эпохи реформации, которая нашу страну миновала, не оставив должного отпечатка. Более того, представления о справедливости и равенстве точно выразил идеолог русского анархизма князь П.А. Кропоткин, у которого «без равенства нет справедливости, без справедливости нет нравственности», что идёт вразрез с социал-дар- винистской теорией «выдающихся джентльменов».

И здесь важно отметить, что государственная гегемония в понимании основателя итальянской коммунистической партии Антонио Грамши также опирается на «культурное ядро» общества, объединённое общими представлениями о порядке мироустройства, а рушиться она вместе с разрушением общности таких представлений. Уже в 30-е годы политические партии перешли от борьбы за идеологическую гегемонию по отдельным вопросам к борьбе за гегемонию в общественном сознании в целом. А основной ударной силой в смене власти становились не классовые организации, как у К. Маркса, а «исторические блоки» — временные союзы внутренних и внешних сил, объединенные конкретной краткосрочной целью. Кроме того, он обратил внимание на то, что «молодые постоянно пребывают в состоянии бунта, вызванного непрерывно действующими глубинными причинами», по сути, являя собой естественный авангард любого протес- тного выступления, ныне умело канализируемого в своих целях экспертами «холодных войн».

По данным Левада-Центра, основной возрастной состав митингующих в декабре 20ll года — это как раз юноши немногим за двадцать. Именно их представления о порядке мироустройства оказываются под прицелом, именно им объясняют, что они «взрослый креативный класс», способный взять на себя ответственность за судьбу страны. Западные социологи вывели и вторую постоянную группу социального протеста — это интеллигенция, «белые воротнички», которые осознали, что могут продвинуться (или уже это сделали) по карьерной лестнице с должности менеджера до должности старшего менеджера. Но на этом наступает их персональный «конец истории» и полное неудовлетворение вместе с осознанием, что никакая «демократия» не сделает их участниками истории. Тут снова можно оглянуться на историю СССР, к могильщикам которого примкнула подросшая интеллигенция, несмотря на то, что уровень жизни их был выше и комфортнее предыдущего послевоенного поколения. Осознание того, что никакая «оттепель» не пустит их во власть, заставило искать пути разрушения «тоталитарного государства». Но у причин поражения СССР в «холодной войне» есть и другие, чисто мировоззренческие соображения.

Холодную войну СССР как государственная система проиграл задолго до 1989 года. Интересное наблюдение поведал один из участников строительства АвтоВАЗа в составе студенческих отрядов. У отдельных студентов особым шиком считалось подобрать брошенную итальянскими участниками стройки пустую сигаретную пачку, набить её отечественными сигаретами и гордо носить в кармане рубашки. Происходило это в конце 60-х; когда эти студенты повзрослели, то сбежали от государства как подростки от престарелого и «ничего не понимающего» родителя на свободу — слишком уж разными оказались их представления о порядке мироустройства. В тот период идеологические институты СССР предпочли укрыться за железным занавесом, уповая на его непроницаемость. Но насколько он был железным? С 1945 по 1985 год в СССР было издано 7000 произведений американских авторов. В эти же годы в США вышло 500 произведений русских и советских писателей, что составляет разницу в 14 раз, по фильмам такое соотношение будет составлять 20 раз. При этом «заморожен- ность» советской идеологии оказалась неспособной реагировать на идеологические вызовы, выработать приемы ходьбы, не ступая в «болото». Элита советских коммунистов, воспитанная на постулатах превосходства просвещения и прогресса, постулатах, укрепленных в их сознании победой в Великой Отечественной, не могла предположить глубину манипуляции сознанием элитой капиталистического лагеря, равно овладевшей инструментами регресса и одурманивания.

