Отношение Военно-революционного комитета главнокомандующему Петроградским военным округом. 21 октября 1917 г.
«Настоящим доводится до Вашего сведения, что постановлением Военно-революционного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 21-го сего октября в связи с поставленными им задачами по охране Петрограда от контрреволюционных покушений но все заводы и склады оружия и огнестрельных припасов в Петрограде делегированы на места комиссары для производства прямого и непосредственного контроля выдачи вышеуказанных предметов и принятия надлежащих мер по надежной охране на местах.
За председателя Г. Сухаръков. Секретарь Антонов».
Резолюция общего собрания полковых комитетов частей Петроградского гарнизона. 21 октября 1917 г.
«Приветствуя образование Военно-революционного комитета при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, гарнизон Петрограда и его окрестностей обещает Военно-революционному комитету полную поддержку во всех его шагах, направленных к тому, чтобы теснее связать фронт с тылом в интересах революции».
Сообщение «Рабочей газеты». 22 октября 1917 г.
«Военными и гражданскими властями принят целый ряд мер на случай возможных выступлений сегодня, 22 октября, которые на этот раз ожидаются с гораздо большей вероятностью, чем накануне, двадцатого.
Как известно, сегодня состоится крестный ход при участии казачества и вместе с тем большевиками решено устроить ряд митингов во всех районах Петрограда, на которых выступят все известные лидеры большевизма. Вчера на улицах, особенно на окраинах, были расклеены плакаты с красными надписями: «Граждане, устраивайте 22 октября митинги».
Властями намечен следующий образ действий. Хотя всякого рода уличные собрания, согласно давнишнему распоряжению Временного правительства, воспрещены, однако решено не прибегать к особо насильственным мерам в тех случаях, когда митинги будут носить совершенно мирный характер. Как только будет замечено волнение, начнут раздаваться резкие возгласы и т. п., милиция предложит собранию разойтись.
В случае неподчинения будет составляться протокол на президиум собрания. При неисполнении распоряжения собрание будет рассеиваться всеми имеющимися средствами вплоть до применения силы».
Калейдоскоп событий. 23 октября 1917 г.
В ночь на 23 октября по чугунным плитам громадных коридоров Смольного застучали сапоги красногвардейцев — отряды Красной гвардии заняли первый и второй этажи. Покатились по ступенькам лестниц «максимы», рабочие, пришедшие прямо с заводов, встали в очередь за оружием. К Смольному подошли броневики и застыли перед ним в грозном строю.
Отношение штаба Красной гвардии Выборгского района завкому Петроградского патронного завода, 23 октября 1917 г.
«Штаб Красной гвардии при Выборгском районном Совете рабочих депутатов получил от тов. Коршунова 83 ящика боевых патронов по 600 штук в каждом и 3 ящика учебно-боевых патронов, что подписью и приложением печати удостоверяем.
За председателя штаба Стакун. Секретарь В. Малаховский».
Калейдоскоп событий. 23 октября 1917 г.
Прямо с Николаевского вокзала член ВЦИК Благонравов пошел в Смольный. После вагонных сетований обывателей на большевиков прапорщику-большевику было особенно приятно в Смольном вновь окунуться в атмосферу революции. Здесь мелькали знакомые лица, группами и по одному шли вооруженные рабочие и солдаты.
. На третьем этаже Благонравов встретил Садовского. Молчаливый и невозмутимый председатель военного отдела Петроградского Совета сейчас был необычно оживлен, увидев прапорщика, улыбнулся и сказал на ходу:
— Где это вы запропали? Идите скорее в Военно-революционный комитет — вы там нужны.
Благонравов поспешил в комнату № 79. Здесь были 11одвойский, Еремеев, Мехоношин. Подвойский, кратко обрисовав положение, предложил Благонравому пойти комиссаром в Петропавловскую крепость.
Пока прапорщик отстукивал одним пальцем на старой дребезжащей машинке несколько строчек мандата, Подвойский, то и дело прерываясь, чтобы переброситься словами с поминутно входящими в комнату Военно-революционного комитета товарищами, объяснял ему положение в крепости.
По набережной Невы Благонравов направился к пронзающей шпилем петроградскую мглу мрачной, серой громаде крепости. Керенский после июльских событий, когда крепость была на стороне большевиков, ввел в нее надежные, как он думал, части с фронта.
Проходя под мрачными арками Петровских и Ивановских ворот, комиссар, которому шел двадцать второй год, невольно подумал о поколениях революционеров, заживо погребенных здесь царизмом.
В маленькой накуренной комнате гарнизонного клуба собралось экстренное заседание большевистской ячейки.
Еще в Смольном от Подвойского Благонравов узнал, что настроение восьмитысячного гарнизона и персонала крепости далеко не ровное. Теперь по докладам представителей частей и служб крепости он в этом убедился. Если команда складов, пулеметный батальон Кольта и рабочие Монетного двора были большевистскими, то другие части и служащие занимали нейтральную позицию или прямо враждебную — как местная команда, состоящая в основном из сынков питерских лавочников, прячущихся от фронта. Все докладчики подчеркивали, что наиболее надежным и активным был батальон Кольта, насчитывающий тысячу человек при восьмидесяти пулеметах, во главе с поручиком Жендзяном — формально «левым» эсером, а фактически всецело вставшим на сторону большевиков. Решили вечером провести митинг всего гарнизона, а пока созвать собрание пулеметного батальона.
Весть о прибытии комиссара Военно-революционного комитета уже разнеслась по крепости, и казарма местной команды была битком набита солдатами. Они заняли все проходы между нарами, расселись на самих нарах, усыпали подоконники. Настроение у всех было оживленное, стоял гул голосов.
Первым выступил председатель большевистской ячейки крепости Павлов.
Его твердые заключительные слова: «Мы по первому призыву Военно-революционного комитета с оружием в руках выйдем на улицу и низложим правительство Керенского!» -т- потонули в грохоте аплодисментов и криков одобрения.
Настала очередь Благонравова. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо. Слова лились свободно, словно из самого сердца. Солдаты слушали затаив дыхание. Указав, что только с боем можно вырвать власть из рук Временного правительства, комиссар призвал беспощадно расправиться с теми, кто выступит против народа и останется по другую сторону баррикад.
Калейдоскоп событий. 23 октября 1917 г.
В «штаб-квартиру» Благонравова в гарнизонном клубе пришел Тер-Арутюнянц, назначенный Военно-революционным комитетом комиссаром арсенала Петропавловской крепости еще до назначения Благонравова комиссаром всей крепости.
После крепкого рукопожатия Тер-Арутюнянц сообщил, что у него большие трудности в выполнении задания. Бывший начальник арсенала прапорщик Филиппов, правый эсер и любимец местной команды, никак не хотел считаться с комиссаром арсенала и выполнять его приказания о выдаче оружия. А от рабочих уже начинают поступать требования на оружие — нужно их снабжать во что бы то ни стало.
Комиссары пошли в арсенал. Часовой у входа, несмотря на все доводы, не хотел их пропускать. Наконец после долгих препирательств и предъявления мандатов они прошли в караульное помещение. Навстречу им вышел изящно одетый, выхоленный прапорщик.
Это и был Филиппов. Назвав себя, Благонравов предложил ему именем Военно-революционного комитета немедленно передать командование караулом и заведывание складами Тер-Арутюнянцу.
Растерявшийся Филиппов перестал улыбаться, услышав твердый тон молодого офицера, комиссара Совета и, кажется, (о, господи!) большевика. Дрожащим голосом он начал доказывать «всю недопустимость предъявленных к нему требований», ссылаясь на воинские уставы и свою офицерскую честь.
Благонравов выслушал его, кивнул головой, как будто подтверждая все, что услышал от Филиппова, и снова спокойно предложил ему сдать командование, сказав, что в случае неповиновения вынужден будет его арестовать.
Видимо, эта угроза и была якорем спасения для Филиппова. Он беспрекословно подчинился, сказав, что не видит иного выхода из создавшегося положения. По всему его виду чувствовалось, что он доволен такой развязкой — он снят с поста «силой», и его «офицерская честь» останется непострадавшей.
Караул известие об аресте Филиппова встретил довольно спокойно, и лишь унтер-офицер разводящий пытался запротестовать, заявив, что не имеет права без особого приказания коменданта исполнять распоряжения Тер-Арутюнянца. Но и это слабое сопротивление было быстро сломлено.
Для предупреждения всяких неожиданностей Благонравов отдал приказ выслать для смены караула арсенала надежный взвод пулеметчиков.
