
«Еврейские пятна» в родословных русских князей
Вначале – два кратких вступления. Первое. Лет десять назад я написал статью ««Еврейские пятна» в биографии и творчестве Пушкина», где рассказал о том, что со стороны матери и со стороны отца великий русский поэт имел еврейские корни, но это обстоятельство, кстати, не мешало ему быть антисемитом! Нигде и никогда он не сказал ни одного доброго слова о представителях еврейской нации! И второе. Проблема, которую я сегодня рассматриваю, интересна, прежде всего, двум «категориям граждан»: семитам (то есть евреям), потому что именно они везде и во всём ищут еврейские корни и очень гордятся, когда их находят; а также антисемитам (всех мастей!), которые утверждают, что генофонд русской нации уже давно и прочно испорчен евреями. То есть, все беды русского народа, в том числе и самая страшная его болезнь – пьянство, – это от них, от этих выродков, от евреев!
Ну, а теперь непосредственно – к теме статьи. Уж давно известно, что в жилах многих русских князей и их потомков текла и течёт еврейская кровь. Может быть, наличие этой крови и не очень существенно, но, по-моему, она всё же влияет на менталитет, характер, поступки, поведение того или иного деятеля. Первым в обозримой истории России был «уличён в еврействе» киевский князь Владимир I Святославович, известный также как Василий, Владимир Святой, Владимир Красное Солнышко. Именно он стал инициатором крещения Руси, предпочтя христианство иудаизму.
Известно, что мать его звали Малуша, она была уроженкой города Любеч, ключницей княгини Ольги, любовницей князя Святослава Игоревича. Её отца звали Малек, а его брата… Добрыня! После того, как Святослав Игоревич отправился на войну с Византией, Владимир стал управлять престижным Новгородом. Наставником и воеводой юного Владимира в Новгороде и был его дядя по матери Добрыня – тот самый богатырь Добрыня Никитич (Добер-Довер на иврите значит «говорящий, представитель, выразитель»).
У Владимира имелось большое количество жён и наложниц, подаривших ему множество детей. Из детей Владимира следует особо выделить Вышеслава, старшего сына, князя Новгородского; Святополка Окаянного, князя Туровского, затем – Киевского; Изяслава, князя Полоцкого; Ярослава Мудрого, князя Ростовского, Новгородского и Киевского; Мстислава, князя Тмутараканского; Станислава, князя Смоленского; Судислава, князя Псковского; Святослава, князя Древлянского; Бориса, князя Ростовского; Глеба, князя Муромского. Кроме того, у Владимира было не менее девяти дочерей, которых он выдал замуж за польских князей, венгерских принцев и датских маркграфов (Предслава, Премислава, Мстислава, Добронега-Мария и другие).
Кроме Добрыни Никитича, в русских былинах упоминаются богатыри Илья Муромец, Садко, Аноха, Жидовин и другие. Если это были исторические личности, а не сказочные герои (скорее всего, именно личности!), то все они были княжеских кровей, и даже по внешнему виду имён можно говорить об «еврейских пятнах» их носителей.
Если мы рассмотрим внимательнее представителей русских княжеских родов более позднего времени, то найдём среди них тоже еврейские имена, прозвища и фамилии. Например, Борис Жидиславич – боярин-воевода великого князя Андрея Боголюбского, который отличился в междоусобной борьбе с Мстиславом Изяславичем и Ростиславичами. Некоторое время он был новгородским посадником. Или взять, к примеру, Аарона (А.З. Нарциссова) – епископа Архангельского и Холмогорского, или Азаровых-Храповых (в старину – Озаровых; «озэр» – «помощник» на иврите), представителей дворянского рода, происходивших от Ивана Исаевича Азарова и записанных в VI часть родословной книги Рязанской губернии. Интересно, что евреям в средние века присваивали княжеские и дворянские титулы при соблюдении двух обязательных условий: они должны были пройти обряд крещения и указать место своего происхождения (рождения). После этого писари вносили их в книги родословных князей и дворян. Например, род Абаза (Абба-Зеев) указан как русский дворянский род молдавского (молдаванского) происхождения. Один из представителей этого рода был членом Государственного совета и почётным академиком, другой – генерал-майором, третий – сенатором и тоже членом Государственного совета.