В принципе управлять желаниями подконтрольного населения умели еще древнеегипедские жрецы, например, используя режим автосинхронизации. Это выражается в том, что если 5—10 % особей некого сообщества начинают делать что- то одновременно, то в этот режим автоматически переводится все сообщество, что было с успехом продемонстрировано племянником З.Фрейда Эдвардом Бернейсом, бывшим служащим британского подразделения психологической войны и пропаганды в Веллингтон Хаус, откуда родом такое понятие, как «промывание мозгов». Э.Бернейс в течение года сломал табу на курение среди женщин в США демонстрацией курящих женщин на параде в Нью-Йорке. Но более интересно обратить внимание на бывшего президента Американской, Канадской и Всемирной психиатрической ассоциации Эвена Камерона. В 1945 году он был одним из трех американских психиатров, которых пригласили освидетельствовать на предмет психического здоровья Рудольфа Гесса на Нюрнбергском процессе. Но свою последующую работу сам Эвен Камерон рассматривал как вклад в сражения на фронтах холодной войны. Он поддерживал контакт с ЦРУ, где его проекты последовательно носили кодовые названия Chatter, Reject Bluebird, затем Reject Artichoke, а с 1953 года МКи^га. Суть их состояла в том, чтобы нарушить работу мозга, с помощью электрошока и психотропных веществ возвращая психику к младенческому состоянию, когда она была, по словам Аристотеля, «дощечкой для письма, на которой еще ничего не написано», т.е. «tabula rasa», после чего человека в буквальном смысле обучали заново ходить и говорить, создавая его с заново заданными параметрами.

Вне сомнений, впоследствии результаты этих исследований были спроецированы с индивидуума на общество, в котором пошагово разрушаются его составляющие. Демонтаж государства и семьи с использованием технологий манипуляции сознанием был начат франкфуртской школой психоанализа Теодора Адорно на почве развенчания третьего рейха и предания гласности его преступлений. В рамках программы денацификации «неофрейдисты» построили конструкцию, в которой объяснение возникновения фашизма проистекало из наличия авторитета отца в семье, подавляющего свободы своего ребёнка. Согласно этой схеме подросший юноша выплескивал подавленность и ненависть на «малые народы». Аналогичная схема рассуждений проецировалось на образ сильного государства как источник фашизма. Практику очернения семьи продолжила «основательница Лиги по контролю за рождаемостью» Маргарет Зангер, считавшая брак «дегенеративным институтом». Её идейный вдохновитель Элиас Хевлок, также идейно вдохновлявший сексуальную революцию, в своё время занимал почетное место в кресле заседателя на Интернациональном евгеническом конгрессе.

Еще один удар по семье был нанесён, когда в 70—80-х годах была реанимирована фрейдистская теория сексуального влечения детей и родителей к друг другу. В телевизионных шоу появлялись новые и новые «жертвы», которые после курса лечения «вспоминали», что подвергались совращению со стороны родителей, из чего вытекала острая необходимость защитить детей от их отцов, усилив контроль государства, потому что «семья — место насилия». Именно под таким лозунгом не так давно в России началось введение ювенальных практик. В этом свете откровенно медийная фигура Павла Астахова в качестве борца с педофильским лобби выглядит скорее как элемент многоходовой конструкции по дальнейшему разрушению семьи, тем более что внедряемые им практики являются калькой иностранных ювенальных служб, курируемых всевозможными парамасонскими структурами. Основоположник науки о поведении животных Конрад Лоренц в своё время отмечал: «Радикальный отказ от отцовской культуры — даже если он полностью оправдан — может повлечь за собой гибельное последствие, сделав презревшего напутствие юношу жертвой самых бессовестных шарлатанов». В этой фразе австрийский учёный точно подметил главную причину уничтожения института семьи как средства сохранения и передачи культурного ядра следующему поколению. При этом родители зачастую просто не в состоянии самостоятельно противостоять профессионалам «холодных войн», не обладая ни достаточными знаниями, ни ресурсами.

В противовес архаическому обществу, где понимание мироустройства и знание о социальных нормах поведения устно передавались из поколения в поколение, современный человек формирует себя через виртуальное медиа-поле. Процесс перехода от устной традиции к гиперинформационному человеку происходил постепенно, поначалу эту роль взяли на себя книги. Христос уподоблял слово упавшему семени, а политический деятель буржуазной революции в Англии Джон Мильтон сравнил книги с зубами «дракона, греческой мифологии», которые «будучи посеяны, дают всходы в виде поднявшейся из земли толпы вооруженных людей». В информационном обществе к книгам добавилось «важнейшее из искусств» кино, позднее телевидение и интернет. С развитием медиа-поля росла и его роль в формировании социальных норм и даже в миропонимании человеком самого себя, а медиа-средства прочно закрепили за собой понятие «Fourth Estate» (четвертая власть), окончательно вытеснив процесс воспитания поколения поколением через устную традицию. Теперь уже не родители или их родители, ни даже школьные учителя формируют поведенческие нормы, нормы морали или мировоззрение личности, в нынешнем гиперинформационном обществе человека формирует медиа-пространство. И у этого медиа-пространства есть одна особенность.