Филиппов между тем ушел, дав честное слово удалиться из крепости на квартиру и не выходить из нее до особого распоряжения. После его ухода председатель партячейки Павлов сказал Благонравову, что есть основания опасаться осложнений со стороны местной команды, в которой Филиппов пользовался большой популярностью и которая, будучи недовольна таким поворотом событий и под давлением самого Филиппова, может выступить.
Выслушав Павлова, Благонравов недоверчиво покачал головой — уж больно жалким показался ему этот прапорщик, а местная команда просто потихоньку разбегалась по папенькиным гнездышкам.
Время летело незаметно. Подошел час собрания.
Зал гарнизонного клуба постепенно наполнялся солдатами. Офицеры жались около стола председателя гарнизонного комитета штабс-капитана Янушевского и о чем-то перешептывались. Заметив комиссара, они тут же замолчали. Наконец пришел и сам комендант полковник Васильев. Солдаты не обратили на его приход никакого внимания. Офицеры вытянулись и щелкнули каблуками. Первым взял слово Павлов.
После его речи собрание сразу явно разделилось на две части. За Временное правительство — меньшинство, большинство — против.
Выступил комендант. Это был типичный военный, старый царский служака с зычным голосом, самоуверенными движениями и пустыми глазами. Офицеры, видимо ожидая какого-то особого эффекта от его выступления, стряхнули с себя оцепенение, в котором пребывали после речи Павлова.
Громко, отчетливо сыпал полковник слова о гибнущих в окопах братьях, ждущих помощи, о своих сединах и старых ранах, о том, что представитель Военно-революционного комитета — лицо безответственное.
Речь свою полковник закончил призывом всемерно поддержать Временное правительство. В ответ раздались жидкие офицерские хлопки.
После выступления Благонравова и речей самих солдат митинг закончился так же успешно, как и собрание пулеметчиков.
Несмотря на позднее время, в крепости никто не спал — начали приезжать делегации от заводов, моряков и воинских частей за оружием и боеприпасами.
В комнате, где обосновался Благонравов, беспрерывно трещал телефон, принося вести об успехах большевиков на собраниях и митингах по всему городу. Время от времени незнакомый голос сообщал, что на вокзалы прибывают карательные отряды с фронта.
Большевики знали цену этим слухам и угрозам. Благонравов только смеялся в трубку, тотчас взрывающуюся визгом и площадной бранью. Господа, названивавшие по телефонам, очень хорошо понимали собственное бессилие.
Телеграмма исполняющего должность командира крейсера «Аврора» командующему Балтийским флотом контр-адмиралу А.В. Развозову. 23 октября 1917 г.
«22 часа 30 минут. Срочно. Сегодня днем председатель судового комитета получил приказание от Центробалта впредь до его распоряжения не выходить из Петрограда. Председатель судового комитета настаивал перед Дыбенко на необходимости выхода крейсера на пробу машин, которую предполагалось произвести в среду, а завтра должны были перейти в Кронштадт. Дыбенко настаивает на том, чтобы крейсер 25-го и 26-го оставался в Петрограде. Председатель судового комитета ослушаться распоряжений Центробалта не считает возможным, о чем и заявил мне. Обо всем донесено минмору.
Лейтенант Эриксон».
Резолюция, принятая на заседании полкового и районных комитетов 17-го Сибирского стрелкового полка. 23 октября 1917г.
«Так как уже истекает восьмой месяц революции и мы, сидя в окопах, терпеливо ждем от Временного правительства тех заветных лозунгов, которые оно обещало нам в первые дни революции, но, увы, они остались на бумаге, обещанный и справедливый мир нисколько не приближается, Временное правительство, по всему видно, стало противником мира, надежды потеряны, а потому требуем:
1) Передачи всей власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, дабы пресечь всякие соглашательства с буржуазией и ее печатью, дабы водрузить именно защищающую нас власть.
2) Опубликования тайных договоров, заключенных Николаем кровавым с французскими и английскими империалистами.
3) Скорейшего заключения всеми жаждущего мира.
4) Отмены смертной казни.
5) Немедленной передачи царско-помещичьих земель в распоряжение крестьянских комитетов.
6) Конфискации хищнических прибылей капиталистов.
7) Тщательного рабочего контроля над производством и распределением.
8) Освобождения политических заключенных, принадлежащих к левому блоку.
9) Прекращения репрессий к большевистской печати и травли большевиков.
10) Усиленной борьбы с контрреволюционерами и предания изменников суду.
11) Реорганизации армии на выборных началах.
12) Закрытия желто-буржуазной контрреволюционной печати, а типографии конфисковать.
13) Требуем немедленного пополнения рядов наших рот тыловыми частями, потому что ряды наших рот поредели, и мы не имеем возможности отстаивать наши позиции, а вина эта всецело будет лежать на тех, кто не заботится о своевременном пополнении. Пополнение черпать не из Петроградского гарнизона, как защищающего наши интересы и стоящего на страже революции, а есть целый ряд других гарнизонов, из которых и можно пополнять. Ввиду этого протестуем против действий Временного правительства, которое в тяжелое время для революции, когда Петрограду угрожает опасность, пытается вывести Петроградский гарнизон. Заявляем, что будем идти рука об руку с Петроградским гарнизоном и поддерживать его в борьбе с контрреволюционерами.
Председатель прапорщик Головань. Секретарь стрелок Стасевич».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917г.
Под утро в Смольном зазвонили телефоны. Связные докладывали о перехваченных телеграммах штаба округа, вызывавшего войска из пригородов, сообщали о закрытии газеты «Рабочий путь». Большевики встали перед выбором — или немедленно организовать отпор Временному правительству, или подчиниться и этим поставить под угрозу успех восстания.
Утром на заседании ЦК по инициативе Л. Б. Каменева было принято решение о том, что в течение всего дня 24 октября ни один из его членов не имеет права покинуть Смольный без разрешения ЦК.
Воззвание Военно-революционного комитета:
«Солдаты! Рабочие! Граждане!
Враги народа перешли ночью в наступление. Штабные корниловцы пытаются стянуть из окрестностей юнкеров и ударные батальоны. Ораниенбаумские юнкера и ударники в Царском Селе отказались выступать. Замышляется предательский удар против Петроградского Совета. Газеты «Рабочий путь» и «Солдат» закрыты, типографии опечатаны. Поход контрреволюционных заговорщиков направлен против Всероссийского съезда Советов накануне его открытия, против Учредительного собрания, против народа. Петроградский Совет стоит на защите революции. Военно-революционный комитет руководит отпором натиску заговорщиков. Весь гарнизон и весь пролетариат Петрограда готовы нанести врагам народа сокрушительный удар.
Военно-революционный комитет постановляет:
1. Все полковые, ротные и командные комитеты вместе с комиссарами Совета, все революционные организации должны заседать непрерывно, сосредоточивая в своих руках все сведения о планах и действиях заговорщиков.
2. Ни один солдат не должен отлучаться без разрешения комитета из своей части.
3. Немедленно прислать в Смольный институт по два представителя от каждой части и по пяти от каждого районного Совета.
4. Обо всех действиях заговорщиков сообщать немедленно в Смольный институт.
5. Все члены Петроградского Совета и все делегаты на Всероссийский съезд Советов приглашаются немедленно в Смольный институт на экстренное заседание.
Контрреволюция подняла свою преступную голову.
Всем завоеваниям и надеждам солдат, рабочих и крестьян грозит великая опасность. Но силы революции неизмеримо превышают силы ее врагов.
Дело народа в твердых руках.
Заговорщики будут сокрушены.
Никаких колебаний и сомнений. Твердость, стойкость, выдержка, решительность!
Да здравствует революция!
Военно-революционный комитет.
24 октября 1917 г.».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917 г.
Утром в Совете Российской республики (Предпарламенте), который даже юридически был всего лишь совещательным органом при правительстве, выступал Керенский:
— Временное правительство и я предпочитаем быть убитыми и уничтоженными, но жизнь, честь и независимость государства мы не предадим!
Керенский хотел продолжить свое обычное словоизвержение, как вдруг Коновалов передал ему записку. Это была копия утреннего воззвания Военно-революционного комитета. Керенский зачитал его вслух под дикие крики правых депутатов.
— Я требую, чтобы сегодня же в этом заседании, Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания.
Был объявлен перерыв. Текст речи стали немедленно передавать по телеграфу на фронт, корпусным и армейским комитетам.
Приказ начальника Петроградского военного округа:
«1. Приказываю всем частям и командам оставаться в занимаемых казармах впредь до получения приказов из штаба округа.
Всякие самостоятельные выступления запрещаю.
