«Дело кремлевских врачей»
— Однако окончательно ересь на Руси так и не удалось вывести?
— Увы, этот идейный вирус оказался очень живучим, а русский человек — доверчивым. И хотя в начале XVI века главные еретики были казнены, но с самой ересью отнюдь не удалось покончить. Еще очень много скрытых приверженцев ереси оставалось в высших эшелонах власти.
Ересь ушла в подполье и время от времени давала о себе знать. Причем буквально рядом с троном. Так при Василии III (сыне Ивана III) большую власть и влияние на государя приобрел Вассиан Патрикеев — видный приверженец «ереси жидовствующих». Он еще в прежнее правление, можно сказать, приобрел статус «жертвы политических репрессий», поскольку в наказание был вместе с отцом насильно пострижен в монахи и отправлен в один из заволжских монастырей. Что, впрочем, не помешало ему вернуться в Кремль при новом великом князе и стать его фаворитом.
Однако и на этот раз ересь была подавлена, а Вассиан Патрикеев решением соборного суда оказался в темнице Волоколамского монастыря, где, по-видимому, и умер.
Вскоре после этого очередного разгрома ереси Василий III скончался, причем при загадочных обстоятельствах. У него появилась болячка на «стегне» (бедре). Его стали лечить иностранные лекари и «залечили» до смерти. Во всяком случае, такое мнение сложилось у современников.
Создается впечатление, что смерть шла за государем буквально по пятам. Когда он уже больной возвращается в Москву, для него через Москву-реку наводят мост — и этот мост, по непонятной причине, подламывается как раз под царскими санями.
Непонятно также, почему, когда больной Василий III возвращается в Москву, туда уже собралось большое количество иностранных дипломатов и всякого рода иноземных гостей, будто кто-то заблаговременно оповестил их о грядущей княжеской кончине. После смерти великого князя возникла молва, что его отравили.
— »Дело кремлевских врачей»?
— «Дела» не было, но были загадочные смерти, «странные» случаи.
Начну с Ивана Молодого. Иван Молодой (сын Ивана III) страдал ногами. Лечить его взялся иностранный лекарь, некий «мистро Леон». После каких-то примочек Иван Молодой умер. Кому это было выгодно? Это было выгодно еретической партии Елены Волошанки, поскольку открывалась возможность посадить на престол сына Волошанки — юного Дмитрия.
Василия III, как мы уже говорили, похоже, тоже кто-то намеренно отправил на тот свет. Кому это было выгодно? Это было выгодно удельным князьям, которых поддерживали еретики. Мало кто сомневается в том, что мать Ивана Грозного Елена Глинская была отравлена. Кому это было выгодно? Это было выгодно Владимиру Старицкому и его матери, которые дружили с еретиками.
Летом 1553 года произошла новая «случайность»: нянька уронила в реку первенца Грозного — младенца Дмитрия, и он захлебнулся. Выгодно это было врагам Грозного.
А дальше все та же история: жена Ивана Грозного Анастасия отравлена, сам Грозный тоже, скорее всего, был отравлен (после его смерти ходили такие слухи), царевич Дмитрий погиб в Угличе при странных обстоятельствах. Историки допускают, что и царь Федор Иванович умер не своей смертью.
Не слишком ли много «случайностей»? Не охота ли это на московских правителей?
Но вернемся, как говорил летописец, «на прежнее».
Важно отметить, что к моменту воцарения Ивана Грозного ересь в московских верхах отнюдь не была истреблена, она лишь затаилась и ждала своего часа. После воцарения юного монарха вокруг него тоже продолжалась цепь загадочных «случайностей».
Сам Иван был венчан на царство в январе 1547 года, то есть спустя 1,5 года после достижения совершеннолетия (совершеннолетними тогда считались достигшие 15 лет). Значит, какая-то группировка была настолько могущественна, что целых полтора года этому сопротивлялась.
После венчания Ивана IV на царство в Москве последовали пожары, и есть свидетельства, что причиной их были поджоги. Возбужденная толпа, искусно направляемая подстрекателями, убила родственника царя боярина Глинского и направилась к Ивану — у молодого царя сложилось впечатление, что хотели убить и его.
Во время этого пожара чуть было не погиб очень близкий к молодому царю человек, выдающийся духовный деятель митрополит Макарий. Его сперва хотели укрыть от огня в тайнике. Но там, как пишет летописец, «был жар велик». Однако почему-то другие люди нашли укрытие в этом тайнике и «жар велик» для них оказался не помехой. А Макария стали спускать с кремлевской стены на веревках, веревки оборвались и один из самых верных сподвижников молодого царя едва не погиб.
Уж очень много странных совпадений.
— Если я правильно догадался, то «грозным» молодого царя сделали эти первые впечатления от «хождения во власть»? Царь ожесточился и стал карать направо и налево?