Действительность под действием прогресса изменяется так быстро, что человек не успевает сохранить понятие нормы и передать его следующему поколению, а существующее медиапространство не только не помогает сохранить норму, а ускоренно модернизирует её, к сожалению, не в лучшую сторону, предлагая в качестве нормы полное «безнормие», т.е. всякое отсутствие нормы как таковой. Так, снятие табу на обнажение, пропагандируемое в Интернете, — это не только элемент «сексуальной революции», это элемент снятия табу в сознании человека. Мода на молодёжную одежду, как элемент постоянной трансформации, меняется каждый год, постепенно размывая половые различия. Калифорнийский губернатор Арнольд Шварценеггер отметил уход с поста подписанием закона, по которому разделение туалетов штата по половому признаку причисляется к гендерной дискриминации.

Холодная арт-война

Древняя восточная мудрость гласит — «хочешь победить врага — воспитай его детей». И в этом контексте примечательно, что Дж. Сорос и впоследствии Б.Ходорковский первым делом хватались за спонсирование образования. Другой «выдающийся английский джентльмен», в котором сочетались такие противоречия, как поддержка ядерного удара по СССР и призывы к полному разоружению всех стран, Бертран Рассел, кстати, Нобелевский лауреат по литературе, писал о достижении такого количественного различия в знаниях между «элитой» и «плебсом», которое перейдёт в качественное и станет наследственным, после чего «врождённые различия между правящим классом и простыми людьми будут расти, пока не достигнут кардинальных отличий родов. Восстание плебеев станет настолько же невероятным, как организация восстания овец против производителя баранины.» Осмелюсь предположить, что в этом и скрывалась настоящая цель евгеники.

Всё это как нельзя лучше накладывается на критику системы ЕГЭ, но и у ЕГЭ, как в чемодане фокусника, есть второе дно. Он не только отучает ребёнка приходить к ответу, думая и опираясь на знания, но и, самое главное, не позволяет учителю передавать ученику своё мировоззрение, теперь ему отведена роль скорее наблюдателя за порядком. Обладая набором инструментов, формирующих сознание через информационное поле, нетрудно за два-три поколения вырастить качественно другого человека. Процесс будет более быстрым, если при этом связь между поколениями будет минимальной, а то и вовсе будет отсутствовать. В школах с помощью ЕГЭ от этого процесса устранили учителей. А ведь учитель не только наполняет ученика набором знаний, он формирует личность. В этом плане введение ЕГЭ — это разрушение каналов передачи традиционных мировоззренческих норм. А ведь, по сути, в руках учителя находятся ключи к формированию образа будущего. По выражению Д.И. Менделеева, изучавшего систему образования в Англии, тамошние школы стремились воспитывать в первую очередь «анг- ликан» и «англичан», а уже потом образованных специалистов в своем деле.

И здесь необходимо отвести особое место истории как дисциплине, не зря же её полностью удалили из школьной программы после Октябрьской революции, и вновь первый учебник по истории для 4-го класса появился только в 1934 году, т.е. практически целое поколение вошло в жизнь без исторической связи с предыдущим поколением. Манипуляция историей — вопрос очень древний, в качестве примера можно вспомнить корректировки различных религиозных текстов или работу лондонского публициста Джона Роберта Сили, изданную в 1883 году, «Экспансия Англии». По его мнению, становлению Англии способствовали два основных занятия, посредством которых англичане навязали всему миру свои нравы и систему ценностей: война и коммерция. Автор подчеркнул, что не последнюю роль в успехе сыграло и принципиальное изобретение идеологов «туманного Альбиона» массовой манипуляции историей в общественном сознании. Где приукрашивая, а где и откровенно фальсифицируя историю путем подгонки фактов или их интерпретации, англичане первыми в Новое время научились навязывать своим политическим оппонентам желаемый образ действительности. Джон Сили отмечал, что путь в будущее лежит через контроль прошлого — вот главный девиз английской гегемонии.