Все выступающие вопреки приказу с оружием на улицу будут преданы суду за вооруженный мятеж.
2. В случае каких-либо самовольных выступлений или выходов отдельный частей или групп солдат на улицу помимо приказов, отданных штабом округа, приказываю офицерам оставаться в казармах. Все офицеры, выступившие помимо приказов своих начальников, будут преданы суду за вооруженный мятеж.
3. Категорически запрещаю исполнение войсками каких-либо приказов, исходящих от различных организаций.
Подписал: Главный начальник округа Генерального штаба полковник Полковников».
Постановление Военно-революционного комитета. 24 октября 1917 г.
«Две революционные газеты «Рабочий путь» и «Солдат» закрыты заговорщиками штаба.
Совет рабочих и солдатских депутатов не может потерпеть удушения свободного слова. За народом, отражающим атаку погромщиков, должна быть обеспечена честная печать.
Военно-революционный комитет постановляет:
1). Типографии революционных газет открыть.
2). Предложить редакциям и наборщикам продолжать выпуск газет.
3). Почетная обязанность охранения революционных типографий от контрреволюционных покушений возлагается на доблестных солдат Литовского полка и 6-го запасного саперного батальона. Председатель Подвойский Секретарь Антонов».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917 г.
Утром 24 октября в Смольном прапорщику-большевику Дашкевичу вручили постановление об освобождении типографии газеты «Рабочий путь».
Взяв караул — рослых, подтянутых солдат Волынского лейб-гвардии полка, — Дашкевич вывел его на площадь перед Смольным. Здесь он рассказал о предстоящей задаче:
— Вот прямо перед нами Шпалерная улица, вон видны казармы и конюшни Кавалергардского полка, справа тянется плац полка, справа же за плацем выходит на Шпалерную Кавалергардская улица. На этой улице — типография газеты партии большевиков. Сегодня ночью Временное правительство запретило выход газеты, опечатало типографию. Приказываю сменить имеющийся там караул. Под вашей почетной охраной редакция и рабочие типографии будут продолжать выпускать большевистскую газету. Ваши караульные обязанности поняты?
— Так точно! Поняты!
— Разводящий, проверьте караул!
Разводящий быстро осмотрел винтовки, патроны, под сумки. Все в порядке.
— Караул, за мной!
На Шпалерной почти никого — лишь иногда мелькнет штатская или солдатская фигура. В тишине начинавшего ся сероватого петроградского дня гулко раздавались гвардейская поступь караула. Дашкевич надеялся на караул, он знал, что волынцы не раз слышали его на митингах в своем полку и других частях, стоят за власть Советов, а газету, которую им сейчас придется защищать, они читали и любили.
Вот и здание типографии. У ворот толпились рабочие. «Наверно, наши срочно вызвали наборщиков и печатников», — подумал Дашкевич. Караул подошел к воротам. Рабочие оживились, заулыбались, уже зная, зачем пришли солдаты. Кто-то из рабочих сказал, что часовой — солдат 9-го запасного кавалерийского полка охраняет опечатанную дверь в наборное и машинное отделения.
Караул стал подниматься по лестнице. За ним шли рабочие. С каждой ступенькой усиливалось напряжение — ведь у большевиков не было ни пропуска, ни пароля.
Одиноко и как-то жалко выглядела фигура солдата-кавалериста у двери с сургучной печатью, которую он охранял.
Увидев офицера, часовой подтянулся и вопросительно посмотрел на него.
— Разводящий, по распоряжению Военно-революционного комитета произведите смену часового!
Снятому с поста кавалеристу Дашкевич приказал немедленно отправиться в свою часть. Недоумевающий солдат быстро спустился вниз, пройдя среди расступившихся рабочих.
Дашкевич сорвал с двери шнурок с печатью. Кто-то сунул ему в руку запасной ключ. Машинное и наборное отделения открыты. Все бросились туда. Машины тоже опечатаны, но исправны. Сквозь ходовые части продеты шнурки с сургучными печатями.
Большими редакционными ножницами Дашкевич перерезал шнуры у каждой машины и, попросив отвести караулу помещение, побежал в Смольный, где доложил Подвойскому, что задание выполнено.
Распоряжение штаба Петроградского военного округа начальнику охраны Балтийской железной дороги. 24 октября 1917 г.
«Главнокомандующий приказал Вам ни в коем случае охрану станции не снимать, комиссаров, присланных от Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, на станцию не допускать, так как вы подчинены только штабу округа, который действует в контакте с Центральным Исполнительным Комитетом. Предупредите войска, покушающиеся занять Балтийский вокзал, что с фронта двигаются эшелоны, верные Временному правительству и Центральному Исполнительному Комитету крестьянских и рабочих депутатов. Генерал-квартирмейстер штаба округа Подполковник Пораделов. 24 октября 1917 г».
Донесение начальника охраны Балтийской железной дороги поручика Синеокова в штаб Петроградского военного округа. 24 октября 1917 г.
«Доношу, что на Балтийский вокзал прибыла рота Измайловского полка от Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов для несения совместной службы с охраной, но будет в подчинении у комиссара; кроме того, измайловцы выставляют караулы для захвата телеграфа и телефона. Прошу Вашего распоряжения. Своими силами Балтийский вокзал не удержать. Нахожусь на Варшавском вокзале, где все благополучно.
Поручик Синеоков».
Радиоограмма Центробалта всем Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 24 октября 1917 г.
«Петроградскому, Кронштадскому и всем Советам солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и всем верным революции гарнизонам и фронту.
Балтийский флот зорко следит за центром и колыбелью революции — Петроградом. По первому зову Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов наша мощь и наше оружие вместе с вами, преданными революции. Призываем всех товарищей в эти минуты, когда предатели революции во главе с Временным правительством стягивают все свои контрреволюцонные силы к Петрограду, быть истинными стойкими и беззаветными баррикадными бойцами за права угнетенного класса и за передачу власти в руки самого народа, истекшего кровью.
Балтийский флот не дрогнет ни перед какими силами реакции врагов революции.
Комитет Балтийского флота».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917 г.
Утром курьер из Смольного привез в Петропавловскую крепость пакет с приказом за подписью Подвойского о том, что Керенский стягивает войска к Петрограду и хочет с их помощью и с помощью юнкеров утопить в крови революцию.
Военно-революционный комитет призывал комиссаров частей гарнизона и важнейших стратегических объектов быть особо бдительными и принять все меры обороны.
На немедленно созванном совещании Благонравов сообщил о полученном приказе. Тут же был намечен план охраны крепости.
Крепостная стена стала принимать боевой вид — на ней установили пулеметы для обстрела Троицкого моста и набережной, вышку Народного дома занял наряд пулеметчиков, к воротам крепости встал усиленный караул, а на прилегающие улицы вышли патрули.
Благонравову сообщили, что комендант крепости Васильев часто сносится по телефону со штабом Керенского на Дворцовой площади и, по-видимому, намеревается, опираясь на местную команду и часть самокатчиков, арестовать комиссаров, большевистскую ячейку и «водворить в крепости порядок». Одновременно по телефону из Смольного пришло известие, что в крепость должны прибыть казаки.
Распоряжение Благонравова, несмотря на истерику грозного полковника и его крики о том, что с виновниками расправятся по всей строгости военных законов, осуществлялось солдатами быстро и точно — обезоруженный комендант был арестован и заперт в собственной квартире, откуда снят телефон.
Сообщение газеты «Рабочий путь». 24 октября 1917 г.
«Большинство воинских частей Петрограда признало компетенцию Военного-революционного комитета, учрежденного при Совете, и выразило желание подчиняться только его распоряжениям. Между прочим, поступило заявление 9-го кавалерийского полка, что он подчиняется только воле Совета.
В Петропавловской крепости Советом назначен специальный комиссар, заведующий складами припасов оружия, без ведома которого никакие предметы снабжения отпускаться не будут ни по чьему требованию. Гарнизон Петропавловской крепости заявил себя на стороне Совета».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917 г.
Зимний дворец срочно вызвал к телефону коменданта Петропавловской крепости. Благонравова встретил бледный и растерянный начальник канцелярии штабс-капитан Лашков, прикладывавший одну руку к голове на которой не было фуражки, а другой указывавший на стол, где лежала телефонная трубка. Тут же, заметив свое неловкое отдание чести, штабс-капитан еще больше стушевался и отошел в сторону.
Комиссар взял трубку. Говорил адъютант Керенского. Ему хотелось узнать, почему не действует телефон на квартире коменданта и что вообще происходит в крепости. Эти сведения, по его словам, были нужны для доклада Керенскому.
