Переход Суворова через Альпы
Следующей картиной Сурикова была «Переход Суворова через Альпы», написанная к столетию Итальянского похода, состоявшегося в 1799 году. Сюжетом для нее Суриков избрал момент, когда русская армия спускается с горы Паникс. Предварительно изучив историю этого знаменитого перехода, художник поехал в Швейцарию, чтобы писать этюды на месте.
Увидев отвесные скалы, дикость ущелий, услышав рев горных рек, Василий Иванович проникся величайшей гордостью за Суворова и его чудо-богатырей! И стало омерзительно тошно за предательство русской армии ее союзниками. Эти «храбрецы», так боявшиеся Наполеона, еще сильней испугались русской отваги, «забыв», что сами умоляли Россию вступить в антифранцузскую коалицию, и умоляли Павла I назначить командующим Суворова, не потерпевшего ни одного поражения в своей военной карьере. Им стало страшно, когда русская армия в короткие сроки освободила Северную Италию, предполагая развернуть наступление на Францию и нанести главный удар.
Сговорившись, Австрия и Великобритания направили русских в Швейцарию «для соединения с действовавшим корпусом Римского-Корсакова, чтобы объединенной армией идти на Францию».
Русские за шесть суток преодолели 150 километров, перевалив через Сен-Готард. Но по прибытии в пункт назначения обнаружилось, что австрийцы, в нарушение достигнутых договоренностей, не доставили туда мулов, необходимых для перевозки провианта и артиллерии. Между тем свою артиллерию и обозы русские отправили другим путем. Мулы были доставлены только через четыре дня, было потеряно время, и французы за этот срок укрепились на ключевом перевале всего маршрута. Более того, австрийцы дали ложные сведения о численности французской армии, преуменьшив ее почти втрое, и солгали, что вдоль Люцернского озера идет пешеходная тропа, которой на самом деле не было
В этой сложнейшей ситуации русские проявили несокрушимое мужество –– за один день Сен-Готардский перевал, единственная возможность пройти на север, был взят! Армия Суворова вышла к Чертову мосту, перекинутому через реку на двадцатиметровой высоте и охраняемому французами.
Обойдя вражеские войска по дну ущелья, русские ударили в тыл тоннеля, примыкавшего к мосту. Это было чудом! Орловские, тульские, вологодские мужики, дети равнин, совершили подъем почти по отвесной скале и, ворвавшись в темень тоннеля, гнали французов к выходу. На мосту завязался жестокий бой. Отступая, французы разрушили один из пролетов, не давая русским добраться до них. Тогда гренадеры разобрали стоящий на склоне горы какой-то сарай, в невероятном хаосе и сутолоке притащили доски на мост, связали их шелковыми шарфами офицеров и, перекинув через пропасть, «восстановили» пролет.
Суворовские солдаты навсегда покрыли себя воинской славой; невероятное сражение, которое они вели в тяжелейших условиях, попало во все учебники военной истории как образец беспримерного мужества и героизма, выносливости и стойкости.
Русское войско вступило в Альтдорф. И вот тут Суворов обнаружил отсутствие дороги вдоль Люцернского озера, о которой ему говорили австрийцы. Между тем, начал заканчиваться провиант. У соседнего озера сосредотачивались французские войска. Суворов принял решение направить армию через мощный горный хребет, и, перейдя через него, выйти в долину. Во время этого перехода Александр Васильевич, которому уже исполнилось 68 лет, тяжело заболел. И все же через 12 часов армия спустилась к деревне Муттен.
Деревня оказалась занятой французами. Русские начали штурм. Противник от их дикого натиска побежал. К вечеру все суворовские войска сосредоточились в Муттенской долине, и здесь узнали от пленных о поражении корпуса Римского-Корсакова.