Владельцы исторических источников, таким образом, по силе и могуществу стали сопоставимы с командующими армиями и владельцами банковских счетов. Окончательный итог этому процессу подвёл голландский философ Йохан Хейзинг, сказав, что в ХХ веке история стала «орудием лжи на уровне государственной политики». Англию, кстати, Джон Сили считал находящейся в зените политического могущества, после которого последует спад и эстафету подхватит Россия, обладающая достаточным культурным потенциалом. Именно культурный потенциал представляет собой естественный «класс» или, по А. Грамши, «исторический блок», способный к противостоянию и экспансии. И именно культурный потенциал будет находиться под прицелом в «холодной войне».

Не так давно историки МГУ проанализировали 187 школьных учебников истории в 12 странах бывшего Советского Союза. Цитата из казахского учебника: «Борьба казахского народа против российского колониализма длилась долго, охватив вторую половину XVIII в. до 90-х годов XX в.»; «Руководство советской страны, как и царское правительство, рассматривало Казахстан как источник сырья». Авторы исследования вынуждены констатировать: за исключением Белоруссии и Армении во всех остальных странах подрастающему поколению дают трактовку истории, в которой России отведена роль колонизатора.

Очень важно, кто и как формирует информационное поле культурного ядра. К примеру, академические историки РАН еще в 2000 году в полной мере разоблачили несостоятельность теории «новой хронологии» А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского, но всё равно к 2011 году издано более 100 их книг общим тиражом около 800 000 экземпляров, посвященных «новой хронологии». Сами основатели «новой хронологии» могут даже не догадываться, в чём состоит «заказ» их проекта в части манипуляции историей. К примеру, «новая хронология» уничтожает как несуществующий именно христианский период истории, а он естественно-историческая основа культурного ядра. Так или иначе, но современная историческая наука нуждается не в новой хронологии, а в изложении истории, помогающей создавать преемственность исторических времён, истории интеграционной, не позволяющей раздувать конфликт между преемниками исторических групп и периодов.

Есть и другие «способы иллюстрации науки»: в декабре 2011 года Общественное движение «Областническая альтернатива Сибири» — ОАС — провело семинар со студентами 5-го курса Сибирско-американского факультета Иркутского госуниверситета на тему: «Моделирование экономики государства Сибирь» в рамках учебного курса «Региональная экономика». Будущие выпускники САФа оценивали плюсы и минусы будущего Сибирского государства, риски его создания и существования. Что это, если не воспитание «англикан» и «англичан»?

Не лишним будет обратить внимание «партизанского маркетинга» на творчество в целом и на его отдельные компоненты, начав прямо с детских лет. Уже доказано, что сюрреалистические мультфильмы с гиперактивными героями снижают способность детей к обучению. Кроме того, никто никогда не пытался провести ревизию того, чему «учат», к примеру, компьютерные игры, какие идеалы прививают учебники в школах, кто их пишет, существует ли у нас своя историческая и экономическая школа в вузах. Заложив основы мировоззрения, информационное поле будет опекать сознание рядового гражданина по жизни.

Еще до начала Второй мировой войны Тавистокский институт в сотрудничестве с «Франкфуртской школой» выполнил разработку, именуемую «Проект исследования радио». В группу участников проекта под руководством П.Лазерсфельда входил Ф.Стантон — будущий президент «Rand Corporation». Теоретическое осмысление проекта было выполнено В.Беньямином и Т.Адорно, доказывавшим, что медиа могут быть использованы для наведения ментальных регрессивных состояний. Чему примером может стать депрессивное влияние доминирования плохих новостей, способных «довести до самоубийства» или до любого невроза любое государство.