Прежде всего Благонравов сообщил, что адъютант говорит с представителем Военно-революционного комитета, и неторопливо рассказал обо всем, что происходит в крепости, в том числе и об аресте коменданта. Он попросил передать Керенскому, что крепость теперь исполняет только распоряжения Военно-революционного комитета, с которым он и может в дальнейшем сноситься.
В ответ раздался крик: «Так вот вы как, это восстание! Хорошо же!» и трубка полетела на рычаг. Это было единственное боевое действие, которое смог совершить адъютант министра-председателя.
Резолюция митинга 4-го гренадерского Несвижского полка:
«Товарищи! Мы ждали. Мы терпеливо три с лишним года несли все тяготы войны, покорно принимали на себя ее удары. Три с лишним года кровавого ужаса.
Три с лишним года нечеловеческих страданий. Мы ждали. Брошенные в кровавый кошмар бойни прихотью Николая кровавого и аппетитами капиталистов, придавленные к земле страданием ненужности этой бойни, изменами, предательством, очевидностью сознательного истребления нас в целях большего порабощения, мы в феврале воспрянули духом при известии о революции. Свергнут тиран. Народ правит своими судьбами. И нам казалось, что наши отцы, наши братья прекратят эту бойню, найдут способ прекратить кровавое безумие, охватившее мир, выведут нас из положения убойного скота.
Мы обманулись в своих ожиданиях. Освобожденный тыл охватило безумие личных интересов, наживы, погони за славой, мелочной, иногда позорнойборьбы партий. Мы были забыты. Вопрос о мире оказался в руках буржуазии, которая, несмотря на море пролитой крови, несмотря на груды жертв, несмотря на внутреннюю неурядицу, на обеднение и усталость всего русского народа, считала возможным и нужным продолжать войну, убеждая нас, что войну можно кончить войной; буржуазия, продолжая войну, набивала свои карманы и мечтала о задавлении революции путем обессиливания нас — армии и народа. Сказав нам, что мир придет только с победой, нас бросали, как ненужный скот, под пули немцев; усталых наших братьев, не выдержавших многолетнего ужаса, страданий, усталости, расстреливали. Нам дали Корнилова, повесили над нами дамоклов меч — смертную казнь. Нас обливали грязью насмешек, клеветы. Вместо прав, возвещенных декларацией, нам дали право умирать, голодать, молчать.
Видя все это, мы все-таки продолжали стоять перед лицом врага, надеясь, что тыловые товарищи опомнятся. Мы долго ждали. Ждали бесплодно. Теперь наше терпение истощилось. Настал момент сказать всю горькую правду о нашем положении и потребовать от правительства и демократических организаций вывести нас из него.
Мы голодны. Мы раздеты. Мы устали. Дальше не можем. С каждым днем ухудшается наше положение, с каждым днем редеют наши ряды. Обнищавшая, раздираемая неурядицами Россия не в силах без мира ни улучшить наше положение, ни пополнить наши ряды. Дальнейшее продолжение войны — преступление, ничем не оправдываемое. Оно — лишняя кровь, лишние жертвы, лишние территориальные потери. В нем величайшие возможности для контреволюции, для темных делишек, набивания карманов и т. п. проявлений тылового геройства.
Довольно бойни! Довольно крови!
Мир! Необходим немедленный мир! Мир во что бы то ни стало! Только мир может спасти Россию и свободу. Мы требуем — дайте нам мир! Возвратите нас к работе, так необходимой свободной, но обнищавшей родине; возвратите нас к нашим семьям, оставленным без призора, обреченным на голод, холод и нищету.
Мы не можем больше ждать! Спешите! Медлительность — преступление. В ней гибель родины и свободы.
Несвижцы».
Резолюция Петроградского комитета РСДРП(б). 24 октября 1917 г.
«Петроградский комитет считает необходимой задачей всех сил революции немедленное свержение правительства и передачу власти Советам рабочих и солдатских депутатов как в центре, так и на местах. Для выполнения этой задачи Петроградский комитет считает необходимым перейти в наступление всей организованной силой революции, без малейшего промедления, не дожидаясь, пока активность контрреволюции не уменьшит шансы нашей победы».
Газета «Рабочий путь» об экстренном заседании Петроградского Совета. 24 октября 1917 г.
«На заседании присутствовало много делегатов съезда Советов. С докладом о положении дел выступил Троцкий. Изложив историю конфликта со штабом военного округа, докладчик сообщает о целом ряде попыток со стороны Временного правительства подтянуть к Петрограду войска против революции. Но все подобные попытки парализованы Военно-Революционным Комитетом.
Мы не боимся брать на себя ответственность за сохранение революционного порядка в городе. Сегодня Военно-Революционный Комитет заявляет населению Петрограда, что Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов берет на себя охрану революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений.
Сегодня нас посетила делегация от городского самоуправления. Делегация спрашивала нас: как мы смотрим на охрану порядка в городе? У правительства нет силы, нет власти — они это видят. Делегация передала даже слух о том, что будто правительство предполагает передать власть городскому самоуправлению.
Делегатам городского самоуправления мы ответили, что в деле поддержания революционного порядка готовы согласовать свою деятельность с деятельностью городской думы. Представитель ИК Петроградского Совета еще с корниловских дней делегирован в городскую управу. С другой стороны, в Военно-Революционный Комитет входит представитель городского самоуправления.
Далее, делегация нас спрашивает о восстании и выступлении. По этому вопросу мы им сказали то, что неоднократно говорилось нами здесь. В этом отношении нам не пришлось менять ни одного слова. Мы ответили делегации: «Вся власть Советами — это наш лозунг. В ближайшую эпоху, эпоху заседаний Всероссийского съезда Советов, этот лозунг должен получить осуществление. Приведет ли это к восстанию или выступлению — это зависит не только и не столько от Советов, сколько от тех, которые вопреки единодушной воле народа держат в своих руках государственную власть».
Военно-Революционный Комитет возник не как орган восстания, а на почве самозащиты революции. Когда правительство Керенского решило обезоружить Петроград и вывести отсюда войска, мы сказали, что в интересах защиты революции этого не допустим. Когда в Петрограде это правительство закрыло две газеты, имеющие огромное влияние на петроградский пролетариат и гарнизон, мы сказали, что не можем потерпеть удушения свободного слова, и выпуск газет решили возобновить (аплодисменты), возложив почетную обязанность охранения типографий революционных газет на доблестных солдат Литовского полка и 6-го запасн. саперного батальона. (Бурные аплодисменты.) Есть ли это восстание? У нас есть полувласть, которой не верит народ и которая сама не верит, ибо она внутренне мертва. Эта полувласть ждет взмаха исторической метлы, чтобы очистить место подлинной власти революционного народа. (Бурные аплодисменты.) Когда правительство стало мобилизовывать юнкеров, в это самое время оно дало крейсеру «Аврора» приказ удалиться. Почему, призывая юнкеров, правительство стало удалять матросов? Причины Понятны. Речь идет о тех матросах, к которым в корниловские дни являлся Скобелев со шляпой в руках просить, чтобы они охраняли Зимний дворец от корниловцев. Матросы «Авроры» выполнили тогда просьбу Скобелева. А теперь правительство пытается их удалить. Но раз матросы спросили и Военно-Революционный Комитет Совета — «Аврора» сегодня стоит там, где стояла прошлой ночью. (Бурные аплодисменты.) Завтра откроется съезд Советов. Задача гарнизона пролетариата — предоставить в распоряжение съезда накопленную силу, о которую бы разбилась правительственная провокация. Задача наша — донести эту силу до съезда нерасколотой, неущербленной.
Когда съезд скажет, что он организует власть, этим он завершит ту работу, которая проделана во всей стране. Это будет обозначать, что высвободившийся из-под власти контрреволюционного правительства народ созывает свой съезд и создает свою власть.
Если мнимая власть сделает азартную попытку оживить собственный труп, то народные массы, организованные и вооруженные, дадут ей решительный отпор, и отпор этот будет тем сильнее, чем сильнее будет наступление атаки. Если правительство двадцатью четырьмя или сорока восемью часами, которые остались в его распоряжении, попытается воспользоваться для того, чтобы вонзить нож в спину революции, то мы заявляем, что передовой отряд революции ответит на удар ударом, на железо сталью». (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
Отвечая на вопрос об отношении к левым эсерам, Троцкий заявляет:
— В бюро Военно-Революционного Комитета из 5 лиц 2 левых эсера, тт. Лазимир и Сахарнов. Работают они там прекрасно, никаких принципиальных разногласий у нас с ними нет.
