Вид на Волге. Барки

Картину «Вид на Волге. Барки», казалось, не написал, а спел. Цветовая палитра, рисунок –– все в единой гармонии. Безбрежна ширь могучей реки, зеркальны воды. На золотистом песке готовится к отдыху ватага бурлаков –– та самая, с которой для своего полотна «Бурлаки» списывал типы Илья Ефимович Репин. Полюбившийся Репину бурлак Канин (с повязкой на лбу) выведен Васильевым на переднем плане. Вечернее небо еще в лучах солнца, но собираются облака, и может случиться гроза. Картина полна жизненных сил и поэтического очарования; двадцатилетний художник справился с тем, что не всегда удавалась даже опытным мастерам.

Он не сделал свою картину фактором гражданского протеста, как Репин, но Волгу без этой бурлацкой ватаги он уже представить не мог.

Васильев был художник великих озарений, и это относилось не только к его собственной живописи. В Ялте однажды он совершенно отчетливо увидел картину Крамского «Христос в Пустыне», хотя Иван Николаевич жил в Петербурге и только начал писать ее, причем своим замыслом не делился с Васильевым.

Возможно, Крамской был не очень далек от истины, предполагая, что Васильев проживает вторую жизнь.  

Федор верил, что искусство обладает силой воспитательного воздействия на общество. Верил, что даже преступники усовестятся своих деяний, когда увидят картину, полную торжества и чистоты природы. «Без любви к природе невозможно полное счастье. Долг пейзажиста –– помочь людям обрести его», –– высказывал он свою мысль.