О роли театра в разрушении культурного ядра социалистических стран в США сделаны диссертации. К примеру, была рассмотрена работа известного в ГДР театра Хайнера Мюллера, который в своих пьесах ставил целью «подрыв истории снизу». Это — типичный пример явления, названного «анти-институциональный театр», то есть театр, подгрызающий общественные институты. И это не нововведение ЦРУ, о роли театра в 30-е годы упоминает историк А. Харендт: «.в Австрии сам театр превратился в фокус национальной жизни, стал институтом, общественное значение которого очевидно превосходило общественное значение парламента». Так же как и в образовании «невидимая рука рынка» и «независимые частные институты» задают тон в театральной деятельности, Лондонский Королевский театр регулярно проводит конкурс среди молодых российских драматургов, пьесы которых должны быть написаны на заданные темы: «Глобальное потепление», «Перенаселение планеты» т.п. Визуализация поведенческих моделей на сцене «учит» поведенческим моделям в жизни.

В популярной сегодня в России площадке «livejournal.com» работают десятки платных блоггеров, по необходимости подтасовываются рейтинги, контролируется общая директива дискурса «Живого журнала», который давно несет на себе роль альтернативных СМИ. Используя инструмент новояза, СМИ, к которым относятся и интернет-площадки, создают имитацию «общепринятого мнения». Немецкий политолог Элизабет Ноэль-Нойман ввела понятие «спираль умолчания»; суть его сводиться к утверждению о том, что человек с меньшей вероятностью выскажет свое мнение на ту или иную тему, если чувствует, что находится в меньшинстве. Этот страх служит началом спирали и затем всё увеличивается, при этом несомненность «фактов» обеспечивается их «общеизвестностью», которая носит абсолютно искусственный характер. К примеру, всем известна судьба журналистки А. Политковской, в честь которой в Германии поставлена пьеса «У Путина день рождения». При этом в самой Германии далеко не всем известна судьба немецкой судьи Кирстен Хайзиг, не желавшей мириться с заказными судами и манипуляциями с законом в Германии. Она написала книгу о состоянии немецкой преступности и правопорядка, её преследовала пресса, и, в конце концов, труп судьи нашли в лесу под Берлином в июле прошлого года, и не было никаких спектаклей о её судьбе.

И если уж говорить о журналистах, то нельзя не обратить внимание на весьма ангажированное освещение в прессе и на отдельных телеканалах митингов «за честные выборы». У этого шоу, как в ящике фокусника, есть второе дно. Очевидно, что организаторов не интересовала ни честность выборов, ни проявления коррупции во властных структурах. Насыщение подобными разговорами и событиями информационного поля преследует другую, далеко идущую цель. Это дискредитация государственной системы как таковой, которая должна быть априори нечестной, и образа государственного человека, который должен быть ассоциативно привязан к образу казнокрада и коррупционера. «Целились в коммунизм — попали в Россию», и с образом госслужащего будет так же: «целились в чиновника — попали в государство». Просто «государства должно быть как можно меньше» — как заметил Дворкович, и сделано это будет всякими, даже такими, как может показаться, нетривиальными способами.

Государство — это социальный институт, а социализма должно быть как можно меньше, ведь он мешает проводить великий евгенический эксперимент.

В книге «Сущность и категориальный аппарат современной концепции национальной безопасности» автор В.И. Митрохин писал о том, что «необходимо выработать общий реестр опасностей с их подробной характеристикой, включающей способы, интенсивность, результативность воздействия на человека, те или иные (...) системы», именно «с учетом долгосрочных эффектов». На какой эффект направлена ангажированная критика, десакрализация власти как таковой и высмеивание власти существующей, формирование в ней «образа врага»? Насколько опасны игры с воображением, обратил внимание Карл Густав Юнг: «Если некто вообразит, что я его смертельный враг, и убьет меня, то я стану жертвой простого воображения. Образы, созданные воображением, существуют, они могут быть столь же реальными — и в равной степени столь же вредоносными и опасными». Также и государственные системы могут пасть жертвой простого воображения. Манипуляция сознанием позволяет отдельным правительствам создавать видимость демократии и возрождения экономики при полном отсутствии таковых. Преступно путать «свободу слова» и манипуляцию сознанием. В своё время известный французский драматург Андре Жид говорил: «Чтобы иметь возможность свободно мыслить, надо иметь гарантию, что написанное не будет иметь последствий», и ответом ему могла бы служить фраза, которую Сталин произнёс в беседе с Лионом Фейхтвангером: «Надо различать критику деловую и критику, имеющую целью вести пропаганду..»