Старинный русский дворянский род Абатуровых (в старину – Оботуровых) происходил от стряпчего Якова Абатурова, жившего в XVII веке и записанного в родословную книгу Ярославской губернии.
Старинный дворянский род Абрагамовичей, или Абрамовичей, славился богатством и образованностью своих членов в XVI и XVII столетиях. Они записаны в родословную княжества Литовского, среди них – известный воевода Смоленский и писатель Ян Абрамович, воевода Мстиславский и военачальник Николай Абрамович. И таких княжеских русских родов с «евреинкой» в родословных – десятки, а то и сотни!
Но вот что ещё интересно: в эпоху раннего христианства на Руси очень многие евреи стали «жидохристианами», то есть приняли на себя духовный сан и активно проповедовали новую религию. Моё внимание привлекли три колоритные фигуры средневековой России: Лука Жидята, Кирилл Туровской и Фёдор Евреин.
О Луке Жидяте, причисленном русской православной церковью позднее к лику святых, известно, что родился он в Новгороде, проживал там в первой половине XI века, являлся вторым по времени новгородским епископом (с 1034-го по 1059-й годы). Несмотря на преобладавшее в то время влияние греческого духовенства на русскую православную церковь, князь Ярослав Мудрый (978-1054) назвал Луку в качестве преемника первого новгородского епископа – грека Иоакима. В 1051-м году Лука Жидята освятил Софийский собор в Киеве. Однако вскоре после этого он был оклеветан перед митрополитом своим слугой Дудиком, содержался три года под стражей в Киеве и умер по дороге из Киева в Новгород. Его переводы с греческого на церковнославянский язык, о которых упоминают современники Луки, до нас не дошли. Дошло до нас единственное произведение Луки Жидяты – краткое «Поучение о братии». Это «Поучение…» и представляет собой первое собственно русское произведение духовной литературы (а другой литературы в те времена, кроме летописей, собственно, и не было! – Д.Х.). Лука Жидята в самых простых, общедоступных выражениях излагал свои наставления о вере и нравственности, указывал на необходимость исполнения самых основных обязанностей верующего по отношению к Богу, церкви, ближнему своему. Проповедник указывал своей пастве на те нравственные недостатки, которые были характерны для русской действительности того времени (и остаются актуальными до сегодняшнего дня!): пьянство, сквернословие, взяточничество. «Поучение о братии» Луки Жидяты в течение пятисот лет сохранялось в рукописных списках. Впервые оно было опубликовано только в 1815-м году.
В середине ХΙΙ века другой известный церковный писатель и проповедник, причисленный к лику святых, Кирилл Туровской, уделял в своих проповедях и писаниях значительное внимание взаимосвязям между иудаизмом и христианством. О нём известно, что родился Кирилл в городе Турове Минской губернии, в молодости принял пострижение, был чрезвычайно учёным человеком («выказал основательное знакомство с творениями святых отцов и приобрёл большой авторитет среди братии, «уча и научая» словом и примером своей жизни. Удаляясь от общежития, Кирилл заключился в столпе (башне), куда перенёс и свою библиотеку»).