Сегодня вечером нам сообщали, что фракция левых эсеров выходит из предпарламента и посылает своего представителя в Военно-Революционный Комитет.
Итак, в борьбе против общего врага — контррреволюции — мы нашли друг друга. (Бурные аплодисменты.)
После выступления представителя Московского Совета тов. Аванесова заседание, созванное исключительно с информационной целью, закрывается».
Предложение прокурора Петроградской судебной палаты Корчевского судебному следователю по важнейшим делам Петроградского окружного суда В. К. Чудвиловичу о расследовании деятельности Петроградского Военно-Революционного Комитета. 24 октября 1917 г.
«Срочно. Препровождая при сем получившее распространение воззвание Военно-Революционного Комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, а также номер газеты «Биржевые ведомости» и «Известия Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов» от 24 сего октября, в которых имеются указания на состав Военно-Революционного Комитета, поручаю Вам приступить к производству следствия по признакам 3-го параграфа закона 6 июля 1917 г. И 108-й статьи Уголовного Уложения.
При этом сообщаю, что наблюдение за означенным следствием мною возложено на товарища прокурора Судебной палаты Савойского.
Прокурор Судебной палаты Корчевский. Секретарь Пальм».
Сообщение газеты «Речь». 25 октября 1917 г.
«Около 11 час. вечера (24 октября) отряд красногвардейцев навел Николаевский мост.
По распоряжению штаба округа отряд ударного батальона приступил к разводке моста.
Разные мосты на Неве в течение дня неоднократно разводились и затем вновь наводились.
Ночью все мосты на Неве, кроме Николаевского, были наведены».
Письмо В.И. Ленина членам ЦК РСДРП(б). 24 октября 1917 г.
«Товарищи! Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать!! Можно потерять все!!
Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.
Кто должен взять власть?
Это сейчас неважно: пусть ее возьмет Военно-революционный комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии(предложение мира тотчас), интересов крестьян (землю взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных.
Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью.
История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все.
Взяв власть сегодня, мы берем ее не против Советов, а для них.
Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия.
Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой; народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их.
Это доказала история всех революций, и безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент, зная, что от них зависит спасение революции, предложение мира, спасение Питера, спасение от голода, передача земли крестьянам.
Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!
Промедление в выступлении смерти подобно».
Сообщение газеты «День» о положении в Смольном. 24 октября 1917 г.
«Смольный окружен со всех сторон войсками Петроградского гарнизона.
Еще утром пришли две роты Литовского полка, которые расположились частью перед зданием, частью внутри Смольного.
К 1 часу дня прибыли на грузовых автомобилях отряды Красной гвардии, которые немедленно заняли все входы и выходы Смольного и установили во всех частях здания пулеметы. Штаб караулов, охраняющих Смольный, расположился в маленькой комнате в первом этаже; там же находится несколько запасных пулеметов, которые, по-видимому, предполагается установить на крыше здания. Днем около 3 часов прибыл к Смольному отряд, посланный 6-м саперным полком, для охраны Петроградского Совета; к вечеру охрана Смольного была усилена, и в здание Совета, кроме членов ЦИК и Петроградского Совета, никто не пропускается. Не были пропущены также и представители буржуазной прессы.
Вокруг здания Совета царит большое оживление. Ежеминутно подъезжают к крыльцу автомобили с солдатами и матросами, которые, высадив своих пассажиров, мчатся по направлению к Таврическому дворцу.
На площади перед Смольным в различных направлениях проходят отдельные патрули вооруженных солдат. Солдатам раздаются воззвания Военно-Революционного Комитета и газета «Рабочий и солдат». В коридорах оживленно обсуждается характер сегодняшнего съезда и многими высказывается недовольство тем, что съезд, по-видимому, будет отложен или в лучшем случае открыт лишь сегодня вечером.
Указывают, что отложить съезд — значит сдать добровольно свои позиции и капитулировать перед Временным правительством».
Сообщение газеты «Речь». 25 октября 1917 г.
«В 9 часов вечера (24 октября) в помещение агентства явился редактор гельсингфорской большевистской газеты «Прибой» г. Старк в сопровождении барышни и вооруженных матросов, г. Старк заявил, что он назначен комиссаром Военно-революционного комитета, и потребовал, чтобы ему были предоставлены для просмотра все телеграфные сообщения Петроградского телеграфного агентства, сообщенные циркулярно во все газеты. Г. Старк сел в одной из комнат агентства вместе с барышней за письменным столом, положив на стол два револьвера.
Директор Петроградского телеграфного агентства С. 3. Раецкий заявил, что он подчинен Временному правительству, но считает своим долгом продолжать деятельность агентства, так как осведомление страны есть дело государственной важности. Поэтому он будет продолжать свою деятельность и, подчиняясь насилию, будет показывать все циркуляры агентства представителю Военно-революционного комитета. Комиссар Военно-революционного комитета просматривал решительно все сообщения агентства».
Калейдоскоп событий. 24 октября 1917 г.
Вечером 24 октября на квартиру Фофановой, где скрывался В. И. Ленин, пришел Эйно Рахья, связной между В. И. Лениным и ЦК. Он рассказал о событиях в городе и действиях Военно-революционного комитета.
— Да, сегодня должно начаться.
Ленин ходил по комнате из угла в угол, о чем-то думал. Потом резко остановился и, повернувшись к Рахья, сказал:
— Нужно идти в Смольный.
Тот стал его отговаривать, доказывая всю опасность такого предприятия. Ленин не согласился с ним и решительно сказал:
— Едем в Смольный.
Для того чтобы обмануть шпиков Керенского, решили замаскироваться. В меру возможности Ленин переменил одежду, перевязал щеку грязной тряпкой, на голову одел старую помятую кепку.
У Рахья были припасены два «пропуска» в Смольный со счищенными резинкой фамилиями прежних владельцев и вписанными вместо них несуществующими членами Петроградского Совета, причем чернила расплылись, так что подделка сразу бросалась в глаза.
Около 8 часов вечера Ленин и Рахья вышли из дома и направились к Сампсоньевскому проспекту. Минут через десять у самой остановки их нагнал почти пустой трамвай. Они взобрались на заднюю площадку прицепного вагона и благополучно доехали до угла Боткинской улицы, где трамвай заворачивал в парк.
Дальше пошли пешком. У Литейного моста на Выборгской стороне стоял караул красногвардейцев. Здесь прошли беспрепятственно, но, дойдя до середины моста, заметили на другой стороне солдат Керенского. Они требовали у всех проходящих пропуска. Солдат окружала толпа рабочих, возмущавшихся требованием никому не известных пропусков.
Воспользовавшись спором и сутолокой, Ленин и Рахья проскользнули на Литейный проспект и свернули на Шпалерную. До Смольного было рукой подать.
Навстречу ехали два верховых юнкера. Подскакав вплотную, они скомандовали:
— Стой! Пропуска! Рахья шепнул Ленину:
— Идите, я с ними сам разделаюсь... — И нащупал в кармане пальто револьвер.
Отчаянно ругаясь, Эйно вступил с юнкерами в перебранку. Пьяным голосом он кричал, что никому не известно, что нужны какие-то пропуска.
В это время Ленин незаметно отходил в сторону от юнкеров, внимание которых было отвлечено на Рахья. Они угрожали ему нагайками и требовали, чтобы он шел за ними. Рахья в ответ ругался и не трогался с места. Наконец юнкера не выдержали и, решив не связываться с пьяными, поехали прочь.
У дверей Смольного собралась большая толпа, выяснилось, что неожиданно пропуска членов Петроградского Совета, бывшие ранее белого цвета, заменены красными.
Это было непреодолимым препятствием для многих, в том числе для Ленина и Рахья, потому что поблизости они не заметили ни одного знакомого работника партии.
Столпившиеся у входа люди возмущались тем, что их не пропускают, у каждого было свое какое-то срочное дело, но солдаты и красногвардейцы были непреклонны.
Рахья возмущался больше всех, размахивая своими «липовыми» пропусками, он кричал:
— Как это меня, полноправного члена Петроградского Совета, не пропускают!
На его крики никто не обратил внимания — кричали и без него много, тогда он набрал в грудь побольше воздуха и закричал тем, кто стоял впереди:
— Проходите, товарищи! А в самом Смольном разберемся! Навались!
Контролеры были отброшены, и в хлынувшем в Смольный людском потоке Ленин и Рахья проникли в здание Совета.
На втором этаже, в конце коридора у окна рядом с актовым залом, Ленин вошел в какую-то пустую комнату и послал Рахья за Подвойским.