Не менее интересным является еще одна составляющая культурного ядра — искусство. В истории современного искусства примечательным фактом является то, что первым «двигателем» абстрактного искусства был один из Рокфеллеров, построивший «Museum of Modern Art». Членом Международной программы музея был Уильям Палей, президент вещания CBS и отец-основатель ЦРУ. Исполнительным секретарём музея был Том Браден, первый начальник подразделения международных организаций ЦРУ. Когда в 1947 году в поддержку нового американского искусства Госдепартамент организовал и оплатил тур международной выставки под названием «Advancing American Art», Трумен отозвался о ней не менее неполиткорректно, чем Хрущев. В ЦРУ проект внедрения абстрактного искусства подавался как элемент «холодной войны» против СССР, без объяснения, почему первыми жертвами разрушения сознания с помощью искусства должны стать собственные граждане. Даже высокий франкмасонский градус посвящения Трумена не смог просветить его об истинных целях экспрессионизма.

Сколько можно «кошмарить» человека?

В своё время советский или «красный проект» отчасти предлагал решение для человека-атеиста, чья жизнь оканчивалась физической смертью. «Небесное Царствие» предлагалось строить здесь и сейчас. Советская доктрина стала ответом на противоречие общественных отношений из-за возросшей механизации ручного труда и предполагала полное освобождение от него человека, который бы жил за счёт обобществленного дохода, развиваясь духовно и наслаждаясь построенным земным раем. Концепция стала идеологической ловушкой в долгосрочной перспективе: капиталистический рай казался более ярким, более состоявшимся, так почему бы не начать строить именно его? А. Панарин подчеркнул еще и такой фактор: «С тех пор, как СССР стал соревноваться с Америкой, он неосознанно для себя начал мерить и себя, и окружающий мир с позиций американского стандарта», что стало изначально проигрышной стратегией. Представители альтернативного «рая» по «американскому стандарту» брались обучить советскую элиту обустроить такой же вместо «красного» проекта. Уже в тот момент, когда студенты набивали подобранные иностранные пачки сигарет отечественными сигаретами, «советский проект» закончился.

Идеологически «миссия человека» должна выходить за рамки его существования, иначе он не сможет преодолеть идеологический вызов. Даже американская идеология базируется на построении демократии во всём мире, из которой личное благо, в виде стремления индивида к свободе вытекает скорее как следствие из общего и надчеловеческого. Европа расширялась, движимая идеями «католикоса», всеобъе- динения христиан, Россия собирала территории как «Третий Рим», а СССР как «государство всех рабочих и крестьян».

Артур Кларк предсказывал обретение человеком вечной жизни к 2050 году. Итак, впереди следующий идеологический вызов: предложение «вечного тела» как воплощения «вечной жизни» — трансгуманизм.

Гуманизмом эта идеология названа весьма лукаво. Английский профессор Кевин Уорвик заметил, что не будет удивлен, если к 2050 году человека будут показывать в зоопарке. Существующая мировоззренческая модель социал-дарвинизма, т.е. выживания более приспособленного к системе, мягко, но неуклонно принудит человека сливаться с машиной и менять свой облик в пользу того, чтобы стать более «эффективным». Особенно в условиях глобального мирового кризиса, когда эффективность будет помогать выплатить огромные государственные долги банковской системе в странах «развитой демократии». Американское агентство по научным исследованиям DARPA, весьма серьезное заведение, уже начало проект под названием «Биодизайн». Не исключено, что в данной гонке у человека, неспособного освоить все функции стиральной машины, вообще нет шансов на существование, никто не обязан подсуживать ему в конкурентной гонке с генетически-модифицирован- ной машиной. Евгенический конгресс еще сто лет назад сделал выбор в сторону «гуманизма практического», таким же станет и его аналог — «практический трансгуманизм».

Эта крайне ущербная идеология является логическим завершением евгенических идей, в которых человек не представляет ценности сам по себе. Он ценен и эффективен только для чего-то или для кого-то. Такой подход предполагает, что в определенных обстоятельствах он может утратить свою нужность вообще и будет заменён.