Огромную роль в формировании древнерусской литературы сыграли переводы. В основном это были переводы с греческого языка на церковнославянский язык. Имя одного из переводчиков ХV века дошло до наших дней. Звали его Фёдор Евреин (Еврей). Мы не знаем, имела ли эта кличка (прозвище, фамилия) под собой реальную почву и был ли переводчик действительно евреем, но то, что он был хорошим переводчиком, – не оставляет никакого сомнения! Самая знаменитая книга того времени – «Иосиппон», представляла собой описание событий еврейской истории, начиная со времени строительства Вавилонской башни и кончая взятием Иерусалима, разрушением Второго храма в 70-м году новой эры. По существу, эта книга-хроника – сокращённый перевод «Иудейских древностей» Иосифа Флавия. Прозвище Евреин дало, по всей видимости, название целому дворянскому роду. В «Большом биографическом словаре» А.А.Половцева указано, что «Евреиновы – это русские дворянские роды. Первый из них происходит от выходца из Польши Матвея Григорьевича Евреинова, бывшего в начале XVIII века первостатейным купцом в Москве и Петербурге. Его сын, Яков Матвеевич (умер в 1772 г.), был при Петре Великом консулом в Кадиксе, при Елизавете Петровне – дипломатическим агентом в Голландии и с 1753-го года – президентом коммерц-коллегии. Из его потомков Александр Григорьевич был обер-прокурором и сенатором, а сын последнего, Григорий Александрович, – обер-прокурором 1-го департамента Сената и товарищем министра путей сообщения; ныне сенатор. Этот род внесён в VI часть родословных книг губерний Московской, Курской, Новгородской и Витебской. Другие роды Евреиновых, числом 27, – новейшего происхождения».
Особый интерес с точки зрения проникновения «еврейских пятен» в родословные русских князей представляет собой эпоха Петра Первого. Больше всего тут «наследил» Пётр Шафиров. И не только он! Савва Дудаков, известный иерусалимский учёный, досконально проследил влияние евреев петровского времени на последующие родословные русских князей. Он, в частности, пишет: «Наиболее интересный, на мой взгляд, документ, рассказывающий о евреях петровского времени, – донесения отцов-иезуитов папскому престолу в период с 1698-го по 1720-й год. Следует отметить, что сведения иезуитов, в силу известных особенностей этого ордена, отличались высокой точностью и скрупулёзностью. Объясняя причины, из-за которых не удалось склонить московитов к заключению унии с Римом, в числе прочего они указали и на евреев: «Десятое затруднение – это могущество иудеев. Здесь находится весьма много иудейских семейств, прибывших из соседней Польши. Хотя они крещены, но справляют шабаш тайно, а то и довольно явно, как делали и прежде. И такие-то люди выдвинуты на первые должности. Один из них заведует канцелярией светлейшего князя, другой управляет несколькими главнейшими ведомствами, третий – самый главный управляющий у князя Меншикова, четвертый служит воеводой в Вологде... Они-то первые и, в сравнении с другими, самые жестокие враги Святой Церкви»... Заведующим царской канцелярией до 1718-го года был Никита Моисеевич Зотов; главным управляющим Меншикова – Федор Соловьёв, основатель дворянской фамилии Соловьёвых; а управляющим несколькими главнейшими ведомствами – барон Петр Павлович Шафиров (1669-1739)».
Прежде чем цитировать дальше Савву Дудакова, отмечу, что во времена Петра Великого возвысились братья Веселовские, Антон Дивьер, Ян Лакоста и другие, которые тоже произвели большое потомство княжеских кровей. Однако послушаем дальше Савву Дудакова: «Дед Петра Павловича, – пишет он, – смоленский еврей Шафир после присоединения Смоленска к России крестился в 1654-м году, получив имя Павел и отчество Филиппович. Сын новоявленного Павла, также Павел, знал несколько иностранных языков, почему и был приглашён на службу в Посольский приказ. А его сын (внук смоленского Шафира) стал при Петре Великом «тем самым» Шафировым».
У Петра Шафирова с женой, Анной Степановной (Самойловной) Копьевой, было шестеро детей. Сын Исай (1699-1756) ничем себя в жизни не проявил, хотя у него было восемь детей, умерших в младенчестве. А вот пять дочерей, когда пришёл их срок, сочетались браком с самыми аристократическими семьями, в том числе – и родом Рюриковичей-Гедиминовичей. Далее опять слушаем Савву Дудакова: «Дочь Шафирова, Анна, вышла замуж за князя Алексея Матвеевича Гагарина и родила княжну Анну Алексеевну Гагарину (1722-1804), в замужестве ставшую графиней Матюшкиной. А графиня Матюшкина, внучка Шафирова, была первой статс-дамой императрицы Екатерины Второй, затем – обер-гофмейстриной при дворе императрицы Марии Фёдоровны. Её дочь вышла замуж за польского графа Виельгорского. Их дети – знаменитые музыканты Матвей и Михаил Виельгорские – много сделали для русской музыкальной культуры. Старший брат – талантливый композитор, младший – выдающийся виолончелист и основатель Симфонического общества, первый директор и учредитель Русского музыкального общества, впоследствии – «Императорское Русское музыкальное общество». Братья оказывали всемерную поддержку Михаилу Глинке, покровительствовали Антону и Николаю Рубинштейнам. Они поддерживали знакомство с Александром Пушкиным, Николаем Гоголем, Францем Листом и многими другими деятелями русской и мировой культуры...