Во время разговора Ленина с председателем Военно-революционного комитета в комнату вошли трое — меньшевики Дан и Либер, эсер Гоц. Подвойский смерил их негодующим взглядом, но это были люди закаленные и смутить их было не так-то просто.
Дан вынул из пальто сверток и пригласил друзей закусить, сказав, что у него есть булка с маслом, колбаса и сыр. Сверток они разложили на другом конце стола, за которым сидел Ленин, и, переговариваясь между собой, совершенно не обращали внимания на Подвойского и его собеседника. Пережевывая бутерброд с колбасой, Дан поднял голову и узнал Ленина, несмотря на его грим и повязку. Страшно смутившись, поперхнувшись, он схватил остатки своего пиршества и кинулся вон из комнаты, за ним как ошпаренные выскочили двое его «боевых друзей».
Ленин хохотал до слез, несмотря на всю серьезность положения в городе. Через минуту он уже снова был серьезен и сосредоточен. Отныне руководство восстанием перешло непосредственно в его руки.
В ночь на 25 октября на площади перед Смольным зажглись десятки костров. Вокруг них грелись с винтовками за плечами красногвардейцы, матросы и солдаты.
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
В час ночи 25 октября Керенского посетила делегация расквартированных в Петрограде казачьих полков и заверила «главковерха» в своей верности Временному правительству.
Из воспоминаний А. Ф. Керенского: «В этот момент у меня не было ни малейших сомнений в том, что эти три казачьих донских полка не нарушат своей присяги, и я немедленно послал одного из моих адъютантов в штаб сообщить, что можно вполне рассчитывать на казаков.
Как и утром в Совете Республики, я еще раз жестоко ошибся. Я не знал, что, пока я разговаривал с делегатами от полков, Совет казачьих войск, заседавший всю ночь, решительно высказался за невмешательство казаков в борьбу Временного правительства с восставшими большевиками...»
Предписание комиссару Гвардейского экипажа о занятии Государственного банка. 25 октября 1917 г.
«Военно-революционный комитет при Петроградском Совете р. и с. д. предписывает вам занять к 6 час. утра главную контору Государственного банка на Екатерининском канале.
Председатель Н. Подвойский. Секретарь Антонов».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
В 6 часов отряд Гвардейского флотского экипажа из 40 матросов подошел к ограде Государственного банка. Растерявшийся часовой беспрепятственно пропустил вооруженных матросов. Растолкав спящего начальника караула эсера Булхова, они объяснили ему, что по приказу Военно-Революционного Комитета занимают Государственный банк. Булхов не стал сопротивляться и только покорно кивал головой.
Матросы быстро расставили свои посты по всему зданию, у входа в банк и у всех городских телефонов. Взвод семеновцев, несший охрану банка, остался нейтральным.
Утром служащие банка с изумлением увидели, что в карауле уже стоят революционные матросы.
Воззвание Военно-Революционного Комитета при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.
25 октября 1917 г. 10 ч. 00 мин.
«К гражданам России!
Временное Правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-Революционного Комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!»
Телеграмма генерала Багратуни всем комитетам, начальникам станций и заведующим передвижением войск. 25 октября 1917 г.
«7 час. Верховный главнокомандующий приказал идущие на Петроград с фронта эшелоны войск направлять в Петроград вне всякой очереди, прекратив, если надо, пассажирские перевозки. Генерал Багратуни».
Телеграмма начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Н. Н. Духонина частям действующей армии. 25 октября 1917 г.
«Вчера, 24 октября, министр-председатель обратился к Совету Республики с просьбой поддержать Временное Правительство для принятия решительных мер против большевиков, действия коих за последнее время, по докладу министра-председателя Совету республики, препятствовали планомерной работе правительства по поддержанию порядка в стране и обеспечению свободы и независимости ее, с одной стороны, и своевременному сбору Учредительного собрания — с другой стороны.
Призыв министра-председателя был поддержан громадным большинством Совета Республики. Тем не менее в ночь на 25 октября под влиянием агитации большевиков большая часть Петроградского гарнизона, не желавшая вовремя идти на позиции, примкнула к большевикам; остальная часть этого гарнизона заняла пассивное положение. Возмутившиеся против Временного Правительства части Петроградского гарнизона выставили в городе свои посты. По приказанию главковерха к Петрограду двинуты войсковые части Северного фронта. Общеармейский комитет при Ставке в ночном заседании вынес резолюцию, осуждавшую выступления в Петрограде большевиков, и высказался за поддержку Временного Правительства.
Священный долг перед родиной в эти тяжелые минуты, переживаемые ею, требует от армии сохранения полного содействия, самообладания и прочного положения на позициях, тем самым оказывая содействие правительству и Совету Республики по обеспечению неприкосновенности страны и ее свободы, добытой революцией. Духонин».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
Первое продвижение войск к Зимнему дворцу началось в 7 часов утра 25 октября. К этому времени уже были заняты все вокзалы, мосты, электростанции, телеграф. В городе спокойно. В полках наготове дежурные роты, в районах и на заводах дежурили отряды Красной гвардии.
В Смольном в это время непрерывно заседал Военно-Революционный Комитет.
— Товарищи! — Подвойский посмотрел на присутствующих членов Военно-Революционного Комитета. — Поручение от ЦК. Надо разогнать штаб округа и покончить с юнкерами. Выделяется полевой штаб, которому и придется это сделать. Временное Правительство надо будет арестовать. Бубнов, Антонов, Чудновский, Еремеев и я сейчас должны все это быстро обсудить. Имейте в виду, что уже напечатано объявление о переходе власти к Петроградскому Совету.
Разговор по прямому проводу генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего генерала М. К. Дитерихса с генералом для поручений Б. А. Левицким. 25 октября 1917 г.
«Дитерихс: Не можете ли вы как очевидец происходящего дать краткую ориентировку для главкофронта?
Левицкий: Даю. Третьего дня ночью Петроградский Совет, давно уже имеющий преобладание большевиков и всеми силами и средствами стремящийся сорвать планомерную работу правительства, выпустил приказ гарнизону не исполнять приказаний штаба Петроградского округа как органа Временного Правительства. Это было следствием отказа Полковникова признавать права контроля над его действиями со стороны Совета. Этот акт призыва к неповиновению органам Временного Правительства заставил министра-председателя ясно и определенно вчера, 24 октября, в Совете Республики разъяснить создавшееся положение и указать линию поведения Временного Правительства. Он называл большевизм своим именем и заявил о неуклонной твердости Временного Правительства и решимости начать борьбу с этим злом. Вслед за этим части Петроградского гарнизона, под влиянием бешеной агитации, с одной стороны, и в глубине души всеми силами стремящиеся не идти на позицию перешли на сторону большевиков, из Кронштадта прибыли матросы и легкий крейсер. Разведенные мосты вновь наведены ими. Весь город покрыт постами гарнизона, но выступлений никаких нет. Телефонная станция в руках гарнизона. Части, находящиеся в Зимнем дворце, только формально охраняют его, так как активно решили не выступать; в общем впечатление как будто бы Временное Правительство находится в столице враждебного государства, закончившего мобилизацию, но не начавшего активных действий. Эта малая решимость большевиков, давно уже имеющих фактическую возможность разделаться со всеми нами, и дает мне право считать, что они не посмеют пойти вразрез с мнением фронтовой армии и дальше указанного не пойдут, но это оптимистическое мое мнение может оказаться и неосновательным, если армия еще более резко не подчеркнет своего мнения, выраженного комитетом Ставки».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
В городе ничто не напоминало о восстании. Было хоть и прохладно, но солнечно. По улицам шли люди, проезжали извозчики и автомобили.
Еремеев подъехал к Троицкому мосту — там стоял караул Павловского полка. В это время прошел батальон юнкеров, направляясь по набережной к Зимнему дворцу. Офицер, шедший с батальоном, что-то спросил караульных на мосту и догнал своих юнкеров.
Еремеев поехал к Павловским казармам. Подписав путевку шоферу, он отпустил его, решив, что в Смольном тот будет нужнее.
Предъявив мандат часовым, он прошел в канцелярию и спросил комиссара. Комиссаром в полку был Дзенис, которого Подвойский рекомендовал Еремееву как хорошего работника, сумевшего наладить отношения с солдатами.
— Хорошо, что вы приехали, — сказал, поздоровавшись, Дзенис. — У нас в полку уже разные разговоры, спрашивают: чего молчит Смольный? Дворцовая площадь занята юнкерами и артиллерией. Ходят патрули, что-то готовится.
— Ничего, товарищ Дзенис. Теперь не июльские дни. Какие у вас отношения с преображенцами?
