Запорожцы

В 1885 году, вернувшись из поездки на родину, где, по занятости, бывал очень редко, Репин начал обдумывать полотно о запорожских казаках.

Письмо запорожцев к турецкому султану он знал с юности, а в Петербурге историк Яворский дал почитать ему копию этого письма, сделанную в XVIII веке.

Художник проштудировал массу литературы и поехал на остров Хортица.

«Тяжелый XV век. Полукочующий угол Европы, который князья южной первобытной России уже совершенно оставили. Этот угол был опустошен, выжжен дотла неукротимыми набегами монгольских хищников. Но, лишившись дома и кровли, человек стал отважен. На пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, он селился и привыкал глядеть врагу прямо в очи. Здесь бранным пламенем объялся мирный славянский дух и завелось козачество –– широкая, разгульная замашка русской природы. Вместо прежних уделов, городков, наполненных псарями и ловчими, вместо враждующих мелких князей, возникли грозные селения, курени и околицы, связанные общей опасностью и ненавистью против нехристианских хищников.

Их вечная борьба и беспокойная жизнь спасли Европу от неукротимых набегов, грозивших ее опрокинуть. Поляки, очутившиеся наместо прежних русских князей, поняли значение козаков и выгоды таковой бранной сторожевой жизни. Они поощряли их и льстили сему расположению. Под отдаленною властью Польши, гетманы, избранные из среды самих же козаков, преобразовали околицы и курени в полки и правильные округа. Это не было строевое собранное войско, но в случае войны в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получая один только червонец платы от польского короля, –– и в две недели набиралось такое войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы. Кончался поход –– воин уходил в луга и пашни, на днепровские перевозы, ловил рыбу, торговал, варил пиво и был вольный козак». –– Так писал в своей повести «Тарас Бульба» Николай Васильевич Гоголь.

Сделанный на Хортице эскиз картины, Репин дорабатывал в Петербурге. Очень заботился о верности костюмов. «Шаровары шириною в Черное море, с тысячью складок и со сборами. Казакин алого цвета. Чеканные турецкие пистолеты, задвинутые за пояс. Сабля брякала по ногам. Высокие бараньи шапки с золотым верхом».

Вольной казачьей республикой рисовалась Репину Запорожская Сечь! Рожденный на Украине, он слышал десятки рассказов о подвигах запорожцев. Завладевшие Крымом татары и турки, безжалостно грабили население юга Руси, толпами гнали невольников на богатые рынки Турции, Крыма, на Ближний Восток. Казаки громили султанские крепости, отвоевывали награбленное добро и отбивали обреченных в неволю.

На первом плане картины Репин поместил атаманов запорожского войска.

Только что вслух была зачитана грамота турецкого султана. Желая избавиться от своего опасного соседа, он предлагал запорожцам сдаться без сопротивления. Чтобы устрашить казаков, привел в начале письма все свои звания: «Я, султан, сын Магомета, брат солнца и луны, внук и наместник божий, владелец царств –– Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властелин над властелинами… »

Вдоволь нахохотавшись над надеждами султана, запорожцы пишут ответ: «Шайтан турецкий, повар вавилонский, трепло македонское, александрийский козел, всего света шут, а для нашего Бога –– дурак! Не будешь ты, сукин сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землей и водой будем биться с тобой. Вот так тебе запорожцы ответили. Этим кончаем, числа не знаем, а день у нас, какой и у вас, за это поцелуй в сраку нас!»

Этот исторический эпизод и взял Репин для своей картины. Пестрая, веселая Сечь! Чертовский народ! Во всю жизнь Запорожье осталось свободным и никому не подчинилось. Склонившись, писарь строчит под диктовку. Он едва успевает записывать взлетающие фейерверком острые, полные издевательств реплики. Каждый казак вставляет свое язвительное словцо, которое сопровождается громовым хохотом.

Репин писал «Запорожцев» как одержимый. Он смешивал краски, даже не глядя на них. Полубродяжьи вольные герои! За выдвинутыми на первый план фигурами –– фон военного лагеря, дымы костров, огней, начинающих светиться в сумерках… Каждый персонаж –– тип, а все вместе они олицетворяют силу и мощь. Они отреклись от житейских благ и основали равноправное братство на защиту православной веры и человеческой личности.

Репин писал картину, целиком отдавшись идее –– показать героизм, силу и мужество народа, спеть гимн во славу свободных людей.

Но Репин не был бы Репиным, если бы живопись не доставляла ему эстетического наслаждения. Еще когда был ребенком, мать говорила ему: «Ну что это за срам, я со стыда сгорела в церкви: все люди как люди стоят, молятся, а ты, как дурак, разинул рот, поворачиваешься даже к иконостасу задом и все зеваешь по стенам!»

Илье Ефимовичу в его творчестве было необходимо увлечение сюжетом. Весь мир забыть, ничего не видеть, кроме живых форм! И все же он знал, что, совершенствуя форму, не должен растерять по дороге драгоценнейшее качество художника –– сердце.

После того как картина «Запорожцы» была выставлена в Петербурге, ее приобрел Александр III. Затем она побывала на выставках в Чикаго, Мюнхене, Стокгольме и Будапеште, –– всюду имея шумный успех. Ловкие торговцы пускали в продажу несметное количество подделок. Популярность Репина была так велика, что ему приписывали даже те полотна, которых он не писал. Так однажды на банкете, какой-то адвокат произнес:

–– Да здравствует Репин, автор гениальной картины «Боярыня Морозова»!

–– Присоединяюсь к вам всем сердцем, –– отозвался Илья Ефимович. –– Я тоже считаю «Боярыню Морозову» гениальной картиной, и был бы горд, если бы написал ее я, а не Суриков.

Все, что вкладывал в свои произведения Репин –– скорбь, гражданский протест, юмор –– непосредственно передавалось зрителям. Передавалось как искорки большого сердца художника, как бесхитростный ответ на его откровенность. Вот почему на произведения Репина всегда был усиленный спрос.