Вторая внучка Шафирова от дочери Анны – княжна Дарья Алексеевна – сочеталась браком с фельдмаршалом князем Александром Михайловичем Голицыным. Она оставила любопытное свидетельство о своей матери Анне Петровне, отважно отказавшейся принять от Великого Петра чару вина, чем вызвала недовольство царя. Это же происшествие, только более детально, описывает историк К. Валишевский: «Дочь вице-канцлера Шафирова отказалась от чарки водки, поднесённой Петром, и он ей крикнул: “Злая жидовская порода, я тебя научу слушаться!” – и подкрепил восклицание двумя сильными пощёчинами».
Другая дочь барона – Марфа Петровна (1697-1762) – вышла замуж за князя Сергея Григорьевича Долгорукова. Из её потомков в первую очередь известен граф Сергей Юльевич Витте (1849-1915), один из крупнейших государственных деятелей эпохи Александра Третьего и Николая Второго. Витте был выдающимся дипломатом и администратором, в нём более, чем в ком-либо, повторились черты характера его предка. Однако Шафиров трудился при основании Российской империи, а Витте – при её закате. Сергей Юльевич не пользовался расположением Николая Второго, не внявшего предупреждениям своей матери Марии Федоровны, вдовы Александра Третьего: «Во всём слушайся Сергея Юльевича!». Граф Витте был последовательным сторонником еврейского равноправия, и в монархических кругах его иначе не называли, как «жидовский наймит».
Воспитывался Сергей Юльевич в доме дяди генерала Ростислава Фадеева, – того, который отличился при подавлении восстания горцев на Кавказе и получил в подарок от князя Барятинского, пленившего Шамиля под аулом Гуниб, боевое знамя мятежного имама. Генерал воевал и в Туркестане, и на Балканах, даже в Африке – командовал войсками египетского правителя-хедива. Для Салтыкова-Щедрина «беспокойный» генерал стал прообразом воеводы Полкана-Редеди...
Вошла в русскую историю родная тётка Витте – Елена Ган (1814-1842). Она известна как писательница, автор романтических повестей под псевдонимом Зинаиды Р-вой. Её сочинения современники сравнивали с прозой Пушкина, Лермонтова, Жорж Санд. И всё же слава её дочери, несомненно, превзошла известность матери. Это Елена Блаватская, писательница и теософ. Есть мнение, что, годами путешествуя по диким местам Тибета, Индии, Цейлона, она, быть может, сочетала изучение восточной мистики с выполнением деликатных поручений российской разведки.
Другой потомок Шафирова по линии его дочери Марфы – знаменитый поэт Пётр Вяземский (1792-1878), близкий друг Пушкина, один из столпов русской поэтической школы. Именно ему, потомку Шафира и Рюрика, принадлежит ставшее хрестоматийным выражение: «Что русскому здорово, то немцу карачун!». А о себе он заметил: «Стыдно сесть в чужие сани коренному русаку!». Тем не менее, «коренного русака» серьёзно интересовала еврейская тема. Её разрешение он сравнивал с разрешением проблемы крепостного права. Думается, не случайно Вяземский предпринял и трудное по тем временам путешествие в Палестину.