Под человеком уже разверзлась бездна трансгуманизма, предполагающая уничтожение его и как образа, и как содержания. Уже началась его дискредитация: это и противопоставление расы «волшебников» и людей, презрительно называемых «маглами» в миллионных тиражах детских книг про Гарри Поттера, и посредством нашумевшего фильма «Аватар», где образ человека подаётся в негативном свете в целом и противопоставляется расе, исповедующей пантеистическую «экологическую религию гайя», кстати, пропагандируемую Збигневом Бжезинским. Это и термин «биологический материал» вместо «человек», «родитель №1» и «родитель №2» вместо матери и отца в некоторых нормативных документах. В словаре этого новояза школьное образование «биологического материала» — «бремя государства».

У нас почему-то, по Путину, нельзя «кошмарить» бизнес — «священную корову» современной идеологии, но совершенно нормальным считается «кошмарить» человека и его сознание. И на глобальный вызов «трансгуманизма» будет невозможно ответить с точки зрения безграничной «свободы рынка» и эффективности вписывания в него, а также при отсутствии ценности человека как такового. Нельзя ожидать битвы за идеалы, если достаточно долго уничтожалось всё идеальное. Идеология может сформироваться естественным образом в ответ на вызов времени, но должно произойти четкое осознание надвигающейся опасности.

Простая демонстрация всех «прелестей» Нового мирового порядка может дать больше, чем любая навязанная идеологическая конструкция. Перед внешним вызовом общество группируется естественным образом. Весь период достижений СССр — ответ на вызовы истории—индустриализация, ВОВ, битва за космос. Группируясь перед новым «Большим Вызовом», общество в конце концов потребует групповой стратегии, необходимой для его преодоления, а групповая стратегия потребует идеологии как её обоснования. Групповая стратегия определит групповую цель и осознание сопричастности к истории. У Ф.Ницше имеется фраза: «Если есть «зачем» жить, можно вынести почти любое «как». Современная идеология пытается поставить «как» в качестве ответа на вопрос «зачем», но подобное существование, по В. Франклу, «может подойти лишь животным, но никак не человеку», существование которого «принимает форму исторического бытия, которое — в отличие от жизни животных — всегда включено в историческое пространство», неотделимое от «системы законов и отношений, лежащих в основе этого пространства. И этой системой отношений всегда управляет смысл». Никакой гыгыкающий телеканал ТНТ не сможет удовлетворить потребность человека в смысле, если, конечно, он не дойдёт до полностью животного существования, низведя смысл своего прозябания до комфортности среды обитания.

«Единственный способ оставаться удовлетворенным, это делать великую работу», — завещал новому поколению Стив Джобс. Наличие смысла порождает долг — гражданский, когда есть смысл у групповой стратегии, оформленной в государство граждан. В этом плане также интересно формирование идеологии индивидуализма. Слово «индивидуум» — это перевод греческого слова «атом», т.е. неделимый, высшая степень детерминации. Абсолютно индивидуализированные личности неспособны к групповой стратегии.

Возможно, что только Россия с её культурным потенциалом способна сформировать и воплотить идеологию, способную стать основой групповой стратегии для преодоления окончательного «закошмаривания» человека «лигой выдающихся джентльменов». И именно русский культурный код, синтезируя исторический опыт, способен к созданию своей мировоззренческой школы, позволяющей остаться человеку человеком, но задача эта не имеет ничего общего с политическими суррогатами, клонируемыми в лабораторных колбах политтехнологов. Настоящая же идеология строится на вековой культуре, охватывая и развивая свою историческую, социальную, экономическую и прочие школы.

Для восхода такой культуры есть своя почва, но взойти этой культуре мешают евгенические агрономы, считающие всякую грядку своей и вытаптывающие на ней всё, кроме своих генно-модифицированных сорняков, произрастающих из низменно-эгоистичных мотивов, которые они к тому же без меры заливают удобрениями.

«Истинная философия занимается только целым и хочет восстановить сознание в его целости. Философ, сознающий свое призвание, — это врач, перевязывающий глубокие раны человеческого сознания и старающийся их осторожно, неторопливо залечить. Это, конечно, длительный процесс, который не может быть с легкостью совершен с помощью одного курса. Восстановление гораздо труднее, когда большинство вовсе не хочет излечиваться и, как злополучный больной, уже поднимает капризный крик...» (Фридрих Шеллинг, «Философия откровения»).