— Такая точка зрения имела место в отечественной историографии. У нее только один недостаток — она не имеет ничего общего с историческими фактами. А они свидетельствуют, что страдания народа, пожары, неустройства, загадочная гибель близких людей не прошли бесследно — на молодого царя все это действительно произвело очень большое впечатление. Даже много лет спустя царь Иван говорил об этом так, словно это было вчера: «И от этого вошел страх в душу мою и трепет в кости мои...».
Но вопреки распространенному историческому мифу юный царь не ожесточился и не озлобился. Дальше он продолжает: «...и смирился дух мой и умилился, и познал свои согрешения и прибег к святой соборной апостольской церкви и припал к Божию человеколюбию и к пречистой Богородице и ко всем святым».
И это не пустые слова: «...припал к Божьему человеколюбию», потому что в это время в молодом царе действительно произошел нравственный переворот и духовный подъем — об этом имеются многочисленные исторические свидетельства. Иван решил как царь «свести всех людей в любовь». Его душа была открыта добру и любви к ближним. Последовали «Соборы примирения», на которых все, даже заклятые враги, прощали друг другу обиды и объединялись для новой жизни.
Обратите внимание — это важный момент. Ведь когда и Грозного и Сталина сегодня мажут черной краской, то макают кисть в одно и то же ведро: и того и другого в наше время силятся изобразить параноиками и едва ли не буйно помешанными, которые, дескать, творили жестокости вследствие своей больной психики.
— То есть и Сталина, и Грозного сегодня стремятся посмертно запихать в психбольницу? В ХХ веке это называлось «карательная психиатрия».
— Да, и таким образом, стремятся принизить значение этих исторических фигур. На самом же деле, как я уже говорил, Иван Грозный был глубоко религиозным человеком и, исповедуя принцип христианского всепрощения, он очень часто «отпускал вину» даже своим самым заклятым врагам.
А карал он отнюдь не по личной злобе, а по суровой государственной необходимости. В это время рядом с царским троном вновь поднимает голову ересь, своим происхождением связанная с «ересью жидовствующих».
Именно с этой опасностью, помимо прочего, была связана и карательная экспедиция Ивана в Новгород, и политика «избранной рады» (кружка ближайших советников царя, стремившихся ограничить власть самодержца), и интрига, связанная с попыткой посадить на престол двоюродного брата царя — Владимира Андреевича Старицкого.
Именно при дворе Владимира Старицкого находили приют и убежище еретики. Там, по существу, образовалось целое еретическое гнездо, а дворяне Борисовы — родственники Владимира Андреевича по материнской линии — были видными деятелями ереси.
Вот перед лицом явной угрозы Самодержавию и Православию царь Иван восстал против своих бывших «друзей», которые, по всей видимости, тайно покровительствовали еретикам. И с этого времени царь Иван открыто и решительно встал на защиту трех святынь, на которые покушались еретики: на защиту Самодержавия, Церкви и Православия. И вся дальнейшая деятельность царя Ивана проникнута пафосом этой борьбы. И его репрессии, и учреждение опричнины невозможно понять, если не принимать во внимание борьбу Ивана Грозного за чистоту веры, за укрепление самодержавного, то есть независимого и суверенного государства, борьбу царя Ивана за Святую Русь. Это же царь Иван завещал и своим сыновьям («Духовная», 1572 год): «То всего больше знайте — православную христианскую веру держите крепко, за нее страждите крепко и до смерти».
— Какая-то на Руси сложилась печальная закономерность: как ни начнут у нас укреплять государственность, так непременно закончат опричниной и массовыми казнями.
— Введение опричнины было обусловлено тем, что царю пришлось бороться против разветвленного заговора, который пустил корни во многие поры русского общества. Особенно вовлечена в него была боярская верхушка и высшая московская служилая бюрократия. В этих условиях царю Ивану требовался охранный корпус, не зараженный ересью.
Что же касается масштабов «ивановских репрессий», то современные исследователи, исходя из «синодика опальных», сделали подсчет, и оказалось, что в «годы массового террора» было казнено около 3—4 тысяч человек. Для сравнения: в течение одной только Варфоломеевской ночи в Париже было истреблено более 2 тысяч человек.
Поэтому судить об отдаленной исторической эпохе надо исходя из понятий, привычек, представлений того времени.
— И в заключение, Игорь Яковлевич, как в дальнейшем сложилась судьба ереси в России?
— Видоизменяясь и приспосабливаясь, ересь, как антирусская идеология, затаилась в теле России и следы ее можно заметить и в последующие времена: и в Смутное время, и в окружении Петра I, и при дворе Александра I, и позже.
Только если в ХV веке это было «вольномыслие под еретическим соусом», то с ХVIII — уже под масонским соусом. Россия и до сих пор еще не наелась этим варевом...
"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 84 (12699), четверг, 23 июня 2005 г.