Стоит упоминания и то, что на праправнучке Шафирова Екатерине Андреевне Колывановой был женат знаменитый историк и писатель Н.М. Карамзин. Ю.Н. Тынянов считал, что именно Екатерина Андреевна – та самая «безымянная любовь» Пушкина, которой он посвятил знаменитую элегию «На холмах Грузии лежит ночная мгла»... И, наконец, еще один интересный факт: М.Ю. Лермонтов по линии бабки Е.А. Арсеньевой приходится родственником Евреиновым, а Матвей Евреинов, основатель этого рода, – родственник П.П. Шафирова.
Третья дочь Шафирова – Наталья Петровна – вышла замуж за графа Александра Федоровича Головина, сына Федора Алексеевича – великого сподвижника Петра I, который самому Шафирову был и покровителем, и другом. В этой линии следует отметить адмирала Степана Лесовского (1817-1884). В 1863-м году он командовал эскадрой, прибывшей в Нью-Йорк для поддержки президента Линкольна в разгоревшейся гражданской войне. Советские историки склонны были считать, что внезапное появление эскадры Лесовского удержало Великобританию от вмешательства в войну на стороне южных штатов.
Четвёртая дочь барона – Екатерина Петровна – была выдана заботливым отцом за князя Василия Петровича Хованского. К началу двадцатого века их потомство составило более четырехсот человек. Здесь следует отметить ветвь Самариных – один из них в 1915-м году был обер-прокурором Синода, сменив на этом посту крещёного еврея В.К. Саблера. Гордый Самарин не удержался в Синоде из-за открытой вражды с всесильным Распутиным. Между прочим, к убийству «святого чёрта» семя Шафирова имело самое непосредственное отношение... Кровь барона текла в жилах князя Феликса Юсупова-Сумарокова-Эльстон, знаменитого убийцы Григория Распутина.
Прямыми потомками Екатерины Шафировой и Василия Хованского были князья Трубецкие и графы Строгановы, один из которых – Павел Александрович – командовал сводной дивизией в битве при Бородино и проявил отменную храбрость. Русский писатель Алексей Николаевич Толстой – тоже один из потомков Екатерины Петровны.
Мария Петровна, пятая дочь Шафирова, как и сёстры, вышла замуж совсем неплохо – за сенатора и президента Камер-коллегии Михаила Салтыкова, русского вельможу, корни которого тянутся к ханам Золотой Орды. Один из потомков этой пары – Александр Чичерин – посвятил себя военному делу, служил в прославленном Семёновском полку и погиб молодым в битве при Теплиц-Шенау в 1813-м году. Он оставил интереснейшие дневники, в которых нескрываем острый интерес к еврейству – увлечение, куда как не свойственное русскому дворянину тех времён. Чичерин пишет о посещениях еврейских кварталов, синагог, о евреях, с которыми довелось познакомиться... Что здесь: только лишь природное любопытство или всё же стойкая генетическая память?
В заключение, – пишет Дудаков, – хочу отметить, что и в современном Израиле представлен род Шафировых. Например, Елена Толстая-Сегал, внучка писателя А.Н. Толстого, преподаёт литературу в Еврейском университете Иерусалима».
К сказанному Саввой Дудаковым вроде бы и добавить нечего. Но это не так. Исследования о том, как проникли «еврейские пятна» в старинные русские дворянские и княжеские роды, на мой взгляд, требуют развития и продолжения поисков. Так, например, недавно я установил, что фамилия Чаадаев имеет еврейское объяснение. Фамилии Абрамовы, Давыдовы, Захаровы, Осиповы (и Осиповы-Вульф), Соловьёвы, Семёновы, Яковлевы, даже Пушкины, Лермонтовы, Барятинские и множество других так или иначе связаны с русскими княжескими родами и сверкают «еврейскими пятнами». Даже некоторые записные антисемиты типа Игоря Шафаревича на поверку оказываются «пятнистыми»: его фамилия ведь образована от еврейского слова «шофар»! Впрочем, это уже темы других моих статей, посвящённых исключительно топонимике!
Давид ХАХАМ
В статье использованы материалы «Большого биографического словаря» А.А.Половцева (http://www.rulex.ru), а также книг С.Ю.Дудакова: «Пётр Шафиров», Иерусалим, 1989-й год, «Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России», Москва, 2000-й год.