Армию Суворова тоже могло ожидать поражение: практически не осталось провианта и патронов, одежда и обувь износились, многие солдаты и офицеры были босы. Это было известно противнику. Собрав мощные силы, он пошел в наступление. На военном совете Суворов со слезами обратился к своим генералам:
–– Мы окружены горами… окружены врагом сильным, возгордившимся победою… Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии! Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти, но мы — русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России!.. –– Суворов разрыдался.
20 сентября 1799 года в Муттенской долине семитысячный арьергард русской армии, прикрывавший Суворова с тыла, разгромил 15-тысячную группировку французских войск под командованием Массены –– лучшего генерала Наполеона. Русские солдаты сражались настолько яростно, с такой невероятной озлобленностью и мужеством, что, потеряв в бою оружие, хватались за камни или бежали на противника с одними ножами. В этом решающем сражении главнокомандующий Массена был сдернут с лошади унтер-офицером Иваном Махотиным, и еле вырвался, оставив в его руках золотой эполет. Французы побежали, из наступающих превратившись в преследуемых.
–– Слава, слава! –– торжествовал Суворов. –– Богатыри! Бог нас водит, он нам Генерал!
Эта весьма скромная по масштабам войны битва, стала для всего мира символом духа русского солдата. В России про нее слагались стихи, про нее рассказывали в школах, а храбрость простого русского воина приводили в пример в военных училищах.
Последним испытанием для русской армии стал спуск с горы Паникс. Генералитет принял решение пробиваться Суворову в долину реки Рейсы на соединение с остатками корпуса Римского-Корсакова. Это был последний и один из наиболее тяжелых переходов. Были сброшены в пропасть почти все пушки, свои и отбитые у французов, потеряно около трехсот мулов. Французы нападали на арьергард русской армии, но, даже имея запас пуль и артиллерию, обращались в бегство от русских штыковых атак. Именно этот переход изобразил Василий Суриков на своей картине. В стремительном лавинообразном спуске с отвесных склонов швейцарских Альп показал он русских солдат. У самого края отвесной кручи на коне –– полководец Александр Суворов. На его ободряющую шутку откликаются солдаты. Но тем, кто уже начал спуск, не до смеха: крестится седой бывалый ветеран; с трудом удерживают тяжелую полевую пушку солдаты справа, воин рядом закрыл лицо плащом, чтобы не видеть пропасть…
С прибытием в австрийский город Фельдкирху поход Суворова завершился.
В этом походе потери русской армии, вышедшей из окружения без продовольствия и боеприпасов и разбившей все войска на своем пути, составили около пяти тысяч человек, многие из которых разбились при переходах. Было захвачено в плен 2778 французских солдат и офицеров, которых Суворов сумел прокормить и вывести из Альп как свидетельство великого подвига. Французы потеряли убитыми втрое больше, чем русские.
Суворов с триумфом вернулся домой, несмотря на неудачные итоги всей кампании. За этот поход Александр Васильевич был удостоен высшего воинского звания –– генералиссимуса, став четвертым генералиссимусом в истории России. А в честь русских солдат на одной из скал перевала Сен-Готард был высечен тридцатиметровый крест.
Свою картину Василий Иванович Суриков представил Петербургу в 1899 году. Картина была приобретена императором Николаем II. Однако большого художественного резонанса не получила.
«Значение Василия Сурикова как гениального ясновидца прошлого для русского общества огромно и все еще недостаточно оценено и понято, –– сетовал художник Бенуа. –– Никакие археологические изыскания, никакие книги и документы, ни даже превосходные исторические романы не могли бы так сблизить нас с прошлым. Никакие славянофильские рассуждения не способны открыть такие прочные, кровные, жизненные связи между вчерашним и нынешним днем России».
Через два года Василию Ивановичу пришло письмо из Франции: Люксембургский музей желал приобрести хотя бы одно из его исторических полотен. Очень было приятно художнику, что его творчество знают за пределами России, знают и ценят. Но, будучи патриотом, он хотел видеть свои картины только в русских музеях.