— Как будто ничего, но они, кажется, не хотят выступать.
— Нехорошо, что у нас такие соседи, но ничего не поделаешь. Вряд ли они будут помогать юнкерам.
— Не будут, я уверен. И против солдат не пойдут. Юнкера тут патрули послали, так мы им сказали, чтоб мимо нас не ходили. Теперь ходят только до переулка по Миллионной.
Телеграмма главнокомандующего Петроградским военным округом полковника Полковникова в Ставку и главнокомандующему Северным фронтом. 25 октября 1917 г.
«Секретно. Доношу, что положение в Петрограде угрожающее. Уличных выступлений, беспорядков нет, но идет планомерный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караулы без сопротивления, казаки, несмотря на ряд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступили. Сознавая всю ответственность перед страною, доношу, что Временное правительство подвергается опасности потерять полностью власть, причем нет никаких гарантий, что не будет сделано попытки к захвату Временного правительства. 10 час. 15 мин. Главноокр Петроградский Полковник Полковников».
Сообщение газеты «Речь»:
«Ввиду тревожных событий занятия в частных, общественных и правительственных учреждениях 25 октября были прекращены около 1 часа дня и служащие распущены по домам.
Были распущены в 12 час. дня все учащиеся средних и низших учебных заведений.
Трамвайное движение не прерывалось».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
Патрули, высланные Еремеевым, быстро начали действовать. Остановили несколько автомобилей, привели пассажиров, курьеров, шедших с пакетами. Еремеев просмотрел пакеты:
— В штаб округа, в Зимний? Нет. Отпустить.
Пассажиры автомобилей были не так покорны, как курьеры, повышали голос:
— Почему мы задержаны? Что тут происходит? На каком основании?
— Дело военное — вас не касается. Будьте любезны предъявить документы.
Несколько купчиков, адвокат с дамой, какие-то иностранные коммерсанты.
— Можете идти. Автомобили пока будут задержаны.
— Как так! Это незаконно! Мы будем жаловаться. Один в штатском оказался полковником.
— Вам придется проехать в Смольный. Дадим провожатого.
Вошел прилично одетый господин с портфелем.
— Товарищ начальник, вот министр, — представил его солдат-конвоир.
— Что у вас тут делается? Это безобразие! Меня задержали, я министр Прокопович, еду на заседание правительства!
— Вам придется проехать в Смольный.
— Что?! Насилие над членом правительства! Это неслыханно, чудовищно! Объясните же, что делается, кто вы?
— Член Военно-революционного комитета Еремеев.
— Кто вам дал право задерживать члена правительства? Это самоуправство! Вы за это ответите! Я требую, чтобы меня отпустили, мне спешно нужно на заседание правительства!!!
— Вы там не будете. Вам придется проехать в Смольный.
— Это невероятно! Да понимаете ли вы, что вы делаете?!
— Да. Это революция. Ваше правительство не существует. Все разговоры бесполезны — вы поедете в Смольный.
С отвисшей челюстью и выпученными глазами министр покорно пошел за конвоиром.
Привели управляющего делами Временного правительства. Видимо, уже плохо соображая, он просил отпустить его, так как у него срочные дела. Управляющего делами тоже отправили в Смольный. Все делалось очень вежливо и корректно.
Приказ А. Ф. Керенского главнокомандующему Северным фронтом генералу В. А. Черемисову. 25 октября 1917 г.
«Приказываю с получением сего все полки пятой Кавказской казачьей дивизии со своей артиллерией, 23-й Донской казачий полк и все остальные казачьи части, находящиеся в Финляндии под общей командой начальника пятой Кавказской казачьей дивизии, направить по железной дороге в Петроград, Николаевский вокзал, в распоряжение главного начальника Петроградского округа полковника Полковникова. О времени выступления частей донести мне шифрованной телеграммой. В случае невозможности перевозки по железной дороге части направить поэшелонно походным порядком. Главковерх Керенский».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
В полдень Благонравов отправился на бывшем комендантском автомобиле в Смольный с твердым намерением предложить Военно-Революционному Комитету наступательный план действий. На втором этаже его встретил Антонов-Овсеенко и повел в комнату, где у карты Петрограда, покрытой флажками, оживленно разговаривали Подвойский и Чудновский.
Предложение Благонравова запоздало. По плану, принятому Военно-Революционным Комитетом, главным опорным пунктом и базой для штурма Зимнего должна была стать Петропавловская крепость, которая высылала связных в соседние части и на «Аврору».
Распределив между собой участки и командование, члены ВРК поспешили на места — тревожные вести о подходе преданных Керенскому казачьих частей приходили все чаще и чаще, каждая минута была дорога. Антонов поехал на «Аврору», Благонравов на автомобиле вместе с Чудновским — в Петропавловскую крепость.
У въезда на Троицкий мост они расстались — Чудновский отправился в Павловский полк, которым он должен был руководить при наступлении на Зимний. Чудновский пообещал выслать заставу к Троицкому мосту, а Благонравов решил установить пулеметы для продольного обстрела моста, в случае если юнкера еще раз попытаются его развести.
Около бывшего дворца Кшесинской, напротив крепости, было заметное оживление. Дворец после июльского разгрома Временным правительством большевистской военной организации, помещавшейся в нем, был занят ударниками и георгиевскими кавалерами — частями, преданными Временному правительству. Теперь они явно к чему-то готовились.
Старший крепостного патруля подтвердил, что у дворца Кшесинской делается что-то подозрительное. По его словам, ночью к ударникам приезжали какие-то автомобили, при проверке предъявлявшие пропуска ВЦИК, группами выходили вооруженные люди.
Благонравов приказал выслать разведчиков с заданием во что бы то ни стало проникнуть внутрь дворца и, потолкавшись среди ударников, выяснить их настроение. В крепости он отдал распоряжение выставить на всякий случай на стену пулемет в сторону дворца. Операция эта, намеренно проделанная с большим шумом, привлекла внимание засевших в дворце и, видимо, произвела на них впечатление — во всяком случае, до 27 октября ударники оставались пассивными.
Началась подготовка к обстрелу Зимнего дворца. Крепость могла стрелять только из пулеметов и винтовок — орудия, грозно стоявшие на парапетах, были не более чем декорацией — стреляла лишь одна пушка, указывающая время. После недолгих поисков на дворе арсенала среди десятков неисправных орудий было найдено несколько трехдюймовых орудий, по внешнему виду казавшихся вполне пригодными. Совместными усилиями их вытащили в лагеря — небольшое пространство между крепостной стеной и Обводным каналом Невы, раньше действительно бывшее местом лагерного расположения гарнизона. Выбирать другую позицию не приходилось, потому что без всяких приспособлений втащить пушки на крепостную стену было невозможно, а поставить орудия внутри крепости было нельзя из-за слишком близкой цели — Зимний расстреливать можно было только прямой наводкой.
С наступлением темноты орудия должны были быть выдвинуты из-за куч мусора, где их на время установили, опасаясь, что их заметят наблюдатели Зимнего дворца, на заранее выбранные места у самого берега Невы.
Небольшое количество снарядов нашлось в арсенале, другая часть была получена с Выборгской стороны из склада огнеприпасов. Хуже было с артиллеристами. Крепостная рота была ненадежной, но выбора не было.
В то время как Благонравов поручал наметить артиллеристов, явились делегаты крепостной роты и ее командир — молодой прапорщик. Они заявили, что уполномочены общим собранием роты довести до сведения комиссара, что рота, как и в июльские дни, намерена остаться нейтральной и поэтому отказывается выделять артиллеристов и вообще выступать с оружием в руках на чьей-либо стороне. Положение создавалось критическое — других артиллеристов не было.
Немедленно Благонравов и Павлов направились в казарму крепостной роты. Там все были в полном сборе, ждали ответа от своих делегатов. Объяснив собравшимся, что занятая ими позиция не выдерживает никакой критики, Благонравов потребовал именем Петроградского Совета подчиняться его распоряжениям и предупредил, что неисполнение их повлечет для виновников весьма нежелательные последствия.
Разговор по прямому проводу начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Н. Н. Духонина с комиссаром Временного правительства при Ставке В. В. Станкевичем. 25 октября 1917 г.
«Станкевич: Прошу доложить наштаверху, не желает ли он переговорить со мной по аппарату, и до ответа прошу не включать аппарат и не давать штасева.
— Сию минуту, пошли докладывать.
— У аппарата наштаверх.
— У аппарата комиссарверх. Положение с каждой минутой сложнее. Мариинский дворец занят большевиками, на Неве стоят два крейсера из Кронштадта, попытка занять нашим караулом телефонную станцию при содействии юнкеров окончилась неудачей, так как юнкера были встречены броневиками. В руках правительства лишь центральная часть города, включая штабы и Зимний дворец. Силы правительства: две с половиной школы юнкеров, батарея Михайловского училища и два броневика. Этих сил достаточно продержаться 48 часов, но не больше, и нет возможности без помощи извне предпринять какие-либо активные меры. На улицах внешнее спокойствие, уличное движение продолжается, но очень грозно обстоит вопрос с продовольствием. Временное Правительство перманентно заседает. Генерал-губернатором Петрограда назначен Кишкин. Неизвестно ли вам, в каком положении посылка отряда с Севфронта?
Духонин: Здравствуйте, Владимир Бенедиктович. Сведения которые я имею, я сообщил генералу Левицкому. Из них вы увидите, что войск назначено достаточно. По справке, которую я взял сейчас у начвосоверха, самокатные батальоны в ночь на сегодняшнее число со станций Передольское и Битецкая отправлены по желдороге в Петроград. По моим расчетам, они должны бы уже давно прийти по назначению. Неужели нет сведений об их приходе? Мне передавали, что поехали их встречать. Более подробных сведений о других частях нет, ибо Севфронт их еще собирает, но я думаю, что войска продвигаются по желдороге из Ревеля и через Псков и Финляндию. Как только начвосоверх получит данные о месте нахождения эшелонов, я вам тотчас же сообщу. Думаю, что к завтрашнему утру безусловно должно подойти несколько эшелонов. Мне непонятно, почему столь ничтожные силы правительства? Сегодня от комиссара казачьих войск я получил уверение в полной лояльности 1-го Донского казачьего полка, отчасти 14-го и лишь 4-й Донской не внушал доверия. Что делает Константиновское училище, Николаевское кавалерийское? Вероятно, найдутся еще, так что я думаю, что сил достаточно можно найти, необходимо лишь надлежащим образом организовать это дело, а там начнут подходить войска с фронта. У нас спокойно. Комитет общеармейский высказался против выступления большевиков и вошел в связь со всеми комитетами фронтов.
Станкевич: Я думаю, что начальникам приходящих эшелонов необходимо давать указания, что если им по приходе в Петроград штаб округа не будет в состоянии дать какие-либо указания, то им следует, оставив охрану на вокзале, немедленно идти к штабу округа и к Зимнему дворцу, хотя бы на улицах им пришлось встретиться с препятствиями. Больше ничего не имею. Буду сейчас говорить с комиссарсевом. Если у вас нет ничего, то желаю всего доброго. Станкевич.
Духонин: Я считаю необходимейшим условием высылку навстречу подходящим войскам за 2-3 станции особо доверенных лиц из Петрограда. Об этом я сегодня ночью говорил генералу Левицкому. Кроме того, просил шта-сев высылать с эшелонами представителей армейских или фронтового комитета. Очень был бы вам обязан, если бы около полуночи обрисовали положение. Сейчас мне докладывают, что по другим проводам нам не отвечают.
Станкевич: Слушаюсь, В 24 часа постараюсь быть у аппарата. Ваши указания не только передам, но, может быть, и сам постараюсь выехать навстречу. Больше ничего? Всего хорошего.
Духонин: Видите ли вы А. Ф. (Керенского — Примеч. ред.)
Станкевич: Нет, он уехал навстречу.
Духонин: Меня это беспокоит. Все ли благополучно? Возможно ли было благополучно добраться?
Станкевич: Были приняты все меры, и я надеюсь, что ничего не случилось, а оставаться ему здесь было невозможно.
Духонин: Я с этим вполне согласен, и самое решение безусловно правильно и наболее рационально в сложившейся обстановке, и, если проезд через город был обеспечен, тогда, значит, все хорошо. Пока до свидания.
Станкевич: Очень Вам признателен, что поделились со мной.
Духонин: Значит, еще поговорим позже? Станкевич: Так точно. До свидания. Станкевич».
Сообщение газеты «Воля народа». 26 октября 1917 г.
«Вчера рано утром войсками Военно-революционного комитета были заняты Телеграфное агентство, Государственный банк, Главная телефонная станция и другие городские и государственные учреждения. Правительственная охрана была снята, причем солдаты перешли на сторону войск Комитета, а юнкера разошлись. Вся охрана улиц и зданий была взята в руки Милиции, Красной гвардии и патрулей солдат Петроградского гарнизона. В первую половину дня движение на улицах было нормально. До 12 час. дня начальнику милиции не поступило никаких заявлений о каких-либо беспорядках или преступных явлениях в городе».
Калейдоскоп событий. 25 октября 1917 г.
Главной операцией первой половины дня 25 октября было занятие Мариинского дворца и разгон Предпарламента.
В полдень то, что происходило во дворце, еще напоминало обычный, «парламентский» день. Члены Совета Республики, журналисты собирались группами, обменивались новостями. Большую тревогу у них вызвало то, что телефоны Мариинского дворца оказались выключенными. Е. М. Кускова рассказывала, как арестовали ее мужа, министра продовольствия Прокоповича.
В половине первого фракции начали совещаться в своих комнатах, а в это время во дворец входили солдаты Кексгольмского полка и матросы Гвардейского экипажа.
Они выстроились вдоль главной лестницы. У входа встали караулы.
Комиссар Чудновский предложил очистить помещение.
Часть членов Предпарламента сразу покинула дворец. Председатель Совета Республики Авксентьев созвал заседание Совета старейшин, которое решило подчиниться силе и разойтись, но более ста «парламентариев» все-таки собрались в зале заседаний и 56 голосами против 48 при 2 воздержавшихся постановили закрыть заседание.
Караул после четырехкратной проверки документов выпускал членов Предпарламента на улицу. Они долго еще топтались у подъезда, ожидая каких-то дальнейших событий в смутной надежде, что большевики «опомнятся».
В это же время матросами были заняты военный порт с радиостанцией и Адмиралтейство, арестован Морской штаб.
В 14 часов 35 минут в Белом зале Смольного открылось заседание Петроградского Совета.
Когда на трибуне после почти четырех месяцев подполья впервые открыто появился Ленин, в зале разразилась буря аплодисментов.
Никогда прежде Ленин не был таким торжественным и взволнованным, как в тот момент, когда он, дождавшись тишины, сказал:
— Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!
Доклад В. И. Ленина на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, 25 октября 1917 г.
«Товарищи!
Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!
Какое значение имеет эта рабочая и крестьянская революция?
Прежде всего значение этого переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций.
Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма.
Одной из очередных задач наших является необходимость немедленно закончить войну. Но для того, чтобы кончить эту войну, тесно связанную с нынешним капиталистическим строем, — ясно всем, что для этого необходимо побороть самый капитал.
В этом деле нам поможет то всемирное рабочее движение, которое уже начинает развиваться в Италии, Англии и Германии.
Справедливый, немедленный мир, предложенный нами международной демократии, повсюду найдет горячий отклик в международных пролетарских массах. Для того, чтобы укрепить это доверие пролетариата, необходимо немедленно опубликовать все тайные договоры. Внутри России громадная часть крестьянства сказала: довольно игры с капиталистами, — мы пойдем с рабочими. Мы приобретем доверие со стороны крестьян одним декретом, который уничтожит помещичью собственность. Крестьяне поймут, что только в союзе с рабочими спасение крестьянства. Мы учредим подлинный рабочий контроль над производством.
Теперь мы научились работать дружно.
Об этом свидетельствует только что происшедшая революция. У нас имеется та сила массовой организации, которая победит все и доведет пролетариат до мировой революции. В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства.
Да здравствует всемирная социалистическая революция! (Бурные аплодисменты!)»
Резолюция собрания рабочих фабрики «Шапошников и К0». 25 октября 1917 г.
«Мы, рабочие фабрики Шапошникова и К0, собравшись утром в 8 часов 25 октября в количестве 1800 человек и обсудив положение текущих событий, всецело идем на поддержку Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, и по первому призыву Советов мы все встанем под знамя революции».
Сообщение газеты «Рабочий и солдат». 26 октября 1917г.
«Вчера на собрании полковых комитетов 1,4 и 14-го казачьих Донских полков было сделано сообщение о создавшемся положении в связи с падением власти Временного Правительства и о необходимости в интересах государства спокойно ожидать создания новой государственной власти. В ответ на это председатель от имени собравшихся заявил, что 1) распоряжения правительства исполнять не будут, 2) ни в коем случае не выступать против Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета и 3) готовы нести охрану государственных имуществ и личной безопасности как и при прежней власти».